Расширенная в восточном направлении Финляндия.
Также расширенная за счет белорусских земель Прибалтика (в качестве немецкого протектората), с перспективой последующей германизации).
Самостоятельная Украина.
Кавказ как федеральное государство под германским управлением».
Как видите, в мае были наметки, а в июне нашу «пятую колонну» уведомили из Берлина радостной вестью, дескать, отмерили вам землицы, как просили и, даже, чуть больше. Так что, дескать, извольте, господа-предатели хрущевцы в ответ похвалиться содеянным. Впрочем, сами увидим 22-го июня, как вы постарались на благо Германского рейха.
Тут, по украинской теме, как всегда к месту, приткнется помянутый Н.С.Хрущев. Не без интереса прочитаем такой пассаж из его воспоминаний. Дело происходило еще осенью 1939 года в Западной Украине, куда вступила Красная Армия в результате соглашения с германской стороной.
«Когда мы заняли Львов, он (Степан Бандера) сидел в местной тюрьме, будучи осужденным в связи с убийством польского министра внутренних дел. Не помню сейчас, какой была роль Бандеры в этом: сам ли стрелял в министра или был одним из тех, кто организовывал это убийство. Мы проявили тогда безрассудство, освобождая заключенных без проверки. Не знаю, правда, имелась ли у нас возможность произвести такую проверку. Все заключенные были освобождены, в том числе получил свободу и Бандера. Тогда его действия нам импонировали: он выступил против министра внутренних дел в реакционном Польском государстве. Не нам было оплакивать гибель этого министра…
Бандера оказался прямым агентом Германии. Когда Германия готовилась к войне и после начала войны эти агенты германского империализма, националисты-бандеровцы активно помогали гитлеровцам. Правда, когда Бандера увидел, что немцы и не думают выполнять данные ему обещания об образовании независимой Украины, он повернул свои отряды против них, но при этом не переставал ненавидеть Советский Союз».
|
|
Думается, и без комментариев понятно, все то, о чем нам поведал Никита Сергеевич? Действия Бандеры «нам импонировали »! Лучше не скажешь. Только, не Советскому же руководству, как Украины, так и Союза в целом, особенно, в лице Сталина? А как хорошо Хрущев осведомлен о планах националистов в отношении самостийности «Украины»? Чувствуется, что держал, как сейчас говорят, «руку на пульсе». Правда, почему-то «забыл» фамилию польского министра? Не оттого ли Никита Сергеевич не привел фамилию Перацкого, что тот представлял крыло ярых польских националистов в отношении украинского населения страны? Поэтому и незачем было «оплакивать гибель этого министра».
Кроме того, обратите внимание на фразу о Бандере, когда тот увидел, что «немцы и не думают выполнять данные ему обещания… ». А кому же тогда было всё, перечисленное выше, обещано немецкой стороной, «дорогой ты наш Никита Сергеевич»? Не вам ли с подельниками из властных военных и советско-партийных структур, предназначалась вся данная территория? Наш осведомленный Хрущев, почему-то не пояснил читателю, что там не получилось у Бандеры с немцами?
Дело в том, что уже через несколько дней с начала войны — 28 июня (!), в Львове было провозглашено новоявленное Украинское правительство. Правда, возглавил его не С.Бандера, а его ближайший помощник Я.Стецко, но суть, не в этом. Важен факт. И как же, германское командование прореагировало на «самостийность» данных хлопцев? Да, очень просто: Стецко с другими руководителями ОУН были арестованы. Не им предназначалось править бал, и не с ними была договореннось на «самостийность Украины», потому и убрали бандеровских хлопчиков с высокой трибуны.
|
|
Даже, при благоприятном раскладе сил в будущем, из-за такого жирного куска, как «независимая Украина», Степану Бандере пришлось бы разругался, не только с Гитлером, но и с самим Хрущевым со товарищами. Хотя по окончании войны, никакой независимой Украины образовано не было, так как планы «пятой колонны» провалились, крови простых граждан Украины и представителей местной власти, пролито было изрядно. И не важно, чьими руками было совершено: что националистми — из УПА, что хрущевцами — с помощью силовых структур НКВД.
