***
К счастью, к тому времени, как Элли вернулась к себе в кабинет, рабочий день уже закончился. Она не могла поверить, что женщина, о которой два дня назад ей ничего не было известно, только что открыто флиртовала с ней.
Господи, подумала Элли, застонав вслух, она действительно флиртовала со мной, или я просто слишком эмоционально реагирую на ее близость? Может быть, она просто играет? Образы брюнетки как слайд‑шоу замелькали перед ее глазами. Высокая, выгнутая бровь, молча издевающаяся над ней, кристаллические глаза, пронизывающие ее насквозь, хитрая все знающая ухмылка на губах, с которых так легко слетало ее имя…
Ты идиотка, она сама противоречивость, и ты влюбилась в это!
И, тем не менее, пронизывающие бездонные голубые глаза доказывали двойственность сущности Эм Джей Уиттон: жестокость, несокрушимая сила и проницательный ум уживались с бурлящей раскаленной до предела лавой чувственности, которая практически обрушивалась на вас. Видимо, эта женщина не могла быть всегда только суровой и серьезной, и сейчас после их маленького противостояния, Элли неожиданно четко осознала, что собой представляет Эм Джей Уиттон, когда Скорпион, сидящий внутри нее, решает поиграть.
О, Боже… даже не думай об этом, Эллисон, наказала она самой себе и, покачав головой, выключила в офисе свет и направилась к двери.
Однако была еще одна вещь, которая сильно беспокоила Элли. Хоть она и предложила опустить все формальности и называть ее по имени, Эм Джей не ответила ей тем же.
Ну, она все‑таки президент. Думаю, ее можно понять, почему она не захотела возвращать мне жест, подумала Эллисон про себя. Определенно, мне тоже необходимо придерживаться рамок. Да, верно… с каких это пор заигрывание с подчиненными стало считаться нормой? Черт, может быть, она брала уроки у самого Билла Клинтона, усмехнулась блондинка своим мыслям и попыталась вспомнить, а не лежали ли сигары на столе Эм Джей.
Глава 9
Спать с привидениями ‑
Очень печальный опыт.
Звезды сияют в эту ночь,
Лишь они услышат твое дыхание…
Ты так похожа на розу
Garbage
Элли щелкнула выключателем, когда, наконец, добралась до своего нового жилья, ставшим ей «домом». Это было небольшое бунгало всего лишь с одной спальней, построенное в духе 60‑х годов, но очень изящное, чистое, дешевое, а, главное, оно находилось всего в двух кварталах от пляжа.
После такого тяжелого рабочего дня, девушка не могла не нарадоваться, оказавшись дома. Бросив ключи и сумочку на столик в прихожей, она прошла в кухню, чтобы смочить горло и посмотреть, чем бы ей перекусить. Стоят у плиты и что‑то готовить, не было ни сил и ни желания, поэтому Элли, достав из холодильника замороженный полуфабрикат, без особого энтузиазма бросила его на столешницу.
Маленький инцидент с Эм Джей совершенно выбил ее из равновесия, и ей не приходилось сомневаться, что потребуется время разобраться в себе и выяснить, что же действительно она чувствует, о чем думает и почему. И хотя в это мгновение Эллисон знала, что чувствует и чего хочет ее тело, поскольку это было не в первый раз, когда другая женщина возбуждала и заводила ее, однако прямо сейчас ей это было совсем не нужно. Сейчас она просто хотела расслабиться и насладиться тишиной и спокойствием. Включив стерео, Элли вставила в проигрыватель CD‑диск с песнями своей любимой группы Garbage и пошла переодеваться.
О да, давай послушаем, как громко и красиво поет детка Ширли о конце света… Отличная идея, Эллисон, подумала она и, закатив глаза, потащилась к себе в спальню.
Проходя мимо автоответчика, девушка заметила, что для нее есть сообщение. Нажав кнопку, она услышала сладкий с южным акцентом голос своей старшей сестры: «Привет, Элли, это Кейт… просто хотела узнать, как у тебя идут дела на работе и вообще как тебе живется… Мы давно не разговаривали… Пожалуйста, позвони мне, хорошо?… До свидания, милая». Элли улыбнулась и сразу же почувствовала себя лучше.
