Х. 1. Орден Золотого креста. В качестве 49-й головы Рамакришны и Большой Собаки Леннон получил от имперской канцелярии регалии магистра астрального ордена Золотого креста. Иногда он выходил в полной орденской униформе не только в астрал, но и попить в город пивка: в ослепительно белом "кителе адмирала Канариса", украшенном знаками магических обществ, с золотым востмиконечным крестом тамплиеров на шее. Пиво было ритуальным напитком кавалеров Золотого креста, высшие иерархи добавляли в напиток одеколон.
- Это орден только для настоящих мужчин! - любил говорить Леннон.
По его словам, истинный адепт, начиная с пива, постепенно переходит на одеколоны, а затем - на чистый спирт. Это высшая стадия химического очищения организма. Бывает, что после нескольких месяцев суровой спиртовой практики тело алконавта настолько спиритуализируется, что в один прекрасный момент просто сгорает: по нему как бы пробегает холодное синее пламя, после чего человек, откидываясь, чернеет. В народе в таких случаях так и говорят: "Сгорел".
- Вот это и есть реальная агни-йога, когда душа йогина входит в мистический огонь! - восхищался Леннон.
Х. 2. Пивной путч. Если адмирал Головин пьяный падал под стол, то адмирал Канарис устраивал пивные путчи. Однажды, в аккурат на Девятое мая, в выходной, он отправился, при полном параде, в пивную у Балтийского вокзала. Там как раз народ бурно отмечал День Победы. Налили и магистру. Тот в благодарность произнес длиннейший спич, за который получил еще дозу. Ну и так, войдя в роль, он основательно накачался, а потом, сбросив маску, начал в резкой форме наезжать на коммунистов и советскую власть. Народ взволновался. Слово-за-слово, пошла полемика. Леннон призвал мочить комиссаров и их подручных. Дело, действительно, дошло до рукопашной, в воздухе закружились пивные кружки. В самый разгар путча в пивную ворвался наряд милиции.
В попытке добраться до эпицентра тусовки, менты начали безжалостно мочить всех вокруг без разбору. Тогда народ перегруппировался и, в свою очередь, совместно ударил по ментам. Но силы были неравны. Ближайшее окружение адмирала Канариса пало под ударами "новых центурионов", а сам он был взят живым и в наручниках доставлен в КПЗ. Там он продолжал активное сопротивление, используя мантрические выкрики и магические мудры, причем настолько интенсивно, что из милиции его перевезли в закрытое отделение таллинского дурдома на Палдиски-мантеэ. За этот путч парень отсидел в буйняке около месяца, а потом, с графой СО (социально опасный), был выпущен на поруки жены и семьи.
- Ну, что ж, - многозначительно вздыхала 49-я голова Рамакришны, - кое-кто тоже начинал в пивнухах!..
Х. 3. Имперская канцелярия. Вместе с тем, Леннон был совершенно уверен в том, что имперская канцелярия должна будет возместить ему моральный и материальный ущерб (выгнали с работы) за произведенную акцию. И, буквально, через пару дней после выписки из дурки произошло чудо: его взяли на новое рабочее место - истопником. Но чудо состояло не в должности, а в самом предмете отопления. Это был массивный пятиэтажный дом в центре города, напротив мемориала Вечного огня. Первый этаж занимала спортивная студия, а все квартиры выше были полностью выселены. Дом готовился под реставрацию, но процесс затягивался. Леннону, как истопнику объекта, дали разрешение временно занять любую из пустующих квартир, по выбору. Кроме того, он получил ключи от всех остальных квартир "для присмотра".
Таким образом, Леннон обретал в свое пользование практически весь дом, за исключением спортивной студии - ради сезонного отопления которой, собственно говоря, и нужно было работать в кочегарке, размещавшейся тут же в подвале. Для проживания наш друг выбрал шестикомнатные апартаменты на третьем этаже, с окнами на три стороны и кухней с балконом. Пройдясь по пустующим квартирам, Леннон собрал кое-какой гарнитурчик, которым не без вкуса обставил свое бюро как представительство имперской канцелярии на "физическом плане".
Центральная, самая большая комната выполняла функцию благоустроенного психодрома, откуда совершались астральные вылеты на объекты. Окна этой комнаты выходили на Вечный огонь, охранявшийся трехметровым железным воином, зомбически торопевшим на фоне сложенной из серых груботесанных булыжников стены. Синее пламя, вырываясь из подземной каменной чаши, подсвечивало в темное время суток фигуру магического стража. Леннон периодически подливал по ночам в эту чашу сопалс, утверждая, что тем самым "кормит Агни" и поддерживает ритуал всемирной агни-хотры на своем участке невидимого фронта.
