Каждая революция в истории была эпохой самой горячей духовной деятельности. Сотнями и тысячами появлялись политические брошюры и газеты как проводники интенсивного самообразования масс. В грядущей пролетарской революции не будет иначе. Иллюзия заключается в том, что, пробудившись от покорности, массы будут направлены одним общим ясным пониманием и пойдут своим путем, не колеблясь в единогласии мнений. История показывает, что при таком пробуждении в человеке прорастает обилие новых мыслей в величайшем разнообразии, выражающих весь новый мир, как блуждающие поиски человечества на вновь открывшейся земле возможностей, как цветущее богатство духовной жизни. Только во взаимной борьбе всех этих идей будут выкристаллизованы руководящие принципы, необходимые для новых задач. Первые великие успехи, результат спонтанного объединенного действия, разрушая прежние оковы, не более чем распахивают ворота тюрьмы; рабочие должны сами, своими усилиями, найти новую ориентацию для дальнейшего прогресса.
Это означает, что те великие времена будут полны шума партийных распрей. Те, у кого одинаковые идеи, образуют группы, чтобы обсуждать их для себя и пропагандировать для просвещения своих товарищей. Такие группы общего мнения можно назвать партиями, хотя их характер будет полностью отличаться от характера политических партий предыдущего мира. При парламентаризме эти партии были органами различных и противоположных классовых интересов. В рабочем классовом движении это были организации, которые брали на себя руководство классом, выступали в качестве его выразителей и представителей и стремились к руководству и доминированию. Теперь их функцией будет только духовная борьба. Рабочий класс для своей практической деятельности им не нужен, он создал свои новые органы действия — Советы. В цеховой организации, в организации совета, действует вся рабочая сила, которая должна решать, что делать. В цеховых собраниях и в советах разоблачаются и отстаиваются различные и противоположные мнения, и вне соревнования должно происходить решение и единогласное действие. Единство цели может быть достигнуто только путем духовного состязания между инакомыслящими. Важной функцией сторон является, таким образом, организация мнения, путем их взаимного обсуждения, доведение новых растущих идей до лаконичных форм, их уточнение, изложение аргументов в понятной форме, а также их пропаганда, направленная на то, чтобы донести их до всеобщего сведения. Только так работники на своих собраниях и советах могут судить о своей правде, о своих заслугах, о своей осуществимости в каждой ситуации и принимать решение в ясном понимании. Таким образом, духовные силы новых идей, бурно прорастающие во всех головах, организуются и формируются так, чтобы стать полезными инструментами класса. Это — великая задача партийной борьбы в борьбе трудящихся за свободу, гораздо благороднее, чем стремление старых партий завоевать господство для себя.
|
|
Переход господства из одного класса в другой, который, как и во всех прежних революциях, является сутью рабочей революции, не зависит от бессистемности случайных событий. Хотя ее детали, ее взлеты и падения зависят от шансов различных условий и событий, которые мы не можем предвидеть, на общем фоне существует определенный прогрессивный курс, который может стать объектом рассмотрения заранее. Это увеличение социальной мощи восходящего класса, потеря социальной мощи угасающего класса. Быстрые видимые изменения во власти формируют существенный характер социальных революций. Поэтому необходимо несколько более внимательно рассмотреть элементы, факторы, составляющие власть каждого из соперничающих классов.
|
|
Власть капиталистического класса в первую очередь заключается во владении капиталом. Он владеет всеми фабриками, машинами, шахтами, владеет всем производственным аппаратом общества, поэтому человечество зависит от этого класса, чтобы работать и жить. Со своей денежной мощью он может покупать не только слуг для личного присутствия, когда ему угрожают, он может покупать в неограниченном количестве крепких молодых людей для защиты своего господства, он может организовывать их в хорошо вооруженные боевые группы и придавать им общественное положение. Он может покупать, гарантируя им почетные места и хорошую зарплату, художников, писателей и интеллектуалов не только для развлечения и служения хозяевам, но и для похвалы и прославления их господства, а также для хитрости и умения защищать свое господство от критики.
