Описание и обмеры мечей изданы В. И. Равдоникасом и Н. А. Чернышёвым (Равдоникас, 1933, с. 599-604; Чернышёв, 1963, с. 216-223), нумерация мечей у которых отличается от отчета заменой меча № 1 на № 3 (из типологических соображений); также у В. А. Гринченко заметно не совпадают размеры, что частично объясняется проведением замеров до реставрации. Ниже приведены для сравнения обмеры мечей из реестра, а также отдельные заметки из описания мечей В. А. Гринченко, дополняющие представление об утраченных артефактах. Для иллюстрации технологических приемов исполнения рукоятей отдельные детали выкадрованы (рис. 8).
Рис. 5. Мечи № 1-4 до реставрации (НА ИА НАНУ, ф.18, №30)
Меч № 1 (рис. 5: 1; рис. 6: 1). Общая длина – 96,2 см; длина клинка – 76 см; ширина клинка у рукояти – 5,1 см; ширина дола – 2,5 см; длина перекрестья – 13,3 см; толщина перекрестья – 3,2 см; высота рукояти от перекрестья до навершия – 9,2 см; длина навершия – 10,6 см; высота навершия – 7,9 см; диаметр декоративных ячеек – 0,4 см, а их ободков – 0,9 см. «На лезвии с обоих краев и обеих сторон недалеко от края маленькие трещинки. Лезвия пощерблены. К обеим сторонам клинка прилипли вроде бы ткань и что-то типа волос, достаточно густо. Не от ножен ли?». На рукояти ок. 210 витков серебряной проволоки.
Меч попал в руки Н. А. Чернышёва уже полностью очищенным шлифовкой до структуры металла, с поврежденным клеймом. Очевидно, именно он был отдан на металлографический анализ профессору Днепропетровского горного института А. П. Виноградову (Яворницький, 1929, с. 7). Утверждение Н. А. Чернышёва, что анализу подвергнуты и сравнивались все 5 клинков (Чернышёв, 1963, с. 216), ошибочно – состоянием на 1929 г. только один меч выглядел «блестящим», а остальные 4 были покрыты слоем черной окиси.
Меч № 2 (рис. 5: 2; рис. 7: 1). Общая длина – 93,6 см; длина клинка – 77,5 см; ширина клинка у рукояти – 5,5 см, на конце – 3,6 см; ширина дола -2,7 см; толщина перекрестья на концах – 2,6 см, по центру – 1,6 см; высота рукояти от перекрестья до навершия – 9 см; длина навершия – 8,6 см; высота навершия – 5,5 см. Лезвие заточено, слегка пощерблено. Черенок надломан.
Меч № 3 (рис. 5: 3; рис. 7: 2). Общая длина – 94 см; длина клинка – 78 см; ширина клинка у рукояти – 5,4 см; длина перекрестья – 11,3 см; длина навершия – 8,8 см; общая высота рукояти – 16 см. Диаметр шайб для заклепок, которыми скреплено навершие, – 1 см.
Меч № 4 (рис. 5: 4; рис. 6: 2). Общая длина – 90,5 см; длина клинка – 75 см; ширина клинка у рукояти – 5,6 см; максимальная ширина черенка – 2,6 см, минимальная – 1,5 см, толщина – 0,5 см, длина перекрестья – 10,5 см; длина навершия – 7,9 см; общая высота рукояти – 15,5 см. Сохранилась одна из шайб для заклепок, которыми скреплено навершие, диаметром 1,1 см. «Лезвия изредка пощерблены».
Меч № 5. Без рукояти, обломан. Общая длина фрагмента – 67 см. Ширина клинка – 5 см; максимальная ширина черенка – 2,8 см, толщина – 0,5 см. «Лезвия пощерблены немного, но местами довольно острые».
| 
|
| Рис. 6. Рукояти мечей № 1 (1) и 4 (2) до реставрации (НА ИА НАНУ, ф. 18, №30) | Рис. 7. Рукояти мечей №2 (1) и 3 (2) до реставрации (НА ИА НАНУ, ф. 18, №30) |
Для иллюстрации технологических приемов исполнения рукоятей, исследованных и описанных Н. А. Чернышёвым (Чернышёв, 1963, с. 216-223), их отдельные детали выкадрованы (рис. 8).
Приблизительно в одно время с мечами в левом котловане обнаружены наконечник стрелы (длина – 11,3 см, черенок обломан), стремя, медный котелок с приклепанным дном и ушками (диаметр – 19,6 см, высота – 14,5 см), полый серебряный браслет, заполненный внутри пастой (диаметр – 10,1 см, толщина – 0,9 см). Аналогии предметам происходят в основном из кочевнического контекста половецко-золотоордынского времени XII-XIV вв. В. А. Гринченко также упоминает в письме-рапорте «много фрагментов амфор», но в коллекцию им были взяты только 4 фр.
