В этот день Николай Модестович не встал, как обычно, в восемь утра, а решил немного поспать. Все же сегодня четверг, царский день, можно и понежиться, а дела могут подождать. И губернатор опять задремал.
Тихо, на цыпочках, вошел дворецкий и медленно стал раздвигать тяжелые, бархатные шторы. В комнату полились, брызнули потоки свежего света, яркое весеннее солнце прыгнуло на пол, с пола на кровать и прочно обосновалось на широкой подушке губернатора. Спать было уже совсем невозможно, и Николай Модестович решил вставать.
- Который час, Николаич?
- Скоро девять, Ваше Превосходительство, - ласково, по-домашнему ответил дворецкий. – Прикажете чаю подавать?
- Однако, заспался я, пора подниматься. Чаю подашь через десять минут.
Стоя в туалетной комнате, Богданович долго мылся, радостно и с шумом фыркал, потом тщательно брился и, приведя себя в порядок, вернулся в гостиную. Там его ждал утренний чай, бутерброды с маслом и сыром, яйцо, сваренное по-английски всмятку и поданное в стаканчике, горячие сливки, шоколад и неизменная овсяная каша на молоке. Все это съесть зараз одному не представлялось возможным, да и Николай Модестович к этому не стремился. Попробовать понемногу из каждого блюда – это, пожалуйста. Иначе уйдешь из-за стола с полным животом, а это не было в привычке губернатора.
- Николай Модестович! К вам Петрищев! Прикажете принять?
- Поесть спокойно не дадут! Проси! – Богданович допил чай и, вытерев губы салфеткой, откинулся на спинку кресла. Да, славный сегодня денек, что ни говори!
- Николай Модестович! Разрешите? – в комнату вошел, блистая военной выправкой, начальник жандармского управления.
- Да чего уж там, входи. Я кончил трапезничать. Что стряслось? – Богданович внимательно посмотрел на Петрищева. – Просто так ты никогда не заходишь.
- Сегодня из надежных источников нам стало известно, что…, - Петрищев покраснел и замялся.
- Что вам стало известно, Петр Игнатьич? Что такого вам стало известно? Ну, говорите же!
- Сегодня на вас будет совершено покушение в три часа пополудни, когда вы будете на соборной площади, - с трудом договорил Петрищев и обмер, глядя на губернатора, который переменился в лице.
- Что!? – Богданович вскочил с кресла. – Сколько раз нужно повторять, чтобы вы не говорили мне о моих покушениях! Да разве это живой человек выдержит? Если вам дорога моя персона, охраняйте, но так, чтобы я об этом не знал, не догадывался. Понятно вам? Весь день испортили. А так хорошо все начиналось, - губернатор раздраженно позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.
Петрищев понял свою оплошность и на чем свет стоит, ругал себя и советника Ознобишина. Говорил же ему, что сейчас не время для подобных предупреждений, всё равно губернатор слушать не станет, а советник гнет свое – сходите, Петрищев, предупредить бы надо, а вдруг что случится? Шкуру свою спасает, придворная крыса. Ну, я ему припомню!
- Что вы там шепчете, Петрищев? Идите, я приму меры. Идите, - уже спокойней и миролюбиво добавил Богданович. – Я понимаю, вы добра мне желаете, от шальной пули спасти, но не каждый же день об этом речь вести. Так ведь и до больничной палаты недалеко. Представляешь, Игнатьич, – губернатор в палате среди помешанных! Вот обрадуются господа социал-революционеры! Не дождетесь!
Начальник жандармского управления отдал губернатору честь и поспешил вниз, к выходу. По пути ему встретились два очаровательных создания, дочери Богдановича – Даша и Маша.
- Что с папенькой? Он встал? – спросила старшая, Даша. В ситцевом, с разноцветными оборками, сарафане и мягких домашних туфлях она была особенно хороша.
- Встал, чай пьет, - не поворачивая головы, ответил Петрищев и вышел на улицу.
