Диана помрачнела, потом решительно тряхнула головой.
– Может быть, нам удастся с этим справиться, – сказала она. – А если нет – что ж, нельзя же убегать до бесконечности…
ГЛАВА 7
Секретарша остановила Пола, когда он уже собирался уйти из офиса.
– Вас просит к телефону доктор Саксовер, сэр.
Пол вернулся и взял трубку.
– Это ты. Пол? – голос Френсиса звучал холодно.
– Да, отец.
– Меня сегодня утром навестила твоя жена, Пол. Мне кажется, ты мог бы сообщить мне, что все ей рассказал.
– Я же тебе говорил, что должен поставить ее в известность, отец. И объяснил, как понимаю сложившуюся ситуацию. Я не изменил своего мнения.
– Ты когда ей сказал?
– На следующее утро.
– Пять дней назад, да? А она говорила, что собирается меня навестить?
– Ну да, говорила. Только я не был уверен, что она это сделает. Мы… ну… обсуждение было довольно бурным. А потом, когда она не отправилась в «Дарр» сразу, я решил, что она передумала и хочет немножко подождать.
– Не очень‑то она долго ждала.
– А чего она хотела?
– Ну знаешь, Пол! Как ты думаешь, чего она хотела… нет, потребовала?
– А ты?..
– Да, сделал. Я посчитал, что будет лучше, если ты об этом узнаешь.
Послышался щелчок, Френсис закончил разговор. Пол продолжал еще несколько секунд держать трубку в руке, а потом медленно положил ее на место.
Когда он пришел домой, Джейн не было. Она вернулась после девяти и направилась прямо в спальню. Через некоторое время Пол услышал, как она пустила в ванной воду. Через полчаса она появилась в гостиной в белом стеганом халате. Пол, который уже допивал третий стакан виски, сердито на нее посмотрел, но Джейн не обратила на него ни малейшего внимания.
– Я была в «Дарре», – сообщила она, прежде чем Пол успел открыть рот.
– Знаю. Почему ты мне не сказала, что собираешься туда?
– А я сказала.
– Да, только не уточнила когда.
– А что, это имеет какое‑нибудь значение?
– Существуют разные способы делать дела. Я бы предупредил отца заранее.
– А я не хотела, чтобы ты его предупреждал. Совершенно ни к чему было давать ему время придумать причины, по которым меня исключат из всего этого – заставят прожить короткую жизнь, в то время как вам всем будет обеспечена длинная. Я знала, что хочу получить – и получила.
– Я это понял. Отец разговаривал со мной по телефону довольно сухо.
– Да, мой визит не доставил ему удовольствия. А как ты думаешь, мне понравилось то, что он сознательно исключил меня?
– Это не было сознательным действием – по крайней мере не так, как ты это понимаешь. Он же должен соблюдать осторожность, неужели тебе не ясно? Ему приходится делать все, чтобы информация не просочилась. Ведь он понимает, какой хаос может возникнуть даже при малейшем намеке на это открытие. Ответственность… Почему ты так на меня смотришь? Это же не смешно, Джейн, совсем не смешно.
– А мне все это кажется забавным. Знаешь, ты такой наивный и даже немного трогательный. Благослови тебя Боже, дружок, ты и вправду веришь тому, что говорит тебе твой умник папаша, не так ли? Может, пора немножко повзрослеть, радость моя, или этот ваш препарат действует на мозги так, что они тоже остаются в младенческом состоянии?
Пол вытаращил на нее глаза:
– О чем, черт побери, ты тут рассуждаешь?
– О твоем папочке, миленький, о его чувстве ответвенности, сознании и долге перед человечеством. Наверное, тебя ужасно удивит, если я сообщу, что твой великий папаша, кроме всего прочего, еще и потрясающий лицемер?
– Ну знаешь, Джейн, я не…
– Да, кажется, тебя это удивляет.