В 1929 г. при продолжении работ в правом и левом котлованах производилось уже постоянное наблюдение. Реестр находок правого котлована состоит из 71 единиц: 12 фр. «византийских амфор», 19 фр. посуды, 39 костей и рогов, а также «снарядоподобный предмет» (Гречковський, Данілевськйй, Девлад, 1929). Реестр левого котлована гораздо богаче – 741 инвентарная единица, из которых 12 позиций индивидуальных находок (пирофиллитовое пряслице, оселок, нож, топор, «молоток», 2 рыболовных крючка, 3 кремневых орудия, 7 гвоздей), 302 фр. амфор, 301 фр. посуды, 125 костей, зубов, рогов животных и 1 человеческий череп (Даныевський, Девлад, Гречковський, 1929). Дневников наблюдений 1929 г. в фонде Днепростроевской экспедиции нет, как, к сожалению, нет и отчета о наблюдениях за этот год – судя по отсутствию имен наблюдателей в перечне сотрудников экспедиции, археологический надзор над работами в котлованах был поручен практикантам.
Коллекция котлована левого берега сохранилась в Национальном музее истории Украины (полевой шифр «КБЛ»), она состоит из более чем 100 фрагментов гончарных сосудов, аналогичных материалам соседних древнерусских поселений XII-XIV вв. правого и левого берегов, а также более 400 обломков амфор XII-XIII вв. (Строкова, 1983, с. 29). В реестре и коллекции привлекает внимание практически полное отсутствие поливной посуды – скорее всего, таковая считалась «поздней» и не бралась, тогда как черная с лощением посуда XVI-XVII вв. поначалу выбиралась из-за сходства с посудой «культуры полей погребений» и вносилась в реестр, но в финале в коллекцию практически не попала. Что касается древнерусских материалов, то здесь крайне высоким выглядит процент тарной посуды, особенно в левом котловане. Для сравнения, согласно реестру раскопок Кичкасского поселения на правом берегу за 1928 г., из 1396 фрагментов керамики амфорам принадлежали только 137 (Брайчевська, 1962, с. 163-164), а в сохранившейся коллекции раскопок сейчас присутствуют ок. 600 фрагментов горшков и ок. 100 амфор (Строкова, 1983, с. 29). Этот показатель не позволяет считать образовавшийся на дне левого котлована культурный слой лишь следствием механического размывания слоя древнерусских поселений, заставляя также вспомнить о двух «целых» амфорах из находок июля 1928 г.
Рис. 8. Детали отделки рукоятей: 1-4 - меч № 1; 5-8 - меч №3; 9,10 - меч №4 (масштаб различный)
Самый большой котлован среднего протока наблюдался с 1 июня 1930 г. ассистентом Г. Г. Мартенсом. Здесь археологов, впрочем, ждало разочарование: «До этого времени дно котлована в среднем протоке было уже практически высушено. Дно составлял сплошной гранит, покрытый большими валунами, щели между которыми были забиты гравием и песком. В этих самых щелях между гравием и находились разные предметы. В 1929 г. средним протоком было пущено главное течение Днепра, и его натиском было снесено всё, что находилось на поверхности дна» (Мартенс, 1931, с. 41). Резко усилившееся после перекрытия правого и левого протоков течение Днепра сыграло роль промывочного инструмента, оставив на месте только камни и предметы, удержанные в щелях гравием. Наблюдения пришлось проводить фактически за взрывными работами, осматривая щели после разлета камней. Именно таким образом Г. Г. Мартенс и собрал возле Чёрного острова 3 рога бизона, медный кинжал, железный нож с ушком для подвешивания, фрагмент железного серпа, цевье ружья, большой железный кинжал и саблю (Мартенс, 1931, с. 41-42).
Сабля из котлована среднего протока – последний недостающий элемент из перечня Н. А. Чернышёва (Чернышёв, 1963, с. 211), как видим, просто перечислившего в качестве сопутствующего мечам контекста самые яркие находки из всех трех котлованов за три года наблюдений (1928-1930 гг.). В реальности, из территориально и хронологически близких мечам находок можно разве что выделить несколько фрагментов амфор с широкой датировкой древнерусским временем, тогда как основная масса материала из донных отложений как левого, так и правого котлованов приходится на период XII-XIV вв., когда рядом по обе стороны Днепра существовали древнерусские поселения.
Кичкасское селище правого берега тянулось южнее от плотины, тогда как одно из жилищ поселения левого берега было прямо срезано котлованом шлюза. Отмеченный выше очень высокий процент амфор на дне котлованов, а также находка клада монет I в. до н.э. вполне могут указывать на существование в определенные исторические периоды лодочного перевоза именно здесь, а не в 1,2 км севернее, в районе Кичкасской переправы, где течение реки значительно быстрее и опаснее. В единую группу с двумя древнерусскими поселениями возле плотины Днепрогэс, несомненно, входило поселение в южной части о. Хортица (т. н. Протолче), где раскопками 1976-1980 гг. исследованы объекты и культурный слой XII-XIII вв., а также ордынского времени XIV -начала XVI в. (Сокульский, Шевченко, Бодянский, Рогожкина, 1977, с. 373-374; Козловський, Ільїнський, 1991, с. 46).