ГЛАВА I. ФЕНОМЕН НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ 2 глава

Интересно вспомнить, что решительные действия с уточнением календарной системы связаны с римским императором Юлием Цезарем в 46 г. до н. э. По его указанию календарный год начинался первого января. «Январь был первым месяцем после зимнего солнцестояния, началом удлинения дня, «входа солнца в новое русло». С переходом к летоисчислению по солнцу этот месяц становится более естественным началом года». (2, с.34).

С христианским влиянием следует связать не только названия некоторых месяцев, ведущих свое начало от праздников святых, но названием ряда дней недели. В первую очередь хуцаубон/воскресенье. Во II в. н. э. римский император Адриан перенес еженедельный день отдыха с субботы (от еврейского саббат — конец работы, покой) на следующий день недели, день Солнца (dies Solis, англ. Sunday, нем. Sonntag). Принявший христианство император Константин в 321 г. переименовал его в «воскресение», — день, посвященный чудесному воскресению Христа.

В 325 г. на Никейском церковном соборе юлианский календарь был принят в тех европейских странах, где к этому времени утвердилось христианство. Следовательно, христианские названия праздников и производные от них названия месяцев: Басилтæ, Комахсæн, Комдарæн, Никкола, Фæлвæра, Амистол, Майрæм, Джиоргуба, Цыппурс, и дней недели: Дыццæг/Геуæргибон, Майрæмбон, Сабат, Хуыцаубон могли проникнуть в гуманитарную культуру алан-осетин вместе с идеями Слова божьего и к началу X века прочно вошли в их сознание.

С 40-х годов XVIII века, Осетия активно входит в круг внешнеполитических интересов России. В 1774 году Осетия добровольно входит в состав Российского государства. Естественно, что эти и последующие исторические события способствовали генерации христианских идей, хотя долгое время они продолжали бытовать в форме своеобразного «народного христианства». Данная тема заслуживает специального исследования, поэтому в последующих разделах будут приведены конкретные факты этого любопытного симбиоза двух культурных традиций.

Как было отмечено выше, наглядность лунных фаз послужила основой древнейших способов исчисления праздников. Материалы о лунном календаре достаточно скудны, хотя есть сведения, что месяц состоял из 4 недель по 28 дней и еще 2 часа. «Так как рождение луны в течении года по осетинскому исчислению повторяется 13 раз, то умножив 28 дней и 2 часа на 13 получается год в 365 дней и 2 часа» (9, с.244).

Вместе с тем использование в быту гражданского юлианского календаря привело к разнобою, несовпадению календарных дат с их традиционным лунным исчислением. Все осложнилось еще и тем, что в 1582 г. во время папы Григория XIII солнечный календарь был вновь реформирован. Первоначально в католических странах передвинули календарь на 10 суток вперед. Новая календарная система получила название «новый стиль». В начале нашего столетия григорианский календарь получил распространение и во всех странах православного христианства.

Данная оговорка принципиально важна, ибо в наши дни определение даты того или иного праздника связана с гражданским календарем «нового стиля», а с другой стороны — религиозным календарем православного христианства. Уточню данный тезис. Летоисчисление у осетин представляет систему точных или фиксированных дат, определяемых движением солнца. В первую очередь это праздники, приуроченные к дням солнечного равноденствия и солнцеворота.

К ним примыкают последующие за этими датами праздники, с учетом конкретного числа дней или недель, разделяющих их. Скажем, нам известна точно фиксированная дата православного Рождества Христова — 7 января. Неделю спустя — в ночь на 14 января мы отмечаем праздник Нового года, по-осетински — Ног бон. В первое воскресенье после Новогодних торжеств отмечают календарный праздник Бадæнтæ. Еще через неделю, а именно в ночь на второе воскресенье нового года наступает первый день праздника Фæцбадæнтæ.

