Факты, свидетельствующие о превышении полномочий должностных лиц, создающем условия для совершению преступлений, а также нарушения прав и свобод граждан.




С учетом своего собственного толкования закона администрация не собирается предпринимать меры, способствующие разработке ИППСУ каждому проживающему в ПНИ.

В ПНИ действуют Правила внутреннего распорядка для проживающих, утвержденные приказом № 415 от 19.12.2012 г. директором ПНИ А.В. Мишиным (далее – Правила). В Правилах указано: «Настоящее Положение регулирует отношения по взаимному соблюдению прав и исполнению обязанностей администрацией интерната и клиентов учреждения». Вместе с тем данный документ содержит положения, ограничивающие установленные как федеральным законодательством, так и нормами международного права гражданские права проживающих, а также положения, расширяющие права администрации ПНИ по сравнению с установленными законом и Уставом ПНИ правами.

Пункт 2.2 Правил: «Администрация интерната вправе, по рекомендации лечащего врача заведующим отделением или заместителя директора по медицинской части, в интересах здоровья или безопасности клиента, а также в интересах здоровья или безопасности других лиц ограничить права проживающих на:

ведение переписки без цензуры;

получение и отправление посылок, бандеролей, передач и денежных переводов;

пользование телефоном;

прием посетителей;

приобретение предметов первой необходимости, пользование собственной одеждой» (!).

Пункт 3.2. Правил: «Права клиентов, проживающих в интернате, могут быть ограничены на основании решения врачебной комиссии и рекомендаций лечащего врача».

 

Данные пункты Правил прямо нарушают законодательство. В соответствии с Федеральным законом № 442-ФЗ «поставщики социальных услуг при оказании социальных услуг не вправе ограничивать права, свободы и законные интересы получателей социальных услуг» (п. 1 ч. 2 ст. 12).

Законом Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» установлено: «Ограничение прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением или пребывания в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, а также в стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, не допускается. Должностные лица, виновные в подобных нарушениях, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации и субъектов Российской Федерации» (ст. 5).

Конвенция ООН о правах инвалидов, ратифицированная Российской Федерацией 3 мая 2012 года, содержит следующее положение: «Инвалиды обладают правоспособностью наравне с другими во всех аспектах жизни» (ст. 12). «Независимо от места жительства или жилищных условий ни один инвалид не должен подвергаться произвольному или незаконному посягательству на неприкосновенность его частной жизни, семьи, жилища или переписки и иных видов общения» (ст. 22).

Ограничения прав проживающих в ПНИ людей позволяют интернату получить права, не предусмотренные законодательством и нарушающие законодательство.

Обязанности получателей социальных услуг исчерпывающе перечислены в статье 10 ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в РФ»:

«Получатели социальных услуг обязаны:

1) предоставлять в соответствии с нормативными правовыми актами субъекта Российской Федерации сведения и документы, необходимые для предоставления социальных услуг;

2) своевременно информировать поставщиков социальных услуг об изменении обстоятельств, обусловливающих потребность в предоставлении социальных услуг;

3) соблюдать условия договора о предоставлении социальных услуг, заключенного с поставщиком социальных услуг, в том числе своевременно и в полном объеме оплачивать стоимость предоставленных социальных услуг при их предоставлении за плату или частичную плату».

Правовое регулирование деятельности организаций социального обслуживания граждан к полномочиям руководителя этих организаций законом не отнесено. Федеральным законом «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» прямо установлено (ст. 2), что правовое регулирование социального обслуживания граждан осуществляется на основании настоящего Федерального закона, других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, регулирующих этот вопрос, нет. Никаких отсылочных норм, а тем более на локальные акты организаций социального обслуживания, закон не содержит.

Однако пункт 2.2 Правил, принятых в ПНИ, наделяет администрацию учреждения правом ограничить права проживающих на ведение переписки без цензуры. Вместе с тем, введение цензуры на переписку нарушает тайну переписки, что может образовывать состав преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ и отнесенного к главе 29 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека».

