Сейчас я на стороне Гринник, сейчас я знала это точно. Не знаю пока, как избавиться от Кессиди и Власова, но Мелинду я им не отдам. Подняв глаза на Габриель, я увидела, что девушка поджала губы.
- Ты мне не веришь?
- А ты веришь Гринник?
- Я верю себе! – отрезала я. – И я знаю, что поступаю правильно!
- Хорошо, - просто ответила она. – Значит, я тоже верю тебе!
- Ты в курсе, что сегодня я ночую здесь? – спросила я.
- Правда? – удивилась Габи. – Тебе же надо постелить… Пойдем наверх!
- Габи, на счет постелить, - выкрикнула я, вскакивая с дивана. – Надеюсь не на полу?!
Я пулей взлетела по ступенькам наверх, до самого чердака. И что бы вы думали? Нет, ну, правда? Как в старые добрые, ну, не совсем добрые, времена, я зацепилась ногой за вентиль и загремела по полу. Габриель тоже загремела по полу, но только от смеха.
- Ты до сих пор! – хохотала она. – Ой, я не могу! Это ж надо!
- Заткнись, Габи! – прошипела я, потирая ушибленное колено. – Просто заткнись!
Как бы ни так! Габи впала в истерику и каталась по полу еще минут десять. Я молча сидела на полу, прислонившись спиной к косяку двери, и наблюдала за ней. На ее гогот прибежала миссис Браун и еще парочка человек.
- Э-э-э, Аби, с ней все нормально? – неуверенно поинтересовалась у меня миссис Браун.
- Да, не беспокойтесь, - мрачно ответила я.
Вскоре собравшияся разошлись, а Габриель постепенно успокоилась. Постелила она мне на соседней кровати, ранее принадлежавшей Норе Лоуренс. Как оказалось, теперь чердак, или же квартира, как ее называли обитатели этого домика, полностью принадлежала Габриель. Как-то давно Габи рассказала мне печальную историю ее семьи, которые погибли от рук каких-то ублюдков, в итоге она осталась совсем одна. Наверное, рабство было ее единственным шансом на выживание, на то время. Сейчас же, как мне казалось, в глубине души все продолжали ее жалеть. Поэтому спокойно относились к ее заскокам и поэтому отдали ей эту квартиру. Что говорить, на время трагедии Габи была маленькой девочкой, мне с трудом верится в то, что весь этот кошмар прошел для нее гладко. Всем понятно, что трагедия оставила неизгладимый отпечаток на сознании девочки. Но даже Габриель, с ее слегка сумасшедшими замашками отдавала себе полный отчет в своих действиях, так почему же Мелинда, находясь в здравом уме, позволяет себе совершенно необъяснимые поступки? Когда-то я уже сравнивала этих двоих и отказалась от этого в дальнейшем. Стоит согласиться с моим тогдашним решением сейчас.
|
|
- Габи, - позвала я девушку. – Ты спишь?
- Нет, а ты?
Нет, во сне разговариваю! Я вздохнула и продолжила.
- Скажи мне, поступки Мелинды нормальны?
- Не поняла.
- Ее поступки объяснимы?
- С какой точки зрения?
- Вообще…
Габриель замолчала, возможно, думая над ответом. Прошло изрядное количество времени, а Габриель все молчала. Я уже стала думать, что она заснула, когда девушка заговорила вновь, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
- Я думаю, да, - наконец ответила она. – Могу объяснить, почему. Смотри, возьмет три периода: до твоего появления, во время твоего появления и сейчас…
Габриель опять замолчала, потом так же резко продолжила.
- До тебя она была совершенно неуправляемой, творила просто сумасшедшие вещи. Оно и понятно, Тони она была не нужна, у нее имелась власть и деньги, к тому же она была маленькой. Тогда ее и назвали Дрянной баронессой, - произнесла Габриель. – Потом появляешься ты. Для нее ты что-то новое, непонятное, таких она еще не встречала. Она не знает, что с тобой делать и как себя вести. Ее поведение меняется, она начинает задумываться о своих поступках, хочет быть похожей на тебя, пытается отказаться от образа дрянной баронессы. Но, не смотря на это, продолжает носить маски и лгать, потому что привыкла к этому, потому что перемены ей не удаются, потому что Тони она по-прежнему не нужна. И знаешь, в ней появляется новая, не свойственная ей эмоция. В ней появляется злость. А злость, это твое чувство…
|
|
Меня бросило в жар. Сначала Джулиан говорит мне о том, что я маленькая озлобленная девочка и Столица для меня место, где я могу выплескивать свой гнев. Маргарет говорила о том, что я стала жестче, и вот теперь Габриель. Неужели злость моя эмоция? Но ведь все люди злятся. Я сказала об этом Габи.
- Да, - ответила девушка. – Но твоя злость иная. Ты заранее готова к ней. Мелинда раньше никогда не делала что-то из-за злости. Из-за ревности, зависти, чувства собственности, насмешки, но не злости. Когда вы познакомились, мне было больно на вас смотреть, настолько вы были разными. Сейчас вы тоже разные, но вот ваша злость одинакова.
- Наша злость? – переспросила я.
- Друг на друга, - пояснила Габи. – Это ведь так?
Сказать нет, значит соврать. Я действительно злилась на Мелинду, она на меня тоже. Но я знала, что это и держит нас рядом, это и станет нашим концом. Тем временем Габи продолжала.
- Ну и третий период. Пока что она не совершает ничего такого, но тебе ли не знать, Столица на пороге перемен. Они коснутся каждого, а ее тем более. Я думаю, сейчас она растеряна, не могу сказать больше.
|
|
Растеряна? Это еще мягко сказано! Она знает, что ее хотят убить, и на сей раз все может случиться.
- Аби, она будет искать в тебе поддержку, потому что кроме тебя ей никто не поможет, - тихо произнесла Габриель.
И я это знаю. Я чувствовала страх Мелинды, она боялась, что я могу ее предать. Но я все решила, я знаю, что не стану палачом.
- Ты ей поможешь?
Хотелось выть от таких вопросов.
- Если смогу…
- Ты поможешь! - фыркнула Габи. – Я спать хочу! Спокойной ночи!
- Спокойной… - пробормотала я.
Габи, что разозлилась? Или мне это показалось? Я задумалась, а как в действительности Габи относится к Мелинде? Я никогда ее об этом не спрашивала, да и она не говорила, к тому же, я никогда не слышала, чтобы она ее как-то критиковала. Наоборот, когда я попала в этот склеп, то есть, в этот особняк, они с Норой ее жалели. С другой стороны это не важно. Я перевернулась на другой бок, и даже храп Габриель сегодня не смог меня разбудить.
В воскресенье я проснулась где-то около одиннадцати, Габи уже не было. Оделась, причесалась и спустилась вниз, там меня ждал завтрак, заботливо оставленный миссис Браун. Завтракала я в одиночестве, потом ко мне присоединился Попик. Вымыв посуду, я вышла из домика. Около особняка я замерла. Интересно, Джулиан приехал? Стоит ли вообще заходить, может лучше просто уехать? Пока я колебалась, дверь распахнулась, и на пороге появился Зеленый Барон.
- Доброе утро, - поприветствовала его я.
- Уолсен, ты еще здесь, - мне показалось, что барон усмехнулся.
Интересно, я для него все еще «угроза Ники» или признания Гринсон ему хватило? Следом за бароном из особняка вышел Джулиан.
- Привет, - он подошел ко мне и поцеловал. – Я приехал вчера ночью, извини, но нам пора.
- Хорошо, - ответила я. – Значит, сегодня мы не встретимся?
- Не знаю. Думаю, нет, - покачал головой молодой барон.
Они сели в ждущую их машину и уехали. Я вошла в особняк.
- Чарли, Мэл, у себя? – спросила я дворецкого.
- Да, мэм.
По ступенькам поднимаюсь на второй этаж, длинный темный коридор с картинами по правой стене. Около одной я невольно замерла. На ней изображалась семья Клементины О` Гринн. Я посмотрела на двенадцатилетнюю девочку, представляю, какой красавицей она стала в восемнадцать. Нет, Клементина ни капли не похожа на Мелинду, разве что цветом глаз, но это у всех О` Гриннов или теперь уже Гринник семейное. Отойдя от картины, я шагнула к двери спальни баронессы, на удивление дверь оказалась не заперта. Странное чувство пронзило меня в тот момент, когда я повернула ручку и открыла дверь. На секунду мне показалось, что все, что со мной произошло, было долгим сном. Может быть, это я тогда упала с дерева, когда доставала, для Мелинды воздушного змея? Наверное, так и есть, я просто очень долго спала и мне приснилась вся эта муть. На самом деле ничего не произошло, я по-прежнему раб, а она дрянная баронесса. Делаю шаг в комнату и от меня уходит это дурацкое ощущение. Нет, все было, это реальность. Скай Литингтон и Ли Гринсон мертвы, Зеленый Барон считает меня «угрозой Ники», я целовалась с Капланом, Маргарет думает, что я заигралась, а еще «Отдел 12», Цитадель Мира, план генерала Власова, обида Кессиди Кортес и то, что Столица стоит на пороге перемен, которые приведут ее либо к новому миру, либо к новой Столетней войне. Я смотрела на спящую баронессу, мне вспомнилась надпись, сделанная Кессиди: «Лишь во сне она правдива. Не так ли?». Так и Кортес это знает, это реальность. А еще реальность то, что я должна ее убить. В этот момент мне остро захотелось упасть с дерева.
Развернувшись, я тихо вышла из комнаты. Спустилась в холл, а потом покинула мрачный особняк. Воздушный трамвайчик, как в старые времена, доставил меня на четвертый круг. Подходя к дому, я заметила почтальона, он тоже заметил меня и развел руками, мол, для меня опять ничего. Я разозлилась, чего я вообще жду? Сегодня у Мэл день рождения, по ее словам праздновать она будет в следующие выходные. И мне стоит подготовить для нее достойный подарок.
***
Проснулась Мелинда рано, разбудила ее жуткая главная боль. Сев на кровати баронесса почувствовала головокружение и тошноту. Она знала, что в ящике стола лежит баночка с таблетками от головы, но она намерено игнорировала эту мысль. Эти приступы появились у нее полгода назад, но тогда она не обращала на них внимания, сваливая все на усталость и стресс. Но со временем боль только усилилась и тогда баронессу кольнула легкая паника. Сейчас же она до сих пор все списывала на окружающую обстановку, но обзавелась болеутоляющим. Боль стала просто невыносимой, началось кровотечение из носа, не выдержав, Мелинда приняла лекарство, сразу стало заметно легче. Подойдя к окну, она осторожно отодвинула край шторы и выглянула на улицу, стараясь чтобы ее никто не заметил. Почему-то Мелинда считала, что предосторожность ей не помешает.
«Нервишки шалят, - мрачно подумала она»
И оно понятно. Сколько там раз ее пытались убить? Мелинда это уже не считала. Одевшись, она спустилась в холл. В особняке царила тишина.
«Интересно, где Аби? – подумала Мэл. – Может, еще спит?»
Из обеденного зала выплыла миссис Браун.
- А Аби проснулась? – поинтересовалась Мэл.
- Ох, я не знаю…
- Вы не видели Габриель? – спросила Мелинда.
- Она, кажется на втором этаже, - ответила повариха.
Габриель она нашла в кабинете отца. Хьюстон гордо восседала за его столом и что-то набивала на его компьютере.
- Что ты делаешь? – спросила Мелинда.
- Корректирую расписание Тони, - задумчиво ответила Габи.
- Где, Аби?
- Уехала.
Мелинда остолбенела. Как так уехала? Просто так и даже не зашла к ней?
- Она поднималась ко мне?
- Не знаю, я встала раньше нее.
Мелинда с силой сжала кулаки. Ее взбесило то, что поведение Абигайль стало другим, теперь она уже не раб и у нее, Мелинды нет над ней власти.
Глава 16.
Я завтракала, когда зазвонил мой мобильник. Взглянув на экран, я увидела, что это Каплан.
- Да?
- Доброе утро? Не спишь? – раздался его бодрый голос.
- Нет, завтракаю, - ответила я.
- Что планируешь?
- Хотела пройтись по магазинам, приглядеть подарок для Мелинды, - ответила я, потом подумав, прибавила. – Но помощники мне бы пригодились.
- Понял, - в голове Каплана зазвенели радостные нотки. – Где? Когда? Во сколько?
- Через час на площади пятого круга. Не опаздывай!
- Обижаешь!
Я положила трубку. Доев завтрак, я поднялась в комнату, приняла душ, переоделась и вышла из дома, велев Дэну погулять с Виски. На пятый круг меня домчал трамвайчик. Когда я оказалась на площади, Каплан уже был там, сидел на бортике фонтана.
- Привет, - он поднялся мне на встречу.
- Привет, - я поцеловала его в подставленную щеку.
- Куда пойдем? – осведомился парень. – Тут есть парочка крутых магазинов. Ты вообще, что хочешь ей подарить?
- Да если бы я знала, - пробормотала я.
- Ну, ты хоть знаешь, что она хочет?
- Я-то знаю, но подарить ей это не в моих силах!
- Почему? Аби, ты ведь можешь все, ты же…
- …свободный человек, - закончила я. – Это слова Гринсон!
- Что? Э-э-э… ну, да… Мы же пересекались с ней, она тоже дала мне этот совет, - Каплан почесал затылок. – И я ему следовал…
- Тем не менее, - произнесла я. – В данном случае, я не могу последовать ее совету, поэтому по магазинам! И вообще, здесь есть рынок? Хочу что-нибудь необычное…
- Рынок? Конечно, есть, ты, что забыла? – удивился Каплан. – Я же здесь купил Рокси!
- Ах, да! Твоя курица, - улыбнулась я. – Кстати, как она?
- Нормально, живет в живом уголке с живностью ботаников, - ответил Каплан. – Ну, мы идем?
Рынок это какой-то отдельный мир. Прилавки набитые всякой всячиной, от еды, до самых необычных предметов быта. Кричащие продавцы, снующие тут и там покупатели. Шум, гам, летающие в воздухе ароматы, звенящая под ногами мелочь. Я отчаянно крутила головой из стороны в сторону, пробираясь мимо торговых рядов. Со всех сторон раздавались зазывающие крики и обещания суперскидок. Но я проходила мимо, ища нечто необычное. Первый раз я остановилась возле палатки с множеством старинных вещей. Здесь были лампы, стулья, велосипеды, магнитофоны, посуда и все это с элементом старины. Я задумчиво крутила в руках старинную книгу. Вряд ли все это придется Мелинде по душе. Хозяин лавки из кожи вон лез, предлагая мне новые и новые товары, мне даже стало неловко.
- Ну, выбрала что-нибудь? – спросил Каплан, внимательно присматриваясь к какому-то старому плакату. – Это случайно не «Буйволы» - первая столичная сборная по футболу? – спросил он хозяина.
- Именно! – вскричал тот. – Я вижу, вы разбираетесь в этом.
- Да, я футболист, - ответил Каплан. – Неужели, правда «Буйволы»? Я думал, таких плакатов уже нет.
- Этот один из последних, - ответил хозяин лавки. – Он достался мне от деда.
Каплан продолжал заворожено глядеть на плакат, когда как я окончательно разочаровалась найти здесь подарок для Мэл.
- Пойдем, - я положила книгу и потянула его за руку.
- Погоди, - попросил он. – Сколько вы хотите за него?
- Хм… Я хотел пятьсот ев, но вы, похоже, фанат и футболист, поэтому я отдам вам за триста.
- Идет!
Они обменялись рукопожатием, и Каплан протянул ему деньги. Осторожно скатав плакат в трубочку, и запихнув его в железный цилиндр, бесплатно предложенный ему хозяином лавки, довольный своим приобретением Каплан, наконец, присоединился ко мне.
- Неужели ты ничего не выбрала? – спросил он, любовно баюкая цилиндр в руках.
- Ну, вот что там было покупать? Лампу? Стул? Тарелку? Мелинда была бы в восторге! – едко заметила я. – Я переверну этот рынок с ног на голову, но подарок я куплю. Сегодня!
Мы прошли еще пару рядов, но все безрезультатно. Стоя около очередной палатки, я кое-что заметила.
- Каплан, смотри, - я тронула его за руку.
Между рядов шли два полицейских, одетых явно не в свою обычную «легкую» форму. Под их одеждой так и чувствовался бронежилет или что-то в этом духе, на головах шлема, на плечах короткие автоматы, на поясах дубинки, а в руках поводки от идущих рядом грозного вида овчарок.
- Ого, - присвистнул Каплан. – Нам в прошлом году крупно повезло, что мы не встретили их…
- Это точно, - подтвердила я. – Не удивлюсь, если увижу патруль солдат на танке…
- Ну, я думаю это слишком, - произнес Каплан. – Не думаю, что сенат пойдет на такое явное перегибание палки.
- Надеюсь, - я отвернулась от патруля и заметила одну занимательную вещицу.
Это был небольшой медальон. Открыв его я обнаружила, что внутрь можно вставить фотографию, а еще там были вырезаны несколько строк стихотворения, написанного на международном. Я их прочитала.
Сгущается мрак и все решено,
Но есть повод бороться
Не говори, что тебе все равно
Добро к тебе вернется.
Твой символ – удача
И все можно изменить
И лишь одна главная задача:
Надо просто жить.
Одна строчка подкупила меня особенно. «Твой символ – удача». Четырехлистный клевер, насколько я знаю, символ удачи. Медальон стоил около семисот ев, поторговавшись, я купила его за пятьсот пятьдесят и осталась вполне этим довольна. Думаю, Мелинде он понравится, к тому же я хотела еще кое-что добавить. Довольные своими покупками мы покинули рынок. В итоге мы оказались в кофейне, пятого круга. Признаться, это была хорошая идея, я успела проголодаться.
- Ох! – я хлопнула себя по лбу. – Надо Мэл позвонить, поздравить!
Схватив мобильник, я набрала номер. Подняла она трубку, спустя пару гудков, как будто ждала звонка.
- Алле, Мэл! Я поздравляю тебя с днем рождения… - начала я.
- Спасибо! – перебила меня баронесса. – Почему ты уехала, не сказав мне?
- Я рано уехала, ты спала, - я пожала плечами. – Не хотела тебя будить…
- В следующий раз разбуди! И спасибо за поздравление!
С этими словами баронесса положила трубку. Я удивленно уставилась на экран.
- Что такое? – спросил Каплан.
- Что-то странно… - пробормотала я. – Ладно, не важно…
Моя рука потянулась к чашке с кофе, я уже предвкушала, как сделаю большой глоток, неожиданно на улице что-то взорвалось. Рука дрогнула, и кофе пролился на скатерть и обжог мне пальцы. Мы с Капланом резко вскочили на ноги и выбежали из кофейни. Следом за первым прогремело еще два взрыва. Люди в панике выбегали из магазинов, кричали и спешили убежать.
- Это на площади! - воскликнул Каплан.
Вместо того, чтобы сделать как все и поскорее убраться, мы наоборот ломанулись к площади. Оказавшись там, мы поняли, что произошло. Во-первых, взрывы были не настоящие, это взрывались петарды, кстати говоря, очень реалистично. Площадь уже была окружена солдатами и полицейскими, которые запихивали в фургоны людей в черных толстовках с капюшонами. Я заметила, что у них на толстовках была нарисована уже знакомая мне буква «Г». Под ногами валялись листовки, а еще цепи. Какой-то парень, вырываясь из лап полицейских орал, что если люди не поднимутся с колен, они всегда будут рабами в этом мире.
- Вы марионетки! – орал он. – Это ваши цепи!
На помощь к державшим его полицейским подбежало еще несколько с дубинками, тут же на парня посыпались нескончаемые удары.
- Они убьют его! – воскликнула я, хватая Каплана за руку.
Наконец, полумертвого, окровавленного парня впихнули в черный фургон. Один из полицейских взял матюгальник.
- Идет полицейская операция, направленная на подавление агитаторских действий, направленных против благосостояния Столицы! – закричал он. – Всем остальным разойтись, здесь не на что смотреть! Повторяю…
Мы с Капланом не стали дожидаться повторения и поскорее покинули площадь. Я прибывала в шоке от увиденного. Почему-то мне казалось, что административным выговором здесь и не пахнет. В лучшем случае этих людей ждет суд и тюрьма. И хорошо бы, чтобы это было так.
- Это ужасно, - наконец произнесла я, когда мы оказались далеко от площади.
- Они агитаторы, - глухо произнес Каплан.
- Хочешь сказать, они этого заслуживают? – я удивленно взглянула на него.
- Нет, я не это хотел сказать, - замялся парень. – Я про их задержание…
- Но они… - я запнулась, как бы это помягче сказать. – В чем-то правы…
- Может быть, - Каплан пожал плечами.
- Ты видел букву на их одежде? – спросила я.
- Нет, не успел заметить. Что за буква?
Я внимательно посмотрела ему в лицо. Серые глаза парня выражали интерес. А меня неожиданно это смутило. Неужели он не увидел букву?
«В чем дело, Аби? – мысленно спросила я себя. – Ты, что ему не доверяешь?»
Наверное, мне хотелось, что бы Каплан сам понял ее смысл. Поэтому я не стала ему говорить о своих догадках.
- А может и не буква, - ответила я. – Ты как хочешь, но мне их жаль.
- Думаешь, они не знали, на что шли?
- Думаю, нет!
- Знаешь, если отбросить все лишнее, - задумчиво произнес Каплан. – То им не хватает организованности.
- Почему ты так думаешь?
- Ну-у-у, я как футболист вижу, что в их действиях нет системы, нет сплоченности и плана… Другими словами им нужен сильный лидер.
- Может и так, - пробормотала я. – Поехали отсюда. Здесь как-то неспокойно.
Расстались мы с Капланом около трех. Я направилась было к остановке воздушного трамвайчика, но тут мне на глаза попалась интересная вывеска. Это была мастерская, причем, судя по приписке, чинили, ремонтировали и усовершенствовали они буквально все. Я решила зайти и спросить, возможны ли технически те изменения, которые я задумала совершить над медальоном. Над дверью брякнул медный колокольчик, у нас на сороковом кольце такие носили коровы на шее. В мастерской пахло деревом, железом, машинным маслом, а еще тут на каждом шагу валялись инструменты, некоторые имели довольно причудливый вид. Не успела я как следует оглядеться, как из-под прилавка показался хозяин мастерской.
- Чем могу помочь? – поинтересовался он у меня.
Я объяснила ему суть своей задумки и показала медальон.
- Хм… - хозяин мастерской почесал щетинистый подбородок. – Да, я думаю, это вполне возможно.
- Отлично! – воскликнула я. – Сколько это займет времени?
Хозяин опять потер подбородок.
- Два дня. Вас устроит?
- Конечно! В самый раз. А цена?
- Да вы когда забирать придете, тогда и о цене поговорим, - произнес он.
- Хм, знаете, я вообще-то учусь, - произнесла я. – Вряд ли я смогу его забрать. Вы можете прислать мне его по почте? Или курьером?
- Да. У нас есть такая услуга! – гордо объявил хозяин мастерской.
- Давайте так. Я заплачу вам сейчас, а если этого будет много, той же посылкой пришлете сдачу.
- Идет!
Я пожала протянутую мне грубую руку. Потом я отдала ему медальон и деньги. Взяв их, хозяин мастерской скрылся в подсобке. Как только он ушел, у меня за спиной брякнул колокольчик. Я оглянулась и увидела, как всегда лыбящегося, Гордона Винера со своим дурацким хвостиком, уж лучше бы на лысо постригся, ей богу, лучше было бы.
***
В центральном полицейском управлении сегодня было шумно. Сержант по фамилии Рико со стаканчиком кофе в руке понуро шел по коридору. Привезли очередных идиотов, вздумавших на площади пятого круга раздавать свои дурацкие листочки, призывающие… а черт его знает к чему призывающие. Рико видел эти листочки. Какая-то буква и непонятный вопрос ни о чем. Все эти агитаторы называли себя последователями этой психопатки Ли Гринсон хладнокровно замочившей несколько человек и покушавшейся на Дрянную баронессу Мелинду Гринник. По мнению Рико кому-нибудь давно пора поставить эту Гринник на место. Он не поддерживал методы маньячки Гринсон, как-никак он коп, но не отказался бы от смены принцепса и с удовольствием поддержал бы Орландо Кортеса.
С каждым шагом Рико приближался к комнате допроса, где сидела девчонка, которой на вид было лет десять. У Рико с трудом укладывалось в голове, что она может быть причастна к этой выходке на площади. Рико мечтал о пиве, вскоре по телевизору футбольный матч, а тут эти идиоты, и почему-то именно ему досталось их допрашивать.
- Чертова Гринсон, - проворчал он себе в усы. – Чертов Феномен Гринсон! Чертов день!
Впереди замаячила обшарпанная дверь, ведущая в комнату допроса. Выкинув стаканчик с отвратительным кофе в мусорку, Рико еще раз взглянул на папку у себя в руках и толкнул дверь вошел в мрачное, темное помещение. К его удивлению арестованная была не одна. Напротив девчонки сидел широкоплечий человек, в черной форме без опознавательных знаков. Увидев его, человек поднялся, в полумраке сверкнули его глаза. Рико успел заметить, что они цвета стали.
- Кто вы такой? – хмуро поинтересовался Рико. – И что вы делаете здесь?
- Я забираю ее, - спокойно произнес незнакомец.
Почему-то Рико сразу понял, что шутить с ним не стоит. Но, не смотря на это, не возмутиться не смог.
- Какое вы имеете право?! Кто вас вообще сюда пустил? Это полицейский участок…
- Я знаю, что это! – отрезал незнакомец. – Повторяю: я забираю ее! Отойдите, у вас нет полномочий мне мешать!
С этими словами незнакомец вытащил что-то из внутреннего кармана и показал Рико. Это был значок с одной единственной цифрой – цифрой двенадцать. Рико почувствовал, как по виску побежала холодная струйка пота. Этого не могло быть, но, похоже, он нос к носу столкнулся с человеком из самого секретного и таинственного отдела во всей Столице. Он столкнулся с человеком из «Отдела 12» или как его иногда называли из «Дюжины». Рико отступил на шаг. Человек их «Дюжины» схватил девчонку за плечо и рывков поставил на ноги, затем вывел из комнаты. Рико так и застыл на месте, потом в его голове снова появилась мысль о пиве.
***
Волков остановил машину и взглянул на тихонько сидящую на соседнем сидении девчонку. На вид ей можно было дать от силы лет четырнадцать, но Волков знал, что она слегка старше.
- Ты можешь идти, - сказал он.
Девочка недоверчиво покосилась на него. Ее удивительные глаза зачаровывали Волкова, настолько они были синими.
- Правда? – спросила она.
- Да, ты абсолютно свободна.
- Но почему?
- Я знаю одну девушку, и я уверен, если бы не я, она бы первая кинулась тебя спасать.
- Передайте ей спасибо, - попросила девочка.
- Передам, - кивнул Волков. – А как на счет ее просьбы?
- Какой… Вы знаете?
- Ты ведь знаешь, что знаю.
- Я не могу вам ответить на этот вопрос. Не я это решаю, - девочка потупила глаза.
- Иди скорее, - потянувшись вперед, Волков открыл ей дверь. – И больше не попадайся. Ты слишком необычная, Хайди Браунинг, девочка с синими глазами.
Глаза Хайди ярко сверкнули.
- Спасибо вам! Скажите Абигайль, что я помню о ее просьбе!
С этими словами Хайди покинула кабину машины и растворилась на улицах пятого круга. Волков довольно усмехнулся.
***
- Привет, - улыбнулся Винер. – Что ты тут делаешь?
- У меня паровоз сломался, вот зашла сюда, авось помогут, - едко произнесла я.
- А… Понятно, а у меня тостер полетел, - сказал Винер, демонстрируя мне сломанную технику.
Появился хозяин мастерской, которому Винер отдал свой тостер, потом так же как я он получил талон, и мы покинули мастерскую. Я уже хотела с ним попрощаться, как вдруг мир перевернулся. Откуда-то, непонятно откуда, передо мной оказалась Нина Кляйн, самая скандальная и пронырливая репортерша и ее вездесущий фотограф, который тут же принялся работать затвором. Винер возле меня словно окаменел, спустя секунду я пришла в себя и меня накрыла волна гнева.
- Какого черта?! – заорала я. – Убирайся отсюда!
- Не кипятись, Абигайль! – едко улыбнулась мне блондинка, обладающая довольно необычной внешностью. – Люди хотят знать, кто этот молодой человек? Твой новый ухажер?
Я услышала, как Винер глухо крякнул. Нина тряхнула длинной челкой, серьги в ее ушах и носу зазвенели.
- Это не твое дело! – зло отрезала я. – Вали отсюда!
- Так кто он? Не расскажешь?! – не унималась Нина.
- Без комментариев!
- Я так и напишу: Абигайль Уилсон так и не призналась в том, что изменяет своему избраннику, которым является молодой барон Джулиан Гринник, с каким-то ботаником!
С этими словами она махнула рукой фотографу, и они исчезли. Меня трясло от злости. Завтра все утренние газеты поместят на первую полосу мою физиономию. А какие будут заголовки, я даже предположить боялась.
- Маргарет будет в бешенстве, - мрачно произнесла я.
- Да ну, - отмахнулся Винер. – Она умная, она поймет!
Я искренне в это верила. Но как оказалось зря. Маргарет не поняла. И в этом я убедилась на следующее утро понедельника.
Глава 17.
В «надгробие» я решила вернуться в понедельник с утра. Что-то мне подсказывало, что так будет правильней. К тому же я была жутко зла на Нину Кляйн и никого из знакомых мне сегодня видеть не хотелось. Придя домой, я тут же завалилась спать. Это была ошибка.
Повсюду много народа, музыка, конфети. Это определенно день рождения. Я огляделась, около огромного торта в белом платье с длинным шлейфом именинница. Я подошла к Мелинде. Около кремового торта возвышается стеклянное изваяние лебедя. Неожиданно стеклянная фигура покачнулась. Медленно, очень медленно лебедь стал падать, я могла бы удержать фигуру, но ноги будто приросли к полу. Ударившись об пол, лебедь разлетелся на осколки. Следом за ним, словно подкошенная, упала на колени Мелинда и принялась собирать осколки, нещадно в кровь раня руки. Я пыталась позвать ее, но язык не слушался, ровно, как и ноги. Баронесса продолжала окровавленными руками собирать кровавые осколки, когда за ее спиной выросла фигура Кессиди Кортес. У меня резко прорезался голос.
- Мэл! – заорала я, срывая горло. – Мэл!
Кессиди приставила к затылку Мелинды пистолет. Баронесса с силой сжала кулаки, вгоняя стекло в кожу, но больше ничего не сделала.