Хор ЛТИ им. Ленсовета (1955-1969гг)
Я ВСПОМИНАЮ ХОР
У меня зазвонил телефон… В трубке я услышала голос, который позабыть или перепутать с другим, я не могла. В Академическую Капеллу на свой Юбилейный концерт хора меня приглашал его руководитель Александр Иванович Крылов. В хоре я пела 15 лет, с первого курса ТИ до избрания на должность доцента в соседний ВУЗ.
Сейчас с уверенностью могу отметить, что хор для меня стал настоящей школой коллективизма, научил внутренней самодисциплине. Кроме того, хор - это широкий круг общения, интересный досуг, приобщение к культурному наследию, интересные поездки по стране и зарубежные гастроли, яркая полоса жизни. Ещё многое другое: умение вживаться в коллектив, понять других и не потерять себя в сложных жизненных ситуациях, брать ответственность на себя. И что ещё очень важное, чему научил хор, руководимый нашим УЧИТЕЛЕМ А.И.Крыловым – смирению, терпению, НИКОГДА не рубить «правду-матку» с плеча!
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
Впервые я услышала выступление хора 5 декабря 1954г. Страна отмечала День Сталинской Конституции. В институте проходил концерт художественной самодеятельности для первокурсников. В зале на 600 мест свободных кресел не было.
Приятно удивило присутствие профессора Евстропьева Константина Сергеевича, ведущих профессоров и даже академиков. Концерт предварялся выступлением хора. На сцене я насчитала 78 человек вместе с руководителем. Пели хористы весело, задорно, «с подначкой» (термин А.И.Крылова). Особенно зажигал «Комсофлотский марш». Его бисировали дважды. После выступления руководитель хора, обращаясь к слушателям, пригласил желающих присоединиться к «поющему братству» и назвал место и время репетиций. Я решила сразу: «Это-моё!». Однако впереди замаячила зачётная и экзаменационная сессия, устройство с жильём и т.д.
|
|
КОГДА ДУША ПОЁТ»
В хоре пели девочки из нашей академгруппы. На мои расспросы живее всех откликнулась и поддержала меня в моём стремлении Людмила Шелковникова. Она назначила мне встречу около института и повела на прослушивание. Обычно по воскресным дням проходили занятия сольфеджио, постановке дыхания и голоса. Руководитель хора Крылов Александр Иванович встретил нас благожелательно. Был он среднего роста с хорошей осанкой; типичная славянская внешность, каштановые волосы гладко зачёсаны к затылку и внимательные серо-голубые глаза, которые менялись от ярко голубых, в минуты доброго расположения, до серо-стальных напряжённых, в моменты, когда он был огорчён или раздосадован. В большинстве же случаев, он умело сдерживал эмоции, подавляя негодование. Но в целом, его можно характеризовать, как человека обаятельного, контактного, наделённого редким даром быстро завоёвывать сторонников. В тоже время это ему никак не мешало держать строгую дисциплину во время репетиции, и, тем более, на концертах, когда он следил и за звучанием, и за внешним видом, и за мимикой хористов, их настроением. Крылов повёл меня к роялю и попросил пропеть гаммы. От волнения и зажима я издала какой-то писк. Его правая бровь удивлённо поползла вверх, и он ещё раз нажал на клавиши. Пения не получалось. Тогда он попросил рассказать, где я пела и какой у меня голос. Внимательно выслушал, что пела я в школьном хоре, выступала на городском смотре-конкурсе, что в домашнем кругу пели мои родители, а тётушка обучалась в культпросвет училище. Подумав, Крылов направил меня в I сопрано, посоветовал прислушиваться к соседкам. Справа от меня пела Жаворонкова Лена, с ровным пробором гладких волос, будущий технолог по взрывчатым веществам, спокойная тихая девушка. Слева – Букреева Валя, с пышной копной непокорных волос. Репетиции проходили в аудитории № 44 (теперь там помещение музея) по средам и пятницам после занятий с 9 до 11 вечера. Потом все вместе ехали в студенческое общежитие на Яковлевском переулке. В воскресение репетиции проходили с 2-х до 4-х часов, иногда чуть дольше. Оказалось, время до начала репетиции успешно проводить в читальном зале института: выполнять домашние задания, чертить эпюры, искать в учебниках нужные для обучения разделы. К стати, институтская столовая работала с 8 утра до 21 часа. Крылов удивительно активно проводил репетиции, чередуя пение сопрано, альтов, мужских партий, подбирал интересный репертуар, так что скучно не было даже, когда приходилось разучивать обязательные славословия Партии (КПСС). Очень трудно разучивали китайскую народную песню «Аламухань» о девушке-передовике производства. Понятны были слова, но мелодия и скачущий ритм не удавались. И, хотя зрители принимали её тепло, отдавая дань дружбе «СССР-Китая», в репертуаре она продержалась не долго.
