Мурад Аджи
Огузы. Средневековая история тюрков и Великой Степи
Кипчаки. Огузы – 2
Мурад Аджи
ОГУЗЫ
Средневековая история тюрков и Великой Степи
«Ex oriente lux» – «Свет начинается с Востока»…
и преображает мир
Вступление
В жизни каждого народа, как и в жизни любого человека, происходят события. Их много. Собственно, жизнь и есть бесконечная череда событий. Но одни незаметны, обыденны, другие, наоборот, ураганом сметают все вокруг. Крушение старого всегда становилось рождением нового. Именно так начинались и так заканчивались эпохи в истории человечества – событиями, потрясающими мир.
Сметающим и ураганным было Великое переселение народов, оно прошло во II–V веках и неузнаваемо преобразило жизнь на Евразийском континенте. Будто смерч. После него древний, или античный, мир вступил в эпоху средневековья.
Началось Великое переселение на Древнем Алтае, началось тихо и буднично, однако вся огромная Евразия ощутила его. Тогда тюркские конники устремились в разные стороны света, из Центральной Азии они вышли к берегам Тихого, Индийского, Атлантического океанов. Тысячи километров пути остались у них за спиной. Огромные, ранее почти безлюдные, просторы заселили всадники. И не нашлось на свете силы, способной сдержать этот живой поток, хлынувший с Алтая. Остановить его. Все армии уступили ему во встречном бою.
Грандиозное событие… Античный мир был растоптан копытами конников.
Они сокрушили старое, чтобы дать людям новую жизнь.
Великое переселение народов – это редчайшее явление. В истории человечества такое было лишь раз. Подобного мир не знал ни раньше, ни потом. Победы Александра Македонского, римских императоров и даже знаменитого Чингисхана меркнут перед ним. Они выглядят слишком обычно.
|
|
Конечно, Великое переселение возникло не на ровном месте, не само по себе и не вдруг. Семь веков тюркский народ копил силы, семь веков кропотливо готовился к нему, создавая культуру, которая вслед за античной возвысила мир людей.
Случайности тут не было. И быть не могло! Народы, не противясь, принимали новую для себя культуру средневековья… Почему? Что отличало и что притягивало к ней людей?
В первую очередь вера в Бога Небесного – в Тенгри, который покровительствовал тюркам… Вера в Единого Бога была абсолютно новым явлением в жизни человечества. Люди античного мира, как, впрочем, и первобытного, не знали ее. Они были язычниками. Язычество отличало эти эпохи! И многобожие.
В Древней Греции, например, молились Зевсу, Гере, в Римской империи – Меркурию, Юпитеру и другим богам. Перед их изображениями склоняли головы, приносили жертвы, у них просили защиты. Бога Небесного ни один народ, кроме тюрков, тогда не знал. Никто не молился Ему.
Тенгри (Вечное Синее Небо) – так Алтай назвал своего покровителя. Под Его неусыпным оком шли по свету всадники. Шли смело и уверенно. Потому что перед каждой атакой, перед каждым новым боем громко скандировали: «Алла билла! Алла билла!» Что по‑тюркски означало «С Богом» или «Бог с нами»… И всегда побеждали.
Это сразу заметили другие народы.
В то время считалось, что победу в бою приносят не воины, а бог‑покровитель. Он один!.. Люди, принимая новую веру, как бы просились под защиту сильного бога. В этом и состоит роль веры в жизни народов. Вот почему именно религии этнографы уделяют особое место в своих исследованиях.
|
|
…Вторым отличием тюркской культуры было железо. Металл, который подарил людям великий Тенгри.
Он позволил алтайцам создать массу полезных вещей для быта, работы, ведения войн: никто в мире так искусно не плавил железо и не пользовался им так широко. Тысячи кузнечных горнов день и ночь давали драгоценный металл; железо тогда ценилось выше золота. Что тоже привлекало к тюркам другие народы.
На Алтае был праздник железа, он появился за пять веков до новой эры, когда только‑только научились плавить в кузнечных горнах этот бесценный металл. Открывал праздник сам Великий хан. Он подходил к наковальне и ударял молотом по раскаленному металлу. Каждый удар пробуждал в народе гордость, напоминал о величии предков, давших свободу и силу потомкам. Лишь потом начинались скачки, танцы, песни, пир и веселье.
Это был всеобщий праздник тюркского народа…
Выходит, Великое переселение – не просто переселение людей на новое место. И не покорение соседних стран. Это совсем другое. То, что неотвратимо разрушило бронзовый век в истории человечества и открыло путь веку железа!
Тюрки сознательно ломали старое, отслужившее и утверждали новое, прогрессивное – вот что было тогда на континенте.
О том времени теперь говорят по‑разному, называя его: и «нашествием варваров», и «вторжением гуннов». Это неправда. Потому что вера в Бога Небесного и железо у многих народов появились именно тогда – после знакомства с тюрками. В эпоху средневековья.
|
|
Всадников – посланцев Бога Небесного! – обожествляли…
Даже внешне тюркский народ отличался от остальных, он имел свой неповторимый облик, который не спутать с обликом ни одного другого народа планеты. Отличал его конь, ставший символом, или тамгой (родовым знаком), пришельцев с Алтая. Равно как и знамена с крестом Тенгри.
Античный мир подобного не видел. Даже одежды такой он не видел, потому что это была одежда всадника – проповедника и воина, которые ни на миг не расставались с конем.
Нет, Великое переселение – вовсе не стихийный исход с Алтая, как пишут о нем. Не нашествие. Отселялись не «дикие кочевники», а народ, которому стало тесно в алтайских долинах. Ему нужны были новые земли, новые пространства… Тогда и появилось слово «кипчак», или «тот, кому тесно». Им назвали странствующих всадников.
А говоря об Алтае, имели в виду совсем иные земли, чем ныне. Вся Южная Сибирь с Байкалом на востоке и с Памиром на западе. То есть огромную горную страну, которая доходила до Тибета, называли Алтаем …
О тех далеких днях напоминают памятники – свидетели былого. Их много. Порой они очень неожиданны. Присмотритесь внимательнее к ним.
Так, в 1974 году археологи нашли царский курган в северо‑западном Китае, там до сих пор живут тюрки‑уйгуры, правда, уже не помнящие свою историю. Находки из древнего кургана озадачили ученых. Озадачили глиняными статуями, их было несколько тысяч, они показывали одеяние воина, убранство его коня. Все были обращены лицами к северу, к священной горе Уч‑Сумер… Это явно не китайская работа.
Не китайская, потому что в III веке до новой эры китайцы здесь не жили. Их страна лежала далеко на юге, за Китайской стеной… Глиняные воины – портрет сегодняшних уйгуров, киргизов, казахов, хакасов, ногайцев. Такие лица обычны и среди кумыков, татар, башкир. Но только не китайцев…
Еще пример, тоже весьма выразительный.
Вблизи городка Румминдея, что в Непале, есть колонна с древней надписью. Святое место, уверяют буддисты, здесь высечено имя основателя их вероучения. Человека, который пришел с Алтая, он был из рода Шакья. Колонну поставили в III веке до новой эры. Индусы тогда впервые увидели тюрков и удивились им. Вот почему Будду они назвали «тюркским богом», или «Буддой Шакьямуни». И с тех пор рисуют его голубоглазым. Как других тюрков.
Сегодня буддизм – ведущая религия мира, но время скрыло в нем свой таинственный след, который, однако, виден… Есть наука религиоведение, она изучает тайны веры, позволяет понять многое из дошедшего до дня сегодняшнего.
Например, буддисты‑монахи в своих общинах живут по строгому уставу, он известен ученым. Казалось бы, что могут дать эти сведения? Оказывается, многое. Просвещенному человеку они говорят, что буддизм действительно создали тюрки! Между верой в Тенгри и учением Будды много общего. Исток этих учений один, он – в знаниях алтайских мудрецов. Вот почему Древний Алтай называли Раем земным, цветущим Эдемом – здесь начало мировых религий.
От алтайского «Вечного Синего Неба» идут они!
…Три тысячи лет назад на Алтае начались духовные искания. Рождалась вера в Бога Небесного. Жаркие были времена. Тогда, желая сохранить свою старую веру, часть тюрков ушла в Индию, Иран, в степи Европы. Их называли «скифами», «саками»… Духовный протест открыл первые дороги с Алтая.
А во II веке начался массовый исход алтайцев в степь, но причина его уже была иная – экономическая. К тому времени слишком много алтайцев народилось на свет, и стало им тесно в горных долинах. Народу требовались новые пашни, пастбища, угодья.
На Кавказе, Ближнем Востоке, в Европе с тех пор надолго прижилась тюркская речь. Сюда пришли всадники открывать эпоху средневековья.
Европа и тюрки
У всякого события, как известно, есть свой итог.
Итог Великого переселения – это государство Дешт‑и‑Кипчак. Самое большое в истории человечества. Оно росло трудно и долго, границы его ширились вслед уходящим отрядам всадников. «Куда ступит копыто коня, там наша земля», – говорили кипчаки.
Его зенит был связан с непобедимым полководцем Аттилой… А в V веке, после смерти Аттилы, степная страна распалась. Такова, видно, судьба всех больших стран. Они недолговечны. Дешт‑и‑Кипчак пал, но разрушили его не враги, не катастрофы или наводнения. Сами тюрки. Своими собственными руками.
Как и почему случилось такое? Сразу не ответить. Здесь целая история.
Сначала страну сотрясли междоусобицы, которые раздробили ее на десяток мелких стран. И не только они. Ведь Дешт‑и‑Кипчак ненавидели все, весь старый, античный мир желал ему смерти. Вредил, как мог.
Особенно усердствовал Рим. Римская империя. Она была творением античного мира, его короной. Когда‑то Рим представлял собой город‑государство, потом – Республику, где всю власть держал Сенат. Сенаторами были члены патрицианских, то есть благородных, семей. Но Юлий Цезарь изменил это правило: захватив власть, он превратил Республику в Империю. При нем успехи римлян были просто фантастическими; они завоевали побережье Средиземного моря. Античный мир лежал у их ног.
Империя жила как в золотом веке, не ведая поражений. Она славилась не ремеслами, не искусством, не религией. Войнами! Страна работала на армию, а армия – на страну.
Главными врагами римлян были греки. Эти два народа давно соперничали из‑за торговли с Востоком, особенно с Ираном. Греки жили ближе к иранцам и долго были хозяевами торговых дорог в Европу.
Однако римляне, создав Республику, сокрушили Грецию и отвели грекам жалкую роль подданных… Семьсот безмятежных лет длилась власть Рима: Империя сама определяла свои границы. Сама вершила судьбу Европы.
Юлий Цезарь прочертил северную границу по реке Рейн, создав там ряд укреплений и крепостей. А император Август утвердил границу на востоке, по реке Дунай. Империя выглядела неприступной цитаделью. Античный историк Плиний Старший о тех ее временах писал как о «невероятном величии Рима». В его словах звучала сущая правда.
Однако и в безоблачном небе случается гром…
Спокойствие Рима нарушилось в 312 году, у самых стен города. Непобедимая доселе армия, гордость императоров, впервые потерпела ужасное поражение. Ее, шутя, разбили тюрки, всадники, приглашенные греками.
Император Максенций пал, подрубленный шашкой, как тростинка.
После той битвы Римская империя рухнула, она раскололась на две – Восточную и Западную. В Восточной властвовал грек Константин, а в Западной – по‑прежнему римляне. Но то были уже не те самодовольные римляне. Им оставили лишь воспоминания!
Константин показал себя хитрым и коварным правителем. Он у себя в стране объявил главенство тюркской веры, сам стал платить дань, а взамен просил у Дешт‑и‑Кипчака немного. Переселенцев, которые служили бы в греческой армии, учили бы греков строить новые города и храмы, обрабатывать пашню, растить скот.
Намерения правителя вроде бы были самыми мирными.
Так он усыпил бдительность ханов. Унижался, чтобы выиграть, чтобы руками тюрков вернуть торговые пути с Востока. Тогда время и деньги будут работать на греков. На этом строил он свой коварный расчет.
Словом, Константин задумал направить Великое переселение народов в новое русло: тюркская культура, словно повернутая река, стала вливаться в эллинский мир и обогащать его. Появилась новая культура, позже названная византийской.
Византия, действительно, стала страной, где Алтай чувствовался буквально во всем. Греки взяли веру кипчаков: в 312 году они стали молиться Тенгри. А в 325 году, осмелев, назвали ее «греческим христианством» и объявили императора Константина наместником бога на Земле. В их представлении это он, Константин, сокрушил Великую Римскую империю.
Прежнюю – языческую! – веру греки‑христиане не щадили. Они разрушали старые храмы и дворцы, изгоняли и убивали жрецов… Что в Византии после IV века оставалось греческого? Не ответит никто.
В угоду христианству греки уничтожили книги Аристотеля, Платона, Геродота и других великих ученых. А в 391 году даже сожгли знаменитую Александрийскую библиотеку с ее редчайшими античными рукописями… Ничего не жалели.
Однако сокровища древнего мира не исчезли – их спасли тюрки. Они! Об Аристотеле или Платоне мир знает теперь только благодаря их стараниям. И никто не вспоминает, что именно тюрки тысячу лет хранили в своих библиотеках переводы античных авторов Европы.
…Когда греки жгли древние рукописи, в Западной империи не знали веры в Бога Небесного. До 380 года Рим признавал главным только Меркурия, за иную веру людей преследовали. И в этом был свой расчет: император Валентиниан мечтал о реванше. Он ненавидел кипчаков. И не скрывал своей ненависти. При нем римская армия стала сильной, как никогда. В Империи все громче трубы трубили военный сбор, с ним просыпалась страна.
Надо заметить, император тот был личностью таинственной. Кто он? Как оказался на троне? Известно немного.
Его отец служил военачальником. Но не это главное. Современники отмечали не обычную для римлянина внешность императора: синеглазый, белокурый. Настоящий тюрк. Мало того, в свою армию император охотно брал тюрков, наемников! С ними он свободно общался. Как? Это‑то и непонятно.
Первое испытание ему выпало в 374 году. Тогда в Западную империю вошли разведчики кипчаков. Переправившись через Истр (Дунай), они остались на нынешних землях Венгрии и Австрии. Потом их примеру последовала вся орда. Смириться с этим мирным вторжением Рим, конечно, не мог.
Однако в первом же бою его войско было вновь опрокинуто.
На следующий год с поля боя победителями ушли римляне. Правда, праздник им испортило посольство кипчаков, посланное вслед. Оно прошло в ставку, не выказывая малейших знаков почтения, и грубо насмеялось над победителем. Император Валентиниан не смог пережить оскорбление, он даже задрожал от неописуемой ярости и тут же скончался.
А на плодородных дунайских землях утвердились города и станицы кипчаков – первые в Западной Европе. Поселенцев называли «гуннами», «алеманнами», «остготами» и «вестготами». Сохранилось, явно искаженное, имя хана, предводителя орды вестготов – Фритигерн. Так и остался он на века в легендах и хрониках с этим странным для тюрка прозвищем.
Но имена основателей родов дошли до нас без искажений, в тюркском звучании. Вестготы принадлежали роду Балтов (по‑тюркски – «секира»), а остготы – роду Амалов («тихий», «спокойный», «кроткий»). Это европейские хроники зафиксировали точно.
9 августа 378 года римские войска вновь испытывали на берегу Дуная тюркскую конницу. И опять переоценили себя. Фланговая атака всадников была ошеломительной… После той битвы Западная империя окончательно лишилась армии.
И вот тогда Рим вынужден был признать кипчаков.
Нравы старого Рима
Проиграв в открытом сражении, римляне стали искать успех в политике. И нашли. Через византийского императора Феодосия I они достигли‑таки желаемого. Здесь их победы налицо.
О Феодосии сохранились разноречивые сведения. Он слыл бездельником, который вел праздную жизнь. На самом деле это был скрытный и умный политик: все его начинания имели удивительный успех. В 380 году он издал закон, осуждающий язычество, потом еще один – о единстве веры. К тому времени, когда Феодосий стал правителем и Византии, и Рима, он утвердил веру в Бога Небесного во всем западном мире. Однако в Риме к этому не были готовы, известие застало людей врасплох.
В императоре уживались несколько человек сразу. Он был христианином, но получал удовольствие от пыток подданных. Злой и жестокий, он действовал непредсказуемо, любил удивлять свиту своими неожиданными выходками. Но во всем у него был тонкий расчет. Никто не понял его и в 382 году, когда Феодосий пригласил тюркскую орду (военный союз родов) на земли Западной империи.
Пригласил кипчаков, которых Рим презирал и смертельно боялся!
Феодосий велел даровать им поместья, но с условием, чтобы дети землевладельцев служили в его армии. Эти поместья стали как бы маленькими иностранными государствами: там говорили по‑тюркски, подчинялись тюркским законам и правителям. Они не были подвластны Империи. Имели полную свободу и независимость во всем.
О тех временах, пожалуй, лучше всего говорят тюркские географические названия, которые пришли вместе с тюрками. Их много. Они всюду в Западной Европе, там, где селились кипчаки. Например, один из пиков в нынешней Швейцарии с тех пор носит имя Тендри. Видимо, он, этот пик, напоминал алтайскую гору Хан‑Тенгри.
Свободные поселения тюрков… Они вызвали в Европе что‑то похожее на взрыв ярости. Особенно после того, как помещиков‑римлян обязали треть своей пашни отдать тюркам, а лесные угодья поделить пополам.
Эту акцию назвали Гостеприимство, в императорском указе записано именно такое слово. С него все и началось.
Прежде действовал строжайший закон, запрещавший браки между римлянами и тюрками. Теперь его отменили. Наоборот, смешанные браки даже приветствовали. В Риме началась повальная мода на тюркскую одежду, которая была и теплее, и удобнее. Аристократы полюбили красивые шерстяные рубашки, штаны, шаровары, епанчи (накидки) кипчаков.
Все смешалось в Европе, все менялось там на глазах.
Тюрки, эти «дикие варвары», вошли в свиту императора. Заняли ответственные посты. Арбогаст, чье имя по‑тюркски означало «рыжая глотка», стал учителем солдат, то есть главнокомандующим. Голос военачальника звучал, как раскаты грома.
Этот громогласный грубиян чувствовал себя в свите очень свободно. А когда его попытались сместить, он дерзко бросил в лицо императору: «Моя власть не зависит от твоей улыбки или нахмуренных бровей»… Через пару дней императора нашли задушенным в собственной постели.
Один из современников тех событий оставил такие строки: «Титул сенатора, который в античные времена казался римлянам вершиной всех почестей, превратился из‑за этих белокурых варваров во что‑то жалкое…»
Правильно. Так и стало. Никто из патрициев Рима не мог соперничать с тюрками в военном или государственном искусстве. Никто из плебеев не мог так умело возделывать землю, растить скот, строить города и храмы. Римляне были слишком изнеженными и слабыми. Им оставалось одно – ненавидеть «белокурых варваров».
В Западной Европе все повторяло историю зарождения Византии. Здесь тоже сошлись две культуры – Востока и Запада. Здесь тоже тюрки утверждали свое лидерство, но уже в латинском обществе.
Восток явно побеждал, но ему мешала Великая Степь. Мешали ее традиции, степные адаты: они, как гири, висели на шеях кипчаков, стесняли их действия. Именно воспитание не позволило Арбогасту взять власть в Западной империи, хотя фактически она была в его руках – все‑таки главнокомандующий! По адатам, он не имел права быть императором, потому что не родился в семье правителя. Бог не благословил его на трон.
Европейцы быстро ухватились за эту уязвимую жилку тюрков – за их верность слову и закону. Благородство тюрков с тех пор служило им во вред, и враги мастерски использовали это.
Правители Рима и Византии, не боясь, приближали кипчаков, доверяли им свою охрану, прислушивались к их советам. Тюрки обходилось казне дешево. Степь приучила дорожить малым…
Правда, приняв на службу кипчаков, желанного мира в Империи не смог достичь ни Феодосий, ни другие императоры. Наоборот, беспорядки участились. Но начинали их не степняки. Причина – нетерпимость и высокомерие римлян. Века владычества развратили их.
Став христианами, римляне не «полюбили ближнего своего» – граждан, говорящих по‑тюркски. Указы императора здесь были бессильны, уговоры – тоже.
