— Проницательное наблюдение. Если помните, я пытался убедить Макгонагалл, что мое присутствие за преподавательским столом в Большом зале не обязательно — как раз чтобы не приходилось проводить больше времени, чем необходимо с... — да с кем угодно.
Гермиона театрально прижала к сердцу руку.
— Почему, Северус? А я-то тешила себя иллюзией, что вы сможете иногда терпеть мою компанию!
— Как будто вы меня плохо знаете, — сухо ответил Снейп. — Никакая компания, кроме своей собственной, мне не нужна.
— И все же я здесь, — тихо заметила Гермиона. — Вы еще меня не выставили.
— Мой промах, — парировал Снейп.
Гермиона округлила глаза...
— Ну, раз вы так считаете. Надеюсь, вы не собираетесь вечно скрываться в подземельях. Кажется, на пятом курсе вы говорили, что с меня совершенно необходимо регулярно сбивать спесь — дабы удержать окружающих от покушения на убийство. Уверена, никто не сможет делать это лучше вас.
Снейп ухмыльнулся, и она криво улыбнулась в ответ.
— Кроме шуток, — добавила Гермиона более спокойно, — я не забыла истинную причину, из-за которой вы согласились на эту работу. Я хочу помочь.
Он сердито посмотрел на нее.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи и не желаю ее.
— Не сомневаюсь, что это на самом деле так, — спокойно согласилась Грейнджер. — Тем не менее, от своего слова не отказываюсь. Я хочу знать больше о Круциатусе и его последствиях. Зелье, которое вы мне дали, кажется, помогает, но я хочу научиться готовить его сама в случае необходимости, и хочу понимать, как далеко могут зайти осложнения.
— Ваше состояние вряд ли ухудшится.
— "Вряд ли" не значит "невозможно". Может быть, это и не произойдет, но мне все равно нужно знать. К тому же, я хочу помочь вам.
Она была не настолько глупа, чтобы произнести это вслух. Пусть Гермиона еще плохо знала профессора, но отдавала себе отчет: ничто не заставит его исчезнуть быстрее.
— Могу предоставить свои заметки, — сухо буркнул он.
Гермиона снова закатила глаза.
— О, хватит, Северус, мне уже не одиннадцать. Я не собираюсь стоять у вас над душой в лаборатории и всякий раз, когда вы обернетесь, размахивать рукой! Вы любите свою частную жизнь, как и я. Кроме того, мы оба должны работать. Я просто хочу несколько часов в неделю содействовать вам в исследованиях! Обещаю, что ничего не сломаю, не буду мешать и портить зелья.
Снейп, казалось, колебался, и это впечатление только усилилось, когда он выпалил в ответ:
— Обещаете меня не раздражать?
Улыбаясь, Гермиона ответила:
— Нет. Потому что когда вы в плохом настроении, чтобы не раздражать вас, мне останется только перестать дышать. Но признайте же, теперь я нервирую вас гораздо меньше, чем раньше!
Снейп с неохотой кивнул.
— И это все, что вы хотите? — подозрительно прищурился он.
Она улыбнулась.
— Ну... разве что еще книжек позаимствовать...
Он фыркнул, сменив сомневающееся выражение лица на издевательское.
— Прекрасно. Похоже, вы снова выиграли. Посмотрим, сколько у меня останется свободного времени, когда начнутся занятия.
* * *
Северус не ощущал подобного много лет. Вот и причина, по которой он так долго сопротивлялся самой мысли о возвращении в Магический мир. Именно такая ситуация.
Ну, нет, не именно такая, — признался он себе, сидя на ступенях погруженного во тьму фургона, в тяжелой густой жаре летней ночи.
Он воображал десятки различных сценариев, от ареста и суда до приветствий героя — последнее, конечно, звучало маловероятно — но на самом деле даже близко не угадал, как все произойдет. Он не имел ни малейшего понятия о том, кто именно его обнаружит, когда выдумал свой невразумительный план бродить по Лондону, пока его кто-нибудь не опознает. Однако он просто не представлял себе, что его может найти именно Грейнджер.
Она, похоже, ничего от него не хотела. Это было самое сложное, он никак не мог понять. Почти пятьдесят лет его жизни все окружающие всегда чего-то от него хотели — в основном, в том или ином смысле причинить ему боль. Но все, что по всей видимости, нужно Грейнджер, — редкие беседы и немного времени в лаборатории.
