Мы принципиально не можем многого понять. Тайна прошлой материальной жизни. А может быть, прошлых жизней нет. Может быть, прошлых жизней не бывает в нашем понимании, и человек живёт действительно один раз, и его «я» после смерти исчезает в нашем понимании. Может быть, материальная жизнь не единична, а таких параллельных материальных жизней бесконечное количество, и все они реальны и равнозначны. Может быть, я проживаю, как уже упоминалось, по гипотезе А. В. Губенко, одну и ту же жизнь бесконечное количество раз. Я не знаю умом – и не должен знать это полностью. Я должен знать верой: "Так надо. Всё в мире так - как нужно". Это в душе. А вот в материи я буду этому сопротивляться - облегчу страдания ребёнка, как могу, или вообще спасу его – пользуясь разумом во имя духа. Но в духе (в своей душе) с уже свершившимся я полностью согласен, полностью примирён с таким порядком событий, доволен, что так вышло и люблю все состоявшиеся и будущие события как провидение Мира.
Каждому человеку надо не сокрушаться о зверствах фашистов/террористов, а постоянно беспокоиться о самом себе и заниматься самим собой. Вы должны улучшать мир не extra, а intra: менять надо себя, а не окружающее. И не в таком ли нашем внешнем созидательно-прагматическом отношении к миру есть зародыш агрессии? («Весь мир насилья мы разрушим. ») И не является ли направленность на внешнее, на окружающее характерной особенностью материального отношения к действительности? Менять надо не объекты, не людей и не обстоятельства, а себя, работать надо над собой, поучать надо самого себя, советы надо давать себе самому, критиковать надо себя, обижаться надо на себя, радоваться надо не похвалам окружающих, а своим достижениям. «Mais au bout du conte on se rend compte, qu’on est toujours tout seul au monde…» («Starmania») "Но в конце концов человек сознаёт своё одиночество перед миром..." ("Стармания") Кроме тебя, в этом смысле, никого на свете больше нет. А уже потом думать об окружении. Окружающее надо просто любить, бескорыстно помогать ему и не ждать его благодарности. Награда и так придёт неизбежно – только, может быть, не в той форме, что предполагал. Только я виноват в мучениях детей-жертв и невинных: в духе времени и пространства нет, значит, мои грехи – часть их страданий. Баланс этот (блаженство-грех-страдание) составляет глубинную сущность Мироздания. Это не из книг моралистов и не сумасшедший вымысел – это реальность. Виноват я не только тем, что кого-то ударил или обокрал, а тем, что своими «мелкими» ежечасными грехами уменьшил количество любви, а мои недоработки, о которых знаю только я сам, привели к недостатку любви и заставили на этом участке мира Дух так реагировать, что обязательно отразится в какой-нибудь эпохе или измерении и изменит развитие гармонии мира.
|
|
Боинги врезались в нью-йоркские небоскрёбы: «Какой ужас! Где Бен Ладан, этот гад?» А виноват не Бен Ладан, а я сам. Это я помог этому кошмару и продолжаю помогать будущим. Была ведь во мне, например, мыслишка: «Так им и надо – заевшимся американцам». Эта мыслишка стала возможной из-за того, что я не верю в реальную духовную структуру мира и оправдываю себя доводами разума. Вот откуда у людей такая любовь и верность разуму и науке – они могут оправдать мои грехи. А от веры не скроешься.
|
|
Люди, погибшие в небоскрёбах, и муравьи в муравейнике, на который я когда-то наступил, - это тоже я. Мир един для всех, и все едины для мира. Реальность такова, что мои грехи чем-то должны в мире уравновеситься. Может быть, мне самому придётся прожить жизнь каждого погибшего из-за меня муравья или «заевшегося» американца? Одно точно: мир таков, что всё выравнивается и уравновешивается, а высшая справедливость, безусловно, есть. Нам-то хотелось бы, чтобы всё выровнялось в материи. Выровняется обязательно, но сначала всё выровняется в духе – дух первичен.
Иной скажет: “Да у меня и мелких-то грехов, вроде, нет!”
