Когда их ноги коснулись травы, к ним уже бежали Гарри и Рон.
— Гермиона!
— Профессор Снейп?
— С вами всё в порядке?
Девушка убедила друзей, что с ними всё нормально, присутствие Снейпа их почему-то совсем не смутило — как будто они так и ждали их двоих.
— Вы достали её? — взволнованно спросил Гарри.
— Да, — Снейп достал из большого кармана чашу и передал её в руки юноше. — Уничтожьте её как можно скорее.
Они пересекли охраняющий барьер и все четверо вошли в палатку. Гарри поставил чашу на стол, и она заблистала в свете свечей драгоценными камнями. Рон восхищенно присвистнул.
— Жалко будет такую вещь, — с сожалением сказал он.
— Мистер Уизли, неужели вас совсем не смущает, ЧЕМ сейчас является эта красота? — в своей обычной язвительной манере бросил Снейп.
Рон обиженно и сердито посмотрела на профессора. Но Гарри не дал развиться перепалке.
— Гермиона, — сказал он девушке, — я думаю, это должна сделать ты.
— Я? Но почему, Гарри?
— Видишь ли… Рон спас меня и достал меч — и уничтожил медальон. Профессор Снейп, рискуя жизнью, спас нас и убил Нагайну. Я уничтожил диадему и дневник, ты сегодня рисковала — тебе и уничтожать чашу. Я думаю это…символично.
Она нерешительно взяла меч, который протянул ей Гарри, и вопрошающе взглянула на Снейпа. Он едва заметно кивнул, и девушка занесла меч над чашей и со всей силы опустила его. Раздался звон, золото погнулось, и из покореженных оправ рассыпались драгоценные камни.
— Странно, — заметил Гарри. — Почему она не попыталась защищаться? Все предметы обладали таким свойством, даже диадема.
— С неё сняли заклятье, — прошептал Снейп. — Потому что ждали нас.
— Расскажите, как всё было! — воскликнул Рон.
— Мисс Грейнджер, я думаю, расскажет.
Гермиона опустилась на стул, Снейп тоже, не чувствуя от усталости под собой ног, сел. Гарри и Рон расположились на кровати. Гермиона начала рассказывать, и в течение повествования поглядывала на Снейпа. Она видела, что когда она дошла до того места, когда они спустились в подвал, профессор напрягся. Но она не хотела, что бы ребята в последний момент, когда уже так близка развязка, потеряли доверие к зельевару. В конце концов ведь всё обошлось, и она выдала всё так, будто они попали в засаду, но им удалось спастись. Снейп расслабился. Об инциденте на дороге девушка, понятное дело, тоже умолчала.
Гарри и Рон очень переживали из-за её рассказа. Гарри даже поблагодарил профессора за то, что он спас девушку, но тот только что-то недовольно проворчал, так как понятное дело, не чувствовал, что заслужил благодарность.
— Ну ладно, — Гермиона встала со стула. — Нам надо устроить профессора, и отдохнуть.
Она трансфигурировала стул в еще одну кровать, в маленькой палатке стало совсем тесно.
Снейп скинул мантию и ботинки, оставшись в брюках и рубашке, и развернувшись лицом к стене, лег спать. Все последовали его примеру.
Казалось, прошло всего полчаса, или час, как зельевара разбудил какой-то звук. Он резко сел на кровати и прислушался. Вроде всё тихо. Только через вход в палатку пробивается серый предрассветный свет. Он встал, и осторожно подошел к кровати Гермионы — девушка спокойно спала. Вдруг снова раздался тревожный стон и вскрик. Поттер! Юноша лежал, беспокойно ворочаясь в постели, его мучили кошмары. Профессор подошел к нему и осторожно потряс за плечо:
— Поттер! Проснитесь!
Гарри рывком сел на кровати и судорожно вцепился в руку Снейпа.
— Профессор! Он думает напасть на Хогвартс сегодня!
— Что? Откуда вы…
— Я видел! Я всегда вижу или чувствую его, когда он испытывает какие-то особенно сильные эмоции. Сегодня он просто в ярости. Это из-за чаши. И он не хочет терять времени!
— Мы должны предупредить преподавателей и вывести детей, — Снейп уже одевал мантию. — Будите Уизли, мы должны опередить их, во что бы то ни стало.
Гарри вскочил с кровати, быстро оделся и растолкал Рона. Снейп разбудил Гермиону и в двух словах рассказал ей, в чем дело.
Не прошло и двадцати минут, как они уже стояли на окраине еще спящего городка.
— Нам некогда искать пустой дом, — сказал Снейп. — Воспользуемся первым же. Думаю, хозяева будут еще спать.
— Профессор, вы хотите сказать, что не заблокировали камин? — удивленно спросила Гермиона.
— Заблокировал, мисс Грейнджер. Но, зная пароль, туда можно попасть.
Они проникли в ближайший дом, крадучись, как воры. В гостиной профессор заклинанием разжёг в камине огонь, и тут на них со звонким лаем бросилась маленькая собачонка. От неожиданности волшебники вздрогнули, Снейп направил на надоедливое существо палочку и беспощадно произнес:
— Петрификус Тоталус!
Мгновенно стало тихо. Собачонка камнем лежала на ковре.
— Живее. Она могла успеть разбудить хозяев. Я пойду первым, пароль «Лимонные дольки» (при этих словах брови троих гриффиндорцев поползли вверх в крайнем удивлении). Если возникнут какие-либо проблемы, я заблокирую камин, вам придется добираться через Хогсмид.
С этими словами Снейп дал каждому черпнуть из мешочка с дымолетным порошком, и сам шагнул в камин. Зеленое пламя поглотило профессора. Ребята выждали некоторое время, и следующим пошел Рон.
— Давай, Гарри, — сказала Гермиона. — Я за тобой.
Гарри шагнул в камин и исчез, а девушка повернулась к несчастному животному.
— Фините Инкатем!
И бросила горсть порошка в огонь, произнося «Хогвартс. Кабинет директора. Пароль — Лимонные дольки!», слыша, как заливается лаем собачонка.
В кабинете было тихо. Когда Гермиона отряхивалась от сажи, Снейп давал инструкции.
— Сначала предупредим Макгонагалл и нейтрализуем Кэрроу. Потом, надо вызвать членов Ордена. Действовать надо очень осторожно.
Они кивнули, соглашаясь с ним.
— Готовы?
Еще один утвердительный кивок. Снейп подошел к двери и снял с неё чары. И тут, словно этого только и ждали, в кабинет ввалились брат и сестра Кэрроу, пытавшиеся всю ночь прорваться через эту дверь. Секундное замешательство и …
— Экспелиармус!
— Петрификус Тоталус!
Палочки Амикуса и Алекто полетели в руки Рону и Гарри. Снейп, не теряя времени, с помощью магии связал незадачливую семейку и довольно бесцеремонно вытолкнул их из кабинета, по лестнице в коридор.
— Нечего им торчать в моем кабинете.
Потом он летучей мышью полетел прочь, Гарри, Рон и Гермиона, не отставая, побежали за ним. За очередным поворотом они столкнулись с Макгонагалл.
— Директор Снейп, что вы здесь делаете? — холодным официальным тоном спросила профессор, но потом заметила Гарри, и лицо её приняло довольно решительное выражение. Гермиона и Гарри моментально поняли, о чем подумала сейчас Минерва Макгонагалл, и Гермиона выступила вперед.
— Профессор Макгонагалл, Хогвартсу угрожает опасность! Волдеморт хочет напасть на него сегодня! Профессор Снейп помог нам.
— Помог? Вы в своем уме, мисс Грейнджер? Этот человек убил Альбуса Дамблдора, он Пожиратель смерти!
— Нет, то есть конечно да, он так и сделал, но на то были очень серьезные причины, — вмешался Гарри..
— Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Поттер, но..
— Хватит, — вмешался Снейп. — Минерва, потом, если у нас будет такая возможность, эти молодые люди просветят тебя по поводу моей роли во всем этом. Если ты думаешь, что они опоены мной каким-нибудь зельем, можешь подняться в мой кабинет и спросить портрет Дамблдора обо всем. Портрет я опоить не мог. Но сейчас у нас нет времени. Тёмный Лорд готовиться напасть, а нам надо успеть эвакуировать отсюда детей.
Макгонагалл обвела всех четверых нерешительным взглядом, но было в их лицах что-то такое, отчего она сразу поверила в правдивость слов Снейпа.
— Хорошо. Что будем делать?
— Будите преподавателей и детей, пусть собираются в Большом зале. А так же вызывайте сюда членов Ордена, нам понадобиться помощь. А нам надо укрепить защитный барьер вокруг школы.
Минерве не надо было повторять дважды. Она круто развернулась и быстро ушла в направлении Гриффиндорской башни.
— Идем, — бросил Снейп, и они как тени выскользнули на территорию школы.
Через полчаса Снейп широкими шагами вошел в Большой зал, где столпились все ученики и преподаватели. При его появлении гул сразу стих.
— Где Гарри? — тихо спросила Макгонагалл.
— Они с Грейнджер и Уизли сейчас придут. Обсуждают план кампании.
Он поднялся на свое директорское место и тихо, но так, что услышали все, сказал:
— Пришло время. Сейчас вы разобьетесь на группы, и будете подходить к моему кабинету. Через камин я буду переправлять вас в безопасное место. Делать все надо быстро.
— А в чем дело? — раздался голос какого-то ройвенкловца. — Почему мы должны уходить из школы?
— Потому что лорд Волдеморт решил напасть сегодня на школу, — послышался голос Гарри Поттера от двери в зал.
Все ученики разом обернулись к нему, и зал затопила бешеная волна восторга. Гарри хлопали по плечу, жали руку, восхищались его мужеством, но он неотрывно смотрел через весь зал в черные глаза, которые так же пристально смотрели на него. Это был немой диалог, понятный только им двоим. Потом Снейп крикнул:
— Тихо! — и всё смолкло. — Старосты, помогите студентам разбиться на группы по десять человек.
— Но, сэр, — послышался возмущенный голос Невилла. — Мы хотим остаться защищать Хогвартс!
— Это невозможно, мистер Лонгботтом!
— Почему нет? — спросила, входя, Гермиона. — Я думаю, те, кто хочет, может остаться. Только шестой и седьмой курс, конечно. Это было бы справедливо.
— Мисс Грейнджер, — прошипел зельевар, — вы…
Но его возмущение потонуло в протестующих криках студентов, и ему ничего не оставалось делать, как согласится с ними. Времени терять было нельзя.
Конечно, студенты младших курсов сопротивлялись отправке, но профессора были непреклонны, и уже через пятнадцать минут Снейп повел первую группу к себе в кабинет.
Надо сказать, план эвакуации был у него готов уже давно. Они разработали его еще вместе с Дамблдором, и заключался он в том, что его камин был связан с домом, купленным Альбусом еще в прошлом году и защищенным самыми мощными заклинаниями. На камин накладывалось специальное заклинание, открывающее односторонний коридор в этот дом, из которого ученики не смогли бы выйти сами, в целях их безопасности.
Когда первая группа отправилась, Снейп оставил эвакуацию на попечение Макгонагалл, а сам пошел расставлять силы.
Прибывшие члены Ордена очень недоверчиво и холодно восприняли зельевара, не смотря на заверения профессора Макгонагалл, тем более что он вовсе не отказался от своей манеры язвительного общения. Но поскольку рядом был Гарри и Гермиона с Роном, им пришлось смириться с тем, что командовать будет Снейп.
Через час, когда дети были отправлены в безопасное место, а оставшиеся силы распределены по местам, Гарри, Рон и Гермиона, находившиеся около хижины Хагрида, почувствовали, как зловеще оживился Запретный лес.
— Это дементоры, — прошептала Гермиона. — Идемте, найдем Снейпа. Начинается.
Они побежали к замку, когда за их спиной защитный барьер задрожал, и они обернулись. Темная масса дементоров выходила из-под деревьев и пыталась пройти через защиту, которая звенела и расходилась радужными кругами.
Им навстречу уже бежал Снейп, Флитвик, Фред и Джордж Уизли, Люпин и другие.
Снейп кричал:
— Надо еще усилить барьер!
Но было поздно. Защита прорвалась, пропуская дементоров, за которыми шли Пожиратели. Битва началась.
Для Гермионы всё было как в тумане. Вот она пригнулась, уворачиваясь от заклинания, вот послала свое в ответ. Лица, крики — какой-то ужасный калейдоскоп. Выхватывались только отдельные фрагменты. Вот Фред, посылающий Патронуса в трех дементоров, вот Тонкс, схватившаяся с Долоховым, вот Снейп, который черной хищной птицей успевал, казалось, везде.
«Где Гарри?» — вдруг подумала Гермиона и стала глазами судорожно искать друга. Его не было, и сердце у девушки бешено забилось. Вдруг она перехватила взгляд зельевара, он смотрел куда-то наверх, и Гермиона, проследив за его взглядом, увидела Гарри наверху Астрономической башни. Он стоял без палочки в руках, скрестив руки на груди и как-то спокойно глядя на… Волдеморта. Гермиона замерла, не замечая ничего вокруг, шум битвы для неё стал не слышим, она видела только эти две фигуры наверху. Гарри что-то сказал, Волдеморт рассмеялся в ответ и поднял волшебную палочку. Вспыхнул зеленый свет, и девушка, с диким криком, рванулась к замку. Мысли путались у неё в голове, в ушах шумело, сердце бешено билось об грудную клетку. Задыхаясь, она влетела наверх башни и замерла. Гарри лежал на самом краю, на боку, беспомощно раскинув руки, а напротив него на спине, широко раскрыв замершие красные глаза лежал самый сильный тёмный волшебник столетия. И он, несомненно, был мёртв. Гермиона с опаской обошла его тело, на всякий случай вынув из его пальцев волшебную палочку, при этом сердце её чуть не выпрыгнуло от страха, и подошла к Гарри.
Девушка осторожно отвела со лба черные волосы.
— Гарри, миленький, ну пожалуйста. Я знаю, ты должен был погибнуть, но я не верю в это.
Слезы капали из её глаз, падая на мантию Гарри. И вдруг он открыл глаза.
— Гермиона?
— Гарри! Ты живой! Я верила! Я знала!
— Помоги мне подняться, пожалуйста.
Она подхватила друга подмышки и подняла его. Он, с трудом дыша, оперся на парапет и посмотрел вниз. Битва была в разгаре. Живые, мертвые, раненые усыпали обширную лужайку перед школой.
— Поддержи меня, Герм. — Гарри достал из-за пазухи волшебную палочку и направил её на свое горло. — Сонорус!
Его голос, во много крат усиленный, зазвучал над Хогвартсом, и шум битвы мгновенно стих.
— Слушайте меня, Пожиратели смерти! Это говорит с вами Гарри Поттер! Ваш хозяин мёртв! Волдеморт повержен! Сдавайтесь, вам не за кого больше сражаться, всё кончено!
— Врешь! — раздался злобный голос Беллатрисы Лестранж. — Тёмный лорд не может умереть!
Гермиона направила палочку на тело, лежащее у них за спиной, и применила заклятие левитации. Тело Волдеморта, направляемое палочкой Гермионы, медленно перелетело через парапет и опустилось на землю под башней.
Горестные вопли вперемешку с радостными раздались над полем. Гарри обессилено опустился на каменный пол, но Гермиона продолжала наблюдать. Шум битвы возобновился, но теперь характер её неуловимо изменился. Многие Пожиратели пытались пробиться к краю антиаппарационного барьера, что бы сбежать, часть сразу сдалось, но были и такие, которые решили продать свою жизнь подороже, решив не сдаваться. Гермиона увидела Рона и близнецов, преследующих парочку Пожирателей, но искала она только ЕГО. И вдруг её взгляд нашёл, что она искала. Ну конечно! На самом краю Запретного леса, сражалась пара — Снейп и Беллатриса. Битва была отчаянная, жестокая, и у Гермионы внутри все похолодело.
— Гарри, ты посиди тут, хорошо? Я сейчас, — проговорила девушка, и опрометью бросилась вниз. Выбегая из башни, она чуть не врезалась в…
— Джинни!
— Гермиона! Где Гарри?
— Там наверху. С ним все в порядке, только ему нужно отдохнуть. Иди к нему, мне надо торопиться.
Джинни метнулась вверх по лестнице, а Гермиона побежала к выходу из школы.
Глава 11. Желание жить
Северус Снейп очень устал. Две предыдущие ночи и сегодняшний день кого угодно лишат сил. И сейчас, стоя перед этой женщиной, которая ненавидела его всей душой, и надо сказать — взаимно, он чувствовал, как его реакция становится всё хуже, как перед глазами начинают прыгать какие-то точки, а Беллатриса с сумасшедшим возбуждением посылала в него заклятье за заклятьем.
— Паршивый ублюдок! — шипела она. — Я всегда говорила Тёмному Лорду, что тебе нельзя доверять! Предатель!
— Твой Лорд мёртв, Белла! Его высокое самомнение не выдержало самого обычного мальчика, пришедшего к нему без оружия!
— Заткнись! Сначала я разберусь с тобой, а потом буду медленно убивать этого Поттера!
— Ты не сделаешь и двух шагов, Белла. Тебя убьют.
Снейп чувствовал, как начинают дрожать ноги и от слабости кружится голова. Когда он в последний раз ел? Идиот, надо было хотя бы выпить какого-нибудь укрепляющего зелья. А теперь это упущение может стоить ему жизни, а он, впервые за 16 лет, не хотел умирать. Впервые у него появился слабый лучик надежды на то, что жизнь может не такая уж и скверная штука…
— Диффиндо! — от резкой боли в груди у Северуса перехватило дыхание.
— Сектусемптра! — и он с удовлетворением увидел, как Беллатриса скривилась, хватаясь за руку, но и сам он упал на колено, чувствуя, как кровь заливает грудь и ноги.
— Ну, всё, ублюдок, ты меня достал! — прошипела Пожирательница. — Авада…
— Экспелиармус! — раздался звонкий голос, который Северус слышал уже как в тумане, падая навзничь.
Палочка Беллатрисы вылетела из рук.
— Что за?…
— Петрификус Тоталус!
Беллатриса вытянулась в струнку и плашмя упала на землю. Гермиона, а это была именно она, подбежала к лежащему Снейпу и упала перед ним на колени. Она не заметила, что бы он дышал, по его груди расползалось кровавое пятно, и на Гермиону накатило жуткое отчаяние.
— Нет! — шептала она. — Нет! Не может быть! Я же успела… успела…
И сломленная усталостью и горем, Гермиона разрыдалась. Ну, почему такая несправедливость? Зачем? Как ей теперь жить с этим?
— Кого-то хороним, мисс Грейнджер? — раздался немного язвительный и хриплый голос, который ни с кем нельзя было перепутать.
— Профессор! Боже, профессор, я думала, что вы… вы…
— Умер? Не дождетесь …
Она порывисто обняла его, рассмеявшись и продолжая всхлипывать.
— Вы наверно чувствуете себя намного лучше, чем хотите показать, раз ваша язвительность при вас.
— Как вы оказались здесь? Вы же были с Поттером на башне…, — пытаясь подняться, спросил Снейп.
— Я волновалась за вас, увидев, с кем вы сражаетесь, — поддерживая его под руку, ответила Гермиона.
Он удивленно посмотрел на неё. Она волновалась за него? Вот уже второй раз он слышал от неё это. И ему захотелось прижать её к себе, и поцеловать, совсем как этой ночью… Чёрт, о чем он думает? Ночью у девочки наверно был просто шок, раз она не оттолкнула его. И почему-то мысль о том, что вероятно Гермиона никогда больше по собственной воле не попросит его поцеловать себя, отозвалась глухой болью в груди. Да что это с ним, в самом деле?