А еще таскать мои книги! — желчно напомнил он себе.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь хотел просто сесть и поговорить с ним. Даже Дамблдор, выковыривая его из любимых подземелий, в разговоре всегда играл первую скрипку, при этом, как правило, преследуя собственные цели. В далеком прошлом, общаясь с Лили, он всегда позволял ей самой выбирать тему. Он много раз видел, как люди свободно и непринужденно беседуют меж собой; такой навык у него попросту отсутствовал.
После войны Северус очень много читал на тему психологии. Война навредила ему, а помощи ждать было неоткуда: кто бы захотел с ним возиться? Пришлось, как всегда, разбираться самостоятельно. Разумом он понимал, насколько одинок был в годы добровольного изгнания, но, тем не менее, оказался абсолютно не готов к тому, как быстро привык к общению с другим человеком.
Это оказало на него такое мощное влияние и произошло так быстро, что внезапно Снейп обнаружил, что ждет ее с надеждой каждый день. Если Грейнджер не приходила, он чувствовал себя удивительно обманутым, несмотря на то, что ни о какой встрече они не договаривались. Изо всех сил он старался сдерживаться и не злиться, чтобы не наброситься на нее с обвинениями, что она не явилась раньше.
Ради бога, Северус, ты же ей сам рассказывал, как неестественно привязываться к первому же охотно заговорившему с тобой человеку. Прошло почти сорок лет — и ты лезешь в ту же петлю, повторяешь те же ошибки! Ничему ты не научился.
Он вяло признал, что теперь понимает, какое оно — отчаяние. После стольких лет, после двух войн и периода отшельничества, ему отчаянно хотелось обычного человеческого тепла. Все, чего он желал — больше не быть одиноким. Грейнджер протянула ему руку помощи. Это легко можно было использовать в своих интересах и манипулировать девчонкой, заставляя проводить с ним больше времени, но подобная идея его не привлекала. До сих пор их взаимодействие казалось добровольным и искренним, хоть одновременно и жалким — но Северус дорого его ценил.
"Они, наконец, сломали тебя, — сказал он себе. — У тебя больше не осталось гордости."
Он возьмет те крохи, которые предлагает Грейнджер, и будет брать их, покуда хватит ее щедрости. Вряд ли он может позволить себе отказаться от этой малости. Слишком близко за эти годы он подошел к краю; приходилось что-то цепляться. Унизительно и ничтожно, но от того не перестает быть истиной.
Остается лишь надеяться, что эта девушка (женщина, — подумал он, скрепя сердце) никогда не поймет, насколько сильно он в ней нуждается. Потому что если Грейнджер узнает, то обретет над ним власть. А после падения Темного лорда, Снейп поклялся, что никогда больше не отдаст себя на милость другого.
С другой стороны, он никогда не обещал, что не сломается.
12.11.2016
Глава 7
Есть одно очень древнее проклятие:
"Чтоб жили вы в интересные времена"
— Терри Пратчетт.
Первое совещание состоялось за неделю до начала учебного года. Учителям требовалось время, чтобы вернуться к привычному режиму, организовать расписание и решить тысячи административных проблем, с которыми необходимо разобраться каждому учреждению, желающему плавно войти в рабочее русло.
Гермиона переживала за реакцию коллег. Что ж, может, в конце концов, к вящему удовлетворению Снейпа, они его просто проигнорируют?
Профессор выбрал стул в самом дальнем углу, где при желании мог уклониться от обсуждения. Казалось, он вполне счастлив оставаться незамеченным. Лучше уж так, решила Гермиона, ведь могли быть и другие варианты! Она поприветствовала зельевара, с улыбкой коснувшись его руки. Вид Снейпа, облаченного в прежнюю черную мантию преподавателя, просто шокировал.
После совещания Грейнджер разобрала багаж и отпустила Крукса бродить по школе, заново утверждая права на территорию. Как и большинство хогвартских кошек, ее питомец считал замок своей собственностью, однако, в отличие от остальных, полуниззл был готов с боем отстаивать эту точку зрения. Обустроившись, Гермиона отправилась в подземелья.
Из открытой двери класса Зельеварения клубами летела густая пыль. Заглянув внутрь, Гермиона с удовольствием отметила, что все следы пребывания Слагхорна уже исчезли, и помещение вновь превратилось в класс ее детства; даже аромат и атмосфера воздуха изменились.
Своей планировкой комнаты Снейпа отличалась от большинства апартаментов сотрудников. Войти в личные покои профессора можно было только через его кабинет, а попасть в кабинет только через классную аудиторию. Гермиона совершенно не сомневалась, что у Снейпа имелся где-нибудь еще потайной выход, но о нем знал лишь сам хозяин. Как преподаватель, Грейнджер имела свободный допуск в кабинет. Гермиона вошла и с удовольствием увидела, что и этому помещению вернули прежний облик. Помпезный гарнитур Слагхорна заменила простая, темная и элегантная мебель, которая стояла здесь раньше. Знаменитую коллекцию своих отвратительных бутилированных мерзостей Снейп вновь расставил на полках позади стола. Гермиона криво усмехнулась: он определенно не терял времени даром, подошла к двери в его личные комнаты и постучалась.
Вскоре послышался щелчок, и дверь открылась.
— Разве вы не должны проверить, кто за дверью, прежде чем открывать? — по-детски спросила Грейнджер, тщетно пытаясь разогнать руками висящую в воздухе пыль.
По всей видимости, эти комнаты тоже активно переделывали.
— Да кто, кроме вас, сюда явится... — рассеянно ответил Снейп, хмуро изучая стену, украшенную чрезвычайно уродливым барельефом с херувимами.
— Заклятье Вечного Приклеивания? — посочувствовала Гермиона, вставая рядом с ним и рассматривая резную декорацию.
Мимоходом она рассеянно отметила, что вблизи зельевар оказался не так высок, как она думала, не выше шести футов. Но все равно значительно выше нее.
— Нечто вроде того. — Он покачал головой и слабо поморщился. — У Слагхорна никогда не было вкуса.
— Не знала, что вы такой ценитель утонченного дизайна, — сообщила ему Гермиона, получив в ответ фырканье.
Внезапно Грейнджер нахмурилась, поняв, что даже здесь где-то играет музыка — кажется, Led Zeppelin. Волшебное радио по определению не могло проигрывать подобные композиции. Гермиона огляделась. Комната была практически пустой. Всю мебель демонтировали и сложили у стены, только в углу остался небольшой складной столик, на котором стоял ноутбук — источник музыки.
— Как вам удалось заставить работать компьютер? — недоверчиво спросила она.
Профессор ухмыльнулся.
— Волшебник я или нет?
— Вы должны научить меня этому!
— Должен, в самом деле? — протянул он, поднимая бровь. — Впрочем, если вам так угодно. Заклинание на самом деле удивительно простое.
Снейп снова уставился на вычурную резьбу на стене.
— Как считаете, если бы Слагхорн дорожил этим... предметом, он забрал бы его с собой?
— Что? Ох... Думаю, да. А что?
Снейп удовлетворенно ухмыльнулся, вместо ответа поднял палочку и уничтожил лепнину метким Редукто.
— Вы слишком откровенно этим наслаждаетесь... — Спрятала улыбку Гермиона.
Подойдя к ноутбуку, она начала с любопытством изучать плейлист.
— В жизни такой странной подборки не видела!
— А вы что ожидали, "Призрак оперы" или трансильванскую органную музыку из саундтрека к фильму ужасов?
— Не совсем. Но здесь столько всего.
Основную часть, похоже, составлял старый рок, который обожали родители Гермионы, но еще в коллекции было удивительно много современной поп-музыки и даже чуть-чуть джаза и регги, а также несколько классических произведений.
— Это все магловская музыка.
— Вы же маглорожденная, согласитесь: волшебная музыка оставляет желать много лучшего. Полагаю, Магический мир плохо приспособлен к любой творческой деятельности — будь то музыка, искусство, поэзия или проза.
— Я не задумывалась над этим, — пожала плечами Гермиона.
Поразмыслив на эту тему, она признала правоту профессора.
— Очень передовое мнение для слизеринца.
— Я полукровка, помните, — рассеянно ответил он, проделывая сложный пасс палочкой. Воздух очистился от пыли и наконец показалась пустая комната. — Большую часть жизни я прожил как магл.
Видимо, удовлетворившись результатом, Снейп резко постучал по стене палочкой, и слабый персиковый оттенок улетучился, уступив природному цвету камня.
