– Из трав да кореньев целебных, – ответил косматый громила. – Весняна в дорогу собрала, они с Дарьяной в делах целительских отменные мастерицы, в их огороде чего только не растет. Вот и приготовили нам с тобой сбор, дабы в тяжелом походе силы восстанавливать да немощь изгонять.
– То есть вы не знаете точного состава этой смеси? – уточнил Майк будто мимоходом.
– Травы да коренья можно и по вкусу определить, – пожал плечами тот. – Чего-то, может, и не знаю, да тут ведь ещё ведать надобно, в каком количестве что добавлять. То целителям виднее, на то они и целители, у них свои премудрости, коим с детства обучение ведётся.
– Кузнецов, которые изготовили наш замечательный буер, тоже обучают отдельно от всех? – ненавязчиво спросил Майк, исподволь наблюдая за реакцией варвара. Нельзя вызвать у него подозрений! – Их квалификация очень впечатляет! Когда вы переносили полозья, я обратил внимание, что они почти не пострадали в результате крушения, хорошая работа!
– Полозья вообще не пострадали, – поправил его варвар. – Мастера дело своё знают, их умения от дедов внукам передаются, за металл можно не переживать, он выдержит. Это нам с тобой повезло, что всё так сложилось и удар не силён вышел. Иначе мы бы не выдержали, – косматый громила улыбнулся, бросая взгляд куда-то в сгущающиеся сумерки. – Не оставили в беде Пращуры.
Он умолк, и Майк принялся доедать горячую кашу. Всё обстоит именно так, как он просчитал. Касты хранят какие-то осколки технологий и тщательно скрывают их друг от друга. Варвар не знает состава лечебной смеси, потому что кастовое табу запрещает молодой дикарке раскрывать «священный секрет» не члену касты, даже если это её будущий муж. И все вместе косматые русские варвары дружно прячут свои секреты от Майка, наивно полагая, что представитель высокоразвитой американской цивилизации не видит их примитивных уловок и ни о чем не догадывается. Забавно!
Закончив ужин, Майк поблагодарил варвара и отправился готовиться ко сну. Спать посреди местности, набитой диким зверьём, да ещё и любопытным, очень опасно, даже если для этого приспособлен кузов от буера. Мало ли что взбредет в башку этим пингвинам ночью? Набросятся огромной стаей на спящих людей и сожрут прежде, чем успеешь проснуться! А головорез даже не предложил поочередно нести караул. Похоже, он совершенно не опасается зверья. Но у Майка хватает здравого смысла не испытывать судьбу чаще, чем это получается само по себе. Поэтому он решил принять меры для собственной безопасности. Майк забрал из буера свою шкуру и одеяло, взобрался на ледяную глыбу, у подножия которой был разбит их лагерь, и устроился там. Варвар пусть ночует где пожелает, а ему, Майку, так будет спокойнее. Он улегся, закутался в одеяло понадежнее и приготовил ледоруб на крайний случай.
Даже с поверхности трехметровой глыбы погруженная в ночной мрак долина гейзеров, так Майк для себя обозначил это место, никак не была видна. Единственное, что притягивало глаз, был маленький огонёк костерка, наполовину высвечивающий сидящего пред ним двухметрового головореза, и Майк разглядывал его сверху, делая вид, что уже спит. Варвар вёл себя несколько странно – сидел пред костром с закрытыми глазами и что-то тихо бормотал. Понять, что он там нашёптывает, Майку не удавалось, но в неслышном шевелении губ варвара угадывались паузы разной продолжительности, словно тот вел разговор с кем-то невидимым. Остается надеяться, что столь странное поведение есть нормальная ситуация для примитивного головореза, а не яркий симптом помутившегося рассудка. Скорее всего, он молится. Или как там у варваров – «с Предками разговаривает». Косматый громила просидел так минут десять, после чего погасил костер, и тьма поглотила долину гейзеров целиком.