Однако духовная сила капиталистического класса имеет более глубокие корни, чем интеллект, который он может купить. Средний класс, из которого капиталисты возвысились как верхний слой, всегда был просвещенным классом, опирающимся на свою широкую мировую концепцию, основывающимся на культуре и знаниях, на своем труде, на своей производственной системе. Его принципы личной собственности и ответственности, самопомощи и индивидуальной энергии пронизывают все общество. Эти идеи рабочие принесли с собой из обедневших слоев среднего класса, и все имеющиеся у них духовные и физические средства должны работать на сохранение и усиление идей среднего класса в массе. Таким образом, господство капиталистического класса прочно укоренилось в мышлении и чувствах самого доминирующего большинства.
|
|
Однако самым сильным фактором власти капиталистического класса является его политическая организация — государственная власть. Только благодаря твердой организации меньшинство может править большинством. Единство и преемственность плана и воли в центральном правительстве, дисциплина бюрократии чиновников, пронизывающих общество по мере того, как нервная система пронизывает тело, и одушевленная и направляемая одним общим духом, утилизация, более того, в случае необходимости, над вооруженными силами, обеспечивает его бесспорное господство над населением. Подобно тому, как сила крепости консолидирует физические силы гарнизона в неукротимую власть над страной, так и государственная власть консолидирует физические и духовные силы правящего класса в неопровержимую силу. Уважение к власти со стороны граждан, чувство необходимости, обычаи и образование регулярно обеспечивают бесперебойную работу аппарата. А если недовольство заставит людей восстать, что они могут сделать, безоружные и неорганизованные, против твердо организованных и дисциплинированных вооруженных сил правительства? С развитием капитализма, когда власть многочисленного среднего класса все больше концентрировалась в меньшем числе крупных капиталистов, государство также концентрировало свою власть и благодаря своим растущим функциям все больше овладевало обществом.
Что имеет рабочий класс, чтобы противостоять этим грозным факторам власти?
Рабочий класс все больше составляет большинство, в наиболее развитых странах - подавляющее большинство населения, концентрируясь здесь на крупных и гигантских промышленных предприятиях. Не легально, но на самом деле в его руках машины, производительный аппарат общества. Капиталисты, конечно, владельцы и хозяева, но они не могут делать больше, чем командовать. Если рабочий класс игнорирует их команды, он не может управлять машинами. Рабочие могут. Работники являются непосредственными фактическими хозяевами машин; как бы они ни определялись послушанием или волей, они могут управлять ими и останавливать их. Их работа — важнейшая экономическая функция; их труд несет в себе общество.
Эта экономичная сила является спящей, пока рабочие увлечены мышлением среднего класса. Она вырастает в реальную власть классовым сознанием. Практикой жизни и труда они обнаруживают, что являются особым классом, эксплуатируемым капиталом, с которым им приходится бороться, чтобы освободиться от эксплуатации. Их борьба заставляет их понимать структуру экономической системы, приобретать знания об обществе. Несмотря на всю пропаганду обратного, это новое знание рассеивает унаследованные идеи среднего класса в их головах, потому что оно основано на истине повседневной переживаемой реальности, в то время как старые идеи выражают реалии прошлого ушедшего мира.
Экономическая и духовная власть становится активной через организацию. Она связывает все различные волеизъявления с единством цели и объединяет единые силы в могучее единство действий. Его внешние формы могут различаться и меняться в зависимости от обстоятельств, его суть в новом нравственном характере, солидарности, сильной общине, преданности и духе самопожертвования, самонавязанной дисциплине. Организация является жизненным принципом рабочего класса, условием освобождения. Меньшинство, правящее своей сильной организацией, может быть побеждено только, и, безусловно, будет побеждено организацией большинства.