К числу точно фиксированных праздников примыкают и аналогичные торжества православного календаря. К примеру, осетины издавна отмечают такие христианские праздники, как уже упомянутое Рождество — Цыппурс, Крещение Христово — Доныскъæфæн, Успения Пресвятые Богородицы и Приснодевы Марии — Мад-Майрæмы куадзæн. Все они имеют точную дату празднования и являются своеобразными метками, корректирующими другие праздники.

Число праздников, составляющих вторую группу, достаточно велико. Среди них такие, как Заговение — Комахсæн, Пасха — Куадзæн, Св. Троица — Кæрдæгхæссæн и другие, исчисляемые по лунному календарю. Еще в IV веке н. э., а конкретно в 325 г. Никейский церковный собор постановил отмечать Пасху в воскресенье после первого весеннего полнолуния. Этим объясняется то обстоятельство, что она оказалась «скользящим» праздником, ибо дни ее празднования приходятся на даты, зависящие от изменяющегося дня весеннего полнолуния. Это происходит, как правило, между 22 марта и 25 апреля. Соответственно меняются и дни других праздников, отмечаемых до и после Пасхи. В 1990 г. она приходилась на 15 апреля (ст. стиля — 2.4), в 1991 г. — 7 апреля (ст. стиля — 25.3), в 1992 г. — 26 апреля (ст. стиля — 13.4), в 1993 г. — 18 апреля (ст. стиля — 5,4).

В этом смысле возникает некоторая сложность, которая обусловлена своеобразным астрономическим невежеством. Для основной массы наших современников возможность исчисления лунных фаз представляется маловероятной. Неоценимую помощь в этом случае оказывают специализированные календари, в частности «Школьный астрономический календарь на 1991/92 учебный год». (М., Просвещение, 1991 г.). Ежегодные выпуски, а названный календарь является уже сорок вторым по счету, содержат справочные данные, необходимые для астрономических явлений в текущем учебном году. Кроме того, в них приводятся основные сведения о Солнце, Луне, звездах и других небесных объектах.

Мы знаем, что 20 марта 1992 г. в 10 часов 48 минут начиналась астрономическая весна. В этот день весеннего равноденствия Солнце пересекает небесный экватор и переходит из южного небесного полушария в северное. В северном полушарии Земли начало астрономической весны, а в южном — астрономической осени. Находим дату первого весеннего полнолуния и уточняем день празднования Пасхи, который придется на первое воскресенье после первого весеннего полнолуния.

День 21 марта Никейским собором был утвержден днем весеннего равноденствия, что имело значение для составления пасхалий — таблиц для определения дней празднования Пасхи. Обычно в ежегодном Православном церковном календаре, издаваемом Московской Патриархией, бывают напечатаны пасхалии на несколько лет вперед. В них рассчитаны не только дни празднования самой Пасхи, но и все предшествующие и последующие праздники и торжества, связанные с ней. Речь идет о двухнедельной подготовке к Великому посту, праздниках Мясопустной — Фыды комбæттæн и Сыропустной — Урсы къуыри неделях, начале семинедельного Великого поста — комбæттæн, Вербного воскресенья — Зазхæссæн, Св. Троице — Кæрдæгхæссæн и других. Все эти сведения, связанные с народным календарем, мы приводим в соответствующей таблице, составленной на основе пасхалий. Даты указаны по новому стилю.

После знакомства с этими данными возникает закономерный вопрос о том, как исчисляли эти даты наши предки. Имеющиеся сведения однозначно говорят об использовании лунных фаз. В частности, праздник Комахсæн, предшествовавший христианскому Прощеному воскресенью и началу Великого поста, вычисляли по лунному календарю. От Нового года до указанного праздника промежуток времени колебался от пяти до семи недель. Если новолуние по-осетински (Ног мæй) наступало в Новый год, то рассматриваемый праздник наступал через семь недель. А если новолуние наступало спустя неделю после Нового года, то Комахсæн отмечали через пять недель. От этой даты считали приближение последующих «подвижных» праздников (8, с.35).

