- Ты бы не стал.
Часть меня была шокирована, но другая завелась и такая реакция меня удивила.
"Я алчный бог, Пенелопа, с редкими удовольствиями в жизни. И когда я чего-то хочу, то я это получаю. Прямо сейчас, я хочу испытать то, что чувствует твое тело, когда ты испытываешь оргазм, пока думаешь обо мне".
Я человек, поэтому не собираюсь утверждать, что никогда не делала... это. Но сейчас как-то неловко совсем.
- Я...я... не могу. Слишком...
"Я чувствую глубокое, грызущее напряжение между твоими ногами. Влажное тепло. Твое тело готово принять меня. Дай своему телу то, чего оно так жаждет, Пенелопа. Дай мне то, чего хочу я."
Я тоже этого хотела. Но только с ним. Я хотела почувствовать его вес на моем теле и его толстый член, ласкающий меня глубоко внутри.
Но прикоснуться к себе вот так? При свидетелях? Которые могут почувствовать это?
Сделай это Пен. Представь это, как секс по телефону. Только без телефона.
Тьфу! Не могу, это так странно.
- Я уже заканчиваю с душем.
"Да, - прошептал он. - Прекрасная идея. Начни заканчивать с нежных и медленных поглаживаний грудей".
Я едва слышу его голос, но если бы мы стояли лицом к лицу, я полагаю, он бы уже был на грани извержения. Каждая нота в его тоне была напряжена. Жесткая. Необузданная. Дикая.
От понимания, что я могла действовать на него, таким образом, я не на шутку завелась, такого я еще никогда не испытывала.
Кровь мчалась глубоко внутри и устремилась к чувствительной плоти между бедер. Рука дрожала.
Опять же, чтобы еще странного добавить в мой список последних дней и событий?
- Мне нужно притвориться, что ты со мной, - сказала я, едва громче шепота.
"О, но я рядом. Никакого притворства. Я чувствую всё, что чувствуешь ты. Всё, к чему ты прикасаешься, словно я сам трогаю тебя. А теперь обхвати грудь".
Я не могла поверить, что делаю это. Закрыв глаза, я представляла, что мои руки это его.
"Да", - простонал он. - "Твоя грудь такая упругая и соблазнительная. Ущипни себя за соски".
- Но...
"Выполняй".
Выдохнув, я повиновалась. Что, если это всё, что у нас с ним будет. Я и... я? С ним, как с тактильным вуайеристом?
Не думай об этом сейчас.
Я представила, что его грубые, большие руки обхватывают мою грудь, массируют и щипают за изнывающие, жесткие соски. Ощущения невероятные.
Да. Он оказался прав. Моему телу это было необходимо. А зная, что Кинич ощущал мое удовольствие...
Тихий стон слетел с моих губ.
"Именно это я сделаю с тобой, когда снова буду в своем теле".
- Говори со мной, - прошептала я.
Медленно и хриплым голосом Кинич стал шептать, словно мы находились в переполненном, тускло освещенном баре, интимные слова, предназначенные только для моих ушей.
"Сначала, моя сладкая, я тщательно исследую твое тело руками и губами, пока буду снимать с тебя одежду. Ни один дюйм шелковистой кожи не останется нетронутым. Я буду боготворить тебя. Буду вкушать тебя. Я медленно заставлю тебя возбудиться и подготовлю твое тело к тому, чтобы принять меня. И как только ты будешь полностью возбуждена, скользить на моих пальцах и почти готовая ощутить оргазм, я раздвину твои ноги и подомну тебя под себя. Я буду смотреть в твои глаза и видеть в них удовольствие, когда я по самые яйца вколачиваюсь в тебя твердым членом".
Я резко выдохнула. Я практически ощущала его дыхание на ухе, пока он шептал каждое интимное слово.
"Я доведу тебя до грани боли и удовольствия, столь напряженной, что не будет существовать ничего, кроме движений моего налитого, пульсирующего члена в тебе".
И в тот момент, когда ты уже будешь готова упасть за край, когда в твоем теле спиралью закрутится напряжение перед тем чтобы испытать эйфорию, я вытащу член. Медленно. И заставлю тебя ждать. Заставлю умолять, чтобы я вошел в тебя снова и закончил начатое".
- Все так, как я видела во сне, - тихо сказала я. Он неумолимо бы трахал меня, как мужчина, у которого было все время мира, но который испытывал сексуальную жажду.
Снова и снова он подводил меня к краю так, что мое тело покрывал пот, и оно натянулось, как струна, от напряжения, пока его рельефный торс скользил по мне, Кинич обхватил мое тело большими руками, приподняв и удерживая на месте, он вколачивался до тех пор, пока я не стала готова взорваться. Внезапно в этом сне, он отстранился, оставив меня задыхающейся и изнывающей от желания. А затем сказал, "Скажи мне, чего ты хочешь, Пенелопа".
- Тебя, - произнесла я.
"Скажи мне, чего ты на самом деле хочешь".
Он обхватил большой, бархатистый член и скользнул между моими горячими, гладкими складками, медленно двигаясь туда-сюда, дразня меня каждым толстым дюймом.
- Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Заставил кончить, - наконец-то я начала умолять.
"Скажи", - потребовал он, а потом протолкнул член еще на дюйм. Достаточно, чтобы я почувствовала его тепло и толщину, но не получив сладкого, изысканного удовольствия и боли от его огромного стержня, наполняющего меня.
- Жестко, - ответила я.
И с этими словами он толкнулся в меня, проникая вглубь последний раз. Он прокричал бы мое имя, когда дошел бы до оргазма.
И жар... хотя это был сон, я вздрагивала каждый раз, когда думала об этом. Жидкое тепло похожее на наркотик. Каждый раз, когда он толкался и изливался в меня горячими извержениями, я испытывала оргазм. Снова и снова. До тех пор, пока мое тело не почувствовало бы, что вот-вот вспыхнет.
И когда я больше не могла бы взять, он перевернул бы меня и начал бы свой эротический танец снова, начиная с поцелуев по моей спине, заднице и бедрам. К тому времени, когда бы он оставил след на каждом дюйме моего тела, я была бы так возбуждена, что все о чем могла бы думать это то, чтобы он поскорее оказался снова внутри меня.
Прямо как сейчас.
Я зажмурилась и сглотнула, пока струи воды били меня по спине.
"Я чувствую это, - сказал он. - Ты уже совсем близка к оргазму. Подумай о том, как я тебя нагибаю и скольжу членом глубоко внутри тебя".
- Да, - выдохнула я.
"И я сделаю это, моя милая Пенелопа. Совсем скоро. Я заставлю твое тело содрогаться под моим. Я буду удерживать тебя влажной и извивающейся в течение недели. Ты ведь знаешь, я это могу".
Кинич дышал тяжело и часто, так же, как и я.
- Да. Знаю, - с придыханием ответила я ему.
"Давай же. Прикоснись к себе. Увидь меня внутри себя".
Думая о нем, я почти подошла к кульминации, думаю, что если бы перышком провести по клитору, то я сразу же взорвусь в оргазме. Это так неправильно. Но так потрясающе. Так эротично.
По мере того, как горячая вода стучала по моей коже, я опустила руку и нажала пальцем. Но это была не я, а его пульсирующий, налитый кровью член. Это Кинич дразнил и нажимал на мое самое интимное место, заставляя умолять меня о последнем толчке.
"О, боги, Пенелопа. Ты так близка. Я чувствую это. Твое тело напрягается. Мне так хорошо. Да, Пенелопа. Не останавливайся. Да", - он дышал в такт движениям моих пальцев.
Мое тело вспыхнуло, и Кинич прокричал мое имя.
Я припала к стене.
Спустя несколько минут я вернулась на землю. Кроме ночи, которую я провела, а может, и нет с Киничем, это был самый эротический опыт в моей жизни.
Я повернула лицо к теплой воде. О, Боже. Это чувство...
"Это. Было. Удивительно", - сказал Кинич.
Я кивнула, осознавая, что он не может меня видеть, но сейчас я просто не могла говорить.
"Детка. Ты в порядке?"
Детка? он назвал меня "деткой". Как настоящий мужчина с настоящей женщиной. Не все потеряно с этим божеством.
Я выключила душ.
- Конечно. Я очень сильно расслабилась. - И чувствовала, что мне нужно долго вздремнуть.
Я вытерлась, надела пижаму и вытянулась на кровати. Я посмотрела на печальное тело.
- Будет ли все как прежде? - спросила я.
"Я не знаю, Пенелопа. Но я не страдаю. Все свое существование я хотел стать человеком, стать смертным. Так что ощущать твое тело, чувствовать мир через тебя - необыкновенно... это не похоже на все то, что я чувствовал за семьдесят тысяч лет существования".
Мой план сработал? Он видит, кем по-настоящему является?
- Просто знай, нет ничего, что бы я для тебя не сделала, Кинич. Я не могу объяснить это. Я едва знаю тебя, но думаю, что полюбила тебя с первого же момента, как увидела. И я знаю, что это никак не связано с феромонами или... видами. Это все ты. Твоя душа.
Я ждала, что он мне что-нибудь скажет, но слышала лишь тишину. Ни такого ответа я ждала. Но это то, что у меня есть.
- Кинич. Скажи что-нибудь, что угодно.
"Я...я... Спи, Пенелопа. Тебе нужно набраться сил. Завтра важный день".
Ауч, ауч, ауч.
Глава 30
Утром Кинич и я перекинулись парой слов, пока я готовилась. Правда, о чем мы могли разговаривать? Я любила его. Он желал меня и наслаждался пребыванием в моем смертном теле.
Я полагаю, могло быть и хуже.
По крайней мере, я знала, что он переживал. Но, казалось, он уже принял решения и отказывался рассматривать какие-либо возможности. По его словам, мы не должны быть вместе. Точка.
Но ирония в том, что вместе мы чувствовали себя так правильно. Как он мог этого не видеть?
И он хочет сделать тебя бессмертной. Что это значит? Поговорим о том, что сбивает с толку.
Он сам так сказал, чувствует потребность защищать меня. Это... "намертво".
Остановись, Пен! Хватит вести себя как жертва. Помни, ты не можешь контролировать лимоны, но ты выбираешь, что делать с ними. Ты выбираешь, как вести себя. Так что... всё!
Хорошо. Тогда как бы я поступила?
Он не любит тебя. Тебе нужно... двигаться дальше.
Легче сказать, чем сделать.
Я пошла в ванную, чтобы причесаться. Теперь мои темно-зеленые глаза выглядели намного светлее. Это из-за того, что белки были красными? Или энергия Кинича что-то делала со мной? Я убрала волосы назад, теперь они доходили до подбородка, и перевязала их красной лентой. Убрав волосы, я заметила, что мое лицо тоже изменилось. Оно казалось осунувшимся, хотя на щеках играл румянец.
Должно быть штучки Бога солнца.
Я одела последнюю чистую одежду: розовую футболку и джинсы. Надеюсь, Боги не ожидают, что я заявлюсь в каком-нибудь наряде, как Ши-Ра или Кьёк.
Когда я вышла из комнаты Кинича, то увидела, что за дверью меня ожидают Габран и Брут. Габран был одет в сине-зеленый килт с белой рубашкой, а его рыжие волосы аккуратно заплетены в косу. Выражение его лица было мертвецки серьезным.
- Почему у меня такое чувство, что все эти ваши саммиты куда страшнее, чем кажутся?
"Все будет в порядке, Пенелопа", - заверил меня Кинич.
Я воздержалась от того, чтобы не огрызнуться или сказать что-нибудь грустное - мое раненное эго не приемлет никакого утешения от Кинича.
Габран пошел по коридору, а Брут следовал за нами сзади. Я знала, что мы идем в большой зал заседаний на западной стороне дома Кинича. Он сказал мне, что они там встречались.
- В последний раз, когда эти мародеры попали в ту комнату, то сожгли дом Бога Солнца. Хотя, это не самое худшее. У четверых возникла стычка тогда. А Кьёк до сих пор не простил Акана за то, что тот оторвал ему голову.
Я насторожилась.
- Ужасно. А с чего все началось?
- Крендельков.
Кинич застонал.
"Мы переживем это?"
- Крендельков? - переспросила я.
- Угу. Кьек попросил крендельков. Акан, Бог Виноделья...
- То есть Бах? - уточнила я.
- Угу. Бах был пьян, в общем, как и всегда, и все их съел.
Ла-а-а-адненько.
- Колель встала, чтобы найти еще, прежде чем начнется драка, но она случайно закрыла за собой дверь.
Хмм. Почему у меня возникло ощущение, что эта история перейдет в очень странное и волнующее место?
Ох, точно. Потому что мы в нем сейчас и находимся.
- Колель - Господствующая над пчелами. И куда идет она, туда же летят и пчелы. Эти маленькие негодники очень расстроились, когда их разделили и они напали на Ай. Ки.
- Ай. Ки?- спросила я, уточняя кто это.
- Ах-Килиз, Бог Затмения, - Габран покачал головой. - Вот что я тебе скажу, лапуля. У парня есть чувство юмора. А он мрачный, сукин сын.
Да неужели? Бог Затмений, мрачный? Кто бы мог подумать?
- Остальная часть истории такова, - продолжал Габран, - Кьёк и Акан набросились и пытались оторвать друг другу головы. Кинич вскочил, чтобы остановить их, но его остановили Ай.Ки и пчелы. И конечно, Кинич, случайно выпустил искру, от которой загорелась мебель. И уже через двадцать минут вся усадьба полыхала в огне, - хихикнул Габран. - Кинич тогда был безумнее, чем голый лепрекон.
О, Боже. Нет. Прошу, только не говори, что...
- Лепреконы? Их же не существует?
- Существуют, - произнес Габран.
Конечно. А почему нет? Боги и вампиры и другие существа еще между ними. Просто добавь в этот список маленьких мужчин в зеленом наряде и горшками золота. Боже, раз уж мы здесь, а как насчет чупакабры? Почему, черт возьми, нет?
- И-и-и-и-и хочу ли я знать, почему голые лепреконы злые?
Габран улыбнулся мне через плечо, пока мы шли по длинному, очень длинному коридору, в котором я еще не бывала. А затем он поднял мизинец.
- О.
В этом есть смысл.
- В любом случае, лапуля, будь настороже. Боги - это недисциплинированная шайка.
Он остановился перед тяжелыми двойными дверьми, сделанными из необработанного светлого дерева. На одной стороне был вырезан Календарь майя, а на другой Солнце Майя.
Он потянулся за ручкой, но потом остановился.
- Есть еще вопросы, лапуля?
- Кто-нибудь позаботился, чтобы на столе стояло много крендельков?
Габран рассмеялся.
- Угу. Об этом мы позаботились.
- Огнетушители?
Он утвердительно кивнул головой.
- Что насчет защитного костюма пчеловода?
Он снова кивнул.
Кинич, наконец-то, заговорил.
"Пенелопа, прошу, перестань тратить впустую время. Судьба мира в твоих руках".
- О. Верно. - Я глубоко вздохнула. - Ладушки. Давайте посовещаемся.
Двери открылись, и Габран шагнул в сторону.
Глава 31
В отличие от остальной показушной, в стиле юго-запада, части усадьбы Кинича, эта комната могла бы стать залом, расположенным в недрах Чичен-Ица во время своего расцвета, когда цари майя бродили по Юкатану и строили массивные пирамиды в честь богов. Блеклые стены и потолки, каждый дюйм которых покрыт иероглифами в виде животных, мужчин, солнца, луны и стеблей пшеницы с кукурузой. Это?.. Я указала на стену справа и посмотрела на Габрана.
- Это фигура Кэтти Грифин? - Изображение было размером с обеденную тарелку, но сходство поразительное.
- Угу. Симил её большая фанатка. Она настояла, чтобы мы отдали ей дань уважения.
Конечно. А почему бы и нет?
Я осматриваю комнату без окон. Утопленные лампы освещают зал, предавая ему жуткое свечение. В центре стоит большой, гладкий, из белого камня, стол с шестью, похожими на трон, креслами. На четырнадцати тронах были вырезаны различные символы: драконы, цветы и...
- Пенисы? - я указала на трон в середине левого ряда.
- О, девочка, - меланхолично сказал Габран, - это Чаам.
Мило. Именно здесь решалась судьба человечества? На тронах украшенных тварями и мужскими причиндалами? Конечно, чего нет-то?
- Очень впечатляет. Кто ваш декоратор? - спросила я.
- Ах. Я слышу тон осуждения. Но это намного лучше, чем тема загородного сарая, которую хотела Симил, в комплекте с козами и тюками сена, вместо кресел. По крайней мере, это огнеупорное и без навоза.
- Отличный выбор.
Я развернулась, чтобы осмотреть остальную часть комнаты. В дальнем конце был ещё один дверной проем, ведущий в зал со стенографическими письменами. Слева был огромный телевизор с плоским экраном.
- Это ещё для чего?
- Ночь кино, - ответил Габран. - В комнате есть встроенные колонки для объемного звука, и если ты нажмешь вот это, - он указал на гигантскую кнопку на стене, - то стол и троны перевернутся и появятся удобные кресла. Очень по-современному, да?
- О, точно... - не говоря о том, что очень-очень странно. Я даже не могла представить, какие фильмы они тут смотрят. "Наверное, боги сошли с ума"[18]. Определенно.
Мое внимание привлекло тихое шарканье. Внутри зала находились свирепые Учбены, которые выстроились по периметру зала. Как и Брут, они были одеты в черные безрукавки, штаны и сапоги. Должно быть, они представляли элитную команду Габрана. Я слышала, как он упоминал о них несколько раз, думаю и Брут один из них.
- Дорогуша, пора тебе занять свое место. - Габран указал на трон во главе стола. На спинке было вырезано большое солнце. Перед троном на столе лежала каменная табличка и серебряный стилус, о котором Кинич рассказывал. Они использовались для записей повестки дня и любых принятых решений. Я скользнула на кресло и попыталась унять нервы. Будь медоедом. Будь медоедом. Я – медоед[19].
Как пояснил Кинич бояться нечего, а вот порядок сохранить трудно. Боги, обычно, вели себя, как малолетние братья и сестры, стремящиеся превзойти друг друга. Часто происходили стычки, из-за которых не принимались решения. Поэтому Кинич держал их в протоколах и правилах, а сегодня эта задача легла на мои плечи. Я замерла, когда комната начала гудеть и вибрировать.
"Всё в порядке, Пенелопа. Расслабься. Они уже идут", - сказал Кинич, успокаивающим голосом.
- Что происходит? - спросила я.
"Они высвобождают немного энергии. Это для показухи. Просто сохраняй спокойствие и не позволяй им отвлечь себя театральностью".
Первым появился Кьёк - не смейся, не смейся - и, как и прошлым вечером на нем надета голубая тога, а в головном уборе из нефрита он был похож на ходячий, неизбежный несчастный случай.
- Выглядит очень тяжелым. Ты качаешь шею? - не удержавшись, спросила я.
- Так же как и другие части тела. Не хочешь посмотреть? - Он потянулся к краю тоги и начал поднимать ее.
- Ой, не надо. Поверю тебе на слово.
Пожав плечами, он отбросил ткань и поставил передо мной маленькую черепаху из оникса.
- Вчера ты забыла принять наши подношения.
О, нет. Только не снова. Я натянуто улыбнулась.
- Спасибо.
По залу раскатывался грохот, как от проезжающего поезда, каждый раз, когда они появлялись в комнате, оставляли "подарки" и занимали свои места. Я сдержала вздох, когда леди самоубийств - снова облаченная с ног до головы в черную вуаль - положила на вершину божественных штуковин дохлую крысу.
- Вау. Спасибо. Она мертвее на день.
Такой особенный подарок. Да... Наконец, появился Зак. Как и накануне, он выглядел изящно и, несомненно, по-мужски. Нет, я не пиарю, но просто не могла не оценить его крупное, хорошо сложенное тело и мощные бедра, обтянутые кожаными штанами. Я моргнула и подобрала отвисшую челюсть.
- Твой подарок,- улыбнувшись, протянул он.
Я посмотрела на коробку, потом на него, и понятия не имела, что мне с этим делать.
- Ого. Это... серьёзно очень мило... пустая коробка, - громко сказала я, надеясь, что Кинич почувствует мой дискомфорт и подскажет.
"Это для крысы, Пенелопа", - осведомил Кинич.
- О! Как предусмотрительно. Спасибо. - Я схватила крысу за хвост и бросила внутрь, быстро закрыв коробку. Улыбнувшись, Зак поклонился и на его глаза цвета аквамарин упали черные волосы.
- Всегда к твоим услугам.
По телу побежали мурашки. Поразительно. Я не знала, кем он был, но голосую за то, чтобы Зак был новым Богом Мужской девственности. Он выглядел как накаченный, падший тёмный ангел, который нацепил на себя одежду плохиша. Знаю, странно. Но именно его он и напоминал, и выглядел просто потрясающе. Зак занял свое место и продолжил улыбаться самой вопиюще-озорной улыбкой, которая могла коснуться губ - если такое вообще возможно. В любом случае моя внутренняя девчушка была польщена.
"Пенелопа, - угрожающе произнес Кинич, - скажи мне, который из моих братьев включил обаяние. И ты повелась".
Повелась? Я? Мое сердце с триумфом забилось. Он ревновал... О, да!
- Да ладно? Вчера ты совсем другое говорил, - тихо пробормотала я в руку.
"Вчера я ничего не говорил", - прорычал он.
- Именно.
"Мы обсудим это позже, женщина", - снова он зарычал.
- Возможно. А может, и нет.
Ладно, да, как ребёнок себя веду. Но, черт подери. Он это заслужил.
"Да, обсудим. Потому как нужно держаться подальше от моих братьев".
- Вечность - это очень долго, чтобы провести её в одиночестве, Минотавр. Так почему бы тебе не передумать.
- Кхе-кхе.
Кто-то прочистил горло.
Я подняла взгляд, замечая, что боги - за исключением, улыбающегося, Зака - пристально на меня смотрели.
- Извините. - Я встала с места, как велел мне Кинич. - Я созвала Саммита Дома Богов в этот день...
Габран быстро вмешался.
- 21 декабря.
Почему мне знакома эта дата?
День рождения мамы?
Нет.
Джесс или Анны? Нет. У них дни рождения летом.
В этот день подарочные акции в обувном магазине Мейси?
Не-а.
"В этот день по версии Майи произойдет апокал... бла-бла-бла", - голос Кинича внезапно стал приглушенным.
- Что прости? Но ты сейчас сказал апокалипсис?
"Да. Майя предсказали, что конец света произойдет сегодня".
Святое дерьмо!
- Апокалипсис! Сегодня? Черт подери. Мог бы, и поделиться со мной, Кинич!
Я почувствовала твердую хватку на руке.
- Не о чем волноваться, Пенелопа. Они были суеверным народом, - сказал Зак, не сводя с меня страстного, пристального и в то же время твёрдого взгляда.
- Извини, но, - спросила я, - а ты бог чего? Не могу вспомнить.
Он обольстительно улыбнулся.
- Как только узнаю, тебе первой сообщу. - Поднеся мою руку к губам, он поцеловал костяшки.
"Чертовы святые! Держись. Подальше. Пенелопа",- рявкнул Кинич.
- Что? - Все мое тело напряглось. - Я ничего не делала.
"Я переживаю каждое проклятое ощущение твоего тела. И сейчас ты на что-то реагируешь".
Хммм. Я? Хорошо, возможно совсем немного. Но Зак чертовски сексуален. Кому помешало бы немного лести? В любом случае это невинная оценка удивительно красивого мужчины, но она и рядом не стояла с тем, что я испытываю к Киничу.
Не важно...
- Боишься конкуренции? - дразнила я.
"Агр-р-р-р-р", - всё, что я услышала в ответ от него. И удовлетворённо улыбнулась.
- Ладно. Я призываю к порядку проведение Саммита Дома Богов. Кто из вас хочет выдвинуть тему на повестку дня?
Тут же четверо подняли руки.
- Кинич? Не могу вспомнить. Я двигаюсь по часовой стрелке или против? - прошептала я.
"По часовой стрелке. Боги сидят за столом в соответствии с их положением и силой. Кроме Бакабов, которые занимают места в соответствии с Севером, Югом, Востоком и Западом".
- Что за Бакабы? - прошептала я.
"Четверо самых старейших из нас, поэтому они чуть сильнее, остальных - за исключением тех, чьи способности основаны на физической силе".
Мысленно я поставила галочку, чтобы забыть эту глупость поскорее. Первая повестка, как и ожидалась, была выдвинута Гаем и получила единогласное согласие. Леди-самоубийца попросила обсудить ротацию сил. Видимо, она каждый саммит выдвигала на обсуждение эту тему, но все голосовали против, потому что никто не хотел рисковать и оказаться на её месте. Бедная, бедная леди.
Затем, Владычица Пчел, на которой был одет ярко-желтый, облегающий атласный комбинезон и огромный улей на голове, выдвинула тему по недавнему всплеску пиратских электронных книг, но казалось, что никто не имел понятия, что такое электронная книга, поэтому ей отказали.
- Хорошо, тогда, - хлопнув в ладони, сказала я, - объявляю, что повестки дня...
"У меня еще есть повестка дня, Пенелопа", - неожиданно сказал Кинич. - Даже две".
- О, прости. Не видела твоей руки. - Я бросила взгляд на стол. - У Кинича есть две темы для обсуждения, - проинформировала я всех, так как они не могли его услышать.
"Я призываю Дом Богов обсудить и проголосовать за запрет божественного продолжения рода".
Я сглотнула.
- Ты имеешь в виду...
"Да, запрет на рождение Пиел".
Он хотел сделать меня, ну, большую часть меня, незаконной?
"Пенелопа, люди и боги не должны порождать на свет детей. Это идет вразрез с естественным порядком Вселенной, и существуют последствия. - Кинич вздохнул. Очевидно, он почувствовал мой шок и отчаяние. Даже мои волосяные фолликулы загрустили. - Пенелопа, ты должна понять. Мой долг - защищать человечество. И я не могу относиться к этому как-то по-другому только потому, что у меня есть чувства к тебе".
Он действительно верил, что моя жизнь это ошибка? Мерзость, которая уничтожит человечество? Я? Я даже не в состоянии что-то приготовить, а уж приписывать мне разрушение целой цивилизации было опрометчиво. И я ничего не могла поделать с тем, откуда родом или кем были мои предки, так же как и с тем, что в моём теле застряло божество. Ну... Ну... отлично! Он высказался, и что я могу сделать, кроме того, чтобы притворится, что он не ранил меня своим признанием? Я расправила плечи и подняла глаза, понимая, что весь зал ждал, затаив дыхание.
- Эм... он хочет выдвинуть на голосование тему о запрете рождения Пиел.
Все кивнули, но никакой реакции не последовало. Казалось, что все были готовы к этому.
Я посчитала тех, кто поднял руки. Бах, Ши-Ра, Суицидальная леди, Бизз и Затмение.
Бизз сочувственно посмотрела на меня, пока размахивала рукой перед лицом, чтобы увидеть сквозь рой пчел, которые кружили перед ней.
- Прости, Пенелопа, но мы должны услышать, что хочет сказать Кинич.
Внезапно Гай вскочил со своего места и начал стучать кулаками по столу.
- Вы все дураки! Дураки! И я предупреждаю, если вы встанете на сторону Кинича, то я не стану подчинятся.
Маленькие желтые пчелки начали кружить еще быстрее.
- Тогда ты будешь изгнан навсегда.
- Мы ещё не пришли к единому согласию обсуждать эту тему, - вмешался Зак. - Должно быть большинство голосов, а руки подняли только пятеро.
Все уставились на меня.
- Как голосуешь, Кинич? - спросил Зак.
Моё сердце бешено заколотилось.
- Прошу, не надо, Кинич. Пожалуйста, не делай этого, - прошептала я.
"Извини, - сказал он со слабой ноткой раскаяния в голосе, - Я голосую «за»".
- Ну, а я - нет! - буркнула я. - Я не собираюсь помогать тебе, официально объявить мою жизнь грехом, или противоестественным актом... или ещё как-то там! Мой ответ - нет!
Бизз встала со своего трона. Рой разгневанных пчёл начал кружить над столом.
- Это смешно, у тебя нет права голоса.
- Почему нет? - вмешался Зак. - Она хранит силу солнца, а согласно нашему закону, тот, кто удерживает этот дар - наш лидер. Только единогласное "за" от всех четырнадцати может изменить это, а у нас его никогда не будет, ибо Чаам заперт.
Бизз засуетилась, что заставило ее черно-желтых солдат окружить Зака.
- Это формальность! Она не Бог Солнца, - заорала она.
Зак даже не вздрогнул.
- Убери их, Колель, - прорычал он.
Она похлопала рукой по бедру.
- Или что? У тебя даже нет сил.
- Я Бакаб, - предупредил он. - У меня нет способностей, но физически всё ещё сильнее тебя, что значит, я могу оторвать твою головушку и при этом даже не вспотеть.
Пчелы ползли по рукам и лицу Зака, жаля и падая на пол, но Зак просто смотрел на Колель, не признавая их присутствия.
- Достаточно! - закричала я. - Убери их или я превращу их в пчелиные оладьи.
Мне такая идея была ненавистна. Ее пчёлки казались милыми. Так сказать, желтые войны-сладкоежки. Она закатила глаза и щелкнула пальцами. Пчелы быстро улетели обратно в улей на голове.
- Спасибо, Бизз, то есть Колель. - Я закрыла глаза на минутку, чтобы сделать несколько вдохов и успокоиться. - Итак, на чем мы остановились?
Зак расправил плечи и посмотрел на каждого из богов.
- Я пытался сказать, что Пенелопа публично продемонстрировала, как управляет силой солнца. Пока сила не покинет её, она - Богиня Солнца. Это не отличается от того, если мы вдруг решим принять ротацию сил, - он указал на Леди-Самоубийств, которая вот-вот бы заговорила - Но мы не решаем! - Он повернулся обратно к Бизз. - Я имею в виду, если мы решим так, то тот, кто наследует силу, принимает и титул.
- В следующий раз я хочу быть Судьбой, - промямлил Бах и почесал живот, который торчал из-под его нейлоновой зеленой куртки. - Я устал всё время тусить. Люди уважают Фейт, а когда я рядом они либо заливают во всё горло, либо блюют.
Бизз села и скрестила на груди руки, словно сварливое божество, коим и являлась.
- Отлично. Но мы знаем, что вопрос этот никуда не денется. К следующему саммиту высокомерный Кинич вернется и мы снова проголосуем. Тема всё равно будет рассмотрена.