Слева от монумента возвышалась двуглавая кирха святого Карла, которую Леннон использовал в качестве навигационного прибора при определении курса полета на Лхасу. Он вылетал на метле, с платочком, из окна "своей" квартиры и пролетал точно между двумя крестами, венчавшими церковные шпили. Таким образом можно было попасть в астральный коридор, ведший прямиком в Поталу - традиционную резиденцию далай-ламы. Иногда последний, пользуясь этим же коридором, прибывал в своей астральной инкарнации к Леннону в салон.
Обычно высокого гостя сопровождала огромная свита разных божеств и сверхъестественных существ, причем все они были разных размеров - от двойного человеческого роста до наперсточного. Самым высоким в компании был сам далай-лама: его огромная сверхчеловеческая фигура была обильно драпирована меховыми шкурами и драгоценными тканями, украшена множеством металлических талисманов и колокольчиков, на голове - черная островерхая меховая шапка, украшенная рогами. Рядом с хозяином шествовали тибетские божества человеческого роста и пониже, а еще дальше от центрального тела суетились существа уже совсем мелкого калибра - что-то вроде гномов, эльфов и различных элементалий. Общая длина хвоста сопровождения достигала, наверное, сотни метров, а когда далай-лама останавливался, то его спутники обступали вокруг. Конечно, астральный далай-лама был внешне мало похож на настоящего - актуального главу тибетских буддистов. Впрочем, то мог быть Большой евразийский шаман, лишь прикинувшийся под далай-ламу - словно под лисицу или медведя.
Стартовая площадка в центре большой комнаты представляла собой очерченный мелом и обставленный бронзовыми канделябрами с зелеными свечами круг. Один из углов "медитационного зала" был сплошь забран декоративной паутиной из толстой веревки, посредине которой сидел гигантский паук размером с большую дыню и черным крестом на спине - симпатичная поделка хозяина салона. Тут же, на стене, висел большой плакат-коллаж, изображавший "Адика" (ади-будду) в каратэшном кимоно с черным поясом, украшенным орденской эмблемой. Часть апартмента была завешана китайскими коврами, вьетнамскими циновками и бурят-монгольскими танками, повсеместно маячили подсвечники, карточные колоды и графические изображения мэтров потустороннего расклада.
Интенсивное занятие эфирными опытами привело Леннона к открытию того, что непосредственными магическими кураторами проекта имперской канцелярии в его полном объеме - т. е. как орденской магической империи - являлись тибетские жрецы черношапочной инициации: именно они владели высшими градусами, вплоть до точки абсолютного холода. Посвятительным средством здесь был флакон сопалса с черным колпачком - в противоположность обычному красному или белому. "Черный сопалс" имел хождение лишь в потусороннем мире, предназначаясь для насыщения эфирных тел "эфиром эфира". Черношапочные шаманы давали дышать этим средством тем, кто умудлялся проходить сквозь магическое поле Джокера, не растворив при этом своего эфирного тела в процессе "материализации глюков".
Подвергнув это тело обработке "черным сопалсом", вы как бы придавали ему идентификационный код, позволявший проходить пороги секретности черношапочной системы, в недрах которой хранилась программа декодирования законов материального космоса, - вплоть до полного его уничтожения. Доступ к этой программе дает возможность магическому оператору как бы шантажировать онтологические структуры любого уровня, принуждая их "менять карму". Как говорится в Чжуд-ши, "были бы средства сильны, а с кармой можно и поладить".
Х. 4. Эфирные эксперименты. В кочегарке Леннон должен был поддерживать огонь в трех огромных котлах, бросая туда лопатой уголь. Здесь было довольно чисто, и даже уютно, а котлы и вся система отопительных труб выглядели как дизайнерский объект европейского конструктивизма а-ля "Метрополис". Леннон рассматривал свою работу как службу Агни - поддержку священного огня. Одновременно это был подземный огонь преисподней, люциферическое пламя, символизирующее тайный свет скрытого гнозиса. Брызгая в огонь сопалсом, Леннон говорил, что совершает жертвоприношение сомы - священного напитка богов, дающего провидческое блаженство.
Во время подвальных сессий вся эта отопительная конструкция превращалась в сопальсную фабрику, производившую флакончики с прозрачными колпачками. Они сходили с конвейера в массовом количестве и тут же растворялись в пространстве, насыщая его своим качеством. Стало понятно, что "прозрачный сопалс" присутствует в нашей атмосфере как некий субтильный элемент - словно тонкий галлюциноген, стимулирующий телепатические способности сознания.
Телепатию на физическом уровне давал сопалс даже вполне обычный - т. е. красными и белыми колпачками: до такого уровня, когда, буквально, жопой можно было читать газеты. Например, присел я однажды в котельной на лавочку, накапал платочек, начал дышать и тут чувствую, что задница как-то промокла. Что за дела? Поднимаюсь, смотрю - все, вроде бы, сухо, никакой лужи на лавочке нет, даже наоборот - подложена сухая газета. Присаживаюсь снова, достаю платочек, накапываю и... опять мокро! Что такое? Ощупываю газету - сухая. И тут замечаю заголовок статьи: "Наводнение в Китае". Вот тут-то все и стало ясно: ведь я сидел именно на этой статье, и таким образом как бы почувствовал собственной субстанцией физическое содержание материала сообщения.
В этой же кочегарке нам с Ленноном один раз явился сам князь тьмы - в образе невероятно красивой и сексапильной блондинки с голубыми глазами. Она была вся грация, с загадочным голосом, в черном платье, усыпанная драгоценностями, на высоких каблуках. Дама, между делом, сообщила, что производство сопалса рижским химзаводом инициировано по прямому указанию имперской канцелярии и стоит у центра на прямом контроле. Нужным людям были сделаны нужные внушения и процесс пошел: ученые открыли формулу продукта, ответственные власти запустили производство. Теперь стоит задача насыщения поля человеческой ментальности определенным количеством гностического эфира, который воспроизводится при - как это называл Леннон - "реальной пранаяме".
Механизм реализации телемагических импульсов я однажды пронаблюдал самым непосредственным образом. Сидя на лавочке на Харьюской горке, с банкой в руке, я попытался в очередной раз поэкспериментировать. Вижу - идет женщина с авоськой. Даю ей мысленную команду: "Уронить авоську!" И дама, действительно, роняет сумку из рук! Потом даю команду водителю проезжающей машины: "Посигналить направо!" И тот, действительно, сигналит, а потом - даже поворачивает! Но это все, согласитесь, не очень чистые эксперименты. Ну, думаю, попробуем с телекинезом. Вижу - метрах в ста от меня лежит камень. Я сосредоточился на нем и поставил цель, чтобы этот камень из точки А переместился в точку Б, которую я конкретно обозначил. И тут, буквально через несколько секунд, вижу, как к этому камню подбегает какой-то мальчишка, хватает его и бросает вперед. Самое поразительное было то, что камень упал точно в загаданную мной точку Б - тютелька в тютельку! Этот опыт с камнем открыл мне глаза на то, как конкретно может реализовываться магическая суггестия. Ведь камень, по сути, переместился именно туда, куда я изначально хотел, а случайный мальчишка здесь выступил в роли спонтанного медиума, бессознательно реализовавшего мою команду на физическом плане. Впрочем, такие вещи можно делать и без сопалса или каких-либо иных психоделиков. Главное - качество внушения и понимание потенциальных факторов его реализации.
Х. 5. Магическая география. Всякая магическая география - это география, в сущности, орденская, выделяющая для адептов соответствующей инициации значимые в их системе фигуры. В этом отношении московский Черный орден был ориентирован на Северный полюс как точку физической манифестации абсолютного Норда:
На север, на север, на север
Отчаянно рвется пропеллер...
Именно там, на загадачном острове Туле как крайней северной земле античных географов, должен был находиться шарнир времени - некий оперативный фактор, способный трансформировать фундаментальную онтологию планетарной судьбы. В алхимических терминах ордена речь шла о трансмутации природной, в том числе человеческой композиции в некий ультимативный результат, который одновременно понимался как триумф интеллектуальной воли.
В таком контексте черноорденское интеллектуальное воление к абсолютному Норду некоторым образом резонировало с черношапочным инициатическим стремлением к полюсу абсолютного холода. Шарнир времени - это было название для калачакринской Махамудры как критической точки пространственно-временного континуума. Под эфирными парами такой шарнир визуализировался в качестве своеобразного "вечного двигателя", представлявшегося висящей прямо над головой точкой небесного зенита, из которой, по спирали, распространялись в пространстве волны времени.
