Летию со дня кончины посвящается.
Андреевский кавалер –
Граф Павел Иванович Ягужинский
В ночь на шестого (19) апреля 1736 года скончался Граф и Андреевский кавалер (1724) и первый в истории Государства Российского генерал-прокурор Павел Иоаннович Ягужинский (1687-1736).
Как и большинство «птенцов гнезда Петрова», будущий Андреевский кавалер (1724), сановник и генерал-аншеф происходил из бедной семьи и испытание славой, богатством и властью прошел с огромным трудом, едва не погибнув от собственных пороков и страстей.
О молодости первого генерал-прокурора Российской Империи (1718) известно еще меньше.
Рождение и происхождение.
Будущий Граф и Андреевский кавалер (1724) Павел Иоаннович Ягужинский появился на свет Божий в 1683 году в Польше, откуда отец его, крещенный еврей Иоанн, приглашенный в Москву органистом лютеранской кирки, выехал в 1687 году с супругой и детьми.
Приближение ко Двору.
Красивая наружность отрока Павла обратила на себя внимание начальника артиллерии и первого Андреевского кавалера Феодора Алексеевича Головина (1650-1706), и принят был в пажи, обласкан милостями, получил начальное образование, а отсюда в том же звании и направлен ко Двору Государя Петра I Алексеевича (1672-1725).
При Царской должности и службе.
В 1701 году, на 18-м году от рождения Павел Ягужинский из камер-пажей зачислен был в гвардию в будущий Лейб-Гвардии Преображенский полк и, дослужившись до офицерского чина, попал в вскоре в число Царских денщиков.
Для этой должности, требовавшей сметливости, исполнительности, способности делать все быстро, кроме того, умения угодить Государю и не нажить себе врагов среди окружающих высокопоставленных лиц, с которыми приходилось часто сталкиваться, Павел Ягужинский по своему национальному характеру и происхождению оказался человеком весьма подходящим. К несчастью, таковых сановников при Государе оказалось не мало…
|
|
Первые милости.
Девятого (22) июля 1706 года "иноземец П. Ягужинский, жительствовавший при Дворе Его Величества", как выразился официальный документ того времени, получил от Государя в вечное владение остров на р. Яуза близ Немецкой слободы в Москве, а к 1710 году Павел Ягужинский принял чины камер-юнкера и капитана Преображенского полка.
Принятие Православия.
Поступив на службу, капитан Павел Ягужинский, как многие тогда иностранцы, с расчетом преуспеть при Дворе, перешел из лютеранства в православие, "думая угодить этим Царю, но за перемену веры Царь не стал к нему милостивее, хотя впоследствии и был рад этому обстоятельству". И без этой «жертвы» единственная цель Ягужинского – карьера, создалась очень быстро, и положение его в это время уже совершенно упрочилось благодаря расположению к нему Государя.
Обогащение браком.
Расторопность и исполнительность Павла Ягужинского сделали его "одним из самых угодных Государю денщиков".
Помимо успехов по службе около этого времени Ягужинский сделался богатым человеком, браковенчавшись на Анне Федоровне Хитрово, состоятельной невесте, с которой развелся 1723 году.
Спутник Государя.
До самого назначения генерал-прокурором Сената Павел Ягужинский сделался неразлучным спутником Государя во всех монарших походах и заграничных поездках.
|
|
В 1711 году Павел Ягужинский сопровождал Государя Петра I Алексеевича в Прутском походе и здесь, "в Волосской земле, на р. Днестре", в июне месяце вместе с подполковником гренадерского драгунского полка Антоном Девиером (1673-1745) Павел Ягужинский произведен был из капитанов в полковники, а третьего (16) августа Высочайше пожалован чином генерал-адъютантом.
Первая дипломатическая миссия.
Во второй половине ноября 1713 года Павел Ягужинский послан ко Двору короля Дании и Норвегии Дома Шлезвиг-Голштейн-Ольденбург и Андреевского кавалера Фредерика IV (1671-1730) с извещением о прибытии Государя Петра I с войском в герцогство Мекленбург и с просьбою поспешить соединиться с Русской Армией.
Порученец Государя.
По возвращении из заграничной посылки Ягужинский начало 1713 года проводил в Москве, где у него, вероятно, был дом в Немецкой слободе на пожалованном на р. Яуза острове. Здесь ему приходилось исполнять различные поручения как Государя, так и Государыни Екатерины Алексеевны (1684-1727). Через него Царь часто посылал Указы Сенату, пребывавшему тогда в Москве.