Рожнов проснулся и долго лежал, думал о своем. Зачем живет человек, рождается и проживает долгую жизнь, полную потрясений и невероятных блужданий, женится, заводит семью, и, состарившись, уходит на вечный покой. Зачем? Вот он, Рожнов, родился в семье инженера, учился, окончил среднюю школу с похвальной грамотой, поступил в институт, окончил и его. Он, что, так хотел? Так сложились обстоятельства. Три года работал, готовился к защите кандидатской диссертации, перерыл всю публичную библиотеку, и теперь, когда научный труд почти закончен, судьба сводит его с незнакомцем. И вся жизнь Рожнова резко, кардинально меняется. Кому это понадобилось? Да, ему не нравится современная жизнь, и он всегда стремился уйти в себя, увлекался чтением серьезных книг, которые еще больше замкнули его на самом себе. Может, потому и личная жизнь его не удалась и жена от него ушла? Зарабатывать Рожнов не умел, не хотел рвать кусок у другого, такого же, как он сам, преподавателя. Ему было стыдно говорить о деньгах, о материальных благах. Ему всегда казалось, что истинная жизнь – это жизнь души. И чем пристальнее он вглядывался в свою душу, тем больше в ней разочаровывался, собственная душа казалась ему пустой и ничтожной. Жизнь – забава, не больше того, только великое дело способно оживить и спасти душу. И вот в момент, когда Рожнову было особенно плохо, когда бросила жена и, казалось, сама жизнь ушла из-под ног, появляется этот самый незнакомец. Может, это и есть судьба, то испытание, ради которого он, Рожнов, и родился на свет? Но как хитер, этот незнакомец, сущий дьявол! Все отгадал, все просчитал, ни в чем не ошибся! Если суждено Рожнову спасти Россию, значит, так тому и быть. Вам нужны великие потрясения, мне нужна великая Россия!
Рожнов встал, оделся и, захватив револьвер, вышел на улицу. Лизу будить он не стал, пусть поспит, сегодня непростой день и ей понадобятся силы. Но чем больше он бродил по городу, тем больше укреплялась в нем мысль, что видеться сегодня с Лизой вообще не нужно и что вернется он к ней только тогда, когда все закончится. Рожнов проверил револьвер, зарядил его и положил в левый карман пиджака. Жаль, что он нерегулярно посещал занятия по стрельбе в институте, сейчас бы ему это пригодилось. Вдруг придется стрелять, а он промахнется.
- Запомнили? В три часа на соборной аллее. Рожнов стоит у входа в парк, увидев губернатора, идет ему навстречу. Спокойно, не торопясь, но и не останавливаясь, подходит и вручает пакет. Все это время Халтурин с Дулебовым ждут у собора. В момент, когда Богданович развернет пакет и станет читать приговор, они выходят из укрытия, подбегают к губернатору и стреляют в него. Чем больше выстрелов, тем вернее. Когда все закончится, и Богданович, надеюсь, будет застрелен, встречаемся у городского фонтана. Там легче всего затеряться. Если же случится непредвиденное, действовать по обстановке. Убеждён, у вас, у нас, всё получится. Сверим часы. Сейчас без четверти три, - Гершуни посмотрел на Дулебова. – Ну, с Богом!
- Ну, продолжай, продолжай, Дашенька, очень интересно послушать, когда молодые рассуждают, - губернатор, кажется, начисто забыл об утренних волнениях. Он только что сытно пообедал, выпил рюмку мадеры и теперь шел в окружении своих дочерей. День был яркий, солнечный и необычно теплый. Николай Модестович был рад, что может на время забыть о делах и, ни о чем не заботясь, прогуляться по городу, днем, и послушать, что ему скажет старшая дочь, начитавшаяся модных европейских экономистов. Не мешая прогулке, за губернатором внимательно наблюдали, охраняя его спокойствие, Петрищев и четверо полицейских, спрятавшихся в кустах, тянувшихся вдоль соборной аллеи.
- А как вы думаете, папенька, каково место России в мировой экономике? Страна у нас отсталая, народ неграмотный, темный, промышленность только-только встает на ноги…
- Кто это тебе сказал, что страна наша отсталая? - Богданович сурово посмотрел на Дашу.
- Так пишут в книгах, - растерялась Даша.
- Так вот, запомни, доченька, не верь всему, что пишут книги, особенно те, что приходят к нам из Европы. Там народ грамотный и многому обучен, но не всегда рожденное в Европе потребно России. Наша страна огромна и народ в ней живет разный – и православные, и магометане, и католики, и иудеи. Как сложить вместе эти силы так, чтобы всем, каждому народу, жилось лучше, и интересы государство при этом не пострадали? Разве Европе это известно? Нет, только мы сами, зная и понимая свой народ, можем понять и помочь государству, своей России. И Россия наша не отсталая, запомни: по выплавке стали мы – пятые в мире, чугуна – четвертые, каменного угля – седьмые, а по выработке нефти и нефтяных продуктов нам нет равных, мы – первые. Вся Европа кормится нашим хлебом, птицей, яйцами. А ты говоришь – отсталая!
Николай Модестович был доволен, что ему удалось рассказать детям о России, стране, в которой он был не последним человеком.. Это была любимая его тема, она занимала все свободное время и Богданович очень хотел, чтобы дочери его тоже любили свою страну, великую Россию, как он часто повторял.
- Откуда, папенька, вы все знаете! - воскликнула Даша. - Как не спросишь, на все ответ готов. И когда вы успеваете читать? Прямо, Цицерон, – и испуганно вскрикнула: – Ой, к нам кто-то идет!