Таким образом, элементы, составляющие власть соперничающих классов, стоят друг против друга. Буржуазия выступает величественно и могущественно, как существующая и доминирующая сила, в то время как рабочий класс должен развиваться, с малых начал, как новая жизнь, подрастающая. Количество и экономическое значение автоматически возрастают благодаря капитализму; но другие факторы, проницательность и организация, зависят от усилий самих трудящихся. Поскольку они являются условиями эффективной борьбы, они — результат борьбы; каждая неудача напрягает нервы и мозги, чтобы ее исправить, каждый успех раздувает сердца в новую ревностную уверенность. Пробуждение классового сознания, растущее знание общества и его развития означает освобождение от духовного рабства, пробуждение от тупости к духовной силе, вознесение масс к истинному человечеству. Их объединение в общей борьбе, по сути, означает уже социальное освобождение; рабочие, заключенные в кабалу капитала, вновь обретают свободу действий. Это пробуждение от покорности к независимости, коллективно, в организованном профсоюзе, бросающее вызов хозяевам. Прогресс рабочего класса означает прогресс в этих факторах власти. То, что может быть выиграно в улучшении условий труда и жизни, зависит от власти, приобретенной рабочими; когда-либо в результате недостаточности их действий, недостатка проницательности или усилий, либо в результате неизбежных социальных изменений их власть, по сравнению с капиталистической, ослабевает, это будет ощущаться в условиях их труда. Вот критерий для каждой формы действий, для тактики и методов борьбы, для форм организации; усиливают ли они власть рабочих? Для настоящего, но, что еще более важно, для будущего, для высшей цели уничтожения капитализма? В прошлом профсоюзы формировали чувства солидарности и единства, укрепляли свою боевую мощь эффективной организацией. Когда же в более поздние времена ему приходилось подавлять боевой дух, и он выдвигал требование дисциплины перед лидерами против импульса классовой солидарности, рост власти был затруднен. Работа социалистических партий в прошлом в значительной степени способствовала повышению проницательности и политического интереса масс, однако, когда она пыталась ограничить их деятельность в рамках парламентаризма и иллюзий политической демократии, она стала источником слабости.
Из этих временных слабостей рабочий класс вынужден поднять свою власть в действиях наступающего времени. Хотя мы должны ожидать эпоху кризиса и бороться с ним, это может чередоваться с более спокойными временами обострения или консолидации. Тогда традиции и иллюзии могут временно действовать как ослабляющие влияния. Но и тогда, делая их временами подготовки, новые идеи самоуправления и организации советов путем устойчивой пропаганды могут занять более широкие позиции у рабочих. Тогда, как и сейчас, перед каждым рабочим стоит задача, как только он ухватится за видение свободы своего класса, распространить эти мысли среди своих товарищей, пробудить их от безразличия, открыть им глаза. Такая пропаганда необходима для будущего. Практическая реализация идеи невозможна до тех пор, пока она не проникла в сознание широких масс.
Борьба, однако, всегда является свежим источником силы в подрастающем классе. Сейчас мы не можем предвидеть, какие формы примет эта борьба рабочих за свою свободу. Время от времени и местами она может принимать суровую форму гражданской войны, столь распространенную в прежних революциях, когда ей приходилось принимать решения. Может показаться, что шансы против рабочих велики, поскольку правительство и капиталисты с помощью денег и власти могут собрать вооруженные силы в неограниченном количестве. На самом деле сила рабочего класса находится не здесь, не в кровавом поединке резни и убийств. Их реальная сила лежит в сфере труда, в их продуктивной работе и в их превосходстве ума и характера. Тем не менее, даже в вооружённой борьбе капиталистическое превосходство не является бесспорным. Производство оружия находится в руках рабочих; вооруженные группы зависят от их труда. Если такие банды немногочисленны, то когда против них выступит весь рабочий класс, сплоченный и не боящийся, они будут бессильны, подавлены численность. А если их много, то и эти группы состоят из завербованных рабочих, доступных по призыву классовой солидарности.