Проблема состояла в том, что эту точку было практически невозможно локализовать в режиме реального, а не эфирного времени. Иными словами, как определить абсолютный полюс неба, вокруг которого происходит вечное движение космической материи - созвездий, галактик и т. д.? В каком направлении небосвода лежит истинная Ультима Туле? Рам считал, что центр вселенной пуст, и в этом "смысле" сакральный остров превращался в черную дыру.
Х. 6. В поисках чудесного. Изрядную дозу информации к размышлению на все эти темы мне дали книги Петра Успенского "В поисках чудесного" и Луи Повеля "Господин Гурджиев", которые я прочитал в Москве, на Щелковской. В первой рассказывалось о мировоззрении известного мага и гипнотизера Георгия Гурджиева, а также описывалась его практическая работа с группами в России - с 1914 года вплоть до эмиграции в Европу, в период Гражданской войны. Во второй история имела свое продолжение - уже во Франции, в замке Фонтенбло под Парижем, где гурджиевская школа существовала на протяжении многих лет.
Читая Успенского, очень сочно живописавшего фигуру Гурджиева, да еще в контексте разных ситуаций, я как бы вдруг интуитивно догадался, что этот кавказец наверняка пересекался в жизни с другим великим кавказцем и своим современником - Иосифом Сталиным. Каково же было мое удивление, когда в книге Повеля об этом прямо так и говорилось: да, мол, Гурджиев был знаком со Сталиным, да еще и обучил того особым психотрюкам, в результате чего Коба стал, ни много ни мало, наследником восточных императоров. Вау! А дальше - еще круче. Оказывается, Гурджиев готовил и наследника западных императоров - Адольфа Гитлера! Повель рассказывал о странных связях Гурджиева не только с верхушкой ламского Тибета, включая самого главу желтой веры, но и о его контактах с бонзами Третьего рейха, в частности - с главным имперским геополитиком Карлом Хаусхофером. С последним Гурджиев познакомился в самом начале ХХ века, якобы где-то на Тибете или в Китае, где оба мэтра путешествовали примерно в одно и то же время. А дальше выяснялось, что все ключевые фигуры Третьего рейха состояли не только в НСДАП, но еще и в тайном обществе "Туле"!
Перед глазами вставала фантастическая картина: мир как борьба магов, манипулируемых внесистемным джокером. Все это было чрезвычайно интригующе, и я постарался расширить свой кругозор по этим вопросам. Крайне впечатляющей оказалась другая книга Повеля, написанная в соавторстве с Жаком Бержье - "Утро магов", где не только подробно говорилось об обществе "Туле", но и о тайных накуах нацистов, восходящих к магическим практикам нечеловеческого порядка. Полая земля, космос как арена вечной борьбы огня и льда, вриль как кристаллизованная воля, переработка человеческого материала... Тут было о чем призадуматься!
В советские времена, как известно, с книгами, да и вообще с информацией было туго. Выручал самиздат. И Успенский, и Повель были продуктами нелегальной печати. Вместе с тем, как мне рассказывали москвичи, в Ленинке можно было найти чуть ли не все: от Генона до Шуона, от Барбюса до Папюса. Я решил протестировать на этот предмет наше таллинское публичное хранилище. И что же вы думали? Я просто не поверил своим глазам, когда обнаружил в каталоге целую подборку хаусхоферовских журнальчиков "Zeitschrift fur Geopolitik" (видимо, все это чтиво тут совершенно случайно залежалось с довоенного времени). Дальше - больше. Одним из авторов "Геополитического журнала" оказался не кто иной, как сам легендарный советский разведчик Рихард Зорге! К тому времени я уже знал, что Хаусхофер одно время жил в Японии и чуть ли не вступил там в тайный самурайский орден под инициатическим именем Зеленого Дракона. Так ведь и Зорге сидел в Японии! Не члены ли они одного и того же ордена, интересы которого распространялись далеко за рамки профанической политики?
Я продолжал свои поиски, стремясь раскопать побольше информации об обществе "Туле" как круге магов-оперативников. Повель и Бержье давали ссылку на барона фон Зеботтендорфа - основателя этой тайной ложи. Его брошюру "Die Praxis der alten tuerkischen Freimaurerei" (Практика старого турецкого масонства), 1924 года издания, я тоже обнаружил в таллинской библиотеке. Барон писал:
"Мы изучили практику мусульманского масонства, на основании которой утверждаем, что наука ключа, воистину, является подготовкой камня мудрости, Magnum opus, магистерия розщенкрейцеров и алхимиков".
Зеботтендорф долгое время, как и Гурджиев, жил в Константинополе. Прямые ссылки на "старое турецкое масонство" - которое Хальянд мне растолковал как "орден бекташи" (запрещенный при Ататюрке, но продолжавший активно действовать на Балканах, в частности - в Албании) - прямо приводили к умозаключению о действительном наличии неких мистических связей между европейскими эзотериками, исламскими суфиями и тибетскими ламами. А может быть, Зеботтендорф - просто один из гурджиевских людей?
Надо сказать, книга Успенского "В поисках чудесного" произвела на меня сильное впечатление. Мне весьма симпатизировал гурджиевский прагматизм, помноженный на прямо-таки сверхчеловеческую беспристрастность. Как ядовито заметил Повель, Ницше в сравнении с Гурджиевым - просто наивный романтик. Сделав ксерокопию, я дал почитать эту книгу некоторым своим знакомым, которые оценили забойность персоны Георгия Ивановича. Эдика особенно пробила теория "неправильной работы центров", а Йокси - практические трюки магического гипноза.
Как-то раз мы с Йокси обсуждали у меня дома очередной пассаж книги Успенского, и в этот момент зашел Леннон. Мы продолжали разговор. Леннон, не будучи знаком ни с Успенским, ни с гурджиевской терминологией, весьма удивился нашему базару:
- Такое ощущение, что вы, ребята, говорите на каком-то птичьем языке, - сказал он нам, - все какие-то водороды и странная номенклатура...
Я хотел было подбить его на чтение, но он категорически отказался:
- Ты, Петр, находишься под страшным магическим гипнозом этой книги, но для меня все это - дешевая профанация! Книжки читая, магом не станешь. У нас - свои методы. Йах!
Х. 7. Тантра. В оккультных кругах всегда считалось, что наибольшую магическую силу можно накачать через секс. Связь половой энергии с волевой издревле была замечена наблюдательным человеком. В эротическом аффекте люди способны на все, готовы горы своротить, и если хватает здоровья - сворачивают. Эта энергетика, в сущности, есть фрейдистское "либидо" как, в широком толковании, basic instinct. Означает ли это, что, грубо говоря, что чем больше либидо - тем сильнее маг? Вероятно, так было в доклассовом обществе совершенномудрых древности, которые, по словам Лао-цзы, не прокладывали дорог и не строили мостов.
В архаичных культах Азии, Африки и Латинской Америки до сих пор обряд посвящения мальчиков в мужчины связан с гомосексуальными обрядами, причем чем древнее культурный слой - тем отчетливее проступает эта тенденция. В некоторых традициях шаманы и жрецы "посвящают" не только мальчиков, но и девочек: правом первой брачной ночи здесь обладает или сам отец как верховный авторитет семейства, или, как в Индии, брамин, совокупляющийся с девственницей от лица божества. В некотором смысле, борьбу авраамических религий с гомосексуализмом и кровосмешением можно видеть именно как попытку пресечь языческие инициации с их автономными системами клановых авторитетов.
С развитием культуры, когда либидо начинает сублимироваться через творческое саморазвитие личности, способы навязывания окружению собственной воли - чем, на наш взгляд, и является настоящая магия - выходят за рамки прямой сексуальной эксплуатации человека человеком в физиологическом смысле. В современном обществе социальные иерерхии выстраиваются не на открытой сексуально-репрессивной основе, но на суггестивно-авторитарной, одним из существенных факторов которой является ритуальная практика полового воздержания (временного или постоянного) в целях увеличения "количества" либидо как творческого потенциала. При этом должна возрастать суггестивная сила личности, ее способность к волевому внушению на расстоянии (разновидность телепатии). Еще более крутой считается практика воздержания при одновременно активной половой жизни. Это называется тантрой.
Упрощенно тантру можно назвать "секс-йогой", однако дело здесь отстоит весьма далеко от банальной групповухи. По поводу тантрических процедур существует обширная литература, и я не буду здесь перечислять мнения различных авторов - от Авалона до Дандарона - по этому вопросу, и только в двух словах напомню читателю, о чем в принципе идет речь. Главное в тантре - это оперативное овладение сексуальной энергетикой с целью дальнейшей трансформации ее в "экстаз просветления". Но это вовсе не означает некоего "просветления во время оргазма" - как это могут представлять себе многочисленные профаны и эпигоны тантрического искусства. Истинное просветление достигается, согласно гносеологической доктрине мадхьямики, исключительно в пассивной медитации, когда становится возможным самадхи четвертого состояния. Однако, такого уровня автономии высшей нервной деятельности не достичь с угнетенным либидо. Сексуальные и парасексуальные практики тантризма могут способствовать (при адекватном применении) пополнению либидо, энергетической подпитке организма, его укреплению и оздоровлению (в алхимическом смысле слова), создавая тем самым предпосылки к продвинутой медитации.
Эти практики были выработаны отдельными мастерами на протяжении веков, если не тысячелетий, причем свойственны не только индо-буддийскому культурному ареалу, но распространены, в тех или иных формах, практически по всей Земле. В одном из китайских трактатов о внутренней алхимии, фактически являющейся дальневосточной разновидностью тантры, описываются критерии, по которым можно определить уровень мастерства адепта этого тайного искусства. Здесь всё примерно как в каратэ - 14 степеней. Белый пояс первой степени дается за способность удовлетворить за ночь одну женщину. Высший пояс, черный, четырнадцатый дан - за удовлетворение четырнадцати. Однако, это вовсе не то, что вы думаете. Суть дела состоит в том, что удовлетворять женщин требуется без потери собственного семени. Поэтому работать с шакти приходится, в буквальном смысле слова, на одном дыхании. Если предположить, что в среднем для обработки одной фигуры требуется полчаса, то исполнение четырнадцати серий возьмет примерно около семи часов, а то и все восемь-девять (если с перекурами).
В таких упражнениях развивается способность контроля сексуальной энергетики и манипулирования ей. При достаточной натренированности можно удерживать перманентную кондицию в течение многих часов, сознательно регулируя уровень рецепторного возбуждения подкорки и всего организма. Однако, эта практика - вовсе не то, что может быть названо "прерванным актом", поскольку ее конкретной целью является не удержание семени, но как бы его обращение вовнутрь тела. Существуют специальные трюки, которые позволяют блокировать попадание семени во внешний канал. В таком случае оно идет вверх, по альтернативному внутреннему каналу, в качестве особой питательной и укрепляющей эссенции. Такого рода блокада, опять же, может быть внешней и внутреней. В первом случае канал блокируется с помощью пальцев руки или пятки. Во втором - через внутримышечную контракцию. На развитие такой способности работает целая технология овладения контролем над различными мышцами и мускулами тела.
Владение подобной техникой позволяет, при желании, заниматься сексом сколь угодно долго. Единственная проблема состоит в том, что получить на одну ночь сразу полтора десятка женщин очень непросто. Учтите, что тантрические источники предписывают, кроме того, в качестве шакти брать молодых, нерожавших особ, которые, к тому же, должны быть специально обучены различным трюкам, способствующим успеху поставленной цели. Это, собственно говоря, все те же гейши, гетеры, путаны... Особая каста. "Древнейшая профессия" как жреческая проституция в архаичном обществе. Индийский храм Кхаджурахо - одно из исторических свидетельств такого общества.
Х. 8. Факультатив по русскому. Гипсовые копии эротических рельефов из этого храма составляли часть интерьера моей квартиры в Кадриорге, где я жил в течение двух последних лет учебы в институте. Делали эти шедевры сексуальной пластики Йокси с Таней Казаковой - художницей-авангардисткой, известной личностью в тогдашней питерской богемно-мистической тусне. Таня говорила: "Лично я вылетаю из тела только через нижнюю чакру!"
Внутренность моего жилища, скорее, напоминала монгольскую юрту. Здесь по стенам были развешены забайкальские танки с изображениями тантрических божеств в различных позах, совокуплениях и энергетических ипостасях. Мне их присылал из Улан-Удэ Владик, в обмен на западные постеры рок-звезд. Оттуда же были сувенирные маски персонажей мистерии цам, восходящей к культовым церемониям древнего тибетского огнепоклонничества, а также бронзовая фигурка будды-врачевателя, наполненная высушенными ароматическими травами с просторов Центральной Азии. В середине комнаты стоял большой круглый стол с подпиленными ножками, вокруг были настланы одеяла и накиданы подушки. В центре стола возвышалась та самая японская вазочка из папиной квартиры - с рельефным изображением небесной феи в обрамлении парадизической растительности.
Однажды я взял Йокси и Сэма к себе на урок в среднюю школу, где в период практики преподавал эстонским старшеклассникам русский язык и литературу. Накануне мы вместе пили, а потом пришли в школу, чтобы сразу оттуда отправиться в пивную опохмелиться. Я представил классу приятелей как представителей комиссии ГорОНО. В аудитории, служившей одновременно химической лабораторией, была раковина с краном. Сэм подсел к ней поближе и периодически наливал себе очередной стакан воды, который потом, с мучительным взглядом в потолок, выливал в себя, глухо стоная. Ученики оборачивались в его сторону, а он, свинья, поверх голов кричал мне:
- Кест, давай, кончай урок, а то голову ломит невозможно!
Йокси молча стебался, глядя то на меня, то на класс, показывая обеими руками "ништяк". Я сам еле держался, не выспавшись. Мучил чудовищный сушняк, но урок я пропустить не мог, иначе получил бы еще большую головную боль. От меня, наверное, чудовищно разило, так как из аудитории до ушей донеслось приглушенное: "Ыпетая он пурьюс" - "учитель под мухой". Под мухой мы были все, только - под отлетавшей и уже сложившей лапки. Наконец - долгожданный звонок. На выходе из класса Йокси вдруг выбросил раскрытую ладонь перед лицом одной из школьниц. Та, опешив, остановилась, а Валера, молчаливо сделав еще несколько пассов вокруг ее головы, обратился ко мне с лицемерными словами:
- Володь, познакомь меня с твоими ученицами! Мы изучаем биополе школы, - бесцеремонно, с места в карьер, продолжал он, глядя уже на школьницу, - не хотите ли принять участие в эксперименте?
Девочка, конечно, хотела, хотели и ее подруги. С урока мы, первым делом, прямо со школьницами пошли в пивную, а оттуда - ко мне домой. По пути зашли в гастроном, где сразу взяли полъящика "Рубина" (от глагола "рубить", "вырубать", как объяснял Леннон) - 18-градусной красной бормы, от которой не отстирывались пятна на одежде. Потом слили все это в один чан, из которого по-очереди хлебали тантрическое причастие. Ну и, разумеется, пассы, чтение ауры, алмазная мудра... Одним словом - технологии контролируемого экстаза...
ХI. Йога и йогнутые
XI. 1. Индийские йоги - кто они? На квартире у Куни с Пепи образовался настоящий индийский салон, где завсегдатаями были молодые брамины, учившиеся в таллинской мореходке. Однажды Пепи, совершенно случайно, прикупила в местном антиквариате томик Ригведы на санскрите. После этого брамины читали оттуда стихи, декламируя именно так, как надо, а слушатели доставали платочки и начинали эфирные сеансы под звуки оригинального ведического звучания: "Udyannadya mitramaha arohanuttaram divam, hadrogam mama surya shuseshu me harimanam..." Мне, откровенно говоря, было мало понятно, как реальные брамины могут интересоваться корабельной механикой и учиться этому бреду в Совке, вместо того, чтобы оттягиваться под мантры в фамильном храме где-нибудь в Гималаях?
Весной 77-го я закончил институт и, отбоярившись от практики, уехал в начале лета в Таджикистан - походить по горам, поглядеть на народ, прощупать местную систему ценностей (мои путешествия в этот регион подробно описаны в книге "Тропой Священного Козерога"). Средняя Азия меня вставила посильнее Бурятии: тут и люди были поярче, и кухня на порядок роскошнее, и ландшафт поромантичнее - почти гималайский. Однажды мы лежали с Плохим в расслабе на берегу горной реки, созерцая пасущееся на зеленом склоне стадо рыжих коров и резвящихся таджикских доярочек в пестрых шелковых платьях, и в момент такой вот полной эйфории я принял четкое решение, что по возвращении домой непременно начну заниматься хатха-йогой.
Из практических руководств, бывших у меня под рукой, я выбрал книжку Вишнудевананды - иллюстрированное пособие по хатха-йоге. Первоначально я старался строго придерживаться всех графиков и схем книги, но Рам, сам неплохо знавший хатха-йогу, сказал, что лучше всего в этом деле ориентироваться на собственное чутье. Главное - не переусердствовать, а то можно надорваться или даже поехать.
Впервые сильный интерес к йоге у меня появился лет в 14, когда я посмотрел документальный фильм киевской киностудии "Индийские йоги - кто они?" Потом - знакомство со статьей о йоге академика Смирнова в книге "Побоище палицами", которую привез Леннон (между прочим, тоже из из Киева) в Таллин. После этого я стал собирать материалы про йогу в самых разных ее модуляциях: хатха, джняна, раджа, бхакти, карма, крия, тантра и т. д. Однако, во времена "глухого застоя" подобного рода литература была большой редкостью, тексты в основном перефотографировались или перепечатывались на машинке. Тем ценнее, впрочем, они представлялись как объекты-носители сакральной информации. То же самое было с людьми: много званных - мало избранных. При достаточно большом общественном интересе к йоге, мистике и вообще всему загадочному, трудно было встретить человека, действительно толком разбиравшегося в предмете.
В этом отношении значение Рама для советских мистических кругов было трудно переоценить. Ведь он являлся для большинства посещавших его людей не просто специалистом в каких-то вопросах, но и - как "лицо без гражданства", "иностранец с Запада" - носителем особой харизмы Свободного мира. Все знали, что Рам много лет жил в Европе. Он общался с Анагарикой Говиндой, Гаятри-дэви, профессором Махадеваном, посещал лекции Кришнамурти, переписывался с ведущими парапсихологами Америки и Японии. Все это было адекватно, аутентично, а не просто какой-нибудь высосанный из пальца советский компот.
Хатха-йогу Рам тоже знал по-мастерски. Когда-то он активно ей занимался: скручивался, растягивался, стоял на голове, сидел в лотосе. Его фотографиями в различных асанах было наполнено несколько альбомов. Он мог принимать кое-какие позы и сейчас, что и делал время от времени в хуторском саду. У него, в его возрасте за шестьдесят, даже получалось стоять на голове. Но главным для Рама давно стала медитация, которой он посвящал по нескольку часов ежедневно. "Хороший гимнаст - не обязательно хороший философ", - говорил мэтр, когда его спрашивали о связи хатха- и раджа-йоги. Тем не менее, совсем без хатхи тоже нельзя, иначе трудно будет разблокировать тонкие каналы тела, предназначенные для транспортировки небесного света или, как его называл Рам, нуль-энергии.
Он утверждал, что неоднократно достигал высшей ступени йогической практики - "состояния" самадхи. Слово "состояние" я беру в кавычки, поскольку, по словам философа, самадхи - это не состояние сознания, а запредельная сознанию интуиция трансцендентальной пустоты-шуньяты. Йогическое самадхи эквивалентно турие адвайты или четвертому состоянию Мандукья-упанишады. В сущности, это то же самое, что буддийская нирвана или дао китайской традиции - бескрайняя пустота высшего неба. Слова Рама о том, что он реализовал самадхи, произвели на меня неизгладимое впечатление. Он стоял, в зеленом ватнике, на фоне жухлого картофельного поля и белого осеннего тумана, с развевающейся по ветру седой бородой, и я подумал: "Вот, местные аборигены - даже не догадываются, что за человек живет рядом с ними, в какие тайны он посвящен!"
XI. 2. Инициация. Раму вообще не очень везло с последователями. В Германии, как он рассказывал, его кинул ближайший "духовный брат" Атмананда - суховатый немчик, пожелавший перетянуть одеяло на себя при совместном издании журнала адвайта-веданты "Friede". В Эстонии, где Рама на четверть века тормознули власти, первые двадцать лет он жил практически в глухой интеллектуальной и духовной изоляции. Да, у него было несколько друзей - Юри, Хальянд, Ирина, но большинство окружавших людей нуль-философия интересовала лишь в прикладном порядке. В основном заказывались требы. Потом появились рижане, однако они тут же захотели замонополизировать Рама, и в результате сами остались ни с чем. И только наш визит с Йокси пробил магическую изоляцию мэтра: появилось много новых лиц, в основном молодых, действительно интересовавшихся предельными практиками. Но и тут впоследствии оказалось много сюрпризов.
В определенный момент Рам решил ввести инициатическую систему работы с материалом, - когда посвящение в отдельные вопросы требует наличия специализированной квалификации "студента". Первая инаугурация состоялась в Лангермаа 17 сентября 1977 года. В течение года через нее прошло семь человек, включая одну даму. Среди инициированных были люди из Таллина, Каунаса, Одессы, Питера и Москвы. Однако, очень скоро у нашего украинского коллеги начались затруднения в вопросе сочетания нуль-философского подхода с христианской догматикой. Рам пытался честно объяснить, что это - разные вещи, и если религиозые установки не позволяют человеку абстрагироваться до требуемого нуль-философией уровня, то лучше не насиловать себя. "А что мне еще остается делать? - риторически вопрошал Рам, - он такой откр