– Джейн, я не собираюсь…
Джейн не обратила ни малейшего внимания на его слова. Она продолжала:
– Ты всему поверил, что тебе сказали, не так ли? Тебе даже в голову не пришло поинтересоваться, кто такая эта Диана Брекли и чем она занимается.
– Мне известно, чем она занимается. Она хозяйка «Нефертити Лимитед».
На мгновение на лице Джейн появилась растерянность.
– Мне ты про это не сказал.
– А зачем?
Она сердито посмотрела на него:
– Мне кажется, твой отец тебя загипнотизировал или еще что‑нибудь в этом духе. Ты знал – и тебе даже не пришло в голову, что все эти годы твой папаша поставлял ей свой препарат. Нет, она, конечно, не употребляет его как антигерон. Она просто содержит роскошный салон красоты. Берет за свои услуги столько, сколько пожелает, вот так‑то. Именно это и происходит с секретом, являющимся слишком взрывоопасным, чтобы он стал достоянием широкой публики. Неплохо они обстряпали это дельце, и уж наверняка немало получили за эти годы!
Пол не сводил с нее глаз:
– Я не верю.
– Тогда почему он ничего не отрицал?
– Он отрицал, когда Стефани спросила, является ли Диана его представителем. Он категорически это отрицал.
– Со мной обстояло иначе.
– Что он сказал?
– Да ничего особенного. Даже если бы он и стал отрицать, вряд ли это имело бы какой‑нибудь смысл. По крайней мере теперь, когда я все узнала.
– Да, я начинаю понимать, как он ко всему этому отнесся, – медленно проговорил Пол. – Что он сделал?
– Он сделал то, что я просила. – Она погладила правой рукой левое предплечье. – Он не мог мне отказать, правда?
Пол не сводил с нее глаз, он думал.
– Пойду‑ка позвоню ему.
– Зачем? – резко спросила Джейн. – Он лишь подтвердит мои слова.
– Я рассказал тебе все, так как считал, что, будучи моей женой, ты имеешь право узнать истину сразу же, едва она стала известна мне. Ты ведь знала, что я так этого не оставлю. Ты знала, что я сделаю все, чтобы отец ввел тебе препарат. Почему же ты не могла подождать несколько дней, а вместо этого прибегла к шантажу?
– Шантаж! Знаешь что, Пол…
– А как это иначе называется? Что ты прикидываешься? Одному Богу известно, к чему могут привести твои расспросы о Диане.
– Я не идиотка, Пол.
– Но ведь ты же задавала вопросы, а имя твоего мужа – Саксовер. Мне следует позвонить в «Дарр».
– Я же сказала тебе, что произошло. Он был холоден, на грани приличий – но все сделал.
– Ты думаешь, будто он это сделал. Я хочу знать, что произошло в действительности.
– В каком смысле? – с опаской спросила Джейн.
– Ну, если бы ко мне кто‑нибудь пришел и стал угрожать и требовать, я совсем не уверен, что сделал бы именно требуемое – в особенности учитывая, что этот человек все равно не сможет ничего проверить. Заменить препарат совсем несложно…
Он неожиданно замолчал, потрясенный тем, как побледнела Джейн, и тем, как она на него посмотрела.
– Не волнуйся, – попытался успокоить ее Пол. – Ничего опасного он тебе не стал бы вводить.
– А как… откуда мне это знать? – спросила Джейн. – Если он может такое сотворить… Нет, у него не было времени. Он же не знал о моем приезде, – неуверенно добавила она.
Пол поднялся на ноги:
– По крайней мере, нужно увидеть, похоже ли это на то, что он вшивал мне. Дай‑ка я посмотрю на размер.
– Нет! – воскликнула она, и ее тон удивил Пола.
– В чем дело? – нахмурившись, спросил он. – Разве гы не хочешь узнать, ввел отец тебе то, что нужно, или нет?
Он протянул руку в сторону Джейн, но она отодвинулась от него, прижавшись к спинке кресла.
– Нет! – повторила она. – Естественно, все в порядке. Отойди от меня! Оставь меня в покое.
Пол остановился и удивленно посмотрел на нее.
– Бессмыслица какая‑то, – медленно проговорил он. – Чего ты боишься?
– Боюсь? Что ты имеешь в виду?
Пол стоял, не шевелясь и не сводя с нее глаз.
– Меня тошнит от всего этого. Я же рассказала тебе, что произошло, и вообще, я устала. Пожалуйста, отвяжись от меня. Я хочу спать.
Однако Пол приблизился к ней:
– Ты что, все наврала, Дженни? Не было никакой имплантации?
– Была, конечно.
– В таком случае я хочу посмотреть.
Она покачала головой:
– Не сейчас, я смертельно устала.
Пола охватил гнев, он быстрым движением сдернул рукав халата с левого предплечья своей жены – и увидел аккуратную белую повязку. Пол внимательно на нее посмотрел.
– Понятно, – сказал он.
– Жаль, что ты не веришь мне на слово, – холодно проговорила Джейн.
Он опять медленно покачал головой.
– Ты делаешь все, чтобы тебе было трудно верить, – сказал он ей. – Я прекрасно знаю, как мой отец накладывает повязки. Это не его рук дело.
– Не его, – согласилась Джейн. – Кровь просочилась, и мне пришлось наложить новую повязку.
– И тебе удалось сделать это так аккуратно одной рукой? Да ты просто настоящая умелица. – Пол помолчал, а затем сердито продолжал: – Итак, мне это уже все смертельно надоело. Что еще ты задумала? Что ты от меня скрываешь?
Джейн попыталась не выпускать инициативы, но у нее ничего не получилось. Пол еще никогда не вел себя с ней так, и она начала сомневаться в своей способности манипулировать им.
– Скрываю? – растерянно повторила она. – Не понимаю, о чем ты. Я только рассказала тебе…
– Ты только что мне рассказала, что угрожала моему ОТЦУ. Я хочу знать, что еще ты задумала, и можешь не сомневаться, я это узнаю, – заявил Пол.
На пятом этаже ничем не примечательного здания, расположенного неподалеку от Керзон‑стрит, располагались офисы «Нефертити Лимитед». Коммуникатор на столе Дианы тихонько зазвенел. Она нажала на кнопку и услышала негромкий голос своей секретарши:
– Тут у меня мисс Брендон со второго этажа. Очень хочет вас видеть. Я сказала, что ей следует сначала обратиться к мисс Роллридж, но она настаивает на встрече с вами, говорит, что у нее к вам личное дело. Она приходит уже второй раз за сегодняшний день.
– Она сейчас с тобой, Сара?
– Да, мисс Брекли.
Диана задумалась. Она знала, что даже десятый заход не помог бы никому пробраться мимо Сары Толлуин, если бы причина была недостаточно уважительной.
– Ну хорошо, Сара. Я ее приму.
Мисс Брендон вошла в кабинет. Небольшого роста, хорошенькая золотоволосая девушка, немного похожая на куколку, с решительным подбородком, твердой линией рта и голубыми глазами, в которых горела готовность идти до конца. Диана внимательно изучала ее, а та так же откровенно рассматривала Диану.
– Почему вы не захотели поговорить сначала с мисс Роллридж? – спросила Диана.
– А я бы так и сделала, если бы проблема была административной, – ответила девушка. – Но вы моя начальница, и я посчитала, что вам следует знать. Кроме того…
– Да?
– Ну, мне показалось, будет лучше, если об этом никто не узнает.
– Даже управляющий вашим отделом?
Мисс Брендон колебалась.
– Люди здесь так любят болтать, – неуверенно начала она.
Диана кивнула.
– Ну, что вы слышали?
– Вчера я ходила на вечеринку, мисс Брекли. Просто ужин, ну, и танцы. Нас было шестеро. Я знала только парня, который пригласил меня. Пока мы ели, кто‑то заговорил про миссис Уилберри. Один из мужчин сказал, что интересуется разного рода аллергиями, и спросил, что могло быть причиной ее неприятностей. Мой приятель сказал что я работаю в «Нефертити», мол, мне и карты в руки. Конечно, я ответила, что ничего не знаю – это же правда. Однако тот, другой человек продолжал об этом рассуждать, без конца задавая разные вопросы. Постепенно я поняла, что разговор о миссис Уилберри возник совершенно не случайно. Ну так вот, тот человек был очень ко мне внимателен, а в конце пригласил меня прогуляться. Мне не хотелось, поэтому я ему отказала. Тогда он попытался назначить мне свидание на следующий день. А я ответила, что мы еще созвонимся, мне казалось, по телефону легче отказаться, – она немного помолчала. – Наверное, со стороны я кажусь совсем молоденькой, но на самом деле это не так. Меня заинтересовало, почему это он вдруг включил свое обаяние на полную катушку, и я стала размышлять о вопросах, которые он задавал про «Нефертити». Навела справки, и выяснилось, что он журналист, довольно‑таки известный, его зовут Марлин. Работает на «Санди Проул».
Диана задумчиво кивнула, не сводя глаз с лица девушки.
– Да, теперь я вижу, что вы девушка опытная, мисс Брендон. Насколько я понимаю, вы об этом никому не сказали?
– Нет, мисс Брекли.
– Хорошо. А теперь, я думаю, лучше всего будет сделать так – если вы, конечно, не возражаете – вы встретитесь с мистером Марлином завтра вечером и ответите на все его вопросы.
– Я не знаю, что…
– Никаких проблем. Я попрошу мисс Толлуин ввести вас в курс дела.
Мисс Брендон казалась удивленной.
– Вы ведь уже давно в нашем бизнесе, не так ли, мисс Брендон? – спросила Диана.
– В «Нефертити» я работаю меньше года, мисс Брекли.
– А до этого?
– Я училась на медсестру, но потом умер мой отец. У мамы осталось совсем мало денег, поэтому мне пришлось пойти работать.
– Понятно… Когда вы лучше узнаете наше дело, мисс Крендон, вы поймете, как здесь все непросто. Конечно, тут не принято перерезать друг другу глотки, но девяносто процентов наших конкурентов наполнят наши спасательные круги свинцом или продадут своих бабушек в Южную Америку, если на этом можно будет хорошенько заработать. Вы откажетесь разговаривать с этим мистером Марлином, и бедняге придется искать другую девушку, которая у нас работает.
Мне бы хотелось знать, о чем этот журналист станет вас расспрашивать. Кроме того, если он толковый профессионал, вы не будете его единственным источником информации. Он захочет проверить ваши слова. Придется облегчить ему жизнь. Было бы неплохо ненавязчиво познакомить его с еще одной девушкой, работающей на нас.
Мисс Брендон почувствовала себя гораздо свободнее, когда они начали обсуждать тактические вопросы. К концу разговора девушка уже явно наслаждалась возможностью поинтриговать.
– Ну что же, – сказала в завершение Диана, – постарайтесь получить удовольствие от свидания. Не забывайте об имидже нашей фирмы: мы никогда не заказываем в ресторанах дешевых блюд. В противном случае у него могут возникнуть подозрения; кроме того, чем дороже ему обойдется информация, тем скорее он в нее поверит. Когда он предложит вам деньги, удвойте сумму, а в конце соглашайтесь на среднем. Такая торговля еще больше уверит его в том, что он получает истинные сведения.
– Понятно, – проговорила мисс Брендон, – а что мне делать с деньгами, мисс Брекли?
– Благослови вас Бог! Делайте с ними, что хотите! Ну кажется, все. Зайдите к мисс Толлуин после работы, и она вам все расскажет. Сообщите мне, как прошло свидание.