Правда, хитрый Никита Сергеевич все же изловчился и «прирезал» в 1954 году в пользу, правда, Советской Украины, но, все же, российский Крым. С Гитлером, такой фокус не прошел бы! Там, в Крыму должны были отдыхать только арийцы.
Интересный штрих к портрету Гитлера в отношении к Украинской проблеме по началу войны. Снова к месту воспоминания пилота Гитлера Г.Баура. Вот как он описывает увиденное летом в начале войны:
«Мы преодолели расстояние в тысячу километров до Умани за три с половиной часа (Катастрофа под Уманью — один из «котлов» Красной Армии 1941 года на Украине. — В.М.)…
Из аэропорта кортеж автомобилей, к которому присоединился и я, проехал несколько километров к карьеру, где добывали гравий. Там содержались тысячи русских военнопленных. Гитлер приказал, чтобы всех находившихся среди них украинцев немедленно освободили. По дороге к карьеру мы встречали много гражданских лиц, в большинстве своем женщин, тащивших небольшие тележки, чтобы забрать на них своих мужей и других родственников».
|
|
Широкий пропагандистский жест с далеко идущими последствиями. Обратите внимание, что хотя и разогнали немцы правительство самостийников, тем не менее, от политики умиротворения украинцев Гитлер не отказался.
Наши летчики, освобождая Советскую страну от врага, жаловались: если сбивали над Украиной, то шансов уцелеть было значительно меньше, чем, к примеру, над Белоруссией.
Подобное об освобождении из плена, именно, украинцев, встречается и у Ф.Гальдера в его «Военном дневнике» за 27 июля 1941 года:
«Вопросы военной администрации: Украинцы и уроженцы Прибалтийских государств будут отпущены из плена ».
Если Г.Баур просто констатирует увиденное им на Украине, то Ф.Гальдер говорит о решении этой проблемы. С чего бы такая избирательность руководства Германии к представителям одной из славянских национальностей? К белорусам не было же проявления такой заботы и такого внимания? То, что это было заигрывание, понятно из указанной даты — 27 июля. Планы «блицкрига» в содружестве с «пятой колонной» трещат по швам, поэтому и пришлось Гитлеру прибегнуть к ранее данным обещаниям. Ведь, 27 июля, еще только решили, что «украинцы» будут отпущены. По правде говоря, действительно, принятое решение было воплощено в жизнь, о чем мы узнали у того же, Г.Баура.
А вот еще интересный эпизод о том, как обыгрывалась украинская тема на дипломатическом поле. Это было еще до войны, но тем занятнее рассматриваемая тема. Видите, какой значительный временной отрезок. Понятно, что все это (в отношении Украины) делалось не с бухты-барахты, а планировалось заранее.
Молотов в беседах с писателем Феликсом Чуевым, так рисовал картину происходящего во время переговоров с немцами. Такое ощущение, что и он сам удивлялся легкости, с которой происходили уступки германской стороны.
«— В 1939 году, когда приезжал Риббентроп, я тогда не очень хорошо знал географию, — говорит Молотов, — (Вроде серьезно, кто его знает, может, так бы и понял. — авт. Ф.Ч.), — границы между государствами: Россией, Германией и Австо-Венгрией. Предъявляю требование: границу провести так, чтобы Черновцы к нам отошли.
Немцы мне говорят:
— Так никогда же Черновиц у вас не было, они всегда были в Австрии, как же вы можете требовать?
— Украинцы требуют! Там украинцы живут, они нам дали указание!
— Это ж никогда не было в России, это всегда была часть Австрии, а потом Румынии!» — посол Шуленбург говорит.
— Да, но украинцев надо же воссоединить!
— Там украинцев-то… (Понятно, что кот наплакал. — В.М.) Вообще не будем решать этот вопрос!
— Надо решать. А украинцы теперь — и Закарпатская Украина, и на востоке тоже украинская часть, вся принадлежащая Украине, а тут что же, останется кусок? Так нельзя. Как же так? Как это называется… Буковина, — вертелся, вертелся, потом: «Я доложу правительству». Доложил, и тот (Гитлер) согласился. Никогда не принадлежавшие России Черновцы к нам перешли и теперь остаются. А в тот момент немцы были настроены так, что им не надо было с нами портить отношения, окончательно разрывать. По-поводу Черновиц все прыгали и только удивлялись ».