Таким образом, установив нарушающие законодательство ограничения гражданских прав проживающих в ПНИ получателей социальных услуг директор ПНИ А.В. Мишин совершил как должностное лицо действия, выходящие за пределы его полномочий. Директор ПНИ, превышая свои полномочия, установленные законодательством и Уставом ПНИ, фактически осуществил нормативное правовое регулирование в сфере реализации гражданами своих прав в сфере социального обслуживания, подменяя собой федерального законодателя. Применение таких ограничений является существенным нарушением прав и законных интересов граждан, проживающих в ПНИ. Юристы, участвовавшие в общественной проверке, указывают на имеющиеся основания для проверки действий директора ПНИ на наличие признаков преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. Разумеется, подобной проверкой могут заниматься только уполномоченные на это лица.

 

Наряду с фактом отсутствия у директора ПНИ полномочий по установлению ограничений конституционных прав и свобод проживающих, само содержание вышеуказанных пунктов Правил содержит факторы, которые могут создавать на практике условия для проявления коррупции. К таким факторам может быть отнесено содержащееся в данных пунктах определение компетенции администрации интерната по формуле «вправе ограничить права проживающих» (п. 2.2), формулировка «права клиентов могут быть ограничены» (п. 3.2) что создает широкие пределы усмотрения администрации при применении ею на практике этих, самих по себе незаконных, мер, содержащихся в п.п. 2.2 и 3.2 Правил. При этом законодательство не содержит какого-либо перечня возможных оснований для принятия подобных решений администрацией интерната (п. 2.2 Правил), врачебной комиссией, лечащим врачом (п. 3.2 Правил).

«Защита интересов здоровья или безопасности клиента», «интересы здоровья или безопасности других лиц» (п. 2.2) должны осуществляться в порядке, установленном законом.

 

 

Еще один правовой акт, произвольно выпущенный администрацией ПНИ №30, это Положение об изоляторах, которое применяется на практике во всех отделениях, где проживают получатели социальных услуг.

«Положение о функционировании изоляторов в ГБУ ПНИ №30» (далее – «Положение-И»), утвержденное в Учреждении, не соответствует, прежде всего, нормам СанПиНа 2.1.2.2564-09 «Гигиенические требования к размещению, устройству, оборудованию, содержанию объектов организаций здравоохранения и социального обслуживания, предназначенных для постоянного проживания престарелых и инвалидов, санитарно-гигиеническому и противоэпидемическому режиму их работы» (далее – «СанПиН»), на который ссылается. Положение-И смешивает приемно-карантинные отделения и изоляторы, которые имеют разные назначения, порядок и сроки помещения и пребывания в них, что ясно разделено в СанПиНе.

Так, в п. 1.2 Положения-И указано, что «Изоляторы представляют собой изолированные комнаты с отдельным туалетом и умывальной, расположенные на этажах проживания получателей социальных услуг», тогда как приемно-карантинное отделение, согласно п. 10.3 СанПиНа, должно включать: холл (место для ожидания) с тамбуром; помещение для врачебного осмотра (кабинет врача, медицинской сестры); комнату для санитарной обработки и переодевания (ванную комнату); санузел с умывальником для персонала; две палаты (мужскую и женскую); процедурную; буфетную; санитарную комнату (для хранения уборочного инвентаря, грязного белья); комнату сестры-хозяйки; а также помещения изолятора (для лиц с признаками инфекционных заболеваний). Таким образом, в самом приемно-карантинном отделении должны быть предусмотрены изоляторы, то есть очевидно, что изолятор не может заменять приемно-карантинное отделение. В ПНИ № 30 участники общественной проверки видели не приемно-карантинные отделения, а именно изоляторы: маленькие комнаты на одно-два места, в которых нет никакой мебели, кроме кровати, и которые запираются снаружи.

В п.1.3 Положения-И указано, что «Изоляторы предназначены для временного пребывания получателей социальных услуг с целью исключения риска распространения инфекционных заболеваний», в то время как п. 10.5 СанПиНа содержит правило, по которому: «При появлении признаков инфекционного заболевания в течение периода медицинского наблюдения пациенты переводятся в изолятор (для временного пребывания) до их госпитализации в инфекционный стационар».