После того как она ушла, Диана нажала на кнопку внутренней связи:
– Сара, принесите мне личное дело мисс Брендон, пожалуйста.
Довольно быстро появилась Сара Толлуин и положила на стол тонкую папку.
– Хорошая девушка… удачная получится сделка, – сказала Диана.
– Способная, – согласилась мисс Толлунн. – Из таких выходят хорошие медсестры. Жаль, что она не сумела закончить образование.
– Милая Сара, вы такая тактичная, – сказала Диана, открывая папку.
– И все? – спросил Ричард.
Он посмотрел на левую руку и аккуратную повязку. затем тихонько погладил ее пальцами.
– Да, боюсь, никаких фейерверков не будет. В кино все происходит совсем не так, – сказал ему Френсис, а потом добавил: – Оно рассасывается очень медленно и постепенно усваивается. Можно, конечно, делать инъекции, откровенно говоря, я с этого начинал на себе, но такой способ менее удобен, да и результаты не столь впечатляющи. Возникает что‑то вроде скачков, в то время как этот способ надежен и дает стабильный эффект.
Ричард снова посмотрел на повязку.
– Просто невозможно поверить. Не знаю, что и сказать, сэр.
– А ничего и не нужно говорить. Посмотрите на вопрос с практической точки зрения – как только я узнал, что вам все известно, предложить воспользоваться плодами моего открытия было только естественно. Помимо этого, Стефани все равно настояла бы на том, чтобы я это сделал. Важно, чтобы вы об этом никому не рассказывали.
– Я не стану. Но… – продолжал Ричард после некоторых колебаний, – разве вы не рискуете, сэр? Ну, я хочу сказать, мы встречались раза три или четыре, но ведь вы про меня ничего не знаете.
– Вас это, наверное, удивит, дружище, но в «Дарре», – проговорил Френсис, – мы работаем сразу над несколькими проектами, некоторые из них потенциально могут принести большую прибыль. Естественно, наши конкуренты заинтересованы в том, чтобы узнать о нас как можно больше. Кое‑кто из них не очень‑то разборчив в средствах. И чтобы добиться своей цели, они готовы воспользоваться любыми возможностями. Если у тебя есть привлекательная дочь – должен сразу сказать, что это не очень приятная обязанность, – ты вынужден принимать меры, чтобы получить информацию о ее друзьях и их связях. Если обнаруживается, что они как‑то связаны с химической промышленностью или их дядюшки являются директорами крупных концернов… Обычно для того, чтобы отвадить таких ухажеров, хватает одного намека. – Он задумчиво посмотрел на Ричарда. – Кстати, мне придется позаботиться о том, чтобы мистеру Фарье ничего не стало известно.
В глазах Ричарда появилось удивление.
– Том Фарье? Он же работает в рекламном бизнесе. Мы вместе учились в школе.
– Да, но недавно вы с ним случайно встретились и представили его Стефани, не так ли? А вам известно, что его мать снова вышла замуж три или четыре года назад и ее новый муж возглавляет исследовательский отдел «Кемикалчез Лимитед»? Понятно, вижу, что вы этого не знали. Да, мой мальчик, мы живем в очень непростом мире.
Давайте спустимся вниз. Кстати, я думаю, не стоит говорить об этом Стефани. Я уже сказал вам, что это весьма неприятная, но необходимая мера предосторожности.
– Привет, Ричард, – сказала Стефани, когда они вошли в гостиную. – Чешется, да? Скоро пройдет. И ты про все забудешь.
– Надеюсь, нет, – с сомнением проговорил Ричард. – Первой огорчительной мыслью было: раз один мой день будет равняться трем дням обычного человека, мне придется есть всего один раз в сутки.
– Если ты не впадешь в апатию, или в спячку, или что‑нибудь в том же духе, твой организм, чтобы нормально функционировать, будет продолжать нуждаться в прежнем количестве калорий, – сказала Стефани таким тоном, словно это было очевидно и младенцу.
– Но… да, ладно, поверю тебе на слово, – проворчал Ричард. – Мне не остается ничего другого. В это вообще довольно трудно поверить. Честно говоря, если бы на обложке не стояло имя «Саксовер» – Он пожал плечами, нахмурился и продолжал: – Вы должны простить меня, Доктор, но я до сих пор до конца не могу поверить в этот секретный рецепт… если я правильно выражаюсь. Да, вы Мне все объяснили с удивительным терпением, тут мне не на что жаловаться. Со временем, наверное, дойдет, но сейчас у меня такое чувство, что я неожиданно оказался среди алхимиков – не сочтите мои слова за оскорбление. Просто мы живем в двадцатом веке, и ученые – во всяком случае по моим представлениям – так себя не ведут; я хочу сказать, никто не боится, что теперь его будут преследовать за колдовство, – закончил он совсем смутившись.
– Могу вас уверить, что никто действительно так себя не ведет, – ответил Френсис. – И если бы у нас были достаточные запасы препарата, или если бы мы смогли его синтезировать, никаких проблем не возникло бы. Все дело именно в этом. Ну а теперь прошу извинить, мне еще нужно успеть до обеда много сделать, – заявил Френсис и ушел.
– Полагаю, – сказал Ричард, когда дверь за Саксовером закрылась, – придет день, когда я поверю. В настоящий момент для меня это лишь некое предположение.
– Да, наверное, так оно и будет, – согласилась Стефани, – но это совсем нелегко. На самом деле до конца поверить оказалось гораздо труднее, чем я думала. Для этого придется отказаться от многих основ, которые мы усвоили с самого детства. Юные дети, родители среднего возраста, пожилые бабушки и дедушки – сама идея разных поколений теперь поставлена под сомнение. Нам нужно отказаться от прежних понятий. Очень многие из них потеряли всякий смысл.
Она заглянула Ричарду в глаза:
– Десять дней назад я была счастлива провести с тобой пятьдесят лет – если нам повезет, конечно. Естественно, я не думала об этом так. Я просто собиралась прожить с тобой жизнь. Сейчас – даже не знаю… Могут ли люди прожить вместе сто пятьдесят, а то и двести лет? Могут ли двое так долго любить друг друга? Что будет? Как сильно изменится человек за такой срок? Нам не дано знать. Никто не может рассказать об этом.
Ричард подошел к ней и обнял за плечи:
– Дорогая, никто не в силах пересечь мост, даже длиной в пятьдесят лет, не подойдя к нему. Может быть, многие трудности возникают именно потому, что у нас в запасе есть всего пятьдесят лет? На этот вопрос тоже нет ответа. Конечно, придется иначе строить свою жизнь, но все равно нет никакого смысла беспокоиться о том, что произойдет через сто лет. Что же до остального – какая разница на самом деле? Мы не могли знать о том, что нас ждет, десять дней назад; мы и сейчас не можем ничего начинать – кроме того, что проживем намного дольше, чем предполагали. Почему бы нам не вести себя так, словно ничего не изменилось – к лучшему или худшему? Мы ведь все равно хотим этого, не так ли?
– О да, Ричард, да. Только вот…
– Только что?
– Я и сама толком не пойму… Потеря многовековых традиций… Стать, например, бабушкой, когда тебе – по физическому состоянию – двадцать семь, или прабабушкой, когда тебе тридцать пять.. Иметь возможность завести ребенка в девяносто лет… И это при коэффициенте всего лишь три. Все так ужасно перепутается! Я даже не знаю, ХОЧУ этого или нет…
– Дорогая, ты сейчас рассуждаешь так, словно до сих пор каждый человек планировал свою жизнь. Тебе ведь известно, что это не так. Люди учатся в процессе жизни – а когда они уже все знают, наступает время умирать. Нет возможности исправить ошибки. Мы же сможем сначала всему научиться, а потом насладиться жизнью. Все это еще не стало для меня реальным, но мне уже кажется, что твоя Диана совершенно права. Очень важно иметь в запасе время. Если мы будем жить дольше, мы сможем лучше познать жизнь. Начнем больше понимать. Наша жизнь будет более полной и богатой. Так должно быть. Невозможно заполнить двести лет банальностями, которых вполне хватает на пятьдесят…
Перестань, дорогая, не стоит беспокоиться. Надо просто жить. Нам предстоит удивительное приключение. Ты должна настроиться именно на это. Мы получим удовольствие от того, что будем вместе. Ну, разве ты со мной не согласна?
Стефани посмотрела на него. Ее лицо прояснилось, и онаулыбнулась.
– О да, Ричард, дорогой. Конечно.
ГЛАВА 8
Среди почты, полученной Френсисом Сакеовером в понедельник утром и лежащей возле его тарелки с завтраком, выделялся пухлый конверт, адрес на котором был написан незнакомым почерком. Вскрыв конверт, он обнаружил вырезку из газеты и короткое письмо:
Дорогой Френсис!
Зная, что по воскресеньям в «Дарре» принято изучать лишь первые полосы «Обзервера» или «Таймс», я предполагаю, что эта статья не попала вам на глаза. Думаю, вам стоит ознакомиться с ее содержанием.
Дело в том, что ловушка, в которую я намеревалась заманить тех, кто страдает излишним любопытством сработала – надеюсь, результаты не заставят себя долго ждать. К тому же нам повезло, что правая рука Флит‑стрит* не ведает, что делает левая и что я, возможно, возмущена поведением Б.
Извините за короткую записку, я ужасно спешу.
Искренне Ваша Диана Брекли.
Сильно озадаченный, Френсис взял сложенную газетную вырезку, помеченную буквой А. Оказалось, что это целая страница из «Санди Радар»; некоторые абзацы были помечены красными крестиками, а наверху страницы красовалось четыре фотографии и заголовок.
СЕКРЕТ ОДНОГО ИЗ САЛОНОВ КРАСОТЫРАСКРЫТ
ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ «РАДАРА».
Внизу было напечатано:
"Потрясающие новости только для ВАС!
Говорят, что за деньги можно купить далеко не все. Например, утреннее солнце или ночную луну, радостные улыбки и любящие сердца и множество других вещей, на которых нет ярлыков с ценой. Но нам‑то с вами прекрасноизвестно: современный мир устроен таким образом, что деньги обеспечивают безмятежную жизнь – те, у кого они есть, даже могут рассчитывать, если повезет, конечно, что по дорогам судьбы они промчатся в золотом «даймлере».
А теперь посмотрите на эти фотографии, и вы поймете, что я имею в виду. Верхняя фотография сделана десять лет назад, а на нижней изображено то же лицо, только сейчас. Теперь возьмите какую‑нибудь из ваших фотографии десятилетней давности и посмотрите на себя в зеркало. Видите? Разница колоссальная, в отличие от приведенных нами снимков, не так ли? * Улица, где сосредоточены почти все редакции лондонских газет.
Так сколько же платит дама из высшего общества за то, чтобы десять лет прошли мимо, не оставив на ее лице никаких следов? Ну, нам сказали, что в одном из самых водных салонов красоты, расположенных на Мейфере в Лондоне, это стоит 300 или 400 фунтов в год, иногда больше.
Возможно, так оно и есть – если у вас водятся такие денежки и вы можете спокойно потратить их на что пожелаете.
Впрочем, большинство наших читателей с грустью вынуждены будут признать, что они об этом и мечтать не могут. Однако нет. Они ошибаются. Теперь, благодаря «Радару», каждый, понимаете, каждый сможет себе это позволить".
Дальше в статье рассказывалось о том, что журналистам «Радара» удалось раскрыть секрет сохранения красоты, который позволяет «Нефертити» получать огромные прибыли. На самом деле секрет стоит совсем не триста фунтов в год: трехсот пенсов было бы вполне достаточно. Газета готова поделиться своим знанием с читателями.
"На следующей неделе «Санди радар» начнет печатать серию статей, в которых будет приоткрыта завеса тайны, и каждая женщина сможет узнать, как сохранить юность и красоту.
Так что поспешите заказать номер нашей газеты на следующей неделе – нам известно то, что ВЫхотите знать!"
Френсис, испытывая раздражение от того, что ему сообщили лишь самый минимум информации, отложил газету в сторону. Интересно, подумал он, сколько выйдет выпусков «Радара», прежде чем они наконец выпустят джинна из бутылки. Впрочем, с его точки зрения самым интересным в статье были обведенные красным карандашом фотографтш, рядом с которыми было написано: «Клиенты!»
Затем он взял другую вырезку, покороче – две колонки из «Санди проул». Вначале тоже были напечатаны пары контрастных фотографий, только на этот раз их было всего две н меньшего формата. Да и дамы, изображенные здесь, были не теми же самыми, что появились на страницах «Радара». Заголовок гласил:
«ЗАБУДЬТЕ ПРО ВОЗРАСТ!»
Ниже шло имя журналиста: Джеральд Марлин. Он начал свою статью так:
"На этой неделе все на Мейфере говорят о том, что некий салон красоты, чье название известно во многих домах, – если, конечно, жители этих домов обладают сверхвысокими доходами, которые могут тратить совершенно свободно, – согласился заплатить огромную сумму по обвинению в нанесении ущерба, лишь бы не привлекать к себе вульгарного внимания суда и, возможно, не оказаться в положении, когда им пришлось бы отвечать на бесцеремонные вопросы при широкой публике. Итак, шелковые юбки, прикрывавшие грязное белье, приподняты, а право на частную жизнь или даже добродетель сохранено, но какой ценой?
Аллергия – странная вещь, она проявляется в самых неожиданных ситуациях и иногда доставляет нам немало хлопот. Мы сочувствуем даме, которая не только пережила массу неприятных моментов, но еще и вынуждена была. страдать в одиночестве, не имея возможности прислониться к надежному плечу своего мужа, которого срочные дела призвали в Южную Америку около года назад и не дали ему возможности находиться возле постели жены в самый критический момент ее жизни – он даже не смог вернуться в Англию. Эта дама заслуживает не только нашего сочувствия, она заслуживает еще и самых искренних поздравлений. Потому что она прекрасно справилась с такой сложной ситуацией.
Однако аллергия доставляет неприятности не только тому, кто от нее страдает; ее виновник, вне всякого сомнения, тоже не испытывает по этому поводу особой радости, особенно если виновником является фирма, которая занимается тем, что помогает богатым дамам обманывать природу и возраст. Наши фотографии несомненно подтверждают, что слава этой фирмы, конечно же, абсолютно заслужена. Естественно, в их работе иногда случаются сбои, но они предпочитают устраивать все таким образом, чтобы об этом знало как можно меньше народа. Во‑первых, совершенно ни к чему волновать богатых клиентов. Во‑вто. рых, в каждом деле есть свои тайны и, следовательно, имеет смысл заплатить щедрую компенсацию, чтобы потом не пришлось публично признать, что источником весьма солидных прибылей является не какой‑нибудь экзотический продукт арабской пустыни или изысканное вещество из Черкесии, а всего лишь простое нечто, которое можно отыскать неподалеку от дома и которое почти ничего не стоит".
Френсису Саксоверу слегка надоел напыщенный стиль умолчания и намеков, которым пользовался мистер Марлин, поэтому он просмотрел среднюю часть статьи по диагонали и более внимательно прочитал лишь последний абзац.