- Должно быть. Но все, что ударит окно, отлетит обратно.
- Все? – спросил Джонатан.
- Да… не надо!
Но было слишком поздно. Джонатан побежал к окну, выставил ногу и врезался в стекло. Оно изогнулось, выдерживая со скрипом его вес, пока не отбросило его. Он рухнул на стол, забирая с собой салфетки, тарелки и пару больших подсвечников, и свалился на пол.
- Что вы делаете в моей столовой? – завизжала миссис Бимпли. Она выглянула из кухни, увидела бардак, и ее пухлые щеки стали алыми. – Мои тарелки, мистер Мартин!
- Это были тарелки барона. Мальчики украдут вам еще. Вернись в логово, гарпия!
Миссис Бимпли фыркнула и захлопнула дверь.
Дядя Мартин покрутил ус, словно злодей.
- Проблема решена, так что давайте принесем сюда матрасы и все попробуем по разу!
Джонатан был согласен. Они ушли в спешке, дав Каэлу поговорить с Джейком.
- Но я не буду просить тебя рисковать свободой, которую ты только получил, - сказал Каэл в конце объяснения. – Однако, без тебя мы не справимся.
Джейк ничего не сказал, он смотрел на окно и лишь двигал очки. Каэл не знал, о чем он думает, а потом он сказал:
- Ты… учел меня в своем плане?
Каэлу его слова показались странными.
- Конечно. Маг полезен, когда он – союзник. Особенно, если ты поможешь нам оставаться скрытыми.
Джейк медленно кивнул.
- Уверен, я смогу… это не должно быть сложно, - он едва заметно улыбнулся. – Шептуны звали меня по-разному, но уж точно не полезным.
Каэл понимал это. Ему нравился Джейк, но как же он вонял! Приходилось отворачивать голову, чтобы дышать свежим воздухом.
- Кстати о магах, - он сменил тему. – Думаешь, в замке будут те, кого стоит спасти? Кто может встать на нашу сторону?
Джейк помрачнел.
- Герцог, к сожалению, не глуп. В крепости только самые верные маги. Остальных, как меня, расставили на кораблях. Но вам нужно опасаться Бартимуса.
- Кто это?
- Придворный маг, - хмуро сказал Джейк. – У него золотой импульс: кольцо на среднем пальце. Он привязал меня заклинанием к герцогу, - он отклонился на стуле и сложил руки там, где у обычных людей был живот. – Напасть в ночь бала – умно. Герцогу не нравятся маги на балах, так что они будут заперты в башне. Это упростит ситуацию.
Да. Если маги будут без защиты, будет намного проще. Каэл задумался на миг.
- Тогда, если я сделаю снотворное, ты сможешь сделать его чуть… сильнее?
- Да, - сказал Джейк с улыбкой. – Боевые маги и смерть связаны, как ни крути.
* * *
Когда всем все сообщили, Каэлу оставалось поговорить только с одним человеком. Но он нигде не мог ее найти. Дважды обойдя поместье, на что у него ушло несколько дней, он так и не понял, где прячется Килэй. Он не знал, где она спала. И все знали не больше него.
- Нет, я не видела ее со вчера…
- Вчера? Где она была? – перебил Каэл.
Аэрилин нахмурилась.
- В комнате чар с Джейком. Они были над книгами, бормотали о чем-то скучном.
Он уже дважды туда заглядывал. И не хотел возвращаться. Он едва открывал дверь, как уже ощущал резкий запах магии, и горечь подступала к горлу. Он шел среди кривых полок и стопок желтой бумаги, пока мог задерживать дыхание, а потом захлопнул дверь.
- А потом ты ее не видела?
Аэрилин покачала головой.
- Нет, а хотела. Все так… - она покрутила прядь волос. – Может, ты мне поможешь.
Каэл отпрянул.
- Я немного…
- Это насчет Лисандра. Я знаю, что он переживает за меня, я видела, как он переживал из-за моей роли в плане. Я вижу, как он смотрит на меня, как хвалит мои ужасные рисунки. Папа точно доверял Маттео… Иначе почему он отдал бы пиратам свой корабль? – она улыбнулась на миг и нахмурилась. – Но Лисандр – пират! Ужасный пират, пьющий грог! Не знаю, что делать. Как мне поступить?
Она склонилась, словно у него были ответы, и она была готова слушать. Он понял, что был лишь один способ сбежать. Обещания Лисандру не могли сравниться со слезами Аэрилин.
- Я расскажу кое-что, но ты никому это не расскажешь, хорошо?
Она кивнула, и он рассказал ей о секрете Лисандра. Рассказал, что тот делал для людей Высоких морей под покровом тьмы. Рассказал все, и ее глаза при этом становились все шире.
- Он только внешне бандит, - сказала она, когда он закончил. – Он притворяется плохим, чтобы скрыть правду, - она схватила Каэла за рубашку так сильно, что он встал на носочки. – Он совсем не пират, он хороший, да? Я знала! – она обвила руками его шею, чуть не задушила его. – Спасибо, Каэл! Спасибо, что рассказал.
- Не за что, - прохрипел он.
Освободившись, он пошел в библиотеку. Если она читала с Джейком, то могла ходить в библиотеку за книгами. Ему нужно было только обосноваться там и ждать.
Но, открыв двери, он обнаружил не Килэй, а Лисандра.
- Вот мы и встретились, - сказал он с улыбкой. – Какая удача!
Каэл сомневался, что в этом была замешана удача, ведь Лисандр читал перевернутую книгу. Он явно ждал.
- Думаю, я забыл…
- Я надеялся, что ты будешь здесь. Есть минутка? – он опустил книгу на стол сзади и начал расхаживать, сцепив руки за спиной. – Есть вопрос. Насчет Аэрилин.
- Какой? – сказал Каэл, оставшись у двери.
- Не могу перестать думать о ней, - ответил Лисандр после паузы. Он ускорил шаги, его слова лились из него. – Нет, не так, мне больно без нее. Я не могу спать, не могу есть, и все на вкус как песок. Это сводит с ума! – он скрестил руки и смотрел из-под волн волос. – Мне нужно знать, есть ли у меня шанс. Он есть?
- Ох…
- Даже если бы и был, не могу, - он вскинул руки. – Я не могу любить ее, она торговка. Мы – море и небо! Море может любить небо, но ему не дотянуться, да? Можно ли коснуться ее? Может, они обречены жить порознь? – Лисандр рухнул в кресло и уткнулся лицом в руку.
Он перестал говорить, и Каэл понял его чувства. Видел их в опущенных плечах, в тяжелом дыхании. И поверил, что капитан Лисандр страдал от любви.
Он не хотел отвлекаться, он хотел бы уйти, но не мог бросить Лисандра страдать.
- А если небо станет морем? Если Аэрилин станет пиратом, вы сможете ее любить?
- Конечно, - сказал он. – Но как ее убедить? Она такая хорошая, а я… стараюсь не быть хорошим.
- Но вы хороший, - сказал Каэл, играя со словами, которые слышал от Аэрилин. – Кто-то всегда должен быть хорошим. Если герцог плохой, и если торговцы, как Чосер, служат ему…
- То они тоже плохие? – понял Лисандр. Он задумался, его глаза сверкали, словно вырабатывали решение. – Если те, кто пишет закон, плохие, то кто-то должен быть хорошим. И это изгои, пираты! Ха! – он шлепнул по колену и вскочил на ноги. – Аэрилин хорошая, и это лишь вопрос времени: она станет пиратом, и мы будем вместе!
Каэл был рад, что не он это сказал. Он не хотел обнадеживать Лисандра.
- Погоди, - крикнул Лисандр, когда Каэл поспешил к двери. – Раз уходишь, сможешь занести это в подвал за меня? – он вытащил флакон с темной жидкостью из кармана штанов. Он поднес жидкость к свету, она стала красной.
- Я не знал, что есть подвал, - сказал Каэл, взяв флакон. Он был странно теплым.
Лисандр кашлянул.
- Да, он скрыт. Под главной лестницей – люк, он приведет тебя туда. Я бы пошел сам, но уже не успеваю. Я должен был встретиться с Джейком час назад, мы отрабатываем атаку, - добавил он с улыбкой.
Он вышел из комнаты раньше, чем Каэл успел возразить, оставив его с ненужным заданием. Он подозревал, что так им потребуется год на подготовку к столкновению с герцогом.
Глава 34:
Глупость
Под витой лестницей был потертый люк, как и сказал Лисандр. Подвал не выглядел мрачным и сырым, как его представлял Каэл: тусклый свет сиял из глубин, озарял узкую лестницу, ведущую в комнату внизу.
Он сунул флакон в карман и старался спуститься осторожно. Лестница скрипела даже под его весом. Она могла обвалиться в любой миг и оставить его в подвале. Но она чудом выдержала.
Сапоги коснулись твердой земли, и он понял, что вспотел. Сначала он думал, что от нервов, а потом вдохнул, и легкие ощутили жар. Его воротник прилипал к шее, он пошел на свет.
Бам! Бам! Бам!
Шум отражался от стен, разрывал горячий воздух, его сердце билось в горле. Звук был резким, беспощадно терзал его уши. Ему пришлось зажать их и идти дальше.
Он поспешил за угол и чуть не упал, увидев на другой стороне желоб, полный низких языков желтого огня.
Он подумал, что в подвале не найти чего-то страннее. Желоб был в стене, он источал достаточно света, чтобы озарить широкую комнату, и достаточно жара, чтобы растопить снег десятка зим. Справа стояла наковальня и небольшая полка. Над наковальней по раскаленному куску металла била Килэй.
Ее глаза сияли в огне работы. Искры летели, когда опускался молот. Огонь поднялся и зашипел, и она вбила его в железо. А потом развернулась и сунула его в желоб, где огонь голодно прыгнул на него. Она провела рукой по лбу, ее глаза расширились, когда она увидела Каэла на пороге.
- Погоди, - сказала она. А потом с резким рывком закрыла огонь металлической крышкой, оставив брешь для света.
Его глаза привыкли, а она уже стояла рядом с ним. Килэй была в свободной тунике и штанах, поверх был фартук из плотной кожи. Ее перчатки потрескались и были в следах от огня. Ее ноги были босыми, и Каэл не считал это хорошей идеей, учитывая состояние ее перчаток.
- Мне было интересно, как долго ты будешь меня искать, - сказала она с ухмылкой. – Признаю, я ожидала тебя раньше.
- Ты кузнец?
Она пожала плечами.
- Не совсем. Это скорее хобби. Но интригующее.
- Кузня?
- Огонь, - она улыбнулась, свет плясал в ее глазах. – Может, это из-за дракона, но мне всегда нравилось наблюдать за работой огня, - она протянула руку. – Ты мне что-то принес, да? От Лисандра? Я так думаю. Я чувствую запах.
- О чем ты? – он отдал флакон.
Она вытащила пробку зубами и отплюнула ее.
- Ничто так не пахнет, как свежая кровь, - сказала она, помахав ему флаконом.
Его желудок сжался от мысли, что он носил в кармане крови.
- Чья?
- Лисандра, конечно. Я добавлю ее Девочке, - сказала она, отвечая на вопрос на его губах. – Идем, я покажу.
Он стоял в стороне, она вытащила Девочку из огня.
- Что осталось сделать?
- Я исправила клинок, но теперь ее нужно разбудить, - сказала Килэй. – Обычные мечи – это одно, но в Девочке есть магия. Чтобы вернуть ее на пик, мне нужна кровь пирата и огонь дракона. Повезло, для печи я уже использую огонь дракона.
Вот, что она делала в комнате чар с Джейком.
- Как это работает?
- Я покажу.
Она держала саблю над печью, быстрым взмахом она брызнула кровью на клинок с обеих сторон. Она с шипением встретилась со сталью и пошла пузырями, пока Килэй поворачивала саблю, чтобы кровь стекла к кончику. А потом она сунула клинок в угли.
Порыв горячего воздуха вырвался из желоба, Каэл отпрянул. Огонь поднялся и упал на Девочку злыми волнами. Они плясали и издавали странный визг. У него поджались пальцы ног от этого звука.
Когда Килэй вытащила Девочку, она тут же развернулась и опустила саблю в бочку с водой. Клинок выдохнул, пар поднялся большим облаком.
- Что это было?
- Я же говорила, мне нужно было разбудить ее, - она сняла перчатки и поманила его к полке. – У меня есть кое-что для тебя, пока она остывает.
Только не снова. Сколько еще он будет ей должен. Амос был бы в ужасе, если бы знал.
- Я не могу это принять. Мне нужно поговорить о…
- Свержении герцога? Лисандр рассказал утром. Я сыграю роль.
Он был уязвлен. Она показывалась всем, кроме него?
- Где ты была?
- В библиотеке, конечно.
- О, опять забирала книги. Прятать их – умно, кстати.
- Не знаю, о чем ты, - бодро сказала она. – Я ненавижу чтение.
Его потрясение сбило все слова, что он хотел сказать.
- Как можно ненавидеть чтение? Как?
- Не знаю. Я лучше буду убивать, чем читать про это, - сказала она, нетерпеливо отмахнувшись. А потом схватила что-то с полки и вручила ему. – Вот. Это тебе.
Там были перчатки, странные, и он не мог не смотреть на них. Они были черными, как ночь, сделанными словно из железа. Он тихо стоял, пока Килэй надевала их ему на ладони, отмечая их странную легкость. Они тянулись почти до локтя, верх их скруглялся и был немного острым. Каэл представлял, что может навредить, просто ударив кого-то.
Перчатки были необычными: заканчивались на середине пальцев, внизу был вырезан круг, оставляя ладонь открытой.
- Так их носил Сезеран, - объяснила Килэй, закрепляя застежки. – Он говорил, что не мог шептать, если не ощущал, чего касается.
- Ты их ему сделала, да?
Килэй уловила его тон. Она замерла и отпрянула, уголки ее открытого рта приподнялись в улыбке.
- Ах, вот в чем проблема.
- Что за проблема?
- Ты думаешь, что я любила Сезерана, да?
- Что? Нет…
- Да! – она рассмеялась. – Ты думал, что мы любили друг друга! Потому ты ворчал, да? Думал, что мое сердце было разбито, не знал, что со мной делать.
- Нет, - сказал он, хотя это было не так. Он оттолкнул ее руку и сам принялся за застежки перчаток. Он отказывался стоять в невыносимо жарком подвале и слушать насмешки. – Забирай свои перчатки.
Она накрыла его ладонь, не давая расстегнуть перчатки.
- Это боевые перчатки. Я тебе не портниха, - она опасно нахмурилась, - так что они мне не нужны. Он был женат, Каэл, - сказала она, отпустив его. – Он безумно любил свою жену, они ждали первого ребенка. Так что убери пальцы от застежки…
- Не уберу, - нетерпеливо сказал он. – У Сезерана был ребенок? Почему я не читал об этом?
На ее лице возникло странное выражение. Она поправила застежки, которые он пытался расстегнуть.
- Этого не упомянули, потому что это не было важно. Сезеран лишь раз подержал его, а потом Судьба забрала мать и ребенка.
Каэл знал, что его рот раскрыт, но ему было все равно. Теперь он знал, почему Сезеран Райт пожертвовал собой в последней битве против шептунов-мятежников. Он должен был выглядеть так, как его описывали в песнях:
Что делать нужно, знал давно.
С мечом в руке туда пошел.
Обрушил с криком горы он,
И тем врагов с собой погрёб.
Он обрушил на себя горы, потому что ему не оставалось, ради чего жить. То, что королевство считало жертвой, было для Сезерана облегчением…
- Хорошо сидят?
Голос Килэй вернул его с поля боя, где он смотрел на гибель Сезерана в новом свете.
- Идеально, - сказал он без преувеличений. Перчатки подходили ему. Он ощущал, что они были на своем месте. Он провел пальцами по материалу: он был гладким и невероятно твердым. Не железо, но… нечто знакомое. Он понял.
- Это чешуя дракона, да? Потому твоя броня не рвется, когда ты меняешь облик…
Она зажала ладонью его рот. Движение было невольным, глаза выдали ее потрясение.
- Чертова память шептунов, - пробормотала она. – Да, они из чешуи дракона, моей чешуи. И нет, я не скажу тебе, как они сделаны.
- Почему они черные? – сказал он из-под ее руки.
Она поджала губы.
- Я сделала их черными, чтобы скрыть очевидное. Теперь ты знаешь и должен поклясться, что никому не расскажешь. Понимаешь? Это должно остаться между нами.
Он не знал, зачем она так это защищала. Но если бы он не согласился, она могла бы убить его и закопать в подвале, так что он кивнул.
Она долго смотрела на него тяжелым взглядом, а потом отпустила.
- Можешь отнести Девочку Лисандру, а меня оставить. У меня еще много работы.
Сабля снова была целой, но он четко видел, где она добавила кусочки. Линии пересекали клинок, как заплатки на плаще путника.
- Ей это идет, - сказала Килэй, отдав ему саблю. – Это напоминает ей о ворах, которых она любит защищать.
- Ты… говоришь с ней?
Он хотел скрыть скептицизм, но не справился. Килэй развернула его за плечи и толкнула к двери.
- Иди отсюда, - рявкнула она.
Он ушел, но подумал по пути, что молот она теперь опускала не так ожесточенно, как раньше.
* * *
Гейст вернулся ровно через неделю и не сообщил о себе. Каэл просто вышел из комнаты и чуть не споткнулся о плохо поставленное кресло. А потом он опустил взгляд и понял, что это не мебель, а Гейст с сундуком.
- Я думал, что нам нужно попробовать скрыть вашу внешность, если есть время, - сказал он.
- Хорошо, - немного растерянно сказал Каэл. – О, погодите, - он нырнул в комнату и вернулся с зельем, которое Джейк закончил делать вчера.
- Ах, спасибо, - сказал Гейст, спрятав его в карман плаща. – Приступим?
Каэл не стал спрашивать, думал ли Гейст, что он пройдет мимо башни магов незамеченным. Он просто кивнул и пошел за ним в комнату переговоров.
Гейст опустил сундук на середину стола, сметая слой древней пыли.
- Сначала нужно вас правильно одеть, - сказал он без эмоций
Он открыл сундук: сначала крышку, а потом бока, показывая множество ящичков. Там были краски разных цветов и оттенков. Баночки пудры стояли рядом, парики висели на крючках под ними. Но лучше всего была коллекция поддельных усов.
Каэл выбрал самые густые и сунул себе под нос. Он рассмеялся, увидев себя в зеркальце сундука.
Гейст отцепил их и вернул на место. А потом выбрал другие – с сединой и в форме перевернутого гребня. Он открыл зеленую стеклянную бутылочку и выбрал крохотную из множества кистей. Ее он макнул в бутылочку. Он намазал вязкую прозрачную жидкость на усы без объяснений.
- Зачем вам все это? – сказал Каэл, чтобы нарушить оглушительную тишину. Он не был даже уверен, что Гейст дышал.
- А зачем барду лютня? Это мои инструменты, шептун.
Пока он удивлялся, Гейст прикрепил усы ему под нос. Жидкость была холодной и быстро высохла над его верхней губой.
- Откуда вы узнали, что я…?
- Знать – мое дело, - ответил Гейст, словно это было самым скучным делом в королевстве. – Оставим вопросы и сосредоточим ограниченное внимание на работе, ладно? Отлично. Я правильно понимаю, что придуманного характера у тебя нет?
- Что?
- Хмм, так я и думал, - Гейст сел прямее, и это движение выглядело опасно. – Ты будешь работником по имени Колдерой. Он очень толстый, раздражает многих людей.
Каэл не знал, что говорить, а Гейст оставил ему для этого долгую паузу.
- Хорошо… и как это сделать?
- У каждого характера есть своя черта в поведении, которая привлекает все внимание. У Колдероя, - он провел по верхней губе большим и указательным пальцем, - это усы. Девяносто процентов его личности растет под его носом.
Каэл вдруг потерял уверенность.
- А нет кого-нибудь проще? Не такого?
Гейст покачал головой.
- Я могу скрыть твое лицо и тело, но не могу скрыть глаза. Хотя он женат на женщине моря, Колдерой из леса. Только у него из всех работников карие глаза.
Каэл почесал нос, волоски усов щекотали его.
- А Аэрилин?
- А что она? Дочь Колдероя подросла, это будет ее первый официальный бал. Никто не поймет, настоящая это Маргарет или нет, ее не видели. А еще Колдерой необычно говорит. Он бросает слова в свои усы. Смотри, - Гейст закрыл глаза и кашлянул. – Добрый фечер.
Он звучал как другой человек. Его слова стали протяжными, он вдыхал ртом и часть выдыхал носом.
Каэл целый час пытался совладать с голосом. Гейст задавал вопросы, какие мог задать герцог, и ему нужно было отвечать как Колдерой. Он пытался запомнить все, что Гейст рассказывал ему о налогах – занятии Колдероя – изображая при этом жесты, что показывал ему Гейст.
- Живот должен подпрыгивать при ходьбе, - сказал Гейст. Он встал и шагнул, выпятив живот. – Видишь, как мои плечи опущены, а шея склонена? Так ходит Колдерой. Попробуй.
Попытка Каэла его не впечатлила.
- С животом должно выглядеть лучше. То, что нужно запомнить, изображая Колдероя, - Гейст загибал пальцы, перечисляя, - жевать с открытым ртом, собрать в усы как можно больше крошек. Крошки, кстати, полезны – если начнут задавать вопросы, стряхнешь на них крошки, это их отпугнет. Если не танцуешь, то нужно есть…
- Танцы? – встревожился Каэл.
Гейст нахмурился.
- Да, придется танцевать. По традиции отец танцует с дочерью на ее первом балу. Так что придется станцевать с Аэрилин, - он увидел, как Каэл побледнел, и вздохнул. – Еще одна кочка на пути? Но у нас еще есть время научить тебя.
* * *
По пути на ужин Гейст пропал. Каэл не знал, как долго он разговаривал с гобеленами, пока не понял, что мужчина исчез. А потом случилось кое-что необычное после ужина. Появился Тельред.
- Мне нужна торговка и шептун, - заявил он поверх разговоров.
Дядя Мартин оторвал взгляд от новой ужасной картины Аэрилин, которую нахваливал. Пушистые лица котят с белыми лапками слились в одно. Он нахмурился.
- Зачем?
- Гейст сказал научить их танцевать. Лисандр уже ждет. Чем быстрее мы с этим закончим, тем скорее я вернусь к работе.
- О, твоя старушка подождет, - сказал со смешком дядя Мартин. – Хорошо любить то, что весит почти тысячу пудов. Она никуда не уйдет!
Тельред пронзил его взглядом.
- У меня есть только час. Если хотите учиться, поднимайтесь и идите за мной.
- В бальный зал! – заявил дядя Мартин.
- Танцы? Хорошо, что я захватил скрипку, - подмигнул Джонатан. Он вытащил инструмент из-под стола.
Тельред громко выругался.
* * *
Бальный зал был таким же большим, как библиотека, но пустым. Дядя Мартин принес стул из другой части дома, чтобы сидеть и критиковать их.
- Пощекочешь ее за меня? – крикнул он, когда Тельред занял свое место.
Девушка оказалась огромным пианино. Каэл только читал о таких, он знал, что такое себе позволяли только богачи.
- Откуда это? – спросил он.
- Вендельгримм, - сказал Тельред, оглянувшись.
- Большое, но толку от него мало, как по мне, - пробормотала Аэрилин Каэлу. – Самая непрактичная безделушка в замке.
- А что ты выбрала?
- Это, - она взмахнула платьем. Оно было бледно-голубым и выглядело королевским.
Она покружилась, показывая белое изящное кружево под юбками. Каэл подумал, что ее вещь была не менее непрактичной.
Вдруг шум привлек его внимание к другой части комнаты. Тельред топал и ругался до этого, но, когда он коснулся пианино, комната наполнилась музыкой. Он сыграл пару быстрых нот, но они звенели так сладко, что Каэл замер и слушал.
Аэрилин врезалась в него.
- Надеюсь, танцуешь ты лучше, - сказала она.
Но это было не так.
Лисандр покружил с ней по комнате несколько раз, показывая Каэлу шаги. Они танцевали вальс, как рыбы в воде, смеясь и двигаясь легко. Аэрилин постоянно возвращала руку Лисандра себе на талию, его ладонь все грозила съехать ниже.
Танец закончился, когда она ударила его по лицу и ушла.
- Вот так это делается! – сказал Лисандр. Он поклонился, Джонатан и дядя Мартин хлопали.
- Ужасный наглец, - ворчала Аэрилин, Каэл занял его место. Хоть она и бормотала, недовольной не выглядела. – Я рассчитываю, что ты хотя бы будешь джентльменом.
Таким он и был, но танцевал ужасно. Его забавляла сама мысль носиться так по залу. Он не понимал, как кому-то нравится выглядеть так глупо. Он старался делать шаги быстрыми и легкими, но это обернулось не так, как он хотел.
- Ай! – Аэрилин отскочила от него, музыка остановилась. – Каэл, это двенадцатый раз!
- Прости…
- Не знаю, выдержат ли дальше мои ноги. Я так начну хромать!
- Ты можешь шагать в такт? – ворчал Тельред, водя ладонями по лицу. – Или дети гор рождаются идиотами?
- Не надо так, - сказал дядя Мартин, не дав Каэлу возразить. – Я, например, хочу, чтобы он вел в танце. Не стоит женщине быть тут главной.
- Согласен, - сказал Лисандр. – И крепче ее прижми, Каэл. Вас должны разделять дюймы, а не метры.
Он не собирался так делать.
- Не понимаю, зачем мне стараться? Танцы все равно выглядят глупо.
- Но некоторые выглядят глупее, - пробормотал Тельред.
У Каэла был готов изобретательный ответ, но тут пришел Гейст.
- Я бы хотел одолжить Аэрилин, - сказал он, его голос тут же закончил их спор.
- Да. Мы продолжим завтра, - сказала Аэрилин и пошла за Гейстом к двери. Каэл хотел пойти за ними, но Лисандр преградил им путь.
- И куда ты собрался?
- У меня маленький перерыв, я хочу им воспользоваться.
Лисандр развернул его в комнату.
- Нет, ты не уйдешь, пока не научишься танцевать.
- Но мой партнер убежал, если вы не заметили.
- Тогда найдем нового.
- Я не хочу…
- Или найдем тебе девушку, или будешь танцевать с Джонатаном. Выбирать тебе.
Каэл посмотрел на скрипача, тот сложил губы для поцелуя. Он решил выбрать меньшее зло.
- Хорошо. Девушку.
Лисандр выглянул в коридор в поисках подходящей жертвы.
- Эй, Килэй. Поможешь мне немного?
Джонатан и дядя Мартин протянули «О-о-о-о» в унисон, когда она согласилась. Каэл был так унижен, что боялся, что румянец прожжет его одежду.
Когда Килэй увидела его, она вскинула бровь.
- Почему ты выглядишь так, словно тебе в зад попала стрела?
От этого все рассмеялись, а Каэл покраснел сильнее.
- Я надеялся, что ты научишь его танцевать, - сказал Лисандр, переведя дыхание.
Каэлу надоели их насмешки. Он понимал, что, если останется, решит пробить в голове Джонатана дыру.
- Это смешно. Я пас, - сказал он, чтобы не слушать отказ Килэй.
Он попытался уйти, но она схватила его за руку и удержала.
- Я буду рада помочь. Какой танец?
- О, не знаю… - Лисандр хитро улыбнулся. – Может, «Лунных возлюбленных»?
Каэл бы показал ему очень грубый жест, если бы его рука была свободна: Лисандр хорошо знал, как он ненавидел этот танец. Но даже его ругательства не могли остановить музыку. Хотя он боролся изо всех сил, Килэй потащила его в танец.
- Я не хочу, - сказал он, но она не слушала. Она переплела пальцы с его, другую его руку положила себе на талию. Огонь вспыхнул в его животе, он боролся, но она начала шаги.
Он смотрел на ее ноги, чтобы не смотреть в глаза.
- Тебе бы обуться. Аэрилин ушла, потому что я оттоптал ей ноги.
- От меня так не избавиться, - он слышал улыбку в ее голосе, огонь разгорался. – Почему ты выглядишь так, будто тебе больно?
«Потому что мне больно», - подумал он.
- Ничего. Просто пройдем это.
- Хорошо.
Она шагнула так, как он не ожидал, поворачивалась так, как он не ожидал. Он спешил, чтобы не отставать от нее.
- Это не те шаги.
Она рассмеялась.
- О? Кто сказал?
- Все! Не так задумано.
- Мы не смешиваем зелья, а танцуем. Мы не взорвемся, скорее всего, если добавим пару шагов.
- Но я только учусь, а учиться нужно правильно.
- Ты просто боишься.
Он посмотрел мне в глаза.
- А вот и нет.
- Не отставай, - сказала она с улыбкой.
Он принял ее вызов. Он отказывался позволить ей победить его в таком пустяке. Она шагала, и он не уступал. Он угадывал ее повороты. Она кружилась, и он ловил ее. Они двигались с музыкой, шагали, касались, отходили. Ноты сплетались, и переплетались пальцы. А потом разделялись, страдали и возвращались.
Он чувствовал пот на лбу, легкие пылали. Скрипка звенела в сердце, пианино говорило ему, куда шагать. Он отчаянно боролся с партнершей. Он смотрел на ее руки, изгиб ее шеи, ожидая ее движения. А потом был готов действовать.
Музыка остановилась.
Их тела были соединены в последнем движении. Он ощутил свое тело. Он понял, что сжимает ее ладонь, их руки соприкасались плотно, как и пальцы. Он понял, что его другая рука уверенно лежит на ее талии. Она прижималась к его руке. В пылу танца он знал, что она не пытается оттолкнуть его, отчаяние пришило ее к нему. Она молила его остаться кончиками пальцев.
Он вдохнул, это сделала и она. Они дышали вместе, их тела были так близко. Его дыхание двигало волосы на ее шее, выбившиеся, пока они кружились.
А потом он ощутил огонь.
Он отпрянул и отшатнулся. Лисандр окликнул его, но Каэл не остановился. Он не мог объяснить боль в груди. Он не понимал эту боль. Рана не заживала, он не мог это исцелить.
Он ворвался в комнату и захлопнул дверь. Он повернул ключ так, что тот сломался в замке. Он выронил кусок ключа на пол и попытался подавить боль, но не мог. Она была слишком сильной. Все его тело содрогалось от этой боли. Он знал, что умрет, если не сделает что-нибудь. Он развернулся и ударил кулаками по шкафу изо всех сил.
Дерево разбилось, щепки полетели в стороны. Он рухнул на край кровати, руки все еще дрожали от усилий. Он так старался закопать это, скрыть глубоко в темной части души. Но этот глупый танец…
Он медленно успокаивался. Грудь болела, но худшая боль прошла.
- Не глупи, - сказал он себе, судорожно дыша. Он посмотрел на обломки шкафа, ногти впились в ладони, так он сжимал кулаки. – Не глупи.
Глава 35:
Жидкая смелость
Утром перед балом герцога Каэл нервничал. Он так сильно переживал из-за плана, так терялся в возможных сценариях, что едва оставался в реальности.
- Я сказал поднять стакан, парень!