Чтобы избежать подобных симптомов, лучше всего разлогиниваться с помощью «сонного» метода — иными словами, заснуть. Когда игрок засыпает в виртуальном мире, система автоматически выводит его из игры и возвращает в мир реальный.
Я улегся на кровать; Юи тем временем доела свой бисквит и слетела на пол, мягко притопнув. Приземлившись, Юи вернула себе изначальную форму с длинными волосами цвета воронова крыла, снежно-белым платьем и расплывающимся в воздухе приятным запахом.
Сцепив руки за спиной, Юи повернулась ко мне и сказала:
— …До завтра я тебя не увижу, да? Папа.
— …Прости меня… мы только встретились. Я скоро вернусь… скоро увижусь с Юи.
— Это…
Юи моргнула и залилась краской.
— Папа, а можно, пока ты не выйдешь, мы будем спать вместе?
— Э.
Я смущенно улыбнулся. Все-таки я для Юи папа. Будучи ИИ, она постоянно ищет новых впечатлений, впитывает новые данные. Поэтому подобная просьба меня не раздражает; но вот ее слова и манеры вгоняют в краску. И все же, по-моему, она очаровательная девчушка.
— Понял; конечно, можно.
Отодвинув смущение в сторонку, я сместился к стене, чтобы Юи было куда лечь. Юи, просияв, тут же нырнула в постель.
Ее голова уютно пристроилась у меня на груди; медленно гладя ее волосы, я прошептал:
— Я быстренько выручу Асуну, и тогда давай купим дом и в этом мире тоже. Здесь игрокам можно иметь свои дома?
Отвернув голову, Юи быстро закивала, потом ответила:
— Кажется, это очень дорого, но возможно. Это как сон: мы трое, я, папа и мама, снова живем вместе.
Когда я вспомнил те дни, мое сердце словно перевернулось снова. Всего несколько месяцев назад мы были вместе, а сейчас я абсолютно никак не могу с ней связаться. И вот то далекое воспоминание постепенно сдвинулось еще дальше…
|
|
Я крепко обнял Юи и, закрыв глаза, прошептал:
— Это не просто сон — я скоро сделаю его реальностью.
Я слишком долго находился в игре, поэтому, хоть это и виртуальные переживания, но мой мозг устал; утомление обрушилось на меня, как кувалда.
— Спокойной ночи, папа.
Мое сознание проваливалось в теплую темноту, а серебряный голосок Юи продолжал меня утешать.
Глава 3
Примостившаяся на столе птичка пела, наполняя песней утренний воздух.
Девушка осторожно протянула правую руку, и ее пальцы нежно коснулись перьев птички цвета нефрита; та мгновенно замолчала и сорвалась с места. Прочертив в воздухе дугу, птичка направилась к восходящему солнцу.
Встав со стула, девушка сделала несколько шагов вперед, словно стремясь вслед за птицей. Но ее путь преградила мгновенно проявившаяся перед ней сверкающая золотая решетка. Птичка пролетела между прутьями — на свободу. Выше и выше, дальше и дальше, она летела прочь — кто знает, куда.
Асуна стояла неподвижно и следила за птицей; та становилась меньше и меньше и наконец растворилась в небесном просторе. Тогда Асуна медленно вернулась к стулу и села.
Сделанные из снежно-белого мрамора стол и стул были жесткими и холодными. Рядом стояла роскошная кровать такого же белого цвета. Никакой другой мебели не было в этой «комнате», если ее можно так называть…
Пол был выложен столь же белой плиткой. Пересечь эту круглую комнату можно было шагов за двадцать, но окаймляла ее сверкающая золотая решетка. Расстояние между прутьями было достаточно большим, чтобы Асуна могла протиснуться, но система запрещала это, делая бегство невозможным.
|
|
Золотые прутья поднимались вверх и там сходились, образуя купол. Из вершины купола торчало гигантское кольцо, и сквозь него проходила толстенная ветка дерева, на которой и висело все сооружение. Ветка эта, уходящая дальше в небо, являлась частью колоссального дерева.