Бессмысленная злоба душила их. Они не желали служить в армии, нарочно уродовали себя, лишь бы избежать службы. И тюрки, их защитники, которые не щадили себя, стали предметом унижений. Их откровенно не жалели, как не жалеют рабов. Над ними подшучивали. Поэты сочиняли небылицы, одну хуже другой… Даже когда император говорил о народе Империи как о «равном и связанном единым именем», не смолкали ехидные насмешки.
Чего стоят, например, такие слова: «Они чудовищно безобразны и бесформенны, эти двуногие звери, похожие на пни, которые, как идолы, стоят у мостов…» «Как неразумные животные не понимают разницы между истинным и ложным…» Знать Рима требовала даже выслать кипчаков за пределы Империи либо превратить их в рабов.
Конечно, эти угрозы были не более чем позой слабого. Все понимали уже тогда, в IV веке, что тюрки – неотъемлемая часть Европы, а Европа – Родина для их молодежи. И изменить это положение не дано никому.
После смерти императора Феодосия его сыновья пытались отменить «обычные дары войску». Но у них ничего не вышло. Родилось первое поколение латинских тюрков! Тысячи человек. Разумеется, никто не позволил бы превратить их в рабов… Все‑таки их отцы были не из слабого десятка.
Однако взрыв случился… Беда подкралась незаметно. Все началось в последние дни 406 года, 25 декабря, в самый большой тюркский праздник – день Тенгри. Римляне не придумали лучшего подарка, как казни жен и детей кипчаков, служивших в Империи. С утра заговорили топоры палачей, они и ускорили события.
Испив до дна чашу стыда и унижений, кипчаки восстали. Не выдержали. В Западной империи вспыхнула гражданская война. Возглавил ее хан Аларих, человек, который не любил долгих разговоров.
Он осадил столицу. И город, словно одумавшись, запросил о пощаде. Перед кипчаками извинялись сенаторы и знать, им щедро заплатили золотом, чтобы те сняли осаду. Но на следующий год все повторилось вновь… Будто нарочно.
В 410 году кипчаки в третий раз осадили Рим. Теперь лживым словам его обитателей никто не поверил, город был взят. Воины, не сдерживая себя, разграбили столицу в наказание.
Вражда грозила захлестнуть римское общество, разрушить его, но этого не случилось. Нашелся мудрый человек среди римлян, который за три десятилетия до вспыхнувшей вражды понял, что нельзя из двух разных народов сделать один. Но если их объединить общей верой, появится новый народ.
Эту идею ему подсказали кипчаки, их священнослужители и тюркское слово катылик (союзник). Зародилась «католическая доктрина», или католичество. Выдающееся событие, с которого и началась современная Западная Европа.
А имя того мудрого римлянина – Дамасий I. Он был епископом Рима с 366 по 385 год. Фактически первый папа римский.
«Катылик» значит «союзник»
В трехсоттысячном Риме прежде не было Церкви.
Там с I века была секта: десяток‑другой людей собирался в подземелье города. Их и назвали потом христианами. Они жили по правилам иудейской веры: молились в синагогах, справляли библейские праздники, делали обрезание. «Иудей» и «христианин» для обычных римлян означали одно и то же.
Раннее христианство этим и отличалось. Оно было особенным. Сектанты называли себя «атеистами» (их слово!), они не признавали богов, не имели церквей, не знали креста, икон.
Власти боялись безбожников и подвергали их гонениям…
Слово христианство появилось в конце III века у греков. Как религия оно получило известность в начале IV века на Кавказе, в Дербенте. Потом его признали в Европе, в странах Ближнего Востока… Но в Риме колыбелью христианства издавна считают только Рим. Там так принято. Потому что так провозгласила католическая доктрина. А римского епископа она объявила первым священником христианского мира, назвав его «папой».
Любопытно, слово «папа» римляне узнали тоже в начале IV века: самая ранняя надпись обнаружена на стенах римских катакомб св. Каликста. Правда, его почему‑то считают греческим, хотя у тех такого титула не было.
Авторов католической доктрины отличала необъяснимая логика буквально во всем… Она редко согласовывалась с реальностью. Шла с ней в разрез, но это никого не смущало. А все потому, что Рим тогда очень волновали успехи греков. Ведь Византия под предлогом борьбы за христианство начала захват Ближнего Востока, его богатых городов и стран. Римляне хотели как‑то ответить, что‑то придумать, но сил у их армии не было. И за дело взялись политики, облекшие себя в одежды епископов.
Расчет был прост. Принять греческое христианство, стать союзниками Дешт‑и‑Кипчака. И с помощью тюрков добиться желаемого.
Вот почему они, услышав тюркское слово «катылик» из уст византийского императора Феодосия, поняли его совершенно иначе. Оно им подсказало идею союза! И доказательства тому налицо – приглашение орды кипчаков в 382 году на поселение в Западную империю… Не в Византию! Все было учтено и просчитано. Все стояло рядом.
Тюркский патриарх Ульфила одобрил идею римлян, увидев в ней путь примирения кипчаков и европейцев. Это было признание католичества Великой Степью.
Первый шаг удался… И Европа пошла дальше, она заговорила об «арианстве» – новом учении. Из него вытекало, будто религия тюрков есть «неправильная» часть христианства. Внешне это утверждение, конечно, ничего не меняло. И вместе с тем меняло многое: слова обрели силу меча, политика – слово! – оттеснив армию, вышла вперед.
В тайных изменениях мира скрыта суть католичества.
Менять, но не самим. Убивать, но не самим. Рождалась не вера, а новая политика, которая на века стала плотью Западной церкви. Она есть, и в то же время ее нет, потому что она тайная. Скрытая от глаз и ушей непосвященных, когда говорят одно, аа делают совсем другое.
С тех пор всё в Европе случалось как бы случайно.
Епископ Дамасий стал папой, будучи уже старцем, жизнь его прошла в Риме. С первых дней папу окружили кипчаки, потому что только им он по‑настоящему доверял. Это они обучали его таинствам веры в Бога Небесного. Других учителей тогда просто не было. И быть не могло!
Отсюда знаменитое изречение Церкви: «Свет начинается с Востока». Оно навсегда вошло в ее обиход.
В свите папы стояли великие писатели и ученые того времени, потом их назвали докторами Церкви, ее основоположниками. Папа «говорил их словами»… Тогда были написаны первые священные книги, по которым живут католики и ныне.
Имена Василий, Григорий Назианзин, Иероним, Амвросий, к сожалению, вряд ли что скажут сегодня читателю. Равно как имя епископа Августина. Об этих людях, выдающихся мыслителях, сложены легенды. Но трудов, написанных ими, нет, их сожгли сами католики, когда уничтожали следы присутствия тюрков в Европе.
Однако – если задуматься! – кто были эти люди, учившие Запад азам тюркской духовной культуры? Вере в Бога? Культ Тенгри они увязывали с Христом – в этом и состояло их дело.
Пусть они не кипчаки, но кто? Других носителей сокровенных знаний в мире действительно не было… Во всяком случае они вышли из среды, менее всего знакомой с греческой или иудейской культурой. Европа обратилась к Востоку, потому что с Востока начинается свет.
Пусть их собственноручные записи сожгли. И биографии им переделали. Но написанное‑то сохранилось! Оно встречается в Церквах, не связанных с Римом или Византией. Это тюркское духовное наследие, к нему Европа не имела отношения. Она училась у алтайских учителей.
Древние христианские книги, как правило, были на тюркском языке. Потому что богослужение в четвертом, пятом, шестом веках в Церквах велось по‑тюркски. Это был божественный язык и в Европе, и на Ближнем Востоке… Известны тексты, которым более полутора тысяч лет. Их берегут как святыни. Например, в Армении.
Только тюрки обладали обширными знаниями о Боге Небесном. А недостатка в ученых, в философах у них не было. Эта традиция веры, она идет из глубокой древности – с Алтая. С его монастырей. Еще Геродот отмечал мудрость и познания тюрков‑скифов. Он удивлялся их глубокой культуре.
В I веке хан Эрке (Канишка) с блеском показал их Востоку, тогда буддисты на IV Соборе приняли обряды и философию веры Тенгри… Зародилась новая – северная – ветвь буддизма.