С анархиствующими элементами командование боролось чрезвычайно энергично, не раз рискуя пасть жертвой толпы, которая сама не знала, что делала. Такой случай произошел в Николаеве (возле Проскурова) 23 ноября 1919 года. Толпа в несколько десятков человек разграбила склад кожухов (тулупов), которые принадлежали местным купцам, но были заказаны одной из наших воинских частей. Через местечко проходили части различных дивизий, некоторые делали короткий отдых. Мне довелось наткнуться на разграбление. Толпа исчезла в разные стороны, но одного я застрелил из револьвера. Среди частей Запорожской дивизии кто-то пустил провокацию, что «жиды забили запорожца». Толпа казаков запорожцев окружила меня и, не зная, кто я такой, хотела мне отомстить. Подоспела часть, которая шла с колонной, и разогнала желающих совершить самосуд. Потом они чувствовали себя неловко, когда выяснилось, кто был забит и за что.
За время после нашего выхода из Любара первый официальный документ по этому поводу датирован 24-м декабря 1919 года. Командующий Киевским конным полком рапортом на имя командующего дивизией доносит, что в Жашкове были случаи грабежей, он ходатайствовал: «Прошу разрешения расстреливать грабителей на месте преступления». На рапорте поставлена резолюция: «Грабителей расстреливать на месте преступления – об этом были приказы».
В приказе армии ч. 18 от 12 января 1920 года говорится: «По имеющимся сведениям в Умани находятся запасы спирта. Начальникам частей принять его под охрану и без разрешения коменданта города никому не выдавать ».
Во время пребывания армии на Левобережье в приказе по армии от 14 февраля 1920 года ч. 1 снова говорится: «Уже третий месяц как наше войско бъется за победу нашей идеи, за честь нашего флага. От старшин до самого младшего казака все должны твердо знать, что каждый позорный случай является обесчещиванием нашего флага, нашей идеи, за которые многие славные старшины и казаки уже положили свои головы.
Старшины и казаки, следите за своими поступками и наказывайте, наказывайте без всякого сожаления всех тех, кто пришел в наши ряды не по убеждению, а как вор, крадущий у нас нашу главную общую ценность, главное наше достояние – нашу честь».
Приказы не были просто угрозами или воззваниями. Преступников карали так, как только можно в условиях партизанской войны, когда тюрем не существует. Конечно, грабителей карали смертью, а лиц, которые не приняли мер для предотвращения грабежа, наказывали телесно и изгоняли из войска.
В г. Черниво (Куликово поле) на Ананьевщине по моему приказу расстреляли на месте преступления казака Синько, который опустился до грабежа и ранил десятилетнего парня.
Во время боя под Балтой 23 апреля 1920 года в городе возник пожар. По причине страшной бури потушить пожар было чрезвычайно сложно. Все казаки и старшины тыловых частей боролись с пожаром, а в это время с десяток местных грабителей напали на яичный склад и начали его растаскивать. Часть грабителей (мужчины) были расстреляны, а часть (женщины) наказаны мягче.
В приказе Киевской дивизии ч. 128 от 30 апреля 1920 года указывалось: «Ординарца для поручений при начальнике пятого пешего полка Мосика Виктора за то, что, будучи командированным в г. Чечельник, взял на заводе алкоголь для своей части, не имея на то полномочий, лишаю звания и арестовываю на один месяц, арест заменяю двадцатью пятью плетями и назавсегда изгоняю из дивизии ».
Понятно, что армия принципиально одинаково относилась к гражданам Украины, какой бы они не были нации: преступление, совершенное кем бы то ни было, каралось безпощадно.
Однако россияне, особенно красные, провоцировали нашу армию и население изо всех сил. Среди крестьян и украинского населения в городах такие провокации не проходили. Зато евреев россиянам было провоцировать легче. Евреям говорили об «ужасных погромах петлюровцев» и они верили в это. Верили евреи потому, что агитировали их «чекисты» и комиссары, которые сами происходили из еврейской нации. Своим верили быстрее, чем чужакам.
Я удивлялся отсутствию своего информационного аппарата у евреев. Живя на Украине, евреи должны были бы знать народ, среди которого живут. Но нет: они легче верили россиянам, выпускавшим програмную литературу данного направления, но не украинцам, не имеющим ни одной книги антисемитского содержания. Иудеи верили россиянам, несмотря на целую кучу погромов во время пребывания на Украине Добровольческой Армии, армии тов. Буденного, рейдов Шкуро и других. Думаю, верили только потому, что красные россияне охотно брали евреев к себе на службу и давали им должности, палачей в чрезвычайках.
Красное Российское Правительство использовало для своих национальных целей евреев на всю катушку. Ни одно правительство не взяло к себе на службу столько евреев, как это сделал московский Совнарком. Можно было заблаговременно предсказать, когда россияне добъются своего, они, как пилаты, умоют руки и скажут угнетенным нациям: «во всем виноват еврей".
У евреев не было своей вооруженной силы, которая бы их защищала. Зато большое количество еврейской молодежи служило у красных русских и, исполняя обязанности палачей, создавало вражду к себе в широких массах населения. Еврейская нация была оружием в руках россиян на Украине. (* или наоборот?)
Евреи пытались защитить себя криком. Не одну сотню сел на Украине превратили россияне в руины. Население тех сел пошло в повстанцы и армию, если не погибло сразу от пуль врагов. Это население относилось только к украинской нации. Оно с оружием в руках стояло на защите своих интересов. Совсем иначе выглядело дело с евреями. Из уничтоженных местечек и городов они разбегались кто куда. Путешествуя через еще не исчезнувшие городки, они разносили ужас, который несла революционная война всему населению, а не только евреям. Однако они говорили исключительно о своем несчастье. И когда их спрашивали, кто совершил погром, то они не знали, что отвечать. Только впоследствии, прочитав в российской прессе, что во всем виноваты украинцы, евреи тоже обвиняли украинцев. Провокационным путем ширился среди еврейского населения неоправданный ужас перед украинским войском. Доходило до того, что старшим командующим приходилось разыскивать еврейского раввина, чтобы передать ему о действительном отношении войска к населению.
6 марта 1920 года мне пришлось выступать перед еврейской общиной г. Голованевск.
Только через несколько часов после расположения частей на улицах появилось еврейское население. Такое недоверие и ужас, основанные только на провокационных слухах, вредили и евреям, и нам. Ибо было трудно своевременно перековать коней, починить сбрую, пошить одежду и тому подобное, поскольку все местечковые мастера-евреи появлялись на свет только через определенное время после прихода войска.
Следствием еврейских страхов во время похода явился такой досадный случай. Во время пожара в городе Балте 23 марта сначала все еврейское население не участвовало в спасении своего имущества, считая, что город умышленно подожжен нашим войском. Только энергичные меры нашего коменданта города п. Добротворского и военных частей по локализации пожара, спасению и охране имущества жителей убедили иудеев в их трагической ошибке.
При определенной терпимости и лучшей информированности со стороны еврейского населения армия могла бы сделать больше и в обороне от анархиствующих элементов. Однако евреи не предпринимали ничего, кроме крика. Они, вслед за россиянами, пересказывали информацию о погромах, ибо своей информации не имели. Доходило до того, что испуганный еврей делил одного человека на двоих и, называя его одним именем, хвалил, а называя вторым - ругал.
В целом у евреев не было таланта к надлежащей организации своей самообороны. На местах они покорно клали головы под обух анархии; убегая, ругали того, кого не надо было ругать, а хвалили как раз того, кто не был достоин похвалы.
Глава VII. Повстанческое движение и «победы» белых армий. Повстанческое движение и политика государственного центра. Продвижение красных россиян на Украину и позиции повстанцев. Мероприятия армии по организации повстанческого движения. Неиспользованная сила.
На работу Григорьева, Зеленого, Ангела, Соколовского и других повстанческих вожаков никто, кроме красных русских, внимания не обращал. Только последние присмотрелись и правильно оценили силу народного движения. Красная Москва умело использовала повстанцев против своих врагов и беспощадно боролась с ними у себя в тылу.
