Я завизжала при виде крови.
- Зачем ты это сделала?
Она проигнорировала мой вопрос и уставилась на рану Кинича. Спустя момент кровь начала капать на кафельный пол, а Эмма покачала головой.
- Рана не исцеляется,- заявил Габран, - Девчонка права. Чтобы Мааскаб не сделали с Киничем, но правила изменились.
- Ты думаешь, что я часть вашего кружка и понимаю эту чертовщину, о которой ты говоришь. - Я запаниковала, и мне было по-барабану, если вдруг я задела чьи-то чувства.
- Такой порез Бог исцелил бы за мгновение, - объяснил Габран. - А значит, он как-то изменился.
- Что это значит? - спросила я.
- Мы должны и дальше искать способы, чтобы уничтожить эту черную магию, - ответил Гай.
- Сколько времени это займет?
- В любом случае от нескольких недель до нескольких десятилетий, если нам повезет.
* * *
После того, как все, бурно обсуждая, покинули комнату Кинича, я легла рядом с ним на кровать.
- Черт, Кинич. - Я убрала его карамельные локоны назад со лба. - Что с тобой случилось? Что случилось со мной? - Он замерзал, а я кипела, как лобстер.
Я положила голову ему на грудь.
- Где ты?
- Здесь. Почему ты плачешь? - Кинич вдруг сел, словно у него был когда-либо самый освежающий сон.
Его невероятные, бирюзовые глаза уставились на меня с хитринкой, а на губах появилась подлая ухмылка.
- Кинич! - взвизгнула я и бросилась на него. - Ты очнулся! О, Боже мой! - Ничего не могла поделать с собой, но снова расплакалась - в этот раз от огромного облегчения.
Я уткнулась ему в грудь. Он был снова теплым. О, таким теплым.
Он гладил рукой мои волосы.
- Шшш. Шшш. Не плачь, Пенелопа. Все нормально.
Он оторвал меня от груди.
- Не плачь больше, Пенелопа. Пожалуйста. - Он вытер слезы с моих глаз.
Я шмыгнула носом и кивнула.
- Что случилось? - промямлила я.
Он небрежно пожал плечами.
- Ничего. Чувствую себя прекрасно.
- Ты целый день пролежал в коме. Я думала, что ты умер.
Он нахмурился.
- Умер? Я бог. Мы не можем умереть - как бы, в противном случае, мне не хотелось.
Я накрыла ладонью его рот.
- Даже не говори так. Я думала, что потеряла тебя... Я думала...
Вау. Я действительно собираюсь открыть крошечную дверь в свое сердце и сказать вслух об эмоциях, которые уже давно похоронила?
"Активировать кнопку опровержения действительности?" Вмешался мой внутренний голос.
Нет. Только не в этот раз.
Кинич уставился на меня глазами, переполненными глубокими эмоциями.
- Да? Ты думала, что потеряла меня и что?
Я не могла сказать вслух, но могла показать ему, что чувствую. Ты нужен мне. Я хочу тебя. Я могу разорваться на миллион кусочков, если ты не чувствуешь того же.
Я наклонилась вперед и поцеловала его.
Его реакция была незамедлительной. Чувственной. Именно такой, на которую я надеялась.
Он перевернул меня на спину, подмяв под себя, целуя крепко, целуя так, как он хотел, наполняя меня своим потоком эмоций.
Он тут же передвинулся, накрывая мое изголодавшееся тело. Скользнув коленом между моих ног, Кинич раздвинул мои бедра. Я резко вдохнула, когда почувствовала, как его твердость упирается в нужное место.
Стон сорвался с его губ, пока он скользил языком у меня во рту, набирая эротический ритм.
Я провела пальцами сквозь его шелковистые локоны, а затем заскользила вниз по его лицу, шеи и рукам, наслаждаясь каждым мускулом, заполненные теплом, силой и железной твердостью. Его тело превратилось в горячую стальную клетку, в которую меня намеревались посадить. Его ствол упирался в меня, а от его тепла, опаляющего мою чувствительную кожу, я практически испытывала оргазм.