Это как посмотреть. Если он считает, что мелкий грех – это выкинутый не туда мусор, то он прав, но это не всё. Мелкий грех (а мне чувствуется, величина греха вообще не имеет смысла) – не только сделанное «зло», но и несделанное добро: он нагрешил, если не поднял чужую бумажку из-под мороженого и не бросил её, куда надо, если мог. Вот в чём дело! А сколько я за день чего-то не делаю? Или делаю невнимательно и без желания, долго - и так, что лучше бы не делал? А почему? «А так как-то. Сами же говорите, что всё предопределено заранее – не смогу сделать то, что не суждено». Человек, даже самый глупый, всегда сумеет себя оправдать.
Но основа греха, мне кажется, не в том, что ты не сделал того, что мог, а в том, что ты уверен, что не обязан определять высоту своей «планки» и преодолевать её. Что ты уверен, что почти безгрешен. А если и грешен, то не перед кем. Только сам перед собой. А миру до тебя дела нет. Но даже если воспользоваться разумом: как это миру нет дела до тебя? Ты же его часть?
|
|
- Так ведь мир же не личность и не живой? Он ничего не понимает.
Вот Вам и объяснение того, почему люди любят атеизм и не любят религии. Без религии жить намного спокойнее, приятнее и удобнее.
А если дело не в религии и не в боге, а мир на самом деле таков, как мы себе представили? И материя зависит от законов духа? А? Что тогда?
Нормальный же человек никогда не уверен, что он сделал всё, что мог - наоборот, с годами он всё сильнее осознаёт, сколь несовершенен и сколько времени потерял попусту. Какой он был дурак. Он вообще становится мало в чём уверен. Но в главном – такой человек в полном порядке.
Способность видеть несоответствие своих поступков своим подлинным желаниям – очень редкое, но чрезвычайно высокое и ценное качество живого существа. Обладая такой способностью, человек может очень много. Это не означает, что если человек видит это несоответствие, то он исправится. Нет, он может и не найти силы для этого. Но само осознание и появившееся соответствующее чувство добавляют ему духа. Мир незримо, но реально помогает этому человеку. Например, также, как настроение важнее дел, так и греховидение важнее, допустим, диеты и спорта, если мы озабочены своим здоровьем. Наши дела будут в итоге в порядке, если у нас хорошее, уравновешенное настроение. А здоровье у нас будет не тогда, когда мы будем постоянно рационально питаться и заниматься спортом (для постоянства мы не сможем найти достаточно душевной силы), а тогда, когда научимся видеть свои грехи и сокрушаться им.
Кто-то что-то не сделал, а мы заметили. Кто-то сказал не так, как надо. Кто-то сознательно навредил кому-то. Если мы хотим вмешаться в несправедливость, то пожалуйста - на здоровье. Только сначала вспомним о том, что в духе для исправления несправедливости надо обращаться не к окружающим, а к себе - я лично виноват(а) в том, что кто-то кому-то вредит в моём присутствии или с моего ведома. Если мы это понимаем, то в материи мы вмешаемся в дела другого человека уже совершенно не так, как если бы мы этого не понимали. А может и вообще не вмешаемся материально.
Лучше не рассуждать, а прислушаться к своей душе. На первом месте стоит дух. И лучше не откладывать. Притча о преступнике, который раскаялся перед казнью и попал в рай, здесь неуместна – это совсем о другом. Обратимся за помощью к духу. Чем дальше мы от него, тем колоссальнее будет помощь. А если мы близко к духу, то эта ли книга нам поможет? Не будем забывать о нашем неисчерпаемом запасе сил – о вере.
Разум – знание материи. Вера – это знание духа.
Однако вернёмся к вышеупомянутому вопросу о внешней стороне веры в бога. Мы говорили о том, надо ли верить в бога, о внешней стороне той или иной (меж)национальной веры. О том, что постоянная сложноизменчивость материальности во времени отвлекает внимание души. Как раз эту проблему и помогают решать религиозные обряды, являющиеся давным-давно наработанными и в тысячелетиях проверенными способами сосредоточения на своём духе. Например, есть определённые правила, как надо правильно молиться. Под молитвой тут понимается контакт с Духом. Если мы атеисты и нам не нравятся церковные слова, не нравится слово «молитва», назовём наш разговор с миром по-другому. Можно говорить с духом и так, как себе представляешь, придумать свой собственный ритуал или взять текст готовой молитвы. Но если не иметь никакого ритуала (или по Конфуцию - церемонии), т.е. если не иметь формальной, условной, чисто материальной оболочки, то наша молитва в конце концов станет «редкой птицей» и молиться мы не будем никак: ни формально, ни душевно. У нас исчезнет Привычка. Потому что молиться чисто духовно, или, как говорят иноки, сердцем, да ещё достаточно регулярно - не так просто и требует умения, большого труда, опыта, многолетней привычки словесной молитвы, а главное – требует определённого образа жизни, чтобы получить нужное состояние души - без этого сердечная молитва невозможна. А потеря привычки молиться, в свою очередь, подведёт к душевной беспорядочности и к частой и всё более длительной потере контакта с Духом.