Какие украинцы требовали через Молотова присоединения Черновиц? Это «хрущевцы» в Политбюро требовали от Гитлера, через Советское правительство и того же Молотова — главы наркомата иностранных дел, выполнения своих обещаний, данных немецким вождем. Посол Шуленбург, ясно же пояснял советской стороне, что украинцев там, в Черновцах, меньшинство, и мало ли чего они хотят. Ведь, вроде бы уже были предварительные договоренности относительно территорий на государственном уровне, чего же более? Немцы свое обещание выполнили. Всё Советскому Союзу, в том числе и Советской Украине, вернули. Шуленбург в тупике: что же еще советской стороне надо и почему? А хрущевцев «жаба» душит. Прирезать бы еще кусок земли к будущей республике. Молотов же ясно показал, какая стала территория Советской Украины. Неужели, читатель думает, что это была личная инициатива Молотова. Ему сказали, дави Гитлера — он согласится. И ведь, действительно, тот согласился, ради своих, далеко идущих целей. Вячеслав Михайлович, видно же, «ваньку валял», даже по поводу географии, но сам, вместе со всеми, удивлялся покладистости немецкого вождя. Товарищ Молотов! Почему же «немцы были настроены так, что им не надо было с нами портить отношения»? Чем же вы им так понравились на тот момент? И куда этот момент делся в сорок первом году? Согласитесь же, что действительно труднообъяснима уступчивость Гитлера с нормальной точки зрения дипломатии: отдавать, ничего не требуя взамен?
Хочу заметить, что во время войны, уже в 1944 году Никита Сергеевич, попытался вновь прирезать кусок польской территории к Украине. Еще только начиналось освобождение Правобережной Украины, и всё еще было неясным, а Хрущев озаботился «земельной» проблемой». Приведу кусочек из работы Ю.Емельянова «Правда» о линии Керзона».
«11 января 1944 года было опубликовано заявление Советского правительства о советско-польских отношениях. В нем отвергались необоснованные претензии эмигрантского правительства. В заявлении указывалось: «Польша должна возродиться не путем захвата украинских и белорусских земель, а путем возвращения в состав Польши отнятых немцами у Польши исконных польских земель. Только таким образом можно было бы установить доверие и дружбу между польским, украинским, белорусским и русским народами». В то же время в заявлении говорилось: «Восточные границы Польши могут быть установлены по соглашению с Советским Союзом. Советское Правительство не считает неизменными границы 1939 года. В эти границы могут быть внесены исправления в пользу Польши в том направлении, чтобы районы, в которых преобладает польское население, были переданы Польше. В этом случае советско-польская граница могла бы пройти примерно по так называемой линии Керзона, которая была принята в 1919 году Верховным Советом Союзных Держав и которая предусматривает вхождение Западной Украины и Западной Белоруссии в состав Советского Союза».
Советскому правительству необходимо было выстраивать новые отношения с будущим польским правительством, которое в скором времени появится, в связи с освобождением польской территории от немцев, а наш Никита Сергеевич, под шумок, хочет отхватить территорию у новообразованной Польши. Ему плевать на советско-польские отношения. Он мечтает о «своей» Украине. Нет, не той, которая будет освобождена Красной Армией. А той, которая может появиться, в результате сложнейшей военно-политической ситуации и тонкой дипломатической игре. И это несмотря на 1944 год, уважаемые товарищи читатели. Хитер и одновременно, коварен и коростолюбив был член Политбюро с берегов Днепра.
«Неожиданно против возвращения к линии Керзона выступил Н.С. Хрущёв. В своем выступлении на VI сессии Верховного Совета УССР в марте 1944 года первый секретарь ЦК КП(б) Украины, резко осудив претензии эмигрантского правительства в Лондоне на Западную Украину и Западную Белоруссию, заявил о том, что границу 1939 года надо отодвинуть на запад и включить в состав Украины город Хелм и прилегающие к нему районы Польши, в которых проживают украинцы. Возможно, что страстность, с которой Хрущёв излагал это предложение, объяснялась тем обстоятельством, что супруга Хрущёва была родом из этих мест».
Я не собираюсь опровергать выдвинутые Юрием Васильевичем мотивы, которыми, дескать, руководствовался Хрущев, а, просто, хочу заметить, что, как помнит читатель, и в 1939 году наше правительство под нажимом друзей-хрущевцев посягнуло на Черновцы, и фокус с немцами удался. Почему бы и в 1944 году не повторить подобное с поляками, тем более, с позиции силы?