 

Наличие признаков инфекционного заболевания является единственным основанием помещения в изолятор, установленным в СанПиНе. Однако в Положении вводятся дополнительные основания:

«3.2. Основанием для помещения получателя социальных услуг в изолятор для лечащего (дежурного) врача является:

– первичное поступление получателя социальных услуг в отделение (срок нахождения в изоляторе 1 неделя);

– возвращение получателя социальных услуг в отделение после отсутствия более 5 дней (срок нахождения в изоляторе 1 неделя)», – эти основания в СанПиНе указаны как причины для помещения в приемно-карантинное отделение (п. 10.4 СанПиНа), а не в изолятор. Другими словами, ПНИ помещает в изолятор граждан «в профилактических целях», что противоречит закону.

 

Особенно важно отметить, что срок пребывания получателя социальных услуг в изоляторе в Положении ПНИ №30 устанавливается по решению врача: «3.3. Срок пребывания получателя социальных услуг в изоляторе определяет лечащий врач исходя из наличия симптомов, определяющих риск распространения инфекционных заболеваний». То есть, не установлен предельный срок пребывания, а также не указаны действия, которые лечащий врач обязан предпринять. Другими словами, пребывание в изоляторе, согласно Положению-И, может быть фактически бессрочным и зависит только от решения врача. Это является недопустимым ограничением личной свободы получателя социальных услуг, поскольку пребывание в изоляторе по степени ограничения соответствует лишению свободы. В Положении-И не указаны действия, которые должен предпринять врач в отношении человека, помещенного в изолятор: исходя из смысла помещения в изолятор, это должны быть действия по скорейшему проведению анализов, необходимых исследований для подтверждения или опровержения наличия инфекционного заболевания – однако ничего такого, судя по Положению-И, врач делать не обязан.

 

Таким образом, действующее «Положение о функционировании изоляторов в ГБУ ПНИ №30» закрепляет сложившуюся в учреждении практику использования изоляторов в качестве приемно-карантинных отделений. Это Положение также не содержит подробного алгоритма действий сотрудников учреждения при помещении получателя социальных услуг в изолятор, что создает возможность для злоупотреблений. Таким злоупотреблением может быть, в частности, определение срока помещения гражданина в изолятор (в Положении-И срок определяется лечащим врачом и может продлеваться).

Различия между приемно-карантинным отделением и изолятором являются существенными и не позволяют подменять одно другим, поскольку изолятор предполагает более существенные ограничения личной свободы человека (меньшая площадь помещений, отсутствие предельного срока пребывания). Такие – дополнительные – ограничения в отношении получателей социальных услуг не могут вводиться внутренним решением учреждения.

 

Применение в учреждении этих произвольных правовых актов создали условия, в которых произошел трагический инцидент: в изоляторе ПНИ покончила с собой проживавшая там Шаймухаметова Елена Викторовна.

В ходе обсуждения этого вопроса с администрацией учреждения, осмотра помещения, где произошел суицид, а также опроса персонала и получателей социальных услуг участники проверки получили сведения, которые позволяют сделать в вывод о грубых нарушениях конституционных прав Шаймухаметовой, а также о допущенных в отношении нее нарушениях санитарного законодательства, законодательства о социальном обслуживании и психиатрической помощи.

Со слов главного врача ПНИ В.В.Иванова, Шаймухаметова Е.В. была помещена в изолятор 25.12.2015 после выписки из психиатрической больницы. Новогодние и рождественские праздники она провела в помещении изолятора. На 18 день нахождения в изоляторе, т.е. 12.01.2016г., она покончила с собой, повесившись на больничном халате, оставленном персоналом. С документами (личным делом и историей болезни) участникам общественной проверки не удалось ознакомиться ввиду того, что они были изъяты в рамках доследственной проверки.