Иными словами, эта странная комната была не чем иным, как птичьей клеткой. Птичья клетка невероятного размера; но как раз птицы были вольны прилетать и улетать, как им угодно. Все тяготы узника выпадали лишь на долю Асуны. Так что эту клетку вполне можно было назвать тюрьмой.
Комната была роскошной, элегантной и красивой — и все же оставалась холодной тюрьмой, подвешенной на ветке дерева.
Около 60 дней прошло с тех пор, как Асуна пробудилась здесь. Впрочем, на эту цифру нельзя особо полагаться. Похоже, дни здесь короче обычных 24 часов. Однако внутренние часы Асуны позволяли ей просыпаться независимо от того, день здесь или ночь.
Проснувшись, она спрашивала себя, сколько же прошло дней, но в последнее время она перестала быть уверенной в цифрах. Как знать, может, она много раз повторила один и тот же день, а может, прошло уже несколько лет. Чем дольше она тут сидит взаперти, тем больше тускнеют воспоминания о том времени, что она провела с ним.
В тот раз…
Когда Айнкрад перестал существовать, весь мир заволокло светом. Прежде чем исчезнуть, Асуна и Кирито сидели обнявшись и вместе ждали, когда сознание покинет их.
Страха не было. Была убежденность, что она сделала то, что надо было сделать, и что она прожила жизнь, в которой не о чем было сожалеть. Исчезнуть вместе с ним — это идеальный конец, думала Асуна.
|
|
Их окутывало сияние их собственных переплетшихся душ, и уже не имело значения, когда именно исчезли тела.
Когда пропало его тепло, Асуна вдруг погрузилась во тьму. Она протянула руки, отчаянно выкликая его имя. Но ее подхватило неудержимым потоком и понесло дальше во тьму. Иногда тьма перемежалась короткими вспышками света. Не зная, куда ее несет, Асуна кричала. Наконец прямо перед ней возникло радужное сияние. Переливающийся свет устремился к ней, а затем она очутилась в этом месте.
Над готического стиля кроватью висело огромное зеркало. Фигура, отражавшаяся в этом зеркале, несколько отличалась от той, что была Асуне так хорошо знакома. Лицо и каштановые волосы остались прежними. Но одета она была в тонкое белое платье — слишком тонкое, на ее вкус. Верхнюю часть платья, прямо над грудью, украшала кроваво-красная лента. Холод, кусающий ее босые ноги, подсказал ей, что плитки пола мраморные. Никакого оружия при ней не было, зато из спины торчало загадочное прозрачное нечто, с виду похожее на крылья. Причем скорее на крылья насекомого, чем птицы.
Сперва она думала, что это настоящая жизнь после смерти. Сейчас она уже понимала, что все не так. Она пыталась делать знакомые жесты, но так и не смогла вызвать меню. Это не Айнкрад, это новый иллюзорный мир, созданная на компьютере виртуальная тюрьма. И Асуну заточила здесь человеческая злоба.
А раз так, она не может позволить себе потерпеть поражение. Ее разум отказывался сдаваться злобе. Асуна постоянно помнила об этом, что и помогало ей день за днем выносить одиночество и тревогу. Но в конце концов ее решимость начала сдавать. Отчаяние постепенно заползало ей в сердце.
Асуна сидела на холодном стуле, сложив руки на столе, и прислушивалась к смятению в собственном сердце, которое постоянно возникало при мыслях о нем.
«Скорей… приходи скорей, спаси меня, Кирито-кун…»
— Это самое красивое твое лицо, Титания.
Неожиданно внутри клетки раздался голос.
— Лицо человека, который вот-вот заплачет. Так и хочется остановить это выражение лица, сделать из него украшение.
— Ну так вперед, делай, — огрызнулась Асуна, повернувшись в направлении голоса.
В той части стенки золотой клетки, что была обращена к гигантскому дереву (Древу Мира), располагалась дверь. Открывалась дверь на лестницу, вырезанную в еще одной ветке дерева; эта лестница и соединяла клетку с древесным стволом.
Сейчас дверь была открыта, в проеме стоял высокий мужчина.
Вьющиеся золотые волосы ниспадали из-под круглой серебряной короны. Одет он был в изящную шелковую мантию зеленого цвета с серебряной отделкой. Как и у Асуны, у него тоже были крылья, но только непрозрачные; они больше походили на крылья гигантской бабочки. Четыре крыла постоянно меняли цвет, от бархатно-черного до изумрудно-зеленого.
Лицо его было красиво какой-то искусственной красотой. Гладкий лоб, прямой стройный нос, глаза, цвет которых следовал за цветом крыльев, — впечатление создавалось невероятно притягательное. Только вот тонкие губы, постоянно искривленные во всепрезирающей улыбке, полностью разрушали всю красоту.
Едва увидев этого человека, Асуна отвернулась, как от чего-то грязного, и ровным голосом произнесла:
— …Ты можешь делать все, что угодно, ты же системный администратор. Так что делай что хочешь.
— Снова такие жестокие слова. Разве до сих пор я принуждал тебя к чему-то, Титания?
— Ты можешь говорить такое, после того как запер меня здесь? И кончай эти странные имена; я Асуна, Оберон — нет, Суго-сан.
Асуна подняла глаза на нынешнюю инкарнацию Нобуюки Суго, «короля фей Оберона». На сей раз она не стала отводить взгляда, а смотрела твердо и гневно.
Искривив губы в отвращении, он безрадостно произнес:
— Пора проснуться. В этом мире я король фей Оберон, а ты королева Титания. Мы — предмет зависти всех игроков, повелители Альвхейма, и ты рано или поздно откроешь мне свое сердце… и станешь моим партнером.
— Можешь ждать сколько хочешь, все равно потратишь время зря. От меня ты получишь только презрение и ненависть.
— Ай, какая упрямая.
Оберон медленно протянул правую руку к лицу Асуны и рассмеялся.
— Да… я чувствую…
Он попытался повернуть голову Асуны к себе, но она отвернулась.
— Ну что ж, заставить тебя подчиниться силой тоже нормально. Может, так даже забавнее получится.
Он ухватил лицо Асуны, словно тисками, и пальцы его левой руки медленно приблизились, прикоснулись к щеке, потом двинулись к губам. От отвращения у Асуны мурашки побежали по спине.
Глаза ее горели ненавистью, она стиснула зубы и стянула губы в тонкую линию. Пальцы Оберона несколько раз скользнули по ее губам, потом медленно двинулись вниз по шее. Опустившись до груди, они вцепились в алую ленту. Наслаждаясь стыдом и страхом Асуны, он взял ленту за один конец и медленно, медленно потянул…
— Прекрати!
Не в силах больше терпеть его прикосновения, Асуна все же раскрыла рот.
Услышав ее голос, Оберон издал горловой смешок, но все же убрал пальцы от ленты. Помахав пальцами в воздухе, он произнес смеясь:
— Шутка, шутка. Разве я не говорил? Я не буду тебя ни к чему принуждать. В любом случае, когда придет время, ты сама будешь меня умолять. Это вопрос времени.
— Что за идиотизм; ты правда думаешь, что так будет?
— Ты всерьез уверена, что это всего лишь мой «идиотизм»? Скоро ты примешь мои чувства, Титания.
Оберон положил руки на стол и наклонился вперед. Изогнув губы в темной улыбке, он посмотрел наружу.
— Ты видишь, как десятки тысяч людей ныряют в этот огромный мир и наслаждаются игрой в нем. Но, увы, они ничего не знают. Система Полного погружения вовсе не была создана исключительно для индустрии развлечений!
