XXI
Философии и естествознанию за 1903—1916 годы, яв-
ляющиеся существенным дополнением наших знаний
о занятиях Ленина проблемами философии. Эти за-
метки интересны не только тем, что они расширяют
наше представление о круге философской и естественно-
научной литературы, которая была в поле зрения
Ленина в эти годы; в них содержится ряд важных по-
ложений, в частности, по философским вопросам есте-
ствознания, критике буржуазной философии и т. п.
В «Философских тетрадях» Ленин рассматривает
естествознание как важнейшую область человеческого
познания, указывает на зависимость его развития от
практики, техники, на диалектический характер этого
развития. «Всему познанию человека вообще, — пишет
он, — свойственна диалектика. А естествознание пока-
зывает нам... объективную природу в тех же ее каче-
ствах, превращение отдельного в общее, случайного
в необходимое, переходы, переливы, взаимную связь
противоположностей» (стр. 321). В сложном процессе
познания закономерностей природы, объясняет Ленин,
кроются истоки их идеалистического истолкования.
Касаясь отказа некоторых естествоиспытателей от ма-
териализма, он указывает на связь этого явления
с быстрым развитием естествознания: «Чтобы свобод-
нее двигаться в этом новом, еще темном, гипотетиче-
ском, — пишет он, — долой „материализм", долой „свя-
зывающие" старые идеи („молекула"), назовем по-но-
вому (биоген), чтобы вольнее искать новых знаний!
NB. К вопросу об источниках и живых побудительных
мотивах современного „идеализма" в физике и естество-
знании вообще» (стр. 354). Идеалистическая интер-
претация естественнонаучных открытий связана, по
Ленину, также с незнанием естествоиспытателями диа-
лектики, с их непониманием современного, диалекти-
ческого материализма. «У естествоиспытателей, — заме-
чает он, — узко понятие превращения и нет понимания
диалектики», необходимой для овладения «искусством
оперировать с понятиями» (стр. 236). Кроме общей ха-
рактеристики развития естественнонаучного познания,
Ленин останавливается и на отдельных его проблемах:
XXII
бесконечности материи, сущности пространства и вре-
мени, значении математических абстракций, роли сим-
волов в математике и других.
В последний раздел тома вошли отрывки из книг
И. Дицгена, Г. В. Плеханова, В. М. Шулятикова,
А. Рея, Ю. М. Стеклова и статьи А. М. Деборина
с замечаниями и пометками В. И. Ленина. Ленинские
замечания важны не только для оценки того или иного
автора, в них затронут широкий круг проблем диалек-
тического и исторического материализма, истории фи-
лософии, философских вопросов естествознания, науч-
ного атеизма.
В настоящем томе впервые публикуются замечания
Ленина на полях и в тексте книги И. Дицгена «Мел-
кие философские работы», в основном сделанные им
в 1908 году при работе над книгой «Материализм и
эмпириокритицизм», где значительная часть их была
использована. Ленин высоко оценивает партийность
философа-самоучки, самостоятельно пришедшего к диа-
лектическому материализму, его понимание предмета
философии, теории отражения, борьбу против рели-
гии и идеалистической философии и т. п. Останавли-
вается Ленин и на ошибках Дицгена, на его путанице
в философских понятиях, причиной которой было отсут-
ствие достаточного философского образования и некри-
тическое использование терминологии своих философ-
ских противников. Несмотря на эти «частные ошибки
в изложении диалектического материализма» (Сочи-
нения, 5 изд., том 18, стр. 360), Ленин видел в Дицгене
философского единомышленника и использовал его
работы в борьбе против махистов.
По-иному оценивает Ленин книгу В. М. Шулятикова
«Оправдание капитализма в западноевропейской фило-
софии», написанную под известным влиянием А. Богда-
нова. В замечаниях на этой книге Ленин резко крити-
кует вульгарный, примитивный материализм автора,
исказившего историческое развитие философской мысли
в Западной Европе, отвергает его смешение различных,
хотя и близких друг к другу, философских направле-
ний, сведение всей буржуазной философии к апологии
XXIII
капитализма «без анализа сути» (настоящий том,
стр 472) и т н. Ленинские замечания на книге Шуля-
тикова имеют важное значение для борьбы против вуль-
гаризации исторического материализма и истории фило-
софии. В замечаниях на книге А. Рея «Современная философия» Ленин продолжает критику позитивистских взглядов автора, данную в книге «Материализм и эмпириокритицизм», отмечая вместе с тем, что при рассмотрении ряда конкретных вопросов естествознания Рей становится на позицию «стыдливого материализма» и даже приближается «к диалектическому материализму» (см., например, стр. 517 и 515).
Значительный интерес представляют замечания
Ленина на книгах Г. В. Плеханова и Ю. М. Стеклова
о Чернышевском. Они свидетельствуют о том большом
внимании, которое Ленин уделял истории русской
общественной мысли, в частности, истории русской фи-
лософии, как высоко ценил ее передовые, материали-
стические традиции. Ленин подчеркивает революцион-
ный демократизм и материализм Чернышевского, его
решительную борьбу против либерализма, за крестьян-
скую революцию. Сравнивая книгу Плеханова 1909 года
с положенной в ее основу его работой о Чернышевском
1899 года, Ленин показывает, как меньшевистские
взгляды автора приводят к неверной оценке классового
содержания деятельности Чернышевского. «Из-за тео-
ретического различия идеалистического и материали-
стического взгляда на историю Плеханов просмотрел
практически-политическое и классовое различие либе-
рала и демократа» (стр. 562).
Сопоставление ленинских замечаний на книгах Пле-
ханова и Стеклова позволяет отметить отрицательное
отношение Ленина к двум противоположным тенден-
циям в оценке великого русского революционера-де-
мократа: сближению Чернышевского с либерализмом
и затушевыванию его революционно-демократических
идей (Плеханов в книге 1909 г.) и стремлению в из-
вестной мере стереть грань между взглядами Черны-
шевского и марксизмом (Стеклов).
XXIV
* *
*
Ленинские рукописи, по которым публикуются ма-
териалы настоящего тома, написаны на русском, не-
мецком, французском и, отчасти, английском языках;
в тексте встречаются также несколько названий латин-
ских и итальянских книг, латинских и древнегреческих
слов и выражений. Слова в рукописях, которые Ленин
писал как заметки для себя и в таком виде, конечно,
не предназначал для публикации, написаны часто
сокращенно, иногда — неразборчиво, чем объясняется
различная расшифровка некоторых из них в различных
изданиях. В целях максимального приближения к ле-
нинской рукописи иностранные термины и выражения,
кроме общеизвестных, перемежающиеся с русским
текстом, написанные на полях или связанные с контек-
стом дальнейшего изложения, даны в томе на языке
оригинала с подстрочным переводом, если они не пере-
ведены в тексте Лениным. Текст цитат отделяется от
вставленных автором слов кавычками, причем ленин-
ские переводы оформлены кавычками в виде запятых („"),
а редакционные — обычными издательскими кавыч-
ками («»). После сделанных Лениным отсылок на стра-
ницы цитируемых книг, которые заключены в круглые
скобки, в квадратных скобках петитом указаны стра-
ницы последнего русского издания этих книг.
Все выделения текста автором воспроизведены посред-
ством шрифтов: слова или части слов, подчеркнутые
одной волнистой или прямой тонкой линией, набраны
курсивом; двумя — курсивом вразрядку;
тремя — прямым полужирным шрифтом и т. д.
Текст настоящего издания вновь сверен с рукопи-
сями Ленина, а редакционные переводы — с первоисточ-
никами. В конце тома даны примечания, указатели
литературы, цитируемой и упоминаемой В. И. Лениным,
имен и предметный указатель.
Институт марксизма-ленинизма
при ЦК КПСС
|
I
КОНСПЕКТЫИ ФРАГМЕНТЫ
КОНСПЕКТ КНИГИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА
«СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО»1
Написано не ранее 25 апреля (7 мая) —
не позднее 7 (19) сентября 1895 г.
Впервые напечатано в 1930 э.
в Ленинском сборнике XII
Печатается по рукописи
СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО,
ИЛИ КРИТИКА КРИТИЧЕСКОЙ КРИТИКИ2
ПРОТИВ БРУНО БАУЭРА И КОМПАНИИ
ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА И КАРЛА МАРКСА
ФРАНКФУРТ-НА-МАЙНЕ
ЛИТЕРАТУРНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
(И. РЮТТЕН) 1845
Маленькая книжечка, формата в восьмушку писчего
листа, состоит из предисловия (стр. III—IV) * [7—8]**
(подпись: Париж, сентябрь 1844), оглавления (V—
VIII стр.) [646—648] и текста (стр. 1—335) [9—230], раз-
деленного на 9 глав (Kapitel). Главы I, II, III написаны
Энгельсом, главы V, VIII и IX — Марксом, главы IV,
VI и VII — обоими, причем, однако, каждый особо
подписывал написанный им § или абзац главы, снаб-
женный особым заголовком. Все эти заголовки — сати-
рические до „критического превращения мясника в со-
баку" включительно (так озаглавлен § 1 главы VIII-ой).
Энгельсу принадлежат страницы 1—17 [9—21] (I, II,
III главы и § 1 и 2 в главе IV), 138—142 [101—104] (§ 2а
в VI главе), 240—245 [167-170] (§ 2Ь в VII главе):
| т. | е.. | страниц | из | 335. |
Первые главы — сплошная критика слога (в с я (!)
I глава, стр. 1—5 [9-11]) „Литературной Газеты" \\"Allge-
meine Literatur-Zeitung" von Bruno Bauer — предисло-
вие говорит, что против ее первых 8 выпусков и на-
правляется критика Маркса и Энгельса]], критика ео
извращений истории (глава II, стр. 5—12 [12—17],
специально английской истории), критика ее тем
* F. Engels und К. Marx. Die heilige Familie, Oder Kritik der kritischen
Kritik. Frankfurt a. M., 1845. Ред.
** К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 2. Ред.
(глава III, 13—14 [18—19], высмеивание Grundlichkeit *
изложения какого-то спора г-на Nauwerk'a с берлин-
ским философским факультетом 3), критика рассуждений
о любви (глава IV, 3, — Маркс), критика изложения
Прудона в „Литературной Газете" (IV, 4, — Proudhon,
стр. 22 [25] u. ff. bis ** 74 [59] 4. В начале тут масса по-
правок перевода: смешали-де formule et signification ***,
перевели justice — Gerechtigkeit вместо Rechtspraxis
etc. ****). За этой критикой перевода (Маркс назы-
вает это — Charakterisierende Ubersetzung № I, II
u. s. w. *****) следует Kritische Randglosse № I
u. s. w. ******, где Маркс защищает Прудона от крити-
ков „Литературной Газеты", противопоставляя спеку-
ляции свои явно социалистические идеи.
Тон Маркса по отношению к Прудону очень хвалеб-
ный (хотя есть небольшие оговорки, например ссылка
на „Umrisse zu einer Kritik der Nationalokonomie"
Энгельса в „Deutsch-Franzosische Jahrbucher" 5).
Маркс подходит здесь от гегелевой философии к
социализму: переход наблюдается явственно — видно,
чем уже овладел Маркс и как он переходит к новому
кругу идей.
«Политическая экономия, принимающая отношения
частной собственности за человеческие и разумные,
непрерывно впадает в противоречие со своей основной
предпосылкой — частной собственностью, в противо-
речие, подобное тому, в которое впадает теолог, когда
он, постоянно истолковывая религиозные представления
на человеческий лад, тем самым беспрестанно грешит
против своей основной предпосылки — сверхчеловеч-
ности религии. Так в политической экономии заработ-
ная плата вначале выступает как причитающаяся труду
пропорциональная доля в продукте. Заработная плата
и прибыль на капитал стоят друг к другу в самых
* — основательности. Ред.
* * — und folgende bis — и следующие до. Ред.
*** — формулу и значение. Ред.
* * * * — справедливость вместо юридической практики и т. д. Ред.
***** — характеризующий перевод № I, II и т. д. Ред,
****** — критический комментарий К I а I. д. Ред,
дружественных, взаимно благоприятствующих, по ви-
димости в самых что ни на есть человечных отношениях.
Впоследствии же оказывается, что отношения эти —
самые наивраждебные, что заработная плата находится
в обратном отношении к прибыли на капитал. Стои-
мости сначала дается по видимости разумное определе-
ние: она определяется издержками производства вещи
и общественной полезностью последней. Впоследствии
же оказывается, что стоимость есть чисто случайное
определение, не стоящее ни в каком отношении ни к из-
держкам производства, ни к общественной полезности.
Величина заработной платы определяется сначала как
результат свободного соглашения между свободным
рабочим и свободным капиталистом. Впоследствии же
оказывается, что рабочий вынужден согласиться на
определение заработной платы капиталистом, послед-
ний же вынужден держать заработную плату на воз-
можно более низком уровне. Место свободы договари-
вающейся Parthei *» [именно так пишется это слово
в данной книге] «заняло принуждение. Таким же обра-
зом обстоит дело с торговлей и со всеми прочими эко-
номическими отношениями. Иногда сами экономисты
чувствуют эти противоречия, и раскрытие этих проти-
воречий составляет главное содержание ведущейся
между экономистами борьбы. Но в тех случаях, когда
эти противоречия так или иначе осознаются экономи-
стами, последние сами нападают на частную собствен-
ность в какой-нибудь из ее частных форм, обвиняя те
или иные частные формы ее в фальсификации разумной
самой по себе, именно в их представлении, заработной
платы, разумной самой по себе стоимости, разумной
самой по себе торговли. Так, Адам Смит нападает иногда
на капиталистов, Дестют де Траси — на банкиров,
Симонд де Сисмонди — на фабричную систему, Ри-
кардо — на земельную собственность, почти все новей-
шие экономисты — на непромышленных капиталистов,
в лице которых частная собственность выступает толь-
ко как потребитель.
— партии, стороны. Ред.
Таким образом, экономисты иногда в виде исключе-
ния отстаивают видимость человечного в экономических
отношениях — особенно тогда, - когда они нападают
на какое-нибудь специальное злоупотребление, — но
чаще всего они берут эти отношения как раз в их явно
выраженном отличии от человечного, в их строго эко-
номическом смысле. Не сознавая этого противоречия
и шатаясь из стороны в сторону, они не выходят за его
пределы.
Прудон раз навсегда положил конец этой бессозна-
тельности. Он отнесся серьезно к человечной видимости
экономических отношений и резко противопоставил ей
их бесчеловечную действительность. Он заставил их в
действительности быть тем, чем они являются в их
собственном представлении о себе, или, вернее, он
заставил их отказаться от этого представления о себе
и признать свою действительную бесчеловечность. Он
поэтому вполне последовательно изобразил в качестве
фактора, фальсифицирующего экономические отноше-
ния, не тот или иной вид частной собственности в от-
дельности, как это делали остальные экономисты, а
частную собственность просто, в ее всеобщности. Он
сделал все, что может сделать критика политической
экономии, оставаясь на политико-экономической точке
зрения» (36—39) [34-36].
|
| * — точке зрения. Ред, |
Упрек Эдгара (Edgar — из „Литературной Газеты"),
что Прудон делает „божество" из „справедливости",
Маркс отодвигает тем, что-де сочинение Прудона
1840-го года не стоит на „штандпункте * немецкого раз-
вития 1844 года" (39) [36], что это общий грех французов,
что надо припомнить и прудоновскую ссылку на отри-
цание, осуществляющее справедливость, — ссылку, по-
зволяющую отделаться и от этого абсолюта в истории
(um auch dieses Absoluten in der Geschichte uberhoben
zu sein — в конце 39 стр.). «Если Прудон не доходит
до этого последовательного вывода, то этим он обязан
тому печальному обстоятельству, что он родился фран-
цузом, а не немцем» (39—40) [36].
Далее следует Критический комментарий № II
(40-46) [37—41], очень рельефно выдвигающий почти
уже сложившийся взгляд Маркса на революционную
роль пролетариата.
«Существующая до сих пор политическая эконо-
мия отправляясь от факта богатства, создаваемого
движением частной собственности якобы для народов,
приходила к апологии частной собственности. Прудон
отправляется от противоположного факта, софистически
завуалированного в политической экономии, от факта
бедности, создаваемой движением частной собствен-
ности, и приходит к выводам, отрицающим частную
собственность. Первая критика частной собственности
исходит, естественно, из того факта, в котором полная
противоречий сущность частной собственности прояв-
ляется в самой осязательной, самой кричащей, непо-
средственно самой возмутительной для человеческого
чувства форме, из факта бедности, нищеты» (41) [37].
«Пролетариат и богатство — это противоположности.
Как таковые они образуют некоторое единое целое. Они
оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос
в том, какое определенное положение каждый из этих
двух элементов занимает в рамках антагонизма. Недо-
статочно объявить их двумя сторонами единого целого.
Частная собственность как частная собственность, как
богатство, вынуждена сохранять свое собственное суще-
ствование, а тем самым и существование своей проти-
воположности — пролетариата. Это — положительная
сторона антагонизма, удовлетворенная в себе самой
частная собственность.
Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден
упразднить самого себя, а тем самым и обусловли-
вающую его противоположность — частную собствен-
ность, — делающую его пролетариатом. Это — отрица-
тельная сторона антагонизма, его беспокойство внутри
него самого, упраздненная и упраздняющая себя част-
ная собственность.
Имущий класс и класс пролетариата представляют
одно и то же человеческое самоотчуждение. Но первый
класс чувствует себя в этом самоотчуждении удовлет-
воренным и утвержденным, воспринимает отчуждение
как свидетельство своего собственного могущества и обла-
дает в нем видимостью человеческого существования.
Второй же класс чувствует себя в этом отчуждении унич-
тоженным, видит в нем свое бессилие и действительность
нечеловеческого существования. Класс этот, употребляя
выражение Гегеля, есть в рамках отверженности возму-
щение против этой отверженности, возмущение, которое
в этом классе необходимо вызывается противоречием
между его человеческой природой и его жизненным
положением, являющимся откровенным, решительным
и всеобъемлющим отрицанием этой самой природы.
Таким образом, в пределах всего антагонизма част-
ный собственник представляет собой консервативную
сторону, пролетарий — разрушительную. От первого
исходит действие, направленное на сохранение анта-
гонизма, от второго — действие, направленное на его
уничтожение.
Правда, частная собственность в своем экономиче-
ском движении сама толкает себя к своему собственному
упразднению, но она делает это только путем незави-
сящего от нее, бессознательного, против ее воли про-
исходящего и природой самого объекта обусловленного
развития, только путем порождения пролетариата как
пролетариата, — этой нищеты, сознающей свою духов-
ную и физическую нищету, этой обесчеловеченности,
сознающей свою обесчеловеченность и потому самое
себя упраздняющей. Пролетариат приводит в исполне-
ние приговор, который частная собственность, порождая
пролетариат, выносит себе самой, точно так же как он
приводит в исполнение приговор, который наемный
труд выносит самому себе, производя чужое богатство
и собственную нищету. Одержав победу, пролетариат
никоим образом не становится абсолютной стороной
общества, ибо он одерживает победу, только упраздняя
самого себя и свою противоположность. С победой проле-
тариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловли-
вающая его противоположность—частная собственность.
Если социалистические писатели признают за про-
летариатом эту всемирно-историческую роль, то это
никоим образом не происходит от того, что они, как
уверяет нас критическая критика, считают пролетариев
богами. Скорее наоборот. Так как в оформившемся
пролетариате практически закончено отвлечение от
всего человеческого, даже от видимости человеческого;
так как в жизненных условиях пролетариата все жиз-
ненные условия современного общества достигли высшей
точки бесчеловечности; так как в пролетариате человек
потерял самого себя, однако вместе с тем не только
обрел теоретическое сознание этой потери, но и непо-
средственно вынужден к возмущению против этой бес-
человечности велением неотвратимой, не поддающейся
уже никакому прикрашиванию, абсолютно властной
нужды, этого практического выражения необходимо-
сти, — именно поэтому пролетариат может и должен
сам себя освободить. Но он не может освободить себя,
не уничтожив своих собственных жизненных условий.
Он не может уничтожить своих собственных жизнен-
ных условий, не уничтожив всех бесчеловечных жиз-
ненных условий современного общества, сконцентриро-
ванных в его собственном положении. Он не напрасно
проходит суровую, но закаляющую школу труда.
Дело не в том, в чем в данный момент видит свою цель
тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат.
Дело в том, что такое пролетариат на самом деле, и
что он, сообразно этому своему бытию, исторически
вынужден будет делать. Его цель и его историческое
дело самым ясным и непреложным образом предуказы-
ваются его собственным жизненным положением, равно
как и всей организацией современного буржуазного
общества. Нет надобности распространяться здесь о том,
что значительная часть английского и французского
пролетариата уже сознает свою историческую задачу и
постоянно работает над тем, чтобы довести это сознание
До полной ясности» (42—45) [38—40].
КРИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ №3
«Г-ну Эдгару должно быть известно, что г-н Бруно Бауэр положил в основу всех своих рассуждений бесконечное самосознание» и принцип этот рассматри-вал
|
|
|
как творческий принцип даже евангелий, своей беско-
нечной бессознательностью, - казалось бы, прямо про-
тиворечащих бесконечному самосознанию. Точно так же
Прудон рассматривает равенство как творческий прин-
цип прямо противоречащей ему частной собственности.
Если г-н Эдгар на минуту сравнит французское равен-
ство с немецким самосознанием, он найдет, что по-
следний принцип выражает по-немецки, т. е. в формах
абстрактного мышления, то, что первый выражает
по-французски, т. е. на языке политики и мыслящего
созерцания. Самосознание есть равенство человека с
самим собой в сфере чистого мышления. Равенство
есть осознание человеком самого себя в сфере практики,
т. е. осознание человеком другого человека как равного
себе и отношение человека к другому человеку как
к равному. Равенство есть французское выражение
для обозначения единства человеческой сущности, для
обозначения родового сознания и родового поведения
человека, практического тождества человека с челове-
ком, т. е. для обозначения общественного, или чело-
веческого, отношения человека к человеку. Поэтому,
подобно тому как разрушительная критика в Германии,
прежде чем дойти, в лице Фейербаха, до рассмотре-
ния действительного человека, старалась разделаться со
всем определенным и существующим при помощи
принципа самосознания, — подобно этому разрушитель-
ная критика во Франции старалась достигнуть того же
при помощи принципа равенства» (48—49) [42—43].
«Мнение, что философия есть абстрактное выражение
существующего положения вещей, принадлежит, по
своему происхождению, не господину Эдгару, а Фейер-
баху, который впервые охарактеризовал философию как
спекулятивную и мистическую эмпирию и доказал
это» (49—50) [43].
««Мы снова и снова возвращаемся к тому же...
Прудон пишет в интересах пролетариев» *. Да, его
побуждает писать не интерес самодовлеющей крити-
ки, не абстрактный, искусственно созданный интерес,
• Это Марксова цитата из Эдгара.
а массовый, действительный, исторический интерес, —
такой интерес, который ведет дальше простой критики,
интерес который приведет к кризису. Прудон не только
пишет в интересах пролетариев: он сам пролетарии,
ouvrier* Его произведение есть научный манифест
французского пролетариата и имеет поэтому совер-
шенно иное историческое значение, нежели литера-
турная стряпня какого-нибудь критического критика»
(52—53) [45].
«Желание Прудона упразднить неимение и старую
форму имения вполне тождественно с его желанием
упразднить практически отчужденное отношение чело-
века к своей предметной сущности, упразднить поли-
тико-экономическое выражение человеческого самоотчу-
ждения. Но так как его критика политической экономии
все еще остается во власти предпосылок политической
экономии, то обратное завоевание предметного мира
само еще выступает у Прудона в политико-экономиче-
ской форме владения.
Критическая критика заставляет Прудона противо-
поставлять неимению — имение; Прудон же, напротив,
противопоставляет старой форме имения — частной
собственности — владение. Он объявляет владение «об-
щественной функцией». В функции же «интерес» напра-
влен не на то, чтобы «исключить» другого, а на то, чтобы
приложить к делу и реализовать свои собственные силы,
силы своего существа.
Прудону не удалось дать этой своей мысли соответ-
ствующее ей развернутое выражение. Представление
о «равном владении» есть политико-экономическое, сле-
довательно — все еще отчужденное выражение того
положения, что предмет, как бытие для человека, как
предметное бытие человека, есть в то же время наличное
бытие человека для другого человека, его человеческое
отношение к другому человеку, общественное отношение
человека к человеку. Прудон преодолевает политико-
экономическое отчуждение в пределах политико-эконо-
II
мического отчуждения» (54—55) [46-47]
— Рабочий. Ред,
Это место характерно в высшей степени, ибо пока-
зывает, как Маркс подходит к основной идее всей своей
„системы", sit venia verbo*, — именно к идее общест-
венных отношений производства.