Богданович вскинул голову. Прямо на него, не сворачивая, шел прилично одетый человек, опустив голову и держа в руках бумажный пакет. Это был Рожнов. Пока губернатор говорил с Дашей о России, дневное время перешагнуло отметку в три часа пополудни, и террористическая машина начала свой необратимый ход.
- Николай Модестович! Ваше Превосходительство, вам пакет, прочтите. Быстрее, - и Рожнов выхватил револьвер.
Богданович взял пакет и сказал Рожнову: - Мы, кажется, знакомы!?
Все дальнейшее произошло в одно мгновение.
Увидев блеснувшее на солнце оружие, из ближайших кустов выскочили и бросились к Рожнову два полицейских. Начальник жандармского управления Петрищев и другие два полицейских, схоронившиеся в дальних кустах, уже бежали к губернатору. Петрищев при этом устрашающе кричал: - Стой! Стрелять буду! Но никто из них не видел, как с правой стороны собора выбежали и, прыжками преодолевая расстояние в двадцать шагов, подобрались вплотную к Богдановичу Халтурин и Дулебов. Артем уже держал наготове заряженный револьвер. Получилось так, как задумывал Гершуни – Рожнов отвлек на себя все внимание охраны губернатора, и главные исполнители теракта остались незамеченными. Но только не для Рожнова, который шагнул к губернатора, закрывая его своим телом. И в эту самую минуту выстрелил Дулебов. Рожнов почувствовал резкую боль в левом плече и выстрелил в ответ, наугад. Спустя мгновение он увидел, как к нему бегут Артем и Дулебов. Не попал, подумал Рожнов и выстрелил снова.
Теперь террористов увидел и Петрищев. Он остановился и, выхватив револьвер, крикнул:
- Вот они, слева! Ишматов, стреляй!
Началась отчаянная и беспорядочная пальба. Пули свистели там и тут, и было странно, что в первую минуту никто не был ранен, кроме Рожнова. Стреляющих было много - Дулебов стрелял в губернатора, ему отвечал Рожнов, Халтурин вел перестрелку с полицейскими. Наконец, точный выстрел Петрищева ранил Артема и тот упал, но с колена продолжать все еще стрелять. Вскоре, вскрикнув, упал Ишматов, получивший ранение в левый бок, и еще один полицейский, стрелявший справа от Петрищева. - По детям, по детям стреляй! – в отчаянии кричал Дулебов, но, увидев, как упал Артем, бросил револьвер и побежал к собору, за ним вдогонку побежал Петрищев. Тем временем к Артему подбежали двое полицейских и схватили его. Наблюдавший за своими Гершуни выругался и бросил в отчаянии бинокль. Ему ничего не оставалось, как признать свое поражение и он поспешно скрылся.
Во время всей перестрелки Богданович держался мужественно, обняв прижавшихся к нему испуганных девочек, лишь бледность лица выдавала в нем напряженное волнение.
- Что это было, молодой человек? – обратился губернатор к Рожнову, держа в руках нераспечатанный пакет.
- Вас хотели убить, приговорили к смерти, - с трудом выговорил Рожнов и, не в силах держаться более на ногах от потери крови, рухнул на аллею. Упав на землю, краем глаза он увидел, как по парку бежит Лиза. - Куда она бежит? Зачем? – подумал Рожнов и потерял сознание.
- Доктора, доктора сюда, - закричал губернатор.
Глава XIX
Несбывшийся сон Рожнова
Рожнов очнулся в своей комнате, какой оставил ее во время своего последнего посещения, когда приходил за деньгами. Комната была неприбрана, всюду был беспорядок – стулья опрокинуты, ящики комода выдвинуты, на полу валялись осколки стеклянной люстры. Рожнов встал и, осторожно ступая между осколков, прошел к комоду. На комоде стояло комнатное зеркальце, вглядевшись в него, Рожнов обнаружил себя, как это ни странно, вполне в порядке. Костюм был чист и, кажется, нигде не порван. Рожнов причесался и тут вспомнил вчерашнее – картина покушения на губернатора, словно порывом ветра, пронеслась в сознании. Он ощупал себя, левое плечо. Нет, не болит, крови не видать. Он начал судорожно рыться в карманах – ни револьвера, ни мобильника нигде не было, только деньги, пачка старинных кредитных билетов. Как же он попал сюда? Зеленую кнопку он не нажимал, да и мобильника с ним нет. Как же он вернулся? Уж ли не незнакомец его сюда забросил? Рожнов пошел на кухню, чтобы поставить чай, и тут зазвонил телефон, напоминая, что не все мертво в этой квартире. Рожнов прошел в прихожую и снял трубку.
- Слушаю вас.
- Коля, ты? Привет. Это Лешка.
- Какой Лешка?
- Ну, Лешка, Алексей. Алексей Маслов. Ты что, забыл?
- Вспомнил. Как твои дела?
- Ты что такой? Перепил вчера или что стряслось? Слушай, я звонил тебе всю неделю, телефон не отвечал. Уезжал куда?
