Была, однако, одна проблема. Переобучение Сати в мечника-щитоносца застопорилось.
И тут ничего нельзя было поделать. Когда сражаешься со злобными монстрами лицом к лицу, самое важное — не разница в уровнях, а смелость, готовность переступить через страх и драться до конца. Многие игроки погибли совсем скоро после начала SAO, потому что ударились в панику. Откровенно говоря — Сати была просто тихоней-трусишкой, которая совсем не тянула на роль бойца передней линии.
Я был уверен, что Сати вовсе не нужно переобучаться: я сам был отличным щитом, моих характеристик было для этого более чем достаточно. Однако другие согильдийцы так не считали. Скорее, им было совестно, что они взвалили на меня самую опасную роль бойца передней линии. Поскольку с боевым духом в отряде все было нормально, Сати ничего не говорила, но она не могла не ощущать все усиливающееся давление.
Однажды ночью Сати внезапно исчезла.
Все думали, что она в донжоне, потому что в списке членов гильдии не отображалось ее местоположение. Они переполошились и во главе с Кейтой отправились на поиски.
Я был единственным, кто настаивал, что искать надо вне донжона. Обоснование я им дал такое: существовало еще несколько мест, где местоположение игрока не отображалось. На самом же деле у меня был довольно хорошо развитый навык выслеживания, что позволяло мне отыскивать прячущихся врагов. Разумеется, объяснить это согильдийцам я не мог.
Когда Кейта и остальные побежали к донжону, я прошел в комнату Сати, активировал функцию слежения и направился по появившимся на полу светло-зеленым следам.
Маленькие следы вели туда, куда не ожидал никто, включая меня. Она спряталась в канализации на приличном удалении от главной улицы. Я склонил голову набок и спустился вниз — и там, в уголке, где капала вода, скорчилась Сати, закутавшись в недавно приобретенную накидку с бонусом к скрытности.
|
|
— …Сати.
Едва услышав мой голос, она тряхнула своими спадающими на плечи волосами, подняла голову и удивленно пробормотала:
— Кирито… как ты узнал, что я здесь?
Я замялся, не зная, как лучше ответить, затем произнес:
— Интуиция.
— …Ясно.
Сати улыбнулась и вновь уткнулась головой в колени, которые обхватила руками. Я изо всех сил пытался найти подходящие слова и в конце концов произнес нечто совершенно неоригинальное.
— …Все за тебя волнуются. Они даже пошли в донжон тебя искать. Пошли скорей обратно.
На этот раз молчание затянулось. Через пару минут я решил повторить то же самое еще раз, но тут Сати, не поднимая головы, слабым голосом сказала:
— Слушай, Кирито. Давай убежим куда-нибудь.
Я машинально переспросил:
— Убежим… откуда?
— От этого города, от «Черных кошек», от монстров, ото всех… от SAO.
Я был не настолько хорошо знаком с девушками — да и вообще с людьми, — чтобы ответить не задумываясь. После довольно долгой паузы я наконец осторожно спросил:
— Ты… предлагаешь вместе покончить с собой?
Короткое молчание, затем Сати улыбнулась.
— Хе-хе… да, это было бы здорово… Нет, прости. Я соврала. Если бы мне хватило смелости на самоубийство, я не пряталась бы в городе… да не стой ты. Садись рядом.
Не зная, что делать, я послушно уселся на каменный пол рядом с Сати. Через полукруглый вход канализации я видел городские огни, маленькие, как звезды.
|
|
— …Я боюсь умереть. Я так сильно боюсь, что даже не могу спать, — пробормотала наконец Сати. — Почему это все случилось? Почему нам нельзя выйти из игры? Почему мы можем умереть, хотя это всего лишь игра? Чего добивался Каяба, когда делал все это? Зачем это все?..
Вообще-то я мог дать ответ на любой из этих пяти вопросов. Но даже я понимал, что Сати не нужен такой ответ. Изо всех сил попытавшись что-то придумать, я наконец сказал:
— Скорее всего, нет тут никакого смысла… и никому никакой пользы тоже нет. Когда мир стал таким, каждый потерял что-то ценное для себя.
Я с трудом сдерживал слезы, говоря девушке эту наглую ложь. Я ведь втайне наслаждался своей принадлежностью к «Черным кошкам», ради которой мне пришлось скрыть свою истинную силу. В каком-то смысле я получил свою выгоду.
Тогда я должен был рассказать Сати все. Будь во мне хоть крохотный кусочек искренности, я бы раскрыл ей свою мерзкую натуру. Это сняло бы с Сати часть стресса, она смогла бы чуть-чуть расслабиться.
Однако я мог лишь лгать, сплетая все новую и новую ложь.
— …Ты не умрешь.
— Откуда ты знаешь?
— …Даже в нашем нынешнем виде «Черные кошки» — сильная гильдия. И у нас приличный запас по уровням. Если ты здесь останешься, сможешь жить в безопасности. И еще: тебе вовсе не обязательно переучиваться в мечника.
Сати подняла голову; лицо ее светилось доверием. Не в силах смотреть ей в глаза, я уставился в пол.
— …Правда? Я доживу до конца? И вернусь в настоящий мир?
— Ага… ты не умрешь. Ты доживешь до того дня, когда игра будет пройдена.
Эти слова прозвучали совершенно легковесно, неубедительно. И все же Сати прильнула ко мне, уткнулась лицом мне в левое плечо и расплакалась.
|
|
Вскоре я отправил сообщение Кейте и остальным и вместе с Сати вернулся на постоялый двор. Сати отправилась отдыхать к себе в комнату, а я остался в баре на первом этаже, ждать возвращения согильдийцев. Я рассказал им кое-что — что Сати понадобится слишком много времени, чтобы обучиться владеть мечом, и что лучше бы ей остаться копейщицей. Кроме того, я сказал, что вполне могу и дальше сражаться в передней линии.
«Черные кошки» недоумевали про себя, что же такого произошло между мной и Сати, но с радостью согласились с моим предложением. Я выдохнул с облегчением — но настоящей проблемы это не решило.
Со следующей ночи Сати приходила спать ко мне в комнату. Она говорила, что если будет вместе со мной и будет слышать от меня, что она не умрет, то тогда она сможет спать спокойно. Теперь мне уже не удавалось выбираться по ночам, чтобы прокачиваться. Однако это не означало, что чувство вины из-за моей лжи Сати и остальным испарилось.
Почему-то воспоминания тех дней сжаты плотно, как снежок, так что я немногое помню. В чем я точно уверен, однако, так это что у нас с Сати не было романтических отношений. Мы никогда не спали вместе в одной постели, не обнимались, не говорили о любви; даже и не смотрели друг на друга особо.
Наши отношения были скорее как у двух бродячих кошек, зализывающих друг другу раны. Мои слова помогали Сати на время забыть о своем страхе, а ее близость приглушала мое чувство вины, что я Битер.
Да — именно из-за того, что я раньше не обращал внимания на проблемы Сати, я так поздно обнаружил эту сторону SAO. Думаю, до того я никогда по-настоящему не ощущал весь ужас этой игры, превратившейся в игру со смертью. Я систематически молотил слабеньких монстров, которых уже убивал во время бета-теста, непрерывно повышал свой уровень и благодаря этому все время был в относительной безопасности. Я, конечно, не Паладин Хитклифф, но, по-моему, мои хит-пойнты ни разу не опустились в красную зону.
Я полагался на колоссальные ресурсы, доставшиеся мне без малейшего труда. Когда я узнал, что есть множество игроков, напуганных до смерти, как Сати, я понял наконец, как мне смыть мою вину. Я должен был продолжать защищать Сати и «Черных кошек».
Ради собственного удовлетворения я забыл, что скрыл ото всех свой настоящий уровень при вступлении в гильдию, забыл, что я защищаю их, взращиваю из них гильдию экстра-класса. Каждую ночь я проводил в своей постели, утешая тревожно съежившуюся Сати, произнося, словно мантру, «ты не умрешь, ты не умрешь, ты выживешь». Послушав эту мантру, Сати улыбалась мне из-под одеяла и проваливалась в сон.
Однако в конце концов Сати все же погибла.
Менее чем через месяц после той ночи в канализации ее зарубил монстр прямо на моих глазах, и ее тело и душа разлетелись на кусочки.
В тот день Кейта собрался приобрести небольшой домик, который должен был стать штаб-квартирой нашей гильдии; он взял деньги, которые нам удалось наконец скопить, и отправился на встречу с игроками, которые продавали этот дом. Мы с Сати и остальными согильдийцами ждали его возвращения и вместе смеялись, глядя на пустую пока колонку «Общая собственность гильдии». А потом Тэцуо, наш специалист по палице, предложил:
— Давайте заглянем в донжон, пока Кейта не вернулся, подзаработаем на мебель для нового дома — вот он удивится.
Мы впятером отправились в донжон, куда раньше не ходили, — всего в трех уровнях от переднего края. Конечно, я там уже сражался и знал, что в этом донжоне множество сокровищ, но и множество ловушек. Однако остальным я этого не сказал.
С нашими уровнями донжон был относительно безопасен, так что охота проходила нормально. Всего за час мы набрали нужную сумму денег и хотели уже выбраться из донжона и пойти за покупками, когда наш вор обнаружил сундук с сокровищами.
Я был за то, чтобы оставить его в покое. Но когда меня спросили, почему, я не мог ответить, что уровень сложности ловушки здесь на единицу выше, чем уровень всего донжона, и просто забормотал, что он «выглядит опасным».
Ловушка-сирена завопила во весь голос, и монстры накатили в комнату, как цунами. Я сразу же понял, что ситуация опасная, и крикнул остальным, чтобы они немедленно уходили с помощью кристаллов. Однако комната оказалась антикристалльной зоной — и все, включая меня, запаниковали, кто-то слегка, кто-то сильно.
Первым погиб вор, который активировал сирену. Потом Тэцуо с палицей, потом копейщик.
В ужасе я махал мечом, применяя высокоуровневые навыки мечника, которые до того момента скрывал, и косил монстров волну за волной. Но их было слишком много, и я не мог уничтожить сундук, сирена которого продолжала орать.
В то мгновение, когда хит-пойнты окруженной монстрами Сати упали до нуля, она протянула ко мне правую руку, словно желая что-то сказать. В ее расширившихся глазах читалось, что она по-прежнему верит мне, как и во все те ночи; а потом все разбилось.
Не помню, как я выжил. Когда я пришел в себя, ни оравы монстров, ни четверых моих согильдийцев в комнате не было. Но даже в той ситуации мои хит-пойнты упали примерно до половины.
Не в состоянии думать, я просто вернулся на постоялый двор.
Кейта ожидал нашего возращения, положив на стол новенький ключ от нашей штаб-квартиры. Он слушал мой рассказ — как четверо наших согильдийцев погибли, как я выжил — и смотрел на меня без всякого выражения. Потом он произнес что-то в том ключе, что такие Битеры, как я, не имеют права присоединяться к ним.
Он выбежал из города; я последовал за ним и видел, как он не раздумывая перепрыгнул через ограждение уровня и исчез в бесконечной пустоте.
Кейта сказал чистую правду. Спорить с этим было невозможно. Четверых членов «Черных кошек полнолуния» — нет, пятерых — убило мое высокомерие. Не повстречайся они со мной, продолжали бы спокойно жить в безопасной средней зоне и не угодили бы в ту ловушку.