Услышав это неожиданное заявление, Асуна замолчала. Оберон театральным жестом распахнул руки.
— Я не шучу! Эта игра — всего лишь побочный продукт. Интерфейс устройств Полного погружения, то есть нейрошлема и Амусферы, имеет ограничения, электрические сигналы затрагивают только лишь сенсорную область мозга, создавая иллюзию сигналов внешней среды. Но что если мы уберем ограничитель?
В зеленых глазах Оберона плескались скрытая злоба и амбиции. Асуна от страха инстинктивно отдернулась.
— …Напомню, функции мозга, помимо обработки сенсорной информации, включают в себя мысли, эмоции, память. И если снять ограничитель, все это можно контролировать!
От такого безумия Асуна лишилась дара речи. Лишь сделав несколько вдохов, она сумела наконец выдавить:
— Такое, такое никогда не позволят…
— А кто именно «никогда не позволит»? Такого рода исследования уже ведутся во многих странах. Правда, для экспериментов в подобных работах требуются подопытные люди. И вдобавок — то, о чем человек думает, может быть описано лишь словами!
Издав тоненький смешок, Оберон отошел от стола и обошел вокруг Асуны.
— В высокоуровневых структурах мозга идет множество различных процессов, поэтому и подопытных должно быть очень много. Но поскольку необходимо записывать поведение мозга, то опыты требуется повторять по нескольку раз, а эксперименты на людях запрещены. Вот почему исследования продвигались так медленно. Но в один прекрасный день, когда я смотрел новости, я понял, как можно заполучить столько подопытных, сколько мне понадобится, десять тысяч человек!
У Асуны волосы на задней стороне шеи встали дыбом. Оберон мог уже не пояснять; она вполне догадывалась, о чем идет речь.
— Каяба-семпай… он был гением, но он был дураком. У него была возможность сделать это все, а он удовольствовался лишь созданием игрового мира. И плюс к его серверу SAO нельзя было притрагиваться. Но когда игроки были освобождены, мне удалось прихватить часть того мира; я пролез в сервер через роутер, это было вот так просто.
Сделав движение рукой, как будто он сжимает бокал, король фей покрутил этим воображаемым бокалом, словно собираясь выпить вино.
— Да, ждать, пока игра будет пройдена, пришлось долго. Но, хоть мне и не удалось заполучить всех, я смог раздобыть триста подопытных. В реальном мире нет учреждения, где могло бы содержаться столько человек, но в виртуальной реальности места полно!
Оберон продолжал изливать на Асуну свое больное воображение. С самого начала она ненавидела эту его черту характера.
— Благодаря трем сотням игроков со старого сервера SAO наши исследования всего за два месяца продвинулись невероятно! Введение в память новых объектов, методики возбуждения эмоций… технология в целом уже вырисовалась. Управление душой — просто потрясающе!
— Подобные исследования… неужели ты думаешь, отец это позволит?
— Старикан ничего не знает, разумеется. Эти исследования ведет очень маленькая команда, и они абсолютно секретны. Получится неплохой товар.
— Товар?!.
— Некая американская фирма уже чуть ли не облизывается в ожидании, когда завершатся исследования. Я собираюсь продать технологию очень дорого. В любом случае все это будет принадлежать «РЕКТО», а «РЕКТО» в конце концов будет принадлежать мне.
— …
— Я скоро стану частью семьи Юки. Во-первых, будучи приемным сыном, я уже подхожу на роль следующего хозяина «РЕКТО». А когда стану твоим супругом, буду подходить еще лучше. Мне показалось, будет неплохая идея, если мы с тобой устроим репетицию прямо здесь и сейчас.
От отвращения у Асуны мурашки побежали по спине; она медленно, но очень твердо покачала головой.
— Я ни за что этого не допущу. Когда я вернусь в реальный мир, я в тот же день всем расскажу о твоих зверствах.