Кроме того, важно следующее.
Дух, Первоисточник или то, что называют Богом, безусловно есть. Это очевидно для любого неглупого человека и проистекает из того факта, что первопричину или первосущность материи в целом мы никогда не сможем понять, понимая при этом, что первопричина не может не существовать. А раз так, то с этим Началом надо быть в каких-то отношениях. Для человека естественно как-то выражать эти отношения, обращаться своей личностью к первоисточнику. Как? Простыми разумными обыденными словами? Наверное, всё-таки, накатанные, намоленные, выстраданные миллионами людей молитвы здесь более уместны и уже включают в себе любое отношение к Целому, которое мы хотели бы выразить, а также имеют законченную отточенную совершенную словесную, да к тому же торжественно-приподнятую форму. В этом смысле молитвы и другие внешние религиозные формы безусловно могут быть нам полезны. Поэтому не только вера, но и религия во многих отношениях для человека полезна и нужна.
Многие могут сказать, что душевную упорядоченность можно поддерживать и беседами с самой(им) собой, разбором своих ошибок и грехов. И молитва поэтому в жизни необязательна, заменима. Однако беседа с самой(им) собой – по сути то же самое, что вытягивание самого себя за волосы из болота, т.е. замкнутый на самого себя автономный процесс. Он не выходит на контакт с духом, со всем миром, если идёт через разум – и поэтому ограничен, стерилен, холост, бесплоден. А если мы беседуем сами с собой через чувство, душой, то это уже не беседа, а контакт с духом. Контакт с духом – это просто радость ощущения общности со всем миром. Любое душедвижение не бывает изолированным от общего духа. Молитва открывает душевную оболочку человека, соединяет его с Духом – и тогда Дух имеет возможность (сам себя Он никогда тактично не навязывает человеку и даёт ему полную свободу во всём) обнять человека и дать ему всё необходимое в данный момент. И с какой радостью он это делает! Молитва – это душевная подпитка. А без пищи и в материи, как известно, долго не протянешь. Мы сами замыкаемся в себе и отгораживаемся от поддержки и помощи окружающего мира. «Jetzt erst erkenn ich, was der Weise spricht: “Die Geisterwelt ist nicht verschlossen; dein Sinn ist zu, dein Herz ist tot!”» («Только теперь я понимаю, о чём говорит мудрец: «Мир Духа не заперт: это твоё сознание закрыто, твоё сердце мертво!» Й.В.фон Гёте, «Фауст»)
Проблема бывает и в том, что человек думает так: «У меня из-за нехватки времени не сердечные молитвы, а одни заученные слова. Что толку от таких молитв?» Да, действительно, толку от них очень мало. Но как бы ни была слаба молитва, её «крупинка» - в отличие от материальных свершений - не пропадает никогда и остаётся навсегда нетленной, вернее её «масса» выходит за пределы времени и материи вообще. Крупинка к крупинке – и наш духовный потенциал с месяцами накапливается, наша душа растёт. И дух этот накопленный не может просто так исчезнуть. В одно прекрасное утро мы вдруг почувствуем, как нам молиться, а со временем получим и новые ощущения, что-то вроде благодати: нас посетит новое понимание той или иной проблемы, придёт неожиданная и очень верная мысль о нашей ситуации, а осуществление какой-то нашей мечты вдруг резко к нам приблизится. Мы вдруг почувствуем необычно большой прилив хорошего, светлого настроения и здоровья, какой мы никогда не получали. И это только начало. В мире есть большее удовольствие, чем вкусная еда и многие другие материальные радости, удовольствие, при котором мы про них забываем. Если мы здоровы, то выйдя утром на улицу и вдохнув свежий воздух всем своим существом, мы получаем такую радость, которую никогда не поймёт человек, не бывавший физически действительно полностью здоровым. И это только физическая радость, внешняя оболочка счастья. А что же говорить о душевных наслаждениях!
