– Раскрой себя для меня, детка, – хрипло произнес Митч.
Ее руки отпустили его голову и скользнули вниз, давая Митчу свободный доступ к потаенным сокровищам женского тела. Митч глубоко ввел в нее два пальца, а другой рукой играл с сосками. Он умело и нежно доводил ее ртом и руками до сладостного изнеможения, наслаждаясь тихими стонами.
Господи, как он скучал по ее телу! Оно умело отвечать на его ласку так, как будто он был единственным мужчиной, которого она когда‑нибудь любила. Единственным мужчиной, которого хотела. Единственным мужчиной, который предназначен для того, чтобы любить ее…
Наконец София опять притянула его голову к своей груди, и Митч почувствовал содрогания ее тела. Он вынул пальцы и прижал Софию к себе. Ее ноги обвились вокруг него. Даже сквозь одежду чувствовался жар ее тела. Пальцы Митча были влажными, а член стал таким твердым, что мог излиться от одного лишь прикосновения к ней. София поглаживала его спину. Казалось, было так легко войти в нее и… Проклятая память! Несмотря на все то, что Митч испытывал сейчас, он не мог забыть, что София Дельтонио не та женщина, которой можно доверять! Это месть, напоминал он себе. Но как ему трудно было сдерживаться!
Глава 6
София спрятала лицо на груди у Митча. Ей так хорошо сейчас… Почему же она вместе с этим чувствует себя такой незащищенной и уязвимой? София закрыла глаза и провела губами по груди Холларана. М‑м‑м! Прекрасный вкус! Горячий и пряный.
Она не могла и не хотела думать о работе. В ее жизни так давно не было этого – возбуждения и наслаждения, близости с мужчиной и острого удовольствия. Но она не позволит Митчу узнать, что только после его возвращения почувствовала, что живет. Она попыталась улыбнуться. Пусть он поверит, что такое случается с ней каждый день.
– Прекрасно, – сказала она.
– Да, неплохо, – согласился он.
Митч был не прочь получить такое же удовольствие, какое он только что доставил Софии. Но теперь в смятении была София. Как сделать так, чтобы он оказался в ее власти? Оставить его желание без ответа или – наоборот – довести его до долгожданного финиша? Впрочем, выбора у нее не оставалось. София хотела его. А еще она желала, чтобы Митч тоже почувствовал себя беззащитным и уязвимым оттого, что она не хуже умеет управлять его наслаждением.
Митч поднял одну бровь, но ничего не сказал, когда София расстегнула на нем брюки и обнажила пульсирующую плоть. Это завело ее с новой силой. Только с Митчем София так остро ощущала свою женскую суть. Для других своих любовников она прежде всего была прокурором – крепким орешком и в суде, и в постели. А Митч всегда видел в ней женщину…
Его большие руки опустились ей на бедра. Митч поглаживал ее спину неторопливыми, круговыми движениями. Жар прикосновения обжег Софию, и она инстинктивно подалась навстречу его члену. Несмотря на предшествующий оргазм, она не была удовлетворена полностью. И не будет, пока не почувствует, как он входит в нее на всю глубину.
– Еще не время, – проговорил Митч сквозь стиснутые зубы.
София взяла в руку его член. Он был очень твердым и горячим. При этих прикосновениях Митч издал глубокий стон. Она стала ласкать его рукой и поддразнивать яички кончиками пальцев. Митч наклонил голову и поймал ртом ее сосок. Его руки гладили живот Софии, легонько прикасаясь к промежности. Нужно остановить его. Нельзя больше терять над собой контроль. Митч снова станет господином, и она окажется беспомощной перед желанием, которое он с такой легкостью в ней вызывал.
– Подожди немного, Митч, я хочу видеть тебя, – хватило у нее сил произнести.