Но вернемся к предвоенной дипломатии: от чудес фашистской Германии с Украиной, к переговорам с агрессивно-настроенной Финляндией.
Вот, налицо, противоположная ситуация. Юрий Мухин в книге «Крестовый поход на Восток» описывал ситуацию со скандинавской страной, происходящую, практически, в то же время. Наше правительство, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда, предлагало финнам в обмен территорию, вдвое превосходящую по площади требуемую. И что? Финны, в ответ на предложения, тупо уперлись: нет! Но, ведь, выгода была же, очевидна. Даже Маннергейм, в общем-то, был согласен. Но Суоми, видите ли, хотели повоевать с Советским Союзом. С точки зрения дипломатии, и в этом деле — полный абсурд. К чему клоню? Чего не сделаешь, ради войны или целей, которые скрыты за вооруженным конфликтом! Чем, дело-то кончилось? Взяли у финнов силой требуемую территорию и обложили их еще и контрибуцией. Кто-нибудь может внятно пояснить, смысл финской дипломатии?
Разумеется, он есть, но эта деликатная тема требует отдельного разговора, так как военный конфликт (и не только с Финляндией) — это повод для решения очень сложных политических процессов происходящих в кулуарах скрытых от постороннего глаза. Со временем постараюсь осветить эту не простую для понимания тему.
Теперь вернемся к нашим главным фигурантам-заговорщикам. Если рассматривать, в свете выше изложенного, фигуры Тимошенко и Жукова, как «самостийников», то, как бы ни заманчиво было бы поставить их во главе Кремлевского заговора, все же они, думается, представляли простых исполнителей, не лишенных, разумеется, определенных личностных амбиций.
Пословица: «С кувшинным рылом, да в калашный ряд!» — это прямо в адрес Жукова. Ведь, неучь же был, однако гонору на двух генералиссимусов хватало.
Примером амбиций (как поверхностный вгляд на данное дело) служит осуществленный заговор 1953 года. О Семене Константиновиче тогда уже успели подзабыть, а вот Георгий Константинович, сам уверял читателей, что был в числе первых активистов. В итоге стал министром обороны, но поместьями с крестьянами наделен не был и, более того, проявив свойственный ему гонор, тут же, слетел со своего поста. Другие люди правили бал, как в пятидесятые, так и в те, сороковые годы. Без военных трудно бывает обойтись в таких «щекотливых» делах как заговор, а в последующем — государственный переворот, но к рулю власти, затем их, военных, как правило, близко не допускают.
Могут возникнуть вопросы: «Что двигало Жуковым и, тем же Тимошенко, примкнуть к стану заговорщиков? Какими же мотивами они руководствовались, являясь членами коммунистической партии? Кроме того, они занимали высокие военные посты. Неужели, такое возможно?»
А заговорщики 1937 года из стана Тухачевского? Разве они занимали не ведущие посты в Красной Армии, советских и партийных органах? Кроме того, партийный билет в кармане, не есть идейное содержание конкретного коммуниста. Сколько их было настоящих, среди тех 18 миллионов в недавнем прошлом Советского Союза? К тому же мелкобуржуазная сущность Георгия Константиновича, ярко проявилась по окончанию войны. Мародерничал! Ведь, вагонами измерялось вывезенное добро из Германии. И он, в генеральской среде, был далеко не одинок. Подробнее, этот вопрос хорошо раскрыт в книге Ю.Мухина «Убийство Сталина и Берии». А будь сейчас Жуков, в настоящее время, в современной России на посту министра обороны или хотя бы начальника Генштаба, как в 1941 году, — как думаете? попал бы он в раздел криминальной хроники ведущих российских газет? В смысле, переступил бы закон в попытке личного обогащения за государственный счет. У меня, лично, по такому случаю, сомнений не возникает.
А в том далеком 1941 году, да при удачном стечении обстоятельств, вполне мог стать «превосходительством» с приставкой «господин». Да и пахотной землицы мог прирезать к своему имению немереное количество с бывшими колхозниками. И ничего удивительного в том не было бы, при его то, властолюбивом и подлом характере. Сейчас же это происходит сплошь и рядом, как обычное явление. Тогда стоит ли возмущаться, что этого не могло быть в то время?