Они с Кейтлин всегда были более близки, чем со старшей сестрой Эрин. Будучи самой старшей в семье, Эрин всегда поучала ее и относилась к ней скорее как мать, в то время как Кейтлин была спокойной и добродушной, играя роль верного и самого лучшего друга. Они всегда делились друг другом своими секретами, переживаниями и огорчениями, и остались близки, даже после того, как несколько лет назад Кейт вышла замуж. Джош был отличным парнем, и их отношениям можно было только позавидовать. Если бы она когда‑либо снова решилась выйти замуж за парня, то это был бы Джош, всегда думала Элли.
Эрин была совершенно другой. Блондинка часто думала, что ее сестра и ее муж Джеффри слишком разные и абсолютно не совместимы, поэтому она немного волновалась и переживала, когда они поспешно поженились много лет назад. Однако, учитывая, что Эрин всегда была уверенна в принятии своих решений, Элли надеялась, что ее сестра знала, во что ввязывается. Сейчас же эти двое постоянно о чем‑то спорили, и Эрин все чаще бывала не в духе. Она была невероятно строгой и властной со своими двумя детьми, что не могло не беспокоить Элли, поскольку считала, что у нее замечательные племянники, и ей не хотелось видеть, как родители манипулируют ими словно пешками при каждой своей ссоре. Элли не понаслышке знала, как от этого страдают дети.
Ее родители развелись, когда ей было всего восемь лет, и воспоминания о самом ужасном периоде в ее жизни были еще свежи. Ее отец больше никогда не женился, и хотя она никогда не была близка с ним, став жить с матерью и двумя сестрами, Элли практически перестала с ним видеться. Однако, повзрослев, она обнаружила, что тоскует по нему. Ей захотелось узнать его, узнать каким он был на самом деле. И через несколько лет после развода – в то время как ее мать меняла ухажеров как перчатки – Элли стала ездить и проводить все выходные в доме своего отца. Они сблизились, и девушка была поражена тем, каким мудрым и образованным человеком оказался ее отец. Она часто ругала себя и жалела, что не узнала его раньше. Роберт Райли не был ни тупицей, ни бессердечным, как часто утверждала ее мать. На самом деле ее отец оказался нежным, спокойным и умиротворенным человеком, который хотел в этой жизни не так уж и много, просто заботиться о своих детях и внуках.
С ее матерью дело обстояло совсем по‑другому. Элли часто задавалась вопросом, что Сюзанна Уотсон ищет в этой жизни. Сейчас она была замужем за своим третьим мужем, Альбертом Уотсоном, и этот брак был ничем не лучше двух предыдущих. Все ее отчимы были полными идиотами и абсолютной противоположностью ее родному отцу. Однако в отличие от ее отца, который был простым рабочим, эти мужчины были белыми воротничками. Видимо, ее мать могла быть счастлива только до тех пор, пока у нее были деньги, чтобы заполнить пустоту внутри себя. Она ездила на красивой машине, носила дорогие украшения, но в глубине души, Элли знала, что ее мать по‑прежнему была несчастна.
В последнее время ее нынешний отчим постоянно стал цепляться к ней. У него появилась привычка искоса смотреть на нее и часто делать ей ехидные замечания по поводу ее одежды, как она выглядит, что говорит, которые Элли считала неподходящими для того, чтобы высказывать их своей падчерице. Она понятия не имела, знала ли ее мать, что ее нынешний муж был настоящим шовинистом и свиньей, а если и знала, то, видимо, полностью игнорировала сей факт, делая вид, что все замечательно.
Если бы ее мать не была такой непримиримой, суровой и субъективной к ней и к ее жизни, может быть, тогда Элли и пожалела бы ее. Но с тех пор как девушка совершила роковую ошибку, неожиданно забеременев, выйдя замуж и разведясь, ее мать только и делала, что критиковала каждый ее шаг, постоянно цепляясь к любой мелочи. Она часто сравнивала образ ее жизни с жизнью ее сестер, чем доводила Элли до исступления. И это была одна из главных причин, почему она уехала из родной Джорджии, чтобы начать новую жизнь Джексонвилл.
Моя собственная мать не понимает меня и никогда не поймет, подумала Элли и, стерев сообщение от Кейт, побрела дальше в спальню. Кейт единственная, кто понимает меня… Задумчиво пробормотала блондинка и переоделась в шорты и футболку.