Русская реакционная пресса протрубила миру о победе белых армий над большевиками. Европа искренне поверила в силу и рвение белых россиян. Да и трудно было не поверить, если не знать местных обстоятельств. Казалось, что факт движения белых армий на север говорил о непобедимости их сил сам за себя.
В непобедимость белых верили и наши профессиональные руководители войска. Еще на Жмеринском совещании со схемами, картами и числами в руках они доказывали силу Деникина. Никто не обращал внимания на то, что при движении белых на север они зашли за северную границу Украины не слишком далеко. Очевидно, что по освобожденной повстанцами территории Украины им было не трудно маршировать на север. Но когда «Вооруженные силы Южной России» дошли до южной границы России, то сразу же притормозили, а впоследствии начали откатываться назад. Деникин никак не мог превратить Украину в Южную Россию. Эта задача была ему не под силу. В действительности южной России больше нравился режим Ленина и Бронштейна, чем строй, который обещал Деникин. Последний считал, что повстанцы бьют красных русских как своих классовых врагов, и поэтому не ожидал, что и ему придется гибнуть под ударами наших же повстанцев, которые боролись против России, представителем которой был и Деникин. Потом он уже, кажется, убедился в своей ошибке, но было немножко поздно.
Наш государственный центр тоже не понимал, что повстанческое движение, в борьбе против оккупантов, является позитивным фактором большого значения. За все время правительство не предприняло ни одной попытки помочь кому-нибудь из повстанческих руководителей объединить управление всем движением в одних руках. При большой популярности среди населения повстанческих вожаков, при определенной помощи профессиональными силами для технической работы повстанческое движение могло бы обнаружить много большую силу, чем получилось на практике. Более того, вместо помощи государственный центр фактически вносил деморализацию в ряды повстанцев.
Так Правительство все время выдумывало свои повстанческие центры и поручало им управлять движением. В первой половине июля 1919 года Главнокомандующим повстанцев был назначен не известный населению Малолитко (он же «Сатана»). В конце концов, Малолитко пропал с горизонта, ничем не обнаружив своего «главнокомандования», кроме одного приказа по Киевской Группе, которая входила в состав армии и поэтому не могла выполнять приказов Малолитко. К повстанцам он не поехал, потому что там его никто не знал. Позже, в сентябре Главным атаманом повстанцев назначили Волоха. Последний до своего назначения никогда не играл больших ролей в среде повстанцев. Не проявил себя Волох ничем и после назначения. Пожалуй, он несильно разбирался в восстаниях, поэтому-то даже во время своего восстания в Любаре против тех, кто его назначил, организовал переворот неудачно. Оно и не удивительно, ибо это было первое повстанческое выступление Головного атамана повстанцев. Волох пользовался, видимо, немалым авторитетом у Петлюры, поэтому ставил свою подпись на воззваниях рядом с подписью Головного атамана войск. Прочитав такое воззвание с двумя подписями «головных атаманов», нелегко было для обычного гражданина понять, который из двух атаманов главнее. Эта неясность таки довела до того, что Волох в Любаре объявил себя верховной властью. Волох находился при правительстве, никуда не уезжая, как и положено Головному атаману. Воззвания подписанные им, к повстанцам не попадали, а если бы и попали, то вряд ли имели бы какое-либо влияние.
Одновременно с Волохом и Малолитко в Каменце существовал Всеукраинский повстанческий комитет во главе с социал-революционером Петренко. Этот комитет получал из казны деньги на свою работу. Мне не известно, как делились функции между Петлюрой, Волохом, Малолитко и повстанческим Комитетом Петренко. Не довелось встретить ни одного человека, который, имея поручения и директивы одного из тех центров, работал бы с ними среди повстанцев.
Можно предположить, что усиливать и без того популярных повстанческим руководителей было не в интересах правительственного центра. Наоборот, ему было бы желательно дезорганизовать и деморализовать повстанцев, что и делалось назначением таких лиц, как Малолитко, Волох, Петренко и другие.
Не имея центра, повстанческие организации возникали и вели работу по собственной инициативе. Поэтому в политической тактике повстанцев порой замечались некоторые разногласия. Зато все повстанцы твердо стояли на принципах суверенности украинской нации и защищали ее оружием от русских белых и красных.
Командуя целой группой (пятой и двенадцатой дивизиями), которая состояла исключительно из повстанцев, я получил достаточно рапортов от своих подчиненных с просьбой послать их в тыл врагов для повстанческой работы. Еще во время боев с Добровольческой Армией на р. Буг в октябре 1919 года ко мне обратился четар Мелешко с группой старшин и казаков, желающих работать в тылу врагов. Сам четар Мелешко и его старшины происходили с Елизаветщины, где уже воевали как повстанцы. Туда они и отправились, минуя большие отряды русских и истребляя мелкие отряды и администрацию.
В районе Вапнярки, когда стало ясно, что армия будет продолжать отступление на запад, на Киевщину ушли сотник Бондаренко и хорунжий Кузьменко-Титаренко. Оба они происходили со Звенигородчины. Они отправились в родные края, захватив с собой по десятку старшин и казаков. Бондаренко начал работу на Звонигородчине, а Кузьменко-Титаренко отошел на Тарашанщину.
Каждый, кто уходил в тыл к русским, получал приказ в кратчайший срок поднять восстание в своих районах, связаться с соседями и побудить их к тому же. Начались восстания. Зашумела Елизаветградчина, образовался центр в г. Глодосах; заполыхали восстания на Звенигородчине, Таращанщине, зашевелился Холодный Яр [21], восстания перекинулись на Левобережье.
Дерзкая Добровольческая Армия зашаталась и покатилась назад. Белые бросили на путях огромные военные запасы. Вероятно, политики, содававшие те запасы Деникину, не ждали такого финала своего предприятия, потому что оружие и вообще военные материалы имел Деникин отборные. Не зная силы повстанческого движения, нельзя и представить, как так получилось, что панически убегающая в Москву Красная армия вернулась в роли победителя. Добровольческой Армии было легко двигаться вперед по территории Украины, но куда легче пришлось бежать назад, потому что все тяжелое бросали и оно попадало частью к повстанцам, а частью – к красным русским.
Молниеносное бегство Добровольческой Армии после нашего прорыва, Любар поставили повстанцеские организации перед фактом вторжения на Украину Красной Российской Армии. На этот раз Красная Москва шла на Украину, как то называется, «с открытой душой". Красная Армия получила приказ от Троцкого, где было записано, что она идет «в гости» на Самостийную Украину помогать украинцам в борьбе против Деникина. Тут же сформировали «украинское правительство», куда входили Петровский, Мануильский и Затонский. Это "правительство", исполненное желанием выполнить задание Московского центра, даже признавало заслуги повстанцев. В своем «Манифесте» оно подчеркнуло: «Ни на одну минуту рабочие и крестьяне Украины не мирились с насильниками. Украинцы боролись против них забастовками и восстаниями». Этим "правительство" признавалось, что красные россияне тоже были насильниками, потому что в свое время тоже убегали от повстанцев.
Самостоятельность Украины россияне декларировали, где только было возможно, и при каждой возможности подчеркивали на бумаге. Поскольку нашего государственного центра на Украине не было, то повстанцы, не имея директив, пробовали самостоятельно ориентироваться в ситуации, чтобы занять соответствующие позиции против нового нашествия. А ситуация действительно была такая сложная, что не один из профессиональных политиков свернул бы себе голову, выпутываясь из нее. Вот почему не удивляет наличие различий в тактике различных повстанческих организаций.
Были организации, начавшие вооруженную борьбу против красных россиян сразу. Особенно резко против красной Москвы выступила Черниговщина, где работал Ангел.
Веривших в искренность россиян не было. Тем не менее, подавляющее большинство повстанцев шло на компромисс, соглашаясь добавить к названию Украинской Республики титул «советской» при определенных гарантиях суверенитета Украины в виде... Украинской Армии. На платформе организации своей национальной вооруженной силы соглашались и объединялись все повстанцы. На такой позиции стояли все повстанческие организации Звенигородчины, где сотнику Бондаренко удалось привлечь к общей организации известного повстанца Туза, принципиально стоявшего за "Украинскую Советскую власть". Вся Киевщина разделяла позицию Звенигородчины и Тарашанщины. Эти организации имели влияние на политическую тактику повстанцев и Правобережья и Левобережья. Со всех концов тянулись сюда невидимые нити связей.
К сожалению, много собранных документов, касающихся деятельности повстанцев в этот период, не могу теперь использовать. Они спрятаны, но в свое время бросят ясный луч на движение, которое даже некоторые из наших кабинетных политиков считали и считают анархическим. Из документов можно узнать, как восставшие стремились к твердому управлению и, не имея его, своими силами пытались обеспечить постоянство форм своей организации, как пытались они создать и завоевать определенные нормы права, которые отвечали бы интересам украинской нации.
Типичным документом характеризующими политику повстанцев могут быть постановления съездов делегатов от партизан (повстанцев) Деренковецкого района, охватывавшего часть Каневщины и часть Черкащины. Для полноты картины даю копию протокола съезда без сокращения, опустив только поименный реестр участников.
«Протокол. 7 января 1920 года. На собрание прибыли делегаты от военных повстанческих частей: с. Деренковцы, с. Черепино, с. Ольховчика, с. Мирополье, с. Корниловка, с. Нетеребки, с. Брови, с. Сахнивка, с. Набутиво. Собрание открыто п. Грозным в 1 час дня. В президиум избраны единогласно: председателем собрания - Певний, товарищем головы - п. Сагайдак, писарем - п. Квитка. Собранием были включены в повестку дня следующие вопросы: 1. Доклад делегатов с мест. 2. Об отношении партизан к Советской власти. 3. Текущие дела. 4. Национальные дела. 5. О связи всех повстанческих отрядов сГлавным Штабом. 6. О федерации. 7. О сахаре. 8. Об утверждении районного штаба.
После оглашения повестки дня собранию был прочитан протокол съезда представителей от волостей Мошно Городишковского района ч. С, который постановили принять к сведению.
Резолюция собрания делегатов.
1. Выслушав доклад Атамана Сокола об организации в с. Деренковцы отряда повстанцев, выяснив цель восстания, собрание выражает благодарность Атаману Соколу и всем тем повстанцам, которые, не жалея своей жизни, встали на защиту своих сел района от врагов украинского народа.
2. Стоя на страже интересов трудового народа, собрание (съезд) партизан делегатов Деренковецкого района (Деренковецкой, Завалъевской и Корниловской волости) будет поддерживать всеми средствами Советскую власть как защитницу интересов трудового народа постольку, поскольку Советская власть будет идти на контакт с нами. Вместе с этим требуем от Советской власти удовлетворить такие желания: а) вся власть в губернии, уезде и волости должна принадлежать нам, рабочему, крестьянскому люду; и б) всякие ответственные должности в государственных учреждениях должны заниматься нашими людьми – украинцами.
3. а) Настоятельно требуем, чтобы военные части в уезде создавались из наших людей, и вместе с этим считаем необходимым образовать и в других местах отдельные части, которые стояли бы на страже интересов рабочих и крестьян; б) имея в виду то, что наш народ благодаря царскому правительству стоит на низком уровне просвещения и культуры, и не понимает слово «коммуна» и способов пользования ею, собрание отвергает «принудительность коммун» для нашего трудового народа; в) против бандитов, монархистов и других врагов народной воли беспощадно бороться всеми силами, поскольку они мешают трудовому люду взять власть в свои руки; г) как оказалось, с недавнего прошлого времени Советская власть допускает занятие евреями ответственных мест в государственных учреждениях, теми, кто, взяв в руки власть, провоцировали споры крестьян с евреями; - предупреждаем, что впредь все ответственные должности в государственных учреждениях будут заняты нашими людьми – украинцами, и если где сидят евреи, то они должны быть немедленно отстранены от должностей. Требуем, чтобы наша армия стояла на нашей территории и не направлялась куда-то, но если будет надо, то только после решения нашей власти.
4. Нация является сокровищницей человеческого гения и прогресса. – Поэтому, чтобы высвободить наш народ из неволи национальной, экономической и политической, мы доджны идти только дорогой строительства национального государства, а потому требуем: а) чтобы все граждане, какой бы веры они не придерживались, к какому бы народу не относились, должны быть равными перед законом и перед властью; б) чтобы местное самоуправление было организовано так, что округа, на которых живут люди одной национальности, смогли бы осуществлять самоуправление, отвечающее их национальным потребностям; в) чтобы в государственных учреждениях строго придерживались порядка пропорционального представительства; г) чтобы администрация всех учреждений силой специального закона признавала права всех национальностей и их родной язык; д) чтобы во всех учреждениях избирательный закон на Украине основывался на демократических началах, то есть на основе общего, равного, прямого и тайного голосования.
5. Имея в виду сложность и опасность момента, когда враги могут нагрянуть в любую минуту, собрание, съезд делегатов признал необходимым и своим святым долгом вступать в союз со всеми, чтобы действовать совмесно на пользу родного края.
6. Мы, украинцы, не должны отделяться ни от какой нации, жить в согласии со всеми народами не только Русского государства, но вообще всего мира, твердо настаивая, чтобы вся власть была в руках трудового народа.
7. Учитывая то, что крестьяне, участвовавшие в борьбе против деникинской власти, тратили на это силы и время, их следует поощрить сахаром, который имеется в распоряжении организации, - для этого собрание решило отпустить сахар этим крестьянам через кооперативные учреждения с Набутовского завода по твердым ценам (730 рублей за пуд).
8. Учитывая то, что люди, работающие в Деренковском районном штабе, приняли на себя ответственность за весь ход восстания в районе в первое время, рисковали своей жизнью, съезд решил утвердить на дальнейший период этих людей на должностях, которые они занимали до сих пор: Сокола – атаманом и начальником районного штаба, Грозного – комендантом районного штаба, Квитко – помощником коменданта, Гайдамака – делопроизводителем штаба и Тополя – начальником хозяйственной части и признали необходимым изменить название штаба с Деренковского на Деренковско-Корниловский районный штаб. Собрание закрыто в 6 часов вечера. Оригинал подписали: председатель собрания Певний, писарь собрания Квитко.
Копия верна – комендант штаба Грозный».
Я умышленно выбрал постановления повстанцев такого района, где не было представителей города. Эти повстанцы не учились политической премудрости на дореволюционных собраниях студентов. Вероятно, их головы не были набиты разными теориями о перестройке мира. Их учила борьба против врагов Родины. Только в некоторых строках постановления заметно влияние революционной фразеологии. Однако эту фразеологию повстанцы пытаются приспособить к практическим требованиям жизни.
В начале постановлений имеем якобы признание "советов", но сейчас же идет классическая революционная фраза, фактически сводящая на нет это признание. Украинский крестьянин признает «советы» «постольку, поскольку» они будут творить его волю. А его идеалом является, чтобы вся власть принадлежала ему, украинскому крестьянину, и чтобы вся администрация состояла из «наших людей – украинцев».Все это, разумеется, красная Москва обещала соблюдать. Да наши повстанцы не верят и требуют гарантий не на бумаге или в словесных декларациях, а в виде своей национальной армии, которая подчиняется своей национальной власти и стоит на страже суверенитета нации.
В категорической форме отвергается "непонятная коммуна", хотя желающим идти в нее не запрещается. Самый большой демократ не сможет упрекнуть антидемократичность такой позиции.
Решительна позиция против бандитов, которых повстанцы считают одинаковыми с монархистами - врагами народной воли. А россияне все время называют наше поветанческое движение "бандитизмом"!
Требование устранить от власти евреев, этих присягнувших денационализаторов, вполне понятно. Кроме того, крестьянин видел, что девяносто девять процентов евреев, служили россиянам, выступали в роли палачей – чекистов. Те евреи, которые не были чекистами, выслуживались перед красной Москвой, собирали различные налоги, разверстки, контрибуции с украинского села и тем вызывали определенную реакцию в националистически настроенном селе. Когда в будущем среди украинской нации привьется и разовьется антисемитизм, то причины его надо будет искать в той роли, которую сыграла еврейская молодежь во времена ожесточенной борьбы за наше освобождение.
Все граждане равны перед законами, но те законы должен творить и проводить в жизнь сам украинский народ, держа в своих руках власть.
Требованием демократического избирательного закона еще раз подчеркивается, что повстанцы принимают только название «советов» для своей власти, вкладывая в них свой смысл, который вверх тормашками переворачивает «диктатуру пролетариата» и даже «трудовой принцип» советов наших эсеров!
И уж совсем не найдете в постановлениях особых симпатий к русским и желания "тесного союза", о котором все время вздыхают "братья и русские". Наоборот, повстанцы подчеркивают совершенно одинаковое отношение ко всем народам мира, отвергая какие бы не было особые отношения к народам бывшей Российской державы.
Только сформулировав свои политические требования и поставив точку, повстанцы переходят к своим домашним делам. Вспоминается жизнь наших предков – запорожцев, где на сходах одновременно вырабатывали законы внутренней жизни, вели дипломатическую переписку с главами различных государств, готовились к обороне своих прав оружием и в то же время войско ходатайствовало, чтобы военная казна и склады продовольствия не были пустыми.
Украинская интеллигенция в своей массе, запутавшись в различных созданных чужаками и нашими врагами теориях, оставила революционные крестьянские массы их собственной судьбе. И мы видим, что в каком-то никому не известном с. Деренковцы собираются наши сельские «дядьки» и сами силятся создать основания для кодекса законов Украинского Государства. Нельзя отрицать, что им это, хоть и частично, сделать удалось.
Практический ум и тяжелый опыт помогал «дядькам» правильно ориентироваться относительно политики своих врагов, и они, отбрасывая непонятную «коммуну», не воюя против названия «советов», требуют гарантий и, не дожидаясь согласия Москвы с их требованиями, сами творят гарантии организацией штаба войска.
Не надо забывать, что зимой 1919-20 гг. таких сельских районов со своими штабами и собственными аналогичными деренковецким, законами наша армия видела не одну сотню. Помочь повстанцам, дав им интеллигентных рабочих, армия не могла, потому что сама работала, чувствуя в своих рядах недостаток такой интеллигенции, которая помогала бы в политической работе. Политические референты, которые были при армии, немного могли помочь населению, ибо время постоя войска на одном месте был коротким, а вопросов село спрашивало много. Нужны были постоянные инструкторские силы, которые помогали бы селу выпутываться из разных комбинаций, которыми русские хотели его опутать.
Не имея ниоткуда исчерпывающих инструкций, крестьяне обменивались постановлениями районов для того, чтобы обеспечить однообразие своих организации и свести их в «союзники». Читаемый в начале заседания Деренковецкого съезда протокол постановлений Мошно-Городского района, пожалуй, не отличался от постановлений Деренковецкого съезда, потому что собрание не протестует против того протокола, а парламентским обычаем выносит постановление «принять к сведению».
20 января 1920 г., когда части Красной Российской Армии уже дошли до линии г. Черкассы, «советская власть» созвала первый съезд повстанцев партизан Черкассщины. Многие деревни совсем не послали своих представителей на этот съезд, считая себя оскорбленными призывом "самовольной власти". Приехали представители организаций, которые еще надеялись о чем-то договориться с русскими. Понятно, что и сами инициаторы съезда хотели собрать "наиболее лояльные элементы". Только от последних можно было надеяться добиться желаемых постановлений. Но даже и на этом съезде не все обошлось благополучно.