В нескольких номерах «Владикавказских епархиальных ведомостей» за 1899 и 1900 и 1901 годы, в так называемой неофициальной части печатался пространный исторический очерк под названием «Христианство в Осетии». В одном из номеров был приведен список осетинских народных праздников и их сроки. «Круг года у осетин определяется временем от праздника:

от Ног бон до Комахсæн — 7 недель,

от Комахсæн до Куадзæн — 7 недель,

от Куадзæн до Зæрдæвæрæн — 6 недель,

от Зæрдæвæрæн до Кæрдæгхæссæн — 1 неделя,

от Кæрдæгхæссæн до Кæхцгæнæн — 5 недель,

от Кæхцгæнæн до Атынæг — 2 недели,

от Атынæг до Майрæмкуадзæн — 3/5 недель,

от Майрæмкуадзæн до Фыдуани — 2 недели,

от Фыдуани до Ичъына — 4 недели,

от Ичъына до Джиоргуыба — 6 недель,

от Джиоргуыба до Цыппурс — 6 недель,

от Цыппурс до Ног бон — 1 неделя» (9, с. 243).

Надо сказать, что это далеко не полный список известных народных праздников. В действительности их было много больше. Собственно здесь нет необходимости говорить о них, цель была показать принципы летоисчисления у осетин. Именно принципы, так как имеющиеся разночтения между юлианским православным и григорианским гражданским календарем не дают возможности говорить о точных датах.

Сошлюсь на следующий пример. Осетинский праздник Цыппурс по логике вещей должен совпадать с зимним солнцеворотом 25 декабря и соответственно с Рождеством католического мира. Спустя неделю отмечается Ног бон и начинается следующий текущий по счету год.

Однако православная традиция отмечает Рождество с 6 января и Новый год приходится на 13 января. Возникает закономерный вопрос: с какой даты следует вести отсчет нынешним осетинам. Мне представляется, что в современных условиях, когда нарастает процесс очищения от всего наносного, есть насущная потребность объединиться с христианским миром и придерживаться исходной даты Рождества, объявленной с 1991 г. праздничным днем народов Российской Федерации.

В свое время академик В.Ф. Миллер отмечал: «Осетины различают времена года следующим образом:

1. 3ымæг — зима;

2. Рагуалдзæг — ранняя весна;

3. Уалдзæг — весна, первая половина лета, приблизительно май и июнь;

4. Фæззæг — лето, начиная с покоса и до листопада;

5. Æрæгфæззæг — позднее лето, то есть осень, с появления инея и с листопада до снега.

Деление более крупное распределяет год на две половины: теплое время — сæрд и холодное время — зымæг» (7, II, с.263).

Следует помнить, что все классификации условны и в основе деления года на сезоны лежит обусловленная ею цикличность сельскохозяйственных работ. Все указанное разнообразие праздников и сезонов можно свести к двум категориям. В первую относятся те, которые как бы подготавливают получение урожая. Вторую — те, которые оберегают и сопровождают его получение.

Для удобства изложения эта цикличность представлена нами в следующем виде. Первый — зимний цикл, связанный с подготовкой весенних полевых работ. Второй — весенний, связанный с проведением этих работ. Третий — летне-осенний, связанный с охраной посевов и сбором урожая. Для осетинского народного календаря эти три цикла будут определены следующим образом. Первый — от праздника Цыппурс до Стыр Тутыртæ. Второй — от Рæмон бон до Кæрдæгхæссæн. Третий — от Дауджытæ до Цыппурс.

Представляется, что подобное деление годового календаря соответствует хозяйственным циклам. Зимний охватывает промежуток времени от устоявшегося снежного покрова до ранней весны и является как бы подготовительным периодом к весенне-полевым работам. Он воспринимался народом как период, непосредственно связанный с изменениями, происходящими в природе вслед за солнцеворотом, период, с которого начинается новый этап трудовой деятельности земледельца. Весенний цикл — это период обработки земли, посева и выращивания урожая. Наконец, летне-осенний цикл охватывает время от покоса до поздней осени и связан с уборкой и дальнейшей обработкой урожая.

По замечанию проф. Л.А. Чибирова: «Нетрудно заметить, что даже применительно к Осетии границы между отдельными циклами неустойчивы, ибо сельскохозяйственный сезон в горной и равнинной полосе не совпадает по времени. Эта вполне естественная нечеткость в определении народным календарем границ времени года характерна и для других народов» (8, с. 41).

Важно обратить внимание на тот факт, что в пределах указанных циклов календарные праздники справлялись не в любой день недели. В самом начале XIX века немецкий ученый Юлиус Клапрот писал: «Летоисчисление у осетин такое же как и у нас. Они называют воскресенье хуцави-бон, то есть день бога и воздерживаются в этот день от всякой работы. Они делают это также охотно, если только дело не спешное, в понедельник и пятницу» (6, с. 163).

Сведения одного из первых осетинских бытописателей прошлого века позволяют уточнить эти данные. В 1855 г. Соломон Жускаев писал: «Дней рабочих у осетин только три: вторник, среда и четверг. В пятницу не работают, потому что считают этот день днем Марии-Богоматери, как видно из названия пятницы майрам-бон (день Марии), в воскресенье — потому, что этот день божий; в понедельник также не занимаются, потому что это первый день или начальный день недели. В субботу разрешается только зиу (общественные помочи — В. У.) (10, I, с.138).

Знакомство с календарными праздниками осетин подтверждает, что ряд из них отмечался именно в понедельник — къуырисæр. Вероятно само название этого дня в дословном переводе означающее — «начало/голова недели» подчеркивало его неординарность. Пятница была днем, когда всякая хозяйственная деятельность возбранялась. Любопытно, что день этот получил название в честь Богоматери, поэтому особенно строго соблюдался запрет на женские виды домашней работы: кройку, шитье, стирку. Обращаю внимание, что и в древнеримском календаре этот день был посвящен женскому божеству и назывался dies Veneris — день Венеры. Естественно предполагать, что в условиях патриархального быта, общественные нормы не предполагали празднование основных календарных торжеств в пятницу. Этот день ассоциировался в сознании с «женским» началом, восходящим к архаической древности.

Значительное число праздников приходится на воскресенье и реже субботу. Как уже отмечалось в первой четверти IV века н. э. вместо еженедельных субботних праздников, от еврейского саббат — покой/конец работы, был установлен другой, следующий день недели, получивший название воскресение, в честь Христа. Древние традиции библейского запрета работать в субботу, по-осетински сабат, когда бог «почил от дел своих» были соблюдаемы и в христианской среде.

Возможно, именно это и отразило сакральную оценку субботних дней в сознании алан-осетин.

С другой стороны, многие осетинские праздники отмечаются в ночь накануне основной даты. Иначе говоря, если праздник приходится на воскресенье, его начинают отмечать с позднего вечера в субботу.

В середине XIV века доминиканский монах Юлиан писал о значимости воскресенья среди алан-осетин. «Этот день они настолько чтят с точки зрения религии, что каждый, независимо от совершенного им преступления или количества имеющихся у него врагов, может безопасно ходить с оружием или без него даже среди тех, у которых он убил родителей или причинил какое-нибудь другое зло» (6, с. 12–13).

Необходимо сказать, что в исключительных случаях календарные дни приходились на другие будние дни недели. Наиболее подходящими считались вторник — дыццæг/гиоргибон и реже четверг — цыппæрæм. Учитывая факт двойственности магических сил, окружавших человека, существовали праздники посвященные демоническим силам.

Наиболее подходящим днем для подобных праздников считалась среда — æртыццæг. В народе этот день получил аттестацию хæйрæджыты бон/день нечистой силы. Ни один светлый, радостный праздник никак не мог отмечаться в этот день. По инерции и в силу характера трудовой недели с фиксированными выходными это правило сохраняется и в наши дни. Хотя прежняя традиция давно капитулировала перед лицом занятости населения и сохранилась лишь в рамках субботы и воскресенья.

