Делегация все же попросила передать предложения в штаб армии. Один из делегатов сейчас же из Ольшан вернулся в Одессу, а второй, родом с Харьковщины, попросился в Украинскую Армию и был назначен в Четвертый конный полк. Он погиб позже в бою с русскими под г. Смелым.
Потом все командующие дивизиями согласились с моим ответом делегации деникинцев. Тот делегат, вернувшийся в Одессу, своих не застал, они уже сбежали. Через Румынию он перебрался в Польшу.
На этом наши сношения с белыми россиянами закончились.
Происходившее являлось классическим примером российского хамства и ненависти к нациям, которые ведут освободительную борьбу. Вчерашний господин хочет быть господином и сегодня. Своего существования он не представляет иначе, как только в роли эксплуататора наций угнетенных. Для россиян еще долго будет непонятной психология других наций, входивших в состав империи. Они все искали и будут искать «тесного союза без политики». В августе 1919 года, когда Деникин надеялся вот-вот въехать в Москву, россияне на станции Цветково говорили нашей делегации, что они «не враги Петлюре и готовы драться вместе против большевиков, но обязательно под командованием Южной Армии». Через полгода разгромленная, почти уничтоженная Добровольческая Армия обращается с предложением о «союзе без политики, ибо политика требует времени»... Политики Вооруженных сил урока так и не усвоили.
Украинская Армия тоже хотела иметь союзников, но союзников против России. Таких союзников не найти в лагере русских.
К этому времени у части украинской интеллигенции сложилось мнение, что лучше было бы дойти до какого-то согласия с белыми русскими для совместной борьбы против красных. Эти интеллигенты до сих пор убеждают всех, что Деникин, не придя к согласию с нами, совершил ошибку. Ошибался сам, а казалось ему, что ошибается его противник.
|
|
Масса Украинской Армии никогда не разделяла и не могла разделять мнений некоторых наших военных специалистов, в то время не представлявших себе истинных интересов украинской нации и убеждавших всех, что победа нашей национальной идеи возможна только в союзе с нашими национальными врагами. Для национальной армии не могло быть дилеммы: «или с большевиками против Антанты, или с Антантой против большевиков» [6]. Украинская нация должна идти хоть с кем, чтобы идти против своих национальных врагов и их союзников. Так понимала свою задачу армия.
В то время, как наши наиболее ответственные дипломаты «со спокойной совестью подписывали этот документ, в котором были изложены мысли по вопросу о путях возможного воссоздания государственного порядка на развалинах и хаосе, в котором пребывала тогда почти вся территория рухнувшего российского государства» [7]и убеждала Антанту в необходимости нашего союза с русскими, - армия желала иметь союзников против русских и, не находя их вне, находила себе такого союзника в «развалинах и хаосе», от которых еще и до сих пор не «рухнуло российское государство». Нам был нужен хаос у наших национальных врагов, ибо только при таком хаосе сможет создать украинский национальный Гений свое Национальное Государство.
Глава ІІІ. Судьба «атаманского триумвирата». Политика Волоха и «коростеньская инструкция». Ревком Правобережья и его политика, Красные русские и наши боротьбисты. Конец волоховщины.
|
|
Триумвират: Волох, Божко и Данченко, как и все триумвираты, не был долговечным. Все три атамана обладали слишком большими амбициями и желанием власти, не уравновешиваемыми холодным умом, а без холодного ума политик политиком не является. Одного патриотизма и личной храбрости, которых они имели достаточно, оказалось мало для того, чтобы овладеть политической ситуацией, тем более - сложной. Не имели они ни должного образования, ни опыта, ни природных свойств, чтобы стать во главе политической жизни Украины. Ни один из атаманов не превышал своих товарищей настолько, чтобы взять руководство над ними. Поначалу атаманы шли вместе против Петлюры, но как только тот выскользнул из неудачного покушения на переворот и выехал в Польшу, между ними началась борьба за первенство. Каждому хотелось быть украинским «красным главковерхом». Красной украинской армии еще не было, а «главковерхов» уже было достаточно. Волох имел наибольшую фактическую силу. - Бригада красных гайдамаков вольно или уже невольно должна была поддерживать своего шефа. Волох признал Волынский Революционный Совет временно Всеукраинским Революционным Советом. В свою очередь новая верховная власть «назначила» Волоха Главнокомандующим Украинскими красными войсками. На симпатии верховной власти к Волоху немалое влияние оказывала и казна, которая была забрана в Любаре. Волох взял эту казну под свою охрану .Божко был назначен начальником штаба Волоха, а Данченко – помощником «главковерха».