Разногласия с Данией.
Между тем неосторожные действия Андреевского кавалера Александра Даниловича Меншикова (1673-1727) в Померании, секвестр Штеттина и прочие действия России возбудили сильное неудовольствие Дании и вызвали оживленный обмен дипломатических сношений между двумя государствами, выразившийся в целом ряде посылок Государева посла Павла Ягужинского ко Двору короля Фредерика IV.
|
|
В наказе, данном Павлу Ягужинскому, поручалось русским дипломатам внушить датским Министрам, что единственным естественным врагом Дании являются шведы и что для дальнейших успехов русским нужно содействие датского флота – русские войска "дошли уже до самого Ботникуса, а далее идти сухим путем нельзя, а водою - кораблей мало". " Так как мы Сами будем при войсках, - писал Государь Петр I в наказе, - то чтобы королевское Величество изволил вручить нам команду над своим флотом ".
Русско-датская конвенция.
Только шестого (19) марта 1714 года подписана была, наконец, конвенция, более или менее благоприятная для России.
Предполагалось атаковать Карлскрону, причем Дания выставляла 18 кораблей, а Россия 75 тысяч сухопутного войска и 12 кораблей к Або (ныне Хельсинки) и, кроме того, Россия должна была заплатить Дании 200 тысяч золотых ефимков.
Командование объединенного флота предоставлялось Царю Петру I, а Государь за то принимал на себя обязательство побудить прусского короля не вмешиваться в Северную войну. Однако конвенцией шестого (19) марта не были устранены недоразумения с датским двором.
Так, король Дании и Норвегии просил Царя Петра I Алексеевича послать крупные русские силы в Померанию, но Государь, по-прежнему, требовал прихода Датского флота к Финскому заливу. Датчане в очередной раз отказали. Тогда русский посланник в Копенгагене Князь и Андреевский кавалер Григорий Федорович Долгоруков (1657-1723) попросил, чтобы Датский флот, хотя бы запер Шведский флот в Карлскроне (доныне главная база Шведского флота).
Любопытна беседа Князя Долгорукова с датским Министром: " Король очень печалится и сомневается, что Царское Величество не хочет сделать для Него такой милости — прислать своих войск ", - сказал один из Министров Г. Ф. Долгорукову. Князь засмеялся и сказал: " Царскому Величеству еще печальнее и сомнительнее, что король не хочет послать Ему своего флота, без которого Царское Величество никакой пользы Союзу принести не может ".
На это датский Министр заметил, что король Фредерик IV, имея до 27 кораблей, может легко действовать против девяти шведских кораблей.
Новый визит в Данию.
16 (29) августа 1714 года Павел Ягужинский снова отправлен был Государем в Данию и Пруссию.
Результатом его переговоров явилось соглашение о посылке в полное распоряжение короля Дании и Норвегии вспомогательного русского корпуса. В результате, в июле 1715 года датские и прусские войска осадили шведскую крепость Штральзунд, в которой находился виновник Великой Северной войны шведский король Карл XII (1697-1718).
Гарнизон крепости насчитывал 9 тысяч человек, а союзники имели 36 тысяч! В лагере осаждающих присутствовали датский и прусский короли. Девятого (22) июля 1715 года союзники захватили остров Узедом, в ноябре — остров Рюген, прикрывавший Штральзунд с севера.
Король Карл XII, как всегда, проявлял чудеса храбрости и участвовал во всех вылазках. В одной из них датский офицер, узнав короля, схватил одной рукой эфес шпаги короля Карла, а другой взял его за волосы и крикнул: " Сдавайтесь, Ваше Величество, или я Вас убью! ". Король Карл XII успел левой рукой вытащить из-за пояса пистолет и в упор застрелил датчанина. Тем не менее, вскоре положение Штральзунда стало совсем безвыходным.
После длительных уговоров командования крепости, 28 ноября (11 декабря) 1715 года король Карл сел на шестивесельную шлюпку и покинул крепость. Через 12 часов плавания в шлюпке по Балтийскому морю шведского короля и его спутников подобрала бригантина, которая доставила его на родину. 30 ноября (13 декабря) Штральзунд сдался. Теперь в Германии у шведов оставался только город Висмар.