Уязвленный дух
Часть моих читателей сейчас, возможно, удивляется: Почему только мальчики? Почему бы не поговорить заодно о проблемах девочек? Ответ сводится к тому, что мальчики — причем в большей степени, чем девочки — находятся в наши дни в довольно опасном положении. На протяжении трех десятилетий мы слышали, что девочки в школе подвергаются дискриминации, сексуальным домогательствам, что к ним относятся пренебрежительно и не занимаются ими в должной мере. Эти утверждения некоторым образом соответствуют действительности, и в связи с этим предпринимаются определенные шаги. Но сейчас со стороны представителей социальных наук звучит хор озабоченных голосов, указывающих на невиданный ранее кризис, угрожающий именно будущим мужчинам. Хотя для многих детей обеспечены благоприятные внешние условия, малая, но заметная часть их страдает от таких социальных факторов и влияний, с которыми еще вчера детям сталкиваться не приходилось. Для некоторых детей непосильной оказывается уже попытка просто сохранить свое эмоциональное здоровье. Давайте обратимся к данным, которые покажут нам, что многие будущие мужчины сегодня терпят бедствие — и подавляющее их большинство из-за негативного влияния нашей культуры.
Мальчики по сравнению с девочками в шесть раз чаще страдают от неприспособленности к учебе, в три раза чаще регистрируются в качестве наркоманов и в четыре раза чаще получают диагнозы, обусловленные эмоциональными расстройствами. Для них выше риск возникновения шизофрении, аутизма, сексуальных отклонений, алкоголизма, энуреза, а также появления всевозможных форм антисоциального и криминального поведения. Для них в двенадцать раз выше вероятность совершить убийство, а смертность в дорожных происшествиях у них выше на пятьдесят процентов. Семьдесят семь процентов судебных дел о правонарушениях относятся к лицам мужского пола.
Более того. Мальчики в возрасте до пятнадцати лет в два раза чаще по сравнению с девочками поступают в психиатрические лечебницы и в пять раз чаще совершают самоубийство. Не менее 80 процентов самоубийц являются лицами мужского пола в возрасте до двадцати пяти лет. Количество самоубийств среди черных подростков возросло на 165 процентов только за последние двенадцать лет. Мальчики составляют до 90 процентов тех, кто охвачен программами отвыкания от наркотиков, и до 95 процентов несовершеннолетних, предстающих перед судом.
Как утверждает доктор Майкл Гуриан — психотерапевт и автор книги «Феномен мальчиков» (The Wonder of Boys), причины смятения и неудовлетворенности жизнью у мальчиков особенно ясно видны в системе общественного образования.
От первых классов до конца школы оценки у мальчиков хуже, чем у девочек. В восьмом классе (при 12-летней системе обучения. — Примеч. пер.) мальчики задерживаются на 50 процентов чаще, чем девочки. В школе высшей ступени мальчики составляют две трети обучающихся в классах для отстающих. В наши дни мало юношей поступают в колледж и оканчивают его. Теперь 59 процентов кандидатов на степень магистра составляют девушки, а доля мужчин в высшем профессиональном образовании с каждым годом снижается. Когда учащихся восьмого класса спрашивают об их планах, в наши дни девочки в два раза чаще мальчиков отвечают, что хотели бы заняться менеджментом, свободными профессиями или бизнесом. Мальчикам труднее приспособиться к школе, они почти в десять раз чаще девочек страдают «гиперактивностью», и на их долю приходится 71 процент случаев временного исключения из школы.
Самым, может быть, тревожным свидетельством кризиса являются все учащающиеся случаи вооруженного насилия среди подростков, особенно массовые убийства в школах таких городов, как Литлтон, штат Колорадо, Джонсборо, штат Арканзас, Спрингфилд, штат Орегон, Падьюка, штат Кентукки, Форт-Гибсон, штат Оклахома, Санти и Эль-Кайон — оба штат Калифорния. И за то время, пока эта книга готовится к печати, могут, к несчастью, произойти новые кровавые инциденты. До сих пор большинство таких убийц оказывались подростками мужского пола и белой расы, совершенно не способными объяснить, почему они решили застрелить своих одноклассников и учителей. Когда тех из них, кто остался в живых, спрашивали, каковы были их мотивы, большинство отвечало просто: «Не знаю». Некоторые говорили об издевательствах со стороны сверстников, сходных с теми, что всем нам, взрослым, пришлось в детстве испытать и научиться переносить.
Одним из убийц был пятнадцатилетний подросток из Спрингфилда (штат Орегон) по имени Кип Кинкель. Он убил своих родителей, а потом обстрелу подверглись двадцать семь его одноклассников в Спрингфилдской средней школе. Двое из них умерли. Вот выдержка из разговора Кинкеля с полицейским дознавателем, состоявшегося спустя всего несколько часов после того, как подросток убил своих отца и мать.
Неизвестный сотрудник полиции: Ты подошел к нему и выстрелил ему в голову. Так это было? Кинкель: В общем, да.
Полицейский: Сколько раз ты в него выстрелил? Кинкель: Один.
Полицейский: И куда ему попала пуля? Кинкель: Прямо над ухом... О, Боже мой... я любил своего отца; поэтому мне и пришлось... Полицейский: Ты любил его, поэтому тебе пришлось убить его?
Кинкель: Да... О, Боже мой. Мои родители были хорошими людьми... я не знал, что делать, потому что... о, Боже мой, мама пришла домой... О, Боже мой. Полицейский: Ты понимал, что этого нельзя делать?
Кинкель: У меня не было другого выхода. Мне оставалось только это.
Кто сможет в точности сказать, что заставило Кипа застрелить своего отца, несмотря на все заверения о любви к нему? Однако мы знаем, что существует некий общий знаменатель между ним и многими другими подростками, тоже устроившими бойню для своих сверстников. Это скрытая внутри ярость, которая почти не поддается объяснению. Как полагает один исследователь, в типичном случае эти дети до последней минуты не знают, совершить им убийство, самоубийство или то и другое2. Хотя в наши дни есть миллионы других подростков, тех, кто никогда не прибегнет к такому жестокому насилию; на их долю тоже выпадает свое бремя отчуждения.
Очевидно, в современном мире есть что-то глубоко неправильное. Чем нам объяснить вулканы эмоций, бушующие внутри многих подростков, и кто взялся бы предсказать, что это предвещает для тех мужчин, которые из них вырастут? И чем объясняется возрастающее число подростков, которые просто не в состоянии жить в современном мире? Это трудные вопросы, и ответы на них сложны и разнообразны. В следующих главах я рассмотрю некоторые подспудные факторы и приведу свои предложения, чем могли бы помочь детям их родители и учителя. Но сначала давайте внимательнее приглядимся к эмоциональной жизни детей в современном мире и к негативной роли распространенного среди них явления под названием «уязвленный дух».
В наши дни мальчики больше чем когда бы то ни было страдают от кризиса уверенности в себе, который пронизывает их до самых глубин души. Многие из них растут с убеждением, что родители их не любят, а сверстники ненавидят или презирают. Это вызывает у них определенные формы отвращения к самим себе, которые нередко служат прелюдией к насилию, наркомании, беспорядочным половым связям и самоубийствам. Это помогает понять, почему и мальчики, и девочки занимаются вещами, которые в противном случае не имели бы никакого смысла, такими как причинение себе боли, пирсинг наиболее чувствительных частей тела, татуирование с головы до ног, употребление опасных препаратов и/или отождествление себя со смертью, извращения и сатанистские ритуалы. Некоторые из них, как выразился кто-то, «кричат пулями».
У части детей синдром уязвленного духа начинается очень рано вследствие жестокого обращения и пренебрежения. Крошечные мальчики и девочки, чьи фундаментальные потребности остались неудовлетворенными, уже никогда, может быть, не оправятся от этого полностью. Они будут страдать от серьезных психологических и неврологических расстройств, которые мы вскоре обсудим. Почему такое возможно? Семьдесят семь процентов родителей, которые плохо заботятся о своих детях и жестоки с ними, в то же время вредят и собственному телу, злоупотребляя алкоголем или другими психоактивными веществами. Довольно трудно проявлять свою любовь и заботиться о ребенке в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.
Разумеется, дурное обращение с детьми не всегда вызвано злоупотреблением психоактивными веществами. Многие родители просто бывают слишком заняты, озабочены чем-то другим или отличаются чрезмерной инфантильностью и эгоизмом, чтобы удовлетворять настоятельные психологические потребности СВОИХ младенцев или малышей. В случае развода внимание взрослых отвлечено от детей и сосредоточено на собственных мучительных переживаниях. С этим отчуждением родителей от детей в современном, до головокружения стремительном мире мы еще не раз встретимся, обсуждая нашу тему воспитания сыновей. Это и есть одна из тех коренных проблем, от которых страдают сегодняшние дети.
Хроническое невнимание к мальчикам и девочкам в первые два года их жизни оказывает на их психологию и неврологию самое пагубное действие. Мозг — это развивающийся в интерактивных взаимодействиях орган, для которого необходимы стимулы, приходящие из внешнего мира. Когда ребенка игнорируют, не заботятся о нем или перепасовывают от одной няньки к другой, его лишают возможностей для формирования умственных способностей. Чем хуже с ребенком обращаются, тем сильнее причиняемый ему вред.
Об актуальности этой проблемы свидетельствуют сотни миллионов долларов, выделяемых правительством на медицинские и психологические исследования, охватывающие не только младенцев, но и подростков, с которыми в первые годы их жизни обращались просто ужасно. Некоторые из них по много дней валялись, всеми забытые, в грязных пеленках, воспаляющих нежную кожу; на теле у них виднелись следы побоев и ожогов, доставшиеся им от психически больных или одурманенных кокаином родителей. Такого рода заброшенность несчастного ребенка, отторженность от родителей, по данным исследователей, заставляют его организм вырабатывать значительные количества гормонов кортизола (гидрокортизона) и адреналина. Эти вещества попадают с током крови в определенные области мозга, где сосредоточены такие эмоциональные функции, как сопереживание и совесть. Повреждения, причиненные здесь критически важным нервным путям, уже никогда не компенсируются й в конечном счете ограничивают способность индивидуума на следующих этапах жизни «сочувствовать» другим людям. Именно поэтому о многих из самых жестоких детей можно сказать, что они «повредились умом» в буквальном смысле слова.
Эти исследования помогают понять, почему все возрастающее число подростков словно бы не чувствует никаких угрызений совести, убивая или калеча невинные жертвы. Один четырнадцатилетний мальчик выстрелил в человека, остановившегося в своей машине перед перекрестком. Когда убийцу спросили, почему он это сделал, он ответил, что тот «как-то странно на него смотрел». Еще один ребенок стоял у магазина «7-Eleven» и убил одного из покупателей, просто чтобы посмотреть, как тот умрет. Эти юные убийцы, из которых почти все были мальчиками, как правило, не выражают своего раскаяния или сожалений о проявленной ими жестокости. Робин Карр-Морс, соавтор книги «Привидения в детской: прослеживая истоки насилия» (Ghosts in the Nursery: Tracing the Roots of the Violence), говорит, что нация заброшенных, эмоционально отчужденных младенцев «создала конвейер [для детей], ведущий прямиком в наши тюрьмы».
Существуют, конечно, и другие факторы, из-за которых дух становится уязвленным. Один из них — это предельная сосредоточенность на физическом облике человека, ныне проникающая уже в души самых юных детей. Жизнь может оказаться очень трудна для мальчика, который выглядит необычно, имеет какое-то бросающееся в глаза отличие — нос крючком, покрытую оспинами или прыщами кожу, слишком сильно вьющиеся, или, наоборот, слишком прилизанные волосы, слишком большие ступни, косые глаза, торчащие уши или слишком толстые бедра. Рыжих дразнят немилосердно еще в дошкольном возрасте. Фактически ребенок может быть физически безупречен за единственным исключением в виде некоей досадной особенности, однако под градом насмешек он или она начинает переживать по поводу этого единственного недостатка, как будто бы к нему сводится все самое важное в жизни. И в их возрасте дело обстоит именно так.
Писатель Франк Перетти предложил выражение «уязвленный дух» и использовал его в качестве заглавия своей замечательной книги, основанной на его собственных детских переживаниях. Он родился с опухолью на челюсти, которая его уродовала и в течение всего детства навлекала безжалостные насмешки. Он считал себя «монстром», потому что именно так его звали другие дети. Бок о бок с Франком стоят миллионы других людей, прошедших сквозь годы отверженности и издевательств из-за физической аномалии или изъяна в своей внешности.
Такая уязвимость во взаимоотношениях с юными сверстниками всегда была частью человеческой жизни, однако современные дети и подростки стали в этом отношении еще чувствительнее. Причина в том, что массовая культура превратилась в деспотического владыку умов, который требует все более точного соответствия своему ползущему вверх стандарту физического совершенства. Например, если вам доведется посмотреть старые фильмы с Элвисом Пресли, вы заметите, что девушки из подтанцовки, щеголяющие своими фигурами в бикини, явно набрали лишний вес и несколько «расплылись». Вот они, трясут дородными телесами на радость Элвису и другим гиперсексуальным участникам его команды. Но эти актрисы, казавшиеся такими соблазнительными в 1960 году, не смогли бы сегодня попасть в передачу Bay watch. Большинству из них пришлось бы провести год-другой в спортзале и сделать операцию по увеличению бюста, чтобы соответствовать современным требованиям. В дни Рембрандта женщины, считавшиеся особенно красивыми, были откровенно толстыми. Сегодня идеалом стала крайняя худоба и «твердые», накачанные формы — иногда граничащие с мужеподобностью. Словом, стандарты совершенства ужесточаются и сделались для большинства детей недостижимыми.
За волну насилия, которую мы видим в наши дни, ответственны, в основном, масс-медиа и индустрия развлечений. Они превозносят образцы физического совершенства, приводя нам в пример нескончаемую череду «топ-моделей», «подружек «Плейбоя»», просто «красоток» и «качков». В конечном счете это оказывает на детей и подростков очень глубокое действие, не только в нашей стране, но и во всем мире. Мы увидели драматическую иллюстрацию этого факта, когда передачи западного спутникового TV впервые стали достигать островов южной части Тихого океана. В телепродукции то и дело мелькали образы обворожительных и довольно худеньких актрис, игравших роли в «Мелроуз Плейс», «Беверли Хиллз 90210» и прочих сериалах для подростков. Спустя четыре года проведенный на острове Фиджи опрос Шестидесяти пяти девушек выявил, как изменялись (или Искажались) их взгляды под воздействием телепередач. Почти сразу же девушки захотели одеваться и укладывать свои волосы так, как это делают западные женщины. Доктор Анна Бич ер, научный директор Гарвардского центра нарушений аппетита, обнаружила также серьезные перемены в пищевых предпочтениях юных островитян и островитянок. Для тех, кто смотрел телевизор три раза в неделю и чаще, на 50 процентов выше по сравнению с остальными была вероятность того, что они воспринимают самих себя в качестве «слишком крупных» или «слишком толстых». Свыше 62 процентов из них пытались в течение последнего месяца сесть на диету.
Малышам совсем не обязательно иметь избыточный вес, чтобы ощутить на себе это давление общественного мнения. Исследование, проведенное Калифорнийским университетом несколько лет назад, выявило, что 80 процентов девочек в четвертом классе школы пытались сесть на диету, поскольку считали себя слишком толстыми. Как показало еще одно исследование, к настоящему времени тоже слегка устаревшее, половина учащихся начальной школы в возрасте от восьми до одиннадцати лет отвечают в анкете, что не удовлетворены тем, сколько они весят. Убежден, что сегодня эти цифры оказались бы еще более шокирующими. Доктор Мэри Сандерс и ее коллеги из Медицинской школы Стэнфордского университета полагают, что причины, вызывающие такие неврозы, как анорексия (патология, выражающаяся в чрезмерно упорном стремлении к похудению. — Примеч. пер.), булимия (букв, «бычий голод»; патологический неутолимый аппетит. — Примеч. пер.) и другие нарушения аппетита, можно обнаружить в этих ранних детских переживаниях. Сандерс и ее коллеги уверены, что современные дети «включены в культуру, где господствуют призывы соблюдать диету». Догадываетесь, в чем дело? Отношение окружающих к «толстякам» воспринимается в качестве такой сильной угрозы, что даже самых худеньких всерьез страшит перспектива набрать лишний вес. Не приходится удивляться, что среди подростков свирепствуют всевозможные нарушения аппетита.
Эта одержимость мыслями о своем весе, похоже, затронула даже английскую принцессу Диану, которую многие поклонники причисляли к самым красивым и очаровательным женщинам в мире. В любом случае, она была одной из самых часто фотографируемых женщин, о чем напоминает преследование со стороны папарацци, не отстававших от принцессы до самого последнего момента ее жизни. Никто не сделал столько для поддержки благотворительности и других добрых начинаний, сколько Диана, принцесса Уэльская. Учитывая красоту, обаяние и грандиозное влияние ее личности во всем мире, почти невозможно представить себе, что принцесса Диана была недовольна своей внешностью — ей не нравилось собственное отражение в зеркале, и по временам она страдала нарушениями аппетита. Как могла такая женщина, с ее богатством и популярностью, дойти до отвращения к самой себе и депрессии?
Возможно, то, что у принцессы Дианы была занижена самооценка, не так уж странно, как могло бы показаться. Наша система ценностей устроена таким образом, что лишь немногим женщинам удается чувствовать полную Удовлетворенность своей фигурой. Даже участницы конкурсов «Мисс Америка» и «Мисс Вселенная» в минуту откровенности признались бы, что их беспокоят собственные физические недостатки. Если уж те, кто наделен великим даром красоты и обаяния, зачастую страдают от ощущения собственной неполноценности, представьте себе, что должны чувствовать незрелые и нескладные подростки по отношению к далеким от совершенства телам, доставшимся им от рождения. Культ красоты — это международное бедствие, отравляющее жизнь сотен миллионов людей, в основном юных, прививая им комплекс неполноценности. Жертвой его стала даже принцесса Диана.
Кстати, примеры, которые я до сих пор приводил, относились, главным образом, к девочкам и женщинам. Почему же данный вопрос касается также мальчиков и мужчин? Потому что эта мания физического совершенства и красоты тела стала для сильного пола такой же серьезной проблемой, как и для слабого. Исследования показывают, что в этом аспекте различий между полами больше не существует. Мальчишки отчаянно хотят быть большими, сильными и стройными. В свои четыре года мальчик напрягает крошечные бицепсы, сгибая руку в локте и сжимая кулак; он указывает на припухлость в том месте, где должен появиться рельеф мускулатуры, и с надеждой говорит: «Смотри-ка, папа; правда, уже большие?» «Да, сынок, — хочет он услышать в ответ, — ты стал по-настоящему сильным».
Маленькие мальчики носят плащи Супермена и Бэтмана, костюмы ковбоев и забавную набедренную повязочку Тарзана, желая показать, какие они «крутые», — что означает «замечательные». Это чисто мужская «воля к власти» заставляет их драться, влезать куда ни попадя, состязаться, пыжиться и хвастаться. Так они устроены. Именно поэтому мальчик, если он отстает в развитии или ниже ростом, чем его сверстники, так часто страдает от низкой самооценки. Просто поставьте себя на место мелкого ребенка, которого дразнят и цепляют все остальные дети в классе, — который ростом даже ниже девочек, которому не хватает силенок, чтобы показать себя в спорте, — и которого кличут не иначе как «Коротышка», «Хомячок», «Комарик» или «Суперкиллер». После нескольких лет таких шпицрутенов его уязвленный дух начинает кровоточить.
Помню, как однажды я сидел в своей машине около кафе быстрого питания и ел гамбургер с картошкой (тогда сердечный приступ еще не лишил меня радости хорошо поесть!). Я бросил случайный взгляд в боковое зеркальце как раз вовремя, чтобы увидеть, как тощий ободранный котенок пробегает за моей машиной. Он выглядел таким несчастным и жалким. Сердце мое всегда лежало ко всему бесприютному племени, в том числе к семейству кошачьих, и в данном случае я тоже не смог устоять. Выйдя из машины, я оторвал кусочек своего гамбургера и бросил котенку. Но, прежде чем малыш подобрался к угощению, огромный котяра выскочил из кустов и сожрал все до крошки. Мне стало жаль детеныша, который, поджавшись, ретировался в укромный уголок. Как я ни звал его, предлагая еще один кусочек гамбургера, он был слишком испуган, чтобы решиться на новую вылазку. Мне сразу вспомнились годы, когда я подвизался в роли учителя седьмых-восьмых классов. Я каждый День видел подростков, которые были такими же неприкаянными — такими же неухоженными и заброшенными, как этот котенок. Они страдали не из-за отсутствия еды; они страдали из-за отсутствия любви, внимания и Уважения к себе. Некоторые из них просто отчаянно нуждались в этом. Когда они осмеливались раскрыться и «претендовать на приз», — например, попытаться назначить свидание или войти в спортивную команду, кто-нибудь из пользующихся влиянием ребят их отпугивал, заставляя поспешно вернуться в убежище, к своему разочарованию и одиночеству. Такое происходит постоянно, в каждой школе.
Несколько недель назад мне позвонила одна родительница, чтобы поделиться крайней озабоченностью по поводу своего двенадцатилетнего сына Брэда. Пару дней назад она застала его плачущим и не отступалась от него, пока тот не объяснил причину. Он неохотно признался ей сквозь слезы, что не хочет жить и подумывает, как бы ему убить себя. Он читал, что зубная паста, если ее проглотить, может быть вредна, и собирается съесть целый тюбик. Это одна из самых прочных и благополучных семей, которые мне выпало счастье знать, однако под самым носом у родителей их горячо любимый сын замыслил самоубийство. Брэд всегда был хорошим мальчиком, располагавшим к себе окружающих, но он столкнулся с проблемой, которую оказался не в состоянии решить. Преодолев разразившийся кризис, родители выяснили, что один мальчик в школе смеется над ушами Брэда, так как они немного торчат в стороны. Обидчик заставил Брэда почувствовать себя последним идиотом во всей школе. Когда они выходят из класса, насмешник идет сзади и руками оттопыривает себе уши.
Часть моих читателей может счесть причину личного кризиса Брэда довольно глупой. Мне доводилось слышать, как в сходных обстоятельствах кое-кто говорит: «Ничего. Это просто ребячество. Он с этим справится. Мы все прошли через нечто подобное». Они правы. Большинство из нас подвергалось издевкам и насмешкам со стороны сверстников. Но не следует недооценивать те мучения, которые могут начаться в результате таких «ребячьих шалостей», кажущихся взрослым несерьезными, особенно у тех детей, чей дух уже уязвлен из-за других причин. В случае Брэда дело дошло даже до мыслей о самоубийстве. Родителям нельзя отмахиваться от такого рода переживаний, тем более нельзя с легкостью относиться к угрозе самоубийства. Даже если вы растите своих детей в атмосфере здоровой, благополучной, любящей семьи, все то время, пока они преодолевают переходный возраст, вам нужно держать глаза и уши открытыми. Эмоции подростков взрывоопасны, и рискованная ситуация способна возникнуть буквально на пустом месте. Мальчики, когда чувствуют себя загнанными в угол, гораздо чаще девочек переключаются на антисоциальное поведение.
Итак, что же вам делать, если вы узнаете, что вашего ребенка изводят его сверстники? В случае с Брэдом я посоветовал его маме поговорить с матерью обидчика. Но вместо нападок на ее сына, которые могли бы лишь вызвать мгновенную негативную реакцию и усугубить неприятности, я предложил матери Брэда объяснить, что это у нее возникла проблема, и она была бы рада получить помощь в данной ситуации. Мать Брэда так и поступила. Две женщины переговорили друг с другом и обсудили свои общие заботы. Хотя мать того мальчика искала для него какие-то оправдания, насмешки прекратились, и вопрос был улажен. Семья Брэда обратилась также к профессиональному психологическому консультанту, чтобы помочь своему сыну справиться с более глубокими проблемами самооценки и связанной с этим неуверенности в себе.
Кроме того, я посоветовал этой родительнице (советую и вам, рискуя быть обвиненным в саморекламе) достать экземпляр моей книги и серию аудиокассет под названием «Подготовка к возмужанию» (Preparing for Adolescence). Они адресованы не родителям, а самим детям, вступающим в подростковый возраст. В первой главе и на первой кассете речь идет об оскорблениях чувства собственного достоинства, которые в раннем подростковом возрасте почти неизбежны. Здесь объясняется мальчикам и девочкам, как лучше справиться с подобными переживаниями. Если мы, взрослые люди, знаем, что эти трудные дни приближаются, но не стараемся подготовить к ним своих детей, значит, мы не выполняем своих обязанностей. Все подробности есть в книге и на кассетах. Надеюсь, они окажутся для вас полезными.
Между прочим, совет, который я дал маме Брэда, был несколько рискованным. Я знал, что она сумеет его выполнить, поскольку была женщиной весьма рассудительной и спокойной. Однако беседа с той, другой мамой о ее сыне была трудной и могла принести совсем иной результат. «Медведицы» бывают удивительно сварливы, когда кому-то вдруг вздумается критиковать «медвежат». Более того, далеко не все мамы контролируют поведение своих норовистых чад и, возможно, не способны разрешить конфликт, даже если очень захотят. В таких случаях стоит попробовать другие подходы. Часть из них вообще не рассчитана на взаимопомощь. Работая школьным психологом, я знавал одну родительницу, которая так разъярилась из-за насмешек над ее сыном, что решила сама разыскать и прижать в угол обидчика. Она обработала его, как сержант новобранца. Я видел насмешника спустя несколько дней, и он все еще выглядел очень бледно. Я спросил: «Что тебе сказала миссис Джордан?» Он ответил: «Она... она сказала, если я не оставлю ее сына в покое, она меня придушит». Очевидно, это не лучший метод, однако миссис Джордан сумела доходчиво изложить свою мысль, и насмешки сами собой иссякли.
Должен существовать лучший способ защищать своих сыновей от обид. Меры для этого могут потребоваться экстраординарные и нетрадиционные. Что касается меня, я не позволил бы своему ребенку оставаться во враждебной обстановке, если бы расценил ситуацию как выходящую за рамки обычных детских подначек. Если начинается такая травля вашего малыша со стороны сверстников, которая день за днем надрывает его сердце, — я нашел бы способ избавить его от этого. Я нашел бы какую-нибудь спецшколу или христианскую школу (между прочим, в христианских школах дразнить своих одноклассников иногда умеют ничуть не хуже, чем в обычных), а при необходимости даже переехал бы в другой город. Коль скоро пасьянс складывается опасным для вашего ребенка образом, пора подумать о смене обстановки. У нас сейчас много говорят о домашнем обучении, и для некоторых семей оно представляет собой прекрасную альтернативу. Какое бы решение вы ни выбрали, вы должны защитить ранимый дух вашего ребенка. Я лично видел, что способна сделать стая волков с беззащитным агнцем.
Раз уж речь зашла о волках, позвольте мне вспомнить еще одну связанную с животными историю, которую я считаю весьма важной. Наша собака Минди отнюдь не принадлежала к числу чемпионов породы. Ее отцом был, наверное, «заезжий коммивояжер», поэтому мы плохо себе представляли ее родословную. Она была просто перепуганным щенком, однажды вечером появившимся у нашей входной двери, после того как жестокие хозяева просто-напросто выставили Минди из своей машины. Нам, в сущности, не нужна была еще одна собака, но что мы могли поделать?
Мы взяли Минди к себе, и она быстро подросла, превратившись в одну из лучших собак, которые у нас когда-либо были. Но она так и не избавилась от эмоциональной ранимости, оставшейся как напоминание о жестокости прежних владельцев. Она не могла переносить, если ее начинали воспитывать или журить за то, что она по ошибке сделала что-нибудь неправильное. Она сразу же вскакивала вам на колени и виновато прятала взгляд. Как-то летом мы уехали в двухнедельный отпуск и оставили Минди на заднем дворе. Соседский мальчик приносил ей еду и питье, а в остальном Минди все это время была обречена на одиночество. Мы явно недооценили, что для нее будет означать такая изоляция. Вернувшись, мы обнаружили, что она лежит рядом с домом на одеяле. Ее окружали семь старых плюшевых игрушек нашей дочери, которые Минди отыскала где-то в пустом гараже. Она одну за другой перенесла их к своей лежанке, чтобы жить среди этих маленьких друзей.
Если уж старая собака настолько нуждается в любви и дружбе, то что же говорить о любом ребенке, когда-либо ходившем по земле? Наша обязанность — как взрослых — проследить, чтобы для каждого из них был обеспечен необходимый психологический климат. Мы ни на минуту не должны забывать, как трудно расти в том мире соперничества и конкуренции, в котором существует ребенок. Найдите время прислушаться к ребенку, проявить заботу о нем, поделиться своей мудростью. Возможно, это окажется самой благодарной обязанностью в вашей жизни.
Одна из причин моей твердой уверенности в том, что взрослые должны защищать детей от них самих, заключается в моей хорошей памяти. Благополучно и счастливо проведя годы детства, я поступил в школу высшей ступени, где сделался мишенью для довольно жестоких шуток нескольких старшеклассников. Однажды, помню, я плакал всю дорогу от школы до дома из-за того, что услышал от двух мальчиков и одной девочки. Их слова вызвали у меня такой кризис уверенности в себе, что моему отцу пришлось помогать мне с ним справиться. Наблюдая, сколько детей сталкиваются с теми же трудностями, которые вставали передо мной, я часто говорю учащимся школы средней ступени (шестой-восьмой классы. — Примеч. пер.), что они, если сумеют благополучно преодолеть возраст тринадцати-четырнадцати лет, способны будут выдержать все, что жизнь преподнесет им в дальнейшем. И при этом я шучу лишь наполовину.
Еще раз подчеркну, что мой отец «оставался рядом» со мной, когда я был в отчаянии, весь мой опыт показывает, как важно, чтобы крепкая и дружная семья помогала ребенку преодолеть кризисы переходного возраста. Одна из причин, почему некоторые подростки ведут себя так жестоко и бессмысленно, состоит в том, что дома просто некому «отговорить» их от шага за черту. Рано или поздно все вопросы замыкаются на обстановке в семье. Это очень серьезная проблема.
В конце концов я научился защищать себя от нападок. На третьем году обучения в школе высшей ступени моя семья переехала, и меня отправили в новую школу. Почти сразу же мне пришлось иметь дело с несколькими мучителями, которые сочли меня легкой добычей. Как-то раз один из них шел за мной по всему коридору между классами, издеваясь и насмехаясь. Я понял, что с меня хватит. Повернувшись, я метнул свои учебники прямо ему в нос. Прежде чем он сообразил что к чему, я уже сидел на нем верхом. К счастью, при моем росте в метр восемьдесят восемь я мог постоять за себя. На этом наш конфликт был исчерпан. Слух о происшедшем быстро облетел других желающих позабавиться, и меня оставили в покое. Но если бы я весил килограммов на пятнадцать поменьше и был сантиметров на двадцать пониже, я так и остался бы неизменной мишенью для этих здоровенных балбесов. Таков мир, в котором живут подростки. Как поет в бродвейском мюзикле сиротка Энни, «жизнь больно бьет».
Позвольте мне заодно признаться, что в какой-то момент я и сам принадлежал к числу тех, кто не прочь позабавиться, дразня других. Я был тогда зеленым девятиклассником, только что пережившим трудный год издевок, о которых уже рассказывал. Мне казалось справедливым, что я вымещу свои мучения на ком-то другом. Я избрал кандидата, показавшегося мне подходящим, и начал его изводить. По размеру Денни мне не уступал, но я считал его сосунком. Однажды утром перед уроками я славно проехался на его счет. К несчастью, Денни оказался гораздо крепче, чем я предполагал. Он неожиданно нанес мне около шести резких ударов в голову, прежде чем я успел осознать, что происходит. Денни побил меня по всем статьям, что оказалось одним из самых сильных потрясений в моей жизни. В тот день и час моя карьера насмешника бесславно закончилась. Просто у меня сердце к этому не лежало.
Почему же мальчики так жестоко дразнят и запугивают друг друга? Анджела Филлипс объясняет это следующим образом: «Цель запугивания сводится к тому, чтобы довести другого ребенка посредством страха до собственного уровня беспомощности. Ребенок, который живет в страхе, не способен учиться. Тем самым мучитель доводит свою жертву до собственного уровня дис- функциональности». Именно это я пытался сделать с Денни. Я просто выбрал в качестве жертвы не того человека, вот и все.
А вот еще одна причина того, почему задиры задираются. В Журнале по психологии развития сообщается об исследовании 452 мальчиков в четвертом, пятом и шестом классах. Выяснилось, что те, кто издевался над своими более слабыми сверстниками и вел себя в школе агрессивно и вызывающе, зачастую пользовались самой большой популярностью у своих одноклассников. Грубая сила и дерзость этих мальчишек являются такими качествами, которыми дети склонны восхищаться. Доктор Филлип Родкин из Университета Дьюка объясняет почему. Он говорит: «Возможно, эти мальчики усвоили идею, что агрессивность, популярность и власть естественным образом сочетаются друг с другом, и, не колеблясь, применяют физическую агрессию в качестве стратегии социального поведения, потому что в прошлом это себя оправдывало». Иными словами, мальчики, задирающие других детей, тех, кто стоит ниже них в «иерархии стаи», получают социальное вознаграждение, чем, вероятно, и объясняется, почему многие из них так себя ведут. Кстати, другие исследования показали, что среди девочек дерзкое и вызывающее поведение не приводит к увеличению популярности. Только мальчиков восхищает ниспровержение правил. И некоторые из них могут относиться к вам!
Как бы то ни было, кругом полно юных мучителей, делающих свое черное дело. Исследование, проведенное психологом Дороти Эспелаж, выявило, что 80 процентов учащихся когда-либо принимали участие в травле, а 15 процентов семи- и восьмиклассников ответили, что сами регулярно третируют кого-либо. Как было установлено в одном из предшествующих исследований, мальчики в четыре раза чаще девочек проявляют агрессию с применением физической силы и еще чаще становятся жертвами такой агрессии3. В исследовании, финансируемом фондом Кайзера, 74 процента детей в возрасте от восьми до одиннадцати лет и 86 процентов подростков указывали, что их дразнят или запугивают сверстники. Каждый пятый ребенок боится войти в класс. Сегодня это большая проблема для учеников. Она также играет существенную роль в кровавых инцидентах, которые продолжают тревожить нацию. За последние четыре десятилетия частота убийств и самоубийств возросла на 500 процентов. Я убежден, многие из тех, кто убил себя и убивал других, страдали от того, что дух их был уязвлен. Над Энди Уильям- сом, несовершеннолетним убийцей, застрелившим в конце концов двух своих