София почувствовала его дыхание на своей коже. Он лизнул ее сосок, и словно волна прокатилась по ее телу и отозвалась в клиторе. Митч выпрямился и стал наблюдать за ее руками. Она продолжала поглаживать пальцами его член, и вот уже маленькая жемчужная капля показалась из отверстия на его головке. София растерла ее по всей длине пениса. Ее движения были то сильными и резкими, то мягкими и дразнящими – легчайшие прикосновения кончиками пальцев.
Дыхание Митча участилось, и София поняла, что он близок к оргазму.
– Не кончай пока, – попросила она и продолжила свои ласки. Затем откинулась на спину и провела руками по своему животу до сосков. Сжав в ладонях свои груди, она улыбнулась Митчу.
– Хочу, чтобы ты сделал это на меня!
Он лег на ее живот, застонал и после нескольких скользящих движений выстрелил, щедро разбрасывая пахучую жидкость по ее телу.
София достала салфетки, чтобы вытереться, но Митч ее остановил.
– Сделай кое‑что, детка! – попросил Митч. – Я хочу, чтобы ты носила часть меня.
Ее сердце застучало часто‑часто – она догадалась, чего он хочет. Он словно ставил на ней свою печать, будто она принадлежала ему. Глубоко внутри нее рос новый страх. Не слишком ли поздно пытаться защититься от него? Неужели он всегда будет ее господином?
София прикусила губу и кивнула. Молча. Чтобы скрыть свои чувства. А Митч втер свое семя в ее кожу и помог ей подняться. В полной тишине Митч одел ее, а затем, отвернувшись, оделся сам. Через минуту он уже был готов и поднял свой дипломат. Удивительно, но ее стол не носил следов беспорядка – ничто не свидетельствовало, что он только что послужил плацдармом для занятий любовью.
Митч запечатлел поцелуй на ее губах.
– Увидимся, – бросил он и вышел из кабинета.
Дороги не были переполнены, когда Митч ехал в дом своих родителей в Малибу. Быстрая езда немного отвлекала его от мыслей. После той памятной встречи с Софией прошло два ужасно длинных дня. Он помнил, как она, услышав его последние слова, инстинктивно обняла себя руками, словно защищалась. И он знал, что небрежность его тона ранила ее. Митч сожалел о своем поведении, но, когда дело касалось Софии, им управлял старый гнев. Вернувшись домой, он тщетно пытался избавиться от образа Софии, который маячил перед ним постоянно, особенно ночами, но теперь это была не девушка из колледжа, разбившая его сердце, а взрослая женщина с печальными глазами.
Пребывание в пустом особняке на Бель‑Эйр еще раз утвердило Митча в решении скорее изгнать Софию из своей жизни. Это место было слишком велико для него одного, он мечтал о семье. И этот дом он берег для той, единственной, с которой наконец создаст семью. Для случайных встреч у него была квартира, ведь после Софии Митч не доверял ни одной женщине и сначала нужно было окончательно избавиться от ее чар.
Однако Холларан не был уверен, что то, как он ведет себя с Софией, поможет ему. Он снова был околдован ею. Две его прежние подружки звали его прошлым вечером в клуб. Он пошел, но уже через час подумал, что зря. Митч не любил развлечений такого рода. И знал себя достаточно хорошо, чтобы понять: ни одна женщина, кроме Софии, не сможет удовлетворить его. Он надеялся только на то, что это временное помрачение рассудка. Он был уже в том возрасте, когда жить одному становилось уныло, и семья была давней его мечтой. У Митча были племянники, и он слыл внимательным дядей, но ему хотелось своих собственных детей. Он научил бы их плавать и заниматься серфингом в Тихом океане, как когда‑то учил его отец… В этот раз с наваждением по имени София справиться будет потруднее, чем десять лет назад. Но он не намерен отклоняться от намеченного и забывать о мести.
Услышав сигнал мобильного, Митч посмотрел на экран. Голосовое сообщение. Он нажал на кнопку и услышал музыку Стива Рэя Вогана. Гитарные аккорды и ритмичное постукивание барабанов, хрипловатый мужской голос, певший о любви. Митч дослушал песню до конца, затем набрал номер.
