Профессор закрыл глаза и быстро заговорил:
- Записка подлинная. Девушка действительно собиралась покончить с собой.
Во-первых, когда она её писала, на неё никто не давил, потому что почерк чёткий, со многими штрихами, ровный, кроме концовки, где она уже была взволнована. Если бы на неё давили, то её письмо содержало бы помарки или пробелы.
Есть много других доказательств: например, она использует отвлечённые метафоры: «потерпевший поражение генерал», «скорлупа», «бездна», повторяющиеся фразы, такие, как «мама, не бойся», бессвязные фразы: «Моя жизнь стала серой и грязной». Знаешь, как писал бы человек, если бы записка была поддельной? Или если бы автора принуждали? Там бы ничего этого не было. Они бы потребовали, что всё было чётко, ясно, логично, лаконично, без изъянов. В этой же записке повсюду видны мелкие недостатки, какие-то привычные ошибки - отсюда следует, что записка настоящая. Тот, кто врёт, старается приукрасить ложь, а тот, кто говорит правду, не обращает на такое внимание.
Цзянь Яо кивнула, а Бо Цзиньянь добавил:
- Помимо того, присутствуют отличительные особенности письма, характерные для конкретного человека: она любит лексические повторы: «Не… не…», «такого… такого…», ей нравится использовать глагольные конструкции. Вполне естественно, что тебе трудно считать такую записку искренней, поскольку её манера говорить о грусти характерна для человека, склонного к литературе.
Цзянь Яо перечитала записку ещё раз - всё было в точности, как он сказал. Она вздохнула, подняла голову:
- Такой исчерпывающий анализ…
В глазах Бо Цзиньяня мелькнула усмешка.
Цзянь Яо спросила:
- И что нам теперь делать?
Бо Цзиньянь ответил:
- Начать следствие нужно с выяснения причины самоубийства. А если тут есть дилерская сеть - это попутно само собой всплывёт.
- Но с чего начать?
|
|
Профессор выждал паузу и спросил:
- По каким причинам женщина может покончить с собой?
Цзянь Яо подумала:
- Нагрузка на работе, личные отношения, денежные проблемы, болезни…
Профессор Бо состроил гримасу.
- Прекрасно! Как раз то, что меня не интересует. Решай сама.
Да уж, от психологии поведения его любимых маньяков всё это разительно отличалось. Девушке тоже не хотелось вынуждать его работать самому, поскольку стоило ему взяться, он превращался в сурового и холодного деспота.
- Тогда я для начала побольше о ней разузнаю, - сказала она.
Эти слова, однако, заставили Бо Цзиньяня многозначительно ухмыльнуться:
- Ты читала хоть одну книжку по криминальной психологии?
Цзянь Яо чуть покраснела, но ответила спокойно:
- Офисная служащая-детектив. Само собой…
ГЛАВА 20
СЦЕНКА-ПОСТСКРИПТУМ
Однажды во время болтовни с Фу Цзыюем Цзянь Яо с любопытством спросила:
- Как так вышло, что у него не было девушки до 26 лет?
Слишком уж редко такое встречалось. Ну ладно - немного высокомерный, немного властный, с ним трудно ладить… Но в остальных-то аспектах очень даже ничего! Невозможно было поверить, что ни одна женщина в него не влюбилась.
- Барышня, ты не задумывалась про его возраст? - ответил Фу Цзыюй.
- Возраст?
- Это называется «горе от ума». В 14 поступил в университет. В 17 уже закончил. В 21 - доктор наук. Это значит, что он постоянно был намного моложе женщин, которые его окружали!
- Но ведь в Америке с этим проще? - конечно, ей, в её 20 с небольшим, казалось неприемлемым влюбиться в подростка. Но в Штатах…
|
|
Фу Цзыюй отрицательно покачал головой:
- Разве он стал бы искать кого-то старше себя?
- Почему?
Друг впал в ступор. Его ответ был чисто интуитивным, на самом деле он никогда не задумывался, почему. Он просто чувствовал, что Бо Цзиньяню был нужен кто-то моложе - как этот прямо сейчас находившийся перед ним пример: хорошенький, белокожий, воспитанный и временами дерзкий.
А пример кивнул в знак согласия:
- Я, кажется, поняла… Ведь у него EQ и так низкий. А если бы он вдобавок нашёл кого-то старше себя, то разница в EQ стала бы совсем уж непреодолимым барьером.
Фу Цзыюй расхохотался:
- Точно, точно! Я столько лет ломал голову, а ты нашла ответ!
Услышав их смех, Бо Цзиньянь, читавший в гостиной, пошёл на шум:
- О чём болтаете?
- О твоём прошлом, - ответил врач.
Бо Цзиньянь приподнял бровь - о его прошлом? В глазах любого человека его прошлое выглядело блестящим, это он знал.
Он посмотрел на смеющуюся Цзянь Яо. Ей настолько нравится его прошлое?
Довольный и спокойный, он ушёл назад.
ГЛАВА 21
На следующее утро Цзянь Яо, в деловом костюмчике с мини-юбкой, стояла в кухонном закутке, отделённом от офиса стеклянной перегородкой, и смотрела на своих хорошо одетых коллег. На самом деле смысл предсмертной записки Ван Ваньвэй был не до конца понятен. Причина её смерти, дилерская сеть… Возможно, всё это не имело никакого отношения к этим людям. Но могло и иметь.
Цзянь Яо взяла чайные чашки и с улыбкой вернулась в офис. Бо Цзиньянь сказал, что на данном этапе об их миссии никто догадываться не должен, поэтому она вежливо поздоровалась со всеми, прежде чем удалиться в его офис.
|
|
Это было очень тихое и мирное утро.
***
Третий отдел обедал, по обыкновению, в недешёвом кафе в соседнем с их офисом небоскрёбе. Менеджера Линь не было - кажется, она вообще редко выбиралась куда-то с коллегами, чтобы сохранять дистанцию с подчинёнными. Бо Цзиньянь, естественно, тоже не пошёл.
Все сидели за деревянным столиком у окна, слева от Цзянь Яо - Пэй Цзэ, справа - Май Чэнь. Шэнь Даньвэй, по-прежнему бесстрастная, сидела напротив неё, ни на кого не глядя. Лао Чжоу выглядел всё таким же безобидным, а Лао Цянь - немногословным и серьёзным.
- Даньвэй улыбается только клиентам, - шепнул Пэй Цзэ. - Поэтому остальные отделы вечно на неё жалуются.
Все рассмеялись, даже сама Шэнь Даньвэй. Её взгляд упал на руку Пэй Цзэ, лежащую на спинке стула Цзянь Яо, и она улыбнулась девушке:
- Зайчик, берегись серого волка, а то он тебя съест.
- Ну что ты такое говоришь? - возмутился Пэй Цзэ и повернулся к Цзянь Яо: - Не бери в голову.
Цзянь Яо весело кивнула:
- Не вопрос! - и подняла чашку чая: - Я у вас новенькая. Позвольте поднять за вас бокал. Спасибо вам всем за помощь! Надеюсь, вы не оставите меня и впредь, а я буду стараться работать как можно лучше!
Атмосфера за столом становилась всё более дружеской.
Через некоторое время, передавая бульон, Пэй Цзэ спросил:
- Цзянь Яо, а откуда пожаловал этот директор Бо? Что он за птица такая?
Все посмотрели на неё с любопытством.
Чуть поразмыслив, она ответила:
- Кажется, он какой-то родственник председателя.
Все удивились.
- Как ты узнала? - поинтересовался Лао Цянь.
- Вчера он говорил с ней по телефону и, кажется, назвал «старшей сестрой».
- Наверное, кузен, - предположил Пэй Цзэ. - Насколько я слышал, у неё нет родного брата.
- Не знаю, - произнесла девушка.
Шэнь Даньвэй рассмеялась:
- Мы-то голову ломали! А он всего лишь братик важной шишки!
Все захохотали, Цзянь Яо тоже обозначила улыбку.
«Братик важной шишки»… Это она хорошо сказала.
***
За столом было весело, но Цзянь Яо отметила, что красавчик Май Чэнь большую часть времени молчал.
Чаще всего хорошие продавцы обаятельны внешне - и третий отдел как нельзя лучше иллюстрировал этот принцип. Ярче всех тут, конечно, выглядел Пэй Цзэ - высокий и красивый, чем-то напоминающий Ли Сюньжаня. Но если Ли Сюньжань к этому возрасту уже возмужал, Пэй Цзэ, напротив, выглядел, как мальчик, - приветливый, милый, но при этом в нём было что-то от плейбоя.
Май Чэнь тоже выглядел хорошо. Честно говоря, с ним Цзянь Яо было более комфортно - в простой белой рубашке, светлокожий и опрятный, он выглядел «своим», словно вырос по соседству.
Ближе к концу обеда позвонил Бо Цзиньянь, и Цзянь Яо сразу же засобиралась. Когда она прощалась со всеми, Пэй Цзэ встал:
- Я тоже уже всё. Пойдём вместе.
***
Машина Бо Цзиньяня была припаркована между офисом и кафе. Цзянь Яо спешила, на что Пэй Цзэ заметил со смехом:
- Куда ты так бежишь? Ты настолько его боишься?
- Осторожность не помешает, - ответила она.
- Расслабься! Вот уж действительно новичок!
Подойдя к вращающейся двери, Цзянь Яо заметила чёрный БМВ - самый раз для «братца важной шишки».
В это обеденное время внизу было оживлённо, и при выходе из вращающейся двери Пэй Цзэ естественным жестом поддержал Цзянь Яо за талию - на самом деле, едва коснулся, потому что девушка тут же посторонилась, как будто невзначай:
- Всё, я пойду.
- Пока! - Пэй Цзэ улыбнулся.
***
Цзянь Яо открыла дверцу автомобиля - и обнаружила внутри Бо Цзиньяня. Если бы она его не знала, то решила бы, что перед ней не обычный серьёзный и сдержанный профессор, а настоящий злой босс.
Едва она к нему подсела, он произнёс:
- Я бы на твоём месте избегал физического контакта с ними. Ты же знаешь, среди них могут быть наркоманы, а у наркоманов бывают всякие заразные заболевания.
Цзянь Яо удивилась - должно быть, он видел, как её поддержал Пэй Цзэ. Хоть тот и не прикоснулся, с этого ракурса всё, наверное, выглядело чуть ли не как объятия.
Сегодня они оба ехали на заднем сиденье, а за рулём находился доверенный человек Инь Цзыци, так что при нём можно было разговаривать свободно.
- А можно не таким мерзким тоном? Меня вообще никто не трогал.
Профессор ничего не сказал, лишь откинулся назад с закрытыми глазами.
Цзянь Яо посмотрела на него несколько секунд и вдруг тронула его щёку тыльной стороной ладони. Он тут же открыл глаза и посмотрел на неё.
- Простите, случайно коснулась.
- Что за глупость!
***
Во второй половине дня они вышли из самолёта в родном городе Ван Ваньвэй.
В старом, безвкусно обставленном доме сейчас жила только мать. Бо Цзиньянь предъявил удостоверение министерства общественной безопасности, и мать Ван Ваньвэй впустила их обоих. Проводив их в комнату дочери, она принесла чай и снова вышла. Профессор прокомментировал ассистентке:
- Слабая, интровертная, очень небогатая мать-одиночка, которая растила дочь одна. Характер человека в той или иной степени всегда подвержен влиянию среды, - тут он посмотрел на неё саму. - Вот ты выросла вполне нормальной.
В комнате Ван Ваньвэй хранились все реликвии её детства, а также вещи с той квартиры, где она проживала, когда умерла. Бо Цзиньянь огляделся, поднял руку и достал с книжной полки простую тетрадь:
- Нам повезло. Покойная любила излить душу в словах - замечательная привычка.
Он нашёл стул, чтобы присесть, передал пару тетрадок Цзянь Яо, и они оба принялись читать.
Это был дневник Ван Ваньвэй. Она начала вести его в 2004-м, в 14 лет. 2005, 2006… В 2010-м, на втором курсе, в 20 лет, записи обрывались.
Помня, как тщательно Бо Цзиньянь проанализировал предсмертную записку, девушка читала дневник особенно внимательно. Выяснилось, что Ван Ваньвэй действительно была тонкой и ранимой натурой. Она писала по большей части о житейских мелочах, иногда о погоде, о всяких пустяках, которые её волновали. Но в целом это была девушка активная и осторожная, не узнавшая в те времена значительных взлётов и падений.
Нашлись фотоальбомы - детские, школьные, времён университета. Был и снимок в первый рабочий день - за письменным столом, с застенчивой улыбкой. Это напомнило Цзянь Яо другое фото - из материалов дела, где красивая девушка в чёрном лежала на кровати, уже не живая.
Согласно полицейскому протоколу, в ночь смерти Ван Ваньвэй звонила своей матери.
- Что она сказала? - спросила Цзянь Яо.
- Это был такой странный звонок, - ответила убитая горем мать. - Была уже полночь. Я уже спала… Кто бы мог подумать?.. Она много-то не сказала… Только, что поехала куда-то с отделом. Велела заботиться о здоровье. Казалось, настроение у неё не слишком хорошее, но она никогда не была особенно разговорчивой… Я и внимания не обратила… Если б я только знала…
Бо Цзиньянь сунул руки в карманы брюк, а Цзянь Яо встала, чтобы её успокоить.
В материалах делах упоминалось также, что Ван Ваньвэй пыталась позвонить матери ещё раз, за полчаса перед смертью, но ещё до того, как было установление соединение, передумала и повесила трубку. Возможно, перед тем, как расстаться с жизнью, она сомневалась?
На обратном пути они заехали к бывшему парню Ван Ваньвэй. Они вместе учились в старшей школе, но поступили в разные университеты. Поддерживать отношения на расстоянии оказалось сложно, и вскоре они окончательно расстались. Парень вернулся в родной город, поступил на гражданскую службу, не поддерживал контакт с Ван Ваньвэй и уже пару лет не имел представления, что у неё происходит.
***
В город Б. они вернулись к полуночи.
Цзянь Яо сидела на переднем сиденье, смотрела на сверкающий огнями город, а потом её взгляд упал на руки профессора на руле - белые, тонкие, с очерченными суставами.
- Дело не в деньгах, - заговорила она. - Семья бедная, но не до такой степени, чтобы не выжить. Да и у неё зарплата была терпимая. Это не чувства - они расстались давно, и с тех пор она была одна. Не здоровье - в прошлом году она проходила медосмотр, там всё было в порядке. Остаётся только работа. Но как это проверить, если нельзя себя раскрывать?
Бо Цзиньянь постучал пальцами по рулю. Его профиль в сумерках выглядел очень невинно, а лёгкая улыбка на губах даже создавала иллюзию нежности.
- Я предпочитаю расследовать кратчайшим путём, - сказал он. - Тебе придётся учиться, чтобы за мной угнаться.
Цзянь Яо сразу заволновалась. Неужели она уже отстала?
- Что такое «кратчайший путь»?
- Её дневник.
- А что с него толку, он же только до второго курса?
Бо Цзиньянь ни с того ни с сего тихонько присвистнул и снова побарабанил по рулю. За окном медленно приближался их район, спокойный и живописный.
- Девушка её уровня тревожности не могла просто так избавиться от многолетней привычки вести дневник. Поэтому она наверняка вела его и в последние годы. Нам просто надо его найти - и всё разрешится.
Цзянь Яо кивнула, одобряя, а он вдруг добавил:
- Вот у тебя, к примеру, есть привычка выбирать зубную щётку по три дня. Ты бы смогла ни с того ни с сего измениться?
- Зачем мне меняться? Мне это нравится. К тому же ты сам попросил такую же, как только увидел.
Нимало не смутившись подобным замечанием, Бо Цзиньянь выговорил два слова:
- Кратчайший путь.
- Что «кратчайший путь»?
- Ты потратила три дня, чтобы выбрать. Я - три секунды, чтобы скопировать выбор. Вот это и есть кратчайший путь.
***
Наконец, они добрались до дома, Бо Цзиньянь припарковался и вышел из машины. Цзянь Яо пошла за ним:
- А как же мы найдём её дневник, если все её вещи остались у неё дома?
- Физические вещи, - невнятно бросил профессор.
Девушка остановилась:
- Ты имеешь в виду - у неё был электронный дневник?
В самом деле, в университете Ван Ваньвэй купила компьютер и могла завести себе электронный дневник! К тому же бумажный труднее хранить в секрете. Но фирма выдала ей ноутбук, и тот компьютер, по словам матери, был давно продан.
- Блог! - вдруг дошло до Цзянь Яо. - У неё наверняка в сети был блог! - она чуть подумала и добавила: - Хотя с её ноутбука всё стёрли, но если известен её IP, то айтишники компании смогут сказать, какие страницы она посещала. Возможно, там окажется и блог.
Бо Цзиньянь внезапно посмотрел на неё сверху вниз. От отсветов лампы в коридоре его чёрные волосы и костюм казались посыпанными снегом.
- Вот это моя школа, - его улыбка источала высокомерие.
- До чего же ты любишь хвастаться… - вздохнула Цзянь Яо.
***
С раннего утра на следующий день Бо Цзиньянь и Цзянь Яо засели в офисе. Девушка глядела на экран - перед ней был тайный онлайн-дневник Ван Ваньвэй. Профессор, с чашкой кофе в руках, закинув ноги на стул, читал на своём компьютере то же самое.
«4 сентября. На нём была новая рубашка. Ему очень идёт. Мы столкнулись у чайника, он сказал, что я хорошо составила протокол заседания. Я так рада.
12 октября. Сегодня мне нездоровится. Не пошла с остальными на ланч - болел живот. Другие коллеги не обратили внимание, а он принёс мне еды. Хотя он со всеми такой участливый. Разве можно надеяться, что я стану для него особенной?
9 ноября. Сегодня на нём светло-синий полосатый галстук. Я заметила, что у него много синих галстуков. Он и не догадывается, что это и мой любимый цвет.
15 ноября. Секретарь из другого отдела, моя подруга, порвала со своим парнем, потому что тот ей изменял. Мне так её жалко. Неужели в наше время не бывает вечной любви? Неужели в любви главное новизна, и всем наплевать на мораль и этику? Такие люди повсюду. А ты, любимый? Будешь ли ты меня любить?
20 ноября. Как же мне быть? Кажется, я влюбляюсь в него всё больше и больше. Если моё сердце - это устье родника, то он - чистая вода, которая мало-помалу занимает всё моё сердце.
…
15 декабря. Как же много работы в последнее время! Вчера забыла переслать файлы директору Дону. Замдиректора на собрании это безжалостно раскритиковал. Менеджер Линь из-за меня потеряла лицо. Невыносимо.
19 декабря. Сегодня опять ошиблась. Перепутала списки подарков для наших ВИП-клиентов. Ещё и с компьютера всё слетело. Коллега Шэнь очень сердилась. Я восстанавливала это всю ночь, а на рассвете прямо за столом расплакалась.
28 декабря. Почему всё так паршиво? Почему всё время всё кувырком? Менеджер Линь говорит, что за производительность в этом году поставит мне только «тройку». Я чувствую, что все, хоть и не говорят вслух, но на самом деле презирают меня. А он? Он улыбается, когда говорит со мной, но вдруг и он в душе считает меня никчёмной?
Цзянь Яо попыталась прокрутить вниз, но следующий пост был последним. Дата его публикации ввергла её в шок: 10 июня, день её смерти, через полгода после предыдущей записи.
Время - 0:37. По заключению судмедэкспертов, смерть Ван Ваньвэй наступила между 2 и 3 часами ночи. Значит, последнюю запись она сделала примерно за два часа до смерти.
«Включила компьютер. Оказывается, в этот чистый уголок я не заходила уже полгода.
За эти шесть месяцев со мной не случилось ничего хорошего, моя жизнь скатилась ниже некуда, в грязь, темноту и холод, и думаю, что из них мне уже не подняться. Обо всём этом мне не хотелось писать в дневник. Здесь ещё чисто.
Но сегодня я решила покончить с собой… А он вдруг пришёл ко мне, чтобы признаться мне в любви.
Оказывается, мужчине, которого я давно и глубоко люблю, может быть, даже до сих пор… я всегда нравилась.
Он сказал, что любил меня всегда, с первого дня, как я пришла на эту работу. Он сказал, что хоть должность у него маленькая и зарплата невысокая, но он будет упорно трудиться, и спросил, стану ли я его девушкой.
Любимый мой, почему же ты пришёл только сейчас?
Мой любимый, чистый, красивый, невинный мальчик, почему ты пришёл только теперь?
Но я благодарю тебя, благодарю тебя, любимый, что ты показал мне, что моя жизнь была не такой уж беспросветной.
Ты - тот последний мерцающий свет, который провожает моё иссохшее тело.»
На этом дневник заканчивался.
Это было не совсем то, что Бо Цзиньянь и Цзянь Яо ожидали увидеть.
Они надеялись прочитать о причинах самоубийства, а также найти зацепки насчёт распространения наркотиков. Но тут всё было лишь про тайную любовь да про нелюбимую работу. А про последние полгода сообщалось не больше, чем в предсмертной записке, - да и то без подробностей.
Но был и непредвиденный плюс - в ночь суицида кто-то приходил к ней признаться в любви, и о таком важном факте этот человек ничего не сказал полиции.
Цзянь Яо увидела, что Бо Цзиньянь подошёл к стеклянной перегородке, отделявшей кабинет от офиса, и с шумом раздвинул шторы. Она приблизилась и встала с ним рядом.
Стекло было тонированное - они могли смотреть на людей, сами оставаясь невидимыми.
Бо Цзиньянь сделал глоток кофе. Цзянь Яо проследила его взгляд: профессор смотрел на Пэй Цзэ и Май Чэня. По возрасту под описание Ван Ваньвэй подходили только они. На Пэй Цзэ был синий галстук, на Май Чэне - чёрный.
Бо Цзиньянь хотел уже что-то сказать, когда Цзянь Яо произнесла:
- Май Чэнь.
Профессор приподнял бровь. Она пояснила:
- Хоть на Пэй Цзэ сегодня и синий галстук, однако она пишет сравнения: «чистый, родник, мерцающий, мальчик» - это определённо Май Чэнь. От него такое ощущение. А темпераменту Пэй Цзэ, - она сдвинула брови, - это не подходит.
Бо Цзиньянь рассмеялся:
- «Родник», «мерцающий», сравнения… Это женское мышление, мне его не понять. Но я с тобой согласен. Это Май Чэнь.
Цзянь Яо хотела уже спросить, что делать дальше, когда обнаружила, что он пристально смотрит на неё:
- А какой метафорой женщина описала бы меня?
Девушка взглянула на его лицо, окинула взглядом фигуру.
- Можно совершенно любую?
- Валяй, говори.
- Сразу предупрежу, что это не отрицательная метафора... Гордый и наглый лабрадор!
Глаза Бо Цзиньяня потемнели:
- В метафорах ты сильно уступаешь Ван Ваньвэй.
Цзянь Яо выглядела совершенно спокойной, только уголки рта чуть поползли вверх.
Ну да, лабрадор… Просто ей очень нравилась эта порода.
ГЛАВА 22
Если вы ухватились за нить - это ещё не значит, что вы сейчас же выйдете по ней из лабиринта.
Цзянь Яо спросила:
- Мне поискать возможность прощупать Май Чэня?
Поскольку в данный момент они не представляли полицию, просто вызвать его на допрос было невозможно.
Бо Цзиньянь поглядел на дверь и побарабанил пальцами по директорскому столу:
- Нет. Позови его сюда, спросим в лоб.
Она посмотрела недоверчиво: ещё вчера он собирался не раскрывать инкогнито, даже пришлось выдумывать командировку ради поездки.
- А разве мы так не раскроемся?
Профессор быстро поднял на неё взгляд:
- Ты предполагаешь, что я идиот?
Эти слова словно окатили девушку ледяным душем. Находясь с ним и день и ночь, она едва не забыла, что этот человек - эксперт по криминальной психологии. А стало быть, хитрые методы допроса - его конёк.
***
В скором времени появился Май Чэнь, вид у него несколько беспокойный.
Бо Цзиньянь чуть приподнял подбородок:
- Садись.
Молодой человек сел напротив него.
- Директор Бо, что случилось?
- Отдел IT только что сообщил - они восстановили ноутбук погибшей в прошлом месяце ассистентки. В том числе её дневник. Там сказано, что в ночь, когда она покончила с собой, ты приходил к ней объясниться в любви.
Лицо Май Чэня окаменело. Он ничего не сказал.
- Ты скрыл от полиции такой серьёзный факт. Я сомневаюсь в твоей добросовестности, - голос Бо Цзиньяня звучал легко, но в глазах читалась явственная угроза.
Щёки Май Чэня пошли красными и белыми пятнами. Он сидел опустив голову и не шевелился.
Повисла тишина.
Цзянь Яо во все глаза смотрела на них обоих и вдруг пересеклась взглядом с Бо Цзиньянем.
Что могло означать это выражение лица? Очень серьёзное, но совсем не высокомерное. Она всё ещё пыталась понять, когда профессор вдруг ей подмигнул. Перед этим он выглядел как прекрасное изваяние, но этот жест вдруг показал, что его красота может выглядеть и легкомысленной.
Это, однако, явно был намёк, только какой - Цзянь Яо не понимала. Кто его знает, какой он в это вкладывал смысл? Ну не умеет она читать мысли, понятно?
Девушка решила действовать по собственному разумению. Она встала, налила стакан воды и подала Май Чэню.
- Спасибо, - ответил тот.
Цзянь Яо посмотрела на профессора:
- Директор Бо, можно мне сказать Май Чэню пару слов?
Профессор с прежним видом тихо сказал «угу». Цзянь Яо не понимала, действительно ли он хочет разыграть тактику «плохой полицейский - хороший полицейский», но какая теперь разница?
Она встала рядом с Май Чэнем и мягко произнесла:
- Не бойтесь. Я думаю, директор Бо действительно радеет за благо всего отдела. За то, что один человек предоставил полиции ложные сведения, может оказаться в ответе вся наша большая семья. Думаю, лучше всего вам прямо сейчас рассказать директору Бо все детали - и мы вместе подумаем, как можно решить вопрос.
Лицо Май Чэня ещё больше залилось краской. Он поднял голову - это был взгляд человека, который бесконечно жалеет о своей ошибке.
- Простите, директор Бо. Я в тот вечер действительно приходил к Ван Ваньвэй. Я не ожидал, что она покончит с собой, - он откашлялся. - Правила компании запрещают романы между сотрудниками. Если бы узнали - меня бы сразу уволили. Вот поэтому я ничего и не сказал.
Бо Цзиньянь посмотрел на Цзянь Яо, та кивнула - да, такое правило действительно есть. Сам-то профессор корпоративный регламент даже не открывал.
- Расскажи, что случилось в тот день, - потребовал он.
Глаза молодого человека тоже стали красными.
- В тот день, сразу после корпоратива, я вдруг решился и пошёл в её домик.
- В котором часу? - прервал его Бо Цзиньянь.
- Кажется, минут в десять первого. Было очень поздно, и я, когда вышел, посмотрел на часы, а потом проверил, горит ли у неё свет. И тогда уже пошёл к ней.
- А потом? - мягко спросила Цзянь Яо.
Май Чэнь сделал глубокий вдох и на одном дыхании произнёс:
- А потом я сразу сказал, что люблю её и хочу, чтобы она была моей девушкой. Она ответила, что подумает. Тогда я вернулся к себе, лёг спать - и проспал до утра.
- Во сколько ты ушёл? - уточнил Бо Цзиньянь.
- Где-то в половине первого.
- Она не говорила, не делала чего-нибудь необычного? - спросила Цзянь Яо.
Тот горько усмехнулся:
- Я так нервничал, что ничего не заметил.
- О чём ещё вы с ней говорили в ту ночь? - задал вопрос профессор.
Май Чэнь помолчал секунду:
- Это всё.
Цзянь Яо отметила, что лицо у него словно окаменело - он не хотел говорить дальше.
Он что-то скрывает? Или не хочет рассказывать, потому что слишком больно? Довольно сложно надавить на него сильнее, чтобы он при этом не заподозрил, что что-то не так. Но как же быть?
В этот момент она услышала голос Бо Цзиньяня:
- Цзянь Яо, отнеси в полицию распечатку дневника Ван Ваньвэй.
- Хорошо.
Почему он вдруг упомянул об этом?
Май Чэнь поднял взгляд:
- Можно мне… посмотреть её дневник?
***
Раньше Цзянь Яо считала, что полицейский допрос - это, по большей части, жёсткое психологическое давление. Теперь она обнаружила, что Бо Цзиньяню незачем пускаться в долгие словесные игры - он способен добиться цели, идя напрямик.
Вот и сейчас, читая страницу за страницей, Май Чэнь приходил во всё больший эмоциональный раздрай.
Главное в полицейском допросе - снять психологическую защиту. Так и случилось.
Очевидно, Бо Цзиньянь, расследуя дело, с филигранной точностью изучал человека - в отличие от обыденной жизни, где он не замечал никого и ничего.
Профессор подал Цзянь Яо знак, и та показала Май Чэню только те части дневника, где речь шла о тайной любви жертвы. К концу чтения молодой человек закрыл лицо руками и разразился рыданиями. Цзянь Яо, сидевшая рядом, утешая, похлопала его по спине. В порыве эмоций, Май Чэнь повернулся и обнял её. Это была вполне нормальная реакция. Цзянь Яо не шевелилась, по-прежнему поглаживая его по плечу, когда вдруг позади раздался холодный голос:
- Тебя кости не держат, что ты так за неё ухватился?
Напуганные этим тоном, Цзянь Яо и Май Чэнь тут же отсели друг от друга.
Она обернулась. Профессор смотрел на неё естественно, как ни в чём не бывало. Что, интересно, он имел в виду?
Может, в свете его речи о заразных наркоманах, он таким образом хотел её защитить? Но Май Чэнь вряд ли имел к ним отношение - он же был «чистый», как следовало из дневника Ван Ваньвэй?
У Цзянь Яо вдруг возникло странное чувство…
Но прежде чем она успела додумать мысль, Бо Цзиньянь уже увёл Май Чэня к своему столу.
- Она в тот день была в синем платье. Она часто носила синее, теперь я знаю, почему… Она была не накрашена. Только серьги и распущенные волосы… Но всё равно было очень красиво. Глаза у неё были немного красные, я спросил - почему, она сказала от ветра, и дальше я расспрашивать не стал.
Когда я ей признался, она сказала, что подумает, а я сказал, что позвоню ей через час. Но… я вернулся к себе… так устал в тот день. Принял ванну, закрыл глаза на минутку - и в итоге проспал. И не позвонил ей. А на следующий день узнал…
Может, то, что я не сдержал слово, было последней каплей, когда она решила покончить с собой? Потому мне так стыдно было про это упоминать.
Усмешка на его лице стала ещё горше.
- Мог кто-то из сотрудников знать, что ты испытываешь к ней чувства? - спросил профессор.
- Все знали, - прошептал Май Чэнь. - В то утро, когда нашли её тело, я совсем голову потерял. Меня видели все, только никому не сказали. Менеджер тоже не стала меня обвинять.
***
Цзянь Яо настойчиво попросила Май Чэня держать этот разговор в тайне от всех: таково желание председателя и, кроме того, это будет знаком уважения к покойной. Май Чэнь кивнул.
Когда он вернулся на рабочее место, его сосед Лао Чжоу похлопал его по плечу: