Проповедник как свидетель Евангелия

Удивительным кажется то, что проповедь выжила, не потеряв свою уместность даже сегодня. Это стало возможным благодаря тому, что проповедь является неотъемлемой частью самой сути христианства. Фактически оно немыслимо без проповеди. Вот последние слова Иисуса ученикам, сказанные перед Его возвра­щением на небо: «И будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян. 1:8). Будете мне свидетелями. И они стали ими. Везде, куда бы они ни пошли, они свидетельствовали. -

Они свидетельствовали своими делами: они исцеляли больных, служили бедным, изгоняли бесов, жили святой жизнью. Но они также много свидетельствовали словом, провозглашая истину в Иисусе, истину о Боге — Кто Он, каков Он, в чем Его цель и воля по отношению к миру и как Он влияет на то, чтобы Его цели были достигнуты. Но более всего они свидетельствовали, делясь опытом.

Они делились своим опытом, поскольку это было необходимо для их свидетельства. Они жили рядом с Иисусом; они были с Ним в тот день, когда Он потерял многих из своих последователей. Его слова стали неприемлемы для многих из них. Некоторые сказали:

«это трудно, кто может слушать и понять?» И потому, согласно Евангелию от Иоанна, «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6:66). Но то, что нас интересует, последовало потом. Видя, сколь многие уходят от Него, Иисус повернулся к двенадцати и сказал: «не хотите ли и вы отойти?» На что Петр ответил: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что Ты — Христос, Сын Бога живого» (ст. 67—69).

Но теперь Христос оставил их, и последние Его слова, которые они слышали, были: «Вы будете Мне свидетелями». Какого дела вы ожидали бы от них? Свидетельства. С такой убежденностью, которая жгла их сердца, как они могли поступить иначе? Петр на суде встал и сказал: «Начальники народа и старейшины Израиль­ские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он пред вами здрав: Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4:8—12). Петр и Иоанн продолжали вместе: «Судите, справедливо ли пред Богом — слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали» (Деян. 4:19—20).

«Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам; Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесивши на древе: Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спа­сителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов;

свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, Которого Бог дал пови­нующимся Ему» (Деян. 5:29—32).

Петр провозгласил истину: «Именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он пред вами здрав... нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись». Он и Иоанн также поделились своим опытом: «Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». Имея в виду себя и апостолов, Петр сказал далее: «свидетели Ему в сем мы».

Павел в своем послании к верующим в Коринфе говорит: «Напоминаю вам, братия, Евангелие., которое я благовествовал вам... Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию... А после всех явился и мне, как (некоему) извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь, и благодать Его во мне не была тщетна» (1 Кор. 15:1—10).

Он провозгласил истину: «Христос умер за грехи наши, по Писанию... Он погребен был и... воскрес в третий день». Он поделился опытом: «я наименьший из Апостолов... потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна».

В своем послании Иоанн говорит: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, — о том, что мы видели и слы­шали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами; а наше общение — с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом (1 Ин. 1:1—3).

Иоанн поделился опытом: «Мы слышали... видели своими очами... что осязали руки наши». Он провозгласил истину: «[вечная] жизнь явилась... вечную жизнь, которая была у Отца а явилась нам... а наше общение — с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом».

По свидетельству Павла, отмеченному выше (/ Кор. 15), видно, что со стороны апостолов было проявлено внимание к свидетель­ству, заключавшемуся в толковании слов Иисуса, Его жизни и служения согласно Писаниям. В этом они следовали примеру Самого Христа, Который, «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк. 24:27). Поэтому для ранних христиан было естественным встречаться, чтобы обсуждать и использовать Писание в своих свидетельствах, чтобы лучше понимать Христа. Пришедшие из иудаизма, они привыкли к тому, что толкование Писаний является частью службы в синагоге. И неудивительно, что одно из самых ранних сочинений, в котором говорится о постбиблейском христианском собрании, описанном Иустином Мучеником в его «Диалоге с евреем Трифоном», повествует о службе, на которой кто-то читает из посланий апостолов или пророков, а руководитель общины учит и увещевает «подра­жать всему тому доброму». Позже это было названо проповедью — изъяснение Слова во время богослужения.

Проповедь — это свидетельство, иными словами, продолже­ние того, что делали первые христиане в силу того, что они были христианами, учениками Христа. Везде, куда бы они ни шли, они говорили о Христе. Они провозглашали весть о Нем неверующим людям, размышляли о Нем, когда собирались вместе. Они провозглашали истину и делились своим опытом веры.

