Они свалились на границе своего лагеря, где их с волнением ждал Рон. На обоих не было лица, и только полчаса спустя, проглотив чай с успокоительным зельем, он смогли рассказать другу, что произошло. Рон с ужасом смотрел на них и было видно, как его рыжая шевелюра шевелится от страха.
После окончания рассказа, Гарри повернулся к Гермионе и испытывающе посмотрел на неё. Она беспокойно заёрзала под его взглядом.
— Что?
— Ты ничего не хочешь рассказать?
— Нет. Что я должна рассказать?
— Кто был тот человек? Я заметил его, когда мы аппарировали.
— Человек? — уныло пролепетала девушка, желая провалится.
— Человек? — встрепенулся Рон.
— Да, — кивнул Гарри. — Человек, который проткнул голову Нагайне так, что я надеюсь, одним хоркруксом стало меньше. Кто он, Герми?
— Он… ну в общем он.., — Гермиона обречённо вздохнула. — Это Снейп.
Минуту стояла зловещая тишина, и Гермиона всё ждала, когда небо рухнет ей на голову. Потом раздалось не менее зловещее шипение, в духе самого профессора зельеделия:
— Снейп?! Гермиона, ты хочешь сказать, что там был этот ублюдок, и ты дала ему просто так уйти?!
— Хочу тебе напомнить, Гарри, что этот ублюдок, как ты его назвал, полчаса назад спас тебе жизнь и заодно уничтожил хоркрукс.
— Мне не нужна помощь предателя! — Гарри сорвался на крик.
— Надо же, великий и ужасный Гарри Поттер обладает, видимо, несколькими жизнями, что может пренебречь одной из них, ради высоких принципов!
Гарри кипел от злости и видимо все его слова сейчас бились в очереди на выход, не пропуская одно другое. На помощь пришел Рон:
— Гермиона, ты в своем уме? Он же убил Дамблдора, то есть Гарри видел, как он убил Дамблдора! И ты хочешь сказать, что он на нашей стороне?
— Да, хочу! Если бы вы внимательнее задумались над первой частью письма, вы бы поняли, что я права! Дамблдор умирал! И он знал о том, что замышляет Малфой! И он попросил Снейпа убить себя, спасая тем самым Малфоя от расплаты и себя от медленной, мучительной смерти!
— Это всё только твои догадки, Гермиона! — крикнул Рон.
— Догадки? Догадки?!? Он мог сегодня запросто сдать нас своим дружкам — Пожирателям, а не извращаться в фехтовании! Он давно мог поймать меня, и как на наживку приманить Гарри! Я думаю, он всё это время знал наши перемещения, благодаря портрету Найджелуса — и молчал! И это именно он послал к тебе своего Патронуса, Гарри, что бы ты нашел меч!
Рон выглядел, как рыба, вытащенная из воды, в конце концов, он повернулся к другу и с отчаянием воскликнул:
— Ну что ты молчишь, Гарри? Скажи ей что-нибудь!
— Я думаю, она права, Рон.
Эти слова произвели ошеломляющее действие, как на Рона, так и на Гермиону. Они потрясенно смотрели на Гарри.
— Да, и не надо на меня так смотреть. Я долго думал над тем, кто же мог быть тем человеком, о котором писал Дамблдор. Макгонагалл я отмел, так же как и остальных членов Ордена. Оставался только Снейп, но моя ненависть к нему не допускала мысли, что может он не такой гад, как нам хотелось думать. Гермиона, а как ты с ним связывалась всё это время?
— Через камин. Его камин не отслеживается.
— Ты хочешь сказать, что ты не просто беседовала с ним, а ты еще и ходила к нему? — Рон, никак не желавший поверить своим ушам, негодовал.
— А ты думаешь, Рон, он мне вслух должен был читать нужную литературу?
— Да он же мог… Да что ты… Он же мог сделать с тобой что угодно!
— Раз уж он не сделал, то не лучшее ли это доказательство, что он на нашей стороне? Почему ты не хочешь признать очевидное, Рон?
Гарри, не горящий желанием слушать очередную перепалку друзей, вышел из палатки на свежий морозный воздух. Они расположились на холме и внизу виднелась какая-то деревушка, где сейчас не горел ни один огонек. Время было уже предрассветное, рождественские гуляки уже разбрелись по домам спать, и Гарри казалось, что всё происшедшее с ними сегодня было так давно. И еще, он размышлял о человеке, который по прежнему не вызывал у него положительных эмоций, но жгучая ненависть к которому исчезла так же, как и желание отомстить. О человеке, Патронус которого принимал форму его матери… Гарри был почему-то твердо уверен, что серебряная лань была обликом Лили, а если так, то у Снейпа была более веская причина не любить Джеймса, чем дурацкие шутки.
Прислушавшись у входа в палатку, юноша понял, что ссора Гермионы и Рона затянулась надолго, и завернувшись в мантию, аппарировал в деревню.
Снейп сидел за столом и всё ждал, когда же тёмная метка взорвется яростной болью. Но ничего не происходило. «А почему, собственно, должно? — подумал профессор. — Разве Волдеморт мог меня узнать? К счастью магл, в которого я был обращён, живет за тридевять земель от Годриковой лощины. А может я всё-таки не добил эту гадину…»
Его размышления были прерваны шумом из камина, откуда вывалился человек, закутанный в мантию.
— Мисс Грейнжер? — Снейп встал с места, подаваясь навстречу визитёру, но тут же замер. — Поттер?! Вы?!
Гарри, а это был он, встал, отряхнулся и пристально посмотрел на зельевара. Снейп с удивлением заметил, что помимо потрясения он испытал что-то подозрительно похожее на разочарование оттого, что это не Грейнджер.
— Здравствуйте, профессор Снейп.
Профессор сел, откинувшись на спинку стула, скрестил на груди руки и кивнул:
— Значит, мисс Грейнджер вам всё-таки рассказала?
— Да.
— Всегда знал, что женщинам нельзя доверять тайны.
— Я всё равно видел вас. К тому же я сделал те же выводы из письма, что и она. Только верить не хотел.
— И чего же вы хотите от меня сейчас?
— Для начала — вернуть меч Гриффиндора. Он ведь у вас?
— Да, у меня. — Снейп встал, открыл тайник за портретом Дамблдора (хозяина которого не было на месте) и достал меч, всё еще испачканный в крови змеи.
— Вы убили её? — спросил Гарри, косясь на кровь.
— Вероятно. Но еще не уверен. Вы кстати в курсе, что Темный Лорд едва не схватил вас за ноги? Нам всем очень повезло.
— А… а вам ничего не будет за то, что вы нам помогли?
— С каких это пор, Поттер, вас волнует моя судьба?
— Возможно, с тех пор как я кое-что узнал о вас.
— Убедились, на чьей я стороне? Вы всегда это знали, только не верили.
— Нет. Я с тех пор, как я увидел ваш Потронус.
Тишину, возникшую в кабинете, казалось, можно было резать ножом, такая плотная и страшная она была. Снейп вцепился в подлокотники кресла, так что побелели костяшки пальцев, и впился взглядом в Гарри, который с достоинством выдержал этот взгляд.
Что уж увидел зельевар в глазах юноши — сочувствие, понимание, но никак не насмешку, которую ожидал, но напряжение спало так же внезапно, как и возникло.
— Будете лезть не в свое дело, Поттер — убью. — Спокойно сказал профессор, будто речь шла о чашке чая.
— Даже и не собираюсь. Мне нужно от вас другое.
— Вот как? Что же еще?
— Мне нужны занятия окклюменцией.
Снейп удивленно поднял левую бровь.
— Решили взяться за ум?
— Возможно. Из практических соображений.
— Если честно, то меня не прельщает эта мысль. С чего бы вдруг?
— Мне это нужно. Волдеморт не должен в последний момент узнать, почему он может и должен меня убить. Иначе он может этого не сделать. Во всяком случае так, как оно должно случится.
Снейп задумчиво посмотрел на юношу, как бы оценивая его возможности.
— В прошлый раз вы не проявили должного старания и таланта к окклюменции.
— В прошлый раз я и не пытался этого сделать. За что и поплатился…
— Рад, что вы научились сознавать очевидное. Хорошо. Я буду учить вас, спросите у мисс Грейнджер, как мы с ней связываемся, а еще лучше, будете приходить сюда вместе. Не ахти, какое счастье для меня лицезреть вас ежедневно в своем кабинете, но надеюсь, что хотя бы мистер Уизли воздержится от посещений. Свободны, мистер Поттер, мы все сегодня очень устали, и я думаю нам всем не мешало бы хорошенько отдохнуть.
Гарри кивнул, заметив про себя это «мистер», и шагнул в камин.
А оставшийся в одиночестве Снейп с тоской ощутил знакомое жжение на левой руке и поспешил к границе антиаппарационного барьера…
Глава 7. Диадема
Когда Гарри вернулся, Рон и Гермиона уже не ругались, они молча сидели по разным углам палатки.
— Где ты был? — подскочила Гермиона, как только он вошел в палатку.
— У Снейпа, — пробормотал Гарри, с опасением косясь на Рона, но тот сделал вид, что не слышит и собирается ко сну.
— Как он?
— Ничего, с завтрашнего дня будешь брать меня с собой — мы будем заниматься окклюменцией.
— Это же здорово, Гарри! Тебе это должно очень помочь…
— Гермиона, послушай, мне уже ничего не поможет! Но я должен сделать так, что бы хотя бы моя смерть принесла действительную пользу. Ведь если меня убьет не Волдеморт, всё будет просто напрасным. Он не должен знать того, что знаю я. И Снейп единственный, кто в данный момент может помочь мне в этом.
Из угла, где лежал Рон, послышалось сердитое фырканье.
— Ладно, мы должны выспаться, — сказала Гермиона, покосившись на тот угол. Гарри кивнул, и они разошлись по постелям.
Весь день Рон и Гермиона не разговаривали. Рон старался как можно меньше общаться и с Гарри, и тому оставалось только пожимать плечами. В конце концов Рон поймет, что был не прав, а пока лучше было его не трогать.
Вечером, когда они сменили место стоянки, Гермиона и Гарри, оставив Рона, аппарировали в ближайший населенный пункт, отыскали подходящий дом с камином, но камин Снейпа был блокирован.
- Подождем, — сказала Гермиона. — Может у него гости.
Они уселись на диван в уютной гостиной и стали ждать. Через полчаса попробовали снова — безрезультатно, потом еще через полчаса. В конце концов спустя два с половиной часа они сдались и присоединились к Рону за чаепитием.
— Может, он передумал? — спрашивал Гарри.
— Нет, навряд ли. Наверно что-то случилось.
Гарри и Гермиона тревожно переглядывались, думая об одном и том же — что же могло произойти с профессором? Может Волдеморт узнал, кто убил Нагайну?
Время было за полночь, Гарри и Рон спали, но Гермиона все никак не могла уснуть. Проворочавшись полчаса, она встала, тихонечко выскользнула из палатки и отправилась в деревню.
Снейп, с трудом передвигая ноги, упал в кресло, достал бутылочку Огневиски и неблагородно отпил прямо из горла. Обожгло.
Ну и денёчек! Хуже наверно не бывало. А может и бывало, но сейчас это было не важным. Тёмный Лорд устроил настоящий инквизиторский допрос, но профессору почему-то подумалось, что он просто таким образом скорбел о домашней зверушке, которая таки сдохла. Скорбеть вместе с Темным Лордом пришлось всем. Причем кому-то в последний раз — с Авадой не шутят.
Снейп уже было задумался, не выпить ли восстанавливающего и вообще укрепляющего зелья, но подыматься очень не хотелось, поэтому он продолжал пить Огневиски, пока не почувствовал, что мышцы и суставы, сведенные Крициатусом, расслабились и в голове появилось легкое ощущение опьянения.
В голову возвращались мысли, которые он сначала сам спрятал от пронырливого взгляда своего господина, а потом они со всеми прочими и вовсе ушли в такую даль, что зельевар всерьез стал опасаться, что не сможет больше думать и помнить. Перед глазами стояли замученные, изувеченные тела, перекошенные лица, и в голове все еще звенело от криков. Милые вышли поминки у Нагайны.
Снейп вспомнил, что так и не разблокировал камин, а к нему ведь должны были сегодня явиться Поттер и Грейнджер. Хорошо, что сегодня он их не увидит. Сил нет. Допить Огневиски — и спать, спать, спать. Только сначала всё-таки разблокировать камин — мало ли что.
Не успел профессор произнести заклинание, как из камина вылетела Гермиона и со всей силы налетела на него, от неожиданности и слабости он пошатнулся, и они упали на пол.
- Мисс Грейнджер! Что вы себе позволяете? Решили довершить начатое Лордом?
Он стряхнул её с себя и с трудом поднялся.
- Простите, профессор. Но мы с Гарри сегодня не смогли попасть к вам, камин был заблокирован. Я волновалась. Что случилось?
- Вы всегда так любопытны? У меня нет сил сегодня на ваши бесконечные вопросы. Я очень устал, у меня был не самый лучший день. Поминки любимой змейки Лорда случаются к счастью не так часто…
- Так значит, все-таки умерла?
- Все-таки да. А я нуждаюсь в отдыхе.
- Я вижу. И к тому же вы пьяны. С каких пор Огневиски применяется вместо зелий?
- С тех самых, как нахальные студентки позволяют себе отчитывать профессора.
Он, шатаясь, подошел к столу и опёрся на него рукой, мимолетно подумав, когда это он успел перебрать. Грейнджер подошла к нему, внимательно посмотрела в лицо и тоном, достойным мадам Помфри, изрекла:
— Пойдемте-ка спать.
— Пойдемте, — на удивление легко сдался Снейп, не находя в себе достойных поводов отказать.
Гермиона подхватила профессора и тихонечко помогла ему добраться до постели в соседней комнате, где он всем весом рухнул на кровать.
— Спасибо, мисс Грейнджер, раздевать меня не надо.
Гермиона хихикнула. Снейп чему-то улыбнулся, глядя в потолок, и лицо его сразу разгладилось и стало удивительно молодым и симпатичным. Потом он закрыл глаза, а девушка, не удержавшись, отвела в сторону непослушную прядь волос с его лица, постояла немного над ним, и, думая, что он уснул, пошла к выходу из комнаты. И тут до неё донёсся его шёпот:
— Не уходи.
Гермиона замерла. Это он ей? Или ему что-то сниться? Решив, что всё-таки сниться, она опять развернулась, что бы уйти, но еще тише донеслось:
— Пожалуйста…
Всё-таки это он ей. Она подошла к кровати, расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки, что бы ему свободе дышалось, и, пододвинув стул, села так, что бы видеть его лицо. Он спал, и незаметно для себя она тоже задремала и не заметила, как он взял во сне её руку и крепко сжал.
Гермиона проснулась перед рассветом. Снейп еще спал, лицо его хмурилось, будто снилось ему что-то из ряда вон неприятное, и девушка уже решила тихонечко уйти, но тут обратила внимание, что его рука лежит сверху на её руке и сжимает её. Она улыбнулась, осторожно вынула руку, не желая будить профессора, порылась в его шкафу с зельями и достала антипохмельное. Поставила зелье на столик возле кровати и ушла.
Северус Снейп проснулся с жуткой головной болью и странными смутными воспоминаниями о чем-то приятном. Первая его мысль была об антипохмельном зелье, и не успел он подняться, как взгляд его упал на прикроватный столик с нужным зельем. Он точно помнил, что не ставил его туда. А это значит, что все его смутные воспоминания имеют под собой реальную почву. Повинуясь внезапному порыву, он поднес свою правую ладонь к лицу. От неё пахло чем-то легким, свежим, вроде зеленого чая, так, как пахло от Грейнджер…
Чтобы привести в порядок мысли, он выпил для начала зелье, и с облегчением ощутил, как похмелье и головная боль отступает, потом он снял с себя измятую одежду и принял душ. Что ж. Надо смириться с неизбежным — общество мисс Грейнджер перестало его раздражать.
— Гермиона, где ты была? — накинулся на неё Гарри, когда она помятая и невыспавшаяся появилась в палатке. Рона не было.
— Со Снейпом.
— Ночью?! Что ты ночью делала со Снейпом?!
— Гарри, я тебя умоляю, — устало простонала девушка. — Он был на поминках Нагайны. И судя во всему, Волдеморт был в ярости и мучил профессора. И не сомневаюсь, что не его одного. Но когда я появилась, профессор был до неприличия пьян.
— Пьяный Снейп? Хотел бы я это видеть, — хихикнул Гарри.
— Ничего интересного. Я довела его до кровати, спела колыбельную, оставила антипохмельное зелье и ушла. А где Рон?
— Отправился за водой. Боюсь, что его твоё внезапное отсутствие и вовсе вывело из себя.
— Больше, чем обычно?
— Наверно. Герм, я вижу, что у вас не всё ладится. Может, вы просто не очень созданы друг для друга?
— Гарри, позволь нам самим разобраться, хорошо? Я очень устала, можно я посплю?
— Конечно. Только знай — вы мне оба очень дороги. И что бы вы не решили между собой, для меня вы всегда будете самыми близкими людьми и лучшими друзьями.
— Я знаю, Гарри. Не переживай, всё будет хорошо. Мы разберемся.
И Гермиона улеглась и мгновенно уснула с тёплыми мыслями о ладони Снейпа, сжимавшей её руку.
Вечером они опять отправились к профессору, и на этот раз камин был открыт.
Профессор хмуро посмотрел на Гарри, на Гермиону он и вовсе старался не смотреть, и пригласил их присаживаться.
— Нагайна мертва, сэр? — первый спросил Гарри, чувствуя какую-то неловкость между Гермионой и Снейпом.
— Да. По этому поводу были устроены шикарные поминки, с применением всех непростительных проклятий. Уж не знаю, стоила ли смерть этой гадины того, что произошло.
— Нагайна была одним из… сосудов, хранящих душу Того-кого-нельзя-называть, — выдавила из себя Гермиона.
— Нагайна? Ну, тогда я тем более не удивляюсь злости Тёмного Лорда. Что же вы тогда рассказали мне только о диадеме и чаше?
— Потому что где Нагайна, всем известно и так. А вот где артефакты — мы не знаем.
— Хорошо, в таком случае приступим к нашим занятиям. Мисс Грейнджер, вон там приготовленная для вас литература, изучите, пока мы с мистером Поттером будем выявлять его скрытые таланты в окклюменции.
Для Гарри потянулись трудные вечера. Гермиона перечитала такую гору книг, что ей казалось, что голова её лопнет, но когда она уже отчаивалась, она неожиданно ловила на себе мимолетные взгляды профессора, от которых у неё по коже пробегали мурашки.
Сам профессор во избежание лишних неприятностей, не давал себе ни времени, ни возможности задуматься над своим отношением к мисс Грейнджер, но Огневиски на всякий случай припрятал с глаз долой.
Прошло две недели. Рон смирился с идеей о хорошем Снейпе, и они с Гермионой опять начали общаться. Гарри научился блокировать мысли, может и не так быстро, как того требовал профессор, но это был явный прогресс. Во всяком случае, оскорбительных эпитетов от зельевара он больше не получал, что не могло не радовать.
В один из вечеров, сидя в кабинете Снейпа, Гарри и Гермиона были одни. Профессору пришлось отлучиться, и Гарри подошел к девушке и заглянул через плечо в книгу, которую она читала. На странице была иллюстрация — красивая женщина в длинном платье с короной на голове.
— Гермиона, — заворожено сказал Гарри. — Это и есть диадема? Та самая?
— Да. Так одна должна выглядеть. Что с тобой? Ты как будто привидение увидел.
— Нет. Не привидение. Я видел эту диадему. И я даже знаю, где она находится.
— Гарри?
— Помнишь, в прошлом году я прятал в Выручай-комнате учебник от Снейпа?
Гермиона кивнула.
— Там. Она лежала там.
— Ты уверен, Гарри?
— Абсолютно.
Дверь отворилась, и вошел Снейп. Они кинулись к нему так внезапно, что он даже вздрогнул.
— Профессор!
— Профессор Снейп!
— Мы нашли!
— Мы знаем где она!
Снейп оглядел их торжествующие лица, наложил на дверь заглушающие чары и принял выжидательную позу.
— Где?
— Она в Выручай-комнате.
— Откуда такая уверенность?
— Я видел её там в прошлом году, когда…, -Гарри запнулся.
— Когда прятали от меня учебник.
— Вобщем, да.
— Надо же, как всё просто… Не будем терять времени. Надевайте мантию и пойдемте, если вы действительно уверены. Впрочем, если вы ошиблись, проверка Выручай-комнаты не самое сложное занятие.
Гермиона и Гарри накинули на себя мантию. Снейп шёл впереди, проверяя дорогу, они следовали за ним. Один раз им попалась миссис Норрис, которая сверкнув глазами при виде зельевара, поспешила убраться с дороги. Они остановились в коридоре восьмого этажа.
— Ну что же, осталось только сосредоточенно подумать о том, что мы хотим что-то спрятать, — прошептал Гарри. Наступило молчание, в течение полминуты все трое сосредоточенно думали, а потом на стене обрисовалась дверь.
— Вперед! — скомандовал Снейп. — Идите, я буду здесь, на всякий случай.
Гарри и Гермиона, не мешкая, вошли в Выручай-комнату и закрыли за собой дверь, которая тут же исчезла, а профессор остался в коридоре. Мимо проплыл Пивз, но связываться с новоявленным директором не стал — побаивался. Снейп уже начал терять терпение, когда дверь в стене приоткрылась и оттуда показалась чёрная, взлохмаченная голова Поттера.
— Всё тихо, профессор?
— Да. Нашли?
— Нашли. Идём, Гермиона.
Они вышли с диадемой в руках, накинули мантию-невидимку и вслед за Снейпом отправились обратно в его кабинет.
— Ну, показывайте, — с волнением, не свойственным ему, сказал зельевар, когда они закрыли дверь и наложили заглушающие чары. Гермиона протянула ему красивую диадему, но он не стал брать её в руки.
— Похоже, это действительно она. Всё время была у нас под боком! Надо было вам раньше, Поттер, в книжку заглянуть, — Снейп взволнованно ходил по кабинету. — Отправляйтесь к себе и уничтожте её. Жаль, конечно, такую вещь, но это необходимо. Отправляйтесь сейчас. Завтра я вас буду ждать. И, кстати, не вздумайте её одевать! Ни под каким предлогом!
Гарри и Гермиона, простившись с профессором, шагнули в камин.
— Что скажете, Альбус? — оставшись один, зельевар повернулся к портрету Дамблдора и вопрошающим взглядом посмотрел в очки половинки, которые появились вместе с их обладателем на холсте, как только друзья покинули кабинет. — Не пойму, зачем вы прячетесь от Поттера, боитесь излишних вопросов по поводу его вынужденного самопожертвования?
— И это тоже. Скажу, что наверно не ожидал такой прыти от вас. Троих. Ах, если бы я знал, что разгадка не так сложна, как казалось!
— И что бы вы сделали? Не сунули бы палец в то кольцо? Это наверно ничем не помогло бы. Может, мы так быстро движемся к разгадке только благодаря экстремальным условиям, в которых приходится работать. Знаете ли, ум обостряется, когда припаливают пятки.
— Ты злишься, Северус, но я не понимаю почему.
— Да всё потому же. Не понимаю, как вы можете так спокойно рассуждать обо всём этом! Ведь как только будет уничтожена чаша — Поттер покойник! Вам нисколько не жаль его?
— Жаль. Но это необходимо. Мир должен вздохнуть свободно, должен освободиться от Волдеморта.
— Почему вы в таком случае не появитесь перед Поттером, не успокоите его, как вы умеете? Мальчику наверняка безумно страшно, я вижу это в нём, но я плохой утешитель. А для него тем более.
— Утешение для него было бы сейчас лишним. Оно могло бы ослабить его решимость. А ведь именно в решительном желании умереть, что бы другие жили, и состоит весь фокус.
— Мерлин с вами, Альбус, не понимаю о чём вы, и понимать не хочу, — устало произнес профессор, погасил свечи и ушёл в свою комнату.
Глава 8. Сиделка
Февраль сменился мартом, а там уж и апрель проклюнулся. Дело с чашей не двигалось, и друзья во главе с профессором Снейпом уже совсем было приуныли. Занятия окклюменцией стали реже — отчасти потому, что на профессора свалилась куча дел и проблем, связанных со школой, но в общем Гарри уже неплохо овладел блокированием мыслей. Гермиона так привыкла к обществу Снейпа, что уже не реагировала на его сарказм и едкие замечания, более того — периодически отвечала ему тем же, а он в ответ только удивлённо подымал правую бровь. Иногда он ловил на себе её задумчивый взгляд и вспоминал свой порыв оставить её рядом, они были чем-то так неуловимо похожи — Гермиона, и та, другая…
Это было в один из апрельских вечеров. Гермиона весь день смутно ощущала тревогу и не могла понять, с чем это связано. Гарри и Рон резались в волшебные шахматы, вокруг всё было тихо. Сегодня у них не было встречи с профессором, они уже неделю не виделись, Снейп был чем-то очень занят. Но сегодня ей просто необходимо было его увидеть, убедиться, что всё в порядке, и когда ребята легли спать, она дождалась мерного храпа Рона и вышла из палатки.
Вечер был такой пронзительно весенний. Еще не было ни листвы, ни тепла, но пахло весной и обновлением природы. Гермиона аппарировала в городок, который был неподалеку от их стоянки. И молилась, что бы его камин не был заблокирован.
Он сидел…нет, он скорчился в кресле за своим столом. Ему было очень плохо, всё болело и жгло изнутри. У него еле хватило сил заблокировать дверь и теперь он глухо стонал и не находил в себе решительности встать и выпить нужное зелье. Наконец, сделав неимоверное усилие, он рывком поднялся на ноги и тут же об этом пожалел. Не давая ему возможности справится, на него накатила тёмная пелена беспамятства, и он рухнул на ковер перед камином и уже не видел, как из него выскочила гриффиндорская девчонка и бросилась к нему.
Его звали, откуда-то издалека, таким отчаянным и таким… нежным голосом.
— Профессор! Очнитесь! Профессор Снейп, ну пожалуйста, вы должны выпить это…
Попытки что-то запихнуть ему между зубов. Ну, уж нет! И покрепче сжал челюсти.
— Профессор Снейп, — в голове чувствовалась такая мольба и даже слёзы, что он про себя удивился. Кому бы пришло в голову плакать над ним? — Северус…пожалуйста, разожми зубы, выпей…
И он сдался. В горло ему полилось что-то на редкость не приятное, но это остудило жар, пылавший в груди и голове, и принесло облегчение. Его гладили по волосам, и он жалел, что чей-то голос не зовёт его опять по имени….
Когда он пришёл в себя, то обнаружилось, что он лежит на кровати. Вокруг было темно, но на прикроватном столике горела свечка. Он пошевелился, движение вызвало тупую боль во всём теле, и он еле сдержался, что бы не застонать. В комнате кто-то был, он повернул голову и увидел девчонку Грейнжер, спящую на стуле возле кровати, совсем, как тогда, только руки были скрещены у неё на груди. Он с замиранием разглядывал её. Зачем она пришла? Почему сидела с ним? Жалость? Долг? И он вспомнил, как она назвала его по имени, так нежно, так трогательно. Он вздохнул. К чему подобные мысли? Он одиночка, неудачник, угрюмый слизеринский нетопырь, что может быть к нему у этого светлого, умного создания? Что, кроме долга? В боку что-то больно ёкнуло и он, не сдержавшись, застонал.
— Профессор, вы очнулись? — она тот час подскочила к нему, положила прохладную ладошку на его разгорячённый лоб, смешно нахмурилась и быстренько вышла из комнаты, что бы вернуться через полминуты с пузырьком зелья и ложкой.
— Решили…. поиграть…в колдомедика,… мисс Грейнджер? — слабо, с претензией на иронию, просипел Снейп.
— Вам вредно разговаривать. Пейте. Я даже приструню своё любопытство и не стану вас расспрашивать, что же случилось.
Она осторожно приподняла его голову и влила три полных ложки восстанавливающего зелья, после чего он с облегчением откинулся на подушку, изучая её из-за полуприкрытых век.
— Зато… я … любопытен… Помниться… я вас… не звал сегодня… Что…вы здесь… делаете?
— Считайте, я соскучилась и решила вас проведать. Причём, очень кстати, — Гермиона вполне отдавала себе отчет, что будь Снейп в нормальном состоянии, она в жизни не ляпнула бы такое, и даже сейчас она не сомневалась, что потом профессор ей припомнит подобную фамильярность. Ей было забавно наблюдать, как он силиться придать своему лицу возмущенно-злое выражение.
— Не перетруждайтесь, профессор. Вам нужно отдохнуть.
— Я уже… отдохнул…, — и он, видимо чисто из чувства противоречия, попытался подняться. Она удержала его за плечи, и он поднял на неё злой взгляд, но увидел столько сочувствия и понимания в её глазах, что только бессильно упал обратно, решив, что не может сопротивляться. Он действительно очень устал. А ему надо было так много сказать, что он узнал, он нашел…
— Профессор, — она тихонечко тронула его за плечо, — профессор, вы слышите меня? Ну что же это такое… Северус!
Он с трудом разлепил веки и туманно удивленным взглядом чёрных глаз посмотрел в её чистые карие глаза. Второй раз она назвала его по имени. И ему, с трудом признаться, это очень понравилось. Становилось как-то тепло и уютно.
— Я должна уйти, — она видела его почти невольный протестующий жест и улыбнулась, — я вернусь. Только предупрежу Гарри. Спите.
И снова прохладная ладошка на лбу, робкий жест, отодвигающий волосы с лица….а потом она ушла.
Спал ли он, или бредил? Был без сознания или это сознание ему рисовало какие-то жуткие сцены? Но прекратилось это так же внезапно, как и началось. Он снова ощутил вкус зелья у себя во рту, уже другого. Разум прояснился, жар стал спадать.
— Ну вот. Еще два приёма, и вы будете здоровы, — услышал он шёпот Гермионы над ухом и улыбнулся.
— Из вас хорошая сиделка, мисс Грейнджер, — прохипел он.
— Конечно, только не думайте, что я буду сидеть так каждый раз, когда вам вздумается умирать.
— А мне и не вздумывалось.
— Ну конечно. Могли предупредить, хотя бы. Хорошо, что вы не заблокировали камин.
— Так что же вы всё-таки здесь забыли, мисс Грейнжер? Неужели действительно соскучились?
Ему становилось явно лучше — к нему возвращался сарказм.
— Не поверите, но я целый день терзалась предчувствиями. И как оказалось — не зря. И если вы еще скажете хоть одно ехидное слово, в следующее зелье я волью вяжущего напитка — и вы будете вынуждены молчать.
От её угрозы ему стало смешно. Ему, может, следовало разозлиться на подобное отношение к его персоне, но желания это сделать почему-то не было, и он махнул рукой, как бы говоря «Мерлин с вами, связываться не охота». Гермиона удовлетворённо кивнула и сказала.
— Если же у вас есть всё-таки желание поговорить, лучше расскажите, что с вами произошло?
— Я нашел чашу.
— Как? Где?
— Это слишком долгая история и боюсь сейчас она мне не по силам. Правда есть одно отягчающее обстоятельство — Тёмный лорд узнал, что я интересуюсь чашей.
Гермиона испуганно прижала руки ко рту.
— Так это, — она обвела взглядом его фигуру, — это всё из-за чаши? Это он сделал с вами?
— Да. Мне, правда, удалось отвертеться и не выдать моей истиной причины интереса к чаше. Но если мы хотим достать её, действовать надо быстро, и вы мне поможете, мисс Грейнджер.
— А как же Гарри? Он тоже будет участвовать?
— Нет, Поттеру туда нельзя. Это временная резиденция Лорда, так что вашему дорогому Поттеру нечего там делать. Я бы и вас с радостью не брал бы, но мне нужна будет ваша помощь.
— Хорошо. Когда мы отправляемся?
— Сегодня вечером. Думаю, мои силы к тому времени восстановятся.
— Но могу я хотя бы сказать Гарри?
— Вы просто обязаны это сделать, ведь если сегодня у нас с вами ничего не выйдет, похищать чашу придется ему. А сейчас хватит вопросов, мисс Грейнджер, вам надо отдохнуть, со мной уже всё будет в порядке, так что ступайте, выспитесь сами и приходите в десять.
Гермиона послушно поднялась и пошла к выходу. У самой двери её догнал его голос:
— И кстати, спасибо.
Невольная улыбка осветила её лицо, она обернулась и сказала:
— Всегда пожалуйста… Северус.
И быстро вышла, закрыв за собой дверь, а он лежал, предаваясь каким-то странным мыслям, и время от времени тёплая улыбка трогала его губы.