Рабочий класс должен выяснить и разработать формы борьбы, адаптированные к его потребностям. Борьба означает, что он идет своим путем согласно своему свободному выбору, руководствуясь классовыми интересами, независимыми от бывших хозяев, а значит, противостоящими им. В борьбе его творческие способности утверждают себя в поиске путей и средств. Как в прошлом она придумывала и практиковала спонтанно свои формы действий: забастовка, голосование, уличная демонстрация, массовый митинг, пропаганда листовок, политическая забастовка, так она и будет делать в будущем. Какими бы ни были формы, характер, цель и эффект будут одинаковы для всех: поднимать собственные элементы власти, ослаблять и растворять силу врага. Как показывает опыт, наиболее сильное воздействие оказывают массовые политические забастовки, и в будущем они могут стать еще более мощными. В этих забастовках, порожденных острыми кризисами и сильным напряжением, импульсы слишком яростны, вопросы заходят слишком глубоко, чтобы ими руководили профсоюзы или партии, комитеты или советы должностных лиц. Они носят характер прямых действий масс. Работники не выходят на забастовку поодиночке, а идут по цехам, как персонал, коллективно принимающий решения о своих действиях. Немедленно создаются забастовочные комитеты, в которых собираются делегаты всех предприятий, принимая уже на себя характер советов трудящихся. Они должны привносить единство в действие, единство также, насколько это возможно, в идеи и методы, путем постоянного взаимодействия между боевыми импульсами цеховых собраний и обсуждениями на заседаниях совета. Таким образом, рабочие создают свои собственные органы, противостоящие органам правящего класса.
Такая политическая забастовка является своего рода восстанием, хотя и в легальной форме, против правительства, парализуя производство и движение, пытаясь оказать такое давление на правительство, чтобы оно уступило требованиям рабочих. Правительство, со своей стороны, с помощью политических мер, запрещая собрания, приостанавливая свободу прессы, призывая вооруженные силы, тем самым трансформируя свою юридическую власть в произвольную, хотя и фактическую власть, пытается сломить решимость бастующих. Ей помогает сам правящий класс, который своей монополией на прессу диктует общественное мнение и ведет мощную пропаганду клеветы, чтобы изолировать и отпугнуть забастовщиков. Он поставляет добровольцев не только для того, чтобы как-то поддержать движение и работу транспорта, но и для вооруженных банд, чтобы терроризировать рабочих и попытаться превратить забастовку в форму гражданской войны, более удобную для буржуазии. Потому что забастовка не может продолжаться бесконечно, одна из сторон с меньшей внутренней прочностью должна уступить место.
Массовые акции и всеобщие забастовки — это борьба двух классов, двух организаций, каждая из которых по своей прочности пытается обуздать и, наконец, сломать другую. Это нельзя решить одним действием, это требует серии борьбы, которая представляет собой эпоху социальной революции. Для каждого из соперничающих классов имеются более глубокие источники власти, которые позволяют им восстановить себя после поражения. Хотя рабочие одновременно могут быть побеждены и обескуражены, их организации уничтожены, их права отменены, но волнующие силы капитализма, их собственные внутренние силы и несокрушимая воля к жизни вновь ставят их на ноги. Нельзя разрушать капитализм и одним ударом; когда его крепость — государственная власть — разрушается, сам класс все еще распоряжается значительной частью своей физической и духовной силы. В истории есть примеры того, как правительства, полностью недееспособные и уничтоженные войной и революцией, восстанавливались экономической властью, деньгами, интеллектуальными способностями, терпеливым мастерством, классовым сознанием — в форме пылкого национального самоощущения — буржуазии. Но, наконец, должен победить класс, формирующий большинство народа, поддерживающий общество своим трудом, обладающий прямым распорядком над производительным аппаратом. Таким образом, твердая организация класса большинства распадается и разрушает государственную власть, сильнейшую организацию капиталистического класса.