Провозглашая истину, делитесь ли вы опытом своей веры? Случается, что вы делаете это ясно и определенно, вы делитесь тем, что Христос значит для вас. Но можно делать то же самое и косвенно.

Актера попросили прочесть двадцать второй псалом. И он с большим эффектом это исполнил. Его дикция и артикуляция были безупречны, его тон ласкал слух, а ритмические интонации были очень выразительны. Когда он закончил, зал встал и устроил ему овацию.

Когда снова все стихло, актер, узнав среди зрителей проповед­ника, вызвал его на сцену и спросил, может ли он прочесть тот же самый псалом. Проповедник согласился... Когда прозвучали последние строки, в зале царила тишина. Зрители были погружены в задумчивое созерцание, глаза многих были полны слез.

Встав рядом с проповедником, актер обнял его и обратился к аудитории: «Дамы и господа, мы оба повторили один и тот же псалом, но по-разному, разница же состоит вот в чем: я знаю псалом, а этот человек знает Пастыря».

Когда вы проповедуете, собрание должно видеть, что вы знаете Пастыря. Проповедь — это не только провозглашение истины, это также стремление поделиться своим опытом. Как проповедник вы больше чем оратор, вы — свидетель. А это говорит о том, что ваш успех как проповедника зависит во многом от того, как ваши слушатели воспринимают вас как личность, а также от того, что вы говорите и как. Видят ли они в вас добрый христианский характер человека, всецело преданного Христу, Тому, Кто любит и сострадает, и в то же время человека, непоколебимого и твердого в отстаивании истины? Вот почему тот, кто является одаренным оратором, может быть успешным проповедником.

Если ваша паства любит вас и доверяет вам, то, что вы говорите, может и не окрашиваться в цветистые оттенки, может не быть блестящим и неповторимым, но будет достигать сердца и затрагивать души. Это не значит, что можно пренебрегать всеми принципами доброго общения, коль скоро кто-то является истинным христианином. Если бы это было так, значимость этого руководства к проповеди свелась бы к нулю. Это говорит о том, что никто не может быть добрым проповедником, обладая лишь остроумием и красноречием.

В классической теории риторики способ, который использует оратор, чтобы поразить аудиторию, называется «этос» («характер»). Его также называют «личное доказательство» или «источник правдоподобия». Чтобы подтвердить факты, мы для этого часто обращаемся к источнику. Мы говорим также: «Поступки говорят красноречивее слов».

Неизреченное слово

О чем «говорит» вам проповедник, который приходит, шаркая ногами, сутулясь, неуклюже размахивая руками, являя собой воплощенную нелепость? Если по какой-либо причине он страдает от физических недугов — это одно дело. Но если неуклюжесть — результат недостатка внимания к тому, в каком виде показываться на публике, это совсем другой вопрос.

Помните, ваше появление на людях говорит что-то вашей аудитории прежде, чем вы встанете за кафедру. Согласно Альберту Мехрабиану, на которого ссылается Хаддон Робинсон в «Библейской проповеди», «только семь процентов впечатлений от вести, преподанной говорившим, приходится на долю его слов; 38 процентов зависит от его голоса, 55 процентов — от выражения лица» (с. 193).

Очень важное значение имеет поза, которую вы принимаете за кафедрой. Большей частью вам следует стоять и ходить прямо. Позвоночник — это не костыль, а опора. Кафедра не пьедестал, который должна украсить ваша фигура. Иногда ее называют жертвенником, но она не предназначена для того, чтобы на ней приносить в жертву ваше физическое естество. Кафедра служит для того, чтобы положить на нее вашу Библию, ваши заметки, а также, время от времени, руки для отдыха. И пусть у собрания не создастся впечатление, что стоит убрать кафедру, как вы грудью рухнете на пол. Если вы, меняя позу, иногда облокачиваетесь на кафедру — это одно дело, использование же ее как подпорки — Другое.

Наклонитесь ли вы на своем стуле на сцене до такого положе­ния, когда аудитория с трудом может видеть ваше лицо, склоненное к коленям? Это преувеличение, конечно, но, возможно, этот момент достоин того, чтобы его подчеркнуть. Не держитесь слишком прямо и напряженно, чтобы люди не чувствовали себя неуютно, глядя на вас. Сидите на стуле раскрепощено, живо интересуясь тем, что происходит вокруг, сознавая тот факт, что вы, в конце концов, находитесь в доме Божьем. Спать, конечно, ни-ни. Но закрывать глаза и производить такое впечатление, что вы уснули... аудитория воспримет это именно так, если обратит на вас внимание. Если вам безразлично то, что происходит вокруг, почему это должно быть интересно людям?

И еще возникает вопрос, касающийся одежды и внешнего вида. Общественные стандарты относительно причесок и костюма гораздо более либеральны сегодня, чем в прежние годы, но люди, к которым вы обращаетесь в проповеди, по-прежнему неравно­душны к тому, как вы выглядите. Эгоцентричные люди рассуж­дают большей частью так: «Никого не касается, что я ношу и как я выгляжу»; но вы как человек, который хочет и ищет общения, чтобы распространять Евангелие, можете сильно пострадать от такой независимости. В этой связи вам следует задаться следующими вопросами. Что подходит для данного места и случая? Между церковью и загородным лагерем или местом на лоне природы существует разница. Есть разница между субботним днем и дру­гими днями недели. Мы хорошо поступили бы, вняв совету Елены Уайт по этому вопросу: «Многие нуждаются в наставлении относительно того, какими следует появляться в собрании для субботнего богослужения. Они не должны входить в присутствие Божье в повседневной одежде, надеваемой в течение недели. Все должны иметь особый субботний костюм, надеваемый только при посещении богослужений в доме Божьем» (Свидетельства, т. 6, с. 355).

«Особенное внимание следует уделить тому, чтобы одеваться в стиле, подчеркивающем священное уважение к святой субботе и поклонению Богу» (Вести для молодежи», с. 349).

Что подходит для собрания? Между молодыми и пожилыми есть разница, причем не только в возрасте. Но никому из них не позволяйте находить в вас повод для борьбы между собой. Это может казаться несправедливым, если каждая группа судит о вашей безупречности или недостатках по тому, как вы причесы­ваетесь или одеваетесь; но когда дело доходит до этого, вы ничего не приобретете, игнорируя этот факт. В то время как, с одной стороны, вы не хотите оскорблять слушателей своей внешностью, вы не можете и не должны постоянно отождествлять себя с аудиторией, чтобы завоевать ее расположение. Например, вы не должны выглядеть, как бродяга, чтобы завоевать расположение у бродяг. Бродяга бы, вероятно, просто посмеялся над вашей наивностью. Вместо его одобрения и доверия, вы бы, вероятно, поразили его своей изворотливостью, что, видимо, не так далеко от истины. Ключевое слово здесь: «уместность». Вы хотите отождествить себя с присутствующими и завоевать их доверие, но вы не можете позволить себе быть бесчестными и беспринципными. Вы не можете ради целесообразности принести в жертву благо­пристойность.

Что еще во многих случаях очень тревожит вас как начинаю­щего или непрофессионального проповедника, так это язык жестов и поведенческий стандарт. Следует ли вам выходить из-за кафедры или ходить взад и вперед по сцене? Следует ли вам жестикули­ровать руками? Должно ли это происходить редко или часто, активно или сдержанно? Это в большой степени зависит от вашей индивидуальности.

Если вы динамичны и настойчивы, вы будете склонны действовать в соответствии с этим образом. Но этот образ может не годиться для вашей индивидуальности, так что результатом может стать неуклюжесть, растерянность и замешательство. Поскольку для вас неестественно действовать таким образом, вы почувствуете робость и смущение, а ваша паства — неловкость за вас. Вашей проповеди будет нанесен удар.

Мой совет молодым проповедникам: «Пусть случится то, что должно случиться, не манипулируйте обстоятельствами. Будьте самим собой». Если у вас есть настроение в ходе проповеди сделать что-нибудь, что не выбьется из общего ритма, последующие жесты будут естественны. Все мы отчасти говорим языком телодвижений. Речь человека, твердого от природы, будет такой же, тогда как язык более мягкого человека будет более мягок. Некоторые красноречиво говорят, почти не жестикулируя, лишь поворачивая голову. Удивительно, насколько эффективным может быть легкое движение головы, но оно должно быть естественным. Простим тех, кто помечает на полях своего конспекта, какие жесты использовать здесь и какие там!

Помните, что назначение жестов — помочь вам нарисовать ту или иную картину. Если жестом можно обозначить долгое путешествие, он должен, по самой логике вещей, быть так же долог и широк. Если надо указать местоположение небес, жест должен быть направлен, конечно, вверх. Если нужно описать круг, можно прибегнуть к помощи одной руки или обеих рук, в зависимости от размеров круга. Если нужно представить скорость или быстрый бег, жест будет быстрым. И опять пусть все идет так, как идет.

Образ твердого, зажигательного проповедника — отчасти классический и воспринимается с известной долей юмора. В маленькой церкви в Шотландии кафедра была установлена высоко, напротив передней стены, пройти к ней можно было через дверь на уровне пола и затем вверх коротким лестничным маршем за стеной. Церковь не могла позволить себе иметь постоянного пастора, поэтому время от времени эту церковь посещали разные пасторы, чтобы прочитать проповедь. Церковный сторож был большой дородный человек, он часто вел проповедника вдоль прохода, сопровождая его до двери кафедры. В это памятное воскресенье проповедовать должен был проповедник маленького роста, который представлял собой довольно интересное зрелище, когда следовал за внушительных размеров церковным сторожем по проходу между рядами. Подойдя к двери кафедры, сторож открыл ее, как и обычно, приглашая проповедника войти, потом закрыл ее за ним и сел на ближнюю скамью, скрестив руки на груди.

Низкорослый проповедник, поднявшись по ступеням, взошел на кафедру. Его голова и плечи были едва видны. Но недостаток роста он возместил яростным криком. Время от времени он ударял кулаком по кафедре, чтобы привлечь внимание, а возможно, и с целью разбудить спящих прихожан.

Среди собравшихся была девочка, сидевшая рядом с отцом. Когда началась проповедь, она была немного напугана шумом и нашла руку отца, чтобы чувствовать себя в безопасности. Теперь она сидела на коленях отца, вцепившись в него руками. Вдруг, уже причаливая к тихой гавани, проповедник стукнул по кафедре кулаком, чем вызвал прокатившийся эхом по церкви звук, подобный грому. Затем он сделал эффектную паузу, ив тишине пришедшие на богослужение люди услышали голос девочки, смотревшей широко раскрытыми глазами в лицо своему отцу: «Папа, если бы он мог выбраться оттуда, он бы убил многих из нас, правда?»

Будьте осторожны. Вы не призваны к тому, чтобы вселять панику в маленьких девочек или убивать членов собрания.

Нет твердых правил насчет того, следует или не следует покидать кафедру и становиться так, чтобы быть ближе к слуша­телям и говорить с ними более открыто и прямо. Это зависит от того, что вы сами думаете на сей счет. Не делайте этого только по­тому, что вам кажется, что это следует сделать. Сегодня в средствах телевещания имеется тенденция говорить без кафедры. Вы редко увидите теледиктора, говорящего из-за кафедры. Это побудило некоторых проповедников идти на все, лишь бы обойтись без кафедры. Не стану с этим спорить. Временами, когда несколько пустых скамей отделяет меня от собравшихся, я выхожу из-за кафедры и становлюсь в проходе, чтобы быть ближе к людям. Для меня важно вызвать динамичный поток общения между мной и слушателями. Здесь имеет место не только диалог, но и возникаю­щий психологический контакт.

Основной проблемой хождений взад и вперед, от одной стороны кафедры к другой, является то, что это отвлекает слуша­телей. Поступая так, вы создаете впечатление, что посажены в клетку подобно зверю, снедаемому яростным стремлением сломать решетку и освободиться. В основном люди не в силах вникать в содержание проповеди и следить при этом за всеми движениями проповедника, как будто они смотрят теннисный матч.

Основное правило таково: начинайте вашу проповедь, стоя за кафедрой (если таковая имеется). Пусть центр тяжести проходит через пальцы ног. Из этого положения вы готовы двигаться в любом направлении, которое сочтете нужным. Если центр тяжести проходит через пятки, вы потеряете равновесие тотчас, как тронетесь с места. Пусть Дух движет вами из хорошего, устойчивого поло­жения. Если вы чувствуете, что проповедь развивается, движения возникнут сами, естественным образом.

Другой распространенной проблемой для начинающих пропо­ведников является наличие нервных жестов и телодвижений. К примеру, одна рука может качаться, якобы придавая больше выразительности тому, что говорится. Однако этот жест означает всего лишь, что выступающий нервничает. Это может случиться даже помимо его воли, неосознанно. Блажен проповедник, у которого есть супруга или друг, которые укажут на этот или другие недостатки, отвлекающие внимание и влияющие на выступление. Если у вас трудности с нервными движениями рук, старайтесь во время проповеди держать их за спиной. Вы можете и не делать этого на протяжении всей проповеди, лишь по необходимости, это поможет вашим слушателям не отвлекаться. Вы можете двигать руками или пальцами сколько угодно, когда ваши руки за спиной, и ни один из тех, кто находится в аудитории, ничего не заметит. Правда, те, кто сидит позади вас на сцене, могут отвлекаться из-за этого, но лучше, если пострадают немногие, чем целое собрание! Старайтесь говорить, заложив руки за спину и расслабив плечи. Немного практики — и вы не будете испытывать неудобств. В этом положении вы можете жестикулировать так, как вам нравится. Мы называем это исходным положением. Вы возвращаетесь к нему, когда не жестикулируете. Другое исходное положение — руки покоятся по сторонам кафедры. Это удобно и естественно. Хватать кафедру, как будто она собирается убежать от вас, неудобно и слишком очевидно для аудитории.

Ключом к хорошей проповеди, особенно в области языка жестов, является расслабление. Это нервы заставляют прыгать ваши руки, ерзать на месте и делать многое другое. Вы двигаетесь, чтобы растратить нервную энергию. Преодолеть нервозность нелегко. Мы все боимся стоять перед аудиторией. Но мы можем научиться совладать с нервами, это приходит с опытом. И как в любом ремесле, чем больше достигнуто, тем это лучше получается.

Одним из способов расслабления является глубокое дыхание. Чем больше кислорода в организме, тем большее спокойствие вы ощущаете. Нервы взвинчены, когда тело ощущает недостаток кислорода. Обратите внимание, как порывисто вы дышите, когда разнервничаетесь. Часто перед тем, как идти за кафедру, я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, так как я больше всего нервничаю в начале проповеди. Но начав проповедь, я расслаб­ляюсь, и все становится на свои места.

Одной из причин нервозности, которую вы испытываете при публичном выступлении, является боязнь забыть то, что вы должны сказать. Но чем упорнее вы стараетесь держать все в памяти, тем больше взвинчиваются нервы и тем скорее вы все забываете. Наши мысли — вот что оказывает самое серьезное влияние на все наше существо. В этом смысле может оказаться полезным воскресить в памяти или перечитать то, что я говорил ранее о проповеди, имеющей хороший зрительный контакт, не прикованной к конспекту. Постарайтесь закрепить в памяти те элементы проповеди, которые настолько важны, что вы должны помнить их, даже если небо упадет на землю. Попытка запомнить проповедь слово в слово только осложнит ситуацию. Проповедуя, мы должны всегда помнить, что мы не принадлежим себе. Мы молим о водительстве Святого Духа и уповаем на то, чтобы, когда мы хорошо приготовимся, Он напомнил нам все то, к чему Он же помог нам приготовиться. Зависимость от Духа Божьего поддерживается тем, что мы повторяем то, над чем мы потрудились, готовя проповедь. Наше дело потеряет эффективность без силы Его присутствия.

«Служитель должен помнить о том благоприятном или неблагоприятном впечатлении, производимом на слушателей, которое достигается его умением держаться за кафедрой, его отношением к аудитории, манерой говорить, одеваться. Ему следует развивать в себе учтивость и изысканность манер. Ему следует сохранять спокойное достоинство, соответствующее его высокому призванию. Торжественность и определенный благочестивый авторитет вместе со смирением должны характеризовать его поведение. Грубость и вульгарность нетерпимы и в обычной жизни, еще более они неприемлемы в деле служения. Отношение служителя к окружающим должно гармонировать с теми святыми истинами, которые он провозглашает. Каждое его слово должно быть серьезным и тщательно подобранным. Бог ожидает от Своих служителей, чтобы они своим поведением и внешним обликом достойно представляли принципы истины и святости. Они должны подавать пример, который поможет мужчинам и женщинам достичь высшего идеала» («Служители Евангелия», с. 172—174).

Помните слова апостола Павла: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22), и еще: «Итак, едите ли, пьете ли, или (иное) что делаете, все делайте во славу Божию»(1Кор. 10:31).

Глава 8