– Алло?
Голос Софии прозвучал очень мягко. Все‑таки в ней осталось много от той девушки, которая носила романтичные рубашки, черную ленту на шее и любила Шекспира. Митч стиснул зубы и чуть не положил трубку: такой Софии он не мог мстить. София‑прокурор – другое дело. Акула, пожирающая мужчин, стоящих на ее пути.
– Привет, это Митч. – Он слышал шаги Софии и пытался представить себе ее дом. – Решил перезвонить тебе.
София зацокала языком, и Митч понял, что она улыбается. Сейчас мисс Дельтонио находилась явно в игривом настроении.
– Как ты догадался, что я тебе звонила?
– А ты отрицаешь?
– Я стараюсь играть по твоим правилам.
Он подумал, что вчера, выступая на CNN, под прицелом камер, она держалась гораздо увереннее, чем с ним.
– Не знал, что у меня есть правила.
– Во всяком случае, я отлично понимаю, что ты делаешь.
– И что же я делаю? – спросил Митч, потому что и сам больше не был уверен.
– Соблазняешь меня.
– Тебя можно соблазнить, только если ты сама этого захочешь.
– Не думаю, что это так, – тихо пробормотала София, ее игривость пропала.
– Разве соблазнение – это плохо? – спросил Митч после минутного молчания.
– Нет, если дело касается только секса.
– А почему ты думаешь, что это не так?
– Об этом говорят твои подарки. Они напоминают о зимних каникулах до того, как…
До того, как она предала его. Она не произнесла этих слов, но и он не собирался вспоминать их.
– Большинству девушек польстило бы, если бы их парень помнил все до мелочей.
– Я не большинство.
– Я знаю.
– Скажи, Митч, я что‑нибудь значу для тебя? – неожиданно спросила София.
Холларан молчал. Он был одержим этой женщиной и знал, что его удовлетворит только полное обладание ею.
– Понимаешь, я не могу больше так, я не хочу играть в эту игру. Мы заключили пари. Мы разыграем его в суде. Победитель станет господином. И все.
– София… Я не уверен, что все так просто.
– Ты жаждешь мести, не так ли?
– Да.
– Ну, так ты уже отомстил. Тогда, когда вышел из кабинета, бросив мне «Увидимся!».
Митч выругался про себя.
– Ты права, я был мерзавцем.
– Я тоже не ангел. – София вздохнула.
Он вспомнил, как она сидела перед ним на столе с раздвинутыми ногами.
– Я бы хотела, чтобы между нами не стояло прошлое.
– Я тоже, – ответил Митч, понимая, что это правда.
В понедельник утром София должна была увидеться с Джоан, чтобы обсудить дело Спиндера. Она надеялась, что работа отвлечет ее. Все выходные она провела, размышляя о Митче и его внезапном возвращении в ее жизнь.
Они договорились встретиться в ресторанчике неподалеку от офиса. София опаздывала: она поздно легла накануне и долго не могла заснуть, вспоминая прошлое и размышляя о настоящем. Работа научила ее тому, что никто не должен догадываться о ее слабостях. И Митч был последним человеком, которому можно было раскрыть чувства. Хотя она подозревала, что он знал о ней все.
Подойдя к ресторану, София увидела у дверей Джоан. Их усадили за столик, и босс быстро перешла к делу.
– Расскажи мне в двух словах, что нового.
– В прессе действительно поднялась шумиха. В зале заседания, скорее всего, будет разрешено снимать. – София выступила на CNN с опровержением интервью, которое Спиндер дал в передаче Ларри Кинга.
Все, что касалось Спиндера, сразу же попадало в новости. На экране у него была репутация плохого парня, и этот случай только подогрел интерес публики и добавил ему дурной славы.
– Назначен судья Мэллоу, не так ли? – спросила Джоан.