|
|
ДЕБЮТ
По совету Крылова я прислушивалась к звучанию хора, лишь изредка пела вместе со всеми. Самым первым полновесным участием в концерте было выступление в Большом зале Консерватории, когда Александр Иванович защищал свою дипломную работу. Не все приняли и поняли его намерение защищать выпускной диплом с самодеятельным хором при действующем в Консерватории профессиональном коллективе. Готовились мы долго, тщательно и скрупулёзно. В программу входили произведения русской и зарубежной классики и народные песни. Кроме постановки голоса, мы работали над интонацией, строем, нюансировкой, произношением, в т.ч. иностранных слов (итальянских). К нам на репетиции приходили преподаватели итальянского для постановки речи. И вот – экзамен. На экзамене присутствовали профессора и преподаватели Консерватории, а также Технологического института, сокурсники Крылова и любители хорового пения. Равнодушных в зале не было. Болели за Крылова и за хористов-технологов.
|
|
В начале 60-х годов хоры создавались повсеместно: в школах, клубах, ПТУ, ВУЗах. Уверенно звучали хоры ЛГУ п/у Григория Сандлера и ЛПИ п/у Александра Раковицкого. Намерение Крылова – организовать хор в ЛТИ им. Ленсовета не все поняли и восприняли скептически, даже отговаривали, считая технологов «сухарями», воспринимающими мир через пробирки и громоздкие формулы. Напротив, руководство института активно поддержало молодого дирижёра. Несмотря на особый режим объекта, Крылову был открыт доступ в учебные корпуса, на лекции, в лаборатории, студенческие общежития. Крылов был так активен и убедителен, что в хоре вскоре собралось около 80 студентов. Всех их привлекала в коллектив, прежде всего, хорошая музыка, прекрасные песни и хоры, которые выбирал для исполнения дирижёр. Мир большого искусства оказался близким и доступным каждому хористу, а ведь среди нас было много таких, которые впервые для себя открывали серьёзную музыку, впервые «вживую» слушали оперу, симфонические произведения отечественных и зарубежных классиков.
Для нас выступление в Большом зале Консерватории было большим праздником и огромной ответственностью. Мы старались достойно представить труд нашего руководителя. Пели звонко, мощно, самозабвенно, на подъёме… и потеряли тональность. Свою оплошность мы поняли по бисеринкам пота на лбу Крылова и его свинцовому взгляду. Неведомыми путями мы вернулись в тональность и весьма успешно завершили своё выступление. Наградой нам были горячие аплодисменты зрительного зала, а строгая экзаменационная комиссия работу руководителя отметила отличной оценкой и рекомендовала совершенствовать своё мастерство в аспирантуре при Консерватории, ибо Крылов проявил себя как отличный специалист в области хороведения, глубокий музыкант и организатор хорового коллектива. В этом концерте участвовало 143 хориста, и ни одного с музыкальным образованием. Успех выступления заключался в нашей искренности и задушевности исполнения полюбившихся произведений при огромной кропотливой работе А.И.Крылова над интонацией, строем, нюансировкой, шлифованием дикции, фраз, тона.
После концерта мы не расходились, настроение было приподнятым, и мы пошли гулять по прекрасным улицам и площадям вечернего Ленинграда, любовались громадами дворцов, гранитом набережных рек и каналов и пели-пели-пели. Не помню, кто выбирал маршрут, но прогулки стали нашей традицией завершения концертов.
4. КОЛЛЕКТИВ НАДО СПЛАЧИВАТЬ
Успешное выступление в Большом зале консерватории открыло нам двери в самые престижные концертные залы города, в том числе, Академической капеллы, а также в Большой и Малый залы филармонии. Нас приглашали выступать на торжественных мероприятиях в БКЗ Октябрьский; в годовщину 50-летия Октябрьской революции мы пели в составе сводного хора в Большом оперном театре им. С.М.Кирова. В 1969 году город делегировал хор на празднование 20-летия ГДР в город-побратим Дрезден. Но для этого нужно было напряжённо и много репетировать, выступать даже в небольших аудиториях: в больнице, матросском клубе, заводских «красных уголках», на «праздниках песни» в парках города. Уже с 1960 года хор успешно выступал на ленинградских хоровых ассамблеях, всесоюзных конкурсах художественной самодеятельности. В 1963 году Хору ЛТИ им. Ленсовета присвоено почётное звание «Народный коллектив», а позже «Академический». Бывший студент Крылов А.И. (в 19.. г) стал профессором кафедры Ленинградской консерватории, заслуженным деятелем искусств РСФСР.
Особенностью студенческого хора является его «сезонность»: два раза в году у студентов экзаменационные сессии, а через 5 лет – закономерная смена состава, когда уезжали в другие города выпускники ВУЗа – хорошо подготовленные хористы, и приходили новички- первокурсники. Помимо этой проблемы, трудности возникали и с формированием мужского состава хора. Однажды даже была задумана организация чисто мужского хора. Пришло около 40 студентов, были организованы репетиции, подобран «убойный» репертуар и прошло выступление на одном из мероприятий института. Принимали выступление тепло, а на обсуждении концерта слушатели отмечали мужество и уверенность звучания, но сожалели об отсутствии лирических нежных голосови советовали объединить оба хора, тем более, что руководитель был единый.
Хористы-студенты общались друг с другом не только на репетициях. Этому способствовало и совместное проживание в общежитиях института, и встречи в читальных и танцевальных залах, в кинотеатре общежития, в частых гуляниях по городу с непременным пением студенческих песен, загородных поездках, общих праздниках. И в наших совместных мероприятиях всегда участвовал наш руководитель – наш Александр Иванович. Нам разрешалось проводить хоровые свадьбы в столовой института, и разрешения подписывал сам ректор, справедливо полагаясь на ответственность Крылова.
С первых дней создания хора Александр Иванович Крылов проводил организационную работу по формированию коллектива. Прежде всего, он интересно выстраивал репетиции., сопровождая их рассказами о разучиваемых произведениях, о жизни и творчестве композиторов, помогая нам глубже проникать в существо исполняемой музыки. Он часто устраивал для нас прослушивания симфонических произведений в консерватории. Заботился о том, чтобы праздники мы проводили вместе в одном из общежитий, студенческой столовой или в подшефной школе. Постепенно формировались традиции: проводы выпускников с выездом на природу, концерты для первокурсников в общежитии и в Актовом зале института, прогулки по нашему прекрасному городу. Кроме того, непременными были поздравления с «Днём рождения» хористов с вручением памятных сувениров о Ленинграде или книг. Ну, и конечно, самой важной традицией хора были ежегодные Отчётные концерты, проводимые 5 декабря.
Как опытный руководитель, Крылов понимал, что успех обеспечивают совместные усилия. С первых дней он установил прочный контакт с руководством института, которое во главе с ректором, шло навстречу нашим просьбам: для хористок были сшиты концертные белые кашемировые платья, заменяемые через 4-5 лет, разработаны и отпечатаны в типографии ЛТИ членские билеты хористов, дающие право посещения культурных мероприятий, проводимых в институте, изготовлены нагрудные значки с логотипом института. К слову заметить, в юбилейные годы института концерты (в консерватории, в Таврическом дворце и др.) всегда открывал ХОР. А.И.Крылову было присвоено звание «Почётный профессор ЛТИ им. Ленсовета» с вручением памятной нагрудной медали. Руководство института всегда оплачивало гастроли хора в Москву, Ригу, Таллин, Харьков, Киев, Каунас, Вильнюс, Петрозаводск, Дрезден, Краков, Дебрецен и др.
Ежегодные отчётные концерты хора в актовом зале института собирали бывших хористов, многие из которых специально приезжали из разных городов страны. Были и такие, которые по окончании института не расставался с любимым коллективом. Выпускница института Нина Вагина в газете «Комсомольская правда» так охарактеризовала своё участие в хоре: «Ещё в студенческие годы меня поразила самоотверженность и самоотдача, с которой Александр Иванович занимался с нами, формировал личность каждого и взращивал Академический хор, учил понимать музыку. Тёплые воспоминания о хоре, дни совместной работы навсегда запали в душу».
О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ
В 1958 вышел путеводитель-справочник «Музыкальный Ленинград" в котором отмечена и успешная деятельность хора Технологического института им. Ленсовета п/у опытного педагога-дирижёра А.Крылова и солистов хора Олега Модестова и Аллы Арутюновой. Олег Модестов под руководством проф. Петржака К.М. осваивал технологию мирного атома на факультете ядерной физики. В хор пришёл с первых дней его существования. Олег обладал глубоким бархатным басом. В его репертуаре было всегол 2 произведения – «Амазонка» и «Спи, мой бэби» (вспомним «Sleep my baby" Поля Робсона). Зал замирал от восторга, когда Олег призывал «уснуть бэби». Бисировать приходилось по 2 и 3 раза. Проф. консерватории Е.П.Кудрявцева приглашала Олега в свой класс, но он остался верен избранной профессии и работал по специальности.
Голос Аллы Арутюновой звенел, как серебряный колокольчик, звонко, призывно, уверенно. Студентка химико-технологического факультета участвовала в прослушивании в консерватории среди других 8 претенденток. Её заметили… но она уже была студенткой, и ей надлежало продолжить.освоение инженерной профессии. Вышла замуж за нашего тенора Ваню Чекшина. По распределению они уехали в город Дзержинск, работали на оборонном предприятии. Ивана сразу приняли в городскую филармонию. Вместе воспитывали дочь.
Аналогичная история произошла с Виталием Фоминым. Пианист-виртуоз, победитель всевозможных конкурсов: районных, городских, зональных и пр. поступил в ЛТИ им. Ленсовета на факультет органических производств по технологии пластических масс. В хоре он стал аккомпаниатором. Его абсолютный слух и чуткие пальцы творили чудеса, порой заменяя роялем целый оркестр, когда мы пели «Летите голуби", «Бухенвальдский набат», «Лесной царь», «Гимн великому городу" и др. По окончании института он был распределён на Охтинский хим. Комбинат. Все попытки продолжить образование в консерватории наталкивались на букву закона – «обязан отработать по избранной специальности 3 года». С превеликим трудом Виталий поступил на заочное отделение, получил специальность искусствовед, а в последствии стал стал художественным руоводителем Ленинградской филармонии.
Больше повезло выпускнику ЛТИ им. Ленсовета из театральной мастерской ТИ Андрею Мягкову. Он поехал на кастинг в Москву и стал известным актёром кино и театра.
Олег Всеволодович Мазурин, обладатель бархатного баритона, интеллигентный ленинградец с высоким уровнем культуры, доброй улыбкой, пел в хоре со дня его основания. Он сразу стал добрым другом Крылова и своеобразным камертоном настроения в хоре. По окончании института успешно рос по карьерной лестнице: КТН, доктор, профессор, зав. Лабораторией в одном из НИИ РАНСССР. Мазурин был постоянным слушателем наших концертов, к мнению которого внимательно прислушивался Александр Иванович.
Евгений Иванович Сурженко обладал сильным, но «трескучим» тенором, часто солировап в патриотических песнях, которые были обязательны в репертуаре хора, особенно на официальных праздниках. Активный, амбициозный, целеустремлённый он вырос в руководителя Лен. Совнархоза, также постоянно бывал на концертах родного хора, вплоть до своего последнего часа (ушёл в «мир иной» прямо за рабочим столом.
Женя (Евгений Абрамович Беркман) обладал лирическим тенором, солнечный человек-оркестр. На всех хоровых праздниках неизменно исполнял на ф-но микс из джазовых и классических произведений. Играл довольно лихо, имея музыкальное образование в объёме муз. школы-десятилетки. Женя вырос в профессорской семье, получил хорошее домашнее воспитание. В ЛТИ им. Ленсовета поступил сходу, без репетиторов и без подготовительных курсов…был отчислен после первого курса за неуспеваемость. Поступать в институт пришлось во второй раз, сразу пришёл в хор и в студенческое научное общество (СНО) на кафедре. Добрый, спокойный, уравновешенный он никогда не участвовал в спорах-разборках, не торопился навязывать окружающим свою точку зрения, напротив стараясь снизить накал страстей, в то же время не уходил от ответа на острые вопросы. После окончания института был оставлен на кафедре для научной работы. Научная работа была отмечена Гос. Премией, один из разработчиков получил звание «Герой Соцтруда СССР" (бывший секретарь комитета комсомола ЛТИ – Валентин Никольский), а научная группа была преобразована в научную лабораторию. О серьёзности разработок говорит тот факт, что Беркман и его группа участвовали в запуске на орбиту космического корабля с гражданином МНР на борту. Однако, научных степеней Женя не защищал… по легкомыслию.
Толя Егоров – лирический тенор, добрый мягкий характер, увлекающийся, готовый помогать всем, всегда и во всём: в организации загородных поездок, хоровых праздников, был всегда «на подхвате". Он пел так, как тургеневские певцы в повести классика. Голосом, мимикой, внутренним настроем он отражал всю глубину музыкального произведения, вызывая восторг слушателей. Он, как взрослый ребёнок до конца своих дней имел неосуществлённую мечту – просолировать на концерте.
Валера Майков – наш неформальный лидер, будущий главный инженер ФГУП «Завод им. Морозова». Внешне такой, как все – копна волос цвета пожухлой соломы, щедрая россыпь конопушек, средний рост, но очень мужественный взгляд, угадывалась в нём базовая нравственная сила, привлекающая к нему окружающих. В хоре ежегодно избиралось бюро во главе со старостой, но советы по главным вопросам держали с Валерой: организация хоровых вечеров, загородных поездок, распорядка дня в дальних турне. Летом он собирал вокруг себя наиболее активных хористов, которые отправлялись в качестве агитбригады в малые города и сёла. Он мастерски исполнял городские романсы, туристские и студенческие песни, аккомпанируя на гитаре, заводил и привлекал к этому друзей-хористов, которые всегда «свитой» сопровождали его. Никогда не ввязываясь в разборки, он, тем не менее, умел твёрдо и настойчиво отстаивать справедливость. Случалось, что и с Крыловым он не всегда соглашался в бытовых вопросах. Тогда каждый из них оставался при своём мнении. По окончании института был направлен на Гос. Завод им. Морозова, где проявил себя как грамотный специалист с высокими организаторскими способностями. Стал главным инженером предприятия, награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» (и не только!). В лихие 90-е вместе с единомышленниками защитил завод от грабительской «растащиловки-приватизации». В полной мере можно сказать, что свою жизнь он положил на алтарь справедливости. В последний путь его провожали все сотрудники завода и жители поселения.
О друзьях-товарищах, которые появились рядом со мной за 15 лет, я вспоминаю в хмурые осенние вечера.
Валя Кудрявцева – «Бабетта», шагнувшая с киноэкрана, с роскошной золотой волной волос, с широко распахнутыми васильковыми глазами, сильным сопрано, невероятной доброты, будущий КТН.
Володя Васильев – тихий, скромный баритональный тенор, мой водитель мотоцикла в агитпоездках, незаменимый костровой и хозмужичок-помощник.
Мила Плавник – моя подруга, сопрано, интеллигентная ленинградка, кристально-честная в делах и помыслах.
Может быть, о многих других мне случится написать позже.
На свой Юбилейный концерт (80 лет) в 1998году Крылов пригласил меня по телефону, назвал место и время и попросил пригласить Тамару Иванову, добавив: «Это моя первая любовь». Она была старостой нашей академгруппы и моей подругой. В хор пришла с первогодня пребывания в институте. Тогда нам было по 18 лет, Крылову – 36 (т.е. вдвое старше нас). Мы все обожали его за профессионализм, самоотверженность, самоотдачу. Он всегда и всюду был с хором – это была его семья. В начале 2-го курса мы с Тамарой получили приглашения от ГК ВЛКСМ (Горком комсомола) в Таврический дворец на городской студенческий бал, посвящённый началу учебного года. Помпезный белоколонный зал, залитый светом тысяч ламп, очаровал меня своим великолепием. После напутственных речей полилась чарующая мелодия вальса «Амурские волны», приглашая присутствующих к танцу. Мы с Тамарой выглядели весьма скромненько, без косметики, с косами на затылках. Вдруг передо мной возникла галантная фигура Крылова. Он приглашал на вальс.
- Я не танцую (и это была правда).
Жёсткий вопрос: «Зачем пришла?». «Я музыку слушаю».
Крылов пригласил Тамару, которая стояла рядом. Они танцевали весь вечер, я слушала музыку. В танце он уверенно вёл её по залу. Она легко и плавно подчинялась его уверенной руке. Домой мы возвращались втроём. Также мы гуляли втроём по городу после воскресных репетиций. Ухаживал он старомодно, церемонно, бережно. Дарил наборы конфет,, которые можно было «достать» в ресторане или театральном буфете. Она тихо, молчаливо принимала ухаживания. Молчаливой она была от природы. Её настроение выдавали тихие медовые глаза. Она не была речистой. Во время наших прогулок разговаривали мы с Крыловым, она шла молча. Потом началась осень с дождём, зима, сессия. Встречались только во время репетиций. Увлечённый творчеством, нацеленным на успех, Александр Иванович подчас не не замечал романтических отношений в хоре, узнавал о них, когда отмечали очередную хоровую свадьбу, как правило, в столовой института (где ещё вместить хор?). Однажды Крылов попросил меня о Тамаре рассказать поподробнее. Я «рубанула правду-матку с плеча». Он огорчился и перестал со мной общаться. Общения возоьновились, когда меня, вопреки его мнению избрали старостой хора. Частенько общения с его стороны были «колючими», но он внимательно следил за моим карьерным ростом. С приходом в хор Ирины Сергеевны Лысенко отношения наши стали более добрыми и частыми, ибо она умела своим женским чутьём разглядеть «кто естькто», и цементировала хор не только по голосам, но и по внутреннему складу.
В хор пришёл сладкоголосый тенор с лицом ярмарочного Петрушки, лопоухий, с хохолком русых волос – Виктор Шипикин – «злой гений» Крылова. Легко, шутя, играючи он оказывал внимание Тамаре. В перерывах между репетициями, оказывался рядом на концертах, рассказывал студенческие байки. Потом попросил Тамару показать его отцу, приехавшему в гости, город и пригороды Ленинграда.. Была весна, белые ночи, «любовь закралась в сердце – никто не знает как»… Крылов узнал о свадьбе Тамары и Виктора последним, проходила она в кафе, с приглашением узкого круга гостей
На Крылова было больно смотреть, он почернел от нанесённого удара, но мужественно вёл репетиции, готовил нас к отчётному концерту, только чаще на репетициях делал замечания Шипикину. Тамара приняла решение, и они оба ушли из хора. В учёбе Виктор делал большин успехи, был распределён в НИИ по профилю полученной специальности, активно прлодвигался по карьерной лестнице до директора института. Тамара обеспечивала семейный тыл, воспитывала сына - АЛЕКСАНДРА, была на хозяйстве Виктор частенько задерживался на службе – совещания, конференции, презентации, защиты диссертаций, с обязательными фуршетами, на которых подхалимы обязательно предлагали спеть любимому шефу. Однажды, Тамара собрала ему чемодан и проводила до порога. Сын вычеркнул его из своей жизни…
На Юбилейном концерте мы с Тамарой подошли к маэстро в антракте. Она мало изменилась, и в свои 62 года была также поттянута, в строгом концертном платье и туфельках, стройна, элегантная с косой, цвета опавших листьев. После неудачной операции она потеряла голос, и передала свои поздравления и пожелания в виде красочного послания, после чего быстро прошла в зал. Мы говорили «за жизнь». Звонок настойчиво приглашал слушателей в зал. Я напомнила: «Вам пора». Он отрешённо спросил: «Куда пора?». Его хор завершал праздничное торжество. Александр Иванович дирижировал строго, сосредоточенно, скупыми жестами Хор пел вдохновенно, на подъёме, отдавая Маэстро всю свою любовь, уважение и признание за вложенный труд…Вскоре онпочувствовал сеья плохо, выяснилось, что у него застарелая неизлечимая болезнь, которая на его творческом подъёме не давала себя знать. Расслабление после очень напряженного труда при подготовке к Юбилею послужило катализатором к резкому прогрессу заболевания. В апреле следующего 1999 года мы проводили Александра Ивановича Крылова в последний путь.
Дело, которому Крылов посвятил свою жизнь, свои мысли и сердце, продолжают хористы ЛТИ (ныне СПбГТИ(ТУ)) в хоре, носящем имя Маэстро, а также хор «Консонанс» под руководством Ирины Шишкиной (Нарижней), названной внучки Крылова (он сам в шутку её так называл). Родители, крыловские хористы принесли в хор будущего дирижёра сразу после рождения, она, можно сказать, выросла на репетициях, концертах и «капустниках» хора ЛТИ. И её путь, таким образом, был предопределён - абсолютным слухом от природы, воспитанием в хоровой семье и получением высшего музыкального образования по классу хорового дирижирования.
По-прежнему активен хор ЛЭТИ. Энтузиасты – ветераны-крыловцы ЛЭТИ,ЛТИ, ЛГПИ объединились в коллектив «Возрождение под руководством ученика Александра Ивановича – Чернова Александра Николаевича.