Глава 8. В тени Нюрнбергского процесса
Забежим немного вперед по времени и рассмотрим события, произошедшие сразу после окончания войны. Германия разгромлена и осенью 1945 года в Нюрнберге начался суд над главными военными преступниками в лице руководителей Третьего рейха. На этом процессе века находился и главный фигурант нашего расследования — Рудольф Гесс, которого англичане доставили туда из Лондонской тюрьмы. И вот третье лицо руководства рейха оказалось на скамье подсудимых.
Я опускаю «приключения» Гесса на «английской» земле, так как это тема обширная и ей будет уделена отдельная глава, а перехожу сразу к осени 1945 года — Нюрнбергскому процессу.
Многие ли знают, кем был Р.Гесс в действительности, находясь на вершине власти? Разумеется, все энциклопедии в один голос пояснят, что данное лицо было третьим человеком в Третьем рейхе и вторым в партийном руководстве нацистской партии после Гитлера и т. д. и т. п., но, не приведут, на мой взгляд одно важное обстоятельство. Придется уточнить эту малознакомую деятельность из биографии Гесса, которая заставит по-новому взглянуть и на него самого, и на то дело, которым он руководил, возглавляя, по сути, нацистскую партию. Обратимся к материалам Нюрнбергского процесса.
Английский представитель обвинения Гриффит-Джонс на заседании суда 7 февраля 1946 года сделал следующее заявление:
«Я буду говорить о той роли, которую подсудимый (Гесс) играл в подготовке к агрессивной войне… Одним из наиболее важных видов участия, которое принял этот подсудимый в подготовке к агрессивной войне, явилась организация германской «пятой колонны». В качестве заместителя фюрера он был ответственным за заграничную организацию нацистской партии. История этой организации кратко изложенная, имеется в американском официальном издании — документ ПС-3258, ВБ -262».
Конечно, неплохо было бы почитать эти документы, но в советском издании материалов Нюрнбергского процесса данные документы не приведены, что, ни сколько не удивительно (автор использовал материалы «Нюрнбергский процесс» в 7 томах, изд. 1958–1961 гг.).
Далее, обвинитель приводит отрывок из немецкой газеты, являющейся официальным рупором нацистской партии «Фелькишер беобахтер», где с бахвальством говорится по поводу данной организации.
«Деятельность заграничной организации охватила буквально земной шар, и следующий лозунг мог бы вполне справедливо быть вывешен в помещении этой организации в Гамбурге: «Поле моей деятельности — весь мир». Заграничная организация под руководством гауляйтера Боле (заместитель Р.Гесса — В.М.), которому помогает большой штат экспертов и квалифицированных сотрудников, сейчас, включает более 350 национальных групп и центров нацистской партии во всех частях света и в дополнение к этому она также связана с большим числом отдельных работников партии в самых различных местах».
Как вам это нравится: «пятая колонна» во всем мире! Сразу видно, серьезная была организация, во главе которой стоял Р.Гесс, если ею, как паутиной опутали земной шар. Далее обвинитель приводит дополнительную структуру этой организации.
«Две другие организации, которые подчинялись заграничной организации, назывались: «Национальный союз немцев, живущих за границей» — ФДА и «Союз немцев Востока» — БДО ».
А вот выдержка из циркулярного приказа, не подлежащего оглашению и подписанного Гессом.
«ФДА является единственной организацией, отвечающей за работу по расовой линии за границей. Настоящим я запрещаю партии, ее организациям и ее дочерним ассоциациям проводить какую-либо работу по расовой линии за границей. Единственным компетентным органом для выполнения этой задачи является агентство по вопросам, касающимся немцев вне империи, и ФДА в качестве его замаскированного орудия… Партийные организации должны всемерно поддерживать ФДА. Однако следует избегать любого внешнего проявления связи партии с ней».