Пока в нашей молитве искренности и веры почти нет. Но её и не может быть сейчас больше, и не надо её больше. К счастью, мир устроен так, что человек с маленькой душой не может с первого раза помолиться сердечно и с полной верой. Потому что в противном случае будет беда. С малой душой к Духу близко приближаться опасно, можно обжечься. Молитесь сколь угодно бестолково, невнимательно, суетливо и нерегулярно, молитесь одними словами, молитесь машинально, автоматически и бездушно, по-мартышечьи. Но молитесь и не отступайте. Со временем всё неизбежно придёт. А Разум – в сторонку. Привыкайте меньше с ним церемониться. Одёргивать его всегда полезно. И странное дело – именно разума и самоанализа в нас тогда станет гораздо больше. Разум нас зауважает – совсем как у людей! – и подчинится нам полностью.
Оказывается, даже «мёртвые», даже малоосознанные слова молитвы, если мы от них не отказались, а всё-таки потратили на них время – меняют все события, касающиеся нас до следующей молитвы. Всё в течение дня складывается для нас как-то хорошо, удачно: казалось бы ситуация такая, что хорошим не может кончиться – но и тут всё кончается благополучно – причём всегда самым естественным и объяснимым образом. В такие моменты дня ясно замечаешь: вот тут мне помог дух из-за моей утренней молитвы. И стараешься каждый раз поблагодарить за помощь. Если разобраться, то есть ли вообще что-либо для человека лучше, чем молитва? Многое остальное менее важно.
Молитва важна и своей воспитательной силой. Совершая ежедневно абсурдные с точки зрения разума, но требующие какого-то времени действия, человек на практике отдаёт свою дань уважения самому Абсурду, как отказу от разума, относящегося к материи. Это и есть практическая дань уважения нематериальной части мира. И готовность отказа от материальной. А это, как ничто другое, убавляет гонор и прибавляет смирение: человек становится чище, здоровее, сильнее, спокойнее, крепче.
Со временем общение с духом даёт новое видение происходящих с нами событий. Мы, например, видим, что дух в виде того или иного события помогает нам и благословляет нас на дальнейший путь в материи.
Так же и другие ритуалы церкви. Вся внешняя сторона церкви – это и есть материальный стержень для людей, который несмотря на свою внешнюю формальность и условность помогает выработать полезные привычки во взаимодействии с духом и являет собой в этом бесконечно сложном мире что-то простое и понятное в своей материальности, за что можно без сложных и ускользающих колебаний-исканий, без бесконечных размышлений и сомнений, просто, надёжно и крепко ухватиться. Что ярким ориентиром светит в любых мутных обстоятельствах жизни. Душа подскажет лично нам, какие ритуалы нам помогут сейчас, а какие - через четверть века.
Но, с другой стороны, не стоит слишком много значения придавать формальностям, условностям в обрядах. Религиозные обряды – не самоцель, а средство. В духе важна не форма, а содержание. То же и приметы: смотреть надо не на приметы (они формальны), а на знаки (они содержательны – лично для тебя).
Если «быстрый заяц меж полей перебегал дорогу ей»*, или появился «чёрный монах»*, или чёрная кошка, или попал тринадцатый билет, то это считается плохой приметой. Это и есть форма, формальность. Перебежать должна кошка или заяц, а не собака. Число 13 ещё конкретнее. Но форма не имеет значения для духа. Крестимся мы тремя, двумя перстами или крестимся мысленно - разницы нет. Мы всё равно крестимся. Да и сам крест силён не формой, а содержанием.
Другое дело, когда мы чувствуем, что замеченный нами факт касается именно нас – как бы знак для нас лично. Феномен этот очень индивидуален для каждого человека и чрезвычайно трудно уловим для описания, потому что происходит от духа, никакой логике не подчиняется и очень интимен. Доказать, что этот феномен существует также нельзя. (Нельзя, потому что иначе человек потеряет свободу, данную ему миром.) Это духовное, а не материальное - это не из области Логоса. Даже если я удачно: наглядно, просто, искренне опишу Вам пример, взятый из моего опыта, то Вы примерите его на себя – и Вам он в большинстве случаев не подойдёт – у Вас другой «размер». Поэтому-то любой мой пример, скорее всего, покажется Вам странным и надуманным.
Но, тем не менее.
Как-то мне подумалось, что я малоответственный человек в быту и на работе. Часто списываю свои невнимательности на мою природную рассеянность. Надо серьёзнее относиться к моему долгу по отношению к людям и, хотя бы стараться, ничего не забывать, что не касается меня лично, особенно в мелочах – с них всё и начинается.
Идя из гаража домой, я иногда обращал внимание на два старых грязных изорванных мусорных мешка, запутавшихся в ветках одного из кустов и портящих весь пейзаж этого отрезка дороги. Но каждый раз забывал о них, проходя мимо.
Как-то утром я вышел из дому и пошёл в гараж напрямую, через луг, по тропинке. Навстречу мне шла женщина, выгуливая собаку. Чтобы ей не мешать, я свернул левее, на другую тропинку, которая вывела меня прямо, в упор - на эти два грязных пакета. До этого я ещё ни разу за последние 4 года не ходил в гараж именно по такому пути. Хотя и так можно было ходить хоть каждый день – по расстоянию до гаража разницы нет.
Вот это и есть знак. Знак лично мне. Подтверждение миром моей безответственности. Этим же вечером я пакеты убрал и сделал вывод: дух абсолютно (как всё, что он делает) тактично, конфиденциально и ясно для меня, подтвердил мою безответственность. Слишком замысловатая случайность, именно в тот момент времени и не от меня зависящая – свернул я не сам, не подсознательно, а от внешней причины: женщина с собакой. Хотя доказать тут ничего невозможно: случайность – и всё.
Очень редко бывают люди от Духа, т.е. очень близкие к Духу изначально, от рождения. С "абсолютным слухом" на Дух. Иногда говорят: у этого человека всегда было сильное религиозное чувство. (Дело тут, кстати, не в религии и не в боге – дело тут в том, что такой человек уже от рождения имеет большую душу – много духа – но почему это так, за счёт чего – неизвестно.) Таким людям не требуется эта книга. Но даже если Вы – такой человек, Вам лучше исходить из того, что каждый человек очень слаб, потому что «повязан» материей и без формальной молитвы пропадёт. Из этого, кстати, исходят и люди Духа. Здесь гордость человека выступает лучшей подружкой его одурачивания материей. Человеку практически нечем гордиться. Если смириться со своим положением изгоя, с тем, что ты последняя(ий), то неизбежно станешь первой (первым) - это старая мудрость. А если точнее, - не будем забывать, что мы с любым уровнем совершенства ничем не ценнее для духа, чем любой другой человек. Миру нужна не наша духовность, а наша сопричастность. (Помните сон Безухова?: «Сопрягать надо! Сопрягать!..») Уровень духовного совершенства человека или близости к Духу – не есть критерий человеческой ценности. Это только критерий счастья. Любая часть мира одинаково ценна.
Итак, какая-то внешняя форма взаимодействия с духом нужна. Хотя бы потому, что мы – в материи. Люди все сделаны из разного «теста»: у них разные физические данные, характеры, способности, наклонности и странности. Число человеческих параметров, думаю, бесконечно. Каждому что-то ближе, что-то дальше. Некоторых, наоборот, очень привлекает внешняя религиозная форма, даже если относится не к родной конфессии, а к какой-нибудь новорощенной свежей вере. И через эту форму подходит к хорошей душевной жизни. Кроме того, дух посылает каждого человека в разные места пространства, времени и, может быть, иных измерений материи, в разные обстоятельства. У каждого своё окружение, могущее меняться в течение жизни много раз. Поэтому каждый приспосабливается сам по себе. Тема эта интимна. Кто-то обратился в веру своего народа, кто-то взял её или другую веру за основу, кто-то в изоляции или в хорошем смысле слова эгоист: с годами наработал свою индивидуальную форму отношений с духом (при этом только нельзя забывать о соборном принципе взаимоотношений с духом – обращаться к Духу лично от себя конечно же нескромно). А уже позже, иногда через десятки лет, на основе этой материальной формы нарабатывается необходимая привычка и навык непосредственной связи с духом, когда материальное и разум уже роли не играют, а скорее мешают. Кто-то вышел на сопричастность с миром вне религии, наработал свою систему связи с духом. Если это всё уже присутствует, то ждите собственно самого Ощущения (ощущением это, правда, можно только с натяжкой назвать) принадлежности к Целому. И Вы со мной согласитесь: словами этого не описать.
Ещё раз хотелось бы подчеркнуть: речь здесь идёт не о религии. Допустим какой-то настоящий, убеждённый атеист считает, что бога нет, что религия туманит разум и мешает человеку делать добро. Он просто бескорыстно служит человечеству. Он сознательно находится на стороне добра. Но добро – это и есть одна из основных категорий духа. Человек верит в добро, нуждается в нём и активно творит его, но в бога не верит. То есть проблема только в том, что понимать под словом «бог».
Ах если бы такой человек понял простую вещь: действительно, он прав - бог, добро, дух, моральные ценности не существуют. В материи. Они - нематериальны. Но они, тем не менее, реально существуют. В нематерии, в духе. (По диалектике единство «материя – нематерия» неизбежно.) Иначе зачем тогда делать добрые дела и откуда в человеке бескорыстные потребности? Зачем материи развиваться? Зачем развиваться нематериальным сущностям – например, культуре? Какой тогда смысл в морали и этике? Чтобы добиться полного материального счастья человечества? Но человечеству мало материального, ему надо ещё что-то. Более того: без этого «что-то» человечество материального счастья не достигнет никогда. Вот мы с Вами, например, стали очень богаты и здоровы. И это всё? Нам больше ничего не надо? Стали мы счастливы? Вот видите. Не означает ли это, что материя не одинока?
Дело не в церкви, не в религии или атеизме, и не в вере в бога. Дело в легкомысленном отношении к реальности Духа (или назовите Это как угодно). Дело в легкомысленном отношении людей ко всему, что не доказывается эмпирически. То, что религия – добровольное дело каждого – не означает, что у верующих меньше прав на своё мировоззрение, чем у материалистов. Нужно честно признать: вера пока имеет меньше прав, чем разум. Цивилизация тысячи лет нарабатывает культуру жития в мироздании, и ближе всего к истине культура выражена в основных религиях мира. Вопрос о мировоззрении сегодня в человечестве стоит так: одни люди верующие, другие атеисты. Кто из них прав? Есть бог или нет? Одни доказывают, что бога нет, другие наоборот. Но такой подход имеет мало смысла, так как заводит спорящих в безрезультатные дискуссии. Не лучше ли подойти к этому проще: мир состоит только из материи или мир сложнее, чем мы пока представляем его себе? А потом сама материя. Не соткана ли она в итоге, в своей бесконечной глубине из нематерии? В том числе, и из той же, например, нематериальной морали? Какие нибудь кварки добра – «доброны» образуют кирпичики некоего поля – составной элементарных частиц – фотонов или ещё чего… И, скорее всего, материя кончается нематерией с обеих сторон: с одной стороны – структура элементарных частиц-полей, с другой – гиперпространства (много бóльшие, чем совокупность галактик), с определённой величиной переходящие в нематериальность. Вот с этого было бы начинать, мне кажется, намного естественнее, чем, допустим, спрашивать Гагарина, видел ли он в космосе бога.
Часто при столкновении с крупными проблемами атеист обращается к богу и часто становится ревностным верующим. Но почему именно к богу, позвольте спросить? Мне кажется, человеку было бы гораздо естественнее сначала задуматься: «А правильно ли я представляю устройство мира, в котором живу?» Но этого обычно почему-то не происходит: человек первым делом думает: «Может это оттого, что я в бога не верю?» и попадает под влияние общественного: просто начинает подражать соседям-верующим, примеряться к церковным традициям и к новым привычкам, стараясь сосредоточиться на вере в бога и таким образом решить свои проблемы. Человек становится религиозным. Он много внимания уделяет внешней форме верования и часто недостаточно - внутренней. Человек же осознавший первичную реальность духа независимо от веры или разума становится на качественно новый уровень жизни. Хотя, без сомнения, верующие люди чаще живут естественнее и душевно богаче, чем атеисты.