Имена Кейтлин была той, кто нашла время, чтобы выслушать ее и утешить. Ее сестра была единственным человеком, кому Элли доверила свои тайны и признания. Да, в прошлом она сделала плохой выбор и совершила множество глупых ошибок, но она упорно трудилась, чтобы исправить их и наладить свою жизнь. Теперь впереди ее ждала многообещающая карьера, и ее жизнь, наконец‑то, вошла в спокойное русло. Однако мать, казалось, не замечала этого, все, что она видела, что ее младшая дочь до сих пор была не замужем. Когда Элли заявила ей, что переезжает в Джексонвилл, ее мать практически вынесла ей мозг своими причитаниями о том, как опасно жить одинокой девушке в большом городе. И когда Кейт попыталась встала на ее защиту, Элли остановила ее, сказав: «Мама никогда не изменится, Кейт. Неважно, что я говорю или делаю, она никогда не поддержит меня или мои решения», на что ее сестра ответила: «Может, и нет, милая, но помни, что я здесь. Я всегда пойму и поддержу тебя». Элли вспомнила, как тогда проплакала всю дорогу до Джексонвилл.
Вернувшись на кухню, чтобы приготовить ужин, Элли, к своему сожалению, вернулась мыслями к своему злополучному браку. И как бы сильно она не желала, забыть о нем, в глубине души Эллисон знала, что этого никогда не случится, поскольку она вынесла из него слишком много ценных уроков, и потому что он стал важным поворотным моментом в ее жизни. Она была так молода и так растеряна… если бы она только знала о себе то, что знает теперь. «Двадцать лет есть двадцать лет, детка», сказал ей тогда ее отец.
Она оканчивала университет Джорджии, встречаясь с Эриком Филлипсом примерно уже 6‑ть месяцев, когда поняла, что забеременела. Это известие просто шокировало ее. Эрик сделал ей предложение, и тогда она подумала, что это лучший выход из ситуации… Боже, она была так напугана и растеряна. Ее мать, конечно же, согласилась, сказав, что это было единственно правильное решение проблемы, но произошло это только после того, как она накричалась и отругала дочь, неоднократно повторяя фразу: «Как ты могла быть такое ГЛУПОЙ и безрассудной?!» Ее мать во всем винила только ее, считая, что Эрик поступает по‑рыцарски, предлагая ей вступить в брак, и что Элли будет сумасшедшей, если откажется от его щедрого предложения.
Однако сама Элли считала, что в этом не меньше и вины Эрика, тем более что именно он спровоцировал и подтолкнул ее к сексу. Она же хотела подождать, пока не будет уверена, пока не почувствует, что он ее единственный, но он был неумолим и, наконец, убедил ее, почти насильно, заставив сделать то, чего хотел только он один. Смешно прозвучит фраза, что она просто смирилась с этим, но истина заключалась в том, что Элли не хотела разочаровать или расстроить его. Да, тогда она была застенчивой и наивной девушкой, которой не хватало уверенности в себе, и она с легкостью позволяла манипулировать собой красивому атлетически сложенному и иногда пугающему Эрику. И хотя Элли была неуверенна в глубине своих чувств к нему, она тупо верила, что лучше его она никогда уже не встретит. Именно поэтому она отдалась ему. И вот в конечном итоге, что получила: ни мужа, ни ребенка, ни денег, ни будущего и никого, кто бы поддержал ее. Никого, кроме Кейтлин… Кейт была единственной, на кого она могла всегда положиться. Ее мать, казалось, интересовали только проблемы и чувства Эрики.
Итак, веря в лучшее будущее и уповая на то, что она, в конце концов, полюбит Эрика, и будет жить с ним нормальной жизнью, Элли согласилась на его предложение, и они поженились сразу после окончания университета. Ее муж устроился работать на местный целлюлозно‑бумажный завод с минимальной заработной платой, а она – клерком в отделе кадров на допотопной фабрике. Они жили в ужасных условиях, дожидаясь своего часа, надеясь, что скоро на них снизойдет манна небесная и жизнь станет лучше.
Но ничего не происходило. На самом деле, их дела становились все хуже и хуже.
Элли бросила взгляд на кухонный стол и почувствовала, что совсем не голодна. Почему я до сих пор страдаю от этого? Когда воспоминания, наконец, оставят меня? Спросила она себя, и так происходило всякий раз, когда они вдруг всплыли в ее голове.