– Да, и трудно предсказать, чью сторону он примет. Спиндер – прекрасный актер.
– Знаю. Я видела его интервью. Кстати, ты выступила прекрасно! – Они обе понимали большое значение этого дела для репутации фирмы.
– Спасибо.
Джоан отпила кофе. София знала свою наставницу достаточно хорошо, чтобы понять: долгие паузы означают, что та собирается обсуждать какую‑то щекотливую тему. И догадка оказалась верна.
– Я читала на досуге о Митче Холларане. Ты была знакома с ним в Гарварде?
Нелегкий вопрос!
– Да.
– Расскажи мне о нем.
– Думаю, выигрыш много значит для него. Холларан очень дотошный юрист, и его репутации можно позавидовать. Но все его победы означают одно…
– …он здесь для того, чтобы проиграть, – сказали они одновременно и заговорщицки улыбнулись, каждая своему.
– Рада видеть твой боевой настрой, София, – произнесла Джоан после минутной паузы. – А что с тобой было на прошлой неделе? Это как‑то связано с адвокатом?
София поняла, что Джоан о многом знает или уж, во всяком случае, догадывается.
– У нас с Холлараном был роман в колледже, – вздохнув, ответила она.
– Интересно. – Джоан как будто не была удивлена. – Это может как‑то повлиять на дело?
– Нет!
– Ты уверена?
– Абсолютно. Почему ты спрашиваешь?
– Я хочу тебе кое‑что рассказать… – задумчиво произнесла Джоан. – Думаю, это может помочь тебе.
– Я вся внимание, Джоан.
– Когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе, я встречалась с Морисом Ханнером. К сожалению, нам часто приходилось сталкиваться по работе, и это было мучением для нас обоих. Потом он сделал мне предложение, и я… отказалась. Это решение далось мне нелегко. Но я не жалею. – Джоан умолкла, и София не стала ее торопить. Она часто пыталась представить, каким было прошлое ее босса, и теперь любопытство было удовлетворено. – Я сделала выбор, – закончила Джоан свой небольшой, но выразительный спич.
София кивнула. Ей не требовалось объяснений. Однажды приняв решение, дальше остается только жить с ним. Она сделала то же самое, разрушив отношения с Митчем.
– Тебе сейчас трудно с ним видеться? – осторожно спросила София.
– Иногда… – ответила Джоан.
Они позавтракали и, выйдя из ресторана, попрощались. Когда София ехала в машине, зазвонил мобильный. Она взяла трубку, но вместо голоса услышала знакомую мелодию. Снова Митч напоминает о себе. Играет с ней, как кошка с мышкой.
Джоан права – своего врага надо знать. И если быть честной перед самой собой, София не была уверена, что она действительно много знает о Митче. Даже в колледже их отношения были завязаны на сексе и праве. Она почти ничего не знала о его семье и друзьях, о том, как он ведет себя с другими людьми. Для выигрыша в зале заседаний, а может быть, и за пределами его, она должна узнать больше о своем сопернике.
Она набрала номер Митча.
– Холларан слушает.
На этот раз София быстро справилась с охватившим ее волнением.
– Доброе утро, Митч!
– Чем могу быть полезен с утра пораньше, детка? – Он отлично контролировал себя.
– Потряси меня! – решила поддразнить его София.
Он рассмеялся, и София поняла: Митч знает, что она чувствует. Это и энтузиазм, который приходит с новым делом, и напряжение от того, что в суде ты встретишься с достойным оппонентом. И, конечно, волнение, ведь скоро определится победитель в их пари.
– Ты вернулся в Орландо? – спросила София.
– Да, я в офисе на Орэндж‑авеню.
– Мы начали кампанию против телекамер в зале заседания.
– Мы будем протестовать, – ответил Митч.
– Протестуйте.
