Медсестра в белой униформе заметила Асуну и подняла глаза.
— Хотите с кем-то повидаться?
Навстречу ее улыбке и ее вопросу Асуна могла лишь кивнуть. Она протянула наполовину заполненную форму заявки и сказала:
— Эммм… я хочу с ней увидеться, но я не знаю, как ее зовут.
— Простите?
Медсестра удивленно подняла брови. Асуна отчаянно пыталась подобрать нужные слова:
— Я думаю, что это девушка, ей лет пятнадцать. Возможно, ее имя Юки, но я могу ошибаться.
— Здесь очень много пациентов. Мне трудно понять, о ком вы ведете речь.
— Эээ… мне нужен человек, который участвует в испытаниях Медикубоида.
— Ради защиты частной жизни пациентов —
В это время вторая, более старшая медсестра, сидящая за стойкой, подняла голову и взглянула на Асуну. Потом она повернулась к своей коллеге и что-то прошептала ей на ухо.
Медсестра моргнула и вновь посмотрела на Асуну. Следующие слова она произнесла совершенно другим, более деликатным тоном.
— Прошу прощения, назовите ваше имя и фамилию, пожалуйста.
— Аа, это, Юки, Асуна Юки, — ответила Асуна и подала форму. Медсестра взяла форму, посмотрела на нее и передала своей коллеге.
— Можно мне ваше удостоверение?
— Д-да.
Асуна поспешно достала из внутреннего кармана курточки кошелек и вытащила свое школьное удостоверение. Медсестра тщательно сверила лицо на фото с лицом Асуны, кивнула и, попросив подождать, взяла трубку стоящего рядом телефона.
Позвонив кому-то по внутренней связи, она произнесла буквально два-три слова и вновь повернулась к Асуне.
— Пожалуйста, найдите доктора Курахаси из второго медицинского отдела. Поднимитесь на лифте возле главного входа на четвертый этаж, пройдите направо и покажите вот это на стойке дежурного.
Медсестра протянула ей лоточек, на котором лежали удостоверение Асуны и серебряная карточка; Асуна взяла и то, и другое и поклонилась.
Возле стойки дежурного врача на 4 этаже Асуна ждала минут десять, пока не заметила наконец, что к ней быстрыми шагами направляется человек в белом халате.
— Уфф, прошу прощения, мои извинения, простите, что заставил вас ждать.
Таким вот странным образом заизвинялся перед ней невысокий, полноватый врач. На вид ему было слегка за тридцать, волосы над блестящим лбом были аккуратно зачесаны на косой пробор, а на носу красовались очки в толстой оправе.
Асуна поспешно встала и отвесила глубокий поклон.
— Все нормально, ничего. Это моя вина, что так внезапно явилась. Так что я вполне могу подождать.
— Нет-нет, я во второй половине дня не на дежурстве, так что вы выбрали удачное время. Вы Асуна Юки-сан, да?
Врач прищурил глаза с чуть набрякшими веками и склонил голову набок.
— Да, моя фамилия Юки.
— Я Курахаси, главный по лечению Конно-сан. Не ожидал, что вы придете к нам сюда.
— Конно… сан?
— Эээ, ее полное имя Юки Конно, пишется как «хлОпок» и «время года»[11]. Я ее зову «Юки-кун»… она много рассказывала о вас, Асуна-сан. Ох, простите. Вырвалось нечаянно как раз из-за Юки-кун.
— Ничего, ничего, зовите меня Асуна.
Асуна улыбнулась, и доктор Курахаси смущенно улыбнулся в ответ, после чего указал правой рукой на лифт.
— Здесь мы нормально не поговорим. Давайте поднимемся в верхний холл.
Асуна проследовала вслед за доктором в холл и села напротив него. Сквозь большое стеклянное окно был виден двор больницы и окружающая зелень. Народу в холле практически не было, слышался лишь шорох кондиционера.
Асуна задумалась, какое из своих сомнений ей высказать в первую очередь. Однако доктор Курахаси нарушил молчание первым.
— Асуна-сан, вы познакомились с Юки-кун в VR-мире, верно? Это она рассказала вам про больницу?
— А, нет… не она…
— О, тогда это просто потрясающе, что вам удалось отыскать это место. Ну, вообще-то Юки-кун сказала как-то, что сюда может прийти женщина по имени Асуна Юки, и попросила встретить вас у регистратуры. Я тогда очень удивился и спросил, не рассказала ли она вам о больнице, но она ответила, что нет. Я тогда сказал, что вы просто не сможете узнать об этом месте. Однако вот мне позвонили из регистратуры, и это был настоящий шок.
— Это… Юки-сан, она говорила обо мне, доктор?.. — переспросила Асуна, и доктор энергично закивал.
— Конечно. Последние несколько дней всякий раз, как мы с ней разговаривали, она все время рассказывала про Асуну-сан. Однако Юки-кун всякий раз после этого начинала плакать. Вообще-то она не из тех детей, что показывают свою слабость.
— Ээ… но, но почему…
— Она говорила, что хочет с вами подружиться больше, но не может. Что хочет еще с вами встретиться, но не может. Не то чтобы… я не понимал ее чувств…
При этих словах на лице доктора Курахаси появилось выражение муки. Асуна сделала глубокий вдох и решилась спросить:
— Мне и Юки-сан, и ее друзья то же самое сказали, когда они со мной попрощались в VR-мире. Почему? Почему вот это «мы не можем больше встречаться»?
Страх, который заполз в Асуну еще тогда, когда она прочла название больницы, продолжал разрастаться; отчаянно пытаясь побороть тревогу, она всем телом подалась вперед. Доктор Курахаси какое-то мгновение сидел, точно в столбняке; потом он опустил взгляд на руки, сложенные вместе на поверхности столика, и спокойным тоном произнес:
— Что ж, давайте я начну объяснение с Медикубоида. Асуна-сан, вы ведь тоже пользуетесь Амусферой, да?
— Ээ… эээ, да.
Молодой врач кивнул, потом поднял глаза и произнес нечто совершенно неожиданное.
— Возможно, не стоит говорить эти слова вам, но я всегда считал, что это очень прискорбно — то, что технология Полного погружения изначально использовалась для развлечения.
— Э?..
— Разработку этой технологии следует финансировать государству — для медицинских целей. В таком случае нынешнее состояние сохранится еще на один-два года.
Столь резкое изменение направления разговора показалось Асуне странным. Доктор поднял палец и продолжил:
— Подумайте сами. Виртуальное окружение, которое дает Амусфера, может быть очень полезным для медицины. Скажем, это устройство стало бы настоящим спасением для людей с дефектами зрения и слуха. Тем, у кого внутренние повреждения мозга, к сожалению, помочь невозможно, но если заболевание затрагивает глазные яблоки или даже зрительный нерв, то с помощью Амусферы изображение можно посылать непосредственно в мозг. То же самое и со слухом. Даже те, кто всю жизнь не знали, что такое свет или звук, могут с помощью этого устройства взаимодействовать с реальным окружением.
Слушая полную энтузиазма речь доктора Курахаси, Асуна могла лишь кивать. Огромная область применимости Амусферы в этой области не была новостью. Когда-нибудь устройство станет меньше в размерах, и тогда с помощью особой конфигурации линз слепые люди смогут жить в точности так же, как видящие.
— Полезно и то, что Амусфера не только передает сигналы, но и умеет блокировать чувствительность.
Доктор щелкнул пальцем по шее.
— Электромагнитный импульс, посланный сюда, временно останавливает работу мышц. Иными словами, эффект, аналогичный параличу всего тела. Возьмем, к примеру, анестезию. Если ей пользоваться, существует риск — маленький, но ненулевой. Если мы при операциях будем пользоваться Амусферой, мы сможем избежать анестезии. Я так думаю.
Асуна уже была полностью поглощена тем, что говорил доктор. Она кивнула, но тут же заметила кое-что. Это, конечно, смахивало на попытку похвастаться перед специалистом, но все равно она высказала свое сомнение.
— …Но это же не получится, верно? Амусфера может только свести к минимуму чувство боли при погружении скальпеля в тело. По-моему, и Амусфера, и даже машина первого поколения, нейрошлем, такого не смогут… даже если заблокировать продолговатый мозг, нервы внутри тела все равно активны, и спинномозговые рефлексы будут работать, правильно?..
— Да… правильно.
Сперва глаза доктора Курахаси округлились от удивления, но он тут же закивал, словно Асуна попала в яблочко.
— Все так и есть. Амусфера посылает импульсы слишком малой мощности, и в ней стоит энергосберегающий процессор, а это может создать проблемы со скоростью обработки данных. Этого хватает для погружения в VR-мир, но для воспроизведения реального мира, так называемой «дополненной реальности», ее характеристик недостаточно. Поэтому государство и финансировало разработку первого устройства медицинского назначения на технологии Полного погружения — Медикубоид.
— Медику… боид.
По-видимому, этот термин появился в результате слияния слов «медицина» и «кубоид». Асуна покатала этот термин во рту; доктор тем временем улыбнулся и продолжил объяснение.
— Это просто название из двух сцепленных слов. Самое важное здесь то, что у него больше выходная мощность, чем у Амусферы, и в несколько раз больше плотность сенсоров, выше мощность процессора. Кроме того, он интегрирован в койку и работает не только с головой, но и со спинным мозгом пациента. Он похож на белый ящик… Если его удастся использовать вместе с другим больничным оборудованием, это приведет к революции в медицине. Большинство операций не будут требовать анестезии, и можно будет говорить с пациентами в «запертом состоянии».
— В запертом?..
— Это состояние известно как «синдром запертого человека». При этом мыслительные процессы идут нормально, но тело полностью лишено способности двигаться, и пациент не может выражать свои мысли. С помощью Медикубоида возможно подсоединиться непосредственно к его мозгу, и, даже если тело лишено подвижности, человек может вернуться в общество через VR-мир.
— Понятно… короче говоря, в отличие от Амусферы, которая используется только для VR-игр, это — машина мечты в полном смысле этого слова, да?
Произнеся эти слова, Асуна невольно кивнула. Однако доктор Курахаси, говоривший мечтательным тоном, сразу закрыл рот — похоже, слова Асуны вернули его с небес на землю. Его лицо помрачнело, он снял очки, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Потом он потряс головой и улыбнулся немного печальной улыбкой.
— Эээ, это на самом деле машина мечты. Однако… у любой машины есть свои пределы. Самая важная из предполагаемых областей применения Медикубоида — «terminal care».
— Terminal care…
Асуна, словно попугай, повторила английское выражение, которого никогда раньше не встречала; доктор еле слышно пояснил:
— На японском это «лечение обреченных больных».
Асуну точно ледяной водой окатили. Она распахнула глаза, не в силах вымолвить ни слова. Доктор Курахаси надел очки обратно и успокаивающим тоном произнес:
— Возможно, вы сочтете, что лучше нам на этом остановиться. Никто не будет вас винить, если вы примете такое решение. И Юки-кун, и ее друзья — все они думают о вас.
Однако Асуна не колебалась. Какую бы правду ей ни предстояло услышать, она хотела встретить ее лицом к лицу; она была уверена, что должна это сделать. Подняв голову, Асуна отчетливо проговорила:
— Нет… пожалуйста, продолжайте. Пожалуйста. Я же пришла сюда именно ради этого.
— Вот как?
Доктор Курахаси вновь улыбнулся и веско кивнул.
— Юки-кун сказала, что, если Асуна-сан захочет — чтобы я рассказал ей все. Палата Юки-кун на самом верхнем этаже центрального блока. Это довольно далеко, так что давайте продолжим разговор по пути.
Доктор вышел из холла и направился к лифтам. Асуна шла за ним, а в голове у нее крутилось одно и то же слово.
«Терминальный». Значение этого слова — яснее ясного. Однако Асуна отторгала собственные мысли. Этого просто не может быть. Даже если бы ей пришлось прямо сказать, что она думает, — врачу вовсе незачем было использовать столь прямой термин.
Неоспоримо лишь одно — правда ждет ее впереди. И Асуне придется ее принять. Юки верила, что Асуна сможет, именно поэтому она и позволила ей проникнуть в свою реальность.
В фойе центрального блока рядком выстроились три лифта; на двери самого правого была табличка «Только для персонала». Доктор провел по панели рядом с лифтом карточкой, висящей у него на шее, и, издав спокойное «бип», дверь правого лифта скользнула в сторону.
Доктор и Асуна вошли в белую кабину, и лифт начал подниматься — беззвучно и настолько мягко, что даже ускорения не чувствовалось.
— Вы слышали такой термин «период окна»? — неожиданно спросил доктор Курахаси, и Асуна принялась рыться в памяти.
— Что-то припоминаю… на уроках здоровья про это рассказывали. Это имеет какое-то отношение к… инфекциям, да?
— Да. Скажем, если есть подозрение, что человек заражен тем или иным вирусом, у него берут кровь на анализ. Есть несколько методов анализа. «Тест на антиген» проверяет кровь на наличие антител к вирусу, а более чувствительный NAT-тест ищет ДНК или РНК вируса. Однако даже NAT-тестом вирус невозможно обнаружить в течение примерно десяти дней после заражения. Этот временной интервал и называется «периодом окна».
Договорив фразу, доктор замолчал. Асуна ощутила легкое уменьшение веса, после чего лифт остановился и дверь, динькнув, открылась.
Верхний, двенадцатый этаж был, похоже, закрыт для посторонних; во всяком случае, когда Асуна и доктор вышли из лифта, прямо перед ними оказалась еще одна большая решетчатая дверь. Доктор вновь приложил свою карту к сенсору возле двери, и раздался тихий электронный звук. Металлическая решетка опустилась, доктор жестом руки пригласил Асуну пройти через дверь, и девушка быстро шагнула вперед.
В отличие от нижних этажей, здесь, похоже, совсем не было окон. Коридор с гладкими белыми панельными стенами шел вперед, еще два коридора расходились влево и вправо.
Доктор Курахаси свернул налево. Неприветливый (хоть и теплый и хорошо освещенный) коридор все продолжался и продолжался. Время от времени Асуна и доктор проходили мимо медсестер; никакие посторонние звуки сюда не проникали.
— …Из-за этого «периода окна», должно быть, и произошло несчастье, — уронил доктор спокойным тоном. — Перелитая донорская кровь оказалась заражена. Конечно, шансы, что так выйдет, были очень малы. Заражение при переливании крови происходит раз на сто тысяч случаев. Однако понизить эту вероятность до нуля современная медицина не в силах.
Он вздохнул. В этом вздохе Асуна различила тень гнева и беспомощности.
— Юки-кун родилась в мае 2011 года. Из-за дистоции[12] пришлось делать кесарево сечение. Тогда… мы сейчас точно не знаем, что произошло, но имела место большая кровопотеря, поэтому было сделано экстренное переливание крови. К несчастью, перелитая кровь оказалась заражена.
—!..
Асуна была не в силах выговорить ни слова. Доктор Курахаси кинул на нее быстрый взгляд, потом опустил глаза и продолжил.
— Мы до сих пор не можем понять, как именно это произошло. Однако, похоже, Юки-кун была инфицирована с момента своего рождения. Отец был инфицирован в течение того же месяца. Инфекцию обнаружили в сентябре, когда мать сдала анализ крови. К тому времени… вся семья…
Доктор тяжело вздохнул и остановился.
Справа от них была дверь, рядом с которой на стене висела табличка с надписью «Прибор для особых измерений, комната 1».
Доктор взял свою карту и провел в щели возле двери. Раздалось «бип», и дверь с легким шумом отъехала в сторону.
Чувствуя, как что-то больно сдавило сердце, Асуна прошла следом за доктором. За дверью оказалась длинная и странно узкая комната.
В стене прямо напротив была дверь, похожая на ту, через которую они только что прошли; в правой части комнаты располагалась сложная приборная панель. В левой стене было большое застекленное окно, но стекло было черным, так что ничего не разглядишь.
— Дальше стерильная комната с контролируемой атмосферой. Пожалуйста, отнеситесь с пониманием к тому, что туда мы войти не сможем.
Произнеся эти слова, доктор Курахаси подошел к черному окну и повозился с панелью под ним. С тихим шорохом окно просветлело, а затем стало полностью прозрачным, показав то, что за ним.
Маленькая комната. Нет, на самом деле довольно большая. Просто ее заполняло множество каких-то аппаратов. Высокие и низкие, простые на вид квадратные и сложной формы. Из-за всего этого Асуне понадобилось немало времени, чтобы увидеть в середине комнаты кровать.
Прижавшись к стеклу лицом, Асуна уставилась на кровать.
Там лежало, словно спало, маленькое тельце. Белое одеяло покрывало его по грудь, и Асуна видела тощие плечи; картина выглядела очень уныло. К шее и плечам присосалось множество шлангов, идущих от машин по соседству.
Лица лежащего в постели человека было не видно, поскольку голова была почти полностью закрыта белым кубическим предметом. На стороне куба, обращенной к Асуне, располагался дисплей, на котором мигали и плясали разноцветные значки. Над дисплеем простым шрифтом значилось: «Медикубоид».
— …Юки?.. — дрожащим голосом пробормотала Асуна. Наконец-то она была здесь, совсем близко от Юки в реальном мире. Однако последние несколько метров были отделены толстым стеклом, преодолеть которое она не могла, как бы ни старалась.
Стоя спиной к доктору, Асуна выдавила:
— Скажите… чем именно больна Юки?..
Ответ прозвучал лаконично, но тяжко.
— Синдром приобретенного иммунодефицита… СПИД.
Глава 9
С той секунды, когда Асуна увидела эту громадную больницу, ее не покидало предчувствие, что Юки чем-то серьезно больна. И несмотря на это, когда она услышала название болезни из уст врача, у нее перехватило дыхание. Она стояла, словно окаменев, и смотрела сквозь стекло на лежащую в постели Юки.
В голове билась мысль: неужели это правда? Юки, которая сильнее, чем кто-либо, энергичнее, чем кто-либо, — лежит сейчас в окружении медицинских аппаратов. И разум, и чувства Асуны просто отторгали это.
Я же ничего не знала и не пыталась узнать, какая же я дура! — так кричал голос внутри нее. Те слезы, которые выступили на глазах Юки перед тем, как она исчезла, — это…
— Правда, СПИД сейчас не так страшен, как думает большинство людей, — размеренным голосом произнес доктор Курахаси, глядя на пригвожденную к месту Асуну. — Даже если человек заражен ВИЧ, при своевременном начале лечения вирус СПИДа можно сдерживать в течение десяти, иногда даже двадцати лет. Если принимать лекарства и следить за здоровьем, в наше время можно жить так, как если бы инфекции не было.
С еле слышным звуком доктор сел на стул перед панелью управления, потом продолжил.
— …Однако неоспоримый факт — что шансы новорожденных прожить пять лет после заражения ВИЧ намного ниже, чем у взрослых. Когда мать Юки-кун узнала, что вся семья заражена, она даже хотела убить себя и всю семью. Однако она с юности была христианкой; с помощью религии и своего отца она сумела преодолеть начальный кризис, и вся семья начала бороться с болезнью.
— Бороться… с болезнью…
— Да. С самого рождения, чтобы выжить, Юки-кун должна была бороться с вирусом. Когда она, еще совсем маленькая, преодолела самую критическую фазу, она смогла дальше расти нормально и даже поступила в начальную школу. Маленькому ребенку очень трудно регулярно принимать большое количество лекарств. Кроме того, ингибиторы обратной транскриптазы — лекарства с очень тяжелыми побочными эффектами. Однако Юки-кун твердо верила, что когда-нибудь она выздоровеет, и продолжала сражаться. Она усердно училась и, похоже, в начальной школе была по оценкам одной из первых. Я видел ее фотографии тех времен; у нее было много друзей и такая прекрасная улыбка…
Доктор сделал паузу; Асуна услышала, как он вздохнул.
— …В школе не знали, что Юки-кун — ВИЧ-носитель. Как и следовало ожидать. Диспансеризации, проводимые в школах и на предприятиях, не включают в себя проверку крови на ВИЧ. Однако… когда Юки-кун училась в четвертом классе, несколько родителей ее одноклассников каким-то образом узнали, что она носитель. Слухи сразу поползли… Закон требует, чтобы носителей не подвергали дискриминации лишь потому, что они заражены ВИЧ. Однако печальная истина в том, что не все дети добры… сперва начались протесты против того, чтобы она ходила в школу, и всякие шуточки — звонки, письма, ну и так далее. Ее родители старались как могли, но в конечном итоге им пришлось переехать, и Юки-кун перешла в другую школу.
— …
Асуна была уже не в силах реагировать. Она могла лишь выпрямить спину и вслушиваться в слова доктора.
— И хотя Юки-кун продолжала стараться и каждый день ходила в новую школу… самое жестокое то, что… тогда у нее началось. Количество лимфоцитов типа CD начало резко снижаться — индикатор ослабления иммунной системы. Иными словами… вирус СПИДа начал действовать. Я всегда считал и считаю, что именно из-за злых слов учителей и родителей учеников в предыдущей школе она и заболела.
Молодой доктор старался говорить спокойно, но звук учащенного дыхания выдавал его эмоции.
