Но Митч вдруг протянул ей рубашку.
– Оденься, – произнес он хрипло.
– Ты на самом деле этого хочешь? – спросила она, не веря своим ушам.
Митч взял ее за талию и отстранил от себя.
– Да.
Затем он встал и вышел из дома, а София так и осталась в недоумении стоять на балконе, сжимая рубашку в руках.
Митч шел быстро, словно убегая от дома и от Софии. Зачем он ушел? Чтобы доказать, что может контролировать свои чувства? Но это неправда. Прозвище «ледяной человек» накрепко к нему приклеилось, но разве он мог оставаться ледяным, когда София была рядом? Проходя по пустынному пляжу, он признался себе в том, что в очередной раз проиграл этой женщине. За время своей долгой практики в суде Митч пришел к выводу, что человеческие слабости – весьма занимательная вещь. Если потратить время и приложить усилия, они могут превратиться в силу. Может быть, стоит также поступить и с Софией. Сделать ее своей сильной стороной. Но часть его отказывалась доверять ей. И вряд ли это отношение когда‑нибудь изменится.
Как бы там ни было, сбегать смешно. Он повернулся и пошел к дому.
Митч нашел Софию на кухне. Она слушала Стива Рэя Вогана, что‑то помешивая в большой сковородке и пританцовывая. София была такой обольстительной в платье, которое он ей подарил – сиреневом, коротком и воздушном, обнажающем верх ее белоснежной груди! У этой женщины, казалось, не было ни одной слабости, и Митч почувствовал озноб. Он кашлянул. София оглянулась, и он увидел в ее глазах боль. Она скрестила руки на груди. «Я мерзавец», – подумал Митч. Если бы какой‑нибудь другой мужчина причинил Софии такую же боль, он бы просто убил его.
– Нам надо поговорить, – сказал он.
– Да. Стоит установить некоторые правила.
|
|
– Какие?
– На этот уикенд. Я не против того, что ты будешь моим господином, но, если ты собираешься возбудить нас обоих, а потом просто взять и уйти, я не останусь.
– Извини, это было несправедливо по отношению к тебе.
– Зачем ты это сделал? – спросила она.
Митч подошел ближе и внимательно смотрел на нее:
– Чтобы доказать себе, что я могу. – Этот ответ был по меньшей мере честен.
Между ними повисло долгое молчание. Затем София развязала фартук, аккуратно сложила его и оставила на столе.
– Тогда я вызываю такси.
Что ж, это сделал он. Он причинил ей боль и заставил его покинуть. Но Митч не был готов к такому повороту. Он поймал ее за руку, и София обернулась.
– Не надо. Не уходи.
София остановилась. Она смотрела на Митча. Она до сих пор желала, чтобы он обладал ею. Проклиная собственную слабость, она пыталась напомнить себе, что заслуживает лучшего. Знала, что ей следует уйти от него, и была не в силах. Но уж если она останется, пусть этот уикенд излечит их прошлые обиды и примирит их с настоящим!
– Зачем ты хочешь, чтобы я осталась? – спросила она.
Не важно, что он скажет сейчас. Она не уйдет из этого дома, пока не проведет по крайней мере одну ночь со своим бывшим любовником. Между ними слишком много всего, чтобы просто уйти.
– Не заставляй меня говорить это.
София молча ждала. Зная, что часть ее души всегда оставалась закрытой для Митча, она дала себе клятву, что в этот раз все изменится. Нельзя рассчитывать на его откровенность, не давая откровенности взамен. Это большой риск. Опасная игра. Игра с чем‑то более важным, чем ее карьера, даже если она не признается в этом.
|
|
– Я открою тебе себя настоящую больше, чем любому другому мужчине.
– Правда? – Теперь он попросит ее совершить иной стриптиз – обнажение души.
– Да. И мне ненавистна мысль о том, что все‑таки ты знаешь меня лучше, чем я тебя. Мне грустно, когда я думаю об этом.
– Это не твоя вина. Я никогда не стремился к откровенности. Но ты единственная, кому и я готов приоткрыть душу.
– Почему? – спросила она, приглашая его к откровенному разговору, чтобы не чувствовать себя столь открытой и уязвимой.
– Не знаю и никогда не знал. Но мне нужно, чтобы в этот уикенд ты была рядом со мной.
Митч протянул руку к шее Софии и расстегнул застежку на ленте. Она мягко соскользнула.
– Оставайся, София. Но оставайся не как рабыня, а как равная мне.
– Я… я хочу поговорить, Митч. Узнать о тебе больше в этот раз.
Он молча смотрел на нее, и Софию это смутило. Наверное, она просила его слишком о многом.
– Я останусь и для секса, – торопливо добавила София. Если ему нужен от нее только этот уикенд и ничего больше, она постарается с этим смириться.
– Это может быть больше, чем секс. – Митч выразительно посмотрел на Софию.
– Знаешь, мне сегодня в машине стало очень стыдно. Я поняла, что никогда не спрашивала тебя о твоей семье.
– А я никогда не спрашивал о твоей.
– Но почему? Почему мы никогда не делали этого? – с горечью в голосе спросила София.
– Не уверен, что мне было интересно.
Да, иная правда ранит не хуже, чем ложь. Чтобы скрыть смятение, София стала накрывать на стол. Как будто они семья и их ждет обычный ужин.
|
|
– Давай сначала поедим.
– Ты умеешь готовить? – преувеличенно удивленно спросил Митч.
– Хм, да ты многого обо мне не знаешь, дорогой! – София загадочно улыбнулась.
– У нас есть уикенд, чтобы наверстать упущенное, – резонно заметил Митч. – И все‑таки зачем ты придумала это пари?
– Я хотела иного завершения для наших отношений. Я ведь тоже страдала от того, как все закончилось тогда, давным‑давно.
– Но в результате ты получила работу, – парировал Митч.
– Да, но в моей жизни все так изменилось с тех пор, как ты ушел, – ответила София с сожалением.
– В моей тоже, – признался Холларан.
– Ну вот, ужин готов. – София предпочла резко сменить тему.
– Я голоден, но мой аппетит возбуждает не цыпленок, – проговорил Митч, внезапно притягивая Софию к себе. Он так привык разрешать все их проблемы сексом!
Она прижалась к Митчу, пристроив голову к нему на плечо.
– Тогда что ты хочешь? Может быть, салат?
– Боюсь, салат меня тоже не удовлетворит.
– Митч! – воскликнула София с наигранным возмущением.
– Хватит разговоров! Я хочу отнести тебя в постель и долго‑долго любить.
Ей хотелось того же. Хотелось с тех пор, как она вошла в свой офис и увидела на столе подарок Митча.
Он взял ее на руки и запечатлел на шее нежный поцелуй, наконец обещающий то, во что София не решалась поверить.
Глава 13
Он прикоснулся к ее губам, у них был вкус вина и слез. Пусть Митч не видел, как она плакала, но он знал, что причинил ей боль, и хотел, чтобы она забыла о ней. Так же, как желал забыть о своей.
Митч внес Софию в спальню и бережно опустил на пол. Ее босые ступни утонули в пушистом ковре. Кожа пахла духами и тем ароматом женщины, который для Митча был всегда связан только с Софией. Он провел языком По полоске кожи, которую обнажала ткань платья. Неповторимый вкус ее тела… Нетерпение заставило Митча сорвать с нее легкую ткань – он хотел Видеть ее всю. Его язык проследовал по изгибу груди и задержался на соске.
– Останься здесь, – хрипло сказал он.
Митч пересек комнату и нажал на кнопку выключателя, наполнив комнату светом.
София стояла на том месте, где он ее оставил. Ее темные волосы спускались волнами на плечи, а полные губы были влажными и слегка припухшими от поцелуев. Нетерпеливо вздымалась упругая нежная грудь, увенчанная твердыми маленькими ягодками сосков, при виде которых у него пересохло в горле.
– Я хочу видеть тебя, София. Реальную тебя. Не мечту, не сон.
Не дав ответить, он наклонился к ее груди и захватил один сосок зубами, другой начал ласкать рукой. София, дрожа, прошептала его имя. Ее руки скользнули по его телу и нащупали молнию на брюках. Член вырвался и скользнул прямо в ее ждущие ладони. София провела пальцами вдоль его ствола, поддразнивая Митча. Продолжая посасывать ее грудь, Митч опустил одну руку ниже. Под юбкой Софии он обнаружил сексуальные трусики, которые уже видел раньше. Он принялся ласкать влажные волоски на ее лобке через кружево, а София тем временем просунула руку между его ног и нежно перебирала яички. Потом она облизала палец и легко провела им по головке. Член дрогнул, и она наконец взяла в руки вздымающийся инструмент, сделав несколько движений вверх‑вниз. Митч больше не мог ждать. Он оттянул ее трусики и погрузил пальцы во влажное отверстие, заставив Софию застонать и открыть больший доступ его руке. Митч опрокинулся на кровать, потянув Софию за собой, и их тела соприкоснулись. Затем София привстала, и, закусив нижнюю губу, задвигалась на нем. Митч тут же почувствовал восхитительно горячую жидкость, сочившуюся из нее. Он закрыл глаза. Ему хотелось, чтобы это продолжалось, и они вместе дошли до вершины. «Но позже», – подумал Митч и перевернул Софию так, что теперь она оказалась под ним.
– Хочешь быть наверху? – спросила она, и ее дыхание обожгло Митча.
– Это дело принципа!
– Почему?
– Я выиграл, – напомнил он.
Митч сорвал с себя рубашку и швырнул на пол, а затем сбросил брюки. Его рука скользнула к ее трусикам.
– Подожди, – остановила его София, и Митч непонимающе посмотрел на нее. – Мне они нравятся.
– Мне тоже, – хрипло рассмеялся он, и тонкая ткань мгновенно уступила его настойчивым рукам.
Он склонился над Софией и прочертил языком путь ее влажных трусиков. Несколько капель ее смазки попало ей на бедро, и Митч жадно выпил ее губами. Затем он поднялся, чтобы видеть ее всю. Горячее обнаженное тело Софии возбудило его до предела, и он развел ее ноги так, чтобы она максимально открылась ему. Митч встал перед ней на колени и дотронулся языком до нежной розовой плоти. Он ласкал ее то бережно, то страстно, пока София, не в силах больше сдерживаться, не подняла бедра и не прижалась к его рту. Тогда Митч подложил под Софию подушку и, обхватив ее ноги, попытался соединить распаленные страстью горячие тела. София просунула между ними руку и направила член к своему отверстию.
– Возьми меня, – прошептала она, задыхаясь.
И он взял ее. Вошел сразу глубоко и полностью. Митч почувствовал, как мышцы ее мягкой плоти охватывают его плотно и жадно. Знал, что она делает это специально. Улыбнувшись, наклонился и поцеловал ее в губы, имитируя движением языка толчки своего тела. Он чувствовал, что уже находится на грани. Бедра Софии яростно подавались ему навстречу, и скоро она уже тяжело дышала, издавая сладкие стоны, предшествующие оргазму. Тогда Митч закинул ее ноги себе на плечи, чтобы входить еще глубже. София запрокинула голову назад и закрыла глаза, полностью отдаваясь этим фантастическим ощущениям в предвосхищении пика наслаждения. И он не заставил себя ждать. Почувствовав ее содрогания, Митч ощутил горячую волну, поднимающуюся в его член, и выплеснул ее в Софию.
Софии не хотелось ни о чем думать. Впервые в жизни она не собиралась анализировать последствия своих поступков и решать, что будет делать дальше. Но привычный механизм мыслей уже начал работу. Утомленная, она лежала на спине, прикрыв глаза рукой, и все еще тяжело дышала. София поймала себя на том, что делает вид, будто ничего не изменилось, и, даже если Митч покинет ее сразу после уикенда, она вовсе не будет чувствовать себя несчастной. Но себе она признавалась, что страшнее этого нет ничего на всем свете. И пусть у нее множество других дел и она рада долгожданному повышению по службе – ничто теперь не заменит ей Митча…
Митч обнял ее и прижал к себе – так спокойно и тепло в его руках. Мягкий поцелуй, совсем не возбуждающий, а успокаивающий. Митч никогда не любил разговаривать после секса. Он уютно устраивался и засыпал. София надеялась, что и в этот раз будет так. Ей нужно время. Она не хотела, чтобы он заметил в ней перемену. Она стала старше. Она обрела уверенность в себе и знает, кто она и что любит. Но знает ли на самом деле?
София почувствовала на себе взгляд Митча и притворилась, что спит. «Трусиха! – тут же сказала она себе. – Забыла свое золотое правило: никогда не возвращаться к старому». Она немедленно открыла глаза и уставилась на Митча. Услышав урчание у него в животе, рассмеялась.
– Голоден? – спросила она, проводя пальчиками по его телу.
– По‑моему, со мной все ясно. – Он поймал ее руку и поднес к губам, запечатлев нежный поцелуй в середине ладони.
Если бы! Митч всегда был для нее величайшей загадкой!
– Может быть, поужинаем?
– Звучит заманчиво! – ответил он, но не выпустил из рук.
София чувствовала себя отрезанной от всего остального мира и была так счастлива в объятьях Митча! Она повернулась и провела губами по его груди. Его желудок снова зарычал.
– Спорим, я знаю, что ты хочешь? – сказала она.
– Даже не догадываешься, – произнес он с дьявольской улыбкой. – У меня для тебя есть кое‑что еще.
– Что ты говоришь, дорогой? – София улыбнулась и встала с кровати.
Она взяла платье и подумала, что вряд ли наденет его когда‑нибудь еще.
Митч медленно поднялся и, подойдя к своему чемодану, достал большой яркий шелковый шарф.
– Надень вот это, детка. Я помогу тебе.
Голос Митча вновь стал хриплым, глаза сузились, а ноздри раздувались. Такие знакомые признаки возбуждения. Он завернул Софию в полупрозрачный шарф и, взяв за концы, притянул к себе. Его поцелуй был легким и сладким. Он не дотрагивался до Софии руками, только грудь прижималась к ее груди при вдохе, а губы нежно касались губ. София чувствовала, что просто окружена Митчем. Она потерялась в его руках. Что‑то сжалось у нее внутри, и на этот раз не от сексуального желания… Это было то, что она так давно хотела ощутить: нежность. И София никогда не подозревала, что подарить ей это волшебное чувство сможет Митч. Все происходящее было волшебством, и он был главным волшебником. Оказывается, Митч имел способность обращаться к ее душе и вызывать давно забытые воспоминания, мечты и обещания…
Реакция Софии на его ласки всегда была живой и яркой, и эта встреча не стала исключением. Она отдавалась моменту с такой страстью, какой он не встречал никогда. София была одновременно самой серьезной и собранной девушкой из всех, кого он знал, и в то же время самой чувственной.
Она закрыла глаза и откинула голову назад, чтобы поцелуй длился дольше. Это так великолепно, что она в его руках. У ее кожи и губ такой потрясающий вкус, что отпустить ее просто невозможно. Митч почувствовал большое искушение забыть про пустой желудок и вновь перебраться на кровать, но из живота опять послышалось угрожающее урчание. София хихикнула.
– Такими темпами мы до кухни не доберемся.
Митч собрал концы шарфа вместе, обернул вокруг ее шеи и завязал. Красивый материал превратился в очаровательное мини‑платье. Мысль о том, что, хотя тело Софии прикрыто, стоит ему развязать один узел и… заставила его ощутить совсем другой голод. Но София уже направилась на кухню.
Как много времени, казалось, прошло с того момента, когда Митч вернулся после своего бегства от страстного танца Софии. Он наблюдал за ней – вот она двигается около плиты, включает горелку. Каждый жест Софии был наполнен неизъяснимым очарованием. Образ реальной женщины смешивался с его давней мечтой, которой он никогда и ни с кем не делился. Как будто они находятся в большом красивом доме, и София готовит. На столе открытая бутылка вина, а из сада доносятся звонкие и радостные голоса их детей. На мгновение он готов был поверить, что он Адам, живущий в раю и имеющий все, что только пожелает. Но Митч был реалистом и считал, что человек не может иметь всего. А он в особенности.
Он поймал на себе пристальный взгляд Софии и понял, что пропустил за своими мыслями какой‑то ее вопрос.
– Митч, с тобой все в порядке?
– Да. Тебе помочь?
– Я хотела поговорить с тобой.
Митч покрутил радио на кухне, пока не нашел джазовую стацию.
– О чем?
– Я хочу знать о тебе больше.
– Сначала расскажи мне о себе, – невозмутимо ответил Холларан.
– Вы хотите устроить мне допрос с пристрастием, адвокат?
– Да, госпожа прокурор!
Она скрестила руки на груди.
– Хорошо… Что ты хочешь знать?
– Расскажи о своей семье. Ты никогда ничего не говорила мне о ней.
София была разочарованием для своей семьи. Не замужем и никаких на это надежд. А итальянское происхождение подразумевало, что в этом возрасте София уже должна была иметь кучу детей.
– Мои родители живут в Аризоне. Ушли на пенсию несколько лет назад. Часто навещают моего дедушку в Нью‑Джерси и ходят в казино.
– Значит, азартные игры – это семейная черта? – сказал Митч, приподняв одну бровь.
София перевернула измученного цыпленка на другую сторону и решительно парировала:
– Никогда не играла.
– Должно быть, мое плохое влияние.
– Не иначе. А твои родители?
– Они живут в Калифорнии, недалеко от меня. Каждое воскресенье я и мой старший брат с семьей приходим к ним на обед.
Все это звучало так мило. Она никогда не представляла Митча дома. Его семья… Сама София очень любила родителей, хоть они и пытались ей навязать свое мнение о счастье, а оно обязательно подразумевало брак и детей.
– А ты одна в семье?
– У меня два брата. Оба старше, и оба – настоящие итальянцы.
– Что ты имеешь в виду?
Она пыталась найти слова, чтобы описать братьев – точно таких, как отец, только моложе.
– Они мачо. Не знаю, как их жены живут с ними. Они такие властные и знают все на свете.
– Ты как будто описываешь себя, – улыбнулся Митч.
– Я мачо? – удивленно спросила София.
Вместо ответа Митч состроил загадочное лицо, достал лайм и поставил на стол бутылку «Гиннесса».
– Хочу проверить, остался ли у лайма такой же вкус, какой я помню?
– Я думала, ты голоден, – съязвила София.
– А ты продолжай готовить, – отозвался Митч.
– Есть, сэр!
Он развязал ее шарф. Приподняв одной рукой ее волосы, он прикоснулся губами к шее. София вздрогнула, и Митч улыбнулся. Затем он взял лайм, выжал из него несколько капель ей на кожу, а затем слизнул их.
– Как вкус? Тот же? – еле справилась с волнением София.
– М‑м‑м, великолепно!
Митч обхватил ее руками и не отпускал, пока они не сели за стол. София и он молчали. Чтобы понять, что в нем что‑то необратимо изменилось, Митчу не нужны были слова.
Глава 14
Они быстро поели и вместе убрались в кухне, словно делали это миллион раз. София поняла, как много она скрывала от Митча, когда они были вместе в колледже, и в сколь многом она не желала признаваться себе в последующие годы. Это был горький момент. Ей трудно было забыть о том, какая должность ее ждет. И внезапно ей стало ясно, почему Джоан велела не торопиться с ответом. Дело было в том, что София, получив кратковременную передышку, могла осознать и заново открыть другие стороны своего «я». Оказывается, она любила готовить и не позволяла себе этого раньше, потому что хозяйственность никак не вязалась у нее в голове с теми целями, которые София ставила в жизни.
– Пойдем погуляем, – предложил Митч.
– Хорошо, только переоденусь.
– Ты и так прекрасна. Пойдем!
Но София отнюдь не считала себя прекрасной. Ведь, как только она проглотила последний кусок, Митч усадил ее на колени, достал свой вставший инструмент и вставил в нее. Незабываемый секс, великолепные ощущения! Только теперь София пахла как само воплощение секса. Любой, кто увидит их на пляже, сразу поймет, чем они занимались. Глаза Митча на миг загорелись нехорошим огнем, и София решила не спорить. Он выглядел сейчас таким юным, таким беззаботным, и она хотела, чтобы его настроение продлилось как можно дольше.
– Хорошо.
Они взялись за руки и пошли к пляжу. Полная луна висела, склонившись над океаном, и песок под ногами приятно охлаждал ступни. Пляж был совсем пуст… Митч усадил Софию на доску для серфинга, а сам сел сзади, обхватив ее руками. Он старался не прижимать ее к себе слишком сильно. Все равно ему не удержать Софию, если она не захочет остаться с ним.
Митчу хотелось больше узнать о ней. То, как София описала своих старших братьев, дало ему ключик к пониманию многих ее поступков. Она так отчаянно боролась с их представлением о том, какой должна быть! Наверное, так же в какой‑то степени она воевала и с ним.
София откинула голову назад, глядя на звезды. Он любовался ее профилем и длинной изящной шеей. Митч поднял руку и нежно к ней прикоснулся.
– Ты никогда не рассказывала о своей маме. Какая она? – спросил Холларан.
Было бы так просто сейчас оставить все разговоры и заняться любовью. Но если бы дело было только в физическом влечении! Душа Софии всегда ускользала от него, и сегодня Митчу выпал редкий шанс понять ее.
– Она чудесная. Просто умница… – с нежностью произнесла София.
– Прямо как ее дочь! Она тоже юрист? – улыбнулся Митч и подумал, что интересно было бы увидеться и поговорить с матерью Софии. Тогда он бы точно понял ее дочь еще лучше.
София обернулась, и он понял, что затронул что‑то глубоко личное, то, что ему не полагалось знать. Ее глаза были очень серьезны.
– Ты шутишь? Она домохозяйка.
Вот она – причина ее поступка, который Митч силился и не мог понять все эти годы! Вот то, что двигало ей. Ах, если бы он знал об этом раньше! Его мать тоже сидела дома, но она помогала отцу со счетами в магазинчике. Родители Митча ценили, что они партнеры. Совмещение работы и дома делало их жизнь полной, и Митч видел свое счастье таким же…
– Поэтому ты решила не обзаводиться семьей? – спросил он. – Испугалась стать домохозяйкой?
– Отчасти. Мама могла стать кем угодно, но, когда папа предложил ей руку и сердце, она отказалась от карьеры, чтобы воспитывать детей и обхаживать отца.
– Она сожалеет об этом?
– Нет. Когда я спрашивала ее об этом, она отвечала, что ей приятно заботиться о семье.
Сводной сестре Митча Коринне тоже нравилось сидеть дома с детьми, и это удивляло всех, включая ее саму. До появления детей она работала в крупной компании, и у нее были блестящие перспективы. Но как‑то прошлым летом Коринна призналась ему, что, выйдя замуж и обзаведясь малышами, она поняла, сколь незначительными вещами была наполнена до этого ее жизнь.
– Ты думаешь, что не смогла бы так? – спросил Митч неожиданно.
– А тебе верить в это проще всего? – ответила София вопросом на вопрос.
Митч пожал плечами. Какого черта он ввязался в этот разговор? Ему следовало сорвать с нее шарф и увлечь в океан, чтобы заняться там любовью, а не беседовать на душещипательные темы.
– Я жду, – произнесла она тоном прокурора, и он понял, что ответа не избежать.
– Ну… У тебя же никогда не было постоянного парня.
– Ты прав. Но я встречалась с мужчинами своей профессии, и они видели во мне прежде всего холодную деловую женщину. Я иногда думаю, что, может, так оно и есть. Да? – София взглянула на Митча.
У него не было однозначного ответа на этот вопрос. Конечно, София производила впечатление женщины, способной позаботиться о себе. Но для мужчины это могло быть одновременно и очень волнующим, и опасным.
– Знаешь, ты словно бросаешь мужчинам вызов, – ответил он, подумав.
– Никогда не знала, что это так выглядит, – немного обескураженно произнесла София.
– Скажи мне, кто был самым важным мужчиной в твоей жизни? – спросил Митч осторожно. – Я знаю, это очень откровенный вопрос…
Ну, вот они и подобрались к самому главному и опасному. Но София, лишь на секунду задумавшись, выдохнула:
– Ты.
– Я? – в глубине души Митч надеялся именно на этот ответ, но он все равно поразил его.
– Да…
– Тогда почему ты покинула меня тогда? – снова не удержался он. Митч подозревал, что она сделала это из‑за страха потерять себя. В те годы он не мог понять этого, но теперь пытался изо всех сил.
– Не знаю…
– С трудом верится. Ты говорила, что я заставил тебя сомневаться в том, кто ты на самом деле.
София покачала головой:
– Копай глубже. Это, скорее, связано с моей матерью. Я всегда боялась, что мне не понравится заботиться о семье и муже. Поэтому‑то я тогда и схватилась за это место. И еще я знала, что при выборе между тобой и карьерой у меня будет слишком большое искушение выбрать тебя. А я не знала, как ты к этому отнесешься.
Митч ничего не ответил. Конечно, София не могла знать, что он хотел видеть ее своей женой. И что в его мечтах они несколько лет вместе работали в крупной компании, чтобы набраться знаний и опыта, а потом создавали собственную фирму.
– Тебе все еще нравятся мои сюрпризы? – спросила она.
Митч понимал, что его молчание затянулось, но не представлял себе, что ответить. София только что призналась ему, что, будь он более откровенным с ней, их жизнь могла бы быть сказкой. Но Митч все еще не мог произнести слов, которые бы открыли, как сильно он сам нуждается в ней.
Холларан развязал узел шарфа на шее Софии и сорвал его. Он отчетливо понимал, что таким образом избегает ответа на вопрос, но больше не мог говорить. Сейчас он хотел ощущать Софию. После этого решительного действия Митч встал и стянул с себя брюки.
– Пойдем купаться.
Она взяла его руку, и они вместе вошли в воду.
Зная, что сказала слишком много, София не стала ждать, пока Митч сделает первый шаг. Как только они оказались по пояс в воде, она нырнула и отплыла от него. Волны были небольшими.
– Не думаю, что тебе удастся выиграть, – пробормотал он, ныряя вслед за ней.
София подождала, пока Митч вынырнет.
– Поймай меня, если сможешь, – крикнула она.
Митч попытался схватить ее, но София нырнула в волну. Когда она появилась на поверхности, Митча нигде не было видно. Но тут же она почувствовала под водой прикосновение к левому бедру, а потом и к ягодицам. Она задрожала от предчувствия. София нащупала эрегированный член Митча, сжала его в ладони и потом оттолкнулась. Вынырнув, она сначала не увидела Митча, но он внезапно обхватил ее сзади. Подплыв к ней на доске для серфинга, он подтянул к себе Софию и прошептал ей на ухо:
– Поймал!
По телу Софии пробежала дрожь, все ее тело остро реагировало на возбуждающие прикосновения. Ладонь Митча спустилась по телу вниз и на мгновение остановилась на животе, а потом скользнула вниз к ложбинке между ног. Он осторожно приоткрыл половые губы так, чтобы морская вода стимулировала клитор. София застонала.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Его член прижался к ее ягодицам, язык ласкал ей шею, пальцы гладили грудь и пощипывали соски.
София почувствовала себя пленницей этого человека и своих желаний. Она попыталась вырваться, но не смогла.
Он прошептал ей на ухо:
– Ты моя…
Ее душа затрепетала от этих слов, но София предпочитала думать, что это физическое желание. Она отвела руку назад, пытаясь дотронуться до члена, но Митч отодвинулся назад.
– О Боже… – выдохнула она.
– Что, детка? – Волны раскачивали доску для серфинга, и их тела то отодвигались друг от друга, то плотно прижимались вновь.
– Я… – София не могла думать, не могла говорить. Она хотела одного: чтобы он вошел в нее. Сейчас же.
– Скажи это. Ты хочешь меня?
– Я хочу тебя.
– Повтори, пожалуйста. – Он легко поглаживал ее промежность, избегая клитора. Не дождавшись прикосновения, София подвинулась так, чтобы его рука оказалась там, где она хотела. Но Митч опять отодвинулся. Тогда София поднесла свою руку к телу, но он перехватил ее прежде, чем она смогла доставить себе облегчение. – Не можешь терпеть?
– Даже не представляешь как, – пробормотала она еле‑еле. – Хватит игр, Митч…
Он засмеялся и наконец дотронулся до ее клитора, просто легко прикоснулся кончиками влажных пальцев.
– Митч, – произнесла София обессиленно.
– Повернись на спину, детка.
Она повиновалась. Холларан подтолкнул доску для серфинга к менее глубокому месту, где он мог свободно стоять.
– Раскрой себя для меня, детка. Покажи, где ты хочешь, чтобы мой язык ласкал тебя.
София сделала так, как он просил широко раздвинула ноги, и Митч увидел, что она вся влажная от желания и жаждет его рта. Он наклонил голову и осторожно коснулся языком ее покрасневшей и набухшей плоти. Ласки становились все более интенсивными, а потом его зубы коснулись клитора. Митч ввел внутрь ее тела два пальца, стимулируя точку G, в то время как его рот творил с ней чудеса. Он чередовал легкие прикосновения с сильными и быстро довел ее почти до пика. София не хотела, чтобы все заканчивалось слишком быстро, но больше не могла противиться подходящему оргазму. Митч ввел еще один палец, все внутри нее напряглось, и горячая волна прокатилась по позвоночнику. Потом он перевернул ее, и, насадив на себя, замер. Она открыла глаза и встретила его взгляд.
– Чего ты ждешь?
– Тебя, – коротко ответил Митч.
Она стала медленно подниматься и опускаться, садясь на его твердый член.
– Быстрее, – сказал Митч.
– Еще рано. – Теперь София мучила его.
Ее влагалище плотно облегало его член, увлажняя его по всей длине. В нетерпении Митч схватил Софию за бедра и стал приподнимать и опускать ее, все ускоряя и ускоряя темп. София почувствовала приближение второго оргазма, и Митч, ощутив ее содрогания, впился губами в нежную шею и, зарычав, кончил сам.