Там, где действия трудящихся настолько сильны, что сами органы власти парализованы, советы вынуждены выполнять политические функции. Теперь трудящиеся должны обеспечивать общественный порядок и безопасность, они должны заботиться о том, чтобы общественная жизнь могла продолжаться, и в этом советы являются их органами. То, что решено в советах, рабочие выполняют. Таким образом, советы превращаются в органы социальной революции, и с развитием революции их задачи становятся все более всеобъемлющими. В то время, когда классы борются за господство, когда каждый из них прочностью своей организации пытается сломить организацию другого класса, общество должно продолжать жить. Хотя в напряженных критических моментах оно может жить на складах провианта, производство не может останавливаться надолго. Вот почему рабочие, если их внутренние силы организации не справляются, от голода вынуждены возвращаться под старое иго. Вот почему, если они достаточно сильны, если они бросили вызов, отпор, разбили государственную власть, если они отразили ее насилие, если они хозяева в цехах, они немедленно должны взять на себя заботу о производстве. Власть в цехах означает одновременно организацию производства. Организация для борьбы, советы, есть в то же время организация для восстановления.
Об иудеях в древности, строивших стены Иерусалима, говорят, что они боролись с мечом в одной руке, шпателем в другой. Здесь, по-другому, меч и шпатель — это одно. Создание организации производства — самое сильное, нет, единственное прочное оружие для уничтожения капитализма. Везде, где рабочие пробивали свой путь в цеха и завладевали машинами, они сразу же приступают к организации труда. Там, где капиталистическая команда исчезла из цеха, игнорируемая и бессильная, рабочие строят производство на новой основе. В своей практической деятельности они устанавливают новое право и новый закон. Они не могут ждать, пока повсюду закончится борьба; новый порядок должен расти снизу, из цехов, работать и бороться в то же время.
Тогда в то же время органы капитализма и правительства опускаются до роли несущественных, посторонних и лишних вещей. Может быть, они еще и сильны навредить, но они потеряли авторитет полезных и необходимых институтов. Теперь роли, все более и более очевидные для всех, возвращаются. Теперь рабочий класс со своими органами, советами, является властью порядка; жизнь и процветание всего народа опирается на его труд, его организацию. Меры и правила, принятые в советах, исполняемые и соблюдаемые рабочими массами, признаются и уважаются как законная власть. С другой стороны, старые правительственные органы убывают к внешним силам, которые лишь пытаются помешать стабилизации нового порядка. Вооруженные отряды буржуазии, даже если они еще сильны, все больше приобретают характер незаконных нарушителей порядка и несносных разрушителей в поднимающемся мире труда. Как агенты беспорядка они будут покорены и растворены.
Это, насколько мы теперь можем судить, способ, которым государственная власть исчезнет вместе с исчезновением самого капитализма. В прошлые времена преобладали различные представления о будущей социальной революции. Сначала рабочий класс должен был завоевать политическую власть, в результате голосования получив большинство в парламенте, чему в конце концов помогли вооруженные состязания или политические забастовки. Затем новое правительство, состоящее из представителей, лидеров и политиков, своими действиями, по новому закону, должно было экспроприировать капиталистический класс и организовать производство. Таким образом, сами рабочие должны были выполнять только половину работы, тем более менее существенную часть; реальная работа, перестройка общества, организация труда должны были выполняться социалистическими политиками и должностными лицами. Эта концепция отражает слабость рабочего класса в то время: бедный и несчастный, лишенный экономической власти, он должен был быть приведен в обетованную землю изобилия другими, способными лидерами, благосклонным правительством. И тогда, конечно, остаться подданными; ибо свобода не может быть дана, ее можно только завоевать. Эта легкая иллюзия была развеяна ростом капиталистической власти. Теперь рабочие должны осознать, что, только подняв свою собственную власть на высшую ступеньку, они могут надеяться на завоевание свободы; что политическое господство, овладение обществом должно основываться на экономической власти, на овладении трудом.
Завоевание политической власти трудящимися, отмена капитализма, введение нового закона, присвоение предприятий, перестройка общества, построение новой системы производства не являются разными последовательными событиями. Они современны, совпадают в процессе общественных событий и преобразований. Или, точнее, они идентичны. Это разные стороны, обозначенные разными названиями, одной великой социальной революции: организация труда трудящегося человечества.
III. Враг
Английская буржуазия
Знание врага, знание его ресурсов, его сил и его слабостей — это первое требование в любой борьбе. Сначала оно должно защитить нас, когда мы видим его превосходящие силы, от уныния, а после частичного успеха — от иллюзий. Отсюда следует, что необходимо рассмотреть, как с эволюцией общества развивался нынешний правящий класс.
В разных странах это происходило по-разному. Рабочие каждой страны эксплуатируются и угнетаются своей собственной буржуазии [класс собственников и капиталистов]; это враг, с которым им приходится иметь дело. Поэтому может показаться достаточным изучить только его характер. Но в настоящее время мы видим, что капиталистические классы всех стран и всех континентов вместе вырастают в один мировой класс, хотя и в форме двух яростно сражающихся коалиций. Поэтому рабочие не могут ограничивать свое внимание их непосредственными хозяевами. Уже в прошлом, вступая в схватку, они самостоятельно сразу же ощутили международное братство. Теперь их противниками являются капиталистические классы всего мира, поэтому они должны знать и понимать их всех.
Старый капитализм лучше всего виден в Англии. Там он впервые пришел к власти; оттуда он распространился по всему миру. Там он развил большинство институтов и принципы, которым подражали, а затем следовали в других странах. Однако он проявляет особый характер, отличный от других.
Английская революция времен Пима и Кромвеля вовсе не была завоеванием власти капиталистическим классом, которую он отвоевал у ранее господствовавшего феодального класса землевладельцев. Как и ранее в Голландии, это был отпор попыткам короля установить абсолютную монархическую власть. В других странах с помощью своих постоянных армий и назначенных ими чиновников и судей, подчиняющихся им, короли покорили независимое дворянство, а также привилегированное городское самоуправление. Используя денежную власть растущего капитализма, они могли создавать сильные центральные правительства и превращать буржуазных дворян в послушных придворных и военных, обеспечивая им феодальные права и собственность, и в то же время защищая торговлю и промышленность, источник налогов от бизнесменов. Их власть основывалась на своего рода равновесии между растущей силой капитала и снижающейся силой землевладения. В Англии, однако, вследствие местного самоуправления графств, традиционной коалиции землевладельцев и горожан в палате общин, а также отсутствия постоянной армии, короли Стюарта потерпели неудачу в своем стремлении к абсолютной монархии. Хотя революция вспыхнула в защиту средневековых прав и привилегий, революционная борьба, потрясшая глубины общества, в значительной степени модернизировала институты. Она сделала парламент, особенно Палату общин, правящей властью страны.
Средний класс, став таким образом правящим в Англии, состоял, главным образом, из многочисленного класса помещиков, самостоятельных землевладельцев, дворян, образующих низшую аристократию; они были связаны с влиятельными лондонскими купцами, а также с богатыми гражданами, правившими в маленьких городах. Благодаря местному самоуправлению, воплощенному в должности мировых судей, они доминировали в сельской местности. Палата Общин была их органом, с помощью которого они определяли внутреннюю и внешнюю политику страны. Само правительство они оставляли, в основном, дворянам и королям, которые теперь были их инструментами и постоянно контролировались парламентом. Поскольку Англия, как остров, была под защитой своего флота, вряд ли существовала армия: правящий класс, научившись ненавидеть и бояться ее как орудия правительственного деспотизма, ревностно держал ее ничтожной. Не было и полиции, которая ограничивала бы личную свободу.
Таким образом, у правительства не было средств для того, чтобы сдерживать силой новые восходящие силы. В других странах это сдерживание, конечно, могло быть только временным, пока, наконец, не вспыхнула жестокая революция и не снесла всю старую систему господства. В Англии же, напротив, когда после длительного сопротивления правящий класс в общественном мнении и социальных действиях почувствовал непреодолимую силу восходящего класса, у него не оставалось другого выбора, кроме как уступить. Таким образом, по необходимости зародилась политика, переросшая в английскую традицию — сопротивляться восходящим силам до тех пор, пока это возможно, в конце концов уступать до того, пока не будет достигнута точка перелома. Затем правящий класс сохранил свою власть, разделив ее с новым классом, приняв в свои ряды ведущих фигур, часто в рыцари. Старые формы остались, несмотря на то, что их содержание изменилось. Ни одна революция, как чистый раскат грома, не избавилась от старых традиций и старых париков, от бессмысленных церемоний и устаревших форм мышления. Со всем уважением англичане смотрят на аристократические семьи, правящие с такой разумной политикой. Консерватизм пронизывает все формы общественной жизни. Не содержанием; неограниченной личной свободой труд и жизнь свободно развиваются в соответствии с практическими потребностями.
Промышленная революция ворвалась в небрежную жизнь старой Англии XVIII века, вызвав неудержимое новое развитие и разрушительную катастрофу. Были построены фабрики, оснащенные недавно изобретенными прядильными станками, приводимыми в движение водой, а затем паровой энергией, за которыми вскоре последовали текстильные, а затем и станкостроительные фабрики. Новый класс владельцев фабрик возник и разбогател за счет эксплуатации нового класса несчастных рабочих, сформированного из обедневших ремесленников, побежденных превосходством новых станков. Под безразличием старой власти, которая была совершенно неактивна и неспособна справиться с новой ситуацией, промышленный капитализм вырос в хаосе свободной конкуренции, самых ужасных условий труда, полного пренебрежения к простейшим потребностям здоровья и беззаботного растрачивания сил нации.
Произошла ожесточенная борьба, сложным трехсторонним способом. Неоднократно рабочие вспыхивали восстаниями против жалких условий труда в сочетании с жестоким притеснением со стороны старых политических институтов, против работодателей, а также против правящего класса землевладельцев. И в то же время новая промышленная буржуазия, растущая в богатстве и социальном влиянии, подтверждая свою долю в правительстве, организовывалась все сильнее и сильнее. Под этим двойным давлением землевладельцы были вынуждены уступить; в Избирательной реформе 1832 года, модернизирующей избирательные округа, капиталистический класс владельцев фабрик получил свое представительство в парламенте. А в 1846 году, путем специальной отмены кукурузных законов, повысивших цены на пшеницу за счет импортных пошлин, им удалось сбросить тяжелую дань с землевладельцев. Таким образом, путь был свободен для производства и накопления капитала в неограниченном количестве. Рабочий класс, однако, тщетно штурмовал валы государственной крепости, укрепленной теперь дополнительным гарнизоном защитников. Правители, правда, не имели сил подавить движение рабочего класса насилием. Капиталистическое общество сопротивлялось своей внутренней прочностью, своей глубоко укоренившейся прочностью, инстинктивно ощущаемой всем средним классом, чтобы стать растущей формой производства, предназначенной для завоевания мира. Она уступала постепенно, предоставляя те реформы, которые были неизбежны; так в ходе все новых и новых боев рабочие добились права на объединение, десятичасового рабочего дня и, наконец, постепенно, права голоса.
Английская буржуазия была бесспорным хозяином; ее парламент был суверенной властью королевства. Первая и сильнейшая промышленная и капиталистическая группа мира, она доминировала в мировой торговле и на мировых рынках. На протяжении всего XIX века она была хозяином на семи морях и могущественна на всех континентах. Богатство, стекающее со всех сторон, от промышленности, от торговли, от колоний, накапливалось в её руках. Остальные классы делились своими огромными доходами. В первую очередь, класс землевладельцев, правящая аристократия, с давних времен была тесно связана с деловой и коммерческой жизнью. Он не был феодальным и не был средневекового происхождения — феодальный класс истребил себя в гражданских войнах — но был выходцем из среднего класса, который возвысился благодаря богатству, услугам, простой благосклонности и поэтому более ревниво относился к внешним проявлениям и церемониям прерогативы. Теперь в новой системе неограниченного получения прибыли он объединился с промышленными капиталистами в один могущественный правящий и эксплуатирующий класс.