Чтобы выжить в SAO, требовались не рефлексы и не цифирь уровней и прочего, а всего лишь информация. Я эффективно повышал их уровни, но утаивал информацию. Эту трагедию я вызвал своими собственными руками, и я лично убил Сати, которую поклялся защищать.
Даже если она хотела проклясть меня в то последнее мгновение своей жизни — я должен принять это. И я охотился за воскрешателем, о котором говорили лишь слухи, — только чтобы услышать те ее слова.
Глава 3
За последние четыре дня перед Рождеством я поднял свой уровень еще на единичку, до 70.
В эти дни я вообще не спал. Это была моя расплата. Иногда у меня начинала дико болеть голова, словно в нее втыкали гвозди, но, думаю, даже если бы я лег, все равно бы не смог заснуть.
После того разговора Кляйн и его гильдия «Фуринказан» возле муравьиной долины больше не появлялись. Я продолжал чередоваться с другими гильдиями, в одиночку механически кромсая муравьев. Выражения лиц игроков, видевших мои глаза, постепенно менялись с изумленных на презрительные. Некоторые игроки со мной по-прежнему общались, но большинство, едва встретившись со мной взглядами, тут же отворачивались.
Главный вопрос, который интересовал все охотящиеся за рождественским подарком гильдии, был: где же та гигантская пихта, под которой появится Николас Отступник? Проведя с пользой время ожидания своей очереди в муравьиной долине, я, кажется, нашел ответ на этот вопрос.
Я наведался к тем деревьям, информацию о которых купил у разных источников; однако, хоть все они и походили на рождественские деревья, но были соснами, не пихтами. У них иголки отличаются. У пихтовой иголки кончик узкий и овальный. Я это знал, потому что в реальном мире у меня оба этих дерева росли на заднем дворе.
Несколько месяцев назад я был в охотничьей зоне 35 уровня; там был донжон под названием «Лес блужданий», в котором игрока случайным образом переносило из одной части в другую; в одном из уголков этого леса я наткнулся на огромное кривое дерево. Я подумал тогда, что его форма имеет какой-то скрытый смысл, — возможно, это начальная точка какого-нибудь квеста. Я пытался что-нибудь разнюхать, но безуспешно. Сейчас я вспомнил задним числом, что то дерево было пихтой. В Рождество — то есть сегодня ночью — квестовый монстр по имени Николас Отступник должен появиться как раз под этим деревом.
Я без всяких эмоций прослушал звоночек, свидетельствующий, что я поднялся до 70 уровня, и, разделавшись с очередным муравьем, достал кристалл-телепортатор. Не поприветствовав игроков, ожидающих своей очереди, я телепортировался в нынешнее место моего обитания, на самый передний край, в жилую зону 49 уровня.
Я поднял голову, чтобы посмотреть на часы на колокольне главной площади, и увидел, что до полуночи еще три часа. На площади было полно парочек — видимо, люди хотели провести Сочельник вместе. Я быстро пересек площадь и направился на свой постоялый двор.
Вбежав к себе в комнату, я сразу открыл ящик, где хранилось мое снаряжение, и вытащил из возникшего окошка все лечащие кристаллы, противоядия и прочие предметы такого рода. Все вместе это весьма прилично стоило, но я не буду жаловаться, даже если придется использовать все.
Потом вытащил из загашника одноручный меч, проверил, насколько он прочен, и отправил себе за спину взамен того, которым дрался с муравьями. Кожаный плащ, броню, прочую одежду — все заменил на новое. Закончив, я собрался уже закрыть меню, но тут кинул взгляд на свой список снаряжения, и моя рука застыла.
Помимо надписи «Свое» над списком моего собственного снаряжения, была еще одна закладка, на которой было написано «Сати».
Такое бывает, когда два игрока очень хорошо относятся друг к другу, но их отношения не дошли еще до брака, — они организуют общий «рюкзак». Это отличается от брака, когда у двух игроков все вещи становятся общими, — здесь общими являются только те вещи, которые сложены в это отдельное окно.
Сати, ни разу не признавшаяся в любви и даже не предложившая подержаться за руки[5], попросила создать это окно незадолго до своей гибели. Когда я спросил «зачем?», она дала не очень-то логичный ответ — «чтобы можно было легко обмениваться зельями лечения и прочими вещами»; для этой цели прекрасно подходило окно общего снаряжения гильдии. Но я все-таки согласился и создал это окно исключительно для нас с Сати.
Сати уже нет, а окно осталось. Конечно, имя Сати в списке друзей тоже осталось, но оно серое — это означает, что с другом нельзя связаться. И те немногочисленные зелья лечения, что остались в нашем общем рюкзаке, — ими тоже пользоваться нельзя. Прошло полгода, а я так и не смог удалить это окошко с именем Сати, хотя страницу гильдии удалил без особых эмоций. Конечно же, не из-за того, что я верил в возможность ее воскрешения, — я просто не мог простить себе, что мне станет легче, когда ее имя будет стерто.
Я десять минут смотрел на имя Сати, пока наконец не пришел в себя и не закрыл окно. До полуночи оставалось два часа.
Я вышел с постоялого двора. Пока я шел к порталу, перед глазами у меня плыло лицо Сати в последнее мгновение ее жизни. Что она думала тогда, что хотела сказать?
Телепортировавшись на 35 уровень, я очутился на площади, абсолютно не похожей на ту, что на переднем крае; здесь было тихо. Отсюда было далековато до тех уровней, где сражается основная масса игроков; возможно, поэтому главная улица здесь была просто-напросто никому не интересна. Но все же я, покидая площадь, поднял ворот плаща, чтобы избежать взглядов немногочисленных обитающих здесь игроков.
Я не собирался тратить время на драки с мелочью и потому, едва убедившись, что никто за мной не следит, побежал. Благодаря набранным за последний месяц уровням моя ловкость здорово подросла, и ноги бежали по снегу легко, как невесомые. Колющая боль в висках по-прежнему не уходила, зато благодаря ей мое сознание не засыпало.
Через десять минут бега я добрался до входа в лес-лабиринт. Этот донжон под открытым небом был разделен на множество квадратных зон, соединяющихся друг с другом хаотично; пройти через него, не имея карты, было практически невозможно.
Открыв карту, я внимательно пригляделся к отмеченным областям. Когда путь впечатался мне в память, я вошел в безмолвный лес.
После двух сражений, которых мне не удалось избежать, я без особых трудностей вошел в зону перед той, что была мне нужна; здесь тоже росло множество деревьев. Оставалось еще больше получаса.
Скоро я буду драться с боссом, и, вполне возможно, он заберет мою жизнь — шансы на это весьма приличные. Но страха не было. Скорее… может быть, этого я и ждал. Погибнуть в бою, затеянном ради воскрешения Сати, — возможно, только так я могу примириться со смертью…
Не хочу произносить разные героические фразы типа того, что ищу место, где упокоиться. Из-за меня Сати и еще четыре согильдийца погибли бессмысленной смертью, и я просто не имею права искать какое-то значение в моей собственной гибели.
Какой вообще смысл во всем этом? Сати однажды задала мне этот вопрос. И я ответил тогда: никакого.
Сейчас я наконец-то могу обратить те слова в реальность. Сати бессмысленно погибла в этой бессмысленной смертельной игре под названием SAO, созданной сумасшедшим гением Акихико Каябой. Я погибну в месте, о котором никто не знает, меня никто не будет помнить, и, таким образом, моя смерть будет такой же бессмысленной.
Если же я убью босса и выживу, воскрешатель из слуха превратится в реальность. Так я думаю. Душа Сати вернется с Дороги Смерти, а может, из-за реки Стикс, и тогда я услышу наконец ее последние слова. Наконец… пусть я только дождусь этого момента…
Я уже собрался шагнуть вперед и пройти последние метры, когда за моей спиной возникли несколько игроков. Я потрясенно отпрыгнул в сторону и ухватился за рукоять меча.
Их было десять человек, и впереди них стоял самурай в легких доспехах, с катаной на поясе и с банданой на голове — Кляйн.
Члены «Фуринказана», явно нервничая, медленно приближались от точки входа в сектор. Не отрывая глаз от лица Кляйна, я хриплым голосом выдавил:
— …Вы что, следили за мной?
Потрепав себя за торчащие из-под банданы волосы, Кляйн кивнул.
— Ага. У нас есть человек с хорошим навыком выслеживания.
— Почему именно за мной?
— Потому что я купил информацию, что ты купил все координаты деревьев; и чисто на всякий случай я проследил за порталом сорок девятого и вдруг увидел, что ты идешь на уровень, о котором вообще никакой информации нет. Я знаю, что у тебя отличные боевые навыки и игроцкое чутье, лучше, чем у всех Проходчиков… даже лучше, чем у Хитклиффа. Поэтому… Кирито, ты не можешь сдохнуть здесь.
Кляйн вытянул вперед правую руку и, показывая на меня пальцем, проорал:
— ОТКАЖИСЬ ОТ ЭТОЙ ИДИОТСКОЙ ОДИНОЧНОЙ АТАКИ, ДАВАЙ С НАМИ! И ПУСТЬ КОМУ ДОСТАНЕТСЯ ВОСКРЕШАТЕЛЬ, ТОТ ЕГО И ПОЛУЧИТ, ИДЕТ?!
— …Если так…
Я ушам своим не верил; Кляйн говорил мне все это, потому что считал меня своим другом, потому что он беспокоился обо мне.
— Если так, все будет бессмысленно… Я должен драться один…
Мои пальцы стиснули рукоять меча; в голове у меня все пылало, и совершенно бессознательно мелькнула мысль:
… Убить всех, и дело с концом.
В прошлом, когда игра только стартовала, я бросил Кляйна — новичка, не знавшего об игре совсем ничего, — и отправился в другой город. Об этом я сожалел потом все время и искренне радовался, что Кляйн не только выжил, но и преуспевает.
Я на полном серьезе раздумывал: следует ли мне идти к своей цели, если ради этого мне придется убить одного из немногочисленных моих друзей и стать красным игроком? Мое сердце тихо кричало, что все тогда будет бессмысленно. Но другой голос надеялся, что именно это даст мне бессмысленную смерть; он вопил, заглушая все.
Уверен, если бы в этот момент я хоть чуть-чуть вытянул меч, то уже не смог бы себя остановить. И Кляйн печально смотрел на меня, пока моя правая рука дрожала на рукояти, борясь сама с собой.
В это мгновение появилась третья группа гостей.
В этой группе было уже не десять человек, а раза в три больше. Тупо глядя на пришедших, я пробормотал в спину Кляйну, глядящему на них в таком же изумлении:
— Кажется, за вами тоже следили, Кляйн.
— …Ага, похоже на то…
Возле границы зоны, метрах в 50 от нас, стояли люди, которых я совсем недавно видел возле муравьиной долины; они молча смотрели на меня и «Фуринказан». Ближайший к Кляйну мечник «Фуринказана» склонился к лицу своего командира и прошептал:
— Они из «Альянса Священного Дракона»; с этих станется и оранжевыми стать, только чтобы добраться до квестового босса.
Я тоже частенько слышал это название. Оно было столь же знаменито, как «Рыцари Крови» — название крупнейшей гильдии Проходчиков. Каждый из этих ребят был ниже меня по уровню, но я не верил, что мне удастся одолеть столько народу.
Однако — возможно, исход все равно будет один и тот же.
Внезапно я ощутил, что босс меня убьет или гильдия — все равно это будет бессмысленно. Но в любом случае — это же будет лучший вариант, чем драться с Кляйном, правильно?
Я решил обнажить меч. Думать не хотелось. Мне нужно быть как робот — сосредоточиться на махании мечом, уничтожать все, что передо мной, пока я не сломаюсь.
Но тут выкрик Кляйна остановил мою руку.
— ЧЕРТ ПОДЕРИ ЭТИХ ЗАСРАНЦЕВ!
Воин с катаной вытащил оружие из ножен на поясе быстрее, чем это сделал я, и проворчал не оборачиваясь:
— Давай туда, Кирито! Здесь я займусь! Давай, сделай этого босса! Но только я не позволю тебе помереть! И я никогда тебе не прощу, если ты сдохнешь у меня на глазах! Никогда!
— …
Времени оставалось совсем мало. Я развернулся и шагнул в последнюю точку перехода, не поблагодарив Кляйна.
Громадная кривая пихта молча стояла со всеми своими изгибами там, где я и помнил. К другим квадратным зонам с деревьями отсюда, похоже, выхода не было; все вокруг сияло девственно-белым, снежным светом. Безжизненная пустыня.
Таймер в углу моего поля зрения достиг нуля, и тут же раздалось что-то вроде сирены; я поднял голову и глянул на верхушку дерева.
На фоне беспросветно черного ночного неба — точнее, дна следующего уровня — протянулись светящиеся линии. Приглядевшись, я обнаружил, что эти линии складываются в контур какой-то странной зверюги, тянущей гигантские сани.
Когда сани добрались до вершины дерева, с них опустилась черная тень, и я отступил на несколько шагов.
Разметав снег, на землю жестко опустился монстр втрое выше меня ростом. Внешне он походил на человека, но с необычайно длинными руками; поскольку его туловище было наклонено вперед, руки почти касались земли. Маленькие красные глазки сверкали из-под раздутого лба. Нижняя половина лица заросла спутанной седой бородой, опускающейся до пояса.
Как ни странно, на монстре была красно-белая курточка и колпак тех же цветов; в правой руке он держал секиру, в левой — здоровенный мешок, набитый непонятно чем. Дизайнер, создавший этого типа, должно быть, хотел, чтобы группе игроков, которые его повстречают, было одновременно страшно и смешно при виде этой уродливой пародии на Санта Клауса. Но мне, встретившемуся с Николасом Отступником в одиночку, внешность босса была до лампочки.
Николас, кажется, собрался произнести стартовую фразу квеста; по крайней мере его спутанная борода шевельнулась.
— Заткнись! — прошептал я и, вытянув меч, с силой оттолкнулся правой ногой от снега.
Глава 4
Уже больше года прошло с тех пор, как началась эта история с SAO, но никогда до сегодняшнего дня мои хит-пойнты не опускались в красную зону.
Когда побежденный враг рассыпался на полигоны, на земле лежал лишь мешок. В моем рюкзаке не осталось ни одного кристалла лечения; никогда еще я не был так близок к смерти. Однако, хоть я и выжил, радости и счастья в моей душе не было. Скорее, чувствовалось что-то вроде разочарования. Почему я остался жив?
Я вернул меч в ножны; и в эту же секунду мешок вспыхнул и исчез. Все предметы, выпавшие из монстра, должны уже появиться в моем рюкзаке. Сделав глубокий вдох, я поднял дрожащую руку и вызвал окно снаряжения.
В окне снаряжения появилось множество вещей, от которых бы слюнки потекли у большинства игроков, если бы только те их увидели. Оружие, доспехи, драгоценности, руда, кристаллы, пищевые ингредиенты — я прокручивал список всего этого в поисках одного-единственного предмета.
Несколько секунд — и то, что я искал, оказалось перед моими глазами.
Оно называлось «Священный камень возвращения души».
Сердце заколотилось отчаянно. Чувство было такое, словно кровь потекла через ту его часть, которая была мертва последние несколько дней… несколько месяцев.