Утром головорез изрядно напугал его. Проснувшись, Майк не обнаружил жлоба поблизости, и в результате наспех проведенного осмотра выяснилось, что исчез один из мешков. От глыбы, на которой спал Майк, к стене ледника вела цепочка следов, которая обрывалась у начала трещины. Из самой трещины свисала веревка, уходящая куда-то в полусумрак ледяного разлома. Поначалу Майк решил, что варвар бросил его, выбрался из долины гейзеров и ушёл, и эта догадка привела его в ужас. Он влез обратно на глыбу и полчаса сидел на ней в молчаливом шоке, не сводя глаз с заполонившего льдины зверья, не понимая, что же теперь делать. Потом появился варвар. Он вылез из трещины, держась за веревку, и мешка за его спиной не было.
– Где вы были, мистер Свитогоа?! – полуживой от страха Майк соскочил с глыбы. – Я боялся, что с вами что-нибудь случилось! Вы в порядке? Эти монстры, они не тронули вас?
Громила бросил на него свой фирменно-дебиловатый взгляд и ответил с небольшой заминкой:
– Зверушкам до меня дела не было. Наверх я взбирался, хотел, покуда ты спишь, дорогу разведать, да заодно отнести туда груз какой небольшой. Всё одно за раз нам всего не затащить. – Он перестал таращиться на Майка и смерил взглядом кучу из тюков и частей буера. – Первые полкруга саженей подъем шибко крутоват, не влезешь ты, что с мешком, что без мешка… Придется втащить тебя на веревке. Дальше путь сносный, поднимешься. Только у самой вершины вновь загвоздка будет в две сажени, но зато там место ровное, аккурат для сборки саней сгодится, чтоб на поверхности под бураном-то не собирать. Коли подсобишь мне, так с двух саженей сани веревкой вытянем… – Головорез задумался, с сомнением разглядывая Майка. – Ежели сдюжишь…
– Я сожалею, но не понял, о какой глубине идет речь, – Майк постарался прозрачно и одновременно вежливо намекнуть жлобу, что цивилизованный человек не разбирается в примитивных единицах измерения. Если две саше… жаже… короче, если это дикарское обозначение метрической системы, то тянуть веревками собранный буер с такой глубины, стоя на скользкой поверхности ледника, да ещё и под сильным ветром, – это либо суицидальный мазохизм, либо идиотизм, иначе и не скажешь.
– Сажень суть два метра и тринадцать сантиметров с малым лишком, – варвар направился к полозьям буера. – Или что там у вас, гигантов цивилизации… сам посчитай, человече, ты же умеешь.
Майк спрятал улыбку. Примитивный дикарь понемногу осознаёт превосходство интеллекта над тупой грубой силой. Даже не попытался считать, сразу признал, что для его мозга это слишком обременительно. Это прогресс, на самом деле! Если один примитивный начал понимать своё истинное место в этом мире, то и другие со временем поймут, надо только создать им для этого надлежащие условия. Вообще у русских неплохой потенциал, из них получится отличная рабочая сила: говорят мало, думают ещё меньше, здоровья хоть отбавляй, Холода не боятся и к пище неприхотливы. И на наркоте сидят плотно, а это ещё один рычаг влияния.
– Хватай мешок, – варвар указал Майку на один из тюков и взвалил на себя полозья. – Перенесем всё к трещине да у самой стены сложим. Я влезу туда, где крутой подъем заканчивается, и веревку тебе сброшу. Будешь поклажу к ней привязывать, а я наверх затаскивать. Потом и тебя подниму.
Некоторое время они перетаскивали груз вплотную к ледовой стене, потом громила полез вверх и исчез в полумраке трещины. Минут через десять сверху донесся его голос, и из трещины вылетел трос. Майк прицепил к нему пару тюков и крикнул головорезу, что можно поднимать. Груз пополз вверх и скрылся в ледяном разломе. Стоило признать, что варвар поднимал поклажу весьма бодро. За полчаса он успел затащить почти всё, проблема возникла только с полозьями, которые развернуло поперек трещины, они уперлись в её края и застряли. Майку пришлось несколько раз освобождать их из ледового плена, но стоило громиле вновь потянуть за трос, полозья опять разворачивало. В конце концов жлоб спустился к Майку разбираться с проблемой.