Что ж, это имеет смысл. Если бы Спиндер был ее клиентом, она бы постаралась, чтобы его показывали в каждом выпуске новостей и ток‑шоу. Он очень фотогеничен, и после краткого общения в зале суда София не могла не признать, что, хотя камера ему льстит, он действительно личность.
– Ты готова к встрече в суде?
– Я готова ко всему, что ты для меня припас, – ответила София и повесила трубку до того, как Митч успел ей возразить. Она действительно была готова к соперничеству с мужчиной, который заставил ее сомневаться в своем будущем. Пора доказать ему и себе, что она сделала правильный выбор.
Глава 7
Бар «Смоки‑хауз» с удовольствием посещали лишь те, кому льстило внимание толпы. Митч отсиживался за столиком в углу, наблюдая, как Джейсон Спиндер распевает песни под караоке перед восхищенными посетителями. Глядя на него, нельзя было подумать, что этот человек нервничает из‑за предстоящего суда.
Впрочем, Митч тоже не нервничал. София была опасным противником, но ведь и он основательно поработал. Оставалось надеяться, что этого хватит, чтобы присяжные и судья вынесли решение в пользу Джейсона. Митч нашел достаточно свидетелей для того, чтобы вызвать серьезные сомнения у присяжных в виновности Спиндера, Холли Мак‑Брайд в жизни выглядела как девушка, которую можно причащать без исповеди: сущий ангел. Но Митч добыл фотографии с той вечеринки, и на них Холли совсем не казалась невинной и несовершеннолетней. Эти фотографии будут использованы в качестве улики. Интересно, как София будет их опровергать. А в том, что она сделает все от себя зависящее, Митч не сомневался.
– Сколько народу сегодня! – заметил Маркус.
– Неплохо. Кажется, я видел и репортеров.
– Не сомневаюсь. Я сам пригласил их сюда.
Митч одобрительно покачал головой. Отличный ход. Джейсон с такой легкостью отдается ночной жизни Орландо, словно суд его абсолютно не беспокоит. Только оставаясь с ним наедине, Митч видел, как переживает актер на самом деле.
– Ого, сюда движется враг! – вдруг воскликнул Маркус.
Митч поднял голову и увидел, что сквозь толпу пробирается София в окружении нескольких женщин. Она обронила несколько фраз местным репортерам, и ее улыбка сказала Холларану, чтобы он не расслаблялся. Затем они всей компанией сели за столик прямо напротив Митча.
– Жаль, что она так умело управляется с прессой, – проговорил Маркус. – Я слышал ее речь сегодня, и мне стало не по себе. Как только суд начнется, я посоветую Спиндеру вести себя более серьезно.
– Ты знаешь, что делаешь. Но мне для того, чтобы победить, не нужно одобрение публики.
– Золотые слова!
Митч поднес свой бокал к губам. Сегодня он пил только воду. Адвокат накануне суда должен быть трезвым. Митч собирался незаметно ускользнуть из бара и еще немного поработать. Несмотря на то что он сказал Маркусу, Холларан понимал – чтобы победить Софию в суде, он должен быть в лучшей форме. А ему нужна только победа! Интересно, заметила ли она его? Вероятно, нет.
София сменила строгий костюм, в котором была в суде, на короткую женственную юбку и кружевную блузку. Спиндер заметил Софию и подмигнул ей.
– Посвящаю эту песню вам. – Он перекинулся с оператором караоке парой фраз и запел «Пожирательницу мужчин».
София рассмеялась. Игривый настрои Спиндера многих позабавил. После окончания песни София встала и шутливо поклонилась. Некоторые юные поклонницы Джейсона попытались выразить свое негодование свистом, но София улыбнулась им и направилась к бару. Митч внимательно наблюдал за тем, как она идет. Ее движениям всегда была присуща неосознанная грация, которая завораживала Митча. Он вновь почувствовал возбуждение, ставшее его постоянным спутником после приезда в Орландо. Должно быть, София ощутила на себе его взгляд и оглянулась. Заплатив бармену, она направилась через толпу прямо к столику Митча. Черт, он не хотел, чтобы репортеры видели их вместе! Но София неожиданно остановилась около своих и, поставив напиток, вышла в коридор. Пресса была занята Джейсоном, и Митч рассудил, что вполне может последовать за Софией. Он привел в порядок брюки и вышел в коридор.