— Посторонитесь.
Гермиона отошла в кабинет и примостилась на краешке стола, заинтересованно наблюдая, как Снейп приступает к работе. Части старой мебели для достижения желаемого результата, кажется, потребовались лишь незначительные изменения, но кое-что подверглось полной трансфигурации. После завершения преобразований, комната превратилась в удобные изысканные апартаменты: по обе стороны камина стояли диван и кресло. У одной стены стояли стол и стулья, на длинном буфете с другой стороны располагался ноутбук и антикварный домашний бар. Большую часть оставшегося пространства заполнили книжные полки. Мебель стала такой же, как в кабинете — темной и простой; стены оформлены необработанным камнем, а пол оставлен голым, прикрытым лишь овчинным ковром.
Гермиона кивнула в сторону короткого коридора с тремя другими дверями.
— А там что?
Даже коридору требовался косметический ремонт — Гораций слишком увлекался позолоченными украшениями.
Снейп указал на каждую из дверей по очереди.
— За той, слева, ванная. Мысль о том, что Слагхорн устроил там, ввергает меня в трепет. В дальнем конце спальня. Она, должно быть, выглядит еще хуже. Дверь справа ведет в лабораторию. Там требуется полная перестройка всего.
— По крайней мере, до начала семестра вам не придется маяться от скуки.
Профессор фыркнул.
— Какой бы жребий не выпал мне в замке, маловероятно, что мне придется скучать. — Он повернулся, критически рассматривая гостиную: — Скорее всего, сосредоточиться на работе я смогу только через несколько недель. Пароль в мои комнаты — "Янус". Когда понадобится, с его помощью вы сможете сюда попасть. Надеюсь, не нужно просить вас о нем помалкивать?
— "Янус", — тихо повторила она. — Двуликий римский бог.
Ужасно подходит Снейпу!
Если Гермиона помнила правильно, день рождения профессора приходился как раз на праздник бога Януса.Древние римляне девятого января отмечали Агоний — праздник, посвященный богу Янусу, царское торжество, когда приносили в жертву белого быка.
— И вы сообщаете пароль мне? — насмешливо поинтересовалась Грейнджер.
Совершенно не в духе Снейпа предоставлять свободный доступ к своему жилищу!
— Вполне возможно, я окажусь занят, когда вы придете. Предпочитаю не прерывать своих занятий, каждый раз бегая, чтобы открыть вам двери. Других посетителей, кроме вас, я не жду.
— Кстати о паролях... — помявшись, продолжила Гермиона. — Вам нужен ключ к кабинету Минервы? Не понимаю, почему она вам его не сообщила.
— Потому что не хочет, чтобы я там рылся, — ехидно ответил он. — Будто мне нечем больше заняться! К тому же, не сомневаюсь: при мысли, что я буду вынужден скулить и скрестись под дверями как собака, Макгонагалл ощущает собственное превосходство. В любом случае, пароль мне не нужен.
Гермиона подозрительно нахмурилась.
— Почему нет?
Снейп твердо взглянул на нее с непроницаемым выражением лица.
— Не думаю, что директор будет часто меня вызывать.
— По-моему, вы имели в виду нечто другое. Вы можете войти в кабинет Минервы без пароля?
— Да, — откровенно признался он.
— Как?
Черные глаза зельевара хитро блеснули.
— Вы же не думаете, что я возьму и раскрою вам все свои секреты, профессор Грейнджер? Кроме того, это и не секрет вовсе. Просто никто еще не догадался.
— И что мешает мне рассказать Минерве? Она с радостью поверит в худшее.
Снейп ухмыльнулся самым возмутительным образом.
— Потому что если вы проболтаетесь, никогда не узнаете, как я это делаю.
Гермиона сердито на него уставилась.
— Вы совершенно несносны!
— И вы далеко не первая, кто это заметил, — ответил Снейп с ехидной улыбкой.
— Зуб даю, вы мне не скажете, — проворчала Гермиона, складывая руки на груди.
— Предполагается, что ваш интеллект достаточно развит, попробуйте использовать его по назначению и додумайтесь самостоятельно! Уверяю вас, это не тайна.
Кажется, Снейп отпустил ей своего рода комплимент — пусть и странный; а также явно хотел попытаться вывести ее из себя. Очень по-слизерински было сделать и то, и другое одновременно. Тем не менее гордость не позволяла ей отступить.
Вызов принят!
Понадобятся годы, чтоб разгадать все секреты неимоверно сложного раздражающего человека, но начало было, по крайней мере, положено.
* * *
Приветственный пир вышел неловким. Гермиона не удивилась, обнаружив, что Снейп занял место в самом конце Высокого стола, ближе всех к двери. Однако ее поразило, что единственное свободное место осталось только с рядом с зельеваром. Никто не захотел садиться подле него.
Взрослые люди этап травли обычно перерастают, — размышляла Гермиона. — Неужели наши профессора все еще ведут себя как дети?
Очевидно, да.
Объявление о возвращении Снейпа к преподаванию встретили глухим молчанием. Обычно даже непопулярным назначениям рукоплескали хотя бы профессора, бросая яростные взгляды на студентов, но не в этот раз. Не последовало никакой реакции, абсолютно. Гермиона задумалась, что произойдет, если она начнет аплодировать, но пришла к выводу, что ее никто не поддержит. Профессор Магловедения только выставит себя круглой дурой, а Снейп решит, что она над ним издевается. Покосившись на зельевара, Гермиона обнаружила, что он с мрачной ухмылкой уставился в свой бокал. На его лице отчетливо читалась ненависть к самому себе. Тишина стала болезненной, Минерва нервно откашлялась и перешла к другим новостям.
* * *
Северус глубоко вдохнул и толкнул дверь Слизеринской башни. Глава факультета в пароле не нуждался. Общую комнату заполонили студенты. Казалось, поначалу никто из них не заметил зельевара, но постепенно от двери в центр помещения растеклась волна молчания. Наконец все взгляды обратились к вошедшему.
Снейп оглядел толпу, отыскивая старост.
— Приведите из спален отсутствующих. Я хотел бы обратиться ко всем сразу.
Факультет собрался, и Северус окинул их взглядом. За все время своей преподавательской деятельности с начала восьмидесятых Снейп не видел так мало слизеринцев. У большинства сквозила в глазах знакомая грусть. Что ж, работа декана никогда не была синекурой. По крайней мере, худшие годы он пропустил — провел их на другом континенте, борясь с собственными демонами.
Речь эту Северус обдумывал несколько недель. Вероятно, это его единственный шанс достучаться до старшекурсников.
— Это единственный раз, когда я обращаюсь к вам как к факультету — если не возникнет другого серьезного повода — так что потрудитесь слушать внимательно. Я знаю, что Слизерин здесь ненавидят. Знаю, что теперь, когда я стал вашим деканом, будут ненавидеть еще сильнее. Мне также известно, что многие из вас — если не все — ненавидят меня.
Учиться в Слизерине означает быть ненавидимым. Таково наследие, которое Салазар Слизерин в своей мудрости оставил нам. Он разделил нас, отделил от остальных. Мы стали иными, а тех, кто отличается, всегда презирают. Можете злиться на меня, но я — единственный преподаватель, который будет на вашей стороне. Как бы пафосно это ни звучало, я ваша единственная надежда.
Конечно, почти все вы уже поняли, что никому нет до вас дела. В отличие от моего предшественника, ваше происхождение меня ни грамма не волнует. Бесспорно, многие из вас связаны с предыдущими моими студентами. Мне это безразлично. В отличие от большинства слизеринцев, мне нет дела до чистоты ваших родословных. Я полукровка. Меня волнуют лишь ваши действия.
Я и сам выходец из Слизерина, а затем много лет его возглавлял. Безусловно, я ни первый, ни последний ученик, избравший темный путь. Окружающие полагают, что мы приходим в Слизерин, потому что мы темные... Они не понимают, что мы становимся темными, оказавшись в здесь. Наша жизнь — большая ее часть — в основном зависит от других. На каждого слизеринского студента, присоединившегося к Пожирателям ради славы и превосходства чистоты крови, приходилось полдюжины, которые примкнули к ним по обязанности или потому, что не имели другого выбора.
Быть в Слизерине значит вызывать ненависть. Настоящий слизеринец должен опровергнуть это утверждение. Есть магловская поговорка: "Хорошая жизнь — это лучшая месть". Лучшее, что вы можете сделать в пику тем, кто вас ненавидит — доказать, что они неправы. Добейтесь успеха за время обучения. Выберите предметы, которые вам нравятся, получите наилучшие из возможных результатов и продолжайте развиваться на выбранном поприще. Не тратьте силы, пытаясь отомстить. Это не имеет смысла и вряд ли приведет к успеху. Живите своей жизнью так хорошо, как только можете, не обращая внимания на всех, кто пытается заставить вас жить по-другому.
Нашему факультету всегда выпадала изрядная доля неприятностей. Могу предположить, что по крайней мере четверть из вас недавно имели — или имеют — проблемы с травлей. Я до сих пор изучаю записи, оставленные моим предшественником. Я собираюсь это в корне пресечь. Поверьте, я собираюсь защищать свой факультет перед другими преподавателями. Однако хулиганов из Слизерина не потерплю. Я в курсе, что здесь есть студенты, которые враждуют с другими, а иногда вступают в конфликты далеко не из соображений самообороны. Это должно прекратиться незамедлительно. Я не позволю своим подопечным опускаться до уровня наших врагов.
Несомненно, у вас есть и внутренние размолвки. Положите им конец сейчас же. Люди за пределами этой башни или скрывают свою враждебность по отношению к вам, или попросту не интересуются вашей судьбой. Все что у вас есть, это вы сами. Какой смысл бороться друг с другом? Вы действуете на руку своим недругам.
Все вы реалисты. Наивных сюда не распределяют. Я не буду вам врать и приукрашивать правду... Нас недолюбливают. Студенты второго курса и старше знают, что бывает, когда происходят размолвки между слизеринцем и другим учеником — это их слово против вашего, и вы всегда в проигрыше. Это я изменить не могу. Вы постоянно должны помнить, что директриса школы гриффиндорка, и я ей не нравлюсь. Я буду отстаивать вас — если не сочту вас в ответе за ситуацию — но могу и не преуспеть в этом.
Учитесь защищать себя. Не допускайте ссор — проиграет только Слизерин. Напасть на противника и ударить первым огромное удовольствие, но по сути своей оно ложное. Поймите, эти действия причиняют боль вам, а не тому, кому она предназначалась. Я не собираюсь читать вам пустые нотации, предпочитая решать более практические проблемы. Накажут вас, а не ваших противников, независимо от того, по чьей вине произошла стычка. Не начинайте поединки. Я не жду, что вы безропотно подчинитесь — мы слизеринцы, а не хаффлпаффцы. Но не лезьте на рожон — вы обнаружите, что неприятности и без того вас найдут. Не позволяйте загонять себя в угол; если знаете, что вызвали неприязнь своих однокашников, не ходите в одиночку.
Профилактика лучше лечения. Не давайте даже шанса вам навредить. Примите с самого начала, что окружающие будут пытаться усложнить вам жизнь, изо всех сил старайтесь не позволить им вас задеть. Вы поймете, что дать врагу попытаться вам навредить и увидеть, как он терпит неудачу, приносит значительно большее удовлетворение, чем активно сопротивляться и понести наказание. Призвание слизеринца — быть хитрым. Будьте же таковыми и доверяйте друг другу. Две головы лучше, чем одна. Нападение на одного из нас — нападение на всех нас.
На этом урок окончен.
Переходя к практическим вопросам: если кто-то из вас пожелает поговорить, подойдите ко мне после урока Зельеварения, договоримся о встрече. Все, что вы мне скажете, абсолютно конфиденциально. Я приложу все усилия, чтобы решить любые проблемы. На следующей неделе я хочу встретиться со старостами и капитаном команды по квиддичу. После войны мы заканчивали каждый год на четвертом месте в квиддиче и межфакультетских соревнованиях. Больше это не должно продолжаться. Слизерин не заслуживает последнего места. Позаботьтесь о том, чтобы этого не произошло.
Увидимся в классе.
* * *
В целом, Северус очень удивился, как легко проходило его возвращение. Подозрительно легко, можно сказать, ошеломительно безболезненно. Ни один из его сослуживцев, казалось, не стремился с ним общаться — совсем. Большинство людей бы оскорбились. А Снейп испытал нечто большее, чем облегчение — у него тоже не имелось ни малейшего желания ни с кем беседовать. Исключение составляла лишь Грейнджер и то потому, что никакого способа убедить ее оставить его в покое не существовало. Не то чтобы он искренне этого желал, честно говоря. Та небольшая доза общения, которую она ему давала, держала его в здравом уме и твердой памяти; этого было достаточно.
Школяры зельевара открыто боялись и ненавидели, но он не слишком беспокоился. Так повелось издавна, с той лишь разницей, что мотивы студентов стали повесомее, чем мерзкий характер Мастера зелий. На самом деле, ситуация изменилась. Издеваться над школьниками ему уже почти не хотелось. Того смутного злорадного удовлетворения, как когда-то, Снейп больше не испытывал. Однако его репутация служила для всех достаточным предлогом, чтобы соблюдать необходимую дистанцию. Он также обнаружил, что проблемы, стоящие перед Слизерином, еще серьезнее, чем он думал первоначально.
Именно поэтому Северус хотел попытаться реформировать систему. Первую часть своего плана зельевар привел в исполнение на прошлой неделе: он решил рассадить учеников в каждом классе по-своему. Согласно новой системе, ни один студент не мог работать с партнером с собственного факультета, исключая случаи, когда количество учеников было нечетным, и не мог работать с одним и тем же товарищем больше одного урока. Студентов вынудили работать с членами других факультетов, и профессор позаботился назначить зелья, требующие общения между напарниками. Все, кто не сумел прийти к согласию и вступал в перепалку, получали взыскание, даже слизеринцы — Северус учел комментарии Грейнджер пристрастном отношении к своему факультету.
Неудивительно, что уроки Гриффиндор-Слизерин превратились в сущий ад, учеников новый порядок раздражал. Как ни странно, это сработало Снейпу на руку: он заметил, что студенты, испытывая схожее отвращение к преподавателю, поневоле находят общий язык.
Не сразу, но когда-нибудь дети перестанут зацикливаться на способах убить друг друга и начнут осознавать, что другие факультеты им не враги. Когда станет понятно, что метод успешен, Снейп планировал дать знать Грейнджер. Если она реализует ту же систему, и это тоже сработает, остальные преподаватели возьмут с нее пример. После того, как на большинстве уроков студентам придется взаимодействовать, они станут менее враждебны и за их пределами.
" Малые начинания... неважно, что там говорится во второй части "From small beginnings come great endings — Малые начинания венчает великий конец., — размышлял он.
Главной своей задачей профессор считал доказать всей школе, что слизеринцы не Пожиратели смерти. Если в долгосрочной перспективе его работа приведет к стабильному положительному результату... Ну, честно говоря, он очень удивится — обычно все, к чему он прикасался, обращалось в прах. На этот раз он хотел оставить о себе лучшую память.
Что касается более личных причин своего возвращения, Снейп, наконец, получил лабораторию, удовлетворяющую его потребностям, и заставил свое тело подчиняться почти регулярному распорядку сна в рамках подготовки к режиму, который ему потребуется. Снейп знал, что делает; нет нужды ни в каких месяцах исследований. Только несколько недель приготовлений, необходимые ингредиенты и подходящее место — он перестал скрываться ради этого.
Очень символично.
Опять же, подземелья на самом деле мало чем отличались от трейлера — можно сказать, он все еще прятался.
* * *
Гермиона бесшумно шмыгнула через пустой класс Зельеварения в кабинет Снейпа. Она уж было решила, что профессор позабыл о своем обещании, но этим утром у нее на столе появилась короткая записка, лаконичная, как всегда: "Сегодня в 8 вечера".
Пройдя через затемненный кабинет, Гермиона подошла к двери позади стола и пробормотала: "Янус". Руку обдало жаром, и дверь бесшумно открылась. Грейнджер страшно хотела бы знать, что за охранные заклинания использовал зельевар! Она ни разу не сталкивалась с подобным откликом чар.
Миновав гостиную, она отметила, что ноутбук исчез. Из-за двери доносились слабые звуки музыки. Покачав головой, она вышла в коридор и заколебалась, выбирая между тремя дверьми. Внезапно ей захотелось тайком подсмотреть, что скрывается за каждой, но она подавила этот порыв. Трейлер профессора доказал: о таком человеке, как его хозяин, лаборатория расскажет больше и полнее, чем спальня. Улыбаясь, Грейнджер открыла правую дверь и обнаружила лестницу вниз.