— Какая жалость, ты по-прежнему не понимаешь. Я ничего не утаиваю исключительно потому, что ты все равно скоро все забудешь! Осталось только…
Внезапно Оберон замер; он склонил голову набок и молчал. Затем, движением левой руки открыв окно, он повернулся к нему и произнес:
— Сейчас приду; ждите указаний.
Окно исчезло, и Оберон вновь взглянул на Асуну с ухмылкой.
— Имей в виду: тот день, когда ты в меня влюбишься без памяти, очень близок. Либо ты подчинишься мне сейчас, либо я воспользуюсь твоим мозгом для моих экспериментов. Так что в следующий раз, когда мы увидимся, будь немного более послушной, Титания.
Погладив Асуну по голове, словно кошку, он отвернулся.
Повесив голову, Асуна не следила за тем, как Оберон уходил. В ее голове прокручивались его последние слова и тот ужас, который они с собой несли.
«Щелк!» — разнеслось по комнате, когда дверь заперлась за Обероном, и вновь повисла тишина.
Переодевшись в школьную форму, Сугуха вышла из раздевалки секции кендо. Порыв свежего ветерка погладил ее по щекам, когда она шла между школьными зданиями, свободно держа в руке бамбуковый синай.
Было полвторого дня, но, поскольку уже начался пятый урок, в школе стояла тишина. Первоклассники[15] и второклассники в эти дни ходили в школу постоянно, а вот третьеклассники могли уже выбирать сами, когда именно ходить, — по крайней мере пока они не начали сосредотачиваться на подготовительных занятиях перед вступительными экзаменами в старшую школу. Лишь те, кто, как Сугуха, уже получил рекомендацию, разгуливали свободно.
Сейчас у нее было свободное время, но ее одногодки при встрече с ней частенько говорили разные саркастические слова. Как правило, без причины Сугуха в школу не ходила. Ее школьный тренер по кендо — строгий, но добросердечный. Он заботится о своей любимой ученице, уже получившей рекомендацию в лучшую старшую школу. И все же Сугуха продолжала ходить на его суровые тренировки.
По словам тренера, в последнее время у Сугухи слегка изменился стиль. Услышав его слова, Сугуха стала думать, что бы могло это вызвать. Вполне возможно, дело было в том, что она каждый день, хоть и на короткое время, уходила в Альвхейм и там тренировалась в воздушных боях.
Впрочем, тренер не утверждал, что она стала драться хуже или что ей стало труднее заниматься. А сегодня ей даже удалось набрать два очка в схватке с тридцатилетним наставником — а ведь он был одним из сильнейших в стране по кендо.
Она не знала почему, но в последнее время ей стало легче читать атаки соперников. Всякий раз, когда ей противостоял сильный противник, ее нервы натягивались, как струны, время словно бы замедлялось, а все вокруг становилось каким-то более насыщенным.
Она вспомнила свой спарринг с Кадзуто несколько дней назад. Тогда он сумел уклониться от одной из лучших ее атак — из тех, уйти от которых не так-то просто. Столь невероятная реакция оставила впечатление, как будто он воспринимает все на совершенно других скоростях, нежели она. Возможно, внезапно подумалось Сугухе, опыт, полученный в Полном погружении, влияет как-то на настоящее тело.
Погрузившись в раздумья, она шла к велопарковке, когда ее вдруг окликнули откуда-то из тени.
— Лифа-тян.
— Что за!..
От неожиданности Сугуха подпрыгнула вместе с очередным шагом. Перед ней появился худощавый паренек в очках. У него и Рекона была общая черта — они оба сдвигали брови, когда их что-то тревожило; но сейчас его брови были сдвинуты еще сильнее, чем обычно.
Сугуха уперла правую руку в бедро и произнесла со вздохом:
— Не зови меня так в школе!
— П-прости, Сугуха-тян!
— Это…
Сугуха одной рукой открыла футляр с синаем и шагнула вперед. Парень беспомощно улыбнулся и быстро покачал головой.