Дверь клуба захлопнулась, бесшабашная музыка стихла, и в голове Митча уже звучали мягкие напевы Стива Рэя Вогана. Его ждала теплая летняя ночь и укрывшаяся в темноте София. Ее глаза таинственно поблескивали, волосы волной спускались на плечи. Она подошла к нему и взяла за руку, увлекая в безлюдную ночную аллею, подальше от любопытных взглядов. Кровь бросилась ему в голову. Черт, он так давно не прикасался к ней.
– Привет, пожирательница мужчин! – Он обнял Софию и прижался губами к ее губам.
Его долгий поцелуй помешал ей ответить. Их губы слились так, как должны были слиться их тела. Он глубоко проник языком в ее рот, и его возбуждение стало почти болезненным, когда он услышал тихий стон.
Руки Софии обхватили его голову, будто хотели удержать. Но он и не собирался уходить. Теперь ее язык скользил у него во рту, показывая, что не только он диктует правила игры. Не прерывая поцелуй, Митч прижал Софию к себе. Он целовался так, словно искал что‑то потерянное. То, что он не сможет обрести, выиграв в суде. То, что вряд ли найдет, даже когда станет ее господином. То, в чем он нуждался давно, но осознал только сейчас. Ему нужно было полное обладание Софией.
София не знала, к чему приведет их сегодняшняя встреча. Но настоящее было так прекрасно, что она ни о чем не жалела. Она плохо спала с тех пор, как Митч послал ей первый подарок, а начиная с завтрашнего дня они будут видеться каждый день в официальной обстановке.
Судьбу не остановить, и Митча Холларана тоже. Они не могли оторваться друг от друга. София очень тосковала по нему со времени их последней встречи. Каждую ночь она надевала его старую футболку и, сворачиваясь клубочком на кровати, слушала присланный им компакт‑диск. Она вспоминала, как они были счастливы раньше, и сомнения в своей правоте терзали ее.
Рука Митча, заскользив по ее волосам, спустилась на шею и принялась ласкать заветное местечко, вызвав у Софии сладкую дрожь. Она обхватила бедрами ногу Митча и тихонько закачалась в такт поцелуям. Его рука проникла под блузку. Внезапно Митч поднял голову и посмотрел на нее затуманенным взглядом.
– Колдунья… Я работал двадцать четыре часа в сутки, чтобы забыть тебя, но каждый раз, когда я закрываю глаза… – Он пробормотал что‑то неразборчивое и вновь впился в ее губы.
На этот раз поцелуй стал еще более требовательным. Митч захватил нижнюю губу Софии зубами, а затем легонько вобрал ее в свой жадный рот. София уклонилась, и Митч неохотно отпустил добычу. Его большая рука стала ласкать ей живот неторопливыми круговыми движениями, плавно подбираясь к основаниям груди. Наконец он дотронулся до правой груди и провел по ее волнующей окружности. Он целовал Софию, как мужчина, который не мог больше сдерживать себя.
София чувствовала то же самое. Она устала приходить домой одна и засыпать в пустой постели. Устала притворяться, что карьера – самое главное в ее жизни. Устала скрывать ту реальную, живую и чувственную женщину, которой она была на самом деле. Все это время она тайно ждала его. Мужчину, который разглядит за холодной маской ее трепетную женскую сущность.
Митч покрывал нежными поцелуями ее шею там, где так отчаянно бился пульс. Ее соски затвердели в ожидании прикосновения, и София пошевелилась в его руках, заставляя к ним прикоснуться. Но безуспешно, его руки остались на прежних местах. Поцелуи становились все сильнее, и она поняла, что от них останутся следы. Снова печать собственника. Прошлую печать она носила на теле целый день, пока вода не смыла ее.
Когда он поднял голову, София, дрожа от возбуждения, в свою очередь легонько укусила его за шею, а потом лизнула кожу, словно пробуя ее на вкус. Солоноватый вкус, вкус Митча. Его рука наконец принялась поглаживать ее грудь. Дразнящие неторопливые движения его длинных пальцев вокруг сосков сводили Софию с ума.
– Детка, так прекрасно, когда ты в моих руках, – прошептал Митч, вновь приникая к ее губам долгим поцелуем.
София принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Через мгновение ее нетерпеливые руки гладили мускулы на его груди и животе. Митч спустил ее блузку на плечи, и их горячие тела соприкоснулись. Одно желание владело ими – почувствовать друг друга полностью, каждой клеточкой пылающей кожи. Быстрый секс в аллее не удовлетворит его полностью. Для этого нужно время и место. Скрыться от посторонних глаз, забыть о работе, забыть обо всем. Они будут вместе и на несколько дней закроются от окружающего мира в спальне. Чтобы насытиться друг другом, чтобы удовлетворить голод, мучивший их все эти годы.
Ждать было больше невозможно. Их ласки слишком далеко зашли, и София знала, что ей делать. Ее оргазм близко, но она хотела разделить удовольствие с ним. Прошептав его имя, она откинула голову назад, а Митч подхватил ее и, прижавшись к ней бедрами, стал двигаться, ускоряя темп. Не во власти Софии было остановить его, да она и не стремилась к этому. Ее тело все сильнее и сильнее подавалось навстречу Митчу, она задышала часто и прерывисто, и наконец глубоко внутри нее зародились сладостные судороги, горячей волной прокатившиеся по телу. Митч продолжал терзать языком ее сосок, яростно раскачивая Софию, так что ее промежность терлась о его, и через мгновение кончил сам. София через ткань почувствовала его влагу и крепче прижала Митча к себе.
Спустя несколько минут она вновь обрела возможность рассуждать. Мысль, которая зародилась в ее голове, пугала и обнадеживала одновременно. Впервые она задумалась о том, смогут ли они отказаться от своего сексуального пари и начать новые отношения, построенные теперь не только на сексе, но и на чувствах.
Митч не мог поверить, что позволил этому случиться. Он так тщательно избегал Софию, чтобы не поддаться соблазну!.. Когда она нежно гладила его спину, он знал, что должен оттолкнуть ее! Но не смог. Вместо этого он обнял ее и прижал к себе. Бледная луна оставляла длинные тени в аллее, и Митч был благодарен ей за предоставленное уединение. Благодарен за призрачную свободу – он мог держать Софию в объятиях и представлять, что это чересчур живая игра воображения, ожившая мечта. Митч чувствовал себя так, будто его любовь, его отношение к Софии пережили второе рождение. Но он не доверял этому чувству и прежде всего не доверял Софии.
От нее исходил едва уловимый нежный аромат, и так спокойно было чувствовать ее в своих руках, словно они всегда принадлежали друг другу. Еще с того дня, как он посетил ее в офисе и не смог сдержать себя, он понимал, что его месть не станет легкой. Он всегда хорошо владел собой, мог обуздать свой гнев, не поддаваться соблазну, но нежность Софии по отношению к нему… Этим она ставила его в тупик, лишала оружия. Разве можно мстить такой мягкой и нежной женщине? Но к чему обманываться? Нежность – это ловушка искушенной колдуньи, которая знает, чего хочет, и всегда добивается своего. В целом Митч понимал, что злится не только на Софию, из‑за которой прервались их отношения. Его гнев был направлен и на самого себя: он оказался беззащитным перед женщиной, обнаружил свою уязвимость и позволил собой манипулировать.
Но на этот раз он будет сильнее. Ведь он стал старше и научился защищаться. С этими мыслями он выпустил Софию из своих объятий и сделал шаг назад. Не важно, что чувствует она. Не важно, что ее голова только что так уютно лежала на его груди, рядом с сердцем. Он должен помнить: эта женщина ему не друг и никогда им не будет. Больше он не намерен совершать ошибок.
Он одернул на ней блузку и отошел еще дальше, прочь от этого соблазнительного тела. Луч света из клуба упал на нее, и она отстранилась в спасительную темноту. Ее губы распухли от поцелуев, волосы растрепались. София, не отрываясь, смотрела на Митча. Он чувствовал ее смущение, неловкость, недовольство и прекрасно понимал. Нелегко сознавать, что твой враг вызывает у тебя такие сильные ощущения.
Митч всегда осуждал людей, принимающих наркотики, считая их безвольными существами. Но сейчас он стал их в чем‑то понимать, потому что София Дельтонио для него самого стала наркотиком. Она у него в крови. Но сейчас он позволит ей уйти. У них впереди уикенд, и он сумеет позаботиться о том, чтобы удовлетворить самые потаенные желания обоих. Их голод будет утолен, а потом… он уйдет.
– О чем ты думаешь? – спросил он, застегивая, но не заправляя рубашку. Черт, он не кончал в трусы с тех пор, как ему стукнуло шестнадцать! София была единственной женщиной, рядом с которой он не мог контролировать себя.
Она покачала головой:
– Митч, сейчас все мои мысли о тебе и музыке Стива Рэя Вогана.
– Правда? – Митч не смог скрыть своего удивления оттого, что София призналась – она думала о нем.
Она была с ним безукоризненно честна в этот вечер. Ему хотелось предупредить ее о том, что он больше не хороший мальчик. Жизнь и опыт лишили его всякого желания становиться героем. Он человек, который хочет получить свою жизнь назад. И, если понадобится, даже причинить Софии боль, лишь бы достичь своей цели.
Скрестив руки на груди, Холларан прислонился спиной к дереву. Звуки бесшабашной, веселой ночной жизни доносились из клуба. Не важно, какой беззащитной может казаться София в его руках. Она взяла какую‑то часть его души с собой, и он никогда не успокоится, пока не сравняет счет.
– Да, Митч! Давай исполним все наши желания. Забудем о прошлом и о нашем пари! Пойдем ко мне домой и начнем все заново! – проговорила София так, будто собственные слова обжигали ее…
Повисла неловкая тишина. Искушение было велико. Но упрямство не позволяло Митчу принять ее предложение. Этот человек отказывался признавать удивительную нежность их отношений, к которой так безуспешно взывала София.
– Сожалею, но должен отклонить твое предложение, – произнес он сухо. – Боюсь, нам стоит дождаться приговора суда.
– Ты правда хочешь этого?
– Такова наша сделка, – наигранно развел руками Митч. – Или ты боишься, что не справишься со мной?
– Я не боюсь тебя…
– Тогда нам придется подождать.
Митч подошел к Софии, чтобы убрать прядь волос с ее щеки. Завиток был мягким и обвил его палец так, словно не хотел отпускать его. Митч неохотно убрал руку от шелковистых волос и отступил.
София прикусила нижнюю губу и отвернулась. Митч смотрел на то, как она выпрямила спину, расправила плечи, и вся ее изящная фигурка преисполнилась достоинства. К Митчу повернулась уже другая женщина: от прежней мягкости не осталось и следа. Но Холларан знал, что принял верное решение. София – просто горячий эликсир, бурлящий в его крови. Он должен понимать, что в его жизни есть другие очень важные вещи: его работа, карьера, профессиональная гордость. И он не может ими пожертвовать, пойдя к ней домой. Он полез в карман за ключами от машины, и тут в его руку будто сама собой скользнула лента Софии. Мгновение он гладил ее так нежно, словно просил прощения за жестокие слова, потом убрал назад и произнес: