Мое мышление сработало абсолютно таким образом, когда опытный коллега сказал мне, что он сомневается в целесообразности продолжения терапии молодой пациентки из Аргентины, которая собирается вернуться в гасиенду своего отца.Ромильда пришла в терапию на пике кризиса, после того, как будучи сильно расстроенной мужем, разбила хрустальную статую возле его головы. После того, как они собрали ее разбросанные фрагментированные части, она решила вернуться в Южную Америку вместе с мужем и семьей, но одновременно с этим она попросила увеличить количество аналитических сессий.
Мой коллега размышлял над тем, не стоит ли предложить ей окончить анализ в связи с ее желанием вернуться в Аргентину, где она, могла бы найти другого аналитика.
Мое собственное прочтение данной ситуации было иным: пациентка в данный момент хочет вернуться назад, в гасиенду своего отца, чтобы приглядывать там за животными, и чтобы ее муж тоже там работал. Это желание она выражает не в туристическом агентстве, где она могла бы купить билет на самолет. Поскольку эта идея была озвучена аналитику, здесь замешана другая история: хотя пациентка и говорит об авиабилете, местом назначения являются пространства в ее психике, которые полны сильных, ярких эмоций: она просит поработать на гасиенде ее отца – иными словами, она хочет, чтобы анализ (гасиенда) помог ей вернуть контакт с ее аффективным миром, который был раздроблен, и она чувствует, что все разнообразные аспекты ее самости (ее дети и муж) могут совершить такое путешествие.
Таким образом, мой способ слушания всегда вызывает трансформацию в сновидении (transformation in dreaming), нарративную деконструкцию (narrativedeconstruction) и переснов и дение (redreaming). Это, по моему мнению, является особым элементом анализа. Хотя с одной стороны предполагается, что анализ состоит в развитии функции выбора (отбора), с другой стороны, он показывает, что механизмы защиты, с их перекрытиями, броней и амбразурами является тем, что позволяет нам иметь организованную психическую жизнь.
Важно иметь в виду, что под каждым психическим дном всегда существует протоэмоциональная магма, от которой мы должны защищаться, но которая, в то же время, содержит необыкновенный экспрессивный потенциал.
Выбор (отбор) в этом смысле, это бесконечный процесс; его развитие – это одна из наших задач, и, в конце концов, мы должны быть готовы отказаться от всякого цепляния за то, что нам уже известно, за отвердевшие теории, которые могут создавать защитные барьеры от истинного знания. Такой подход для нас и наших пациентов – королевская дорога ко все более значительным и неожиданным типам выбора. В конечном счете, общеизвестная фраза Биона «без памяти или желания» означает, что всякий раз мы можем заново начинать взаимодействие с неизвестным, стараясь чрезмерно не концентрироваться на том, что мы уже имеем.
E. В дополнение к понятию сновидческого ансамбля (dreaming ensemble), мы должны упомянуть то, что Огден называет «говорить-как-сновидеть» (talking-as-dreaming), являющегося плодом опыта, негативной способности и молчаливых интерпретаций. Огден в своей книге приводит несколько хороших примеров. Хотя его подход более резкий и радикальный, во многих смыслах он приближается вплотную к таким концептам, как нарративная трансформация (narrativetransformation) или трансформирующий нарратив (transformativenarration), которые столь близки многим итальянским психоаналитикам от Corrao (1991) до Di Chiara (1992) и Ambrosiano & Gaburri (2004). Это выглядит как движение в потоке разделяемых обменов с пациентом, в твердой уверенности, что это куда-то нас приведет, но все же создавая в уме возможные интерпретации того, что происходит. Однако, в то же время, следует воздерживаться от интерпретации, пока не появится новый, непредвиденный факт, и, тем не менее, при этом необходимо постоянно работать с манифестным значением.
Огден пишет:
Я рассматриваю говорение-как-сновидение как импровизацию, представляющую собой слабо структурированную беседу (по сути касающейся каждого из субъектов), где аналитик участвует в снов и дении пациентом ранее непосненных снов. Таким образом, аналитик содействует пациенту более полно проснить себя в реальность.(Ogden, 2008,17).
[...] опыт говорения-как-снов и дения отличается от других внешне на них похожих бесед (такой как разговор о том о сем, или даже обстоятельная беседа между мужем и женой, родителем и ребенком, братом и сестрой).
Отличительным для говорения-как-снов и дения является то, что аналитик, участвующий в такой беседе, постоянно наблюдает и разговаривает с собой о двух неразрывно связанных между собой уровнях данного эмоционального опыта: (1) говорить-как-сновидеть – это пребывание пациента в процессе, когда он снов и дит (снит) свой собственный эмоциональный опыт (2) аналитик и пациент думают и, иногда, говорят об опыте понимания (узнавания) чего-то, касающегося смыслов эмоциональной ситуации, с которой они сталкиваются в процессе снов и дения (ibid., 15).
Думаю, требуется большой аналитический опыт, прежде чем аналитик сможет затевать с пациентом такой разговор, как я описал. Важно, чтобы во время говорения-как-снов и дения не терялось ощущение разницы ролей аналитика и пациента. Иначе пациент может лишиться аналитика и аналитических отношений, в которых он нуждается (ibid., 30).