- О, Боже мой! Да. Да, - задыхаясь, говорила я.
Кинич горячим языком и бархатистыми губами двигался вниз по моей шее, его небритый подбородок восхитительно ощущался напротив моей нежной кожи.
Кинич задрал мою футболку и сжал грудь, после чего всосал в рот чувствительный сосок и начал посасывать. Сначала ласково, а потом грубо.
- Я люблю твою грудь, - сказал он, вздыхая, говоря прямо в мой сморщенный и раскрасневшийся сосок. - Я хочу с твоей грудью сделать грязные штучки.
Ох. Бог Солнца любитель грудок!
- Но, не раньше, чем я сделаю это. - Он перевернул меня на живот, как блинчик на сковородке и уселся на меня, чуть ниже задницы. Я почувствовала, как он ладонями обхватил мои ягодицы. - Я так скучал. В честь твоей задницы, нужно построить пирамиду.
Он мог это устроить?
- А может две? По одной на каждую ягодицу?
Он стащил с меня джинсы, оставив на мне лишь трусики.
- Да. Они великолепны, - сказал он сиплым голосом и оставил длинный, горячий, влажный поцелуй на моей правой ягодице.
Его обжигающий язык был таким шелковистым, словно теплый шоколад, которым поливали мою кожу.
Внезапно он снова перевернул меня, отчего у меня перехватило дыхание.
Как человек с определенной целью, он сорвал с меня трусики, а затем с себя рубашку и штаны.
Он заполз на кровать и лег на меня, быстро раздвинув мне ноги.
- Я хочу тебя, Пенелопа. Хочу быть внутри тебя и слышать, как ты стонешь мое имя так, как в моих снах.
Мне понравилось, что у него тоже были эти сны. И мне нравилось, что я единственная женщина, с которой он "возможно" был.
Я ответила на его жесткий поцелуй и почувствовала между нами его руку, которой он сжал член и направил его в мое лоно.
Он поднял мне ноги, и начал толкаться в меня.
- Подожди! Ожерелье. Мне не нужно?.. - Жгучий жар пульсирует через меня.
Я резко выдохнула и подняла глаза, чтобы увидеть, как Эмма хлыщет меня полотенцем.
- Господи, Пенелопа! Ты горишь!
Вскочив с кровати, я срываю тлеющую рубашку со своего тела и бросаю ее на кафельный пол. Топая по пламени ногами.
- Вау, - сказала Эмма. - Должно быть, это один из самых горячих снов. - Рассмеялась она.
Сон?
Голова шла кругом. Я обернулась и посмотрела на Кинича, он все также лежал, словно безжизненный мешок грязи.
Дерьмо. Еще один чертов сон.
Мое сердце сжалось, и слезы навернулись на глаза. Я никогда не была плаксой, но за последние два дня проплакала столько, сколько за всю жизнь не ревела.
- О, нет! Пенелопа. Не плачь. - Ярко-зеленые глаза Эммы переполняет беспокойство. Она наклоняется и хватает меня за руку, вытаскивая из постели.
- Я знаю, что тебе нужно.
- Холодный душ? - спрашиваю я.
- Лучше.
Глава 23
- Куда мы идем? - спросила я.
Эмма вела меня за руку по коридору через гостиную. Ее рыжие локоны подпрыгивали, пока она шла к месту назначения.
Хотя она и была на несколько дюймов ниже меня, одета в цветастую рубашку и джинсовые капри, я все же чувствовала себя запуганной. Её миниатюрность ощущалось иллюзией, за которой скрывалось нечто могущественное и опасное.
- Итак. Кинич рассказал мне, что ты... пиел? - нерешительно спросила я.
Эмма ухмыльнулась и сверкнула улыбкой через плечо, но не ответила. Она повела меня через огромную современную кухню в гараж, такой, который я никогда в жизни не видела.
Это оказался роскошный автосалон для одержимого машинами, здесь находился бар - сколько вообще нужно баров для одного дома? - меблированная комната, наполированные бетонные полы, утопленное освещение, которое с любовью окутывало каждую машину - шесть гоночного типа кабриолетов, один серебристый хардтоп, и довольно большой на вид красный джип с огромными колесами - и множество нетронутых шкафов под инструмент.
Эмма выпустила мою руку.
- Хммм. Эники-Бенники... Вуаля! - Она указала на серебристый седан.
- Что ты предлагаешь мне сделать? - Я не хотела покидать Кинича.
- Проехаться.
Нет ужжж.
- Я должна вернуться к Кин...
- Да ладно. Одна быстрая поездка. Ночной воздух прочистит твою голову.
Она была, конечно же, права, мне просто необходимо выбраться из этого дома, но...
- Это безопасно? Я имею в виду, эти Мааскаб выскочили из ниоткуда.
Эмма рассмеялась.
- Безопасность - это иллюзия. На земле нет такого места, где бы Скабби не добрались до тебя. Но со мной безопасно настолько, насколько это возможно. А теперь я готова поставить убийственный рекорд. - Она покрутила рукой. - Все дело в запястье.
Она схватила ключи со стены, прошла к машине и скользнула внутрь.
- Aston Martin One-77. Как только она появилась у него, я умираю от желания прокатиться.
Гладкие современные линии говорили об одном...
- Дорого, - промямлила я.
Эмма широко улыбнулась, когда я села на кожаное пассажирское сиденье.
- О, ты себе и представить не можешь, - сказала Эмма, медленно проведя руками по рулю. - Кинич не позволил бы мне прокатиться на этой машине, но учитывая, что сейчас он в коме...
Они возможно равнодушные люди - существа, - которых я когда-либо встречала. Или это, или они сумасшедшие, чтобы быть обеспокоенными по поводу чего-либо.
- Слышала когда-нибудь фразу "мальчики и их игрушки", так вот боги совершенно на иной уровень вывели смысл этих слов. - Она газанула и нажала на устройство, которое открывало гаражные ворота. - Давай прокатимся! - Шины завизжали, и мы оставили позади себя два клуба дыма.
Я тут же вцепилась в сиденье. Очевидно, Эмма была немного взбалмошной.
- Куда мы едим "прокатиться"? - спросила я, в то время как двигатель начал набирать обороты.
- Йу-ху! - закричала Эмма. - Это малышка способно взлететь! - Автомобиль не летел, а мчался по темной, грунтовой дороге, у которой, казалось, не была конца, но которая могла в любую секунду превратиться в ночную версию прыжка с утеса Тельмы и Луизы.
- Эмма, тебе действительно стоит ехать помед...
Я внезапно услышала ясный звон... это шоу Вудди?
- Держи руль, Пен.
Эмма начала копаться в кармане.
Кисло-сладкие демоны! Я наклонилась и вцепилась в руль левой рукой.
- Не могла бы ты притормозить...
- Привет, малыш. Одну секунду. - Она повернулась ко мне и прошептала. - Это Гай. Он вне себя от ярости. - Она хихикнула и снова вернулась к телефону.
- Эмма, не могла бы ты, прошу помед...
- Нет, - сказала она Гаю. - Я тебе не скажу, потому что мы просто заскочим в лагерь Учи.
Да?
- С нами все будет в порядке, - продолжала она. - Там будет много смуглых воинов, которые были обучены одним из самых бесстрашных, сексуальных богов, среди известных созданий.
Она, наверное, имела в виду его. Полагаю, боги падки на грубую лесть, в принципе, как и любые парни.
- Ну, - произнесла Эмма, - если я увижу гигантского Скаби, то разорву эту твердую задницу пополам. - Молчание. - Нет. Я не "возвращусь сейчас же". И разве ты до сих пор не понял, что угроза отшлепать лишь возбуждает меня? - Молчание. - Так сделай это. - Снова тишина. - Определенно. - Молчание. - Нееет. Я вернусь, когда проветрюсь и буду готова. Люблю тебя. Пока. - Эмма отключила телефон и покачала головой. - Боги. Они думают, что главные и могущественные.
Хм. Хорошо.
Она взяла руль и вжала педаль газа в пол. Автомобиль взлетел по ухабистой дороге пустыни.
- Не могла бы ты замедлиться, пока мы во что-нибудь не врезались? И что такое Лагерь Учи? - спросила я.
- Это место где Учбены тренируются и живут. В Италии есть такой же лагерь.
Помню, Кинич упоминал об этом, место должно быть огромным.
- У Учбена много солдат?
- На этой неделе пришло приблизительно пять тысяч, но их насчитывается больше миллиона - если включить каждого: солдаты, монахи и шпионы. У них также имеется убийственный медицинский центр, владеют несколькими нефтедобывающими странами - некоторые из них даже очень ничего так - и еще десятью обалденными университетами. Ты можешь бесплатно обучаться в них. Я вот, например, учусь на гинеколога.
- Серьезно?
Трудно приставить этого Гонщика, принимающего ребенка. Хотя с другой стороны, здорово иметь рядом кого-то вроде Эммы: она бы убедилась, чтобы все прошло как в окошке авто кафе. И никаких двадцати часовых родовых мук, если будешь ее пациенткой.
- О, да, - ответила она. - Гай и я в течение нескольких месяцев пытались зачать ребенка, и когда ничего не произошло, я подумала, что со мной что-то не так. Я имею в виду, посмотри на него: он мужчина, который одним только взглядом может обрюхатить любую женщину - конечно, я бы его убила, если он посмотрит на другую женщину - ну ты поняла.
- Да.
Тоже самое я чувствовала по отношению к Киничу, черт, а он даже не принадлежит мне.
- Поэтому, - сказала она, - я обратилась к своему врачу Учбену и узнала, что ни одного из них не было опыта в деторождении. И так как я... особенная и не могу пойти квалифицированному врачу, я поняла, что кто-то должен стать добровольцем на эту роль. А кто лучше, чем ни я? Мои родитель - врачи, и я люблю детей. Если по каким-то причинам я не смогу иметь собственного ребенка, то, по крайней мере, помогу другим. Особенно моей сестре Пиел. - Эмма бросила на меня взгляд. - Такой как ты.
Я не хотела оскорблять ее чувства, потому что ничего плохого не было в том, кем она являлась, но это не означало, что я хочу присоединиться к Клубу Потомков Засранца Чаама.
- Как ты узнала, что я как... ты?
Она пожала плечами.
- Просто поняла. Но ты не должна всерьез принимать мои слова.
- Поэтому мы едим в Лагерь Учи?
-О! - Эмма подняла указательный палец. - А вот это замечательный вопрос. Но тебе придется оставаться в напряжении еще минут десять.
* * *
Хоть это и была безлунная ночь, я увидела, что Лагерь Учи вовсе не военная база, а оказалось пятизвездочным убежищем. Фонтаны в тосканском стиле с яркими огнями, тщательно продуманные сады из кактусов с экзотическими цветами и рассредоточенные по территории саманы в юго-западном стиле.
Факелы Тики освещали путь к приветственным кострам, которые пылали под ночным небом Аризоны.
- Не то, что я себе представляла.
- Их мир ни с чем не сравнится, - пробормотала Эмма, пока я шла за ней. Оказалось, что мы направлялись к большому куполообразному зданию. - Завтра я покажу тебе их подземный торговый центр. Представь, Маноло и Джимми Чу (дизайнеры обуви прим. пер.) - друзья семьи.
Она остановилась и посмотрела на мои громоздкие сапоги, единственные которые я купила.
- И несколько совершенно не женских магазинов - если ты, конечно, любишь такие, но надеюсь, что нет. Потому что я могла бы обзавестись действительно хорошей подружкой для шоппинга, а армейские распродажи излишков - не мой стиль. Ты когда-нибудь кардинально меняла стиль, Пенелопа? Я мастер макияжа и укладки волос. Только не пойми меня не правильно. Выглядеть естественно - это так... естественно, а я могла бы сотворить чудеса с твоим лицом. У тебя отличная костная структура. И держу пари, что ты прячешь стройное тело под этими джинсами и майкой.
- Я-я... ну, я...
Она действительно хотела поговорить о том, как одеть и накрасить меня? Я не знала, то ли рассмеяться, то ли ткнуть её в глаз.
- Не хочу показаться грубиянкой, но не могли бы мы... - Я посмотрела на дверь.
- Верно. Хорошо. Просто не думай о Киниче и своих проблемах. Просто держи разум открытым и обещаю, это перевернет твою жизнь.
Вау. Именно этого мне и не хватало, больше судьбоносных событий.
- После этого, - добавила она, - ты гораздо лучше будешь воспринимать, - она махнула на ночное небо - твой новый мир.
- Я не хочу новый мир, мой старый был отличным, и я бы очень хотела его вернуть. Почему никто, кажется, не понимает этого или, если на то пошло, им всем плевать?
Чтобы утешить, она сжала мою руку.
- Конечно, нам не наплевать. Мы беспокоимся больше, чем ты думаешь. Кроме того у нас уже есть план по спасению твоей мамы и Виктора. Лучшие, одни из самых искусных воинов на планете готовятся к этому, пока мы разговариваем. Даже Гай и я отправимся на миссию. Будет сделано всё, чтобы вернуть твою маму обратно. Поэтому, пожалуйста, Пенелопа, дай мне десять минут. После этого я отвезу тебя обратно к Киничу.
- Ты реально веришь, что я такая же, как ты?
- Твоя сила настолько мощная, что мы могли бы осветить ею небольшой город.
Моя? Сила? Думаю, Эмма тоже курит. Очевидно, она не собиралась меня отвезти обратно, пока не закончит задуманное.
- Хорошо. Десять минут. Но потом мы возвращаемся к Киничу. Кстати, что ты имела в виду под "разорву Скабби"?
Эмма рассмеялась.
- Тебе понравится быть Пиел, Пенелопа.
Глава 24
Эмма рывком открыла двойные двери в пещеристый, хорошо освещенный зал, заполненный несколькими сотнями мужчин - крупными, полуголыми, мускулистыми, потными мужчинами, тренирующихся на мечах, шестах и другом оружии.
Когда все посмотрели на нас, в комнате повисла тишина, люди перестали двигаться, за исключением вздымающихся от вздохов, грудей?
Разве нас не ждали на этой обалденно сексуальной вечеринке? Чтобы ни происходило, не казалось, что нам рады.
- Эмма? Что это?
Она втянула меня в море крепких мужчин.
- Там есть специальный тренировочный зал, который я хочу тебе показать.
- Ты уверена, что мы должны быть здесь? - Я изучала безмолвную, полуголую толпу возвышающихся солдат, которые уступали нам дорогу.
Неожиданно из толпы выскочил громадный мужчина с подстриженными темно-коричневыми волосами, чтобы помешать нам пройти. Он скрестил свои большие, обнаженные руки над огромной грудью.
- Брут, рада тебя видеть, - сказала Эмма.- А теперь проваливай.
Он хмыкнул, но ничего не сказал.
- Только не начинай. - Эмма помахала пальцем перед его лицом.
Он шагнул вперед, отталкивая Эмму.
Ну и задница! Он был на двенадцать дюймов выше её и перевешивал на тонну.
Прищурившись, он уставился на нее более сурово.
Моя кровь закипела. Я не знала, что происходит между этими двумя, но не было никакого оправдание для мужчины - особенно его размеров - чтобы с такой силы хватать девушку.
- Какая цена? - с вызовом она подошла к нему. - Гай обещал тебе ту Барби, с которой ты глаз не сводил, если притащишь меня обратно в дом Кинича?
Барби? Она что серьезно. Парень больше смахивал на того, кто на завтрак есть детенышей бурундуков.
Комната разразилась смехом, а лицо качка стало ярко-красным. Прежде чем я успела сказать "Ни хрена себе!", он вытянул руки вперед и Эмма пролетев несколько ярдов, упала на тренировочный коврик.
Какого... Я положила руки ему на грудь, как тут же вспыхнул огонь, и парень отправился в полет футов на двадцать.
- Прикоснешься к ней снова, и в следующий раз это будут твои яйца! - закричала я.
Мужчины в комнате зашептали. А затем снова раздался смех.
Я повернулась на пятках.
Эмма перекатилась на спину, схватившись за живот от смеха.
- Да! Отличная работа!
Мускулистый мужчина тоже засмеялся.
- Какого черта здесь происходит? - упершись руками в бедра, спросила я.
Все еще смеясь, Эмма перевернулась на живот и начала ползти ко мне.
- Йуху! Сила Пиел!
Что только что произошло? Я собирался спросить, но не хотела верить тому, что я только что видела и сделала.
Кнопка отрицания... активирована.
Я глубоко вздохнула и направилась к двери.
- Верни меня к Киничу. Твои десять минут прошли.
* * *
Во время поездки Эмма не пыталась обсудить этот инцидент. Может быть, потому что клубы дыма, валящие из ушей или языки пламени, мерцающие от пальцев, были очевидными признаками моей злости.
Как только она въехала в гараж, я выбежала из машины, которая, между прочим, была выжжена на пассажирской стороне, где я сидела, - и прошла к дому. Я проигнорировала Гая, Габрана и еще несколько незнакомых лиц, стоявших на кухне.
Но как только я взглянула на Кинича в постели, мой гнев рассеялся в волнении. Что, если он никогда не проснется? Что, если моя мать никогда не вернется? Что со мной произойдет?
Я покачала головой. Это не то место, где следовало быть. Я чувствовала себя беспомощной и потерянной. Мне нужно, чтобы Кинич поправился. Мне нужна его помощь.
Неужели, Пенелопа, ты в этом уверена?
Он думает, что твой вид... ошибка!
"Твой" вид? А я думала, что мы активировали кнопку отрицания, Пен.
Чушь! Я не могла играть в игру с отрицанием. Это работало только на мирское дерьмо, как если бы ваши джинсы были слишком тугими: вы нажали кнопку отрицания, и, как ни странно, причина не в том, что вы объелись печеньем и выпили слишком много вина с девушками, а потому, что вы, должно быть, высушили их на максимальном режиме.
Огонь, пылающий из твоих пальцев требует гораздо крупного инструмента отрицания, как и ко всей моей ситуации.
Текилы?
О, да.
Я проследовала напрямую к бару в комнате Кинича и нашла свою бутылку. Вот это да, эти боги наверняка любили выпить.
Я плюхнулась рядом с Киничем и вытащила пробку.
- За тебя, Бог Солнца!
Я сделала большой глоток и стала рассматривать ящички его прикроватной тумбочки. До этого момента я сопротивлялась заглядывать, потому что было бы низко шпионить за беспомощным человеком. Но совершенно новый мир призвал меня к новым границам приличия.
Я плавно открыла его.
- Копия Попола Вуха? С автографами других богов. Ну и ну.
Несколько обезболивающих пластырей. Странно.
И толстая папка.
Я открыла ее. На каждой странице была фотография ребенка с заметками, крошечными напоминаниями или буквами, написанными карандашом. Страница за страницей. У одной маленькой девочки, по имени Дженни, были розовые ленты в светлых волосах и улыбка во весь рот. Ниже был рисунок двух улыбающихся фигур. Ник и я, было написано на бумаге. Конечно, Кинич изображался гигантским солнцем над головой.
Затем я заметила рукописные заметки на полях.
- О, боже. Эти дети из...
- Приютов.
Эмма стояла в дверях.
- Кинич любит детей. Он проводит много времени с ними: тренируя Маленькую Лигу, организуя поездки в Диснейленд, он даже основал балетные школы в десяти городах. Все для малообеспеченных детей. Он думает, что мы не знаем. Наверное, боится, что другие боги посчитают его мягким, может быть, и так. Но я думаю, что это мило.
- Почему? Почему он делает это?
Она подошла к другой стороне кровати Кинича и села на край.
- Думаю, потому что у него никогда не было выбора, которого бы не сделали боги. Они зациклились на своих жизнях, и, возможно, для обычного человека, это звучит как самое крутое шоу, но бессмертие и ответственность за весь человеческий род - это нелегкий крест. Я думаю, что это его способ справиться. Он дает этим детям надежду и выбор.
Ой. Я-я...
- Это самая грустная и милая вещь, которую я когда-либо слышала. - Я погладила ледяную щёку Кинича. - Ты полон сюрпризов, Бог Солнца,- прошептала я.
- Итак, - спросила Эмма, - собираешься дальше упиваться жалостью к себе или все-таки покончишь с этим?
- Извини?
- Какой твой следующий шаг? - спросила она.
- Ты хочешь сказать, что у меня есть выбор?
Она кивнула.
- Но я этого не выбирала, - печально заметила я.
Она покачала головой.
- Нет, не выбирала. Но теперь ты можешь выбрать все, о чем только подумаешь.
- Но что я могу сделать?
- Шаг первый, - ответила она. - Перестань бояться, и прими то, какая ты есть. Нам нужен каждый способный человек, которого мы сможем заполучить, чтобы противостоять тому, что произойдет. И после того, как мы обучим тебя, ты сделаешь нас намного сильнее.
- Это уже слишком. Я не готова ко всему этому.
Зеленые глаза Эммы светились теплом.
- Теперь ты моя сестра, и я буду здесь, чтобы ты никогда не оступилась.
- Сестра?
Мои глаза наполнились слезами. Да, да, ещё больше слез.
Одно дело расти без отца, но другое когда и не было братьев и сестер. Казалось, что у всех моих друзей были сестры и братья, чтобы играть с ними или присматривать, у всех, кроме меня. Вот почему, когда я была маленькой, волновалась о том, кто будет со мной после того, как моей матери не станет. Разве бы я умерла в одиночестве, без семьи, которая бы любила меня?
Однако когда я стала старше, устала чувствовать себя беспомощной, поэтому обратилась к боевым искусствам. Знать то, что могу защитить себя, не было так страшно. По правде говоря, это заставило меня чувствовать себя уверенной, сильной, независимой, как будто я могла справиться со всем, что было на моем пути.
Но, тем не менее, нехватка сестры или брата - лучшего друга, с которым я была бы одной крови, осталась со мной
- Мы с тобой - Пиелы, Пенелопа. И я не знаю, почему у нас так сложилась жизнь, почему людей, которых мы любим, отняли у нас, но для этого всего, должно быть объяснение. Я совершенно в этом уверенна. Я должна в это верить.
- Кого? Кого у вас забрал? - спросила я.
Глаза Эммы отражали ее мрачные мысли.
- Мою бабушку забрал Мааскаб несколько лет назад. Я думала, что это был худший день в моей жизни. Но это было не так. В тот день она появилась на нашем пороге в Италии, возглавив собственную армию Скабов. Я чуть не убила ее - она была сумасшедшей от черного нефрита, введенного в нее.
Эмма смахнула слезы.
- Не знаю, как, но мне удалось попасть в нее достаточным количеством энергии, чтобы вырубить ее, а не убить. После того, как все закончилось, я планировала, чтобы Гай забрал мою бабушку, в отключке, обратно в Мексику, к Сеноту, чтобы он мог отвезти ее в свой мир.
- Зачем?
- Потому что боги бы сделали ее бессмертной и излечили ее своим светом.
Эмма глубоко вздохнула и выдохнула.
- Но у меня даже не было шанса. Человек по имени Томмазо, человек, которого я считала своим другом, отпустил ее и сбежал.
- Эмма, мне очень жаль. - Я не знала, что еще сказать, ее история была такой грустной.
- Почему он это сделал?
Она пожала плечами, ее выражение было мрачным.
- Потому что он родился злым, и против этого нет лекарств. Она сделала паузу. - Сейчас, неважно. Потому что я собираюсь вернуть ее, а потом я убью его.
Вау. Это было отличной мотивацией.
- Мы уезжаем послезавтра.
- Но что, если это не сработает? - спросила я. - Что, если ты найдешь ее и не сможешь вылечить? Что тогда?
Разве мне было дело до того, чтобы спросить у нее?
Эмма объяснила, что свет богов делал человека бессмертным, но уязвимым; Сенот не создал бы им новое тело, если бы их нельзя было уничтожить.
- Если мы не сможем ее вылечить, - сказала Эмма холодным тоном, - тогда я сделаю одну правильную вещь.
Какая ужасная мысль. Я не могла представить, что пережила Эмма.
- Что касается тебя, то мы вместе противостоим тому, что произойдёт, - сказала она, быстро меняя тему. - Все, что тебе нужно сделать, так это решить. Собираешься ли ты встать и сражаться за людей, которых мы любим? Или ты спрячешься в яме?
Она смотрела прямо на Кинича, и тогда я тоже подумала: если кто-то такой могущественный был побежден Мааскабом, то какой шанс был у меня?
- Мне нужно время. Столько всего произошло.
Эмма подошла к Киничу и взяла мою руку.
- Не волнуйся. Мы никуда не уйдем. Мы будем здесь, когда ты будешь готова
- Так и будет.
Гай, Габран и тот человек, которого я побила в тренировочном центре, стояли прямо у входа, излучая ярость и решительность.
- Мы хорошие парни, Пенелопа. Мы должны держаться вместе.
Гай сверкнул своей дерзкой улыбкой в моем направлении.
Тогда я почувствовала это. Их силу. Их решимость. Их лояльность по отношению друг к другу. Я не знала их, но теперь поняла. Как и у Кинича, у них все карты сданы. Они могли сбежать или попытаться отрицать это. Но они решили сражаться. Делать добро. Чтобы... не нажать кнопку отрицания.
Я стояла и разглаживала переднюю часть своих скукоженных, обугленных джинсов. Нет. Никакого лимонада этой девушке. Захватите лимоны туда, где не светит солнце!
- Хорошо. Я буду сражаться. И хочу пойти на спасательную миссию.
Гай встал рядом с Эммой, застыв над бездействующим Киничем.
- Ты рассказала ей о миссии?
- Конечно. Ей нужно знать, что мы делаем все для того, чтобы вернуть ее мать из Мааскаба. Тем не менее, - она посмотрела на меня с кислым лицом, - ты сумасшедшая, девочка?
- Что? - спросила я, защищаясь.
- Пенелопа, - тон Гая был плоским и твердым. - У тебя нет боевой подготовки.
Я рассердилась.
- У меня есть черный пояс по каратэ, способность бросать огненные шары руками, и я могу поджечь салон чрезвычайно дорогих спортивных автомобилей своей задницей. Я могу справиться сама.
Эмма и Гай обменялись взглядами с улыбающимся Габраном.
- Ни слова больше! - Гай указал на Габрана, а затем обратил свой сердитый взгляд на меня. - Нет. Ты будешь обузой для моих людей. Мы не можем рисковать...
- Дорогой, - вмешалась Эмма, - думаю, ты должен уважать ее желание. Это ее мать, и её право подвергать свою жизнь опасности, если захочет.
- Нет! Я уже столкнулся с Никколо по этому поводу, потому что он настаивает на том, чтобы самому спасти Виктора... я отказал на основании стратегической, военной ценности Никколо. Поэтому он посчитает это оскорблением, если я позволю ей пойти на миссию, а не ему.