— Профессор? — робко позвала его Гермиона, не понимая, что вызвало такое неописуемое выражение на его лице. — С вами всё хорошо?
— Вероятно, что нет, — резче, чем хотел, ответил он.
— Пойдемте, я отведу вас к мадам Помфри.
— Она, наверное, сейчас очень сильно занята.
— Тогда я сама займусь вами, мне ведь уже не в первый раз.
Он горько усмехнулся, с трудом передвигаясь поддерживаемый девушкой.
— К чему вам это, мисс Грейнджер? Война закончилась, моя помощь вам больше не понадобиться, а я вполне могу справиться сам со своим лечением.
— Вы неисправимы, профессор Снейп. Только не пойму, вам так противно моё общество, или это ваша слизеринская гордость не дает принять помощь из гриффиндорских рук?
— Ни то, ни другое. Просто действительно не понимаю, зачем вам это. У вас есть Уизли, есть Поттер — действительно настоящий герой дня. Разве им не нужна ваша помощь?
— У Рона есть целая семья, у Гарри есть Джинни. А насчет героя… Знаете, наверное, намного легче быть героем, когда у тебя есть друзья и много последователей, которые всегда помогут, и что бы ты ни натворил, даже если оступишься, они не отвернуться, не будут кидать камнями. Но вот быть смелым, когда об этом никто не узнает, приносить пользу, когда тебе за это не скажут спасибо, рисковать жизнью, даже не надеясь на то, что кто-либо поддержит тебя и одобрит — это намного сложнее. И тем не менее эти поступки не будут менее геройскими. И человек этот не будет менее героем только оттого, что его подвиги остаются в тени.
— Мисс Грейнджер, — его голос от волнения сорвался, и он чертыхнулся про себя, — у вас наверно слишком идеалистические представления о жизни. Человек, о котором вы говорите, еще и убийца. Пусть, бывший, пусть, местами оправданный, пусть, не всегда своими руками. Но сути это не меняет.
— Знаете профессор… Мерлин, до чего же вы тяжелый, давайте присядем на ступеньку, передохнем немножко, — и Гермиона буквально упала на нижнюю ступеньку парадного входа, и профессору пришлось сесть рядом с ней, — так вот, знаете, по-моему всё дело в том, что вы не можете простить себя, даже когда вас простили другие.
— Что вы знаете о прощении? Откуда вы…
— Выслушайте меня, — перебила она возмущенного Снейпа, — Гарри простил вас, Дамблдор простил вас, Макгонагалл — простила вас, это же очевидно. И я уверена… что Лили Эванс, видя ваше раскаяние и помощь её сыну, тоже простила вас… Так не пора ли вам самому простить себя? Перестать себя ненавидеть? И начать нормально жить…
Он хотел возразить ей, доказать, что он не заслуживает прощения, но перед его мысленным взором возник Дамблдор, молящий перед смертью «Пожалуйста, Северус», молящий о смерти и прощающий за все взглядом. Доверил бы он ему свою смерть, если бы не простил? Наверное, нет. Гарри, который вместо того, что бы отомстить, как, несомненно, желал в конце того года, пришел к нему с просьбой о помощи. Обратился бы он к нему, если бы не понял и не простил? Наверное, нет. Лили… Откуда-то он знал, что Гермиона права. Он всё время пытался сберечь её сына от смерти. Да, пусть он недолюбливал его, но он желал ему только добра. И он чувствовал, что она тоже простила его, потому что он все 16 лет не переставал думать о ней, не переставал каяться…
Непрошеные слёзы защипали ему глаза, и он опустил голову, что бы гриффиндорка не могла увидеть их. Но она увидела. Обняла его за плечи и прижала его голову к своему плечу.
— А ты… ты простила меня? — глухо спросил он.
— За что? За то, что было сегодня ночью?
— И за это. И за то, что я обманул вас. Послание от Дамблдора на самом деле написал я.
— Мне не за что прощать тебя, Северус. За сегодняшнее происшествие я простила тебя еще там, на дороге, а что письмо было поддельным, я знала уже давно.
— Как? Поддельные чары?
— Да. Я проверила пергамент, и он показал мне, что письмо было не написано, а наколдовано. Но я так же знала, что там написана правда.
— Откуда?
— Спросила портрет Дамблдора, когда тебя не было в кабинете, — усмехнулась она.
— Надо же… И всё-таки, Гермиона, ты не должна…
— Северус, — серьезно сказала она, — посмотри на меня.
Он повернул к ней нахмуренное лицо.
— Ты помнишь, что было сегодня там, на дороге?
Он удивленно моргнул. Почему она спрашивает об этом сейчас?
— Конечно…
— Это были нервы?
— Не знаю… наверно… зачем ты спрашиваешь?
— Потому что я хочу попросить тебя.
— О чем?
— Поцелуй меня.
— Зачем?
— Я хочу этого.
— Ты уверена?
— А ты не хочешь?
— Хочу…
— Тогда зачем так много вопросов?
— Потому что я не уверен, что ты на самом деле этого хочешь, — прошептал он.
— Почему же?
— Я на двадцать лет старше тебя, я не красивый, у меня ужасная репутация и еще худший характер…
— Это не верно, и мне всё равно.
— Почему?
— Я люблю тебя.
Гермиона не отвела взгляд, но сердце у неё упало куда-то вниз и замерло в ожидании. Он мог сейчас посмеяться над ней, он мог наговорить резких и обидных слов, но у неё не будет другого шанса сказать ему, что она к нему чувствует. Его взгляд, казалось, проникал в самую её душу, но она была уверена, он не пользовался сейчас окклюменцией. Молчание затягивалось, наконец, он вздохнул и отвернулся. Сердце у Гермионы болезненно сжалось.
— Пойдем, — он встал, подавая ей руку.
— Куда? — упавшим голосом, спросила она.
— Мне нужно принять зелье. И отдохнуть. Ты же обещала быть моей сиделкой.
Они взошли по ступеням в холл. К Гермионе возвращалось ощущение реальности, и она только обратила внимание, что битва уже кончилась, авроры прибыли и сейчас связывали пойманных и сдавшихся Пожирателей Смерти. В Большом зале было полно народа, там устроили лазарет, но Снейп не пошел туда, а направился сразу к себе в кабинет, стараясь, что бы авроры не заметили его.
В коридоре уже не было Алекто и Амикуса Кэрроу. И когда они вошли в кабинет, портрет Дамблдора сообщил Снейпу, что Макгонагалл вернула эвакуированных детей обратно в школу.
— Отлично, — пробормотал профессор. — Значит теперь можно спокойно заблокировать дверь и камин, и наконец-то отдохнуть.
Гермиона наложила на дверь нужные заклинания, пока зельевар блокировал камин.
Потом он открыл шкафчик с зельями, нашел нужное и жадно выпил. Его лицо из очень бледного стало просто бледным, и в общем было заметно, что зелье прибавило профессору бодрости. Не говоря не слова, он ушёл в комнату, а Гермиона осталась стоять в нерешительности, когда из комнаты раздался его голос:
— Мисс Грейнджер, вы собирались быть моей сиделкой, а они, как правило, более чуткие особы и не заставляют себя ждать.
Гермиона подошла к двери, открыла её и медленно вошла внутрь, прикрыв дверь за собой и прислоняясь к ней спиной. Снейп стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди и выжидательно глядя на девушку. Его взгляд не был холодным или насмешливым, скорее просто внимательным.
— Там было очень много людей, — произнёс он, и нельзя было по его голосу понять, что он хочет этим сказать.
— Я не заметила.
— Я это понял. Ты всё еще хочешь, что бы тебя поцеловал?
— Хочу. Но не уверена, что этого хочешь ты, — прошептала она, повторяя его слова.
— Почему?
— Потому что не знаю, зачем тебе это нужно. Ты умный, красивый, смелый, а я всего лишь не очень симпатичная, недоучившаяся гриффиндорская всезнайка.
Он подошел к ней вплотную, глядя в её карие глаза своими чёрными.
— Это не верно, но мне все равно.
— Почему? — еле слышно прошептала она.
— Я люблю тебя, — сказал он и взял её лицо в ладони. — Я не знаю, что из всего этого выйдет, Гермиона, может, через некоторое время ты поймешь, что совершила ошибку и сбежишь от меня, но я знаю одно, если тебя не будет рядом, моя жизнь будет пуста.
— Не сбегу, — радостно выдохнула она, обнимая его за шею. — Я никуда от тебя не денусь.
И их губы слились в нежном, многообещающем поцелуе такой неожиданной, но искренней любви, которая возродила в Северусе Снейпе желание жить…
Эпилог
Гермиона стояла, задумавшись и глядя в окно. После войны прошло больше года. Она с приятным удивлением тогда узнала, что никто из защитников Хогвартса не был убит в битве за школу, будто всех их хранили добрые ангелы. Конечно, многие угодили в больницу св. Мунго, но даже самые серьезные ранения были исцелены. Пожирателей смерти ждал Азкабан, который теперь не охранялся дементорами, а только людьми и чарами. Гарри присвоили Орден Мерлина первой степени, но слава, большая, чем обычно, ничуть не изменила его скромного нрава. Зато Рон Уизли наконец-то добился признания и был очень счастлив этому. Они с Гермионой остались просто хорошими друзьями. И все трое, Гарри, Рон и Гермиона, вернулись в школу, что бы закончить свое обучение.
— Мисс Грейнджер, — раздался над ухом резкий язвительный голос, — на экзамене не время мечтать, если вы не хотите взорвать котёл.
Она вздрогнула, помешала свое зелье и посмотрела на экзаменатора.
— Простите, профессор Снейп.
В его глазах прыгали весёлые чёртики. И она невольно улыбнулась.
Нет, конечно, его характер не мог кардинально измениться, и он по прежнему оставался Грозой Подземелий, после того, как его оправдали по всем статьям. Слагхорн ушел из Хогвартса, и Северус снова занял свое законное место профессора Зельеделия и декана Слизерина, а Минерва Макгонагалл заняла место директора школы.
Учебный год остался позади. Экзамен по Зельеделию был последним ТРИТОНОМ. Остальные экзамены были уже сданы.
— Время вышло, — сказал Снейп.- Погасите огонь и сдавайте ваши образцы. Через две недели вы узнаете результаты. Все свободны.
Студенты, которых было от силы человек десять, потянулись к преподавательскому столу, ставя на него флакончики с готовыми зельями, и выходили из кабинета. Гермиона шла последней, поставила флакончик и дождалась, пока дверь за последним студентом закроется, потом повернулась к профессору, который с кривой улыбочкой, свойственной только ему, смотрел на неё.
— Я не говорю результатов заранее, мисс Грейнджер, — сказал он, наблюдая, как она подходит к нему и обнимает за талию. — И не поддаюсь на провокации и шантаж.
— Я знаю, — промурлыкала она, целуя его в подбородок. — Но я и так уверена, что все сделала правильно.
— Твоя уверенность просто очаровательна. В чем же ты еще уверена, мисс Всезнайка?
— В том, что через месяц ты не сможешь меня вот так вот язвительно называть «мисс Грейнджер».
Он провел рукой по её длинным, как всегда растрепанным волосам и спросил:
— Ты думаешь, я не смогу так же язвительно называть тебя «миссис Снейп»?
— Не сомневаюсь, что сможешь, но в таком случае язвить ты будешь уже над своей собственной фамилией.
Он усмехнулся, нежно поцеловал ее в губы и мягко отстранил от себя.
— Иди. Мне надо проверить работы, и сейчас придет комиссия. А мне не хотелось бы шокировать кого-то еще, кроме тех, кто уже знает о нашей свадьбе.
— Гарри не был в шоке.
— У него просто не осталось в запасе подобных эмоций.
Она послушно оторвалась от него и пошла к двери, но на пороге обернулась:
— Северус, я люблю тебя.
— И я тебя, Гермиона.
Когда дверь за девушкой закрылась, профессор улыбнулся, вздыхая всей грудью. Он был безмерно счастлив.
Конец.