Осмотр помещения изолятора показал, что он представляет собой небольшую комнату с санузлом, которая запирается снаружи на ключ. Помещение изолятора находится на этаже проживания, отдельного входа с улицы не имеет. Вход в помещение изолятора осуществляется непосредственно через отделение, где проживают получатели услуг. Со слов персонала ПНИ, Шаймухаметова Е.В. находилась в изоляторе одна. Покидать помещение изолятора Шаймухаметовой Е.В. было запрещено. Телевизора, радио, музыкального приемника в помещении изолятора нет. Возможности для какой-либо деятельности, получения информации и общения отсутствуют. На основании информации, полученной устно от главного врача интерната, можно сделать вывод о том, что Шаймухаметова Е.В. провела 18 дней в одиночной изоляции, без всяких занятий.

В ходе общественной проверки персонал учреждения сообщил, что в изоляторе люди находятся на протяжении 2 недель. По мнению участников общественной проверки, к Шаймухаметовой Е.В. были применены меры изоляции и лишения свободы, а также созданы ненадлежащие, психотравмирующие условия пребывания в учреждении. Примененные к ней меры изоляции были незаконными. Так, Конституция Российской Федерации запрещает ограничение свободы человека без соответствующего законного основания и без судебного решения. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом (ч.2 ст.55 Конституции).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подтверждал, что гарантии свободы и личной неприкосновенности, предусмотренные ст. 22 Конституции, распространяются на порядок оказания психиатрической помощи. Так, Конституционный Суд указал, что «исключается возможность принудительного нахождения лица в психоневрологическом учреждении – это допустимо лишь при госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке по постановлению судьи» (Определение от 3 июля 2008 г. 612-О-П).

ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» устанавливает прямой запрет на ограничение поставщиками социальных услуг прав и свобод получателей социальных услуг, на применение к ним физического или психологического насилия (ст.12 Закона).

ФЗ N 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» предусматривает, что меры обязательной изоляции могут применяться только к лицам, представляющим опасность для окружающих по состоянию здоровья (ч.1.ст.33 Закона). Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, установлен Постановлением Правительства РФ от 01.12.2004 N 715.

Следует учесть, что санитарные нормы делают различие между приемно-карантинным отделением и изолятором, который является частью приемно-карантинного отделения, отделенного от жилых палат переходным тамбуром-шлюзом. При этом в приемно-карантинное отделение помещаются условно здоровые получатели услуг, поступившие в учреждение, в целях предупреждения заноса инфекции. В то время как в изолятор помещаются получатели услуг с уже имеющимися признаками инфекционных заболеваний, временно — до их госпитализации в инфекционный стационар. Режим работы изолятора должен соответствовать режиму работы инфекционного стационара (пп. 10.3, 10.4 СанПиНа 2.1.2.2564-09).

Таким образом, санитарные нормы не предусматривают изоляции получателей услуг в приемно-карантинном отделении – поскольку режим инфекционного стационара для приемно-карантинного отделения не предусматривается, а обязательный отдельный вход в приемно-карантинное отделение позволяет находящимся там людям выходить оттуда на улицу.

Нарушение санитарных норм, относящихся к приемно-карантинному отделению, привело к нарушению прав и свобод Шаймухаметовой Е.В. в виде применения к ней мер изоляции, то есть фактического лишения свободы путем принудительного содержания в небольшом помещении длительное время.

Поскольку у учреждения отсутствовали законные основания для применения мер изоляции в отношении Шаймухаметовой Е.В., содержавшейся длительное время в помещении изолятора без возможности выхода из него, действия лиц, причастных к применению указанных мер, могут быть квалифицированы как уголовно-наказуемое деяние против свободы, чести и достоинства личности, а именно по ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы).

Имеются основания для проверки наличия в действиях лиц, причастных к применению указанных мер, иных составов преступлений, в частности, доведения до самоубийства.

Из Спецдоклада ООН по пыткам, 2013: «Не может быть никакого терапевтического оправдания для одиночного содержания и длительного ограничения свободы движений, поскольку длительное одиночное содержание и ограничение свободы движений могут быть равнозначными пытке или жестокому обращению. Что касается одиночного содержания, то Специальный докладчик отметил, что использование такого содержания любой продолжительности в отношении лиц с психическими расстройствами является жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видом обращения (А/66/268, пункты 67−68, 78). Более того, любое ограничение свободы лица с психическим расстройством даже на непродолжительное время может составлять пытку или жестокое обращение».

 

Следует учесть, что через незаконную изоляцию в изоляторах учреждения прошли многие получатели соцуслуг, в том числе и неоднократно, в связи с прибытием в учреждение после госпитализации или отпуска.

Об этом, в частности, свидетельствуют документально зафиксированные участниками проверки слова главной медсестры ПНИ №30 Филаткиной Н.В: «Когда человек поступает, либо инвалид, из дома, либо из психиатрической больницы, мы ОБЯЗАНЫего на недельный срок поместить на карантин под наблюдение».

На вопрос, как происходит помещение человека в карантин, главная медсестра ответила: «Мы это осуществляем на этаже, у нас на этаже каждого отделения существует изолятор, мы его помещаем туда в течение 2 недель».

 


8. ВЫВОДЫи рекомендации:

В ст. 55 Конституции РФ указано, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии с Конституцией РФ любые формы дискриминации, то есть ущемления прав и законных интересов, в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами и нуждающихся в оказании психиатрической помощи, недопустимы. Ограничения некоторых прав и свобод возможны только, если они четко обоснованы и предусмотрены в федеральном законодательстве.

Любые ограничения прав и свобод граждан не могут содержаться в законодательстве субъектов РФ, а также в нормативных документах Правительства РФ, органов исполнительной власти и т.д. Данный вопрос относится к исключительной компетенции федерального законодательства.

Ряд положений применяемых в ПНИ Правил внутреннего распорядка для получателей социальных услуг нарушают Конституцию Российской Федерации, федеральное законодательство, нормы международного права. Данный локальный акт вводит ограничения прав и свобод граждан, являющихся получателями социальных услуг, а любое ограничение прав граждан возможно только на основании закона, а не локального акта. Принятие директором ПНИ актов, ограничивающих права проживающих в ПНИ граждан, не предусмотрено законодательством и является превышением его должностных полномочий.

Таким образом, в ходе общественной проверки, проведенной 25 января 2016 года, обнаружены факты, которые дают основания для обращения в прокуратуру и следственные органы. Так, в действиях должностных лиц интерната, по мнению юристов, участвовавших в проверке, могут быть установлены признаки составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 286 (превышение должностных полномочий), 110 (доведение до самоубийства), 125 (оставление в опасности), 127 (незаконное лишение свободы), 238 (производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности) УК РФ. Задача установления истины, безусловно, находится в компетенции правоохранительных органов.

 

В ПНИ № 30 имеют место нарушения прав получателей социальных услуг, требований законодательства в сфере социального обслуживания граждан.

Выявленные нарушения свидетельствуют о том, что деятельность ПНИ не соответствует целям удовлетворения потребностей населения в доступном и качественном социальном обслуживании и оказании услуг стационарного социального обслуживания (п. 2.2 Устава ПНИ), что не обеспечивает реализацию предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий города Москвы в сфере социальной защиты населения (п. 2.1 Устава ПНИ).

 

Вопрос о соответствии объема указанных в ИППСУ услуг установленным стандартам должен стать в дальнейшем предметом изучения в ходе общественного мониторинга деятельности ПНИ, который ОП РФ рекомендуется осуществлять на протяжении года, так как это напрямую связано с реализацией прав получателей социальных услуг, проживающих в ГБУ ПНИ №30.

 

 

Рекомендации:

 

1. Рекомендовать Департаменту труда и социальной защиты населения г.Москвы:

– провести проверку законности действий администрации ГБУ ПНИ №30, соответствия действий администрации учреждения целям, заявленным в Уставе ГБУ ПНИ №30;

– предпринять действия для разъяснения руководителям подведомственных стационарных психоневрологических учреждений порядка применения подзаконных актов 1978 и 1981 года (Приказа Минсоцобеспечения РСФСР от 24 сентября 1981 года № 109 «Об утверждении Инструкции об организации медицинского обслуживания и санэпидрежима в психоневрологических интернатах» и Приказа Минсоцобеспечения РСФСР от 27.12.1978 N 145 «Об утверждении положений о доме-интернате для престарелых и инвалидов и психоневрологическом интернате Министерства социального обеспечения РСФСР») с учетом того, что они должны применяться только в части, соответствующей Конституции РФ и федеральному законодательству; направить письмо руководителям подведомственных стационарных психоневрологических учреждений в котором разъяснить, что при применении данных актов учреждения не вправе ограничивать права и свободы получателей социальных услуг, поскольку такие ограничения противоречат Конституции РФ и федеральному законодательству;

 

– создать регламент использования изоляторов в подведомственных Департаменту психоневрологических интернатах г.Москвы, который исключал бы возможность использования изоляторов для длительного лишения свободы получателей социальных услуг (ввести однозначный запрет на закрывание дверей изолятора на ключ, разработать порядок действий сотрудников учреждения после обнаружения признаков инфекции в целях решения вопроса о необходимости госпитализации или отсутствия подтверждения опасности для окружающих, чтобы избежать неоправданно длительных (более суток) сроков пребывания человека в принудительной изоляции);

 

– обеспечить свободное перемещение получателей социальных услуг, проживающих в ПНИ, в помещениях и на территории интерната, ввести запрет на закрывание дверей отделений и комнат без возможности их самостоятельного открывания получателями социальных услуг. Создать условия для регулярного выхода за территорию интерната получателей социальных услуг по их желанию (в магазин, на прогулку, в гости), обеспечив сопровождение тем, кому это необходимо;

– обеспечить, чтобы для всех получателей социальных услуг в ПНИ были разработаны и утверждены ИППСУ, реально соответствующие их индивидуальным потребностям.

 

2. Рекомендовать ГБУ ПНИ №30 внести следующие изменения в деятельность учреждения:

 

– снять замки с дверей изоляторов в отделениях и прекратить практику использования их в качестве приемно-карантинного отделения; организовать в учреждении приемно-карантинное отделение, имеющее набор помещений и отдельный вход в соответствии с требованиями п.4.1 и п.10.3 СанПиНа 2.1.2.2564-09;

 

– обеспечить свободное посещение получателей социальных услуг в интернате их родственниками и иными лицами, как это предусмотрено в ФЗ «Об основах социального обслуживания», внести изменения в информацию для родственников на официальном сайте учреждения, в частности, отменив время посещений или указав, что это рекомендованное, а не обязательное время посещений;

– учитывать пожелания получателей социальных услуг при совершении покупок, покупать товары не по «наборам», а по пожеланию конкретного человека;

– закрепить за каждым получателем социальных услуг личную одежду, доступные проживающему места для ее хранения; прекратить практику общей для всех одежды и ее случайной выдачи после стирки;

– обеспечить размещение в местах, доступных для всех получателей услуг в ПНИ №30, информации, предусмотренной ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан», в том числе, информации о правах получателей социальных услуг;

– обеспечивать получение добровольного информированного согласия на медицинское вмешательство по каждому конкретному лечению получателей социальных услуг, а не на все лечение на будущее время;

– обеспечить, чтобы в отделении милосердия все получатели социальных услуг имели возможность покидать постель в дневное время, имели индивидуальные технические средства реабилитации, чтобы обеспечивалось перемещение и дневная занятость всех получателей социальных услуг;

– обеспечивать условия для максимальной реализации свободы выбора и самоопределения в бытовой сфере получателям социальных услуг (вопросы включения и выключения света самими получателями услуг, размещения выключателей в комнатах, свободного доступа к питьевой воде, свободного режима питания самостоятельно купленными или принесенными родственниками продуктами и т.д.);

– привести Правила внутреннего распорядка для получателей социальных услуг в ПНИ №30 в соответствие с действующим законодательством о социальном обслуживании и правами получателей социальных услуг, закрепленными в законодательстве РФ;

– регистрировать обращения граждан к администрации ПНИ №30.

 

3. В целях усиления общественного контроля за деятельностью учреждения, рекомендовать ОП РФ проводить в течение 2016 года общественный мониторинг работы ПНИ №30.

4. Рекомендовать руководству ПНИ № 30 дополнить состав Попечительского совета ПНИ представителями общественности и другими представителями, участие которых в деятельности таких советов предусмотрено действующими нормативными правовыми актами.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-07 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: