CAVEAT EMPTOR! [7]
– И что это значит? – спросила Люсиль Данхем. Люсиль работала официанткой у Нан и зашла в «Нужные вещи» в обеденный перерыв вместе со своей подругой Роуз Эллен Майерс.
– Это значит, что если ты покупаешь кота в мешке, то у тебя останется кот, а у него – мешок. С твоими день гами, – сказала Роуз Эллен. Она заметила, что мистер Гонт услышал ее слова (а ведь она готова была поклясться, что только что видела его в другом конце магазина), и покраснела.
Однако мистер Гонт лишь рассмеялся:
– Все правильно. Именно это я и имел в виду!
Старый длинноствольный револьвер с табличкой: НЕД БАНТЛ – ОСОБАЯ СЕРИЯ; кукла, изображавшая мальчика с рыжими деревянными волосами и застывшей дружеской улыбкой (ПРОТОТИП ХАУДИ‑ДУДИ – надпись на карточке); ящики с канцелярской дребеденью – милой, но не заслуживающей внимания; стопка старинных почтовых открыток; наборы ручек и карандашей; льняные носовые платки; мягкие игрушки. Тут были вещи на любой вкус и, – хотя в магазине не было ни одного ценника, – вроде бы и на любой кошелек.
Мистер Гонт в этот день заработал весьма неплохо. Большая часть из того, что он продал, были красивыми и интересными, но уж никак не уникальными вещами. Однако он все‑таки заключил пару «особых» сделок, и все они произошли в тот момент, когда в магазине не было других посетителей.
– Когда вещи залеживаются, я начинаю нервничать, – сказал он Салли Рэтклифф, педагогу‑логопеду, у которой занимался Брайан Раск, – а когда я начинаю нервничать, то становлюсь безрассудным. Для продавца это плохо, но для покупателя – это шанс.
Мисс Рэтклифф была благочестивой прихожанкой преподобного Роуза; среди его паствы она встретила своего жениха, Лестера Пратта, и вместе со значком «Нет – “Ночи в казино”» она носила еще один, с надписью «Я спасена! А ты?». Щепка с табличкой ОКАМЕНЕЛОЕ ДЕРЕВО СО СВЯТОЙ ЗЕМЛИ сразу же привлекла ее внимание, и она не стала возражать, когда мистер Гонт достал деревяшку из стеклянной витрины и вложил ей в руку. Салли приобрела ее за семнадцать долларов и клятвенное обещание невинно подшутить над Фрэнком Джуиттом, директором средней школы Касл‑Рока. Мистер Гонт предложил упаковать покупку, но Салли отказалась – сказала, что хочет держать деревяшку в руках. Когда она шла к выходу, со стороны было никак не понять: касаются ее ноги пола или она просто плывет по воздуху.
|
|
Звякнул серебряный колокольчик.
Кора Раск вошла в магазин с твердым намерением купить фотографию Короля и очень расстроилась, когда мистер Гонт сказал ей, что фотография уже продана. Кора спросила, кто ее купил.
– Прошу прощения, – сказал мистер Гонт, – но та женщина была из другого штата. На машине стояли оклахомские номера.
– Чтоб мне провалиться! – со злостью выкрикнула Кора. Пока мистер Гонт не сказал ей, что фотография продана, она даже не представляла, как ей сильно хотелось иметь этот снимок.
В магазине были еще посетители – Генри Гендрон с женой Иветт, – и мистер Гонт попросил Кору подождать минуту, пока он их обслужит. Он сказал ей, что у него, кажется, есть кое‑что равноценное или даже еще лучше. После того как он продал Гендронам плюшевого мишку – подарок для дочери – и проводил их к выходу, он попросил Кору подождать еще чуть‑чуть и ушел в заднюю комнату. Кора ждала, но без особого интереса и энтузиазма. На нее навалилась депрессия, серая и глубокая. Она видела сотни фотографий Короля, может быть, даже тысячи, у нее у самой их было с полдюжины, но та фотография почему‑то казалась… особенной. Какая же сволочь эта бабища из Оклахомы!
|
|
Мистер Гонт вернулся с маленьким футляром для очков из змеиной кожи. Он открыл его и показал Коре авиационные очки с темно‑серыми дымчатыми стеклами. У нее перехватило дыхание; рука безотчетно потянулась к дрожащему горлу.
– Это… они… – начала она и умолкла, не в силах продолжать.
– Темные очки Короля, – закончил за нее мистер Гонт, – одна из шестидесяти пар. Но мне сказали, что эти были его любимые.
Кора купила очки за девятнадцать долларов пятьдесят центов.
– А еще мне нужна информация. – Мистер Гонт заговорщицки подмигнул Коре. – Назовем это доплатой.
– Информация? – с сомнением переспросила Кора. – Какая еще информация?
– Гляньте в окно, Кора.
Кора подошла к окну, по‑прежнему сжимая очки в руках. На противоположной стороне улицы стояла патрульная машина № 1 муниципальной полиции Касл‑Рока. Алан Пангборн и Билл Фуллертон стояли тут же, на тротуаре, и о чем‑то беседовали.
– Видите того парня? – спросил Гонт.
– Кого? Билла Фул…
– Нет, тупая ты баба. Другого.
– Шерифа Пангборна?
– Точно.
– Да, вижу. – Кора вдруг почувствовала себя вялой и совершенно разбитой. Голос Гонта, казалось, доносился откуда‑то издалека. Она не могла думать ни о чем другом, кроме своей покупки. Сейчас ей хотелось лишь одного: скорее добраться до дома и сразу опробовать покупку… но она не могла уйти без разрешения, потому что сделка еще не свершилась и не свершится до тех пор, пока мистер Гонт не скажет, что все – по рукам.
|
|
– Таких в моем бизнесе называют въедливым покупателем, – сказал мистер Гонт. – А что ты о нем думаешь, Кора?
– Он очень умен, – ответила Кора. – Он в жизни не станет таким шерифом, каким был старый Джордж Баннерман… так мой муж говорит… но палец ему в рот не клади.
– Да ну? – Голос мистера Гонта вновь стал сварливым и чуть усталым. Глаза превратились в узкие щелочки, цепко следящие за Аланом Пангборном. – Кора, хочешь, открою тебе один маленький секрет? На умников мне наплевать, а вот въедливых покупателей я ненавижу. Мне они отвратительны. Я не доверяю людям, которые всюду суют свой нос и уверены в том, что им обязательно должны подсунуть бракованную вещь.
Кора молчала. Она просто стояла, зажав в руках футляр с очками Короля, и тупо пялилась в окно.
– Если мне вдруг понадобится человек, чтобы присматривать за умненьким‑благоразумненьким шерифом Пангборном, кого ты мне посоветуешь, Кора?
– Полли Чалмерс, – отозвалась Кора плывущим голосом. – У них очень хорошие отношения.
Гонт покачал головой. Он не спускал глаз с Алана, который подошел к машине, мельком взглянул на «Нужные вещи», сел за руль и уехал.
– Не пойдет.
– Шейла Брайхем? – неуверенно предложила Кора. – Она в участке диспетчером работает.
– Неплохая идея, но опять отпадает. Очередной въедливый покупатель. Они попадаются в каждом городе – печально, но факт.
Мысли Коры витали в далеком тумане.
– Может быть, Эдди Варбертон? – сказала она наконец. – Он главный техник в здании муниципалитета.
Лицо мистера Гонта расплылось в улыбке.
– Уборщик! Да! То, что нужно! Просто великолепно! – перегнувшись через прилавок, он поцеловал Кору в щеку.
Она отпрянула, скривилась и начала яростно тереть то место, куда он ее чмокнул. Мистер Гонт вроде как этого и не заметил, равно как и вырвавшегося у нее возгласа отвращения. Его лицо озарилось сияющей, лучезарной улыбкой.
Кора вышла из магазина (все еще безотчетно потирая щеку основанием ладони), столкнувшись в дверях со Стефани Бонсан и Синди Роуз Мартин из Бридж‑клуба с Эш‑стрит. В спешке Кора чуть не сбила с ног Стеффи; ей нетерпелось скорее добраться до дома. Прийти домой и надеть очки. Но прежде надо будет умыться и избавиться от этого тошнотворного поцелуя. От него кожа горит, как от крапивы.
Над дверью звякнул серебряный колокольчик.
Стеффи задержалась у окна, поглощенная красочными орнаментами старомодного калейдоскопа, а Синди Роуз подошла к мистеру Гонту и напомнила ему об их разговоре в среду: что у него может сыскаться стеклянная ваза в пару той, уже купленной.
– Да. – Мистер Гонт загадочно улыбнулся. – Очень даже вероятно. Вы можете на пару минут избавиться от своей подруги?
Синди Роуз попросила Стеффи пойти к Нан и заранее заказать кофе.
– А я сейчас подойду.
Стеффи удивленно взглянула на подругу, но ничего не сказала и вышла на улицу.
Мистер Гонт сходил в заднюю комнату и вышел с вазой. Точно такой же, которую Синди Роуз уже купила. Один в один.
– Сколько? – выдохнула Синди Роуз, погладив плавный изгиб вазы дрожащим пальцем. Она с некоторым сожалением вспомнила свою радость от дешевизны той, первой покупки. Должно быть, в тот раз он только закинул удочку. Теперь же он будет подсекать и тянуть. Эта ваза потянет уже не на жалкие тридцать долларов; тут он сдерет с нее по полной. Но ваза была ей нужна – под пару к первой на каминной полке. Ей нужна эта ваза.
Услышав ответ мистера Гонта, она не поверила своим ушам.
– Поскольку я тут торгую всего лишь первую неделю, почему бы мне не устроить небольшую рекламную акцию и не продать вам две по цене одной? Так что теперь она ваша, поздравляю с удачной покупкой.
Потрясение было настолько сильным, что Синди Роуз чуть не выронила вазу, которую мистер Гонт сунул ей в руки.
– Но… мне казалось, вы говорили…
– Все правильно, я говорил, – сказал он, и Синди Роуз вдруг поняла, что не может отвести взгляда от его глаз. Франси все перепутала, подумала она отстраненно. Они у него не зеленые. Они серые. Темно‑серые. – Вот разве что…
– Что?
– Да… Вы знаете помощника шерифа по имени Норрис Риджвик?
Звякнул серебряный колокольчик.
Эверетт Франкель – медбрат у доктора Ван Аллена – приобрел трубку, которую Брайан Раск заметил в свой первый визит в «Нужные вещи», в обмен на двенадцать долларов и обещание подшутить над Салли Рэтклифф. Несчастный Слопи Додд – заика, который по вторникам вместе с Брайаном посещал логопедические занятия, – купил луженый чайник маме на день рождения. Это стоило ему семьдесят один цент… и обещание, данное добровольно, что он подстроит смешную шутку над женихом Салли, Лестером Праттом. Мистер Гонт сказал, что, когда придет время, он даст Слопи кое‑какие вещички для этой шутки, и Слопи ответил, что это было бы «оч‑ч‑ч‑чень х‑х‑хо‑рошо». Джун Гэвино, жена самого преуспевающего в округе владельца молочной фермы, купила фигурную вазу за девяносто семь долларов и обещание устроить забавную проказу отцу Брайхему из церкви Богоматери Тихих Вод. Вскоре после ее ухода мистер Гонт уговорил кого‑то сыграть подобную шутку и над преподобным Вилли.
Это был хлопотный и плодотворный день, и, когда мистер Гонт наконец повесил на входной двери табличку ЗАКРЫТО и опустил шторы, он был хотя и усталым, но очень довольным. Дела шли отлично, и шериф Пангборн его не беспокоил и уже вряд ли побеспокоит. Это хорошо. Открытие – это самая приятная часть операции, но она же и самая нервная, а иногда даже рискованная. Конечно, Гонт мог ошибаться насчет Пангборна, но он научился доверять своим чувствам в таких делах, а Пангборн казался ему человеком, от которого было бы лучше всего избавиться… по крайней мере до тех пор, пока он не будет готов диктовать шерифу свои условия. Мистер Гонт предвидел, что следующая неделя будет не менее хлопотной, и до того, как она закончится, следует ожидать уйму сюрпризов.
Уйму.
Когда Алан подъехал к дому Полли в четверть шестого, Полли уже ждала его, стоя в дверях. Они поцеловались. Алан обратил внимание, что даже для такого короткого выхода на вечерний холод она натянула перчатки, и нахмурился.
– Перестань, – сказала она. – Сегодня чуть лучше. Курицу привез?
Он предъявил ей белые пакеты в пятнах жира.
– Ваш покорный слуга, госпожа.
Она сделала небольшой реверанс.
– Взаимно.
Она взяла у него пакеты и проводила его на кухню. Он вытянул из‑за стола стул, развернул его, уселся верхом и принялся наблюдать, как она снимает перчатки и раскладывает курицу на стеклянном блюде. Он привез все готовое из «Ко‑Ко». Название было до отвращения деревенским, но цыплят там готовить умели (если верить Норрису, с дарами моря все обстояло значительно хуже). Единственное неудобство, когда покупаешь навынос, а ехать до дома миль двадцать – все успевает остыть. Но для чего тогда выдумали микроволновки? Алан допускал три области применения для микроволновых печей: подогреть остывший кофе, приготовить попкорн и разогреть еду, купленную в местах типа «Ко‑Ко».
– Они правда лучше? – спросил он, когда она запихнула цыплят в печку и нажала соответствующие кнопки. Уточнять, что это за «они», не было необходимости – они оба знали, о чем идет речь.
– Совсем чуть‑чуть, – призналась она, – но я уверена, что скоро наступит уже ощутимое улучшение. Я уже чувствую теплое покалывание в ладонях – верный признак, что все должно нормализоваться.