Я безмятежно ему улыбнулась.
― Это отличная идея. Я получала пару заданий, потому что люди считали меня мужчиной. Работу, которую обычно не дают женщинам.
Себастьян нахмурился.
― Да, но также у них должна быть хорошая причина для этого. Я хочу сказать, многие места твоих поездок опасные...
Я поймала его руку и провела своими пальцами по его губам.
― Шшш, tesoro. Они не опаснее тех, куда отправляют тебя. И у нас не будет данного разговора.
Он нахмурился и начал спорить.
― Нет, я это серьезно. Это моя работа. Пожалуйста, оставь эту тему.
Он не выглядел счастливым из-за этого, но также и не стал спорить, вместо этого посмотрел на меня так, что я поняла, дискуссия не закончена, просто отложена.
― Ты собирался рассказать, что подумал, когда увидел меня, ― напомнила я ему.
― Я был шокирован. Поначалу думал, что ты сделала это нарочно. А затем увидел выражение твоего лица, как будто ты также не знала, что мне сказать, и осознал, что для тебя это тоже было дико, как и для меня.
― А потом?
― Я продолжал злиться на тебя, обвинять. Продолжал держаться за гнев, но ты выглядела так... выглядела так же, как и раньше. И я начал думать, что, возможно, ошибался. И затем вспомнил, что ты не искала меня... я был в гребаном замешательстве, Каро.
Он уставился на волны, омывающие пляж.
― И затем ты попыталась поговорить со мной, и я взорвался. Я не смог... не перед всеми этими людьми, не о том, что я хотел... я нашел бар и просто напился... чтобы набраться смелости увидеть тебя. Я облажался тогда, да?
― Полностью, ― я кивнула.
Он выглядел извиняющимся и опустил взгляд на руки.
― Сейчас это не имеет значения, Себастьян, ― сказала я тихо.
Он встряхнул головой, прогоняя воспоминания, но я могла сказать, что они беспокоили его.
|
|
― Что ты подумала, когда увидела меня?
― Ты имеешь в виду после "о, боже мой" момента? Я подумала, что ты выглядишь ожесточенным: твои глаза были холодными и суровыми. Конечно, великолепный, но казалось, что ты на самом деле изменился. Я была... напугана. И затем Лиз рассказала мне о твоей репутации... о том, что ты донжуан...
Себастьян нахмурился.
― Ну, ты сам спросил.
― Да... что еще ты подумала?
― Если от этого ты почувствуешь себя лучше, Лиз также сказала, что ты великолепный
― Не очень.
Я вздохнула.
― Я просто думала, что попытаюсь поговорить с тобой, но ты избегал меня. Поэтому я решила, что ты не хочешь иметь со мной никаких дел. Мне было... больно, но полагаю, я приняла это. Мы можем поговорить о чем-то другом? Из-за этого мне грустно.
― Конечно, детка, ― сказал он, нежно улыбаясь. ― Как насчет того, как мы спланируем остаток поездки?
Я улыбнулась в ответ.
― Да, пожалуйста.
Он потянулся за своей курткой, которая висела на спинке стула, и вытащил карту.
― Ну, это зависит от тебя, Каро. Мы можем поехать по побережью до Салерно, посмотреть деревушку твоего отца. Или замедлиться и посмотреть Тоскану. Сиена должна быть удивительной, и этот старый городок на вершине холма Монтепульчано выглядит очень заманчивым для посещения. Или мы можем посмотреть Сицилию.
― Чем ты хочешь заняться, Себастьян? Я не возражаю провести еще один день на пляже, если ты хочешь заняться серфингом, это и твой отпуск тоже.
― Нет, все хорошо ― завтра будет спокойное море, ― я уже проверил.
|
|
Я закатила глаза.
― Конечно, как я могла быть такой глупой.
― До деревни твоего отца около двухсот миль. Мы можем быть там завтра в это же время. Если ты хочешь.
Я задумалась об этом на мгновение. Я, наверное, слишком много грезила о том, что, скорее всего, станет самым большим разочарованием.
― Нет, давай не будем торопиться. Я бы хотела побыть немного в Тоскане. Я слышала о Монтепульчано: у них хорошее вино и мед.
Он улыбнулся мне с изумлением в глазах.
― Откуда ты знаешь все это про еду?
Я уставилась на него так, будто он был слеп к очевидному.
― Я итальянка, Себастьян.
Он громко рассмеялся и взял мою руку со стола, чтобы поцеловать мои пальцы.
Официант принес наш заказ и разрушил момент, смущенно улыбаясь.
Еда, включая огромный стейк Себастьяна с картофелем, была хороша, и мы затихли на какое-то время, пока ели.
Я повременила с вопросами.
― Что это? ― спросил Себастьян, по крайней мере, отложив вилку и нож.
― Что ты имеешь в виду?
― У тебя на лице взгляд, будто ты хочешь что-то спросить. Ты можешь спросить меня о чем угодно, Каро.
Изумительно ― обычно люди не читали меня так хорошо. Но опять же, Себастьян знал меня лучше, чем кто-либо. Как странно.
― Ну, есть кое-что... ты правда имел в виду то, что сказал, об уходе из морской пехоты?
― Конечно. В смысле, что я был повторно зачислен на сверхсрочную службу два года назад, поэтому мне осталось еще два, прежде чем я смогу уйти в отставку...
Разочарование накрыло меня. Еще два года.
― Думаешь, у тебя будет еще одно задание в Афганистан?
|
|
Он посмотрел на меня задумчиво.
― Не знаю, Каро. Большинство парней не отправляют так быстро, но... им не хватает переводчиков, особенно не местных, и военная разведка...
Он резко остановился, осознавая, что слишком много сказал.
― Себастьян, что бы ты ни сказал мне ― это только между нами. Я не использую это для своей работы.
― Я знаю, детка, но кое-что я не могу тебе сказать... и кое-что тебе лучше не знать.
Я не была рада секретам между нами, но все понимала.
― Они не будут рады, что ты встречаешься с журналисткой.
На краткое мгновение он отвел взгляд, затем улыбнулся мне.
― Нет. Думаю, не будут, хотя они меня не остановят...
― Так... полагаю, лучше держать это втайне, только между нами... какое-то время?
Он кивнул, затем откинулся на своем стуле.
― Ты бы отказалась, Каро? Работать в военных зонах, путешествовать по миру?
Я ожидала от него подобного вопроса, но все еще не знала ответа на него, правда была в том, что я не хотела отказываться. Я слишком упорно трудилась, чтобы добиться своего положения ― и наслаждалась им. Да, из-за работы я бывала в опасных местах, но это было реже, чем у Себастьяна. Ох, да, мое лицемерие не знало границ.
Так в чем компромисс? Он откажется от всего, а я не от чего? Но если я откажусь от своей работы, сколько времени пройдет, прежде чем я почувствую себя обиженной и связанной по рукам и ногам? И он хотел, чтобы у нас были дети. Когда он сказал "посмотрим, как получится", я понимала, что это было в списке его приоритетов.
― Я бы не отказалась от этого полностью, Себастьян. Это правда. Но может быть, я бы по максимуму уменьшила время командировок.
Он медленно кинул и сказал:
― Да, наверное.
Затем он встал и потянулся, оглядывая ресторан.
― Куда ты?
― В туалет. Надеюсь, у них есть аппараты, которые продают презервативы.
Я улыбнулась.
― У нас все еще есть один.
― Да, но этого не хватит для того, что у меня на уме... если, конечно, ты не передумала насчет того, о чем мы говорили ранее?
Я могла слышать надежду в его голосе, но покачала головой.
― Это еще одно обсуждение для другого времени, Себастьян. ― Он надулся, и я не смогла сдержать улыбку. ― Когда ты закончишь следующее боевое задание, обещаю, что мы это обсудим.
Он вернулся несколько минут спустя, нахмуренный.
― Чертовски бесполезные! ― кипел он. ― У них нет ни одного в ресторане, и я спросил у официанта: все ближайшие супермаркеты и аптеки закрыты вечером в воскресенье.
― Ох, дорогой, ― сказала я, улыбаясь. ― Ну, ничего страшного, нам просто нужно проявить креативность.
― Да, хорошо, ― сказал он угрюмо.
Я приподняла бровь.
― Надеюсь, ты еще не заскучал со мной.
Он закатил глаза.
― Ты как гребаный наркотик для меня, Каро. Мне никогда не будет достаточно тебя. И мне очень нравится утренний секс.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась вслух.
― Мы что-нибудь придумаем. Не волнуйся, Хантер.
Себастьян все еще был в плохом настроении, когда мы вышли из ресторана. Ладно, это не была идеальная ситуация для двух явно сексуально голодающих взрослых, которые вели себя как необузданные подростки, но я думала, что мы уже доказали, что можем быть креативными ― у меня было кое-что на уме. Кроме того, я забрала остатки вина из ресторана, поэтому мы всегда можем провести тихий вечер за бокалом вина и понаблюдать за звездами.
Себастьян, однако, был менее расслабленным, ускоряясь на парковке по гравию и визжа шинами.
Я крепко обхватила его талию руками, надеясь, что он замедлится, но вместо этого он поехал быстрее, повернув на прибрежную дорогу с такой скоростью, что наши колени были жутко близко к земле. Я закрыла глаза и крепко держалась, пока он резко не остановился. Вскоре я увидела причину: двое полицейских махали нам своими дубинками.
Дерьмо.
Мы превысили скорость.
Себастьян остановился на обочине дороги и свесил свою длинную ногу, когда слезал. Смотря, как он снимает свой шлем, я решила последовать за ним. Он был таким вспыльчивым, и я уже могла представить, как он разговаривает с ними и затем оказывается в уютной итальянской тюрьме.
― Французы? ― спросил первый полицейский, смотря на номерные знаки на мотоцикле Себастьяна.
Офицер был очень похож на Маркса Граучо (прим. перев. американский актёр, комик, участник комик-труппы, известной как Братья Маркс) и это немного отвлекало. Второй был моложе и смотрел на нас через свои авиаторы, хотя уже были сумерки.
― Нет, американцы, ― ответил Себастьян.
Полицейский выглядел удивленным.
― Это ваш мотоцикл, синьор?
― Да.
― У вас есть документы на него?
― Да, в моем бумажнике.
Себастьян полез в карман куртки, а молодой офицер немедленно схватился за пистолет.
Я ахнула, а Себастьян выругался. В следующую секунду они поставили его коленями на землю, заломив руки за спину. Я видела, как мужчина старше потянулся за наручниками.
― Нет, пожалуйста! ― крикнула я. ― Он просто пытается показать свои документы.
― Сеньора, вы ехали 120 километров в час, а скоростной лимит ― 90 километров.
― Пожалуйста, дайте показать. У меня есть документы в бумажнике!
Я двигалась медленно, чтобы они могли видеть, что я делаю. Я засунула руку во внутренний карман куртки Себастьяна и осторожно вытащила его бумажник.
― Что я ищу? ― прошептала я быстро.
― Свидетельство о регистрации транспортного средства ― серая бумажка. Каро, я...
― Не говори ничего, Себастьян, ― зашипела я на него. ― Я справлюсь.
Молча я вытащила документ, хотя было ясно, что ни один из офицеров не мог читать по-французски.
― Вы имеете право ездить на этом мотоцикле, синьора? ― спросил старший, более добрый офицер.
― Нет, но...
― Тогда мы решим вопрос с арестом, ― сказал он любезно.
― Пожалуйста, не арестовывайте его, ― умоляла я. ― У него есть только две недели, затем он вернется в Афганистан.
Мужчины переглянулись. Я очень надеялась, что солидарность между армией и полицией, которая существовала на Родине, имела место и в Европе. Я вытащила удостоверение морского пехотинца из бумажника Себастьяна и показала им.
― У нас есть только две недели, ― повторила я, не желая скрывать свое отчаяние.
― Мой зять служит там, ― сказал офицер постарше, покачав головой. ― Хорошо, мы отпустим вас, но только один раз. Соблюдайте ограничения скорости.
Они отпустили Себастьяна и протянули ему документы.
― Спасибо большое, ― сказала я, мне почти хотелось расплакаться.
― Заставьте его соблюдать ограничение скорости, ― сказал офицер постарше, помахав передо мной пальцем.
― Хорошо. Спасибо!
― Буду молиться за вас обоих, ― сказал он просто.
Мы смотрели, как они уходят к своей машине, дружески болтая друг с другом.
― Ты была великолепна, Каро, ― сказал он, ухмыляясь.
Я ударила его по руке.
― Больше никакого превышения скорости!
― Не знаю… у меня есть свое Каро-преимущество, которое вытащит меня из тюрьмы.
― Да, ну что ж, сделаешь это снова и, возможно, познакомишься с итальянской тюрьмой.
― Ты не позволишь этому случиться со мной, детка.
― Я бы не была так уверена, старшина! У меня и без тебя достаточно седых волос.
Он притянул меня в объятья.
― Нет, я не вижу их, ― сказал он, целуя мои волосы.
Я сердито оттолкнула его.
― Еще две недели с тобой и придется закрашивать седину, ― сказала я сердито.
Он рассмеялся.
― Не смешно!
― Боже, ты прекрасна, Каро!
Я залезла на байк, злясь, что Себастьян все еще улыбается, но, по крайней мере, в кемпинг он ехал на более-менее умеренной скорости.
Когда мы вернулись, Себастьян припарковал байк, а я помчалась в нашу комнату, невероятно злясь на него. Если он был таким безрассудным в Италии... нет, мне не стоит начинать думать таким образом.
Я искала штопор, чтобы вытащить проклятую пробку, которую официанту удалось вернуть назад, но не нашла. Я как раз размышляла о том, чтобы разбить горлышко и просеять вино через чистый носок, чтобы убрать стекло, веря, что отчаянные времена требуют отчаянных мер, когда вошел Себастьян.
― Я не могу открыть гребаное вино! ― огрызнулась я.
Он выглядел ошеломленным.
Ну, он был не единственным, кто умел ругаться.
― Что такое, Каро?
― Только что сказала тебе! ― закричала я. ― Я не могу открыть вино!
Молча он забрал бутылку из моих рук, достал армейский нож из штанов и вытащил пробку, используя маленькое лезвие.
― Думаю, что часть пробки упала туда, ― сказал он, поставив бутылку на стол.
― Спасибо, ― пробормотала я, довольно угрюмо.
― Каро...
― Что, Себастьян? Ты хотел быть здесь арестованным? Это глупо и безрассудно!
Он удивленно уставился на меня.
― Ничего не произошло...
― А могло! ― закричала я на него. ― И, если у тебя есть такие шансы....
Но я не смогла закончить предложение. Злая и расстроенная, я была в ярости, когда слезы защипали мои глаза. Я вытирала их кулаками, пока Себастьян молча смотрел на меня.
― Эй, иди сюда, ― сказал он нежно. ― Все хорошо.
Он притянул мое напряженное тело в объятия, но я стояла неподвижно, борясь со слезами, желая, чтобы гнев, а не страх победил.
― Каро, сегодня я повел себя глупо, признаю. Я просто наслаждался свободой и нахождением с тобой. Не плачь.
― Я не плачу! ― кричала я. ― Я злюсь на тебя.
― Я все понял, детка.
В конце концов, я оттолкнула его, схватила вино, когда проходила мимо стола и сделала большой глоток. Затем упала на кровать, положив подушки под себя и отпив еще больше вина, тыльной стороной ладони проводя по лицу, чтобы поймать капли.
― Ты собираешься поделиться? ― спросил он, наконец.
― Нет. Ты слишком много пьешь.
― Ты просто собираешься сидеть и прикончить бутылку вина самой?
― Да.
― Ты не любишь выпивку.
― Сегодня люблю.
― Тебе будет плохо.
― Я безрассудна. Ты такой все время.
― Каро, ― сказал он, потирая лоб. ― Достаточно.
Он забрал бутылку из моих рук и поставил у края кровати.
― Отдай мне мое гребаное вино, Себастьян.
― Нет, ― сказал он, наконец, сев рядом со мной.
Я пыталась дотянуться до бутылки, но он преградил путь.
Я хотела закричать, хоть и понимала, что веду себя по-детски.
― Хорошо.
Я выбежала из комнаты и пошла на пляж без пледа. В ночное время было холоднее. Ох, хорошо, я хотела увидеть звезды.
Я села на песок и обхватила руками колени. С моря дул легкий ветерок, а в воде мелькали отблески луны. Прибой почти исчез, и Себастьян был прав, завтра море будет спокойным.
Я погрузила ботинки во все еще теплый песок и прислушалась к приливу, ударяющемуся о береговую линию, также часто, как дыхание.
Я злилась на себя из-за своей истерики, но еще больше злилась, что Себастьяна чуть не арестовали. Но в основе всего был мой страх, что его безрассудство приведет к совершению чего-то по-настоящему глупого, когда он будет на задании. Я не хотела думать о том, куда он собирался, ― куда мы собирались.
Прошло немного времени, и я услышала тихие шаги по песку. Я крепче обхватила руками колени, и Себастьян сел рядом со мной, накинув свою старую кожаную куртку мне на плечи.
― Хочешь вина? ― спросил он. ― Из бутылки вкуснее.
Я прислонилась к его плечу, и он обнял меня.
― Себастьян, пообещай, что не будешь безрассудным. Я не вынесу, если я тобой что-то произойдет.
― Каро, я никогда не веду себя так на работе. Ну, может, не при исполнении служебных обязанностей, но не на работе, уверяю. Я бы никогда не поучил повышение, если бы плохо себя зарекомендовал. Кроме того, у меня есть причина вернуться домой.
― Я буду переживать.
― И я тоже беспокоюсь о тебе. У тебя все еще есть шанс отправиться домой, где я знаю, ты будешь в безопасности, Каро. Пожалуйста?
Я выпрямилась.
― Даже не думай о том, чтобы снова что-то сделать с моими документами, Хантер!
― Оу! Притормози!
Он вытянул руку, защищаясь.
― Обещаю, что не буду, Каро. Хоть и очень хочу, ― он сделал паузу. ― Так, ты перестала бить меня своими ботинками?
Я вздохнула.
― Пока ты не попросишь меня об этом любезно.
Он мягко рассмеялся.
― Я это учту. Могу я поцеловать тебя или рискую получить серьезные увечья?
Я толкнула его на песок и комфортно устроилась у него на груди.
Под лунным светом его кожа была бледной и переливалась серебром. Я прочертила его профиль своим пальцем, и затем он наклонил голову, слегка целуя меня в губы.
― Это возвращает воспоминания, ― сказала я, чувствуя спокойствие.
Он улыбнулся.
― Да! Секс на пляже был тем, чем все хвастались в школе, и затем я сделал это с тобой. В тот первый раз это была одна из лучших ночей в моей жизни.
― Первый раз, когда мы провели всю ночь вместе.
― Ты хочешь возродить хорошие времена, Каро?
― Не могу.
― Почему нет?
― Я оставила наш единственный презерватив в номере.
Он вздохнул и закрыл глаза.
― Кроме того, ― продолжила я, ― сейчас я больше предпочитаю кровати. Можешь считать меня старомодной.
― Да, наверное, ― сказал он задумчиво. ― Хотя мне очень понравился секс в твоей машине. Это было горячо.
― О, боже мой, да! Хотя должна сказать, что секс в шкафу загородного клуба тоже был изумительным. Нет, подожди, отель в Маленькой Италии. К тому времени как ты закончил, номер выглядел так, будто в нем бушевало дикое животное!
― Дикое животное, ха? ― сказал он, выглядя довольным собой. ― Да, думаю, теперь я могу улучшить это, детка.
― Ох, можешь улучшить? Потому что должна напомнить тебе, что, когда тебе было семнадцать, у тебя никогда не кончались презервативы, Себастьян.
― Ауч! Удар ниже пояса, Вензи.
Я рассмеялась.
― Зато правда.
― Да, ну, мы исправим это завтра, и тогда ты не будешь спать, женщина.
― Уже слышала это раньше, старшина, но этого так и не произошло.
Я легла ему на грудь и начала рисовать узоры пальцем на его футболке.
― Так, кто была твоя первая женщина... после меня, я имею в виду?
Я ощутила, как его руки напряглись.
― Почему ты хочешь узнать это?
― Просто любопытно.
Он вздохнул.
― Я не очень хочу говорить об этом, Каро. Это... были плохие времена.
― Ладно, извини, ты не должен говорить.
Мы лежали в тишине пару минут.
― Ты расскажешь Чесу, что мы... снова вместе?
― Конечно, Каро. Чес - мой брат, ― сказал он непринужденно.
― Он удивится.
― Черт, да!
― Ты думаешь, он нормально к этому отнесется? Уверена, мое имя смешано с грязью для него.
― Чес не такой. Он был шокирован всем тем, что произошло в тот день у тебя дома, но также он знал, что чувства между нами были настоящими. Он мой друг и будет рад.
― Когда ты скажешь ему?
― Я не особо думал об этом. Когда ты расскажешь своим подругам обо мне?
― Ты издеваешься? ― рассмеялась я. ― После твоей небольшой шутки с Николь, к настоящему моменту это самая горячая новость НЙ. Твои фотографии будут везде на экранах.
― Да?
― Ох, не разыгрывай скромность со мной, Хантер. Ты знаешь, что ты милый.
Он ухмыльнулся.
― Так долго, как ты думаешь так.
― Я думаю, что ты, дьявольски красив, с акцентом на слове "дьявольски".
― Да, ну так случилось. Мисс Вензи, думаю, в вас тоже есть дьявол.
― Ох, я бы хотела, чтобы дьявол был внутри меня сейчас, Себастьян.
Он сел, утягивая меня за собой.
― Пойдем, ― сказал он.
Это была не просьба.
Я встала и стряхнула песок со своих брюк, пока Себастьян доставал бутылку вина, которую спрятал в дюнах.
Мы шли в нашу комнату, и время от времени Себастьян подносил мою руку к своим губам и нежно целовал мои пальцы.
Как только мы оказались в комнате, все стало по-другому. Как будто кто-то щелкнул переключателем в его теле: милый, нежный Себастьян ушел, и его место занял мужчина, который знал, что хотел, и хотел этого сейчас.
Как только мы закрыли дверь, он прижал меня к ней и начал страстно целовать, одной рукой сжав мою грудь, другую засунув мне в джинсы.
― Где гребаный презерватив? ― пробормотал он.
― Рядом со столом, ― ахнула я.
Он отошел, схватил презерватив и уже сорвал фольгу, прежде чем вернулся ко мне.
― Себастьян, кровать? ― спросила я, сомневаясь.
― Нет, здесь.
Он расстегнул свои штаны и быстро раскатал презерватив по своему члену одной рукой. Затем дернул мою молнию и подхватил меня под бедра.
― Обхвати меня ногами, ― сказал он с очевидным напряжением в голосе.
― Как? ― ахнула я, указывая на джинсы, что висели на моих лодыжках.
Он выругался и попытался стянуть их дальше, но понял, что они зацепились за ботинки. Вместо того чтобы подождать тридцать секунд, пока бы я снимала их, он перешагнул через джинсы и проигнорировал болтающийся материал.
Он врезался в меня, и я закричала. Уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, Себастьян стал дышать громче, пока его тело двигалось все быстрее. Я держалась за его плечи, пока он вколачивал меня в дверь. Это было так грубо и быстро, настолько неожиданно, и мне казалось, что я увижу звезды.
И затем зазвонил его телефон.
― О, черт!
― Что? Не останавливайся, Себастьян!
Он отнес меня в кровать, все еще находясь во мне, и вытащил телефон из кармана куртки.
― Себастьян, ― захныкала я.
― Минутку, детка. Я должен ответить на звонок. Это рингтон моего командира.
Что?!
― Хантер, сэр.
Затем последовала долгая пауза, и я поерзала, все еще цепляясь за Себастьяна, и он нахмурился.
Пошел ты, Хантер! Ты отвечаешь на телефон во время безудержного секса и хмуришься на меня?
Он приподнял одну бровь, ухмыльнулся и начал двигаться так, как не должно быть разрешено во время телефонного разговора.
Толчок.
― Есть, сэр.
Толчок.
― Нет, в Италии, сэр.
Толчок, толчок, толчок.
Я ахнула, заглушив стон.
Толчок, толчок, толчок.
― Эм... я просто выходил на пробежку.
Толчок, толчок.
― Есть, сэр.
Он качает бедрами, толчок, толчок.
― Есть, сэр.
Толчок, толчок, толчок.
― Я приеду.
Затем он бросил телефон в угол, опустил меня на кровать, наклонил бедра так, что я ахнула и запрокинула голову. Он обхватил зубами мой сосок так, что я почувствовала его зубы через футболку и лифчик.
Я громко кончила, и он последовал за мной двумя быстрыми движениями.
― Себастьян? ― ахнула я, пораженная тем, что он только что сделал.
Он выскользнул из меня и посмотрел на меня, шаловливо улыбаясь.
― Ты получила то, что хотела, детка?
― Извини?
― Ты сказала, что хочешь дьявола в себе. Я стремился угодить.
Я шлепнула его по руке и пыталась выбраться из-под него, но его тело все еще удерживало меня в ловушке.
― Себастьян, ты только что трахал меня, пока разговаривал со своим командиром!
― Ты думаешь, что мужчины не могут делать несколько дел одновременно?
Я удивленно уставилась на него.
― Не могу поверить, что ты сделал это!
Он рассмеялся.
― Это ощущалось хорошо! Не говори мне, что ты не наслаждалась этим, детка, потому что, либо ты стонала, либо у моего командира болит живот.
― Я... ты... это... невероятно!
Он лег рядом со мной, притягивая меня к своей груди.
― Я даже не сняла ботинки, ― пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.
― Я тоже, ― сказал он с ухмылкой.
Он привстал и снял презерватив, бросив его в мусорное ведро. Затем я услышала, как он застегивает свои штаны.
Я все еще пыталась решить, злилась ли я на него или была слишком хорошо оттрахана, чтобы переживать о том, что он ответил на телефонный звонок во время секса со мной.
Он направился в ванную, и я услышала, как включилась вода в душе, пока я все еще была прикована к кровати.
Он вернулся, выглядя полностью расслабленным. Я ощутила, как он подхватил мою левую ногу и начал снимать ботинок, бросив его через плечо, тот приземлился с ударом. Затем Себастьян стянул мой носок и начал сосать мои пальцы, один за другим.
― Себастьян, ― захныкала я, ― перед сексом должна быть прелюдия.
Он ухмыльнулся, но не ответил, повторяя те же действия с правой ногой, затем потянулся к моим джинсам и трусикам. Ему не потребовалось много усилий, так как они уже свисали с ног. Я была голая ниже пояса.
― Очень мило, ― сказал он, покрывая поцелуями мой живот.
Он потянул меня в сидячее положение и снял футболку через голову, затем потянулся и расстегнул лифчик.
― Мм, ― сказал он, дразня мои соски по очереди, в его глазах поблескивали озорные огоньки.
Я шлепнула его.
― Не начинай то, что не сможешь закончить, Себастьян.
― Кто сказал, что я не смогу закончить? Ты была той, кто говорила о креативности. Я делаю то, что мне сказано, мэм.
Он расстегнул свои тяжелые байкерские ботинки и бросил их в угол, стянув носки, и быстрым движением сбросил джинсы и боксеры на пол.
Затем стянул свою футболку, подхватил меня и понес в ванную в боевой готовности.
Душ был невероятно горячим ― как и Себастьян.
Он тщательно намылил мылом каждый сантиметр моей кожи, затем смывал его, периодически останавливаясь, чтобы оставить на моем теле нежные поцелуи.
― Ты хочешь большего, Каро, ― сказал он, улыбаясь мне и массируя меня между бедер.
― Я бы хотела сказать да, но на самом деле я хочу пойти спать. Грубый секс во время телефонного разговора всегда делает это со мной.
― Всегда?
― Всегда.
― Хмм, ― сказал он, нахмурившись.
― Кстати, зачем звонил твой командир? Что он хотел в такое время ночи?
Себастьян вздохнул и отвел взгляд.
― Он хотел знать, где я.
― Я поняла. Зачем?
― Мне жаль, Каро. Мне придется вернуться в Женеву через четыре дня. И затем в Афганистан.
― Четыре дня?
О, нет.
― Мне жаль, детка.
― Ну, тогда нам нужно будет максимально использовать эти четыре дня.
― Я все исправлю, обещаю, Каро.
― Себастьян, не переживай. Каждый день с тобой ― это бонус. И у нас будет остаток наших жизней, чтобы увидеть Италию.
― Обещаешь?
― Обещаю.
Я притянула его в объятия, и мы стояли так в крошечном душе, позволяя горячей воде стекать по нам. Мы пытались успокоить друг друга, надеясь, что все будет хорошо.