Не… неужели я смогу воскресить Сати? А если смогу, значит ли это, что души Кейты, Тэцуо и вообще всех игроков, погибших с начала SAO, не уничтожены навсегда?..
Это мой единственный шанс вновь увидеть Сати. При одной мысли об этом сердце екнуло. Неважно, какие ругательства и проклятия полетят в мой адрес, неважно, какие еще последствия выйдут из моей лжи, — на этот раз я обниму ее крепко, и загляну прямо в ее черные глаза, и скажу ей все, что у меня на сердце. Не «ты никогда не умрешь», но «я всегда буду тебя защищать». Ради этой цели я буду стараться изо всех сил, я стану сильнее.
После нескольких неудачных попыток взять Камень трясущимися руками мне наконец-то удалось материализовать его — Священный камень возвращения души. Над окном снаряжения парил переливающийся всеми цветами радуги камень размером с яйцо; красоту его невозможно было описать словами.
— Сати… Сати…
Зовя ее по имени, я легонько щелкнул по поверхности камня, затем вызвал меню помощи. Знакомым шрифтом высветились простые инструкции.
Данным предметом можно пользоваться из меню снаряжения либо держа в руках. Громко произнести "<Имя игрока> — оживить". Воскрешение погибшего игрока возможно только в том случае, если предмет был использован в период времени между гибелью игрока и исчезновением его светового эффекта (приблизительно 10 секунд).
Приблизительно 10 секунд.
Эти слова, которые как нарочно добавили, четко и жестоко сообщили, что Сати не оживет.
Примерно 10 секунд. Столько времени должно пройти между тем, как хит-пойнты игрока упадут до нуля и его тело рассыплется на полигоны, и тем, как нейрошлем поджарит его мозг в реальном мире. Невольно я представил себе, что чувствовала Сати в те короткие десять секунд, пока нейрошлем не убил свою владелицу. Наверняка ей было очень больно. Что она думала в эти десять секунд? Я проклинал себя снова и снова…
— Уаа... ааааа…
Из моей глотки вырвался какой-то звериный вой.
Схватив Священный камень возвращения души, паривший над окном снаряжения, я с силой швырнул его на заснеженную землю.
— Аааа… АААААААА!!
Не переставая вопить, я яростно наступил на кристалл ногой. Но кристалл сиял как ни в чем не бывало, от моего удара на нем и царапинки не появилось, не то что трещины. Крича во все горло, я ткнулся обеими руками в снег, ухватил его пальцами; я продолжал орать, катаясь по снегу.
Бессмысленно, все бессмысленно. Неважно, о чем идет речь: смерть Сати, напуганной и страдавшей, моя драка с рождественским боссом — да вообще вся жизнь в этом мире, захватившем в плен 10000 игроков, лишена смысла. Наконец-то я понял эту истину, эту единственную истину.
Не знаю, сколько это продолжалось, сколько я кричал и вопил; только вот плакать совершенно не хотелось. Может, просто мое фальшивое тело лишено этой функции? В конце концов я встал, пошатываясь, подобрал припорошенный снегом Священный камень и направился к точке перехода в предыдущую зону донжона.
Там были лишь Кляйн и «Фуринказан». Членов «Альянса Священного Дракона» видно не было. Подходя к сидящему на земле воину с катаной, я осмотрелся, чтобы подсчитать количество оставшихся игроков и убедиться, что обошлось без потерь.
По-видимому, единственным, кто устал здесь, был Кляйн — впрочем, конечно, он не так устал, как я. Похоже, его переговоры с «Альянсом Священного Дракона» завершились дуэлью. Однако признательности в моем сердце не было.
Воин с катаной увидел, как я подхожу, и облегченно выдохнул. Но едва он увидел мое лицо, как его губы застыли.
— …Кирито… — тихим, хриплым голосом позвал он.
Я уронил Священный камень ему на колени.