Только человек ответственен за добро и зло

(По роману М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита")

— ...Так кто ж ты, наконец?

— Ячастъ той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо...

И. В. Гете. Фауст

М. А. Булгаков — один из замечательных писателей пос­лереволюционной эпохи. Судьба Булгакову досталась труд­ная, в ней было много конфликтов, побед и поражений. Ро­ман "Мастер и Маргарита" стал откровением великого писа­теля.

До сих пор точно никто не смог определить, что представ­ляет собой сатирический, философский, психологический, а в ершалаимских главах —роман-притча "Мастер и Маргари­та". Его рассматривали и как результат мирового литератур­ного развития, и как исторический отклик на конкретные события жизни 20-х и 30-х гг., и как концентрацию идей

предыдущих произведений писателя. Сам автор оценивал его как свое главное послание человечеству, свое завещание по­томкам.

Роман этот слишком сложный и многогранный, множе­ство тем и проблем затронул в нем писатель. Но, на мой взгляд, основная тема романа — проблема добра и зла. Эта тема всегда занимала ведущее место в русской философии и литературе. Сначала понятия добра и зла рассматрива­лись не как производные от воли человека. Но Булгаков опроверг эту мысль и открыл нам в своем романе одну из важнейших истин человечества: предание забвению добра неизбежно вызывает к жизни зло, они как свет и тень неразделимы.

В романе "Мастер и Маргарита" две главные силы добра и зла, которые, по Булгакову, должны находиться на Земле в равновесии, воплощаются в образах Иешуа Га-Ноцри из Ершалаима, и Воланда, Сатаны в человеческом обличье. По-видимому, Булгаков, чтобы показать, что добро и зло суще­ствуют вне времени и тысячелетиями люди живут по их законам, поместил Иешуа в начало нового времени, в вы­мышленный шедевр Мастера, а Воланда как вершителя жестокого правосудия - в Москву 30-х гг. Последний пришел на Землю, чтобы восстановить гармонию там, где она была нарушена в пользу зла, которое включало в себя ложь, глупость, лицемерие и, наконец, предательство, заполо­нившие Москву.

Как добро и зло, Иешуа и' Воланд внутренне взаимосвя­заны и, противоборствуя, не могут обходиться друг без друга. Эта взаимосвязь в романе выражается в описаниях обоих персонажей — автор делает акцент на одни и те же вещи. Воланд "по виду — лет сорока с лишним", а Иешуа — двадцати семи; "под левым глазом у человека был большой синяк...", а у Воланда "правый глаз черный, левый почему-то зеленый"; у Га-Ноцри "в углу рта - ссадина с запек­шейся кровью", а у Воланда был "рот какой-то кривой", Воланд "был в дорогом сером костюме... Серый берет он лихо заломил на ухо...", Иешуа предстает перед прокурато­ром одетым "в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком

вокруг лба...". И, наконец,. Воланд открыто заявлял, что он полиглот, а Иешуа, хоть и не говорил этого, но кроме арамейского языка знал еще греческий и латынь. Но наи­более полно диалектическое единство, взаимодополняемость добра и зла раскрываются в словах Воланда, обращенных к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия "духу зла и повелителю теней": "Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп".

Как появляется Воланд? На Патриарших прудах он пред­стает перед Берлиозом и Иваном Бездомным, представите­лями советской литературы, которые, сидя на скамейке, вновь, девятнадцать веков спустя, судят Христа и отрицают его божественность и само его существование. Воланд же пы­тается убедить их в существовании Бога и дьявола. Так опять же открывается некая связь между ними: дьявол (то есть Воланд) существует, потому что Христос есть (в романе — Иешуа Га-Ноцри), и отрицать его — значит отрицать свое существование. Это одна сторона вопроса. Другая же заключается в том, что Воланд на самом деле "...часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо". Совер­шенно ясно, что Воланд — это дьявол, Сатана, воплощение зла. Его миссия заключалась в выявлении злого начала в человеке. Надо сказать, что Воланд, в отличие от Иешуа Га-Ноцри, считает всех людей не добрыми, а злыми. И в Москве, куда он прибыл творить зло, он видит, что творить уже нечего — зло и так заполонило город, проникло во все его уголки.

Воланду оставалось только смеяться над людьми, над их наивностью и глупостью, над их неверием и пренебрежитель­ным отношением к истории (Иван Бездомный советует от­править Канта на Соловки), и задача Воланда заключалась в

том, чтобы убрать из Москвы Маргариту, гения Мастера и его роман о Понтии Пилате.

А что же Иешуа? Он говорил, что все люди добрые и что когда-нибудь на Земле настанет царство истины. Безуслов­но, в романе он и есть воплощение того идеала, к которому нужно стремиться. Иешуа совершил жертвенный подвиг во имя истины и добра, а Пилат страдал и мучился "двенад­цать тысяч лун", пока Мастер не дал ему прощения и возможности договорить с Га-Ноцри. Я думаю, писатель сделал Иешуа героем шедевра Мастера, чтобы сказать, что искусство божественно и может склонить человека к поис­ку истины и стремлению к добру, чего так не хватало большинству жителей Москвы 30-х годов. Мастер оказался чуть ли не единственным служителем настоящего искусст­ва, достойным если не света (так как разочаровался в себе, на какое-то время сдался перед напором глупцов и лице­меров, при помощи Маргариты вступил в сделку с дьяволом), то покоя. И это доказало, что Воланд не имеет власти увлечь в преисподнюю тех, кто стремится к истине, добру и чистоте.

Считается, что главное занятие Сатаны — неутомимое се­яние соблазнов, разрушений и зла. Но, вчитавшись внима­тельно в роман, можно убедиться, что для этого Воланд уж как-то очень гуманен.

Мне кажется, что Воланд, олицетворяющий зло, явился посланником добра, его цель — установить справедливость. Во всех его поступках можно увидеть или акты справедливо­сти, или стремление доказать людям существование и связь добра и зла.

Добро и зло в этом мире удивительно тесно переплелись, особенно в человеческих душах. Когда Воланд в сцене в варьете испытывает публику на жестокость и лишает голо­вы конферансье, а сердобольные женщины требуют поста­вить ее на место, великий маг говорит: "Ну что же... они — люди как люди... Ну легкомысленны.,, ну что же... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... — и громко приказывает: "Наденьте голову". И тут же мы наблюдаем, как люди дерутся из-за червонцев, посы­павшихся на их головы.

Напрашивается вывод, что "нагоняющий на непосвящен­ных мрачный ужас Воланд оказывается карающим мечом в руках справедливости и едва ли не волонтером добра". Я считаю, что Воланд карал людей злом за их зло ради спра­ведливости. Зло для Воланда — не цель, а средство справить­ся с людскими пороками и несправедливостью.

Каждый человек встает перед выбором: идти ему по доро­ге Иешуа или Воланда. Но большинство людей следует не за голосом добра и истины, а за голосом зла и лжи. А ведь если бы люди были чище и добрее, стремились бы не к деньгам и власти, а к добру и милосердию, то, наверное, не было бы никакого Воланда, карающего людей за их пороки и проступ­ки. Таким образом, Булгаков показал нам, что каждый чело­век творит свою судьбу, и только от него зависит, добрая она будет или злая.

Прочитав роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита", я смогла понять то, что должен понять и осуществить каждый из нас: если творить добро, то зло навсегда покинет наши души, а значит, мир станет лучше и добрее. Булгаков в своем романе смог охватить множество проблем, волнующих всех нас. Роман "Мастер и Маргарита" — об ответственности че­ловека за добро и зло, которое совершается на земле, за соб­ственный выбор жизненных путей, ведущих к истине и свобо­де или к рабству, предательству и бесчеловечности. Он о всепобеждающей любви и творчестве, возносящих душу к высотам истинной человечности,