- Да так, было одно дело.
- Ладно, проехали. Ты не забыл, сегодня городской праздник, пошли сходим, пивка попьем. Ты пиво еще не разлюбил, пьешь?
- Пью.
- Где встречаемся? Как обычно, у Гостиного в двенадцать? Это через полчаса, идет?
- Идет.
Рожнов открыл холодильник - он был пуст. Кроме куска старого, залежалого сыра в нем ничего не было. Рожнов заглянул в хлебницу, она также была пуста. Все правильно, подумал Рожнов, я ведь не был здесь десять дней. Как же я объясню Маслову свое отсутствие? Он подогрел чайник, выпил чаю и вышел на улицу. Пройдя по Достоевской, свернул направо и пошел по Социалистической. Дойдя до перекрестка, завернул налево, на Кирова и тут остановился. Вот здесь на перекрестке должен быть пивбар, подумал Рожнов и осмотрелся. Но вместо питейного заведения увидел одноэтажный деревянный дом. Как же так? Именно с этого места начались его приключения в прошлое, именно отсюда он попал в губернский город, здесь должна быть пивная, пивбар! Рожнов еще и еще раз огляделся по сторонам, чтобы увидеть прохожих и расспросить их, куда подевалась загадочная пивная, но спрашивать было некого, улица была пуста. Рожнов пошел на встречу с приятелем.
- Привет, Николай. Неплохо выглядишь, - Маслов обнял друга. – Ну, что шиханём?
И подвинул в сторону Рожнова бокал с пивом.
- Шиханём, - Рожнов сел за столик, отхлебнул из бокала.
- Ну, расскажи, где шлялся всю неделю, - Маслов приготовился к долгому рассказу.
- Нигде я не шлялся. И давай не будем об этом, - попросил Рожнов. - Как-нибудь в другой раз. Лучше ты о себе расскажи. Тебя можно поздравить, защита прошла успешно?
- Можно. Теперь я действительный кандидат экономических наук, поэтому угощаю. А у тебя когда защита?
- Кажется, дней через пять. Или шесть. Не помню точно, - Рожнов задумался. А действительно, когда у него защита диссертации?
- Ну, ты даешь! А если пропустишь защиту? – удивился Маслов. - Вся работа насмарку. Так не годится. Ладно, пошли слушать губернатора. Сегодня сто лет со дня покушения на Богдановича. Будет уйма разного интересного народу, потом концерт и дискотека. Билеты мне достала – не угадаешь! – твоя бывшая жена. Вот так! Ну, пошли.
- Кого слушать - губернатора? Какого губернатора? – Рожнов вскочил, расплескивая по столу пиво. И здесь губернатор его преследует!
- Ты, что, успокойся! Словно это не твой город и не ты здесь живешь, – воскликнул Маслов.
- Лешка, скажи, по-твоему я похож на идиота? Разве городом управляет не мэр?
- Городом и областью управляет губернатор Качкаев, да будет тебе известно. Сорок девятый губернатор, начиная с 1708 года, когда впервые в России были учреждены губернии.
- А Богданович – какой по счету? – спросил Рожнов.
- Двадцать третий, если мне не изменяет память. Ну, ты идешь?
Они поднялись наверх, в зал с бархатными креслами, прошли к своим местам. Свет в зале погас, и торжественное заседание началось. На освещенную сцену поднялся высокий немолодой мужчина с проседью в волосах и подошел к микрофону, держа в руках какие-то бумаги.
- Дамы и господа! Позвольте начать заседание, посвященное сотой годовщине со дня покушения на губернатора Николая Модестовича Богдановича.
Зал взорвался аплодисментами.
- Как вы все знаете, покушение сорвалось и благодаря именно этому обстоятельству России удалось избежать революционной чумы. Деятельность многих революционных организаций, промышляющих террором, была пресечена, заговорщики схвачены и брошены в тюрьмы. Вот уже около века Россия живет нормальной естественной жизнью, без потрясений и коллизий, показывая всей Европе, каким бывает обыкновенное экономическое чудо. Средняя зарплата нашего работника в два раза превышает среднеевропейский уровень зарплаты и в одну целую две десятых раза – уровень оплаты североамериканского рабочего. Наш рубль – самая устойчивая валюта в мире и курорты всего мира счастливы принять наших людей на отдых в любое время года. И все это благодаря подвигу скромного служащего статистического городского управления Радковского Николая Романовича.
Рожнов вздрогнул и повернулся к Маслову.
- Лешка, скажи, а Богдановича разве не убили? Я читал, что его застрелили девятью пулями, и что убийц не удалось поймать.
- Не шуми, все потом.
Не верю, не верю! Неужели удалось?
- Рискуя собой, Николай Радковский прикрыл губернатора Богдановича и спас ему жизнь. Для этого ему пришлось войти в доверие к так называемым эсерам – социал-революционерам, которые разработали план устранения губернатора и назначили день расстрела на шестое мая 1903 года, то есть ровно сто лет назад. Радковский проник в доверие к террористам и был избран одним из трех исполнителей теракта – так завуалированно называли эсеры свои обычные рядовые убийства.
Правильно, все правильно! Так оно и было.
- Но Радковский, будучи настоящим гражданином своей страны, государства, повернул оружие против убийц и даже застрелил одного из них.
А вот это преувеличение. Я и стрелять-то не умею. Куда уж мне убить!
- Этот поступок всколыхнул общественное мнение и поднял по России невиданное сопротивление против революционеров, которые к тому времени готовили широкомасштабную акцию по всему Российскому государству. Но им не удалось сломить мощь государственной машины, и Россия выстояла. Выстояла, потому что весь народ встал на защиту своего государства.
Рожнов слушал речь губернатора и не верил, боялся поверить в то, что он сейчас слышал. Неужели мечта его жизни сбылась, и он сделал это? Невероятно! Ему захотелось выпрыгнуть из кресла и на весь зал крикнуть: - Это я ваш герой, смотрите на меня! Это я спас Богдановича! Но как только мысль эта мелькнула в его сознании, Рожнов почувствовал на себе чей-то взгляд. Рожнов повернулся и услышал голос:
- Не верь, это тебе снится! Не верь, это тебе снится!
И сотни голосов, словно заколдованные, подхватили, запели: - снится, снится, все тебе снится!
Рожнов взглянул на Маслова – слышит ли Лешка эту фразу? По выражению лица Маслова этого не было видно. Алексей сидел и невозмутимо слушал то, что слушали сейчас все шестьсот присутствующих в зале – речь сорок девятого губернатора, который для Рожнова только шевелил губами. А звучала одна единственная фраза - Снится, снится, все тебе снится! Фраза эта усиливалась, усиливалась и, наконец, загромыхала на полную, непередаваемую громкость.
Рожнов вскочил и опрометью бросился из зала вниз по лестнице и выбежал из Гостиного двора. Но как только он очутился на площади, голоса исчезли, и к Рожнову вернулся обычный слух. Посреди площади, рядом со старинной часовней, красиво бил современный фонтан, гуляла нарядная молодежь, звучала из репродукторов музыка. Все это Рожнов видел и отчетливо слышал. Что со мной было? Что мне снится? То, что я вижу сейчас, мне снится, мелькали одна за другой беспокойные мысли. И Рожнов решил проверить себя. Он подошел к угловому дому, взглянул на табличку, обычно прикрепляемую к домам с указанием улицы, и обмер. Вместо обычной надписи “улица Ленина” на доме висела табличка - “Нестеровская улица”. Сердце чуть не выскочило из груди Рожнова – моя взяла! И это тоже мне снится? Как бы не так! Рожнов оглянулся по сторонам, перешел на другую сторону улицы и пошел по Октябрьской, вниз, к Монументу дружбы. Он не знал, что он должен там увидеть, но чувствовал, что именно там все и прояснится. Его просто несло на Нижне-торговую площадь, к мосту. Проходя мимо училища искусств, он заметил по левую руку церковь и уже не удивился этому. Все правильно, Спасская церковь здесь и должна стоять, на своем месте. И уже оставив позади Гутмановский горный завод, он краем глаза увидел реку, часть набережной и едва не задохнулся от радости – вместо примелькавшейся глазу невыразительной стелы ему открылся удивительный новый памятник. Он увидел фигуру статного воина, стоявшего во весь рост, левой рукой опиравшегося на длинный прямой меч, а правой рукой указующего вверх, на сам город, тем самым защищая и поддерживая его. Рожнов не знал, кому поставлен памятник, еще не прочитал надписи, но чувствовал, что это должен быть памятник именно ему, Ивану Нагому, основателю города. И поспешил вниз, чтобы удостовериться в правильности своей версии. Но тут случилось непредвиденное – переходя дорогу, Рожнов не заметил, как навстречу ему на невероятной скорости выскочила зеленая десятка, взвизгнули отчаянно тормоза, Рожнова подбросило и он упал на мостовую, обращая потухающий взор в сторону памятника, до которого он так и не успел дойти.
Глава XX
В доме Радковских
В доме Радковских царило оживление и праздничная суета, заканчивались последние приготовления к приезду высокого гостя. После того, как вчера в четвертом часу дня сюда привезли Рожнова, все в доме изменилось, изменилась сама атмосфера жизни и все обитатели, включая и прислугу, чувствовали чрезвычайную приподнятость и торжественность. Вернулся после долгого отсутствия хозяин дома, его пронесли в главную комнату дома, в гостиную, поместили на широком, большом диване и вскоре в дом приехал доктор. Отто Юргенс был лучшим лекарем в городе, оттого и брал за свои визиты не менее десяти рублей. Но губернатор уверил, что сам будет оплачивать лечение своего спасителя, и поэтому Юргенс был спокоен. Доктор осмотрел Рожнова, покачал головой и велел принести горячей воды. Затем достал из чемоданчика специальный инструмент, который присылали ему из Швейцарии, обнажил левое плечо больного и быстро, в течение одной минуты вынул предмет беспокойства – железную пулю, которую положил на столик возле дивана. Побрызгал на рану какой-то жидкостью, присыпал порошком и перевязал место ранения. Во время всей операции Рожнов не открывал глаз, находясь без сознания, когда же доктор вынул пулю, Рожнов вскрикнул.
– Ну, ну, не бойтесь, все уже позади, - с усмешкой сказал Отто.
- Папа, папочка проснулся, - услышав голос отца, в гостиную вбежал мальчик с кудрявыми волосами, но его не пропустили к перевязанному Рожнову, который приподнялся и, прошептав - Алеша! – снова закрыл глаза. Нянюшка всплеснула руками: – Умирает!
- Ничего страшного, больной потерял много крови и должен поспать, - заявил доктор. - Тишина и покой, вот что сейчас главное. Идемте, господа.
Все вышли, оставив Рожнова в гостиной одного. Надо сказать, привезли его сюда не случайно. Как не противилась Лиза, еще в парке Рожнова обыскали и нашли при нем удостоверение личности Радковского Николая Романовича, после чего постановили везти пострадавшего в свой дом, на Варфоломеевскую. Это так расстроило Лизу, что если бы Рожнов был в сознании, она бы ему тогда все высказала. Но были и смягчающие обстоятельства - у Радковского не так давно умерла жена, и он один воспитывал сына. Это убедило Лизу взяться выхаживать больного, и она согласилась ехать с Рожновым в его дом. Лизе разрешили остаться и постелили в проходной комнате до выяснения ее положения в семье государственного служащего статуправления.
Что же касается самого Рожнова, то он совершенно ничего не знал, кто и что он в губернском городе. Потому и преследовала его фамилия Радковский, что в своей жизни он был Рожновым, а в губернском городе - Радковским. Так сложились обстоятельства, о которых знал только незнакомец.
А высокий гость, которого здесь так ждали, был не кто иной, как сам Богданович. Учитывая тяжесть ранения, полученного Радковским, губернатор решил не вызывать его к себе, а сам пожаловал в дом к своему спасителю. И когда у ворот дома зазвенел известный всем колоколец, в доме забегали, засуетились и гурьбой высыпали на крыльцо встречать дорогого гостя.
- Здравствуйте, уважаемые, - и губернатор низко поклонился дому Радковского, чем всех привел в смятение.
- Здравствуйте, Ваше Превосходительство, - нестройным хором и тоже поклонившись, ответили ему домашние. – Пожалуйте в дом, Николай Модестович.
- Благодарствую. А где наш герой? – спросил губернатор.
- В гостиной, при входе направо. Пожалуйте в дом!
Когда Богданович вошел в гостиную, Рожнов-Радковский уже сидел на диване, поддерживаемый Лизой.
- Ну, здравствуй, Радковский. Как чувствуешь себя? – при этих словах губернатора Рожнов-Радковский попытался приподняться и встать, но Богданович сделал ему знак рукой. - Да ты не вставай, сиди. Я тоже сяду рядом с тобой. Разрешишь? – и Богданович улыбнулся, присаживаясь на кресло, придвинутое на этот случай к дивану.
- Да вот, с Вашей помощью жив пока, - ответил Рожнов-Радковский.
- Вот ведь как вышло. Третьего дня я тебя не послушал, а ты мне жизнь спас. Выходит, я твой должник. А долг платежом красен, - здесь Богданович достал из внутреннего кармана золотой портсигар и протянул его Рожнову-Радковскому. - Бери, он твой. Чистое золото. Кроме того, я поручил подготовить указ о назначении пожизненного пенсиона дворянину Радковскому в сто рублей помесячно из казны города. Вот так. Ну, выздоравливай, защитничек.
Богданович встал и протянул руку. Рожнов-Радковский тоже протянул руку, и их руки встретились в теплом дружеском пожатии.
- Ну, будь здоров. Как-нибудь навещу при случае, - губернатор вышел из гостиной, и вскоре коляска с характерным звоном колокольца пропала из виду.
Рожнов-Радковский долго смотрел на портсигар, боясь его открыть и увидеть то, что он ожидал увидеть. Он еще не верил, что это тот самый портсигар, который он нашел в бабушкиной шкатулке и сдал в ломбард. Наконец, любопытство взяло верх, и он одним движением отщелкнул портсигар. На внутренней стороне портсигара была выгравирована надпись - “Портсигар сей пожалован дворянину Радковскому Николаю Романовичу в знак неоценимых заслуг перед Отечеством в благородном деле спасения его граждан. Губернатор Богданович Н.М. Одна тысяча девятьсот третий год от летоисчисления Христова, месяц май, седьмого числа”.