В осетинском празднике необходимо различать два хронологических подхода. С одной стороны, это внешнее время праздника: годовой сезон, день недели и его продолжительность. Известные факты свидетельствуют об общей продолжительности в один день или целую неделю. Есть мнение, что семидневные торжества являются рефлексией магического числа семь. С другой стороны, оно воспринималось одновременно эпическим, а фактически выделяются три дня.

Например, на празднике Джиоргуба, выделялся первый день, который приходился на ночь с воскресенья на понедельник. Этот день называют Джиоргубайы æхсæв/Хуыцау æхсæв/Галæргæвдæн. Еще более престижный день — ночь с понедельника на вторник и называют ее Уастырджийы æхсæв. В диалектах осетинского языка вторник так и называется гиоргибон. В последний, седьмой день праздничной недели завершается весь праздник, он зовется Уастырджийы фæдзæхсæн/Уастырджийы æрвитæн.

В данном случае мы имеем в виду тот факт, что выделение в праздничной неделе трех дней связано с магией чисел три и семь. Три связано не только с божественным миром, но и расчленяет бытие на три основные сферы типа «прошедшее//настоящее//будущее» или же «предка/нынешнее поколение//потомки». Иначе говоря, в рамках волшебного числа семь, символизировавшего космическую модель мироздания, мы имеем факт поступательного развития.

Не менее важно выделение внутреннего времени, которое символизирует организацию и распределение внешнего времени, отпущенного на конкретный праздник. Другими словами существует строго регламентированное или структурированное праздничное время. Здесь важно отметить, что наиболее значимые ритуальные действа: жертвоприношение, посещение святилища, подношение даров, молитвословия, ритуальная трапеза, за редким исключением исполнялись обычно в первой половине дня. Во второй половине и ближе к вечеру в силу входил игровой элемент: игры и развлечения, музыка и танцы набирали свой темп.

Таким образом, можно говорить, что динамичность внутреннего времени была связана с функциями данного или настоящего народного праздника по отношению к прошлому и будущему. Действительно, праздник как форма реализации коллективной памяти вмещал всю наиболее значимую информацию о прошлом. С другой стороны он и его внутреннее время обеспечивали судьбу общества в будущем, причем всегда с наиболее благоприятным исходом. Таким образом, структурная троичность праздника оказывалась тесно переплетенной.

Народный праздник со всеми присущими ему элементами преследовал одну единственную цель, вернее сверхзадачу. Все оформление их представляет собой как бы осуществление договора между человеком, обществом и силами природы в рамках идеи космической взаимности. На эти размышления наталкивает анализ сюжетных линий всех элементов и действий народных праздников. Особенно зримо он проявляется в вербальной части ритуала. Все молитвы и благопожелания, выражаемые наиболее уважаемыми людьми в конечном итоге были направлены для предохранения данного коллектива от ударов судьбы. Славословия и поклонения небесным силам осуществлялись через избранных людей, священнослужителей, способных вести диалог от имени общества с патронами мира и природы.

В значительной мере этим взаимностям были посвящены жертвоприношения и ритуально-престижные трапезы. Первоначально природным божествам приносили высокопрестижную жертву, чтобы добиться их расположения и соучастия их в труде. После чего с ними как бы делились собранным урожаем. Подробнее об этом будет сказано ниже, а пока отмечу, что все блюда и напитки приготовляли из специально подобранных, высококачественных продуктов. Потребление их было строго регламентировано и освящено ритуалом.

Обращаю внимание и на то, что ритуальные игры и развлечения, сопровождавшие традиционные праздники и составлявшие один из важнейших их элементов, были своеобразным способом реализации чаяний народа. Концентрируя в тугой узел освоенное прошлое и желаемое будущее, они воссоздавали в яркой и достаточно реальной форме настоящее.

ГЛАВА II. КАЛЕНДАРЬ

Смысл и идея праздника, общие принципы исчисления праздничных дат предполагают дальнейшее знакомство с этим многосложным явлением культуры. В данном случае полезно будет остановиться на известных нам народных праздниках. В каждом выделенном сезоне мы попытаемся рассмотреть обобщенную характеристику конкретного праздника. В первую очередь, наше внимание привлекут календарные торжества, связанные с сельскохозяйственным циклом и семейной обрядностью.

Для понимания связи между праздником и календарем необходимо оговорить тот небезынтересный факт, что для некоторых из них отсутствуют четкие границы. В народном представлении праздник не ограничивался календарным днем, а охватывал несколько суток. Сведения собранные среди знатоков народного быта иногда не соответствуют друг другу. К примеру, праздник, посвященный патрону плодородия и покровителю браков Хуыцау-дзуар в Куртатии отмечают весной, а в других местах Осетии — наоборот, осенью. О причинах подобного расхождения можно догадываться, о чем будет сказано ниже, но факт остается фактом.

Число аналогичных примеров можно было увеличить, но в данном случае важно показать существующий, вернее кажущийся разнобой. Ведь чередование народных праздников предстает как последовательность довольно крупных праздничных отрезков с размытыми границами. В каждом из них подчеркивается момент кульминации с которым и связывается календарная дата. Более того, есть праздники, отмечаемые по два раза в год. Среди них такие как Аларды, Тутыртæ, Фæлвæра и другие. По материалам Ел. Гутнова праздник в честь Мкалгабыртæ отмечался четыре раза в год. После всех этих оговорок переходим к рассмотрению праздников.

Зимний цикл

Зимний цикл начинается с праздника Цыппурс/Цæппорсе, предшествующий Новому году. Этот праздник соответствует православному Рождеству. Надо сказать, что это не просто календарное совпадение двух различных праздников. Осетинское название цыппурс — восходит к древнеиранскому слову со значением сорок. Происхождение этого слова связано с сорокодневным постом, который предшествовал в отдаленном прошлом этому торжеству. В 1928 г. Бекыза Каргиев писал, что некоторые осетины, преимущественно старшего возраста, постились на протяжении двух недель до праздника.

В качестве сравнения укажу, что православная церковь продолжает древнюю традицию говения. Один из постов — рождественский, начинается с 28 ноября и продолжается до 7 января. Праздник Рождества является днем разговения. В осетинской народной традиции после долгого вымывания актуальных свойств этнической культуры этот праздник сохранился лишь на уровне названия, известного далеко не всем слоям общества. Поэтому считаю возможным коротко остановиться на содержании двух понятий. Начну с поста.

До сих пор бытует упрощенное мнение, будто поститься или говеть, значит просто воздерживаться от скоромной пищи — мясомолочных продуктов. Однако, истинный смысл или идея религиозных постов заключается прежде всего в духовно-нравственном очищении человека. Важную роль играет и физиологический аспект. Именно поэтому в такие дни верующим особенно предприсывалось не совершать неблаговидных поступков, а пищу употреблять самую простую (см.: 11, с. 39). В настоящее время хорошо известно, что подобная диета оздоравливает организм, лучше способствует его переходу к иному времени года.

Сам праздник начинался с того, что подростки набирали веток е колючками и «укрепляли» все элементы жилья, домашней утвари, хозяйственные постройки этими колючками В праздничную ночь готовилось сытное угощение для домочадцев и ожидаемых гостей. Обильная и жирная пища должна была обеспечить сытную жизнь для будущих времен. Взаимные посещения и угощения соседей и родственников являлись хорошим признаком. На улицах перед домами жгли костры из соломы или корневищ девясила (Inula helenium) — «тоболахъ», которые издавали сильный треск. Молодежь веселилась, устраивала прыжки через костры, разносила жар костров, а иногда жарила на них бараний жир. Вот как это описывал очевидец в самом начале нашего столетия:

«Почти около каждого дома складывались целые горы из сена, соломы, можжевельника и сосны для костров. В работе принимали участие все мужчины — от стариков до малолетних подростков, причем старшие складывали, а подростки суетливо бегали и приносили связки горючего материала. Наконец во всех видных местах приготовления были уже закончены. Был дан сигнал, и через несколько минут аул осветился целым заревом. Молодежь бегала вокруг костров, прыгала через них, приговаривая по-осетински: „пусть все зло останется в огне“. Затем все взялись за руки, образовали большой круг и начали петь и ходить вокруг костра. Старики вели беседы, судили и разбирали — у кого лучший костер, а лучший костер означал лучшую и надежнейшую молодежь. После пения один из участвующих принес чашку пива, кусок шашлыка и часть курдюка и передал старшему из присутствующих. Тот поклонился, чтобы бог дал им всем дожить до будущего праздника и, поблагодарив молодежь, бросил кусок сала в догоравший костер, произнеся: „пусть наша жизнь будет приятна богу, как приятно сало (сой) в нашем быту“. Все столпились у костра. Я спросил о значении костров. Некоторые не знали совсем значение этого обычая, говоря, что он пришел к ним от предков; другие объясняли, что костры зажигаются в воспоминание того, что когда рождался Христос, было холодно, а чтобы при рождении ему было тепло — и зажигают костры. Другие объясняли иначе и, между прочим, говорили, что зажигая костры, они тем самым выражают радость о родившемся» (10, II, с. 230–231).

Празднование Цыппурс было предверием Нового года, поэтому во многом напоминало соответствующую ему обрядность. Ведь многочисленные костры и жир были своеобразными символами, связанными с зимним солнцеворотом и началом нового цикла хозяйственного календаря, а также залогом обеспеченной жизни. Возможно, что идентичная направленность этого праздника с последующим и длительное запретительство народного и религиозного календари способствовали его стяжению с официально разрешенным И всенародно отмечаемым праздником Нового года. Об этом свидетельствует и его второе название Ног азы сæр, засвидетельствованное в материалах Л.А. Чибирова. Это тем более вероятно, что между ними был срок всего в одну неделю.

В первую среду после праздника Цыппурс, все осетины отмечали, а многие и продолжают отмечать праздник Бынатыхицау/Бундор. Учитывая его откровенно демонологический характер, часто можно слышать и такие его названия как: Хæйрæджыты æхсæв/Кæйдæрты æхсæв/Дзинкъуртæ. К этому дню специально готовили ритуальные напитки — пиво, араку. Приносилась обязательно кровавая жертва, преимущественно козлами, в крайнем случае курицей. В последние годы, когда не все могут позволить себе широкий жест, установилась традиция жертвоприношения только курами. Учитывая день недели и характер праздника, предпочитают резать курицу черного цвета.

В недавнем прошлом, а именно: в двадцатые и первой половине тридцатых годов в этот день из ясеневого дерева (кæрзбæлас) делали обереги в виде шипов или заколок, которые укрепляли на верхней одежде, головных уборах, дверных и оконных проемах, предметах домашнего обихода и утвари. Как и колючки на ветках, они оберегали дом, его обитателей и их хозяйство от возможных воздействий демонических сил.

В традиционном народном сознании данное божество находилось в сфере женских занятий. По этому поводу Б.Т. Гатиев замечал, что в устах осетинки «святые именуются не настоящими именами, а произвольными, которые дали им осетинки коим обычай, требующий от них скромности, запретил называть святых теми именами, под которыми известны в народе, за исключением Аларды, Бынатыхицау и Хуцау-Дзуар. Кроме того, называть кого-либо из тех святых настоящим его именем, значило бы выйти из приличия и уронить себя до степени бесстыдной женщины» (10, III, с. 182).