– Что ж ты, человече, веревку-то за середину полоза привязал? – укоризненно покачал головой варвар, разглядывая расклинившуюся в трещине деталь буера. – Мы его так никогда не затащим. У самого острия вязать надобно, тут и шейка для этого специально мастеровыми придумана.
Он принялся развязывать трос и завязывать его заново. Майк лишь пожал плечами и ничего не сказал. Не устраивает – завязывай сам! Надо было предупреждать сразу, как привязывать, откуда он знал, что слабозаметная проточина в концевой части полозьев – именно то место, куда нужно веревку заводить?! В учебных заведениях Новой Америки не обучают ползанью по ледникам!
Варвар перевязал тросы, как хотел, и полез обратно наверх. Через какое-то время полоз дрогнул и начал подниматься. У ног Майка остались только второй полоз и кузов, который является самой объемной и, пожалуй, самой неудобной частью всего груза. Поднимать его будет сложнее всего. Майк принялся осматривать металлическую гондолу в поисках какой-нибудь «шейки», раз до нормального крюка или петли ремесленники косматых дикарей ещё не додумались. Едва он склонился над кузовом, как на заполненных зверьём льдинах разразилась настоящая какофония воплей. Майк мгновенно обернулся и невольно замер, в тот же миг узнавая чудовищного монстра. Жуткий белый медведь, такой же, как тот, которого Майк выкопал из снега в процессе очистки Завесы, только живой, голодный и пылающий жаждой крови! Монстр, похоже, только что вынырнул из воды, потому что был мокрый, и теперь мчался по ближайшей льдине, стремясь сожрать кого-нибудь из пингвинов и ластоногих. Вопящее зверьё в ужасе разбегалось в разные стороны и ныряло в воду в поисках спасения. За несколько секунд льдина опустела полностью, и голодный монстр остановился, озадаченно озираясь. Он уже хотел было плыть к другой льдине, как вдруг его взгляд упал на Майка. Смертельно опасная тварь сравнила расстояние до льдины и свои шансы поймать там кого-нибудь с шансами прижатого к стене человека убежать и ринулась в атаку на Майка.
– Помогите!!! – завопил Майк и бросился к трещине в надежде спастись, но без веревки не смог преодолеть подъем. Он дважды срывался с крутого уклона и соскальзывал по трещине обратно вниз, не переставая взывать о помощи, но то ли варвар его не слышал, то ли не успевал сбросить ему веревку – помощи не было. Майк понял, что ещё несколько секунд и чудовищная тварь разорвет его на части, и рванулся к ледяной глыбе, на которой провел ночь. Он буквально взлетел на её поверхность, карабкаясь по толстым наростам с помощью ледоруба, и в ужасе замер в самом центре, не сводя глаз с медведя. Жуткие клыки монстра разминулись с человеческим телом на какие-то футы, и теперь голодная тварь пыталась карабкаться следом. Источающая кровожадность зверюга оказалась слишком здоровенной и срывалась с наростов, вспарывая огромными когтями в ледяной поверхности глубокие борозды.
– Помогите мне!!! – не переставал орать Майк, панически озираясь на трещину в леднике.
Тем временем монстру стало ясно, что он не в силах залезть на скользкую скалу, и чудовище принялось ходить вокруг ледяной глыбы кругами, буравя добычу злобным голодным взглядом. Майк понял, что тварь решила взять его измором и не уйдет отсюда до тех пор, пока голод или жажда сами не сгонят жертву вниз. Больные связки опять засипели, и голос пропал. В этот момент чудовище пошло на второй штурм и снова полезло на глыбу.
– Чего шумишь, человече? – из сумрака ледовой трещины выпрыгнул косматый громила. Конечно же, именно сейчас у него не имелось с собой никакого оружия. Он увидел скользящего по отвесному склону глыбы медведя и улыбнулся: – Ух ты ж, мать честная! Ты откуда взялся, косолапый?!
Гениальный вопрос! Майк чуть не взвыл от злости. Ничего полезнее, кроме как ляпнуть тупость, косматый дикарь сделать не мог! Какой смысл в том, чтобы круглосуточно бряцать своим дикарским оружием, даже спать с ним, а именно тогда, когда оно действительно требуется, не иметь его при себе?!! Монстра нечем остановить! Если даже чудовище не доберется до Майка и сожрет тупого варвара, он всё равно обречен, одному ему отсюда не выбраться!
– А ну! Поди прочь! – зычным голосом заявил варвар. – Топай восвояси подобру-поздорову!
Он поднял руки над головой, стремясь выглядеть выше, чем на самом деле, затряс ими и побежал на медведя, издавая громкие угрожающие звуки. Кровожадная тварь сползла с края глыбы и остановилась в нерешительности, разглядывая приближающегося противника.
– Поди прочь, косолапый! – продолжал гудеть косматый остолоп, надвигаясь на медведя.
Майк схватился за голову. Сейчас этот идиот допрыгается! И он допрыгался. Чудовищный монстр оправился от удивления, встал на дыбы, яростно взревел и бросился на безмозглого головореза. Варвар неуловимым движением ушел от жутких ударов когтистых лап и вцепился в медведя, обхватывая его руками. Монстр взревел ещё сильнее и попытался вгрызться в человека клыками, но тот не дал ему такой возможности. Он ловко ушел от укуса и в следующий момент мощным рывком оторвал медведя от земли и броском впечатал монстра в припорошенную снегом скальную поверхность. Жуткая тварь мгновение беспомощно перебирала лапами в воздухе, потом резко вывернулась, вскакивая, и бросилась бежать, набирая огромную скорость. Спустя несколько секунд монстр преодолел прибрежную льдину и скрылся в воде.
– Слезай, человече, поторапливаться надобно! – заявил варвар потерявшему дар речи Майку.
– Как вы это сделали?!! – опомнился тот, карабкаясь вниз. – Вы остановили его! Как вам это удалось?! Я думал, что он разорвет вас! Я видел, как подобные монстры раздирали людей десятками!
– Так это ж медвежонок был, – неподдельно удивился варвар. – Совсем малый ещё, едва год от роду. Какой с него вред? Только кусать себя не позволяй, и всё. Он ещё бороться не научился, в схватке на лапах как следует стоять не умеет. Вот я и бросил его наземь, для острастки. Только пойдем-ка, человече, поспешим! Щенята медведей в таком возрасте ещё молоком материнским питаются, стало быть, медведица где-то рядом! – Он схватил Майка под локоть и потащил за собой. – Видать, неподалеку есть ещё одно теплое место, и косолапые туда-сюда под водой плавают. Ежели медведица нас увидит – вот тогда нам несдобровать! Так что вяжи кузовок да полезай наверх, я подсоблю. За вторым полозом сам потом спущусь, лучше тебя тут одного не оставлять!
С этим Майк был полностью согласен. Оставаться в этом жутком, наполненном кровожадными монстрами месте он не собирался ни секунды и наотрез отказался ждать внизу подъема кузова. К счастью, варвар пошел на уступки и сначала втащил его на ледовую трещину, а после занялся подъемом оставшихся частей буера. Пока дикарь лазал вниз-вверх, привязывал и вытягивал груз, Майк взвалил на себя два мешка из шкур и потащился с ними вверх по наклонной поверхности засыпанной снегом трещины. Надо же показать головорезу, что мы собратья по несчастью, чтобы позже у него не имелось оснований обвинить Майка в отсутствии помощи. Однако через пятьдесят ярдов подъема один мешок пришлось оставить, а ещё через пятьдесят ярдов он понял, что если не бросит и второй, то вряд ли доберется до верха. Усталость брала своё, подъем становился слишком крутым, и без использования ледоруба Майк идти дальше не решился. Неуклюжий и тяжелый мешок за спиной стал опасен даже для ползущего на четвереньках. Если что-то пойдет не так, то страховочных тросов нет, варвар остался где-то внизу, так что качение вниз закончится смертью.
Немного передохнув, Майк продолжил подъем налегке. Вскоре начался ветер, температура резко упала, и пришлось включить обогрев. Колючие снежинки больно били в лицо, и он принялся натягивать лицевую маску и защитные очки, бросая взгляд на встроенный в рукав термометр. Минус пятьдесят два по Цельсию и продолжает падать, стало быть, до поверхности ледника пройдено не меньше половины пути. Майк проверил надежность застежек арктического снаряжения и пополз дальше. Косматый громила догнал его ярдов за тридцать до поверхности. Безмозглый остолоп подобрался как всегда неожиданно, и Майк чуть не сорвался от страха, когда боковое зрение выхватило в заснеженном полумраке огромную тень, крадущуюся рядом. Навьюченный несколькими мешками сразу, головорез был похож на очередного голодного монстра, и Майк чудом удержался на склоне. Оставшиеся ярды дались ему особенно тяжело. Ветер бушевал вовсю, перемешивая в воздухе клубы снега, видимость сильно упала, угол наклона опасно увеличивался, и появление перед глазами ровного горизонтального участка Майк встретил благодарной молитвой.
– Вы же говорили, что здесь достаточно места для сборки буера! – Майк, отдышавшись, попытался повысить голос, чтобы перекричать свист ветра, но больные связки оказались способны лишь на тихий шепот, отдаваясь мучительной резью. – Здесь всего несколько ярдов свободного пространства!
– Полка просторная! – крикнул варвар. Как он умудряется слышать шепот через завывания воздушных потоков? Скорее всего, прибор-переводчик имеет высокую чувствительность и фильтры шумов. – На двое саней хватит! Тут снегом всё занесло, тащит его с наветренной стороны! Расчистить надобно! Зато собранные сани на поверхность затаскивать легче будет! Не придется, словно из колодца, тянуть, затащим по снежной горке!
Косматый громила ухватил один из мешков двумя руками, словно дубину, и несколькими размашистыми ударами срезал часть снежной толщи. Он уложил поклажу на образовавшуюся площадку и подтолкнул туда Майка.
– Расчищай место! – проорал он. – Я покуда остальной груз перетаскаю! Да смотри, близко к вершине не прокапывайся, не испорть насыпь! Нам ещё сани на ледник ставить!
Варвар спустился с полки и исчез в сумеречно-снежном водовороте. Майк принялся за расчистку снега. Это занятие взбесило его очень быстро. Почему ему всегда достается именно уборка снега?! Сначала в Реакторе, теперь здесь, под жутким ветром, на крохотном пятачке у поверхности мирового ледника, за тысячи миль от Новой Америки! И везде им командуют какие-то напыщенные уроды, которые всё всегда лучше всех знают и считают себя выше него! Радует только одно: почти всех их забрал Холод, который они так обожали, что отождествляли его чуть ли не с живым существом. Майк пришел к выводу, что у этих психов из Реактора с напрочь отмороженными мозгами есть что-то общее с психами в меховых безрукавочках. Такие же дикари, если судить по уровню интеллекта! И вообще, хватит ковыряться в снегу, это идиотское занятие, едва Майк счищает пару фунтов этого белого дерьма, ветром тут же наносит сверху десяток! Он уселся между двух мешков, закрываясь от ветра, и принялся ждать варвара.
– Худо ты снег чистишь! – внезапно выросшая из сумерек безразмерная тень заставила его подпрыгнуть от страха и неожиданности. – Пошевеливайся, человече! Ежели ты меня дожидаешься, то помни: коли не успеем до ночи сани на ход поставить, придется тут ночевать! Если ночью буран придет, сани в пропасть сдует, без них мы тут навеки останемся, ежели вообще уцелеем! Шевелись!
Могучая рука ухватила Майка за локоть и бесцеремонно толкнула в сугроб. Головорез сгрузил с себя на освободившееся место ещё несколько тюков и вновь спустился в завьюженную ледовую трещину. Майк, шепча ругательства, продолжил идиотскую борьбу со снегом. Принцип «десять килограмм убрал – восемь насыпало заново» бесил до всепоглощающей ярости, но он терпеливо разгребал сугробы, сдерживая готовые вот-вот лопнуть нервы единственной мыслью. Сейчас надо выжить. Варвар прав, ночью может случиться что угодно. С тех пор, как ионосфера планеты свихнулась, напрочь перекореженная цепными реакциями, никто не мог ни в чем быть уверенным. Прогнозы, расчеты, наблюдения – все новые базы данных не раз летели к чертям. Ученые не могли уверенно объяснить процессы, протекающие в ионосфере с тех пор. Чего стоит одно только то, что теперь Холод катастрофически усиливается в момент удаления планеты от Солнца, и становится немного менее злобным в момент приближения, причем происходит это сразу и везде. На наклон земной оси ему плевать. Умники из научных академий что-то там бубнили об изменении реакции на интенсивность каких-то полей, не то исходящих от звезды, не то зависящих от расстояния до неё, не то ещё чего-то… Какая разница?! Главное, что ночью всегда холоднее, этот факт остался неизменен. И ураган действительно может грянуть в любой момент.
И Майк остервенело рыл, закусывая губу от кипящей внутри злобы. Он будет рыть столько, сколько потребуется. Хоть десять часов подряд. Будет рыть и выберется отсюда, из этого дьявольского ледника, и доберется до замдиректора Коэна живым. Вот тогда и увидим, кто сколько стоит! Он, Майк, со всеми рассчитается! Со всеми и за всё! Вскоре вновь появился варвар, сбросил груз и ушел, не обратив на него никакого внимания. Плевать! Майку на него тоже плевать, он роет ради себя! Майк расставил мешки вдоль очищенной площадки, чтобы замедлить осыпание снежной кромки, и продолжил борьбу со снегом. Он представил, что вместо снежных куч сталкивает в пропасть всех своих врагов, и эта ассоциация значительно облегчила задачу. К тому моменту, когда варвар втащил на площадку полозья, места под них уже было достаточно. Наконец громила поднял кузов, и мучения Майка прекратились. Он заполз в образованное сложенным имуществом укрытие и уселся перевести дух и успокоить клокочущее внутри бешенство.
Варвар отдыхать не стал и сразу приступил к сборке буера. Он что-то отвязывал от полозьев, видимо ремкомплект, о котором говорил, что-то втыкал в сугроб, чтобы не унесло ветром, расставлял в снегу полозья и кузов, подпирая их мешками, что-то увязывал, дергая канаты всем телом… Подробно разглядеть все его действия посреди завьюженных полусумерек Майку не удавалось, да он и не пытался. Пусть делает что угодно, лишь бы спастись. Майк безропотно помогал головорезу по первому требованию, терпеливо удерживая здесь, поддерживая там, наваливаясь сразу везде… Когда тянуть или держать не требовалось, он отползал за мешки и прятался от пронизывающего ветра, становившегося всё более и более ледяным. Потом снова варвар махал ему рукой, подзывая к себе, и он снова помогал…
Сколько часов прошло в таком режиме, Майк не считал. Температура упала до минус семидесяти восьми, порывы ветра, срывающиеся с поверхности ледника, стали напоминать признаки начинающегося урагана, и вокруг потемнело ещё сильнее. Он так и не понял, приближение ночи послужило тому причиной, или это облачный фронт урагана закрывает собою небо, единственное, что интересовало Майка, это показания датчика состояния элементов питания. Уровень заряда батареи пятьдесят три процента… пятьдесят два… пятьдесят один… А ведь они ещё не только не на поверхности, но даже не собрали буер… Сколько до Новой Америки? После неоднократных изменений курса и полубессознательных состояний под лютыми ураганами Холода он потерял ориентацию и уже не понимал, где они находятся. Где-то в районе Средиземного моря… наверное.
– Ступай сюда, человече! – двухметровый жлоб переорал завывания вьюги. – Сани на поверхность вытаскивать будем! Я сверху потяну, а ты отсюда подтолкнешь!
То, что произошло дальше, заставило Майка вспомнить школьную притчу о Сизифе, закатывающем в гору огромный камень. Варвар исхитрился вылезть на поверхность ледника прямо под бушующим ветром, и то ли зарылся в снег по пояс, то ли забил в его спрессовавшуюся поверхность какие-то упоры и заякорился на них, – непонятно. Так или иначе, сверху донесся его окрик, и привязанный к носовой части буера канат натянулся. Сани, заранее развернутые по ветру и установленные передними частями полозьев на откос, медленно поползли вверх. Майк, преодолевая сопротивление воздушного потока, дополз до буера, схватился за кормовой поручень и изо всех сил уперся ногами. Сани пошли быстрее, но на середине пути остановились, и сдвинуть их дальше оказалось абсолютно невозможно. Ноги утопали в глубоком снегу, хлещущий снежной пылью ветер затруднял обзор, мышцы гудели от усталости, а руки отказывались толкать. Буер стал настолько тяжел, словно Майк пытался сдвинуть не сани, а саму ледниковую толщу. Он хрипел от натуги, толкая чертов буер, но тот не продвигался ни на миллиметр, и даже медленно сползал назад. Чем там занимается этот косматый дебил?! Он там вообще жив?! Или Майк давно уже упирается в долбаную повозку в одиночку?! Очередной порыв ветра швырнул в лицо охапку снега, окончательно засыпая лицо, Майк прекратил идиотское толкание и принялся стряхивать снег с очков и маски.
– Э-ге-гей! – издалека сверху зазвучал голос громилы. – А ну, навались! По ту сторону разлома ураган лютует, несдобровать нам, коли подъем не осилим! Навались, человече!
– Так тянуть лучше надо! – взъярился Майк. В одиночку, что ли, он должен долбаный буер выталки… Майк оглянулся и остолбенел, чувствуя, как внутренности будто окатило ледяной водой. Воронку он узнал сразу. Ужасающий вьюн исполинских размеров, соединивший заснеженную поверхность с исчезающим в вечерних сумерках облачным фронтом, двигался по противоположной стороне разлома в паре миль от обрыва. Воронка медленно плыла параллельным курсом, сопровождаемая океаном бурлящего в воздухе снега, с запредельной скоростью несущимся по бесконечному ледяному простору. Там, позади, на той стороне разлома, откуда они рухнули в долину гейзеров вчера ночью, безраздельно властвовал хаос, размалывающий в пыль ледяные скалы. Если Воронка изменит курс в нашу сторону хотя бы на несколько градусов… Майк бросился к буеру и изо всех сил уперся в него, вкладывая в толчок всё, на что только был способен.
– Наваливаемся одновременно! – донесся крик варвара. – Раз-два, взяли! Ещё! Взяли!
Майк хрипел от напряжения, трещали мышцы, хрустели суставы, дыхания не хватало, но он толкал, как проклятый, спиной ощущая приближение Воронки. От перенагрузки он едва не потерял сознание и не сразу понял, что почти не дотягивается до буера, увязнув в снежном склоне по грудь. Сани короткими рывками переваливали через край поверхности, раз за разом выползая на ледник. Очередной удар воздушного потока довершил дело, и буер оказался наверху, обдавая оставшегося под обрывом Майка снежными брызгами. Сани поползли вперед, подгоняемые ветром, и скрылись из вида. На мгновение его охватил ужас. А если варвар сейчас сядет в буер и попросту бросит Майка здесь одного?! Чтобы не рисковать попасть под Воронку! А у него уже не хватит сил преодолеть эти четыре ярда самостоятельно! Майк ринулся вверх по санному следу, но под ревущим ветром снег осыпался под весом его тела. Он что-то кричал, чувствуя, как внутри арктического снаряжения падает температура микроклимата и по телу бежит пока ещё мелкая дрожь.
– Куда?! – утопающая в глубине мехового капюшона голова варвара нависла над обрывом, почти незаметная в нарастающем снежном ветре. – Мешки подавай! Без припасов сгинем! Вяжи, я вытяну!