|
|
Наиболее энергичный из всех атаманов Божко не мог согласиться с таким распределением ролей. Понятно, что при первом подходящем случае Божко попытался бы повернуть судьбу в свою сторону. Поэтому Божко был «случайно» забит красным казаком. Похоронили бывшего триумвиратора с надлежащей помпой в с. Красносельцы, что на пути между Любаром и Чудновом. После такого «случая» Данченко не проявлял себя ничем, пока не скрылся от Волоха.
После неудачных Любарских событий Волох боялся, что его догонит Киевская дивизия, от которой он сбежал в Чуднов. Поэтому он перешел за линию фронта Красной российской Армии и осел в районе г. Троянова. Оттуда же начал первые шаги своей внешней политики.
Житомир был в руках красных русских. В этом же городе находился Центральный Комитет украинской коммунистической партии; эта партия обычно называлась боротьбистской. В первую очередь Волох и революционная рада выслали делегатов для розыска Комитета. С помощью последних Волох думал начать переговоры с Московским Совнаркомом. Посланники зашли в местный комитет Российской коммунистической партии для того, чтобы спросить, где найти боротьбистов. Понятно, что россияне приняли все меры, чтобы волоховцы с боротьбистами не встретились. Они с удивлением ответили, что в Житомире никогда не было и нет никакого комитета украинской партии[8].
Тогда Волох выслал свою делегацию без боротьбистов. Делегация уехала в Коростень, где находился штаб Двенадцатой Российской Армии. Делегация имела от Волоха инструкцию требовать от россиян признания независимости Украинской Социалистической Советской Республики, обязательного образования Украинской красной армии с отдельным командованием, неприкосновенности лиц украинской национальности, что раньше проводили борьбу против красных русских, а теперь признают Украинскую советскую власть. За все это Волох обещал военный союз против мировой буржуазии.
В Коростене делегация поговорила с Порайком (ренегат из Галичины). Она еще попросила разрешения поговорить по прямому проводу с Троцким (Москва), но ей в просьбе отказали. Россияне не согласились с пунктами Волоховской инструкции. Вместо этого они предложили свою "инструкцию". Они прощали и миловали Волоха и всех, кто признал советскую власть, и приказывали: 1. В 24 часа сложить оружие. 2. Без оружия пройти через Житомир, где части будут торжественно встречены и посажены в ж.д. транспорт. 3. Все части для реорганизации будут переведены в район Мозырь – Гомель. Если же в течение 24 часов «инструкция» не будет выполнена, то «Советская власть» разоружит их принудительно и всех ослушавшихся будет судить революционный трибунал.
"Коростенская инструкция" совсем вывела из равновесия Волоха. А то как же? Россияне не оказывали никакого уважения Волоху, Революционной Раде, а наоборот приказывали сложить оружие. Правда, они «прощали и миловали», но это было только обещание. Волох же свою политику строил на том, что никогда не выполнял обещаний, когда то не было для него полезным. Такой морали он научился от русских и потому не был уверен, что, после разоружения, его в ЧК помилуют. Такова уж судьба наших "главковерхов". Одни не дождались от Антанты признания своего значения как борца с большевизмом, а от других большевики-россияне не хотели принять помощь в борьбе с буржуазией!
В это время к Волоху из Житомира приехали боротьбисты Шумский, Немоловский и Савинский. Они услышали, что появилось Украинское Красное войско и даже с Главнокомандующим, и сейчас же поехали разыскивать его. Боротьбисты тоже бесились, но уже не от «коростеньской инструкции», потому что они не первый раз сталкивались с подобными инструкциями от своих российских приятелей, - они злились за бестактность Волоха и Революционного Совета. Люди, бывшие в то время в штабе Волоха, так передавали разговоры боротьбистов:
- Ну какой же черт ведет переговоры, забравшись к врагу на печь?! Почему не сидели в нейтральной полосе? – спрашивали боротьбисты неумелых политиков. Конечно, ни Волох, ни его товарищи не признавались, что они убежали к красным русским от Украинской Армии.
Боротьбисты обратили свои атаки против Революционного Совета и с помощью Волоха снова переименовали его в Волынский Революционный Совет.
По благословению Полозова был образован Рсволюционный комитет Правобережья в составе трех человек: Немоловского, Войцеховского и Савицкого. Этот Ревком утвердил Волоха на посту Главнокомандующего. Одновременно существовал Ревком Левобережья, куда боротьбисты тоже входили. Эти ревкомы вели вполне самостоятельную политику. Лидеры партии боротьбистов Полозов, Шумский и Элланский не входили в состав ревкомов, боясь испортить свою красную карьеру, которую они таки надеялись выслужить из Москвы. Если бы ревкомам удалось собрать большую силу, то лидеры боротьбистов должны были объявить себя Социалистическим Правительством Украины. Красные русские знали о намерениях боротьбистов, но пока не трогали, понимая, что дальше болтовни дело не пойдет. Русские использовали, где было надо, марку боротьбистов как украинцев, но в то же время организовать им своих сил не давали.
Волох и новый Ревком решили исправить сделанную ошибку и, не дожидаясь обезоруживания россиянами, отправились искать «нейтральную полосу» - место для безопасного базирования. Перед выходом Волох произнес декларацию перед своим красным войском. Он так описывал ближайшую цель; «Пролетим всю Украину, объединим все активные украинские силы и начнем строительство своей Самостоятельной Советской Социалистической Республики!»
Однако судьба уже смеялась над Волохом. На первых же шагах широко начатой Волохом политики судьба повернулась к нему задом. Внешняя политика закончилась знаменитой «коростеньской инструкцией», а во внутренней политике он сам себе повесил на шею Ревком, который пытался превратить «сознательных волоховцев» в «сознательных борцов». Правда, «гайдамакам» было трудно привить идеи всемирной социалистической революции, когда они имели незаконченную украинскую национальную революцию.
Красные русские не погнались за Волохом и боротьбистами. Они и не желали изловить Волоха немедленно. Напротив, движение Волоха было полезным для россиян по многим причинам. Они надеялись, что Волохов разрушит повстанческое движение своими националистически-социалистическими лозунгами. Боротьбисты и Волох должны были стать тем красным мостиком, по которому националистические украинские элементы смогут перейти в интернационал (собственно, в российский лагерь). Способностей боротьбистов россияне не преувеличивали.
Волох пошел по следам нашей армии. По следу армии легче было идти, потому что на пути не было никаких препятствий. Кроме того, Волох и боротьбисты надеялись своей агитацией перетянуть на свою сторону хотя бы некоторые части армии. Они выслали агитаторов, но большинство посланных конечно появлялось в штабах дивизий и просило принять их в состав частей. Своими рассказами о приключениях Волоха они делали лучшую агитацию против советской власти и Волоха. Последний в это время мог бы и силой заставить признать советскую власть, но такой силы у него не было.
След армии было найти нелегко. Крестьяне, видя красный флаг Волоха, отказывались показывать ему, куда шла наша армия. Те, кто находился в то время у Волоха, передают такие ответы на вопросы:
– Бог его знает... шли какие-то, войско шло. Но коммунисты, или оникинцы[9], или петлюровцы, или таки ваши бомбисты[10], - не знаем, сказали бы, но не знаем. А пошли они туда и туда, – и крестьянин показывал рукой в разные стороны.
Возле г. Липовца Волох таки сбился со следа и пошел прямо на юг. Через г. Теплик прошел Волох на Уманщину, где чуть не попался вместе со своим Красным войском каким-то частям недобитой Добровольческой Армии. Наконец он остановился к юго-западу от Умани.
В Умани в качестве гарнизона был расположен шестой отряд Запорожской дивизии. Волох рассчитывал на свою популярность среди запорожцев и поэтому снова начал свои подходы, чтобы добиться присоединения к себе хотя бы какой-то части армии. 10 января 1920 года в Умань прибыла делегация с членом Ревкома С. Савицким во главе. Командир Шестого отряда не сообщил мне о приезде делегации своевременно[11]. Он устроил хороший ужин для делегатов, и все разошлись с условием собраться 11 января для переговоров. А в 4 часа утра 11 января в Умань вошел Волох и почти без боя обезоружил и забрал в плен гарнизон. Казаков просто влили в красные части, а старшин для формы судил революционный трибунал. Суд трибунала лишил всех старшин звания (в красной армии и так званий не было) и тоже влил в части.
10 января и я получил записку от Савицкого такого содержания:
"Товарищ Юрко! Революционный комитет Правобережья стоит на платформе самостоятельной Социалистической Советской Украинской республики со своей национальной Красной Армией, финансами и т.д. С Советской Россией возможен только союз для борьбы с врагами обеих республик. Армию мы создаем заочным порядком. Россияне будут вынуждены считаться с фактом украинской Красной Армии и прекратят свою остроумную политику на Украине. Но для этого нам с вами надо обо всем договориться. Подумай, т. Юра, и дай ответ. Твой Савицкий. 10 января 1920 года».
Я дал Савицкому ответ, в котором предлагал ему обратиться к армии с предложением о взаимопонимании официально. Налёт Волоха на Умань сделал невозможными сношения между нами и «советскими».
Тем временем в Умань с севера приближались красные российские войска. Не зная об обезоруживании запорожцев Волохом, 11 января в 10 час. 30 мин. я послал полковнику Литвиненкову приказ о передаче командованию красных российских войск такого предложения: «Довести до сведения командира боевого участка Христиновского района (большевистского) мое предложение такого содержания: Правительством Российской Советской Федеративной Республики и Правительства Украинской Народной Республики проводятся переговоры о налаживания взаимоотношений между обеими республиками мирным путем. До получения директив от Главного Командования украинских войск, я, Командующий Киевской группой войск, предлагаю командованию Красной Армии прекратить движение подчиненных им воинских частей в районах, захваченных украинскими войсками, а именно: на юг от железной дороги Христиновка-Цветково, Христиновка-Вапнярка. Непринятие командованием Красной Армии вышеуказанного предложения будет считаться мной как возобновление вооруженной борьбы между республиками со всеми последствиями. Командующий Киевской Группой войск УНР атаман Тютюнник. Т. в. о. начальника штаба Блошаневич".
Это предложение не дошло до красных русских, потому что гонец, который вез его, не доехав до Умани, встретил беглецов от Волоха. Это предложение я высылал согласно указаниям штаба армии. Не думаю, чтобы предложение могло повлиять на ход событий. Посылалось оно исключительно для успокоения тех элементов в нашей армии, которые надеялись договориться о чем-нибудь с красными русскими.
13 января 1920 года в Умань прибыли части Сорок четвертой российской дивизии. Сейчас же между россиянами и борьбистами начались "недоразумения". Красные русские совсем игнорировали красных борцов. Понемногу готовились к ликвидации «нерегулярных банд», как они между собой называли Волоховское красное войско. Уже 14 января председатель Ревкома Правобережья Немоловский жалуется на неблагодарных россиян и печатает в «Известиях Ревкома Умани» ч. 3. письмо к редактору такого содержания: «т. Редактор! В ч. 1 Вашего бюллетеня помещена заметка «Накануне вступления красных частей в Умань», отредактирована она таким образом, что якобы г. Умань заняли нерегулярные части войска, а от Христиновки идет регулярная (Красная Армия).
Прошу поместить в ближайшем номере «Известий» опровержение этого и сообщить, что Умань занята регулярными Украинскими Красными Войсками, а не партизанами.
Этими войсками руководит правительственная Украинская коммунистическая партия (боротьбистов), Зав политического управления Украинских Красных Войск. Немоловский», «Товарищ» редактор разместил письмо боротьбистов. Но не было дано никакого «опровержения» или «сообщения», которого добивался И. Немоловский, письмо в редакцию было напечатано, потому что в то время россияне еще думали использовать Ревком Правобережья, хотя уездный ревком Уманьщины, организованный россиянами, подчиняться Ревкому Правобережья и не думал. Это был момент кризиса между элементами, совсем уже близкими к ренегатству, и теми, кто хотел остаться и впредь правоверными боротьбистами с национальной окраской. С другой стороны россияне готовились к ликвидации боротьбистов. Не только в Умани случались «недоразумения». Было это во всех уездах Украины. В центрах боротьбисты были якобы правительственной партией, а на периферии российские элементы часто совсем не считались с «желто-блакитными коммунистами», как называли они боротьбистов. Население местами стало возлагать надежды на боротьбистов, как и на всякую другую оппозицию россиянам. Это доставляло хлопоты местным агентам «Советской власти». Почти одновременно с уманскими "недоразумениями" Каневский Ревком приказал: "учитывая распространение по г. Каневу и уезду провокационных слухов.... Предупреждаем население города и уезда, что никаких недоразумений между революционными партиями Украинской коммунистической партией (боротьбистов) и Украинской (русской – Ю. Т.) коммунистической партией (большевиков) нет. Партии при полном согласии устанавливают на Украине власть Советов крестьянских и рабочих депутатов. Лица, которые будут распространять провокационные слухи, будут предаваться суду Военно-Революционного трибунала. Председатель Каневского уездного Военревма Федоренко. Заведующий информационно агитационным отделом Крыжановский. 20 января 1920 года. г. Канев».
Мы уже видели, что это за «полное согласие» было в Умани, и Коростене. Можно себе представить трагедию наших патриотов, если русские, несмотря на все вольные и невольные заслуги боротьбистов перед Красной Москвой, все же не хотели «регулярных украинских войск», хоть ими и руководила «правительственная партия», а наоборот, где только можно подчеркивали нерегулярность боротьбистов и их войска.
Россияне провоцировали Волоха и боротьбистов, между гайдамаками распространяли вести о большом количестве денег, которые были забраны в Любаре, а потом пропали в частных карманах. Говорили, что все золото забрал Волох для себя и для Ревкома, а для гайдамаков осталась медь и немного серебра. Они решительно забирали всю власть в российские руки. Волох и боротьбисты сопротивлялись, но из этого ничего не получалось.
Тем временем обманутые гайдамаки увидели, что никакой Украинской Социалистической Советской Республики нет. По одиночке и группами «украинское красное войско» начало перебегать к нам. Так убежала вся «красная» конница под командой п. Легиня и присоединилась к Запорожской дивизии. В связи со всем этим, а особенно в связи с провокационной работой россиян, настроение среди гайдамаков стало чрезвычайно напряженным. Гайдамаки собирались избить Волоха и Ревком Правобережья, а затем прийти с раскаянием в нашу армию.
Убедившись в невозможности создания Украинской армии с помощью россиян, чувствуя угрозу быть уничтоженными своей же «красной армией», боротьбисты и Волох решили ликвидировать «войсько» и прекратить образование Украинской Социалистической республики.
Полки гайдамаков насильно влили в Сорок четвертую и Шестидесятую дивизии. Ревком Правобережья тихо умер. Волох был «помилован» русскими и даже получил назначение организатора читален для рабочих и крестьян, но за отсутствием украинских книг вынужден был распространять российскую агитационную литературу среди украинского населения. Те украинские книги, которые были изданы во времена украинской власти, россияне уничтожили в «золотую эпоху» как контрреволюционные.
Волоховщина отразилась на судьбе боротьбистов. Некоторые члены партии во главе с Шумским, Полозовым, Еланским и другими «лидерами» стали ренегатами, а вслед за тем и «правительственными лицами» России, а другие бывшие боротьбисты вынуждены были перейти на нелегальное положение. Партия левых соглашателей умерла.
С момента «помилования» русскими Волоха окончательно закончил свое существование и «атаманский триумвират». Данченко, боясь такого «случая», как с Божком, остался в районе Янушполя и исчез не известно где вместе с Волынской революционным советом. Волох работает за кусок хлеба [12].
Партия боротьбистов, как и всякая соглашательная партия, разложила украинский национальный лагерь. Порвав с соглашателями, она могла бы стать на время центром революционных сил, работавших на Украине. Но для этого у «лидеров» не было ни решимости, ни желания. По скользкому пути соглашения они докатились до российской коммунистической партии, в члены которой и перешли. Последовательные соглашатели неизбежно кончают ренегатством. Это случилось и с «лидерами» боротьбистов.
Опыт волоховщины и боротьбистов является одним из уроков жизни, который учит, что, во первых, в лагере национальных врагов можно найти союзников, но друзей - никогда, потому что их там нет. Такие союзники охотно помогут разрушать собственное государство, но никогда не помогут отстроить, потому что оно для них вредно, во вторых, можно идти на помощь разрушающим элементам вражеской нации в их борьбе против своих социальных врагов, но никогда не принимать такой помощи для себя, и, в третьих, кто в борьбе против своих социальных врагов базируется на силах вражеской нации, тот неизбежно заканчивает в лучшем случае политической смертью, в худшем – ренегатством.
Глава ІV. Еще одна делегация к русским. Революционный Комитет Украинской Галицкой Армии. Оценка со стороны поднепровцев факта признания Украинской Галицкой Армией Советской власти. Первые шаги со стороны россиян по уничтожению Украинской Галицкой Армии.
Обжегшись на союзе с деникиным, галичане все же не потеряли надежды, что им повезет найти таких россиян, которые по доброте душевной признают суверенитет Украины и помогут им в борьбе против поляков. Галичане имели меньше опыта в отношениях с Россией, чем мы. Позже они убедились, что поднепровцы были правы в своей непримиримой позиции. Но произошло это только тогда, когда Украинская Галицкая Армия вновь оказалась почти окруженной, на этот раз уже красными русскими.
Непобедимая вера в силу различных переговоров и бумажных договоров, безраздельно господствовавшая среди галичан, заставила нас пойти на компромисс и согласиться выслать делегацию к красным русским. 27 декабря 1919 года совместная делегация от обеих украинских армий в составе двух человек – сотник Петрик (галичанин) и чотар Веремеенко (поднепровец) выехала из Винницы.
Отправка делегации не повлияла на ход событий. Красные россияне, не обращая никакого внимания на все наши делегации[13]двигались на юг в районы, освобожденные нами от Добровольческой армии. Правда, они с нашими делегациями разговаривали. Но как разговаривали! Да хоть бы никогда угнетенные нации не посылали делегации к своим угнетателям! Говорили так, как говорил бы хам в одежде джентльмена со своим рабом. В то же самое время они ни на одну минуту не останавливали своих операций, направленных на наше уничтожение.
Поднепровская Армия также не придавала значения переговорам с россиянами. Мы продолжали действия, полагаясь только на свои силы. Зато галичане верили - им не хотелось покидать районы, где лежали по госпиталям тысячи больных тифом стрельцов и старшин. Им так хотелось оставаться в занятых ими районах, что они начинали верить в переговоры и в искренность обещаний. А красные россияне обещали и обещали. Но не всякая вера спасает – ВЕРА и доверие понятия разные. - Русские являются большими специалистами по даванию обещаний, которые никогда не выполняют.
Не желая начинать драку с красными русскими, Командование Украинской Галицкой армии оставило Винницу и перебазировалось на юг. 30-31 декабря 1919 года галицкие части вышли из Винницы, а 1 января 1920 года там же в Виннице организовался Революционный Комитет Украинской Галицкой Армии. Кто входил в состав, не известно, потому что не пришлось увидеть ни одного воззвания или приказа, подписанного фамилиями членов комитета.
Прежде всего Революционный Комитет Украинской Галицкой Армии создал «единый революционный фронт» с россиянами и, недолго думая, подписал договор с Революционным Комитетом Подолья (российский комитет) о переходе Украинской Галицкой Армии на сторону Красной Российской Армии. Остается невыясненным, почему Революционный Комитет Украинской Галицкой Армии подписывал договор с российским комитетом Подолья, а не с уполномоченными представителями Российского политического центра. Этот договор был признан позже почти целой Украинской Галицкой Армией.
Свои ближайшие цели Революционный Комитет украинской Галицкой армии объявил в воззвании «К Галицким стрелкам и старшинам» содержание воззвания[14]таково: "наступило время ответа Деникину за киевское предательство, шляхте за десятки тысяч интернированных галицких украинцев и планы против украинского народа и государствам Антанты за торговлю нашей кровью, чувствами и землей. В Виннице создан Ревком Украинской Галицкой Армии, который поставил своей задачей, по возможности быстрее, найти понимание с теми украинскими кругами, которые стоят на платформе Украинской Советской Социалистической Республики, и, поддерживают Украинское Советское Правительство, чтобы стать основной частью Украинской Красной Армии
Украинская Красная Армия понесет вместе с сине-желтым флагом красный флаг революции…
Украинская Галицкая армия должна стать Красной, поддерживать порядок и соблюдать дисциплину.
Мы стремимся к достижению целей вместе с Поднепровской Армией и всеми другими группами Украинских Войск.
Нынешняя станица сбора Ревкома Украинской Галицкой Армии, в которой должны регистрироваться все галицкие стрельцы и старшины, выходящие из госпиталей или находящиеся на территории, занятой советскими войсками, позаботится об обеспечении галицких украинцев ». В конце призывы.
Ни одним словом не было упомянуто о России (по крайней мере, о российской буржуазии как враге Украины, все внимание обращено иа Деникина лично. Что касается поляков и Антанты, то "месть" была целью красных россиян. Едва ли серьезный политик увлекся бы местью. Да оно и понятно: на чьей телеге едешь, тому и подпеваешь. Россияне сразу заткнули бы штыками рот новоявленным украинским красным государственникам, если бы последние хоть словом намекнули, что между русскими есть враги украинского народа. Красные русские декларировали себя большими приятелями освободительных движений Украины.
Пояснительная записка к воззванию имеется в статье в «Красном Стрельце» ч. 1 от 6 января 1920 года. Все эти статьи и само воззвание отредактированы, видимо, не без помощи «Ревкома Подолье», потому как невозможно представить, что хотя бы один из авторов не упомянул бы о русских как о враге, хотя бы и в прошлом. Всю предыдущую политику Красной Москвы в отношении Украины признали бы ошибочной. Где там?! Но разве такие кадеты революции, как тов... Ленин и Троцкий, признали на деле справедливыми притязания украинских трудовых масс на самостоятельную национальную жизнь, признали за народом «полное право самому свободно выбрать свою форму государственного устройства и жизни» («Красный Стрелок» ч. 1. «Всемирная революция и Украинская галицкая Армия»)?
Бедные члены Галицкого Ревкома – они забыли (а может, и не знали), что Москва декларативно признает все, что теперь ей не вредит, но свои планы проводит в жизнь с полной последовательностью. Этот ревком думал найти средства борьбы за Украинское Государство и средства для его построения в союзе с русскими.
Если взять инциаторов соглашения с Деникиным, то они не были искренними со своим «союзником». Имели они одну единственную цель - не погибнуть физически, спасти то, что еще осталось. Идеи Деникина не захватывали никаких кругов Украинской Галицкой Армии. Зато деятели самозваного Ревкома Украинской Галицкой Армии думали не так. Они вполне искренне верили в гениальность своего плана. Они готовы были на труды и жертвы. Идея объединения всех украинских земель в одном государстве, хотя бы для этого и пришлось вместе с национальным флагом нести еще и красный, захватила широкие круги Украинской Галицкой Армии. Были только сомнения, будет ли в действительности так, как говорится в воззваниях. Но заверения "великанов революции" делали свое дело и исполнившись надеждами о том, что украинская армия, опираясь на Россию, понесет национальный флаг в Галичину, они охотно присоединяли к национальному замени знамя Красное