— …Когда иммунная система ослабла, она стала с легкостью заражаться вирусами и бактериями, с которыми прежде успешно справлялась. Так называемые оппортунистические инфекции. Когда Юки-кун заразилась болезнью под названием «пневмоцистная пневмония», ее госпитализировали сюда — это было три с половиной года назад. Юки-кун продолжала сохранять оптимизм. Она всегда улыбалась и не уставала повторять: «Я ни за что не проиграю болезни». Она никогда не ворчала, даже во время болезненных анализов. Однако…
Снова повисла пауза; похоже, доктор встал и начал ходить.
— …И в больнице, и внутри самого пациента всегда множество бактерий и вирусов. Когда вирус СПИДа начинает действовать, все, что мы можем, — лечить симптомы оппортунистических инфекций. После пневмонии у Юки-кун развился кандидоз горла… Как раз тогда общество потрясло происшествие с нейрошлемами. Ходили даже разговоры о том, чтобы запретить технологию Полного погружения вообще. Однако государство и некоторые производители как раз завершили разработку медицинской версии нейрошлема… первого экспериментального Медикубоида. Машина была доставлена сюда, в эту больницу, для клинических испытаний. Но, хоть это был и эксперимент, изначально эта машина была тем самым страшным нейрошлемом, и никто не знал, что будет с мозгом, если увеличить плотность электрических сигналов на долгое время. В таких условиях очень трудно было найти добровольцев, желающих помочь в эксперименте. Как только я об этом узнал… я предложил Юки-кун и ее семье…
Асуна ожидала, когда доктор продолжит, глядя на лежащую в постели Юки и на белый кубический предмет, словно проглотивший ее голову.
В глубине мозга Асуны все задубело от холода, но сознание металось, отчаянно пытаясь оттолкнуть эту реальность.
Судя по внешнему виду, Медикубоид был развитием не Амусферы, а нейрошлема. Асуна привыкла к Амусфере, но вполне могла представить себе чистое чувство виртуального мира, создаваемое нейрошлемом. В Амусфере было втрое, вчетверо больше разнообразных предохранителей, которые появились после происшествия с SAO, но в плане качества создаваемый ею виртуальный мир был несравним с тем, что делало устройство первого поколения.
Медикубоид содержал намного больше генераторов электромагнитных импульсов, чем нейрошлем, и позволял полностью устранить ощущение собственного тела; да и процессор там стоял гораздо мощнее, чем в Амусфере — короче говоря, тем невероятным способностям, которые Юки показывала в Альвхейме, она была обязана высочайшим характеристикам этой машины?
Такая мысль посетила Асуну на мгновение, но тут же девушка от нее отказалась. Потрясающее искусство обращения с мечом, которое демонстрировала Юки, намного превосходило то, что могла дать машина. По уровню таланта сражения на мечах Юки была наравне с Кирито, а может, и превосходила его.
Насколько Асуна знала, Кирито был так силен, потому что за те два года, что они были заточены в SAO, он провел в сражениях на переднем крае больше времени, чем кто бы то ни было еще. Если так и есть, то сколько же времени Юки провела в мире, созданном Медикубоидом…
— Как вы можете видеть, Медикубоид — очень тонкое устройство.
Доктор Курахаси, молчавший какое-то время, вновь заговорил.
— Как видите, экспериментальная модель Медикубоида требует тщательного и деликатного ухода. Иными словами, она должна находиться в месте, где воздух свободен от пыли, бактерий и вирусов. Если пациент выражает желание переселиться в стерильную комнату, это резко снижает риск инфекций. Именно поэтому я предложил Юки-кун и ее семье согласиться на этот эксперимент.
— …
— Однако я даже сейчас не уверен, было ли это решение лучшим для Юки-кун. Когда имеешь дело со СПИДом, важную роль играет такая вещь, как «качество жизни». Назначая лечение, врач обязан стремиться сохранять качество жизни пациента на максимально возможном уровне. С этой точки зрения, с точки зрения качества жизни, доброволец, согласившийся на участие в эксперименте, оказывается не в лучшем положении. Она не может покинуть стерильный бокс, не может ни с кем общаться. Мое предложение действительно сильно обеспокоило и Юки-кун, и ее родителей. Однако, возможно, надежда на неизвестный ей виртуальный мир побудила Юки-кун принять решение… она согласилась участвовать в эксперименте и вошла в эту комнату. С тех пор Юки-кун была подключена к Медикубоиду постоянно.
— Постоянно… это значит?..
— Ровно то, что я сказал. Юки-кун почти никогда не возвращалась в реальный мир. Точнее сказать — просто не могла. В хосписах мы используем морфий, чтобы понизить боль пациентов. В случае Юки-кун мы заменили морфий Медикубоидом с его функцией блокировки чувствительности… Она посещала виртуальные миры все время, за исключением нескольких часов ежедневно, когда мы собирали данные. Разумеется, и я с ней беседовал в том мире.
— Другими словами… она проводит в полном погружении двадцать четыре часа в сутки?.. Сколько же времени она так живет?..
— Около трех лет.
От этого простого ответа доктора Асуна лишилась дара речи.
До сегодняшнего дня Асуна считала, что самый большой опыт Полного погружения среди пользователей Амусферы по всему миру был у игроков в SAO, в том числе у нее самой. Теперь она поняла, что ошибалась. Худая девушка, лежащая на кровати совсем рядом, была истинной путешественницей по виртуальным мирам. Вот почему Юки стала так сильна.
«Ты уже живешь в этом мире?» — так Кирито спросил Юки. Должно быть, за время их короткого поединка он почувствовал, что Юки похожа на него в каком-то смысле.
Асуна вдруг осознала, что ее заполняет новое чувство. Это как если бы она стояла перед мечником, намного превосходящим ее, и предлагала ему свой любимый клинок. Она закрыла глаза и опустила голову.
После секундного молчания Асуна посмотрела на доктора Курахаси.
— Спасибо, что позволили мне увидеть Юки… с ней ведь будет все хорошо, если она и дальше будет здесь оставаться, правда? Она может и дальше путешествовать по тем мирам, правда?..
Доктор, однако, не ответил Асуне прямо. Он сел на стул перед панелью управления, сцепил руки на коленях и устремил на Асуну серьезный взгляд.
— ….Даже в стерильной комнате невозможно избавиться от бактерий и вирусов, которые уже были в ее теле. По мере ослабления иммунной системы они размножаются. Сейчас Юки-кун заражена цитомегаловирусом и нетуберкулезной микобактерией и почти полностью потеряла зрение. ВИЧ вызвал энцефалит, который тоже ухудшается; думаю, она уже не способна самостоятельно передвигаться.
— …
— Она заражена ВИЧ уже более пятнадцати лет… и три с половиной года больна СПИДом. Сейчас Юки-кун в терминальном состоянии. И она об этом знает. Полагаю, теперь вы понимаете, почему она исчезла у вас на глазах.
— Как же… как же так…
Асуна распахнула глаза и тихонько покачала головой. Однако игнорировать то, что она только что услышала, было уже невозможно.
Юки всегда колебалась, раздумывая, следует ли ей быть с Асуной, — потому что она действительно заботилась об Асуне. Она оттолкнула Асуну, чтобы не причинить ей боль в тот день, когда она уйдет навсегда. Да нет, не только Юки. Сиуне и остальные «Спящие рыцари» все понимали, потому и держали себя так непонятно.
Но Асуна всего этого не замечала и даже не пыталась подумать. Она лишь продолжала причинять Юки боль. При воспоминании о слезах, выступивших на глазах у Юки в Железном дворце перед тем, как она разлогинилась, у Асуны защемило сердце.
Внезапно ей кое-что пришло в голову, и она подняла глаза на доктора.
— Скажите… доктор, а у Юки есть старшая сестра?..
Доктор нахмурился, словно пораженный столь неожиданным вопросом; помедлив немного, он кивнул.
— …Это не имеет отношения к самой Юки-кун, поэтому я не стал говорить… да, у нее была старшая сестра-близнец. Из-за этого и пришлось делать кесарево сечение, которое привело к трагедии.
Помолчав немного, будто копаясь в памяти, доктор затем добавил:
— Ее сестру звали Айко, она тоже была в нашей больнице. Сестры были очень разные… старшая — очень улыбчивая, и всегда молча оберегала энергичную Юки-кун. А, да… она была немного похожа на вас внешне…
Почему прошедшее время? Так прошептал голос внутри Асуны, и она взглянула на доктора. И доктор, словно услышав этот голос, добавил:
— Родители Юки-кун… скончались два года назад, а ее сестра — год назад.
Все, что, как казалось Асуне, она «должна понять», разом потеряло значение.
В том мире Асуна много раз видела, как люди умирают, и сама неоднократно была на волосок от смерти. И потому ей казалось, что она понимает значение «жизни» и «смерти». Она знала, что, сколько бы ни старалась, того, что происходит у нее на глазах, уже не изменить.