— То есть, вам нужно, чтобы я вернулся? — Ник прочистил горло, возвращаясь к изначальной теме звонка. — Поэтому Морли попросил тебя позвонить мне? Вернуться для этого дела, где людей обратили в вампиров?
Он выждал мгновение, но не слишком долго.
—...Потому что Фарлуччи это не понравится, — добавил он. — На самом деле, это ещё настолько мягко сказано, что даже смешно. Фарлуччи закатит настоящую истерику, бл*дь, если я вернусь в Нью-Йорк до последних двух боёв завтра ночью. Я сильно подозреваю, что он подаст в суд на полицию Нью-Йорка. Он лишится миллионов кредитов. Наверное, даже больше, в зависимости от его личных ставок...
— Нет.
Ник увидел, как простой полумультяшный аватар Джордана поднял руку.
Всегда было очень странно видеть, как аватар имитирует повадки друга через виртуальную программу, если ты хорошо знал этого друга в реальной жизни.
— Нет? — Ник приподнял бровь, снова окидывая взглядом своё физическое окружение теперь, когда он добрался до Кастро. — Нет на что, Деймон?
— Я согласен с тем, что ты сказал про Фарлуччи... но я имею в виду, нет, Морли не поэтому попросил меня позвонить тебе. Он не этого хочет.
И снова аватар наклонил голову в такой же манере, в какой Деймон, человеческий мужчина, делал это в реальной жизни. И снова это показалось Нику чертовски странным. Было что-то жутковатое в ИИ-программе, которая делала аватар и слишком похожим на Деймона, и в то же время недостаточно похожим.
Аватар Джордана опустил нарисованную ладонь.
— Нет, приятель, — повторил Деймон. — Перестань на меня так смотреть. Морли не станет чинить тебе проблемы с Фарлуччи. Он не хочет, чтобы ты возвращался в Нью-Йорк до боя. Вовсе нет. Даже наоборот. Морли хотел узнать, не сможешь ли ты продлить свою поездку на несколько дней. Оказывается, две человеческие жертвы родом оттуда... Сан-Франциско. Будучи людьми, до обращения, они жили и работали там, где ты сейчас. Они приехали в Нью-Йорк на какую-то большую бизнес-конференцию, как я и сказал тебе ранее. Что-то, связанное с технологиями.
Ник снова поморщился.
На сей раз по другой причине.
Он не осознавал этот момент ранее.
Но теперь осознал.
«Технологии».
Ну, вы посмотрите, какое совпадение.
Кто ещё из знакомых Ника уделял много времени «технологиям»?
Кто ещё из знакомых Ника работал в Нью-Йорке?
Кто ещё из его знакомых недавно заключил союз с Бриком? Кто мог иметь свои причины на паранойю и приумножение своих сил?
— А «Архангел» случайно в этой конференции не участвует? — сухо спросил Ник.
Воцарилось молчание.
Джордан на другом конце выдохнул.
— Мы занимаемся этим, — сказал он.
— Мы?
— Отдел расследования убийств. Я и Морли.
— Что это означает, бл*дь?
— Именно то, что я сказал, Миднайт, — раздражённо отозвался Джордан. — Ты не нужен нам в этом вопросе. Ты сейчас работаешь на Фарлуччи. Помнишь?
— Ты не хочешь, чтобы я спросил у неё? У Лары, имею в виду?
— Морли говорит, что не надо.
— А что насчёт Кит? Она не станет болтать.
— Нет. Морли выразился ясно. Он также не хочет, чтобы ты спрашивал у своей жены.
Проезжавшая мимо машина посигналила Нику, и он шагнул обратно на обочину.
— Почему, чёрт возьми?
— Ты где вообще? Почему так шумно?
— Гуляю. Я в городе. В районе ночных клубов.
На линии воцарилось молчание.
Сигнал светофора изменился, и Ник пошёл вперёд. Оглядевшись по сторонам, он опять подметил молчание в гарнитуре, быстро пересекая улицу.
— Деймон? Ты серьёзно злишься, что я гуляю? Ты же знаешь, что я раньше жил здесь, да? Я сказал, что планирую осмотреться и взглянуть, как изменился город. Это не означает, что я буду кутить до рассвета...
Снова тишина.
Ник заметил на себе несколько взглядов и осознал, что забыл надеть капюшон после того, как ушёл из дома на Потреро-хилл. Некоторые люди явно узнали его, причём кое-кто сразу начал его снимать. Ник видел, что другие показывают пальцами и взволнованно переговариваются со своими спутниками.
Может, приходить сюда было ошибкой.
Кастро явно был оживлённым кварталом.
И тут было полно ночных клубов, как он и сказал Деймону.
И баров.
И мест для съёма кого-нибудь на одну ночь.
Свернув за угол и выйдя на основную улицу, он уткнулся в целую стену виртуальных огней и извивающихся рекламных вывесок.
Многие из них анонсировали и описывали развлечения и специальные предложения в различных барах. Другие были созданы чисто для привлечения внимания.
Последняя категория вскоре целиком завладела вниманием Ника.
Шестиметровая кобра зашипела на него, покачиваясь в разные стороны слева от двери, покрытой виртуальной панелью. В следующем квартале виртуальный ковбой, одетый в чапы[2] без штанов и имевший рост около двенадцати метров, бросал лассо, пытаясь поймать в него голову и шею змеи.
Бренд водки разместил викинга в шкурах, бегущего по небу и оставляющего горящие следы ног. Он гнался за виртуальным полярным медведем, принадлежавшим какой-то забегаловке с гамбургерами по другую сторону дороги.
Русалка манила Ника, пока тот проходил мимо. А когда он не отреагировал на её надутые губы и подмигивания, она махнула на него хвостом и фыркнула.
Когда он посмотрел на неё во второй раз, она помяла свои голые груди и подмигнула.
Куда бы Ник ни смотрел, это вызывало сенсорную перегрузку.
Это всё равно что находиться в порно-парке развлечений вперемешку с зоопарком.
Подумав об этом, Ник посмотрел вверх и увидел, что полярный медведь трахает в задницу викинга с огненными ногами. Детали их выражений, не говоря уж об их стонах, тяжёлом дыхании и размере медвежьего члена, невольно заставили Ника вытаращиться на это зрелище.
Он вспомнил, что когда-то Кастро был гей-кварталом.
Сейчас он не видел конкретных признаков этого.
Никаких радужных флагов. Никаких старых названий клубов или исторических маркеров того времени. Никаких розовых треугольников или чего-то ещё, что служило бы старыми символами гордости.
С другой стороны, это было уже не «в моде».
Никто, кроме вампиров и, может, нескольких гибридов, не помнил, что раньше означал радужный флаг. Большинство живущих здесь людей, особенно те, что рождены после войн, наверное, даже не знали, что однополые браки и различные гендеры когда-то вызывали большую шумиху... настолько большую, что из-за этого издавались законы и создавались специальные кварталы, чтобы избежать наездов тупых мудаков.
Когда люди узнали о других расах, то есть, о вампирах и видящих, это стёрло многие проблемы. Некоторые придурки, конечно, до сих пор пытались. Некоторые утверждали, что только совместимые для размножения пары должны иметь право жениться по закону. Это объяснялось каким-то дерьмовым оправданием в духе продвижения пар «человек + человек».
Такое дерьмо происходило уже много лет.
Может, даже несколько десятилетий.
Но с тех пор, как начались войны, всем стало всё равно.
Ник несколько секунд стоял на вершине холма, вспоминая. Вместе с тем он пытался решить, стоит ли остаться, или здесь он слишком приметен. Наверное, лучше просто вернуться в отель. Или можно заглянуть на пляж, как он планировал ранее.
Он мог бы пойти вверх по Кастро до Дивисадеро, а потом к Гири. Оттуда можно свернуть налево и пойти на запад через Ричмонд.
Чёрт, да он мог пройти большую часть улиц, идущих перпендикулярно Дивисадеро, направиться на запад и дойти до парка Золотые Ворота.
Ник всё ещё размышлял, когда в его гарнитуре раздался новый голос.
Он почти и забыл, что канал остаётся открытым.
Джеймс Морли выразительно прочистил горло.
Его более пожилой, низкий и культурный голос раздался в ухе Ника.
— Ты наезжаешь на моего детектива, Миднайт? — спросил он.
Ник моргнул.
— Да нет вроде бы.
— Ты идёшь по улицам Сан-Франциско, обсуждая полицейские дела?
Ник помрачнел, закатив глаза и не успев остановить себя.
— Смотря что ты имеешь в виду. Я использую субвокалку, босс. Но да, формально можно сказать, что именно этим я и занимаюсь.
— Почему тебе хочется пойти к «Архангелу»? — прямо спросил Морли.
Ник моргнул во второй раз.
Затем выдохнул.
Это определённо ощущалось не как поддразнивание, а как головомойка.
— Я просто поинтересовался, почему мне не стоит к ней идти, — сказал он. — Или к Кит. Или к Уинтер, если уж на то пошло. Не то чтобы Сен-Мартен не узнает, что вы под неё копаете. Чёрт, да мы можем обставить это как запрос о помощи с поисками возможных вампиров, внедрившихся на технологическую конференцию.
— Нет. Мы не будем так делать.
— Почему нет?
— Потому что я не имею ни малейшего намерения задавать им прямой вопрос на эту тему, детектив Танака. Только не тогда, когда я знаю, что они просто ответят ложью, — Морли говорил сухо, и лёгкий южный акцент окрашивал его слова, как это бывало иногда. — Мы аккуратно расспрашиваем на эту тему... во всяком случае, пока что.
Ник нахмурился.
Он не знал, как ему сказать.
Чёрт, он даже не знал, стоит ли говорить...
— С другой стороны, — кисло продолжил Морли, перебивая ход мысли Ника. — Поскольку я понимаю, что «Архангел» прослушивает всё наше оборудование... и особенно тебя... не говоря уж о том наблюдении, которое приставила к тебе Белая Смерть и даже полиция Нью-Йорка в целом... полагаю, с таким же успехом ты можешь у неё спросить, Миднайт. Поскольку она практически со стопроцентной вероятностью слушает наш разговор. Или прослушает довольно скоро.
Ник нахмурился.
— Да уж. Я собирался это упомянуть.
— Конечно, собирался.
— Возможно, собирался, — признался Ник.
— Джордан вообще не должен был говорить тебе про «Архангел».
— Ну, в его защиту скажу, что я сам спросил.
— Кто бы мог подумать.
Воцарилась очередная пауза.
Затем Ник снова закатил глаза.
— Так, напомни мне ещё раз, что делать? Спрашивать у Лары? Или нет?
— Нет. Я же тебе сказал. Мы ведём своё расследование, своими методами. И нет, я не скажу тебе, что это значит.
Ник посмотрел по сторонам.
Он пытался решить, действительно ли он хотел разбираться с таким количеством людей.
Засунув руки в карманы отчасти для того, чтобы сливаться с людьми вокруг, он пошёл к Маркет, повернувшись спиной к мигающим огням клубов и баров по всей нижней части Кастро-стрит.
Он видел, что ещё несколько людей показывали пальцами и пялились, когда он свернул и пересёк Маркет-стрит, направляясь в ту часть Кастро, что тянулась по холму к Дивисадеро.
Он снова подумал просто свернуть направо и пойти в ту же сторону, откуда пришёл. Оттуда он мог прямиком дойти до отеля в центре города.
Хотя бы в отеле можно будет расслабиться.
Миновав лобби, больше не придётся иметь дело с фанатами боёв, записывающими устройствами или людьми, пялящимися на его лицо. Ему не придётся иметь дело с беспилотниками СМИ или Человеческого Расового Управления... чёрт, да даже с наблюдением или шпионами Белой Смерти и «Архангела»... да со всеми и вся, у кого может найтись причина выводить его из себя и следить за каждым его движением.
Может, он даже займётся кое-какими исследованиями по делу.
Но Ник не был уверен, что готов возвращаться в отель.
После секундного колебания он во второй раз изменил направление.
Он пошёл вверх по холму, направляясь к Уэстерн Аддишен.
Может, он пройдётся и посмотрит, стоит ли ещё дом Энджел.
Если он собирался устроить мучительный поход по местам воспоминаний, можно уж сразу добить себя. Реально почувствовать себя дерьмово. Зачем пропускать то, что ещё глубже загонит нож в его сердце?
Ему хотелось, чтобы Уинтер была с ним.
Не для того, чтобы её помучить, а чтобы изменить то, как он сам это видел.
Тогда Ник хотя бы мог оправдать свой извращённый депрессивный тур по местам воспоминаний. Он мог бы утверждать, что открывает себя ей, показывает ей больше о себе и своём прошлом. Он даже мог притвориться, будто использует это, чтобы слегка растрясти её память.
Чёрт, да может, это помогло бы ей вспомнить.
Тот пожилой видящий, появившийся в Лондоне — отец Йи — определённо считал, что Уинтер со временем вспомнит жизнь Джема.
Осознав, что Морли всё ещё на линии, Ник вздохнул.
— Так что? — сказал он. — Что я могу сделать для тебя здесь, Джеймс?
— Немного детективной работы. Если ты не возражаешь.
— А ты не хочешь выразиться поконкретнее? — Ник глянул на ряд домов, смотревших на улицу с холма. Он заметил деревья, зигзагообразные дорожки сбоку крутого склона. — Ты хочешь, чтобы я копнул в прошлое обращённых парней? Или тебя интересует что-то другое?
Он поймал себя на том, что всматривается в окна, ища дом Энджел.
Конечно, сейчас дом будет выглядеть уже не таким.
Даже если участок и какие-то оригинальные элементы дизайна сохранились, он всё равно будет выглядеть иначе.
Дом на Потреро-хилл был невероятным везением.
Странным стечением обстоятельств, в котором он разберётся, когда вернётся в отель.
Ник помнил, как десятки и даже сотни раз ходил по этому холму с Даледжемом. Обычно они шли обратно в дом Энджи после того, как поужинали в ресторане, или заглянули в бар, или прошлись по клубам. Он помнил, как ходил тут с Энджел, с Мири, даже с Мири и Блэком. Он помнил, как выгуливал тут собаку Мири, огромного ирландского волкодава по кличке Пантер.
Он помнил, как вместе с Джемом смотрел «Головокружение» Хичкока в старом кинотеатре на Кастро.
Он помнил, что они с Джемом посмотрели там несколько фильмов.
— Алло? — тон Морли сделался резче. — Ты там, Миднайт? Или я прерываю твои каникулы в бухте?
— И то, и другое, — пробормотал Ник.
— Ты слышал, что я сказал?
— Нет, — прямо признался Ник. — Ни словечка.
— Копни под двух парней, которые оттуда родом, — повторил Морли, слегка драматично вздохнув. — Посмотри, почему на них могли нацелиться... хоть с целью убийства, хоть с целью обращения в вампов.
— Ты же знаешь, что сейчас такое можно сделать виртуально, — проворчал Ник.
— А я не хочу делать это виртуально. Я хочу, чтобы ты под них копнул. Ты в городе. Сделай кое-какую детективную работу, пока ты там, чёрт тебя дери. Не давай уму закиснуть, Миднайт. Может, тогда и не отупеешь от всех этих побоев.
Ник фыркнул, по большей части про себя.
— И что? — сказал он. — Я так понимаю, ты не хочешь, чтобы я ходил по улицам и спрашивал всех подряд, не знают ли они этих парней. Имена есть? Адреса? Места работы?
— Остряк.
— Ты не даёшь мне отправной точки для работы, босс.
— Уже посылаю всё тебе. Постарайся не делиться этим со всеми, кто тебе встретится. Попробуй помнить, что ты всё ещё чёртов коп...
Ник увидел мигающий огонёк в углу экрана гарнитуры, сообщающий ему, что он только что получил конфиденциальную пересылку данных от полиции Нью-Йорка. Этот файл был закодирован конкретно для Ника, и только Ник мог получить к нему доступ через ДНК и специальный полицейский идентификационный номер.
Учитывая всё, что они только что обсуждали об «Архангеле» и Белой Смерти, конечно, эта идея была смехотворной.
Конфиденциальность, как же.
— Итак, расскажи мне побольше про тела, — сказал Ник. — Ты говорил, что они были людьми, когда приехали в Нью-Йорк. Их обратили в какой-то момент пребывания там... а потом что? Кто-то просто их убил? С помощью аллигатора или...
— Аллигатором, — подтвердил Морли. — Верно.
— Так зачем вообще их обращать, если их собирались убить? — переспросил Ник.
— Нуу, — сухо протянул Морли. — Мы думаем, что тут действовали разные люди, Ник. Может, те, кто обратил их в вампиров — это не те же, кто вырвал их холодные вампирские сердца из груди...
— Серьёзно? Ну надо же, — Ник закатил глаза. — Хочешь сказать, первая группа не знала, что их преследует вторая? Если их обратила Белая Смерть... мне это кажется маловероятным.
— Мы этого пока не знаем.
— На той конференции кто-нибудь ещё пропал? Может, пришёл, принадлежа уже к другой расе?
— Мы это выясняем.
Ник заскрежетал зубами.
— А что вам известно? Каковы ключевые игроки?
— Если бы я это знал, думаешь, я бы тратил ночь пятницы на разговоры с твоей кислой престарелой вампирской задницей? Пытаясь заставить тебя выполнить полицейскую работу? — проворчал Морли себе под нос. — Я, может, и стар, но я не труп. Я мог бы хотя бы прогуляться и выпить. Поиграл бы в бинго в местной церкви.
На сей раз Ник закатил глаза от настоящего раздражения.
Он знал, что ИИ-аватар это уловит.
Ему было всё равно.
Игра Морли в старика тоже была дерьмовым притворством.
— Ты понял, что я имел в виду, — прорычал Ник. — Вампирское соперничество? Люди против вампов? Снова культисты Йи? Что?
— Опять-таки... ты спрашиваешь, раскрыл ли я уже дело, Миднайт? — поинтересовался Морли. — Ты спрашиваешь, не трачу ли я впустую твоё драгоценное время воспоминаний и брожения по памятным местам боксёрской знаменитости? Посылаю тебя гоняться за призраками ради забавы?
— Я спрашиваю, что ты сам думаешь об этом, Джеймс. Иисусе. Что с тобой не так, бл*дь? Какова рабочая теория? На что указывают улики?
— Они... непоследовательны.
Ник нахмурился.
— Ты послал мне эти непоследовательные улики?
— Послал.
— И мне они покажутся «непоследовательными», босс? — парировал Ник.
Воцарилось молчание.
Затем Ник готов был поклясться, что Морли улыбнулся.
— Мне кажется, что вы не посчитаете их таковыми, детектив Танака, — безэмоционально сказал он. — На самом деле, я сильно подозреваю, что у тебя сложится убеждённое мнение относительно того, что ты найдёшь в этом бардаке.
Ник нахмурился.
Но Морли ещё не закончил.
—...С другой стороны, ты же всегда считаешь себя умнее остальных. Не так ли, Миднайт? Может, в кои-то веки ты это подтвердишь. В кои-то веки полиции Нью-Йорка может оказаться полезным тот факт, что ты высокомерный и показушный всезнайка. А не только раздражающий тип. Хотя я уверен, что ты всё равно будешь раздражающим.
Ник нахмурился.
В этот раз он определённо это услышал.
У Морли точно имелось мнение на этот счёт.
Мнение, которым он не хотел делиться по прослушиваемой линии.
Морли также явно не хотел, чтобы Ник делился своим мнением.
Он также не желал говорить слишком много прямым текстом.
Ник также задумался над тоном Морли в последней части разговора. Казалось, Морли хотел, чтобы у прослушивающих сложилось впечатление, будто он, Морли, не полностью доверяет Нику. Может, даже будто Ник не нравится Морли. Или якобы Морли считает Ника непокорной высокомерной задницей, и ему есть дело только до боксёрской славы, а не до полицейской работы.
В связи с этим Ник подозревал, что Морли не шутил, когда выражал раздражение из-за признания Джордана, что они копают под «Архангел». Возможно, Морли ещё сильнее раздражался из-за слов Джордана о том, что он, Морли, не хотел участия Ника.
А значит, Морли наверняка считал, что «Архангел» причастен.
Или Морли знал, что «Архангел» причастен.
А если «Архангел» тут замешан, значит, замешана и Белая Смерть.
Это также могло означать, что Лара Сен-Мартен перешла дорожку Брику.
Или она нечаянно помешала вербовочным операциям Брика и убила кучу его бэби-вампиров.
Или Морли не считал, что «Архангел» к этому как-то приложил руку.
Может, он верил, что за всем стоит Белая Смерть, но не хотел озвучивать это.
В любом случае, ситуация легко могла рвануть им в лицо.
Ник поколебался, пытаясь решить, мог ли он спросить что-то ещё, не рискуя теми вещами, которые Морли не хотел произносить. Ник открыл рот, начав формулировать фразы, но его разум работал недостаточно быстро.
Прежде чем он успел выдохнуть, гарнитура издала сигнал.
Затем последовал более низкий звук.
Линия звонка прервалась.
Джеймс Винсент Морли, детектив 4 класса в отделе расследования убийств полиции Нью-Йорка...
...просто повесил трубку.
Глава 7. Не увидеть
Ник не стал ждать до возвращения в отель.
Он тут же открыл файлы.
Он не замедлялся и даже пошёл быстрее, пока организовывал их, разделял на фрагменты и увеличивал отдельные сегменты в виртуальных экранах своей гарнитуры.
Как только всё оказалось в портативной памяти его гарнитуры, он отключил сетевое соединение в надежде, что сможет просмотреть всё без какого-то придурка из «Архангела», анализирующего каждое его движение.
Когда он отключён от сети, никто не должен увидеть происходящее, кроме него.
В теории.
И «не должен» здесь — ключевое слово.
Небольшую часть своего вампирского мозга Ник сосредоточил на том, куда он шёл.
Это не требовало многого.
Ему всего лишь надо было следить, чтобы он не угодил под машину... и не вписался в дерево, если уж на то пошло. Вампирам было проще и с тем, и с другим. Он мог чуять деревья.
Он мог услышать и увидеть машины быстрее любого человека.
Если ситуация окажется совсем уж плохой, у него имелись нечеловеческие рефлексы, чтобы проще было избежать смерти.
Он шёл и сканировал текст, пролистывая изображения.
Начал он с полицейских отчётов.
Пять трупов, как и сказал Деймон.
Он сопоставил отчёты с фотографиями, шагая вперёд.
Он продолжал идти вверх по Кастро, затем на Дивисадеро, но теперь уделял мало внимания тому, куда идёт. Добравшись до Хейт, он повернул налево, но скорее потому, что его разум решил сделать так ещё до завершения разговора с Морли.
Ник продолжал изучать файлы, пока поднимался по холму к ранее известному району Хейт-Эшбери. Почти не раздумывая, он направился к Станьон, улице, огибавшей данную сторону парка Золотые Ворота.
Здесь всё выглядело иначе.
Ник вообще не видел ничего знакомого.
В этой части города сохранилось лишь несколько полувикторианских домов.
Все те, что видел Ник, были покрыты виртуальными панелями, окрашивавшими их в разные цвета в свете фонарей, но краски были явно фальшивыми и менялись, подстраиваясь под виртуальные рекламы, которые пробегали по кварталу. Все покосившиеся разноцветные деревянные дома, которые Ник помнил со времён детства, исчезли.
Тут не было попрошайничающих хиппи.
Он не видел никакого стрит-арт или керамических мозаик на стенах, скульптур, рок-постеров или художественных галерей из 1960-х или 1970-х. Не осталось никаких секонд-хендов, магазинов с пластинками или кальянами.
Стены не украшались граффити.
Как и на Маркет, он видел много плоских металлических зданий, покрытых виртуальными панелями.
Улицы были относительно тихими, особенно в сравнении с Кастро.
И всё же возле нескольких баров мигали и трансформировались виртуальные рекламы. Большинство из них были достаточно ненавязчивыми по сравнению с теми, что в клубном дистрикте, но некоторые достаточно бросались в глаза, чтобы Ник остановился и уставился на них — может, потому что так странно было видеть их здесь, в месте, которое он намного лучше знал до войны.
Один виртуальный дисплей превращал всё здание в корабль посреди шторма.
Ник смотрел, как здание словно вздымается и опускается на сокрушительных, похожих на цунами волнах, и это было настолько реалистично, что у него случился бы приступ морской болезни, будь он человеком.
Ещё одна виртуальная иллюзия превратила здание в особняк с привидениями, дополненный покосившимся мезонином, призраками в окнах, кладбищем на шиферной крыше и сбивающим с толку разнообразием кованых балконов, канделябров и флюгеров. Изображение удлиняло внешний вид здания и искажало его, так что оно выглядело вытянутым и зловеще нависающим над улицей.
Виртуальные грозовые облака собрались у верхушки самой высокой башни, дополненные громом и молнией, не говоря уж о фальшивом дожде всюду вокруг входа в здание.
Иллюзия дождя заставляла посетителей визжать и смеяться, когда на них попадали радужные и мгновенно высыхающие капельки не-воды. Эти капельки каким-то чудесным образом не портили их одежду или причёски, не размазывали макияж.
Ник глянул на другое здание, виртуальный скин которого создавал иллюзию, будто оно находится полностью под водой. Рыба проплывала мимо больших окон. Огромный скат манта распластался над посетителями, ужинавшими на крыше, которая была украшена золотистыми и зелёными гирляндами.
Многое из этого было красивым.
Ник предположил, что это более элитная версия ночной жизни Сан-Франциско по сравнению с Кастро... во всяком случае, одна из её элитных версий.
Ничто из этого не напоминало ему о Сан-Франциско его молодости.
В какой-то момент после последнего визита Ника в эти места, Хейт стал дорогим и эксклюзивным районом, наполненным приватными клубами, бутиками дизайнерской одежды, ресторанами и барами, где столик надо заказывать заранее, запредельно дорогими домами и безупречно чистыми лицами безо всяких уличных артов или музыки, которая могла потревожить богачей.
Ник увидел один или два фетиш-магазина ближе к парку, но даже они выглядели на удивление элитными, с красивыми постерами в ретро-стиле и с такими же ретро-будками для продажи билетов. Постеры рекламировали бурлеск и уникальные танцевальные шоу, перемежавшиеся с комедийными выступлениями человеческих знаменитостей, шоу иллюзий, игрой на инструментах и концертами.
Секс-услуги в таких местах включали исключительно видящих-гибридов и вампиров.
А это всего лишь вежливый эвфемизм, чтобы подцепить полулюдей, которые трахались за деньги в душных задних комнатушках. Танцы на шесте, бурлеск, шоу иллюзий и игра на пианино — всё это только придавало происходящему видимость элитной законности.
Ник подозревал, что цена прикрытия в таких местах намного выше, чем в клубах на Кастро.
Он невольно подумал о том, как это работало в Нью-Йорке.
Или в Лос-Анджелесе, если уж на то пошло.
Он вынужден был надеяться, что здесь было лучше.
Сан-Франциско предположительно был более дружелюбным к тем, кто являлся не полностью человеком.
В Нью-Йорке многие гибриды, работавшие в таких местах, попросту не имели выбора.
Он подумал об Уинтер и о том, что это могло означать для них обоих при других обстоятельствах, и осознал, что начинает киснуть от этого района.
Может, стоило всё-таки вернуться в отель.
Добравшись до конца Хейт, Ник принял решение.
Он пересёк Станьон, вошёл в парк и сразу свернул направо.
Он почувствовал, что расслабляется, как только тёмные ветки и стволы скрыли его силуэт из виду с улицы, хотя он знал, что не сможет долго оставаться здесь. Как можно дольше избегая дороги, он прошёл через парк, пока не добрался до Фултон-стрит.
Затем перешёл на другую сторону и направился вниз по Фултон к Вестерн-Аддишен.
Он заметил один из старомодных троллейбусов, когда тот замедлился возле него.
В тот момент Ник преодолел примерно половину спуска по холму.
Увидев, что троллейбус притормозил для него, он пробежал несколько метров и уцепился за вагончик сзади, вспомнив, что когда он жил здесь человеком, никаких троллейбусов тут не было.
Он показал свой штрихкод системе оплаты проезда.
Она взяла с него ноль кредитов, и Ник вспомнил, что будучи государственным служащим, Миднайтом, пусть и из другой Охраняемой Зоны, он имел право на бесплатный проезд.
Он плюхнулся на сиденье.
Глянув в окно, он посильнее натянул капюшон на голову.
Остальную часть вагона он лишь один раз окинул взглядом, чтобы посмотреть на карту.
Gaos. Ему повезло.
Эта чёртова штуковина привезёт его обратно, чуть ли не до самой двери.
Троллейбус ехал от Станьон к Фултон, затем в Ван-Несс, а оттуда к Маркет. Он мог выйти где угодно в той части Маркет или даже доехать до старого Ферри-билдинг и несколько минут пройтись по бухте прежде, чем возвращаться в номер.
Ник нашёл точный адрес своего отеля возле Монтгомери.
Он решит, в каком месте выходить, когда доедет до того района.
Установив в своей гарнитуре сигнал, который сработает, когда троллейбус доберётся до нужной части Маркет, Ник сосредоточился на файлах, присланных Морли.
Он просмотрел базовые сведения о двух мужчинах из Сан-Франциско.
Гордон Мурами, сорок восемь лет. Системный инженер.
Келвин Джонс, двадцать шесть лет. Консультант по искусственной жизни.
Мурами работал в «Виртуальных Системах Сантрод». Джонс — в «Норологе», какой-то компании-производителе оружия, хотя они прославились неким новым полуорганическим чипом, имевшим производительность в несколько раз лучше своего предшественника.
У них не обнаружилось очевидной связи друг с другом.
Работали в разных компаниях.
Жили в разных районах города.
Не имели общих интересов.
Джонс был на двадцать лет моложе. Холост, участвовал в марафонах, активно вращался в клубных кругах и любил нелегальные ингаляторы. В настоящий момент трахался с несколькими людьми, и мужского, и женского пола. Все его партнёры, похоже, не знали друг о друге.
Мурами был семейным человеком, жил со своим партнёром-мужчиной в районе Чайна-бич. Он казался верным, состоял в отношениях, где они оба принесли моногамные клятвы. Его партнёр (муж, по сути), был общественным адвокатом и активистом по имени Алан Риксон.
У Риксона было такое же абсолютно чистое досье.
Пятьдесят два года. Родился в Северо-Восточном Дистрикте. Обучался в Стэнфорде на юриста. Переехал в Сан-Франциско в двадцать с небольшим лет.
Эти двое познакомились через общих друзей, когда Риксону было двадцать девять, а Мурами — двадцать пять.
Теперь у них было трое детей: один мальчик и две девочки, двенадцать, десять и семь лет соответственно.
Ни у кого из пяти жертв не было общих семейных связей.
Никто не казался особенно религиозным или политически активным.
Никто не трудился над проектами, связанными с работой других жертв.
Два работника из числа обслуживающего персонала нашли всех пятерых, включая Джонса и Мурами, мёртвыми в Нью-Йорке, после обращения в новорожденных вампиров.
Джонса и Мурами вместе с тремя другими трупами обнаружили на антикварном персидском ковре. Этот ковёр лежал поверх подлинной итальянской плитки из чёрно-белого камня, уложенной на том этаже более трёхсот лет назад. Пять жертв с разодранными и кровоточащими грудями и отсутствующими сердцами лежали, казалось, без какой-либо закономерности, разбросанные перед настоящим, работающим камином с дровами.
Камин с дровами, персидский ковёр, аутентичная итальянская плитка — всё это относилось к Дакоте, чрезвычайно дорогому жилому зданию в районе «Река Золота» на Манхэттене, в нижней западной части парка.
Даже Ник слышал про Дакоту.
Это было одно из поистине известных жилых зданий, оставшихся возле Центрального парка с довоенного периода.
Ник не сомневался, что за годы его отремонтировали, возможно, даже не раз, и скорее всего, обновили от и до. И всё же долговечность делала здание впечатляющим. Это также делало Дакоту поистине ностальгической и культовой достопримечательностью Нью-Йорка.
Чёрт, да на данном этапе оно могло считаться древними руинами.
Оригинал был построен в «Позолоченном веке», где-то в конце 1800-х, если считать по старой, довоенной системе календаря.
Забавно, но Ник запомнил его по совершенно иной причине.
Фасад здания был запечатлён в фильме ужасов, который нравился ему в детстве. «Ребёнок Розмари»... внезапно он вспомнил, как ходил на этот фильм с Даледжемом, тоже в кинотеатре на Кастро... в старших классах это был самый любимый его фильм.
Может, он заставит Уинтер посмотреть этот фильм с ним, когда вернётся в Нью-Йорк.
Однако сейчас Ник начинал раздражаться.
Пока что он не видел то, что заметил Морли.
У него не складывалось «убеждённого мнения» о том, кто или что убило этих людей, как намекнул Морли по сети.
Он чувствовал лишь злость, особенно из-за Мурами.
Трое детей. Муж.
Чёрт подери.
Тот, кто сделал это, разрушил семью.
Кто бы его ни убил, Ник намеревался найти этого мудака.
Глава 8. Тишина и шум
Ник всё ещё изучал файлы, когда его гарнитура издала тихий сигнал.
Ник поднял взгляд. Затем посмотрел по сторонам, выглядывая в окна.
Он уже видел свой отель в окно.
Честно говоря, это поразило его, но с другой стороны, он пялился в данные двух теперь уже мёртвых новорожденных вампов дольше, чем осознавал. И он был практически один в троллейбусе, так что остановок было мало.
Троллейбус привёз его практически прямиком туда.
Он снова подумал, не поехать ли к Ферри-билдинг, затем передумал.
Может, завтра.
Прямо сейчас он хотел больше времени уделить файлам.
Он послал импульс, чтобы остановить троллейбус.
Нежно-голубой вагончик постепенно замедлился и остановился перед отелем Ника. Как только он полностью прекратил движение, огни тепло мигнули, подсвечивая ближайшую к месту Ника дверь.
Он поднялся со скамейки из искусственного дерева и пошёл в сторону выхода.
Через несколько секунд он уже стоял на улице.
Когда троллейбус отъехал, Ник посмотрел в обе стороны по тротуару.
Посильнее натянув капюшон, чтобы скрыть лицо, он сгорбился в дорогой куртке, сунул руки в карманы, чтобы не светить своей белой как мел кожей, и направился к гигантским дверям отеля из органического стекла.
Он думал, что доберётся без инцидентов.
...и тут раздался внезапный, резкий, почти истеричный вопль.
Ник подпрыгнул, оглядываясь по сторонам.
Это было ошибкой.
Сделав это, Ник сразу понял свою оплошность.
Незнакомка кричала не потому, что кто-то пытался её убить, не потому, что ей грозила опасность, и даже не потому, что испугалась. До ужаса юная девушка лет семнадцати смотрела прямиком на Ника.
Её глаза выпучились, лицо озарилось невероятно широкой улыбкой, и она снова закричала.
Она показала прямо на Ника
Она закричала в третий раз.
Нику казалось, что он очутился в фильме «Вторжение похитителей тел»[3].
Он также прочувствовал свой возраст. Остро.
И не только из-за отсылок к древним как динозавры фильмам.
Друг девочки-подростка повернулся. Ещё один молодой человек, на сей раз парень с ярко-синими и красными волосами, проследил за её взглядом до лица Ника. За вторым подростком последовал третий. Затем четвёртый. Затем пятый.
Пока, наконец, в сторону Ника не уставились восемь молодых лиц.
Они увидели Ника, и их глаза коллективно выпучились.
Они раскрылись так широко, что это выглядело пугающим, как в мультике. В те несколько секунд их лица казались Нику более нереальными, чем некоторые виртуальные ландшафты на улицах.
— О БОЖЕ МОЙ ЭТО ОН! ОН ТАМ! ПРЯМО ТАМ!
Голос молодого парня разносился ещё громче, чем визг девочки.
— О БОЖЕ МОЙ! О БОЖЕ МОЙ! ЭТО ТОЧНО ОН!
Ник не до конца осознавал, насколько относительно тихо было в его голове на протяжении последних часов. После ухода из отеля ему почти не приходилось иметь дело с незнакомцами. Ну, всего с одним.
С тем парнишкой на Потреро-хилл.
А теперь всё нахлынуло обратно.
Кричащие толпы. Люди, толкающиеся из-за его автографа. Юные фанаты, которые таращились на него так, будто он был каким-то супергероем из комиксов и умел стрелять лазером из глаз. Люди, которым от него что-то надо. Люди, которым хотелось его трахнуть. Люди, которым хотелось, чтобы он их укусил.
Люди, которые смотрели на него и видели то, что они сами на него проецировали, плохое или хорошее, и ожидали, что он сыграет отведённую ему роль.
Вампир. Боец. Знаменитость.
Убийца.
Увидев группу, направлявшуюся к нему прямо сейчас, Ник знал, чего хотел бы от него Фарлуччи.
Фарлуччи хотел бы, чтобы он вёл себя хорошо, ставил автографы на сиськи подростков, показывал им клыки, позволял им купить ему выпить.
Фарлуччи хотел бы, чтобы он устроил хорошее шоу.
Ник это знал, но в данный момент ему было всё равно.
И он не испытывал стыда.
Честно говоря, он