Головорез сбросил ему веревку, и Майк сполз к занесенным снегом тюкам. Он торопливо просовывал трос в ременные петли, увязывая всё в одну большую сцепку. Ничего, варвар вытянет, здоровья хватит! Пока он будет тянуть, Майк вскарабкается на поверхность и залезет в буер! Он не позволит дикарю бросить его здесь, не на того напали! Мешки подавай! Ага! Майк подаст мешки, тупой жлоб их вытянет, а Майка оставит тут, на краю пропасти?! Не выйдет!
Едва был завязан последний узел, Майк дважды дернул за трос, подавая сигнал, и пополз к подъему. Передвигаться на животе было тяжело, в лицо била жестокая позёмка, скорость движения минимальна, зато снежный склон не проседает под телом. Ему удалось доползти до края обрыва, но сама кромка оказалась спрессованной до ледяного состояния, и руки соскальзывали с неё, не в силах ухватиться. Майк судорожно греб руками и ногами, стремясь заползти на поверхность, но только разрывал под собою снег, оказываясь всё ниже. Кисти рук и ступни ног начали замерзать, и его охватила паника. Он отчаянно забился, царапая пальцами ледяную кромку, и попытался снять с пояса ледоруб. Это ему удалось, и Майк с размаху вонзил лезвие в ставший каменным снег. Сползание прекратилось, он рванулся, подтягиваясь на ледорубе, но ухватиться свободной рукой оказалось не за что. Несколько забитых снегом трещин могли вместить в себя пальцы, но вытянуть всего себя усилием одних только пальцев Майк не смог. Он вцепился в лёд и ледоруб, понимая, что застрял, и закричал, но больные связки издали лишь хрип. Силы таяли с каждой секундой.
– Руку давай! – донеслось сквозь завывание бурана, и он увидел перед собой головореза.
Майк оторвал руку от трещины и с трудом удержался на ледорубе. Варвар схватил его за запястье и выдернул на поверхность вместе с ледорубом. Майк попытался встать на ноги, но усталость и ураганный ветер не позволили ему этого сделать. Он нащупал болтающийся на кистевой ременной петле ледоруб и поднялся на четвереньки, пытаясь понять, где находится буер. Саней почти не было видно в бушующих над ледяной поверхностью снежных потоках.
– Забирайся в сани! – прокричал головорез и впрягся в лежащую рядом связку тюков.
Он поволок мешки за собой в сторону буера, сгибаясь под завывающим ветром, и Майк пополз следом, оглядываясь на противоположный край разлома. Но снежное месиво стало настолько густым, что увидеть что-либо дальше десятка ярдов было невозможно. Кисти рук и ступни болели от холода, двигаться быстро не получалось, и ему не сразу удалось перелезть через низкий борт кузова. Наконец Майк оказался в буере и заметался в поисках одеял. Необходимо укрыться немедленно, пока не обморозило стопы и кисти! Но меховых накидок нигде не оказалось, и он понял, что они упакованы в тюки, с которыми сейчас возится варвар. И Майк не знает, в какой именно мешок косматый головорез их запихнул!
– Где одеяла?! – ему пришлось вылезти на пронизывающий ледяным холодом ветер, чтобы разглядеть зашвыривающего тюки в сани варвара. – Я хочу укрыться одеялами! Система обогрева не справляется! Дайте мне одеяла, где они?!
Головорез ткнул рукой куда-то в кормовую часть буера и продолжил погрузку. Майк чуть не взорвался от злобы. Куда ты тычешь, тупое одноклеточное?! Там пять мешков, в каком из них?! Руки замерзают!!! Он бросился к ближайшему тюку и лихорадочно принялся распутывать завязки, но окоченевшие пальцы слушались плохо, и кожаные ремни не поддавались. Тогда Майк схватил ледоруб и замахнулся им, стремясь разрубить долбаный узел, но не смог нанести удар. Ледоруб словно застыл в воздухе, вмерзнув в него, как в каменную скалу.