— Да, я извиняюсь, Киригая-сан.
— В чем дело, Нагата-кун?
— Мне надо с тобой поговорить; тут можно где-нибудь поблизости спокойно побеседовать?
— Давай прямо здесь.
Синити Нагата сделал унылое лицо и сник.
— И вообще, у тебя же уже есть рекомендация, почему ты все равно пришел в школу?
— Аа, Сугу-… Киригая-сан, я хотел с тобой переговорить. Я тебя здесь с самого утра караулю.
— Гха! У тебя явно полно времени.
Сугуха прошла немного назад и опустилась на колени рядом с высокой клумбой.
— О чем хочешь поговорить?
Синити Нагата сел на деликатном расстоянии от Сугухи и сказал:
— Сигурд и остальные хотят пойти на охоту завтра днем. Он знает несколько подводных пещер, туда саламандры редко заходят.
— Я же уже говорила, об охоте я предпочитаю разговаривать по е-мэйлу. И вообще — прости, но я какое-то время не буду участвовать.
— Э… Э?! Почему?
— Я отправляюсь в Арун.
В центре Альвхейма башней возвышается Древо Мира, а близ его корней расположен крупнейший из нейтральных городов, Арун. От Сильвиана до Аруна приличное расстояние. Путешествие туда займет несколько дней — особенно если учесть, что в некоторых местах летать невозможно.
Синити Нагата застыл на мгновение, потом подался к ней и спросил:
— Ты идешь с тем вчерашним спригганом?
— А, ну да. Я пообещала показать ему окрестности.
— Ты… ты думаешь как-то не так! Не понимаю, почему ты проводишь ночи с этим странным типом!
— А чего это ты покраснел? Не воображай себе всяких пошлостей!
Она вытащила синай и прижала к груди Синити Нагаты. Брови Нагаты сошлись до предела, взгляд его был полон обиды.
— Когда я тебе предложил отправиться вместе в Арун, ты отказала сразу же и очень решительно.
— Потому что нас бы вынесли, сколько бы раз я с тобой ни пошла. Ну, в общем, я тебе причину сказала, передай ее Сигурду.
Сугуха встала, бросила «до свидания» и направилась прямиком к велопарковке. При виде грустного лица Нагаты — как у собаки, которую отругали и побили, — ей самой стало больно. Но все же — слухи ведь уже ходят по школе. Она не хотела, чтобы их двоих видели вместе.
«Я просто покажу ему дорогу, только и всего».
Так она говорила самой себе, чтобы успокоить колотящееся сердце. Но когда она думала о юноше по имени Кирито, когда вспоминала его загадочные черные глаза… успокоиться она не могла.
Быстро сняв замок со своего велика, стоявшего в самом углу огромной парковки, Сугуха покатила прочь. Холодный зимний воздух обжигал щеки, но она не обращала внимания. Выехав со школьного двора через задние ворота, она понеслась вниз по крутому склону, не думая о тормозах.
«Лететь быстрее», — вот что Сугуха думала. Лететь вместе с Кирито на пределе скорости… от одной мысли об этом она приходила в восторг.
Домой Сугуха добралась незадолго до двух.
Велосипеда Кадзуто в саду не было — видимо, он еще не вернулся из тренажерного зала.
В последние дни Кадзуто, похоже, восстановил физическую форму, которая была у него до SAO. Но он все равно был недоволен — он остро ощущал несоответствие между физическими способностями своего тела в реальности и в виртуальном мире.
Это было вполне понятно — невозможно воспроизвести в живом теле все способности тела виртуального. Даже Сугуха это понимала — она сама один или два раза едва не упала, понадеявшись удержать равновесие с помощью крыльев.
Войдя в дом, Сугуха сразу направилась к стиральной машине, покидала туда свою одежду и нажала кнопку «Вкл». Потом направилась к себе в комнату, там сняла серую матроску и юбку своей школьной формы и повесила их на стенной крючок.
