Потом увидел родителей: он подошёл к ним радостный, в униформе, и обнял.
И, наконец, он вдруг увидел комнату, залитую кровью.
Это был дом, обставленный мебелью в стиле 90-х, с двадцатидюймовым телевизором. Старомодный диван был весь в потёках. На полу лежало несколько человек. В комнате толпились люди, кто-то плакал. Едва войдя в комнату, он наступил в лужу крови.
Чей-то голос произнёс:
- Кроме детей, никто не выжил.
- Младшую унесли, а старшая держится за Лао Цзяня, не хочет уходить.
- Она всё видела. Она всё это видела!
- Сюньжань! А ты как сюда попал? Уведите отсюда детей!
Кто-то подвёл к нему маленькую девочку, всю в крови.
Её лицо было бледнее молока, а в тёмных глазах затаился смертельный страх. Она не заплакала, не издала ни звука, лишь крепко схватилась за него маленькими ладошками. А он обнял её.
Так два ребёнка держались друг за друга несколько дней, на них не действовали уговоры, они не говорили ничего, и лишь когда однажды они оба, наконец, заснули, взрослые смогли их разнять.
В тот год ему было десять, а ей семь.
Он всегда полагал, что лишь на минуту ею увлёкся и это скоро пройдёт, как весенний сон. Но оказалось, что всё это началось давным-давно, когда он впервые её пожалел. Поток его чувств, вопреки ожиданиям, оказался глубоким - но понял он это, только оказавшись при смерти.
***
Цзянь Сюань, которая приехала домой на лето, часто навещала его в больнице. Как-то раз она взяла в руки его сотовый:
- У тебя тут пропущенный от сестры. И ещё сообщение. Не хочешь ей ответить?
Он улыбнулся:
- Нет, если она узнает - тут же бросит всё и приедет. А она только вышла на новую работу.
Цзянь Сюань посмотрела на него, прикусила нижнюю губу и ничего не сказала.
|
|
Но настоящая причина была в том, что он не хотел, чтобы она его жалела. Он мужчина, к тому же полицейский - и если уж ради дела ему пришлось подставиться под удар, так пусть любимая женщина не льёт по нему слёзы.
Он опоздал на семь лет. И едва выздоровев, сразу к ней поехал.
***
Большинство пассажиров уже прошло на посадку.
Ли Сюньжань повернулся к Цзянь Яо и, ни слова не говоря, потрепал её по голове.
Она рассмеялась:
- Обязательно загляну к тебе, когда приеду на Новый год!
- Хорошо.
На мгновение оба замолчали. Потом Ли Сюньжань вдруг окликнул её:
- Цзянь Яо! Гляди-ка, кто это там? - он указал глазами за её спину.
Сердце у девушки внезапно ухнуло - неужели это… Она тут же обернулась, но вокруг были одни лишь незнакомые лица. Никакого знакомого самоуверенного силуэта. Она недоумевающе повернулась к Ли Сюньжаню, и тут перед глазами стало темно, а его губы коснулись её губ.
Он крепко прижал её за талию. Губы у него были горячие, а язык стремительно и требовательно проник внутрь. Её рот наполнился его незнакомым мужским запахом. Он целовал её так, будто хотел проглотить её губы.
Оторопев всего на секунду, Цзянь Яо с силой оттолкнула его. Но ещё до того Ли Сюньжань вдруг отпустил её, даже отступил, сохраняя между ними дистанцию шага. Казалось, его лицо покраснело, глаза потемнели, а губы стали влажными и яркими.
Сердце Цзянь Яо колотилось. Она смотрела на друга, не зная, что и сказать.
Он улыбнулся и потрогал губы.
- Всего один раз, - сказал он медленно. - Не совсем же я зря приезжал?
На сердце девушки стало горько.
Он усмехнулся:
- Всё, я поехал. Не забудь, что ты обещала! Приезжай зимой, зажжём!
|
|
Он повернулся и пошёл на посадку.
- Сюньжань! - воскликнула Цзянь Яо.
Он замедлил шаг.
- Счастливого пути! Смсни, как долетишь.
Он, не оборачиваясь, помахал ей:
- Пока, Цзянь Яо!
До свидания, девушка, которую я любил много лет и сам того не знал.
***
Когда Цзянь Яо выехала из аэропорта на джипе Бо Цзиньяня, было уже восемь вечера. К тому времени зажглись фонари, и вечерний город казался прекрасным и безбрежным.
Очень скоро в уголках её глаз стало влажно. Она открыла окно, и постепенно ночной ветер высушил эту влагу.
***
Войдя в дом, Цзянь Яо увидела, что свет в гостиной горит, по телевизору идёт очередной «Прожектор правосудия», но самого Бо Цзиньяня нет. А с кухни доносятся запахи масла, черники и муки. Заглянув туда, девушка не поверила глазам: профессор, в чёрном фартуке поверх рубашки и брюк и в длинных перчатках, горделиво стоял у кухонной мойки.
Сочетание холодной чопорности и семейного уюта смотрелось до крайности странно. А он, абсолютно невозмутимый, как ни в чём не бывало, лишь отметил взглядом её приход и переключил внимание на духовку.
- Что ты делаешь? - Цзянь Яо подошла ближе.
Обниматься в перчатках было неудобно. Отведя руки назад, он слегка наклонился и легонько чмокнул её в губы.
- Пока ты прощалась с тайным воздыхателем, твой парень в поте лица пёк тебе печенье.
Цзянь Яо на секунду застыла.
Сегодня на работе, когда она сказала, что поедет провожать Ли Сюньжаня, профессор сразу ответил: «Ладно, поехали». Она поправила: «Я поеду одна». Бо Цзиньянь внимательно посмотрел на неё, и она уж было задумалась, не ревнует ли он, но тут прозвучало: «Веди осторожно и возвращайся пораньше».
|
|
Естественно, от неё профессор про чувства Ли Сюньжаня узнать не мог. Она-то вообще думала, что Бо Цзиньяню нет никакого дела до её друга. И тут прямо с порога, первой же фразой он её огорошил.
Выходит, он знал, что Ли Сюньжань влюблён в неё? По-видимому, знал. Ведь он же психолог, и заторможенность его эмоций не означает, что у него вовсе нет чувств. На самом-то деле тот факт, что Цзянь Яо ему понравилась, он обнаружил сразу, в первый же день, как только она появилась.
Проблема была лишь в том, что, не имея опыта с женщинами, он всегда полагал, что это просто симпатия - вроде дружбы между ним и Фу Цзыюем - пока вдруг симпатия не сменилась страстным желанием ею обладать.
А едва он понял, что это любовь, мог ли он не заметить, при его опыте психолога и наблюдательности, что у Ли Сюньжаня тот же взгляд, та же микромимика, что и у него самого?
Конечно, он не был доволен, когда Цзянь Яо поехала провожать своего приятеля. Но, будучи джентльменом, он решил уважать её личное пространство.
А он остался дома - печь бисквитное печенье, потому что она как-то сказала, что ела настолько вкусное бисквитное печенье, что никак не могла остановиться.
***
Они стояли друг напротив друга. Бо Цзиньянь, как обычно, выглядел холодным и собранным. Но у Цзянь Яо вдруг потеплело на сердце - этот взгляд, казавшийся отстранённым, но на самом деле такой нежный, начисто вымел неразбериху эмоций у неё в душе.
Девушка сделала шаг вперёд и обвела его талию руками:
- Спасибо тебе, трудяжка.
С тех пор, как они стали парой (прошло всего три дня, но Бо Цзиньяню казалось, что целая вечность), она впервые обняла его первой. Его губы чуть-чуть изогнулись в усмешке:
- Какие слабенькие ручки...
Крепче, женщина!
***
И всё равно Бо Цзиньянь не любил, когда его отвлекают, что бы он ни делал. К выпечке это тоже относилось, и очень скоро Цзянь Яо пришлось ждать его снаружи.
Наконец он вытащил противень из духовки, попробовал, одобрительно кивнул.
С полной тарелкой печенья, бутылкой красного вина и алой розой он вышел в гостиную, но Цзянь Яо там не оказалось - она ждала его на балконе. Там, на маленьком круглом столике, горела свеча, и в отсветах прыгающего пламени её лицо казалось ещё нежнее.
«О… Да она настоящий романтик.»
Бо Цзиньянь поставил тарелку на столик и подошёл поцеловать девушку.
- Мы можем поговорить? - спросила она.
- О чём?
- Я хочу рассказать тебе о своём детстве.
Бо Цзиньянь, наклонившийся за поцелуем, замер, а затем крепко обнял её за талию.
- Это правильное решение.
ГЛАВА 49
Когда ты любишь человека, хочется делить с ним и самые потаённые секреты.
Вечер был удивительно тихим; казалось, что даже звёзды на горизонте вот-вот заснут - они то исчезали, то мерцали сквозь дымку. Цзянь Яо по-кошачьи свернулась на диванчике, положив голову на Бо Цзиньяня.
- Я не очень хорошо помню, как выглядел мой отец.
- Это средний уровень памяти обычного человека, - кивнул профессор.
Цзянь Яо засмеялась и легонько стукнула его кулаком по груди. Даже в качестве слушателя он оставался всё таким же надменным и жутко серьёзным.
- Мне было семь, - сказала она, глядя куда-то вдаль. - Папа распутывал страшное убийство, за которым стоял известный мафиози.
- Ясно, - Бо Цзиньянь погладил её волосы за ухом. - Продолжай.
- В тот день папа привёл нас с Сяосюань на день рождения дедушки. А мама задержалась на фабрике, поэтому с нами не пошла, - её голос стал хрипловатым. - Было так хорошо… Я помню, как дедушка с бабушкой готовили. Цзянь Сюань была ещё маленькая и заснула в комнате, а папа играл со мной. А потом пришли те люди.
Пальцы, державшие руку Бо Цзиньяня, чуточку сжались. Профессор посмотрел на девушку глубоким тёмным взглядом.
- Они себя называли «Банда топора», потому что ходили с топорами, - Цзянь Яо еле слышно вздохнула. - На самом деле это были подростки, не больше двадцати лет, после бойни они сразу разбежались. Их всех потом поймали и посадили.
Сказав так, Цзянь Яо замолчала и только крепче прижалась к Бо Цзиньяню.
А тот, глядя на склонившуюся к нему женскую голову, испытал незнакомое тёплое чувство. Она зависит от него, она полагается на своего мужчину.
Возможность слушать и обмениваться самым сокровенным так же важна для любви, как физический контакт.
Поразмыслив немного, профессор негромко произнёс:
- Я рад, что ты поделилась. На самом деле в общих чертах я знал уже давно, но гораздо важнее, что услышал это от тебя. Это значит, что твои любовь и доверие ко мне перешли на более глубокий уровень. И у меня тоже, разумеется.
Цзянь Яо в его руках чуточку улыбнулась.
А он добавил:
- Ты на удивление хорошо это выдержала. Я тобой горжусь.
В глазах девушки внезапно стало влажно.
Конечно, она знала, что он не отреагирует, как простой обыватель, чем-нибудь вроде «всё проходит» или «не грусти». Но он гордится?.. Эти простые и ласковые слова нежной музыкой заполнили её сердце.
Помолчав, она сказала:
- Ещё кое-что…
Бо Цзиньянь опустил к ней взгляд.
- На самом деле я тогда находилась не в спальне, а в гостиной. Мы с папой играли в прятки, и он запер меня в шкаф, а дверцу подпёр диваном. Но мне было видно оттуда, что происходит. Они так громко включили музыку, что я кричала, а меня никто не слышал. Когда меня спасли, папа был ещё жив. Я ухватилась за него и не отпускала до самой последней минуты.
***
Почему именно сегодня она решила рассказать об этом Бо Цзиньяню?
Возможно, прощание с Ли Сюньжанем напомнило ей о прошлом.
А может, она поняла, что прячет внутри самую глубокую рану, то, о чём никому не расскажешь, и вот теперь-то можно рассказать.
Потому что он поймёт. Поймёт так, как никто другой.
Потому что в дальнейшем он будет самым близким для неё человеком.
Красивое лицо Бо Цзиньяня выглядело грустным. Несколько секунд он просто смотрел на неё, а потом поцеловал.
В ту ночь он ещё долго обнимал её, сидя под звёздами, а она всё рассказывала и рассказывала о прошлом. О том, что её отец тоже мастерски рыбачил, о том, что очень долго она боялась засыпать одна, о том, как в университете приходилось часами зазубривать скучную грамматику.
Бо Цзиньянь слушал её тихо и внимательно, лишь бдил за соблюдением уговора и время от времени целовал её. Поначалу Цзянь Яо не обратила внимания, а потом заметила, что он действует строго по часам и отмеряет каждые пять минут. Это открытие очень её развеселило.
Девушка спросила, что занимательного случалось с ним во время учёбы, и он слегка нахмурился:
- Ничего особенного.
- Ну ладно… - не стала настаивать Цзянь Яо.
Было уже далеко за полночь, и девушку начало клонить в сон.
Она встала с дивана, высвобождаясь из рук Бо Цзиньяня:
- Пойду спать.
Тот взглянул на неё, встал следом, и вместе они вернулись в гостиную, направляясь каждый к себе.
- Доброй ночи, - сказала Цзянь Яо.
Бо Цзиньянь наклонился и поцеловал её в лоб:
- Спокойной ночи. Сладких снов.
***
«Сладких снов», однако, всё не приходило. Возможно, слишком сильным оказалось погружение в прошлое - она всё глядела в окно, смотрела на тусклые звёзды и чувствовала пустоту и горечь на сердце.
Потом она подумала о Бо Цзиньяне. Все последние дни после объятий и поцелуев он выглядел самодовольным, но не насытившимся - и со всей прямотой выражал желание заняться с ней любовью.
В первый день он спросил: «Ты меня хочешь?»
Во второй: «Сегодня ты спишь в моей комнате?»
Но сегодня он позабыл и ласково пожелал ей сладких снов.
Цзянь Яо невольно улыбнулась.
А Бо Цзиньянь в это время, лёжа на спине на своей чёрной кровати два на два, тоже никак не мог заснуть.
Ему доводилось видеть вещи куда страшнее, чем то, что пережила Цзянь Яо, в том числе его собственное прошлое. Но самая мысль о том, что его женщина прошла через ад и лила при нём слёзы, вызывала в профессоре душевные муки.
Проведя ещё час в бесполезных попытках заснуть, он встал с кровати, взял из шкафчика ключ и вышел из комнаты.
Привыкнув действовать, как Супермен, он нисколько не задавался вопросом, уместно ли входить среди ночи в комнату к девушке. Он просто знал, что в данную минуту хочет быть рядом с ней. А она всего-то через стену. Так почему нет?
Цзянь Яо тоже не спала, бродила по комнате, когда вдруг услышала его шаги.
Бо Цзиньянь? Зачем он идёт сюда среди ночи?
Через несколько мгновений она услышала тихий шум поворачивающегося ключа.
Девушка быстро нырнула в кровать и замерла.
Дверь медленно открылась, пропуская знакомую фигуру.
Цзянь Яо не волновалась, так как знала, что правил приличия Бо Цзиньянь не нарушит. Весь свет в комнате был выключен, и в темноте, сквозь полуприкрытые веки, девушка наблюдала за тем, что он делает.
Когда он медленно подошёл к кровати, она тут же закрыла глаза и сделала вид, что спит.
Внезапно она почувствовала, что он ласково поднял её руку и легонько поцеловал.
Иногда едва заметное касание губами может сильнее впечатлить женщину, чем страстный французский поцелуй - потому что оно будет напитано не страстью, а любованием и восхищением.
Ей захотелось рассмеяться, но она сдержалась. Ещё какое-то время она прислушивалась, но не доносилось ни звука. Она уж подумала, что он собирается уйти, когда постель вдруг несколько просела.
Она остолбенела на миг - он лёг на её кровать.
Её окружил мужской запах. Прохладный шёлк его чёрной пижамы едва не задел её нос. Он положил руку ей на талию, а потом потянулся выше.
Цзянь Яо держалась, стараясь не пошевелиться. Вскоре его пальцы добрались до её волос и осторожно, тихо, чтобы не разбудить, стали наматывать локон.
Что за человек…
Девушка потерпела ещё немножко - и не выдержала. Открыла глаза и встретилась с ним взглядом.
На секунду он замер, потом улыбнулся.
- Значит, ты тоже не спишь, - произнёс он довольным тоном.
Цзянь Яо захихикала, глядя на него, и не удержалась от комментария:
- Ты лежишь на левом боку! Это наименее здоровая поза!
Бо Цзиньянь растерянно оглядел себя: похоже было, что этот факт от его внимания ускользнул. Всегда насмехавшийся над тем, в какой позе спит Цзянь Яо, он вдруг сам нарушил своё священное правило.
Только вот заявлять профессору, что он сел в калошу, не стоило - опасное это было дело.
После недолгого разглядывания, Бо Цзиньянь невозмутимо произнёс:
- И что?
- В каком смысле?
- Как ты намерена это компенсировать?
Едва договорив, он накрыл её губы поцелуем.
Поцелуй был очень глубоким. Крепко обхватив её лицо обеими руками, он целовал её и целовал, пока она не начал дышать тяжело и часто.
Тогда он отстранился, глядя на неё. Девушка тоже пыталась разглядеть его в темноте - казалось, перед ней прекрасное изваяние, единственное назначение которого - смотреть на неё.
Казалось, что воздух вокруг сгущается и становится всё жарче. Все её прежние пустота и саднящая горечь ушли, растаяв под его поцелуями. Каждое его движение, каждое прикосновение его губ влекло её, как магнитом, заставляя желать всё большего и большего.
После короткой паузы она протянула руку, обвивая его шею. И в тоже самое время он, не сводя с неё пылающего взгляда, опустился, прижимая её собой, обхватив обеими руками и снова дразня губами и языком.
Оба они, под покровом ночи, излив друг другу сердце в недавнем разговоре, одинаково не находили себе места, одинаково сдерживали себя и одинаково страстно желали.
***
Сначала губы и язык Бо Цзиньяня, увлёкшись до самозабвения, скользнули по щеке девушки, а затем, так же неторопливо двигаясь, достигли шеи. Разум Цзянь Яо был в огне, в нём не осталось места для размышлений можно или нельзя, лишь инстинктивно хотелось быть как можно ближе к Бо Цзиньяню. Однако сегодняшняя ночь отличалась от всех предыдущих: она пробудила какой-то неизведанный импульс, долго дремавший где-то внутри - как будто разожгла пламя.
Опасный и манящий импульс, однако девушка сама ещё не сознавала, к чему он ведёт.
На Цзянь Яо была надета пижама, и Бо Цзиньянь через тонкую ткань следовал рукой по изгибам тела девушки, мягко лаская и изучая. А через некоторое время, не торопясь, он сдвинул ткань вверх, охватывая ладонью одну из полных, налитых округлостей.
Профессор слегка сжал пальцы, издав при этом невнятный вздох.
Впервые ощутив здесь прикосновение, Цзянь Яо только и смогла, что схватиться обеими руками за его пижаму и спрятать у него на груди своё пылающее лицо.
Бо Цзиньянь размял в длинных пальцах - ощущение тугой плоти в ладони было восхитительным. Подумалось, что если продолжать дразнить её вот так, она постепенно сможет достичь наслаждения. Он почувствовал, что кровь у него закипает.
Не отдавая себе отчёта, он наклонился и ловко расстегнул все пуговицы на пижаме девушки.
- Не надо… - прошептала Цзянь Яо.
Впервые Бо Цзиньянь отступил от манер джентльмена и не прислушался к желанию девушки (к тому же, возможно, это были только слова), а вместо того опустил голову и сжал губами вершину её груди.
Цзянь Яо охватило удивительное чувство, будто всё тело разом обмякло и во все стороны побежали мурашки. В темноте она видела его короткие чёрные волосы, голову, склонившуюся над её грудью… Ей показалось, что она вот-вот задохнётся.
- Fantastic, - выдохнул он.
Девушка спрятала горящие щёки в ладонях:
- Не комментируй!
Цзянь Яо была в его руках, словно тростник - он сжимал в ладонях, сминал, покусывал; тела соприкасались, и в какой-то момент Цзянь Яо почувствовала, что внизу её касается нечто твёрдое и напряжённое. Это осознание вызвало в ней робость, панику и страх неизвестности.
А Бо Цзиньянь в этот же момент отпустил её и сел на кровати. Цзянь Яо в растерянности посмотрела на него. В глубине тёмных глаз была заметна улыбка. Очень проворно он снял свою пижаму и вновь опустился на неё сверху.
Девушка подняла руку, коснувшись его груди:
- Зачем ты разделся?
Бо Цзиньянь опешил.
Вообще говоря, одежду он снял бессознательно. Разгорячённый, возбуждённый, он чувствовал себя так, будто вот-вот взорвётся. Потому-то, собственно, и разоблачился.
Он помолчал секунду.
- Цзянь Яо, давай сделаем это.
Она лежала перед ним - по открытой коже бежали мурашки. Девушка сжала обе ладони в кулаки, украдкой глядя в темноте на его обнажённое тело.
В этот момент время, кажется, остановилось. Они лишь смотрели друг на друга в накалившейся атмосфере, от которой можно было потерять голову. Он ждал её ответа.
Наконец она мягко, чуть хрипловато прошептала:
- Продолжай.
Бо Цзиньянь беззвучно улыбнулся:
- Спасибо.
Он снова опустился на неё, но на сей раз, когда их языки сплелись, его рука медленно скользнула вниз, ища дорогу внутрь пижамных штанов.
От ощущения, что он ласкает её ноги, девушка вся напряглась.
В этот момент он не очень разборчиво шепнул ей на ухо:
- Нужно внести одну коррективу.
- Что? - её голос дрожал.
- Если действовать слишком поспешно, то ты не получишь сильного…
- Не говори ничего! - Цзянь Яо хотелось лишь спрятаться в его руках. Она почувствовала, что сдаётся.
Он вдруг снова сел и потянулся к прикроватному ночнику:
- Я включу свет.
- Нет! - девушка перехватила его руку.
- Почему? Ты не хочешь видеть моё тело?
- Дело не в этом, - ответила она. Её щеки были настолько красные, что едва не кровоточили. - Я стесняюсь. В другой раз включишь, ладно?
Бо Цзиньянь секунду помолчал:
- Ладно.
Цзянь Яо вздохнула с облегчением, но тут он добавил:
- Я могу надеть очки ночного видения. Обоюдовыгодное решение.
- Нет! - она схватила его за руку, не давая встать с постели. - Давай лучше так.
Бо Цзиньянь какое-то время смотрел на неё в темноте, потом усмехнулся:
- Почему ты настолько стесняешься?
Ещё не договорив, он в который раз опустился на неё - необыкновенно нежно. Тихонько коснулся её шеи, затем спустился, освобождая девушку от пижамы и изучая губами каждый дюйм, а его рука снова направилась вниз.
На самом деле в этот момент каждая клеточка Бо Цзиньяня буквально кричала, что пора переходить к главному действу, но он сдерживался усилием воли. Женщина по натуре уступчива, и только что это было показано наглядно: она пересилила свою застенчивость, потому что любит его, и поддалась его натиску. Потому, будучи человеком воспитанным, он должен был считаться с её чувствами превыше своих. Ведь с точки зрения физиологии, чтобы первый раз прошёл успешно, она должна была возбудиться, прежде чем вступить в любовную игру. И он терпеливо ждал, сдерживая клокочущее в нём желание, и снова и снова целовал её нежное тело.
Потом, уже позже, Бо Цзиньянь очень огорчался этому промедлению. Когда у него накопилось больше опыта, он понял задним числом, что в ту ночь тело Цзянь Яо было давным-давно готово к игре. Но по незнанию он тянул и тянул, и в итоге всё сорвалось.
***
В почти полной темноте перед ним наконец-то предстало прекрасное, обнажённое тело Цзянь Яо. Он сделал едва слышный вдох, собираясь в неё войти, и в этот момент зазвонил сотовый телефон.
Оба замерли.
Цзянь Яо, уже простодушно отдавшаяся на произвол судьбы, вдруг пришла в себя и протянула руку к тумбочке.
- Не бери, - он попытался остановить её.
- Это рингтон, который у меня стоит на звонки из полиции, - сказала девушка.
Он вздохнул, дотянулся и забрал из её рук телефон:
- Бо Цзиньянь. Слушаю вас.
Начальник полицейской команды сперва несколько опешил: он звонил Цзянь Яо, а ответил ему Бо Цзиньянь, да ещё чудовищно ледяным тоном. Однако почти сразу он заговорил:
- Профессор Бо! Массовое убийство в районе Дасинь. Жуткое зрелище и к тому же очень необычное. Вам стоит приехать сюда и взглянуть самому.
ГЛАВА 50
Джип летел по пустынному шоссе. По обеим сторонам тянулись бесконечные леса и поля с редкими огнями.
Место преступления находилось в районе Дасинь в пригороде Б., в часе езды на автомобиле.
В подробности телефонного разговора Бо Цзиньянь вдаваться не стал. Цзянь Яо лишь знала, что дело серьёзное, срочное и требует немедленного присутствия. Поэтому теперь она ехала в машине, смотрела в окно, изредка бросала взгляд на каменное лицо Бо Цзиньяня и то и дело возвращалась мыслями к тому, что только что между ними произошло.
Телефонный звонок подействовал как ушат ледяной воды - он моментально остудил и их тела, и разум.
Казалось, что за последние несколько дней прошла целая вечность.
Ещё три дня назад перед ней был холодный, бесчувственный, высокомерный профессор. В один момент он превратился в удивительно тёплого и страстного. Она, и так уже отдавшая ему сердце, была моментально покорена.
Начиная с первого поцелуя, девушка пребывала в каком-то состоянии смятения. А он с головокружительной скоростью совершенно недвусмысленно устремился вперёд - от первого поцелуя к первой ночи.
Вот что значит «дурное влияние», подумала девушка: прошло всего три дня, а она уже оказалась в его постели. Раньше она такого и представить себе не могла.
Но прямо сейчас рядом с ней сидел совершенно прежний сухарь в костюме. Совершенно не укладывалось в голове, что это тот же самый страстный мужчина, который всего час назад, обнажённый, обжигающе припадал к её груди.
На щеках Цзянь Яо выступил румянец. Всё-таки события у них развиваются слишком быстро…
Так что, может, и к лучшему, что их прервали. Может, теперь они успокоятся, возьмут темп помедленнее - и продержатся ещё какое-то время. «Помедленнее» - это, конечно, относительно молниеносности Бо Цзиньяня. Вряд ли средний человек тоже счёл бы, что это медленный темп.
Возможно, она молчала слишком долго, потому что когда профессор заговорил, тон у него оказался ледяным:
- Этот убийца будет чертовски жалеть о своём убийстве.
- Что? - поднял брови Цзянь Яо.
Бо Цзиньянь холодно усмехнулся:
- Надо же было выбрать моё время, чтобы убить.
«Его время»?
Цзянь Яо не удержалась от смешка. Стало быть, он всё ещё злится.
Ей тут же вспомнилось, как после звонка они поспешили одеться, каждый у себя. Когда профессор вышел из спальни, его лицо всё ещё выглядело красным, а по брюкам было заметно, что некий неловкий нюанс никакими брюками не скрыть.
Он сухо взглянул на неё:
- Я не заставлю тебя долго ждать.
- Всё нормально, не к спеху, - ответила Цзянь Яо.
Бо Цзиньянь замер. Пусть странное выражение на лице девушки мелькнуло лишь на секунду, но разве могла такая деталь укрыться от него?
Он сверкнул глазами:
- Ты сожалеешь?
- Нет, просто…
- Неужели я показал себя плохо? - спросил он ужасно напыщенным тоном.
Цзянь Яо немедленно возразила:
- Конечно же нет! Ты был очень хорош.
Он кивнул:
- Я тоже думаю, что это невозможно. Тогда в чём причина?
Девушка на секунду задумалась, потом мягко взяла его за руку, крутившую руль.
- Я не то чтобы не хочу… - улыбнулась она, извиняясь. - Просто временами… всё это кажется немного нереальным.
«Что мы действительно с тобой вместе, и что ты сегодня… уже почти…»
Это были слова от чистого сердца, без всякого подтекста. Но, к её удивлению, Бо Цзиньянь застыл. Чёрные глаза мрачно сверкнули. Профессор разочарованно вздохнул.
Цзянь Яо не совсем поняла его реакцию и уже собиралась переспросить, как в этот момент позвонили из полиции, и молодой человек сразу же полностью ушёл в разговор.
А потом он молча вёл машину, и настроение у него было мрачнейшее.
Она сказала, что всё кажется ей нереальным.
Это, выходит, его навыки недостаточно хороши?
***
Когда они добрались до места, Бо Цзиньянь был настолько хмур и это было настолько красноречиво, что у руководителя оперативной группы волей-неволей составились подозрения, до какой именно степени не вовремя был его ночной звонок. Впрочем, он на этот счёт ничего не сказал, лишь кивнул:
- Профессор, давайте пройдём на место преступления.
А тот, в свою очередь…
Бо Цзиньянь посмотрел на огороженный полицейской лентой сельский дом, и на бледном лице появилась ухмылка:
- И правда, для чего-то же мы приехали?.. Уж давайте полюбопытствуем.
Несколько полицейских, ставших свидетелями появления профессора, были несколько обескуражены.
Все уже привыкли, что профессор Бо - гордец и человек холодный, но сегодня от него источал совсем уж какой-то мороз. Весь злой, глаза красные, в тоне - уже не насмешка, а издёвка.
Что это с ним такое?
Цзянь Яо, стоявшая за спиной профессора, находила всё это забавным и даже чуточку гордилась. Судя по всему, убийца на сей раз будет пойман в рекордные сроки.
***
В районе Дасинь было десять деревень. Одной из них была деревня Хонъюнь, ничем особенным не выделявшаяся. Несмотря на то, что номинально этот район считался частью города Б., выглядел он как типичное сельское захолустье. К месту преступления вела неширокая просёлочная дорога, освещённая парой тусклых фонарей, и в обычное время тут было почти безлюдно. Сейчас-то, конечно, вдоль полицейского ограждения собралась целая толпа. Цзянь Яо прикинула на глаз - до ближайших соседей отсюда было метров как минимум пятьдесят.
Сам дом был обычный, крестьянский, из красного кирпича с черепичной крышей, с простыми навесными воротами, которые вряд ли смогли бы кого-то удержать. Строение выглядело старым и обшарпанным.
Когда Цзянь Яо и Бо Цзиньянь поравнялись с воротами, из дома выбежал молодой, бледный как смерть полицейский. Он схватился рукой за стену, и его вырвало.
На сердце у девушки похолодело, а Бо Цзиньянь лишь нахмурился и пошёл дальше.
Дежурный на воротах узнал Цзянь Яо и, поколебавшись, спросил:
- Вам точно туда надо? Там такой ужас.
Другой полицейский, постарше, добавил:
- Да уж, женщине туда не стоит.
К этому времени Цзянь Яо уже выяснила, что там, внутри, убили целую семью. Она на секунду замерла и заметила, что Бо Цзиньянь искоса смотрит на неё.
- Я войду.
- Она войдёт, - прозвучали два голоса одновременно.