Теперь читателю ясно, какой тайной разрушительной силой руководил Гесс? Недаром предупреждал он товарищей по партии, чтобы здорово не афишировали деятельность своей организации. В дальнейшем английский обвинитель станет приводить факты причастности «пятой колонны» по захвату Австрии, Чехословакии и Польши при участии в этих действиях подсудимого Гесса. Почему-то были опущены факты по «пятой колонне» при захвате стран западной демократии и Франции, в частности. Возможно, речь о них и шла, но в опубликованных у нас материалах по Нюрнбергскому процессу, которых едва ли наберется треть от существующих, данный момент не показан и был ли показан вообще, на процессе — неизвестно. Сравним, для примера с изданиями в Англии — 42 тома материалов по Нюрнбергскому процессу или в той же Германии — 22 тома, но, которые по объему считаются самыми полными в мире. А мы то, чего боимся Нюрнберга, со своими изданными 7-ю томами в 50-х годах и 8-ю томами в 80-х годах?
Но в Большой Советской энциклопедии за 1947 год (стр. 701) есть, правда небольшое, но упоминание об подрывных элементах, действующих в странах Западной демократии, которые опущены в показаниях на Нюрнбергском процессе в наших последующих изданиях.
«…В мае германские войска перешли в наступление на Западном фронте и в короткий срок и при содействии «пятой колонны» овладели Голландией, Бельгией и Люксембургом. Вслед за этим немецкие войска вторглись во Францию. Профашистское правительство Франции ( Та же «пятая колонна», только под другим названием. — В.М.), больше боявшееся своего народа, чем немецких захватчиков, предало Францию».
В то время, об этом можно было писать, тем более, свежо предание, да и Сталин был еще у руля государства.
И в своей речи английский представитель Гриффит-Джонс тоже подошел к тому моменту, когда, наконец, настала очередь говорить об агрессии Германии против Советского Союза. И нам, разумеется, хочется узнать, как проявляли себя Гесс и его «пятая колонна» накануне нападения на нашу страну? А обвинитель почему-то начинает рассказывать суду о полете Гесса в Англию и о «пятой колонна» что-то уже и не вспоминает. Неужели деятельность этого «подрывного элемента» на период подготовки «Барбароссы» была «заморожена»? А может наша советская цензура подсократила чего-нибудь в данном выступлении? Английский обвинитель много чего порассказывал суду о перелете Гесса в Англию и даже сделал вывод, что, дескать, Гесс
«прилетел лишь для того, чтобы дать возможность Германии вести войну против России только на одном фронте».
Наши официальные историки ухватились за этот неуклюжий перевод с иностранного языка (?) и стали его истолковывать таким образом, что, дескать, Гесс предлагал Англии предоставить Германии гарантии нейтралитета на Западе, с тем, чтобы развязать себе руки в войне на Востоке.
А мне хочется обратиться к читателю с вопросом: «Все ли он понял из прочитанного выше текста, что выделено жирным шрифтом?» Разве Гитлер собирался воевать с Россией на двух, трех или более фронтах, так что ли? Да всю войну Германия воевала с нашей страной на одном единственном Восточном фронте. Опять эти переводы с англо-немецко-французского под контролем советского официоза. Чувствуете, что приведенный перевод, звучит не совсем, по-русски? Не такого уровня был Р.Гесс, чтобы по прилету в Англию (или еще куда-нибудь?) заниматься разными глупостями.
Давайте-ка с вами проделаем маленькую хитрость. Заменим практически, только одно слово в приведенном выше тексте и посмотрим, что из этого получится, тем более что слова «один» и «един» в русском языке в количественном отношении практически воспринимаются, как одно и то же. Вновь прочитаем реконструируемый нами отрывок данного предложения: … Гесс «прилетел лишь для того, чтобы дать возможность Германии вести войну против России единым фронтом». Выглядит ли теперь данный текст похожим на глупость, ради которой Гесс совершил перелет? Думается, что вот ради «единого фронта» и можно было рискнуть полететь на самолете к своим собратьям по «пятой колонне», чтобы скоординировать общие действия. Конечно, можно упрекнуть автора в подобном лингвистическом эксперименте, но согласитесь, что какое-то соглашение между Англией и Германией было: раз протоколы «допросов» Гесса с представителями своего правительства англичане засекретили, аж, до 2017 года?
И произошло это событие (полет Гесса) накануне нападения, именно на нашу страну. Но, разумеется, что к общему знаменателю, все же, Гесс и компания, не пришли (или не дали?), так как военные действия друг против друга, Англии и Германии продолжались до капитуляции последней.
Мы вправе задаться и таким вопросом: «Неужели нельзя было спросить у самого Гесса о цели его полета в Англию?» Тем более что данный обвиняемый сидел в это время в зале суда в Нюрнберге. Кстати, попытали бы его насчет «пятой колонны» в Советском Союзе накануне войны. Представь себе, читатель, что Гесс отказался давать показания и суд никоим образом не стал настаивать на этом. Кроме того, по воспоминаниям бывшей переводчицы Маргариты Неручевой, участвовавшей в работе советских представителей на процессе,
«на заседании 31 августа 1946 года Гесс пожелал сообщить о своей миссии в Англии, но едва успел произнести: «Весной 1941 года... », как его прервал председатель трибунала англичанин Лоуренс»..
Больше Гесс таких попыток не делал. А нам было бы очень интересно узнать, что же там, в Англии, произошло на самом деле, но, как видите, Гессу сразу заткнули рот. Понятно, что в обмен на молчание, Гессу и была гарантирована жизнь. Но, думается не только за это Гессу дали пожизненное сидение в тюрьме Шпандау. Живой Гесс был, к тому же, наиважнейшим свидетелем, которым можно было шантажировать при удобном случае любого политика причастного к «пятой колонне». Например, в первую очередь, наших заговорщиков, которые могли, в конце концов, захватить власть в нашей стране. Так ведь и случилось в марте — июне 1953 года, когда внезапно «умер» (?) Сталин и через два месяца был убит его верный помощник Л.Берия. То, что Хрущев был на «крючке» у Запада, и в первую очередь США, становится понятным из-за проводимых им «реформ», в результате чего стране был нанесен колоссальный урон. Хрущевские метастазы, как раковая опухоль поразила здоровый организм советского общества, и привели, в конце концов, к его гибели. Недаром, Черчиллю приписывают слова, где он, говорил, что Никита Сергеевич во много раз превзошел его самого по части нанесения вреда Советскому Союзу.
Поэтому, в дальнейшем, как я уже упоминал ранее, и велась своеобразная игра с Западом по «не выпусканию» Гесса из тюрьмы между нашими постсталинскими руководителями государства и лидерами Запада.
Давая интервью российскому корреспонденту Георгию Зотову, сын Р.Гесса — Вольф Рюдигер — Гесс сообщил, что
«еще в 1979 году… (ему) рассказывали высокопоставленные источники правительства ФРГ, Брежнев думал над тем, чтобы дать Гессу свободу: он не хотел, чтобы «все видели, что мы держим в тюрьме больного старика и делали соратника Гитлера мучеником в глазах людей». У меня есть все свидетельства, что Горбачев тоже намеревался освободить Гесса — это должно было случиться в ноябре 1987 года, когда наступал месяц советского дежурства в Шпандау. Эту акцию хотели приурочить к визиту в СССР президента Западной Германии Рихарда фон Вайцзеккера. Но если бы отец вышел из тюрьмы, то у англичан, мягко говоря, возникли бы проблемы — молчать Гесс не собирался».
Видимо, когда Горбачев по недомыслию (или по другим причинам) дал согласие на освобождение Гесса (Очень, видимо, хотелось ему стать «лучшим немцем года»), то тем самым, невольно нарушил правила игры (А может это и была сама игра?). Пришлось англичанам пойти на крайние меры. Даже в глубокой старости Гесс мог предать огласке то, что представляло тайну со времен начала войны. Между прочим, в 1946 году в Нюрнберге, представитель нашей страны в составе суда И.Т.Никитченко потребовал Гессу смертной казни, но его голос был один против трех голосов судей представлявших Америку, Англию и Францию. Значит, им было выгодно оставлять Гесса в живых, как свидетеля, о чем я уже говорил выше. Обратите внимание, советский представитель в суде требовал смертной казни. Значит, Сталин узнал тайну Гесса и тот уже был не интересен нашей стороне, даже в качестве свидетеля чего-либо. Тогда, с какими же целями западное правосудие оставило Гесса в живых? Но не затем же, чтобы тот до конца своих дней «мучился за совершенные преступления против человечества» находясь в тюрьме Шпандау, а «человечество» выделяло в год миллион долларов на его содержание? Чем же было обусловлено такое щедрое финансирование для «наказания»?