Стоя в одном белье, Сугуха положила руки на грудь. Хотя она по дороге домой крутила педали на приличной скорости, ее пульс должен был бы быстро прийти в норму. Но он по-прежнему оставался около 90 ударов в минуту.
Это было явно не только из-за физической нагрузки, но она хотела убедиться. Сугуха попыталась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться; но ее мысли продолжали разгонять пульс. «И о чем я думаю, ах, не то чтобы я не хотела отправиться с ним в Арун, но у меня уже есть мой брат… Правда, не понимаю, почему я об этом думаю… Какая ж я дурадурадура!»
Придя наконец к выводу, что она со своими чувствами ведет себя как дура, она надела широкую футболку и шорты и улеглась на кровать.
Взяв с полки Амусферу, она ее включила, надела на голову и закрыла глаза. Затем, сделав глубокий вдох, произнесла волшебные слова:
— Начать соединение!
Пройдя процедуру подсоединения и переместив сознание в тело феи-мечницы Лифы, она открыла глаза в «Павильоне долинной лилии».
Разумеется, напротив нее за столом никого не было. До назначенного времени встречи было еще далеко. Свободное время можно было потратить на подготовку к путешествию.
Лифа вышла из кафешки; улицы Сильвиана были освещены изумительным рассветом.
В заботе о тех, кто мог залогиниваться лишь в строго определенное время, сутки в Альвхейме были сделаны 16-часовыми. Поэтому здешнее время не соответствовало реальному. В окне меню отображалось и реальное время, и альвхеймское, так что игроки могли это дело контролировать; сперва Лифу такая система немного сбивала с толку, но со временем она начала ей даже нравиться.
Обойдя несколько магазинов и закупив множество различных вещей, она вернулась почти впритык. Подойдя к кафешке и открыв дверь, она увидела, как черная фигура начала материализоваться за столом.
Войдя в игру, Кирито несколько раз моргнул, затем, увидев приближающуюся Лифу, улыбнулся.
— Привет, а ты рано.
— Ага, я пришла с небольшим запасом. Ходила по магазинам, прикупила кое-что.
— А, вот как… Думаю, мне тоже надо подготовиться.
— Разные обычные вещи я уже купила, так что о них можешь не волноваться, но… — она оглядела потрепанную стартовую экипировку Кирито и его меч, — снарядиться тебе надо получше.
— Я тоже так думаю. Этот меч явно не очень надежен.
— Насчет денег… они у тебя есть? Если нет, я могу одолжить.
— Ну…
Движением левой руки Кирито вызвал меню, но после первого же взгляда его лицо застыло.
— Деньги — это такие «юрудо»?
— Да, они. У тебя нет денег?
— Да нет, есть кое-что… довольно прилично.
— Ну пошли тогда в магазин экипировки!
— Угу.
Неожиданно Кирито вскочил с места в явной тревоге и принялся обшаривать себя, пока наконец не заглянул в нагрудный карман.
— Эй, Юи, мы отправляемся.
Из кармана появилось заспанное личико черноволосой пикси; она потянулась и зевнула.
Лифа сразу же повела Кирито к магазинам снаряжения; но когда они наконец обзавелись всем необходимым, утреннее солнце уже вовсю освещало улицы.
Одеяние для Кирито подобрать оказалось довольно несложно — брюки, рубаха с усиленной защитой и длиннополый плащ. Однако Кирито потратил уйму времени, выбирая меч; какой бы меч он ни брал, всякий раз оставался недоволен.
Продавец передавал ему меч; Кирито игрался с ним немного, после чего возвращал со словами: «Нужен потяжелее», — и процесс повторялся. Наконец Кирито нашел то, что соответствовало его вкусу, — здоровенный меч чуть ли не с себя длиной — и купил его. Это был невероятно тяжелый клинообразный меч с черным сверкающим лезвием. Скорее всего, это оружие предназначалось для импа или гнома — одной из высокорослых рас, которые пользовались подобными клинками.
В ALO наносимый оружием урон определяется «Силой оружия» и «Скоростью удара». Сильфы и кайт ши — скоростные расы, они получают прибавку к урону за счет своей высокой скорости. Но персонажи силового типа могут с легкостью пользоваться оружием невероятного размера и мощи. Равновесие между силой и скоростью обеспечивает баланс между игровыми расами.
Сильфы с достаточно высокими уровнями навыков могут пользоваться молотами и секирами, но скрытый и неизменный параметр силы не позволяет им применять подобное оружие эффективно. Спригганы в смысле оружия — универсальная раса, но Кирито, как на него ни смотри, — по телосложению явно игрок скоростного типа.
— Такой меч — ты сможешь им нормально пользоваться?
На изумленный вопрос Лифы Кирито лишь спокойно кивнул.
— Без проблем.
Ну, раз он говорил, что все нормально, ей оставалось лишь согласиться. Заплатив за меч, Кирито отправил ножны себе за спину; из-за длины меча его кончик едва не касался земли.
Кирито сейчас выглядел как ребенок, играющий в мечника; при этой мысли Лифа с трудом сдержала улыбку и произнесла:
— Ну, теперь мы готовы! Так что на какое-то время вверяю себя твоей заботе.
Лифа протянула Кирито правую руку; застенчиво улыбнувшись, Кирито протянул свою, и они обменялись рукопожатием.
— Я тоже; рассчитываю на твою поддержку.
Вылетев из кармана, Юи похлопала по их сжатым рукам и воскликнула:
— Давайте вместе постараемся! Наша цель — Древо Мира!
Нагрузившись гигантским мечом, притороченным к спине, и Юи, усевшейся на плечо, Кирито двинулся следом за Лифой в направлении прекрасной сверкающей изумрудно-зеленой башни.
Символ всех сильфов, Башня Ветра. Сколько на нее ни гляди, ее красота не перестает поражать. При этой мысли Лифа повернулась к облаченному во все черное сприггану; тот смотрел на башню с нескрываемым отвращением. Подавив улыбку, Лифа предложила:
— Не хочешь поотрабатывать торможение, прежде чем мы отправимся?
— …Все нормально; я решил, что буду летать более осторожно, — ответил Кирито с беспомощным выражением лица. — Кстати, а почему мы идем к башне? У тебя тут какие-то дела?
— Дел никаких нет, но, если отправляешься в дальний полет, всегда лучше стартовать с высокой точки. Высоту можно использовать к своей выгоде.
— А, понятно.
Она подтолкнула кивнувшего Кирито в спину и пошла вперед.
— Давай быстрее! Я хочу перебраться через лес до наступления ночи.
— Я плохо знаком с местностью. Не покажешь дорогу?
— Предоставь все мне!
Лифа похлопала себя по груди и повернулась к башне.
Рядом с башней, купаясь в утреннем свете, стоял Дворец Владыки. Владыкой сильфов была Сакуя — женщина, с которой Лифа была знакома уже довольно давно. «Я уйду из города надолго, надо бы ее предупредить», — внезапно мелькнуло у Лифы в голове. Но венчающий здание флагшток был пуст, там не было флага сильфов. Это значило, что сейчас Сакуя не здесь — редкая ситуация.
— Что-то не так? — склонив голову набок, спросил Кирито; Лифа покачала головой, решив про себя, что позже предупредит Сакую по мэйлу. Лифа и Кирито прошли через главный вход Башни Ветра и оказались внутри.
Весь первый этаж занимал огромный круглый холл, вдоль стены которого приткнулись разного рода магазинчики. В центре холла располагались два работающих на мане лифта, периодически засасывающие или выплевывающие игроков. В Альвхейме совсем недавно рассвело, а в реале приближался уже вечер. Это значило, что количество игроков скоро будет расти с каждой минутой.