Если Вас устраивает форма Вашей веры, верьте в Вашего Бога. Христианство, ислам, другие направления веры бесконечно мудрее любой «самопальной» веры, поэтому лучше не изобретать велосипед, а «хотя бы», для начала, познакомиться со своей национальной духовной культурой. Можно взять за основу какое-то направление, можно взять что-то частично, но можно развить и свою форму – форма в материи в любом случае нужна. Легче тем, у кого об этом позаботились родители – тогда человек с детства вливается в свою родную веру и получает многие полезные привычки с меньшими потерями.
Несмотря на то, что любое вероисповедание несовершенно и несёт в себе массу накопившегося малоценного, но по-прежнему передаваемого дальше формального «балласта», не надо считать себя выше своей веры и разрабатывать собственную форму отношений с духом. Лучше не размышлять и не анализировать – тут это неуместно и бессмысленно (вспомним о том, что в духе разум лишён смысла), а смиренно следовать, хотя бы частично, родным догмам – толку будет много больше. Тут встаёт тема смирения, тема глубокая, достойная отдельной книги. Подумайте, кстати, например, не больше ли хорошего, чем плохого в том, что русские помещики часто венчали своих крепостных в детском возрасте и люди всю жизнь смиренно проживали с тем, кого дала судьба, а не выбрал(а) сам(а)?
Смирение очень ценно для человека. Лучше смириться, чем идти «против течения». Глубина тут немалая. Так ли плох солженицынский «терпила»? Если мы считаем, что «не стоит прогибаться под изменчивый мир», то мы правы. Но здесь Андрей Вадимович, насколько я понимаю, имеет ввиду внешнее, материальное отношение человека к миру. А внутренне, душевно – следует именно добровольно и неустанно «прогибаться» под мир. Смирение из области алогики, духа. Для прагматики вредно. Полезно для души. Поэтому и из этих соображений полезно формально, машинально, бессмысленно, догматично молиться, поститься и делать массу других «бессмысленных» ритуалов. Из смирения. Уже в этом смысле это будет нам чрезвычайно полезно. Кстати, меня всё время удивляет непонимание людьми сути поста. Говорят: «Ему можно не поститься – у него гастрит». Как будто постятся для того, чтобы быть здоровее телом. Как будто пост – это что-то полезное прагматически.
Из области алогики также сумасшествие, опьянение, нигилизм, анархия и многие другие предрассудочно сомнительной ценности области. Нелогичное всегда глубже логичного и потому нам не следует безоговорочно порицать то, чего мы не понимаем. Я выше хвалил сумасшествие. С удовольствием похвалю и вино. В вине большой смысл также присутствует: оно профанизирует разум, смеётся над ним и открывает дорогу сердцу. Оно всегда скажет (и вы всегда почувствуете действительно истинное), где, когда, как и почему нужно сделать нечто важное. Не отсюда ли уважение русских к водке, а французов и многих других народов – к вину?
Кроме того, - и это самое главное, что не все замечают: вино, «травка» и т.п. сегодня являются искусственным заменителем роскоши человеческого единства, которое, в силу молодости человечества, пока почти нигде не встречается, но насущно необходимо каждому. Так хотя бы иллюзию человеческого братства, хотя бы на краткий миг, оно даёт. На краткий миг приятели видят и любят друг в друге друзей, а враждующие сёстры плачут и пьяно любят друг друга на краткий миг.
Другой пример алогики – многобожие. Многие люди недоумевают: как же так может быть, что богов в мире несколько, все разные. Бог же должен быть един для всех. Каждый народ говорит: "Наш бог единственный и истинный. Остальные люди - неверные". Эта мысль, кстати, часто выдаётся за аргумент в пользу атеизма.
Во-первых, логику в таких областях не имеет смысла применять. То есть, бог один и всё же их несколько – и каждый из них един - это вполне может быть истиной. Истина выше разума и логики. Во-вторых, вероисповедания по нашим меркам чрезвычайно медленно – в течение сотен тысяч лет – циклично, то быстрее, то медленнее, то мирно, то кризисовидно, но, тем не менее, с некоторым ускорением, начнут влиять друг на друга, взаимопроникать друг в друга и, в конце концов, объединяться. Ещё позже, когда они объединятся в одну веру, то это будет уже не религия, а качественно новое мировоззрение большей части человечества, когда вера будет поставлена людьми выше разума, а большинство людей осознáют себя проводниками духа – Homo spiritalis. Это и будет начало эры того, что уже сравнительно давно носит название «Царства Божьего».