13 апреля 1729 года в деревушке Бриджнорт в семье фермера Артура Лоу Пирси родился мальчик, которого назвали Томас. Фермерский сын вырос, закончил Оксфордский университет, получив степень магистра (неплохо для крестьянского сына?), и... сменил фамилию, убрав из своей старой всего одну букву. Теперь он стал Томасом Перси (был Piercy, стал Percy), а Перси - это вам не хухры-мухры, а старинный и знатный дворянский род! Мальчик очень стремился казаться лучше, чем это позволяло ему происхождение, и трюк с фамилией немного ему помог. Очевидно, это была не первая хитрая комбинация в жизни Тома, но зато самая многообещающая. Объявив о своем родстве с Перси, фермерский сын приобрел не столько новую фамилию, сколько новый статус, а в чопорной и не доверяющей чужакам Англии иметь правильный статус зачастую лучше, чем обладать тоннами золота.
Почему я так подробно останавливаюсь на таких малозначительных деталях, как замена буквы в родовом имени какого-то Пирси, жившего черт знает когда и где? Потому что история должна знать своих героев, а вечно благодарное всем и за всё человечество должно, наконец, понять, кому и за что оно возносит хвалу. Предприимчивому Томасу Перси английские (и не только) литературоведы и читатели поют осанну уже три века подряд. Как же иначе?! Ведь мистер Перси - тот самый джентльмен, который фактически заново открыл для всех любителей словесности древние английские и шотландские баллады! А значит, обогатил сокровищницу мировой литературы и... бла-бла-бла, как будто без мистера Перси эта пресловутая сокровищница осталась бы вечно неполной.
Итак, обладатель недурно звучащего для английских болот имени, Томас Перси, как уже стало понятно, облагодетельствовал родную историю феноменальным открытием. Нет, он не отправился в Данию, чтобы найти там лежащий в стопке макулатуры единственный список «Беовульфа», и не распотрошил в поисках раритетов несуществующую библиотеку отца-фермера. Мистер Перси даже не подал виду, что «совершенно случайно» «в ветхом чулане», «среди разобранных столов и не имеющих пары ножек стульев» нашел нечто восхитительно ценное, имеющее отношение к английской культуре. Томас Перси всего лишь «отобедал у своего товарища» (а может, и не товарища) Хэмфри Питта, у которого была служанка, которая имела обыкновение растапливать камины древними рукописями. Прогрессивного выпускника Оксфорда естественным образом возмутила эта безобразная привычка неотесанной деревенщины, хотя, спасая от огня неизвестные страницы, мистер Перси даже не предполагал, чем обернется в будущем это спасение. Или предполагал, но как истинный джентльмен не давал волю чувствам. В любом случае итогом истории стала публикация Томасом Перси книги «Памятники старинной английской поэзии» (Reliques of Ancient English Poetry). Именно они, памятники, составляли большую часть спасенного манускрипта. Как выяснилось впоследствии (не без помощи самого мистера Перси и прочих очарованных странников), рукопись содержала неизвестные английские и шотландские стихи и баллады, самая древняя из которых датировалась XII веком. Изданная Перси книга наделала много шума, и, если бы в те стародавние времена существовал журнал Time, он, безусловно, объявил бы Томаса человеком года. Ибо вклад его в английскую культуру, историю и литературу нельзя было переоценить.
К самой книге мы еще вернемся, но прежде хотелось бы обратить внимание на Перси и остановиться на нескольких эпизодах из жизни несостоявшегося лауреата Time. Любопытно, что интерес «мещанина во дворянстве» к античной и древней литературе возник у него за пару-тройку лет до описанной выше находки. Сначала (в 1761 году) Перси в сотрудничестве с Вилкинсоном перевел с португальского и отредактировал некий китайский роман, потом (в 1763-м) обратился к исландской рунической поэзии (sic!), издав ее с существенной правкой (!), а в 1770 году издал книгу Малле об Эддах. Но самое замечательное, что, введя моду на баллады, Перси сам разразился поэмой «Уорквортский отшельник» (The Hermit of Warkworth, 1771). Из скупых строк биографии начинает вырисовываться силуэт поэта, переводчика, редактора, любителя древностей и просто весьма тщеславного господина. Ко всему этому следует добавить, что Перси был журналистом и редактором таких неслабых изданий, как «Тэтлер», «Гардиан» и «Спектейтор». А в конце жизни у Томаса Перси случилась очередная переоценка ценностей, и вот - мы уже видим его епископом Дромора в Ирландии. Но мало того. О Перси известно, что некоторое время он был капелланом... короля Георга III. Вот такая жизнь и карьера. Фермерский сын несет свет культуры и капелланит у английского короля.
Впрочем, самое время вернуться к тому, что сделало Перси знаменитым и открыло ему все двери английского общества. К сборнику «Памятники старинной английской поэзии» (Reliques of Ancient English Poetry), изданному в 1765 году. Как вы помните, оценивая прелести чьей-то служанки, Перси совершенно нечаянно обратил свой взор на то, что было у нее в руках. После чего английская литература обрела кусок своей древней истории в виде баллад и стихов XII-XVII веков.
Итак, что же нашел мистер Перси у нерастопленного камина? Фолио, впоследствии награжденное его именем, содержало 45 или 46 стихов, переписанных кем-то в середине XVII века. Почерковеды, исследовавшие сей замечательный памятник, и вслед за ними злые языки утверждали, что стихи вышли из-под пера некоего Томаса Блаунта, антиквара и лексикографа. Впрочем, не так важно, чья рука выводила или переписывала тексты, - важно, что речь идет о второй половине XVII века, никак не раньше. Среди баллад и стихов мистером Перси были обнаружены совершенно уникальные композиции, ставшие жемчужинами его коллекции древней английской лирики. Например, аллитерационные стихи на северном диалекте среднеанглийского под названием Death and Liffe и Scottish Feilde, а также другие ранее неизвестные произведения английских и шотландских анонимов, по большей части - XVI-XVII веков. Несмотря на уникальность находки, Томас Перси легко позволял себе писать на старинном манускрипте и править его, заменяя рифмы, переиначивая строчки и т.д. В результате в «Памятники...» вошла творчески переработанная и переосмысленная мистером Перси часть спасенного ранее манускрипта. Но чего не сделаешь для популяризации древней английской литературы?! Правда, современники еще ловили Перси и на выдергивании из рукописи листов, но это уже было потом и не имело никакого отношения к вновь обретенной английской поэзии Средневековья. Никакого. Ну, чудил джентльмен, а не странен кто ж?!
А что аглицкие профессионалы - филологи и прочие ревнители литературных древностей? Как они отреагировали на появление неизвестных текстов? Да практически так же, как любители, то есть бурно. И восторгам их не было конца и края. Правда, никто из помянутых выше господ за все время существования фолио Перси отчего-то не задался вопросом, откуда в аннотациях взялся XII век и почему аллитерационные стихи вдруг воскресли из небытия после сотен лет забвения, но это мелочи. Зато книжные черви сделали много другой полезной работы, за что им можно сказать большое человеческое спасибо. Например, исследователи двух названных выше аллитерационных текстов установили, что они имеют множество общих мест. Это, конечно же, не означает автоматически, что писал их один и тот же человек, но фиксируют: стилистически, композиционно и лексически произведения эти здорово пересекаются. Более того, некоторые знатоки средневековой английской поэзии видят явные параллели между этими стихотворениями и знаковым «Видением Петра Пахаря», написанным в XIV веке.
Короче говоря, сборник мистера Перси окончательно убедил всех в существовании удивительной и неповторимой традиции, красной нитью проходившей через всю английскую литературу и связывавшей ее пласты. Издатели получили новый хит продаж, поэты - образец для подражания и вдохновения, читатели - древние произведения, англичане - предмет национальной гордости, а фермерский сын Томас - положение в обществе при жизни и благодарность потомков в веках. Но больше всех выиграла старая добрая Англия. Она приобрела самый главный капитал - Историю. Вернее, кусок истории страны с XII по XVII век.
Но... все, что сказано, - только присказка. Ибо сказка - впереди.
Относясь с пониманием к желанию господ англичан увековечить свое превосходство над старушкой Европой и доказать свою состоятельность в области культуры, нам все же придется спустить их с лиро-эпических небес на грешную землю. А инструментарий для сего болезненного действа мы одолжим у того самого мистера Перси.
Итак, начнем. Как мы помним, найденный в XVIII веке манускрипт написан почерком XVII века и содержит образчики средневековой аллитерационной поэзии, аналогичные текстам XIV века. При этом, как будто при коллективном гипнозе, XIV век как-то сам собой трансформируется в анонсируемый XII. Специалистами выяснено, что два древних стихотворения могли быть созданы одним человеком и хорошо коррелируют с «Видением Петра Пахаря» XIV века рождения. Остальные баллады и стихи анонимных авторов из фолио Перси значительно моложе и принадлежат XVI-XVII векам. На чем же базируется святая убежденность в том, что перед нами древняя поэзия? Фактически на датировке двух произведений, и сейчас мы о них поговорим.
Напомню названия: Death and Liffe и Scottish Feilde. Перед нами аллитерационная поэзия, то есть акцентный стих, присущий древнегерманской и кельтской эпике и основанный на особенностях древних языков. Таким стихом написан, например, знаменитый «Беовульф». После XI столетия этот тип стихосложения в Англии не отмечался, однако в XIV-XVI веках вдруг откуда ни возьмись появляется сразу несколько произведений на среднеанглийском языке, сложенных по правилам акцентного стихосложения (своего рода аллитерационное возрождение). А потом - опять полная тишина, и никакого отклика или последователей.
Но самое любопытное заключается даже не в том, что Death and Liffe, Scottish Feilde и «Видение Петра Пахаря» были абсолютно вне контекста эпохи. Самое интересное и интригующее - это их содержание. Особенно содержание Scottish Feilde. Речь в этом стихотворении идет о Флодденской битве или битве на Флодденском поле. Знаете, когда состоялась сия битва? 8 сентября 1513 года. И выходит, что на средневековом наречии XIV века некий Аноним накатал нетленку о сражении XVI. Да еще и акцентным стихом.
И тут одно из двух: либо автору на момент написания было не менее 200 лет от роду, либо средневековый английский XIV века ничем не отличается от английского XVI столетия, несмотря на заклинания британских и прочих глубоко ученых мужей и жен.
А вот еще один поворот. Исследователей всегда сильно напрягали два обстоятельства, связанные с появлением «Петра Пахаря» на свет божий. Первое - отсутствие этого «всем известного и самого популярного» стихотворения XIV века у первопечатника Кэкстона («Пахаря» напечатали только в 1550 году). И второе - откровенно протестантский характер произведения (ау, когда у нас там Реформация-то замаячила, неужто в XIV веке?). Но ведь некоторые британские исследователи утверждали, что все три стихотворения (два из сборника Перси и «Петр Пахарь») неплохо коррелируют друг с другом, то есть написаны в одной манере, одним стилем и в одном ключе! Если «Шотландское поле» не могло быть создано ранее 1513 года, а «Петр Пахарь», написанный в той же тональности, происходит из протестантских времен, то возникает интереснейшая картинка английской истории! Получается, что эти вещи написаны в XVI столетии, и среднеанглийский еще, что называется, о-го-го как жив-здоров. И аллитерационный стих, свойственный древнеанглийскому, еще даже не вымер, аки мамонт. Это просто какое-то волшебство. Язык англосаксов не успел еще скрыться за горизонтом, только что был в ходу... в середине-то XVI века! И ведь были же этому подтверждения, были. Но мало кто обращал на них внимание. А ведь недаром в конце XVI столетия жил в Англии картограф Лоренс Новелл, подписывавший свои карты на древнеанглийском! Не сумасшедшим, выжившим из ума старикашкой он был, а реликтом только что отгремевшей эпохи! И эпоха эта была для XVI века не 500 лет назад, а 50-100.
Но что же это тогда получается, господа хорошие? Если в XVI столетии еще говорят и пишут стихи на среднеанглийском, откуда у Чосера в XIV веке такой блестящий, практически новоанглийский язык? Ааа. Хороший вопрос. И думается мне, что ответ на него очевиден. Но об этом не сегодня.
Сегодня - о сборнике мистера Перси, который на поверку оказывается не коллекцией стихов XII-XVII веков, а (в лучшем случае) манускриптом с поэзией XVI-XVII столетий, что не менее ценно, но более честно. Видимо, зная истинный возраст произведений, редактор Перси и позволил себе «чуток подправить» авторов, если только сочинителем некоторых опусов не был он сам, что, в принципе, тоже не исключено.
И последний вопрос, оставшийся на сегодня неразрешенным: как Томасу Перси удалось его мероприятие? Почему Англия вдруг сошла с ума по преданьям старины глубокой и не взглянула критически на предоставленные ей «первоисточники»? Разгадка - в контексте эпохи. Совершенно случайно ровно в 1761 году шотландский поэт Макферсон объявляет о находке древних текстов Оссиана. В 1761, 1763 и 1765 годах (какой недвусмысленный параллелизм с Перси!) выходят сборники вновь открытой кельтской поэзии.
Ответить молчанием на шотландский вызов? Конечно, нет. И Англия в лице Перси ответила. Только Макферсона-Оссиана в конце концов разоблачили, а Фолио Перси до сих пор числится подлинником. Не мог же быть капелланом его величества... э-э-э... фальсификатор?!