Она вспомнила все, что случилось тогда, и как их отношения быстро ухудшились. Эрик все чаще стал пропадать с друзьями, чем с ней, и его чрезмерное употребление алкоголя не могло не сказаться на его поведении. Уравновешенный, спокойный и сладкоголосый молодой человек, который ухаживал за ней в колледже, исчез. Его место занял горький ненавистный пьяница, который начал часто оскорблять ее и твердить, как он несчастен, и что именно она разрушила его жизнь.
Можно подумать, что в этом была виновата я одна, подумала Элли, заставляя себя съесть свой ужин.
Сначала и она так думала, зная, как Эрика тяготит их брак, но это ощущение продлилось недолго. Все изменилось, и она, наконец, решила, что больше не должна нести всю ответственность за ситуацию одна и винить во всем только себя. Каждый раз, глядя на себя в зеркало, она говорила себе, что должна быть сильной. И, наконец, ей удалось найти в себе силы и понять, что брак это совсем не то, чего она хочет, несмотря на то, что ее мать постоянно давила на нее, заставляя ее попытаться спасти его. Предполагать ей подобную вещь, было настоящим лицемерием со стороны женщины, уже дважды разведенной, и еще больше Элли было противно смотреть, как ее мать постоянно любезничала с Эриком и относилась к нему намного лучше, чем к своей собственной дочери.
Они были женаты чуть более двух лет, когда, наконец, Элли решила, что с нее достаточно. От словесных оскорблений вскоре Эрик перешел к рукоприкладству, и девушка поняла, что дальше так продолжаться просто не может. Она не какая‑то там игрушка, с которой можно делать все что угодно. Так или иначе, Элли, воспаряв духом и обнаружив в себе силы противостоять, заставила себя уйти от него, пока это не зашло слишком далеко. По неизвестным ей причинам, или просто из нежелания отказываться от своей власти над ней, Эрик был против развода и отказался подписать бумаги, сказав, что он никогда не позволит Элли уйти от него. И, когда ее мать снова встала на сторону Эрика, защищая и игнорируя его поведение, постоянно твердя ей о примирении, девушка обратилась к единственному близкому человеку, который мог помочь ей, к своему отцу.
Только тогда, когда Роберт Райли вступился за нее и пригрозил Эрику расправой, молодой человек, наконец, сдался и подписал документы. И хотя такое поведение было не в характере Роберта, он не мог спокойно наблюдать, как страдает его младшая дочь. Элли никогда не забывала о том, что он сделал для нее. И никогда не забуду, подумала девушка, закрывая глаза. Она всегда будет помнить его нежные и мудрые слова, его неизменную поддержку. «В конце концов, волна вернется к тебе, милая… просто будь терпеливой», говорил он ей. Элли улыбнулась, чувствуя, как ее охватывает тоска по отцу, и как одинокая слеза бежит по щеке.
Почему я снова об этом вспомнила, почему именно сейчас? Подумала блондинка. После всех этих лет, я должна была уже забыть об этом.
Единственная причина, решила Элли, по которой она вспомнила свое прошлое, была встреча и маленькое противостояние с Эм Джей. Эта женщина заставила ее испытать чувства, которые она не ощущала уже очень долгое время. Президент Уиттон Inc. перевернул ее душу, задев что‑то глубоко внутри нее, то, что она уже практически забыла… Ее агрессивность, властность и пугающая сила породили внутри Элли нехорошее предчувствие, однако девушка попыталась убедить себя, что ее опасения были напрасны, что это только плод ее воображения и отголоски воспоминаний, вытекающие из ее прошлого опыта.
Не все люди похожи на Эрика, неоднократно твердила она самой себе.
Даже после того как они развелись, и Элли уехала от него, Эрик продолжал звонить ей, как правило, пьяный, и умолял ее вернуться к нему. В своем стремлении он дошел до того, что стал преследовать ее везде, где бы она не появлялась: на улице, когда она шла на работу, в магазине, библиотеке, чем довел ее до сумасшествия. С тех пор она зареклась знакомиться с другими мужчинами, однако ее добровольное затворничество длилось всего лишь около года. Когда домогательства Эрика, наконец, прекратились, Элли начала выходить в клубы и бары со своими друзьями, где открыла новую себя и научилась рисковать и экспериментировать со своими чувствами… и со своей сексуальностью.
Именно тогда пробудилась настоящая она и, в конце концов, Элли примирилась и приняла тот факт, что ее больше влечет к женщинам, нежели к мужчинам. Это долго копилось и таилось глубоко в ее душе, делая несчастной. И вот, наконец, она освободилась, получив возможность выпустить на волю накопившиеся чувства и разочарование, которое мучило ее на протяжении стольких лет. Однако Элли никогда не позволяла себе далеко заходить в своих экспериментах, упорно отказываясь от серьезных отношений, не желая больше никому подчиняться и оказаться в чьей‑либо власти. Жизнь с Эриком стала ей уроком. И вскоре девушка обнаружила, что под ее, казалось бы, невинной внешностью скрывается очень волевая женщина.
Элли по‑настоящему начала наслаждаться свободой, позволяя себе развлекаться и экспериментировать со своей новообретенной самоуверенностью. Однако, валяя дурака, она никогда не доводила свои знакомства до физической близости. Эллисон поклялась, что не допустит этого, пока не встретит человека, который действительно потрясет ее мир. Который будет относиться ней с должным уважением, с безграничной преданностью, с нежностью граничащей с всепоглощающей страстью. Это были то, чего у нее не было с Эриком, и то, что она была готова ждать.
Именно поэтому ее отношение к Эм Джей казалось странным и приводило ее в замешательство. Да, она чувствовала, что нравится ей, и что та уважает ее, но Элли сильно сомневалась, что здесь скрывается нечто большее, чем отношение руководителя к сотруднику. Это был уже не первый раз, когда Элли чувствовала влечение, но она всегда останавливалась, не желая связываться с коллегой – не говоря уже о президенте компании. Однако сейчас все было по‑другому… Эм Джей Уиттон абсолютно очаровала ее, и Элли просто не могла выбросить ее из головы, хотя знала, что должна.
Эм Джей оказалась совершенно другой, полной противоположность тому, что Эллисон думала о ней раньше… и все же она привлекала ее. Девушка знала, что это совершенно бессмысленно томиться по женщине, которая, черт возьми, была ее БОССОМ. Кроме того, Элли понятия не имела о сексуальных предпочтениях Эм Джей: была ли она лесбиянкой, натуралкой или би. Конечно, она чувствовала, что от таинственной красавицы исходят некоторые флюиды, но это еще не значило, что ее гейрадар прав, поэтому она не сильно рассчитывала на него.
Выбросив остатки еды в мусорное ведро, Элли для себя решила, что будет пока продолжать играть на условиях темноволосой женщины‑загадки.
Вероятно, она одна из тех, кто любит флиртовать со всеми… И это ничего для нее не значит… Это всего лишь один из ее способов манипулировать людьми… Бьюсь об заклад, что она получает от этого удовольствие, уныло подумала блондинка. Богатые, красивые и влиятельные… все одинаковые.
Элли плюхнулась на диван и, взяв в руку телефон, набрала номер Кейтлин. Она скучала по сестре… особенно с такие моменты как этот.
Глава 10
Ты слишком молода, чтобы
Быть настолько порочной;
Ты, как солнечная вспышка,
Восходящего солнца
New Order
На следующее утро Элли все еще думала о вчерашней встрече с интригующим президентом. Вспомнив настоящее имя Эм Джей, ей вдруг стало интересно, что еще эта женщина прячет под маской строгости.
Было бы интересно заглянуть в ее личное дело. Нет, я не могу! Я не должна! Отругала себя девушка. Хотя, что в этом такого плохого?… Я просто загляну… чуть‑чуть, одним глазком… И это не значит, что я собираюсь использовать полученную информацию в корыстных целях… Мне просто любопытно… Вот и все.
И вскоре блондинка уже сидела в своем кабинете, разглядывая удивительно тонкую коричневую папку с пометкой «Эм Джей Уиттон». Она быстро просматривала сведения, скользя взглядом по документам в поисках… сама не зная чего. Эм Джей окончила множество школ и университетов, медицинская карта не содержала ничего интересного, информация о ее заработной плате и налогах полностью отсутствовала.
Элли уже было начала испытывать стыд за свое вторжение в частную жизнь президента, когда неожиданно увидела страховую бенефициарную форму. В графе «Имя застрахованного лица» было написано Морган Джульетта Грейсон Уиттон, а ниже стояло имя Элизабет Катарина Уиттон Коэн в качестве единственного бенефициара.
Коэн, Коэн… Это, кажется, фамилия мужа Мэдисон? Тотчас вспомнила Эллисон. Дата рождение получателя была 29 сентября 1998 года, а ниже стояла подпись законного представителя / опекуна – Мэдисон Элизабет Уиттон Коэн. Документ был датирован 29 декабря 1998 годом.
Значит, она все завещала своей племяннице? Подумала девушка… И это решение она приняла, когда ребенку только исполнилось три месяца?… Интересно. Она должно быть очень близка с Мэдисон.
Элли снова пробежалась глазами по документам в поисках другой интересующей ее даты и нашла ее в карточке медицинского страхования – 10 ноября 1969 год.
Хммм… подлинный Скорпион… Это многое объясняет… Ничего удивительного, подумала Элли. Морган Джульетта, могущественный и таинственный Скорпион… прямо в точку.
Документов в деле Эм Джей оказалось на удивление мало, и девушка поняла, что это была только вершина айсберга, что еще больше возбудило в ней любопытство.
Так мне и надо… В любом случае, я не должна была вообще шпионить за ней, решила Элли и, захлопнув папку, вышла из кабинета, чтобы вернуть ее на свое законное место.
***
В обед раздался телефонный звонок от Хелен, которая попросила Элли, чтобы она, прежде чем уехать домой, зашла к Эм Джей. Это была довольно странная просьба – если не официальная встреча… тогда что? Элли как раз перед обедом отправила отредактированную таблицу обратно Эм Джей, поэтому она подозревала, что это как‑то было связанно с этим. Девушке оставалось только надеяться, что ничего ужасного не случилось, но утверждать это с уверенностью было трудно. С каждым часом ее беспокойство все возрастало, и вскоре она представляла собой один сплошной комок нервов.
После долгих раздумий, что же означала фраза «прежде чем уехать», без четверти пять вечера Элли решила подняться наверх. Зайдя в приемную, она нашла Хелен, убирающей свой рабочий стол. Дверь в кабинет Эм Джей была закрыта.
Секретарь, встретив ее, попыталась дозвониться до босса. – Хм, она все еще на линии. Подождите немного, – сказала женщина и, подойдя к двери президента, слегка постучала, после чего чуть приоткрыла дверь и просунула голову в дверной проем.
Элли с трудом расслышала, как Хелен тихо прошептала: «Мисс Филлипс», затем, кивнув, повернула голову обратно к ней.
– Вы можете войти, – сказала она.
Девушка прошла в затемненную комнату и увидела Эм Джей, разговаривающую по телефону и сидящую спиной к двери. Окна были зашторены, и большой кабинет освещала только одна горящая настольная лампа.
– Послушай, я предоставила тебе достаточно информации, будь добр позаботиться о проблеме, – требовала от кого‑то на другой линии брюнетка.
Элли села, стараясь не пялиться на сильные руки президента, которые выглядывали из‑под коротких рукавов ее кремовой шелковой блузки. Почувствовав на себе взгляд зеленых глаз, Эм Джей чуть повернулась и, скупо улыбнувшись, кивнула головой в знак приветствия. Темноволосая женщина выглядела расстроенной и уставшей, обычно яркие и горящие глаза, сейчас были потухшими и под ними залегли темные круги. Эм Джей потерла пальцами лоб.
– Чак… Чак! Ты меня совершенно не слушаешь! – Возмутилась брюнетка, внезапно повышая голос и подходя к окнам. Элли вдруг захотелось оказаться снова в приемной… правда, с другой стороны, тогда она лишилась бы возможности любоваться прекрасной женщиной, находящейся прямо перед ней. Эм Джей стояла к ней спиной, и Элли открыто восхищалась очертаниями ее сильного тела, скрытого под блузкой и облегающими темно‑синими брюками. Девушка впервые отчетливо разглядела президента.
А у нее очень хорошая фигура, подумала Элли, выгнув бровь и пожирая Эм Джей глазами. Брюнетка была не только высокой, но и еще идеально сложенной: длинные ноги, тонкая талия, стройные бедра, широкие плечи и изящная шея. И почему эта женщина не супермодель? Задалась она вопросом. У Эм Джей были сильные изящные руки, а ее кожа была слегка смуглой… Элли могла только мечтать увидеть эти длинные ноги во плоти.
O, Боже мой! Перестань! Да что с тобой такое? Закричала она на себя и закрыла глаза.
– Нет! Так не годится! – Вдруг воскликнула Эм Джей и повернулась к своему столу, избавляя Элли от ее порочных мыслей. – Нет! Это все фигня! Значит, договорись! Это твоя работа, Чак! Заключи это проклятое соглашение! – Ее голос поднялся еще выше, и женщина стукнула кулаком по столу. – Тогда ты можешь передать Дугласу, что я откручу ему его проклятую шею, если вы, ребята, провалите мне это дело. Я хочу, чтобы ты закрыл этот вопрос. Ты понял меня? Я хочу, чтобы больше никто не дышал мне в спину!… Хорошо… Отлично. Послушай, я должна идти. Позвони мне позже и дай знать, чем все это закончилось… До свидания.
Эм Джей развернулась и, бросив трубку на место, нетерпеливо вздохнула. – Прошу прощения за это… Юристы, – сказала раздраженно она и поморщилась.
Элли облегченно улыбнулась, обрадовавшись, что женщина не собирается бросать стул в окно или сделать что‑нибудь в этом роде. Однако она взяла на заметку, что надо держать ухо востро, находясь рядом с темпераментной брюнеткой.
– Хм, ну, посмотрим… Я пригласила вас сюда, просто чтобы сказать спасибо, – сказала Эм Джей, садясь в свое кресло.
– Спасибо? – Переспросила Элли, не понимая за что.
– Да, окончательный вариант доклада, что вы прислали мне, был великолепен – лаконичный и понятный, именно то, что я хотела. Поэтому я лично хотела поблагодарить вас за помощь, – объяснила Эм Джей как ни в чем не бывало.
Элли была совершенно потрясена и очень старалась, чтобы это не отобразилось на ее лице. – Ну… всегда, пожалуйста… Я имею в виду, спасибо, в смысле… ну, ведь это моя работа, не так ли? – Сказала она, проклиная себя за косноязычие. Эм Джей гортанно рассмеялась и улыбнулась ей – подлинной, широкой усмешкой, от вида которой у Элли появилось чувство, что сейчас она стала свидетелем нечто необычного, и девушка подумала про себя, что это самая великолепная улыбка, которую она когда‑либо видела. Эм Джей показала ей редкую себя, и Элли действительно ощутила себя особенной. Она улыбнулась ей в ответ и покраснела.
– Я, хм… Я часто нуждаюсь в информации, такой как эта и… ну… Как правило, это занимает чертовски много времени, – начала объяснять Эм Джей. – На самом деле, чтобы заполучить ее, обычно мне приходилось убеждать в этом других людей, или, в конечном итоге, делать все самой, – сказала она с оттенком горечи. Услышав это замечание, Элли вдруг стало многое понятным.
Судя по всему, никто до этого момента не помогал добровольно президенту, никто не предлагал ей помощь в получении информации. Женщина взяла департамент по персоналу под свой контроль только потому, что ей часто были необходимы жизненно важные сведения о сотрудниках, и, оказывается, ей было так много известно о них потому, что она сама была вынуждена проводить исследовательскую работу. Эм Джей Уиттон авторитарно повелевала людьми, потому что в противном случае они игнорировали ее, она должна была быть требовательной и властной, потому что по‑другому не было никакого результата.
Разве это не печально, что этой женщине приходится становиться сукой только, чтобы заставить делать работника то, что входит в его прямые обязанности, подумала Элли.
– Ну, я рада, что смогла помочь. Если вам понадобится что‑нибудь еще, не стесняйтесь, спрашиваете меня, – сказала Элли от всего сердца. Она хотела быть другой, не похожей на остальных. Ей искренне захотелось предложить свою помощь президенту, поскольку до этого момента, Эллисон не понимала, почему не должна помогать этой трудолюбивой женщине.
Эм Джей посмотрела на девушку и снова улыбнулась. – Спасибо, я ценю это. Вы не представляете, какое это облегчение, что, наконец‑то, появился человек, на которого я могу положиться, – сказала она, глядя Элли прямо в глаза, чтобы подтвердить искренность своих слов.
Эти синие глаза и неожиданно нежный голос, безмерно взволновали девушку, и она почувствовала, как проклятые бабочки снова запорхали в животе. В ответ Элли смогла только нервно улыбнуться, задумавшись над тем, знает ли Эм Джей Уиттон, что с ней происходит от одного только ее взгляда.
Однако прежде чем к Элли вернулся дар речи, в офис ворвался крошечный вихрь.