Ну, вот портсигар и вернулся. Совершил путешествие по времени и в пространстве и возвратился к своему владельцу. Видимо, и мне хватит блуждать, пора определяться, подумал Рожнов-Радковский.
- Что ж, ты Николай, всей правды не сказал? – Лиза посмотрела на Рожнова.
- Я не знал этого, Лиза. Теперь думаю, что я вообще мало что знал. Кроме, разумеется, своей миссии. Знаешь, а я ведь ее выполнил, - и Рожнов-Радковский улыбнулся. – Как только я поправлюсь, я заберу тебя в свое время.
- Мне и тут хорошо. Если мы, - Лиза смутилась и продолжила, - в общем, я согласна жить в твоем доме и воспитывать Алешу. А дальше загадывать не хочу, жизнь сама подскажет.
Тут скрипнула дверь и в гостиную заглянула озорная мальчишеская голова.
- Папа, к тебе можно?
- Конечно, можно, Алеша. Входи, - отозвался Рожнов-Радковский, и Алеша бросился к отцу. Надо было видеть трогательные объятия отца и сына, чтобы понять, что этих людей теперь ничто не разлучит, нет на свете таких сил. Рожнов-Радковский впервые почувствовал, как сильно он любит своего сына, и не скрывал своей радости.
- А тебе не больно? – спросил Алеша.
- Немного. Скоро пройдет, - отвечал сыну Рожнов-Радковский.
- А ты теперь герой, да? Ты спас жизнь губернатору? – на лице Алеши можно было прочитать гордость за своего отца.
- Да, Алеша. Чтобы Россия стала сильной и могущественной, нужно уметь защищаться самим и защищать других. Тогда все у нас пойдет на лад.
Лиза смотрела на них и радовалась. В эти дни она поняла, что ее предназначение – быть рядом с любимым человеком, приносить ему радость, помогать во всем, поддерживать и воспитывать его сына. Это и есть ее главное дело.
Незаметно спустился вечер. Приходил Юргенс, справлялся, как идут дела у больного, спрашивал, не нарушает ли он постельный режим и, получив на все утвердительные ответы, кивнул головой и ушел. Алеша ушел в детскую, приготовляться ко сну, а Лизу Рожнов-Радковский попросил остаться. Когда в гостиную зашла нянюшка, неся на подносе горячий ужин, Рожнов-Радковский объявил ей, что ухаживать за ним будет Лиза и поэтому спать она будет в гостиной, после чего попросил нянюшку, чтобы принесли кушетку. Нянюшка улыбнулась и, оставив поднос с едой, вышла из гостиной.
В доме Радковских потушили свет, губернский город притих и погрузился в тихую провинциальную дрему. Его спокойствию теперь ничто не угрожало.
Глава XXI
И последняя
Как только ночь вступила в свои права, в доме Радковских появился человек. Облюбовав себе кресло в гостиной у окна, он сел и стал смотреть на луну. Безжизненный желтый серп, свисавший с небосвода, мало чем привлекал внимание и вскоре это занятие незнакомцу надоело. Собственно, а чего он ждет? Будто у него другого дела нет. Человек громко кашлянул и сказал: - Ну-c? Как мы себя чувствуем, герой нашего времени?
- Кто здесь? – спросил Рожнов-Радковский. Открыв глаза, он вгляделся во тьму и повторил вопрос: - Кто здесь? Кого черт принес?
- Ну вот, сам догадался. Молодец! Пора, Николай, подвести некоторые, так сказать, итоги, - человек, а это был незнакомец, поднялся с кресла и, потирая руки, возбужденно заходил по комнате.
- Незнакомец, ты, что ли? - Рожнов-Радковский повернулся на голос. – Нашел время, когда приходить. Дай поспать! Я все же больной как-никак.
- Какой я тебе незнакомец? – воскликнул незнакомец. - Брат, брат я твой, и во всех делах помощник. А поболеть ты всегда успеешь. Значит, так решаем – остаешься или возвращаешься в свое время? Решай быстрее, ты у меня не один.
- Если ты все знаешь, значит, слышал, как я говорил Лизе, что хочу забрать ее с собой, к себе, в свое время, - Рожнов-Радковский приподнялся, помогая себе здоровой правой рукой, сел, облокотившись на подушку.
- А как же Алеша, которого ты назвал своим сыном?
- Мы поедем вместе – я, Лиза и Алеша. Кстати, знаешь, я оказался прав, - в голосе Рожнова-Радковского зазвенела гордость. - Историческая справедливость восстановлена, революция отброшена и Россия снова самая сильная страна в мире. И жить мы стали лучше всяких там Америк и Европ. Это ты забросил меня в будущее, чтобы я убедился в своей правоте? Спасибо тебе за помощь.
- А ты ничего необычного там не услышал? – осведомился незнакомец.
- Ничего. Да, звучала одна фраза, надо сказать, совсем идиотская - снится, снится, все тебе снится! Но как мне это могло сниться, если я видел все собственными глазами!
- И ты этому поверил? Наивный ребенок. Тебя обвести вокруг пальца проще простого! - незнакомец расхохотался. – Революция, справедливость, Россия, ты неисправим! Нет ничего более бессмысленного и жестокого, чем человеческая история. Того, что прошло, уже не вернуть, поверь мне, бессмертному. Столько я повидал на своем веку, столько великих цивилизаций гибло и возрождалось вновь, а ты заладил – Россия, Россия! Что такое Россия для мировой истории? Песчинка!
- Мне эта песчинка дороже всех твоих алмазов, - не согласился Рожнов-Радковский. – Ты что, хочешь сказать, что опять меня обманул?
- Не опять, а снова. В общем, так, я устроил весь этот спектакль, мне и расхлебывать. Ничего в твоей России не произошло, и твой поступок ни к чему не привел. Это ты хоть понимаешь? Я просто пошутил. Это шутка.
- Не может быть, не верю! Ты лжешь, ты опять все лжешь! – вскричал Рожнов-Радковский. В этот момент спавшая на кушетке Лиза потянулась и вздохнула.
- Ну вот, заладил, не верю, не верю! Лучше бы я этого не говорил. Знаешь, твои домогания порядком мне надоели, - незнакомец достал сигарету, закурил. - Но такова уж моя работа. Терпеть и надеяться. Когда я собирался к тебе, там, наверху, мне сообщили решение и я передаю его тебе – ты остаешься здесь, в губернском городе, со своей семьей. Так решил Вселенский Совет, и другого выхода у тебя нет. Деньги я забираю, теперь ты человек состоятельный и семью прокормить сможешь. Ну как? Ты доволен? Что молчишь?
- А чего ты от меня ждешь? Благодарности? Ну, спасибо, братец мой названый. Сначала завлек в авантюру, заставил поверить в происходящее, изменил всю мою жизнь, а когда я сам все устроил, спас губернатора от неминуемой гибели, ты утверждаешь, что ничего не произошло? И перестань курить.
- Ты сам все устроил? Ну, видали вы такого обманщика? – вытянул удивленное лицо незнакомец.
- Выметайся отсюда, пока Лиза не проснулась, - оборвал его Рожнов-Радковский. - Все равно мы с тобой ни о чем не договоримся. А Лизу разбудим. Чего ждешь, лети, сокол мой ясный!
- Странные вы, люди. Чем больше делаешь вам добра, тем меньше от вас благодарностей. Ну, прощай, счастливчик! Да, еще, помнишь, ты спрашивал про красную кнопку? Так вот, нажатие этой кнопки означает окончательный выход из игры. Так что, я нажимаю красную кнопку и finitа la komedia! Игра окончена. Прощай!– и незнакомец, очертя неровный круг, пропал в лунном свете
Рожнов-Радковский махнул в незнакомца рукой, словно побыстрее хотел от него избавиться, потом вздохнул и натянул на себя нянюшкино одеяло.
Вот так! Думал увезти Лизу с Алешей к себе, в свое время, а вышло наоборот, он сам остается здесь, в губернском городе. Ну, что ж, губернский город, так губернский город. Сбылась его юношеская мечта, когда он думал о перемещениях во времени и очень хотел побывать в прошлом. Тем более, если это прошлое – его родной город. И Коля Рожнов улыбнулся, как в детстве, когда мама гладила его по голове, желая доброй ночи, повернулся к стене и заснул.
Вместо заключения
Вот и все приключения Рожнова, которые нам удалось записать. Частью фантастические, частью исторические, а частью и детективные. Но так уж сложились обстоятельства, вовлекшие Рожнова против его воли в колесо времени. И не мне судить, как выглядел Рожнов – достойно или не очень – прошедшего не вернуть. Потому, что живем мы с вами в реальном, а не виртуальном пространстве. Да и мобильника, перемещающего во времени, у меня нет. Он мне ни к чему – я не собираюсь жить вечно, как незнакомец.
Оглавление
Глава I Встреча с незнакомцем…………………………………………………….….…3
Глава II Пробуждение ……………………………………………………………………….10
Глава III Знакомство с Лизой……………………………………………………….…….14
Глава IV Портсигар …………………………………………………………………………….18
Глава V Прогулка по городу……………………………………………………………...24
Глава VI Незнакомец помогает Рожнову……………………………………….…31
Глава VII Артем догадывается……………………………………………………….….33
Гл