Глава 6. Норманнское иго




Согласно одной веселой теории, варяги оказали существенное влияние на русскую историю. Даны, нормандцы и прочие викинги создали полити­ческий ландшафт Британии. Дружины северян во многом сформировали французское Средневековье. Вся Южная Италия жила под властью норман­нов на протяжении нескольких веков. А еще скандинавы без затей подмяли под себя Ирландию с Исландией. И двинулись дальше. Говорят, что дошли до самой Америки. То есть открыли ее до всяких там колумбов и прочих авантюристов. Да, не забудьте, норманны ходили в походы и показывали сноррину мать испанским и португальским арабам, германцам и разному другому европейскому охвостью.

Получается, что на достаточно приличном временном промежутке (VIII-ХI века) норманны контролировали или терроризировали чуть ли не всю более-менее обжитую Европу (включая империю Карла нашего Вели­кого, Шарлеманя). При этом викинги еще успевали воевать друг с другом и составлять заговоры против отбывших на ратно-промысловый подвиг товарищей. А потом вдруг раз - и исчезли. Были, но все вышли. Самолик­видировались. И до XIV века о них практически не было слышно. Причи­ны тотального растворения северян в пространстве всегда разные: где-то они слились с туземной элитой, где-то потерпели поражение от местных, откуда-то ушли сами и т.д. и т.п. Неудобнее всего получилось с Америкой. Открыть-то открыли, а патент на открытие не оформили. А ушлым ис­панцам только того и надо было. Подсуетившись, они быстренько донесли до обывателя, кто на самом деле первооткрыватель, а кто - так, викинг в проруби. И скандинавам осталось утешаться только сагами о великом прошлом, в котором они всех рвали, как небезызвестный Тузик доставшу­юся ему по случаю грелку, и мыслями о светлом, социально обустроенном будущем.

Вот о великом прошлом как раз и имеет смысл поговорить.

«МАЛЕНЬКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ... а к практике мы перейдем потом»

Начнем с населения. Что из себя представляла Скандинавия косматых веков? Правильнее всего сказать, что это была земля виков, то есть неболь­ших хуторов. Населенных кем? Правильно, хуторянами, то есть викингами. Так вот, эти самые хуторяне, которых, по самым оптимистичным подсчетам, было два с половиной человека, умудрились создать несколько государств на своей территории. Но этого им показалось мало. И викинги выдвинули достойнейших для того, чтобы те реорганизовали систему управления соседей-славян. Достойнейшие, переехав из деревни в город, сразу же научили тупых горожан жить по-новому, в результате чего у славян возникла непре­одолимая тяга к русскому государству норманнского типа. Как жители сла­вянских городов обходились без твердой деревенской руки ранее, история скромно умалчивает. А укрепления вокруг городов, очевидно, возводились сами собой, без какого-либо вмешательства местных элит и собирания на­логов.

Еще не до конца разобравшись с делегатами на славянское вече, скан­динавы начали предлагать своих чудо-управленцев другим европейским территориям. Например, английским. Норманны были настойчивы и без­апелляционны, и дело в большинстве случаев доходило до рукоприкладства и членовредительства. Завершилось все тем, что на Британских островах появилась целая область (и немалая), жившая по так называемому Датскому праву (Denalagu), а королями Англии стали люди из дружин данов. Местная знать, конечно, сопротивлялась, но аргументы хуторян были брутальнее, а следовательно, весомее. Даже освободившись на короткий период от при­зора данов, англосаксы не смогли в полной мере насладиться независимо­стью, потому что еще одна группа хуторян (на этот раз из Нормандии) по­требовала признать свои права на Англию и была столь убедительна в своих притязаниях, что господам островитянам не осталось ничего иного, как в очередной раз испытать все прелести норманнского ига.

Кстати, о пришельцах из Нормандии. Они ведь пришли в Англию не из Скандинавии, а уже из другой точки Европы. Да и не точка это была даже, а хорошее такое, жирное пятно на карте. И пятно это контролирова­лось все теми же неутомимыми хуторянами, отгрызшими кусок будущей Франции у Карла Простоватого.

И если кто-то полагает, что Русь, Англия и кусок Франции были един­ственными местами, крышуемыми викингами, то позволю себе напомнить о том, что:

1) вся Южная Италия (включая королевство Сицилию) находилась под норманнами, начиная с XI столетия;

2)в Ирландии в IX веке было образовано норманнское королевство (Дуб­лином северяне владели более 200 лет);

3) империя Карла Великого постоянно подвергалась набегам норманнов, начиная с 810 года;

4) в течение короткого периода в IX веке норманнами были последова­тельно разорены Париж, Гамбург, Лиссабон, Севилья и другие европейские центры торговли;

5) начиная с XI века, значительная часть викингов находилась на службе у византийского императора, составляя его гвардию;

6) варягами в значительной степени контролировался торговый путь «в греки»;

7)скандинавы освоили Исландию;

8)варяги подвинули кельтов в Шотландии;

9)смелые северяне добрались до неких земель, ставших позже Америкой;

10) внутри самих Скандинавских стран перманентно шла ожесточенная межродовая борьба за главенство над территорией и ресурсами, при этом чужаков (немцев, славян или кого-либо еще) там не было.

То есть ходили ребята в походы, сражались с не самыми слабыми про­тивниками, оставляли дружины на местах, сами становились управленца­ми, торговали и держали под контролем торговые пути, осваивали новые территории, строили корабли, вели междоусобные войны и т.д. и т.п. А по­том вдруг...

 

Язык

Начнем, пожалуй, с языка. Того самого, на котором говорили норман­ны. Или должны были говорить. Сейчас этот язык называют древнесканди­навским. Он существовал практически в неизменном виде до Х-ХI веков, потом, вроде бы, появились региональные отличия, но столь незначитель­ные, что серьезно можно говорить о норвежском, шведском и датском язы­ках только с ХIII-ХIV веков. Казалось бы, следы этого языка должны были остаться если уж не по всей Европе, то хотя бы в тех ее частях, где норманны (варяги, даны) оставались всерьез и надолго.

Однако в русском языке какого-либо заметного скандинавского следа не наблюдается, даже учитывая глубокие чувства отдельных составителей этимологических словарей ко всему германоязычному. Ни в топонимике, ни в антропонимике, ни в прочих -нимиках. И сказочный Рюрик, который продлил себя в родовом имени наших управленцев, скорее всего, никаким варягом-викингом не был, ведь таких, как он, северяне за своих не считали и ухлопывали за милую душу Подтверждение находим в Вертинских анна­лах, сообщающих, что викинги порешили Рорика, брата то ли Жофруа, то ли Готфрида (Rorigus frater Gausfridi) в 866 году. И вообще этих Рориков (поз­же обозванных Роргонидами) было немало, только принадлежали они не к скандинавской, а к бретонской знати. Даже графами Ренна были и при дворе Шарлеманя околачивались.

С Нормандией, где скандинавы сидели не одну сотню лет, ситуация про­сто комическая. Пришли, значит, норманны в Северную Францию, осели там, а через пару сотен лет, отправившись завоевывать Англию, принесли туда... французский язык! Какое количество скандинавских слов можно обнаружить во французском языке? Думаю, что не сильно отличающееся от нуля. Как норманны умудрились за 200 лет полностью утратить родные лексику, грамматику и синтаксис, не очень понятно. Прямо скажем, такого попросту не бывает. Ладно бы скандинавы были угнетенной частью обще­ства, вынужденной перейти на язык господ, так ведь нет! Они хозяйничали на земле Нормандии! Но воевать Англию отправились люди с французски­ми именами и говорившие на языке, не имевшем вообще никаких точек со­прикосновения со скандинавским! Любопытно, что норманны, пришедшие в Англию, так и не выучили англосаксонское наречие, и французский дожил в Британии аж до XVIII века. Такая вот метаморфоза, понимаете ли: в одном случае северяне проявили фантастическую податливость к местной мове, а в другом - вообще ее не восприняли. Кстати, в самой Нормандии, отку­да якобы пришли норманны, никаких языковых свидетельств присутствия скандинавов не сыскать. Якобы растворившийся во французских диалектах и наречиях язык норманнов ушел как-то очень по-английски. Причем на­всегда.

И в Южной Италии, где существовало норманнское королевство, со скандинавизмами большая напряженка. А все известные миру представите­ли этой области Ойкумены носили отчего-то французские имена. Куда что девалось - вопрос, пожалуй, риторический.

В английском языке есть некоторое количество слов, возможно имеющих отношение к древнескандинавскому, но с таким же успехом их можно на­звать общегерманскими, ничего специфически норвежского или датского в них нет. Особо хотелось бы остановиться, если уж речь зашла об Англии, на таком явлении, как Область датского права. Если было такое право, оно должно было бы быть как-то зафиксировано. Уж на языке данов-то точно. Но никто отчего-то не слышал о текстах, фиксирующих положения датского права. Латынь до скандинавов тогда еще не дошла, она появится только бли­же к XII веку и христианизации, на англосаксонском никаких указаний на тексты данов нет. Так на каком языке даны узаконивали свои поборы? И во­обще: как могли даны создавать налоговые кодексы на чужой территории, если на собственной ничего подобного у них не было? Особенно умиляет в свете сказанного забота Канута Великого об английской природе, увекове­ченная им в Лесном кодексе на древнеанглийском языке, оставшемся только в латинской редакции, которую Канут, увы, никак не мог создать по причине отсутствия у датчан того периода латиницы.

А латиница, как уж было упомянуто выше, пришла вместе с христиани­зацией и прочими католическими радостями никак не ранее XII столетия. А до того все скандинавские тексты слов записывалась с помощью рун. По которым, кстати, и датируют памятники - либо до XII века, либо после. Есть только один нюанс. В Швеции, например, рунами пользовались аж до XIX столетия, поэтому по большому счету отнесение какого-либо памятника к мохнатому веку по причине наличия на нем рун есть лукавство. Известно также, что на языке, близком к старонорвежскому (то есть опять же при­вет Средневековью!), говорили на Шетландских островах в том же XIX веке. Поэтому обнаруженные в ХVII-ХIХ веках камни с руническими надписями совершенно спокойно могли быть написаны в том же XVI, XVII или XVIII столетии; соответственно и информация с них должна считываться с опре­деленными поправками.

Кроме того, историками отчего-то вежливо обходится вопрос, куда по­девались камни с рунами из России, Нормандии, Южной Италии и прочих мест, где норманны оказались всерьез и надолго. Неужели, поселившись на новой территории, северяне тут же отказывались от всех своих прежних традиций и сливались с местным пейзажем? Как-то непохоже это на поведе­ние господ: обычно жить с нуля начинают вынужденные переселенцы, эми­гранты, коими викинги вряд ли себя считали.

И уж если речь зашла о камнях с рунами, не могу не вспомнить просто таки анекдотическую ситуацию вокруг этих валунов, возникшую на рубеже XIX и XX веков в США. В 1898 году американский фермер шведского (!) про­исхождения Олаф Ёхман заявил, что нашел на своем участке камень с руни­ческим текстом, в котором рассказывалось о том, что в 1362 году 8 готов и 22 норвежца достигли Америки и потеряли в схватке с местными 10 человек. После долгих и жарких споров большинство ученых сошлись на том, что камень является подделкой, а находчивый швед - авантюристом. Однако до наших дней находятся специалисты, не согласные с этим вердиктом, что, в общем-то, говорит о том, что убедительных методик для отделения исто­рических зерен от не менее исторических плевел нет до сих пор. Смешно в этой ситуации другое: если валун настоящий, то пусть хоть кто-нибудь объяснит, как в 1362 году христианизированные норвежцы и готы (ха-ха) пишут рунами, а не латиницей, на которую они должны были перейти 200 лет назад, и что делать с другими камнями с такими же рунами - относить автоматом все в XIV век? Если же камень поддельный (что, на мой взгляд, вероятнее), то качество подделки свидетельствует о том, что, извините, лю­бой фермер скандинавского происхождения мог в конце XIX века написать то, что сегодня охраняется ЮНЕСКО как памятники 1000-летней давности. Все это было бы смешно...

 

Археология

Ну, о языке в первом приближении достаточно. Теперь об археологии. Подтверждает ли археология богатое военно-историческое прошлое скан­динавов? Говорят, что подтверждает. На территории самой Скандинавии. Ну, фибулы там всякие, молоточки Тора, мечи (франкские, заметим) и пр. Только вот грызут меня смутные сомнения относительно того, можно ли на основании застежек для одежды реконструировать великую норманнскую цивилизацию.

Смотрите, какая интересная штука получается. Вот, все говорят: клады викингов (как вариант: варягов, норманнов, данов). А что в этих кладах не­посредственно норманнского (датского, варяжского)? Монеты - на 70-80 процентов арабские. Из оставшихся - немецкие и английские. А где, пардон, пресловутое Ярославле серебро? Почему арабские монеты свидетельствуют о том, что именно варяги его прятали? Почему даны и прочие викинги не начали чеканить собственную монету из полученного в виде дани? Где нор­маннские клады во Франции? Где в Италии? Вопросы, вопросы, вопросы..

Но апофеоз скандинавской археологии - это, конечно, корабли. Самый знаменитый из которых - Осебергский, откопанный в 1904 году близ Тёнсберга в Норвегии. Дендрохронология безапелляционно отправляет сей драккар в 820-834 годы, после чего он, по мнению историков, был исполь­зован в качестве погребального судна. Что же интересного обнаружили на сем корабле?

Самая главная находка - это, конечно, превосходно сохранившиеся части гобеленов. Ученым оставалось только развести руками: некоторые куски были такими, как будто вчера сошли со станка. Всю эту гобеленовую радость собрали, пронумеровали, тщательно изучили и описали. Жаль только, не задались простым вопросом: откуда на корабле IX века взяться гобеленам? Ведь производство этих ковров (или шпалер) началось в Ев­ропе только в ХIII-ХIV веках, когда перед владельцами многочисленных холодных замков встал вопрос об утеплении стен. Именно тогда шпалеры и получили распространение сначала в Германии (как бы она тогда ни на­зывалась), потом во Франции (Галлии) и Фландрии. Так что найденный драккар был закопан отнюдь не в IX, а в самом лучшем случае в ХIII-ХIV веках вместе со всем своим содержимым. А скорее всего, еще позже, веке в ХVI-ХVII. Этим и объясняется превосходная сохранность некото­рых кусков гобеленов.

Но Осебергский корабль - это, прежде всего, захоронение. И археологами были найдены останки двух женщин. Отправив фрагменты тканей на ДНК-анализ, скандинавские ученые были, видимо, слегка удивлены полученными результатами. Выяснилось, что младшая из захороненных имела гаплогруппу, широко распространенную в Причерноморском регионе (точнее не указыва­ют), а в Европе эта гаплогруппа практически не встречается. В переводе с уз­коспециального на русский это означает, что знатная скандинавка была слегка не скандинавкой. А уж кого имели в виду под жителем Причерноморского региона - вопрос отдельный. Персы? Славяне? Скифы? Татары? Да неважно, в историю все равно войдет «захоронение знатных скандинавок».

 

Демография

Сколько было скандинавов в VIII-ХI веках? Точно, конечно, не скажет никто. Даже прикинуть сложно. Однако всезнающие демографы предпола­гают, что самыми крупными населенными пунктами в середине XIV века были Берген (7000 человек), Тронхайм (3000) и Осло (не более 2000). Все остальное - хутора да веси. Ну, предположим, на этих хуторах жило еще сколько-то тысяч. А теперь напоминаю: данные приблизительные и середи­ны XIV века. Что было за 300 лет до того? За 400? За 500? Сколько народу жило в Скандинавии тогда? Вычтите из этой «могучей кучки» женщин, де­тей и стариков, которые ни в какие походы не ходили и ни с кем не воевали. Минус те мужчины, которые занимались не ратным делом. Что остается? Остаются покорители Ойкумены VIII-XI веков. Ровно два с половиной ва­ряга. Как же бедные разрывались между Византией, Русью, Англией, Фран­цией, Италией и прочими хлебными местами?!

А в XIV веке ватаги ушкуйников так затерроризировали великих норвегов, что те обратились за защитой аж к папе римскому. А к кому же им, болезным, еще было обращаться? Не к великим же предкам, в конце-то кон­цов! Тем самым предкам, которые, по мнению некоторых ученых людей, могли выставить в IX веке тридцатитысячную армию для штурма одного только Парижа.

 

Норманнское иго (вместо послесловия)

Занятно, что в том же XVIII веке, когда в России впервые заговорили о роли норманнов в становлении Русского государства, на другом конце Ев­ропы возник и закрепился применительно к английской истории термин Норманнское иго. Посыл был таков: жили себе настоящие англосаксы, не тужили, но пришли норманны, и Англия стала развиваться не так, как мог­ла бы. Короче, крайние были найдены, ответственность за все совокупное хулиганство прошлого возложена, и волна антинорманнизма постепенно улеглась. Но нужный осадок у всех остался. Кому платили дань? Данам. Кто испоганил великий англосаксонский язык? Не-а, не французы, а норманны (ставшие нормандцами). Кто закрепостил, закабалил и выдавил из англов все лучшее, что у них было? Да все эти, северные. Кто грабил, насиловал, убивал? Ответ очевиден. А потом оказалось, что англичане не одиноки в своем горе. Оказывается, все то же самое было и на Руси. Только иго было не норманнским, а татаро-монгольским. Но дань, Золотая Орда и прочая атри­бутика были из того же замеса, что и у господ англичан. Только скандинавские татаро-монголы пришли в Англию не с востока, а с северо-востока. Но это уже детали. Перемена мест слагаемых. А сумма рассчитана задолго до.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-03-02 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: