Вечернее солнце опускалось, заливая бухту оранжевым светом. Оно опустилось за скалы и скрылось за морем. «Грохочущий якорь» был игрушкой вдали, тенью, качающейся на волнах. Каэл смотрел на корабль, на чаек, с надеждой кружащих над парусами, и на миг ощутил умиротворение.
А потом вид ему закрыла голова с тонкими волосами.
- Это закат? – сказал мужчина. Доски скрипели, он встал на цыпочки, чтобы видеть из-за женщины перед ним.
Каэл сжал кулаки, все больше тел двигалось, чтобы посмотреть на солнце. Он старался не думать, что от океана его отделяет лишь пара досок, и они могут сломаться от такого количества людей на пристани.
Но он слышал, как дерево скрипит под их весом.
Он развернулся, и его чуть не сбил Лисандр, расхаживающий между Каэлом и Тельредом.
Он был в чистой белой рубашке и привычных коричневых штанах. Его руки были сцеплены за спиной, Тельред следил за ним, словно он мог броситься с любой миг в океан.
- Сколько еще? – рявкнул Лисандр, в этот раз терпеливо ответил Тельред:
- Еще минутку.
- Хорошо. Дольше я ждать не смогу, - он потянулся к воротнику, но Тельред схватил его за руку и строго посмотрел. – Точно. Не должно помяться.
Прозвенел над гаванью колокол, и словно стрела нашла мишень: Лисандр так резко вскочил на место, что чуть не упал в воду. Тельред схватил его за край рубашки, сминая ее при этом.
- Леди идет! – крикнул мужчина в конце толпы, доски застонали, все встали на цыпочки.
Люди окружали дорогу, чтобы первыми встретить Аэрилин. Она шла среди них в красивом голубом платье, которое дядя Мартин заказал для такого случая. На ее лице не было краски, но оно сияло так, как Каэл еще не видел. Она заметила взлохмаченного Лисандра в конце причала, и ее улыбка согрела всех.
|
|
Каэл был рад, что Лисандр не ошибся: Килэй вернулась и не опоздала.
Она шла рядом с Аэрилин, их руки переплелись. Она улыбалась толпе и кивала в ответ на добрые пожелания, но не прекращала говорить с Аэрилин, а та была все ближе к обмороку.
Они добрались до пристани, и Каэл понял в этот миг, что Аэрилин не зря умоляла. Килэй была в платье.
В том самом, из-за которого она как-то раз забралась на дерево, прячась. Каэл отметил, что на ней оно смотрелось не глупо. Изумрудные юбки ниспадали и задевали ее туфли с каждым изящным шагом, позолоченный корсет обхватывал ее фигуру, как рамка картину, привлекая, маня, но не затмевая ее саму. Солнце блестело на ее волосах, вспыхивало в глазах, и… Каэл едва дышал.
Он мог веками смотреть на нее.
Аэрилин отпустила Килэй и обхватила руку Лисандра. Они посмотрели друг на друга, нервно перешептываясь, пока дядя Мартин не крикнул:
- О, давайте уже!
Все громко рассмеялись, соглашаясь с ним.
- Хорошо, - сказал Лисандр, махнув на них. Он повернулся к Аэрилин и начал произносить клятву пиратской свадьбы. – Будешь ли ты плыть со мной в бури, держать меня за руку? Будешь ли на моей стороне в бою? Примешь ли мою любовь?
Она глубоко вдохнула и сказала с улыбкой слова, которые учила днями:
- Я буду плыть с тобой в бури, держа тебя за руку. В бою ты будешь моим криком. Погода может меняться, но не решение моего сердца. Да, я приму твою любовь.
Последнее слово только сорвалось с ее губ, и Лисандр схватил ее и поцеловал, к радости пиратов.
- Хватит, - вопил дядя Мартин, он разделил их тростью. – Глупости оставьте на остаток жизни. Закончим с церемонией и начнем праздновать!
|
|
Он толкнул Тельреда к ближайшей лодке. Пока тот отвязывал канат, Аэрилин попрощалась с ними. Она крепко обняла Джейка, стукнула Джонатана по руке, он шептал ей на ухо грубости, а потом обняла Каэла.
- Странно оставлять вас здесь, - сказала она, уткнувшись подбородком в его плечо. – После всех наших приключений…
- Это ненадолго, - напомнил он, пока она не заплакала. – Мы будем на берегу.
- Ты меня не оставишь?
- Конечно, нет. Ты же знаешь, что я не умею плавать.
Она рассмеялась.
Дядя Мартин крепко обнял Аэрилин. Он не кричал, но резко выдохнул и заморгал. Потом Килэй поцеловала ее в щеку и помогла забраться в лодку.
- Гребите быстро, - рявкнул Лисандр.
- Айе, капитан, - пробормотал Тельред, они поплыли. Корабль ждал вдали, посреди бухты. Они приставили ладони к глазам и смотрели, как Тельред помогает ей забраться на борт. Когда она оказалась на палубе, он отошел от края.
- Спокойно, - сказал дядя Мартин, Лисандр снова расхаживал.
- Он опаздывает.
- Он гребет изо всех сил. Я ощущаю его пот отсюда. Просто глубоко вдохни и…
Но Лисандр устал ждать. Он бросился мимо дяди Мартина в море. Он всплыл через пару мгновений, оказавшись вне досягаемости трости дяди Мартина.
Пристань застонала снова, сотни тел склонились, глядя, как он уплывает. Он миновал Тельреда, тот попытался, но не смог забрать его в лодку веслом. Он забрался на корабль по канатам. Он развернулся и поднял кулак, фигурка вдали. Пираты завопили, он пропал из виду.
- Девчушка заставит его жариться на палубе, пока он не высохнет, - пробормотал дядя Мартин и обхватил руку Килэй.
|
|
- Вряд ли, - сказала она с улыбкой.
* * *
Праздновала вся деревня. Фонари висели на домах и магазинах, наполняя улицы веселым светом. Столы ломились от еды, и любой мог брать столько, сколько хотел. Конечно, грог лился рекой.
Дядя Мартин заставил Джейка зачаровать фонтан в центре поселения. Теперь изогнутые змеи лили красное вино в чашу вместо воды. Вино пахло хорошо, но любой выпивший получал кожу багрового цвета, и Джейк не знал, надолго ли этот эффект.
Но это не помешало Джонатану наполнить несколько кубков до краев и передать гостям. Вскоре армия злых багровых пиратов пронесла Джонатана по улице и бросила в фонтан.
На площади собралась группа музыкантов. Они играли на позолоченных инструментах, что подозрительно напоминали инструменты с бала герцога.
Каэл нашел укромный уголок в стороне и прислонился спиной к стене. Он пытался улыбаться и кивать всем, кто поздравлял его, тарелка с едой на его коленях была нетронутой, как и кубок. Он смотрел, как танцуют жители, но не видел их. Музыка не касалась его ушей.
- Потанцуем?
Дело было не в вопросе, а в голосе, задавшем его. Только она могла оживить мир вокруг него. Он поднял голову, желудок сжался, когда он увидел, что она все еще в изумрудном платье. Он думал, она уже сорвала его. Почему она все еще была в нем?
- Плохо себя чувствую, - пробормотал он, а потом вспомнил, что она задавала вопрос. – Что ты делаешь? Юбки испачкаются.
- Их можно отстирать, - сказала она и села рядом с ним.
Они в тишине смотрели на танцы. Расстояние между ними казалось пропастью для Каэла, и эту пропасть окружали кинжалы. Ему казалось, что любое его слово сейчас будет неправильным, и он полетит из-за этого в пропасть по кинжалам. Он хотел говорить, но не мог.
Порой тишину нарушали мужчины, нервно приглашающие Килэй на танец. Ее ответ всегда был одним: она была польщена, но устала от путешествия. Он понимал.
- Ты должна с кем-то станцевать, - сказал Каэл, когда очередной мужчина ушел ни с чем.
- Знаю, но не могу. Ты так впечатлил меня, что остальные только разочаруют, - она убрала волосы с глаз. Без обычного хвостика они ниспадали волнами на ее плечи. Она провела по волосам пальцами, и Каэлу показалось, что он уловил аромат роз.
А потом он понял ее слова.
- Всех нас что-то разочаровывает. Такова жизнь.
Она ответила не сразу.
- Ты так думаешь?
- Конечно. Мы не все можем изменить, - его гнев поднимался, безнадежность сдавила сердце. Темные мысли, которые он старался отгонять, пробрались в слова. – Слабак должен привыкнуть к тому, что он слаб, потому что ему не стать сильным. Как и урод должен привыкнуть к своей внешности, а бедняк – к бедности.
- Все не так…
- Так, Килэй! Мы многое хотим изменить, но не можем. Судьба бросила жребий, дала нам что-то, и теперь это наш груз. Это как океан и небо, - пробормотал он, вспомнив слова Лисандра. – Дурак может думать, что они близки, но мудрец знает, что их разделяют миры.
Она смотрела на мощеную дорогу.
- Мудрость – твой груз, не мой.
- Нет, вот мой груз, - он указал на всех, кто танцевал, ел и пил много грога. Он понимала вес на его плечах, ответственность, что душила его. Он думал, что она не догадается, что на самом деле гнетет его.
Но он ошибался.
- Ты не один. У тебя всегда буду я, - их взгляды на миг пересеклись, он отвернулся.
- Нет. Я не могу просить тебя рисковать жизнью…
- Тебе не нужно просить…
- Нет! – рявкнул он так громко, что она вздрогнула. – Ты не понимаешь? Я хочу быть один, - он увидел боль на ее лице, на миг он хотел смелости, чтобы сказать то, о чем его молило сердце. Но слова добрались до его губ, и он знал, что надежда обречена. Он молчал.
Он встал, потому что думал, что, если останется рядом с ней, рассыплется на крошки. Он пошел в поместье, не слушая крики товарищей, зовущих его праздновать. Его ноги дрожали от веса сердца, в них не было сил для танцев.
* * *
Утром он сожалел. Он жалел, что выпустил гнев. Ночью его слова казались верными. Но на рассвете он знал, что это не так. Он не мог идти без Килэй, она была светом, отгоняющим тьму. Без нее у него не хватит сил двигаться дальше. Он лучше позволит боли в сердце сжечь его заживо, чем потеряется в мире без света.
Он хотел извиниться за завтраком.
Он прибыл в столовую, Джонатан и дядя Мартин уже был там. У них были темные круги под глазами, каждое действие причиняло боль. Каэл был рад, что Джонатан уже не багровый.
- Не стоило верить тебе и кататься на том козле, - стонал дядя Мартин. Кто-то уронил горшок на кухне, от шума он скривился. – Ох, тот зверь вылез из глубин пекла.
- Говорите за себя, - Джонатан переложил сырой кусок мяса от одного глаза к другому. – Я не знал, что такие ребята могут пинать двумя ногами.
Дядя Мартин сел прямее.
- Я целовал русалку прошлой ночью?
- Нет, это был статуя осьминога во дворе Морриса.
- Ах, точно… но у него были занятные щупальца.
Их смех быстро перешел в стоны. Джонатан ушел, дядя Мартин заметил Каэла.
- Привет! Я не ожидал увидеть тебя этим утром. Я думал, она забрала тебя с собой.
- Кто? – Каэл сел.
- Драконша, конечно! Кто еще?
Его сердце замерло.
- О чем вы? Куда она ушла?
- Успокойся. Она так делает время от времени. Она не в опасности…
- Где она?
Опасный тон его голос стер улыбку с лица дяди Мартина.
- Прости. Я думал, ты знаешь, что она ушла. Я не знаю, куда, но она оставила Лисандру записку…
Каэл выхватил пергамент из его руки и чуть не порвал, пока разворачивал. Аккуратные буквы покрывали четверть листка.
Капитан Лисандр,
Я пишу, чтобы ты знал, что я понесла наше дело на новые земли. Если мы хотим бороться с Титусом, нам нужна вся возможная помощь. Я хочу проверить пару слухов. Надеюсь, мы получим нужное количество.
Передай мою любовь нашим товарищам,
Килэй.
- И я украла боевого мага. Прости.
Он трижды прочитал ее послание, скомкал его и бросил. Она написала Лисандру, взяла с собой Джейка, но даже не попрощалась с ним?
- Мне жаль…
- Не надо, - Каэл прервал дядю Мартина, потому что не хотел слушать это. Ему было все равно, что он вел себя грубо. – Я не обижен. У нее свое задание, у меня – свое, - он схватил со стола тарелку с едой и пошел к двери.
- Куда ты?
- Работать, - смело сказал Каэл. – Если мы хотим свергнуть Гилдерика, нужен план.
Дядя Мартин покачивал стаканом.
- Точно. Наша судьба в твоих руках, сэр Райт!
Каэл знал это. Но он, пока шел по коридору, мог думать только о том, что лорду Гилдерику лучше готовиться к этой битве. Лучше возводить стены и точить мечи, потому что он будет беспощаден, когда придет весной.
Потому что для милосердия в его сердце не осталось места.
* * *
Шамус думал, что все неплохо восстанавливалось. Внешнюю стену Вендельгримм уже отстроили, починили главный зал. Еще нужно было сделать много работы, пока что в замке жить нельзя было. Но он уже видел, что результат близко.
Уже месяц как корабли приплывали в Коппердок для починки со всех концов Высоких морей. Они прибывали, приносили с собой товары и, конечно, разные слухи. Шамус услышал десяток версий того, как герцог лишился трона, никто не был близок к правде. Но это было и к лучшему.
С сокровищами им осталось и много золота, Шамус начал обменивать починку на стройматериалы. Торговец из пустыни предлагал стекло для окон, но Шамус пока думал над его предложением.
- Я знаю, что у них есть образцы для маленьких окон, но я хочу знать, есть ли у них такое?
Он указал на самую высокую башню замка, она была склонена так сильно, что его людям пришлось окружить ее опорами, чтобы она не рухнула. Под крышей было огромное восьмиугольное окно. Там торчали обломки стекла.
Капитан прищурился, глядя туда.
- Это точно нужно заменить.
- Знаю, капитан. У вас есть такое стекло?
- Я про башню, - Шамус не рассмеялся, и он кашлянул. – Сложно получить особые товары, не заплатив мастерам барона заоблачную цену за это. Но, думаю, я смогу найти что-нибудь за скидку в двадцать пять процентов на починку.
- Десять, - заявил Шамус. – Еще пять, если привезете.
- Хорошо.
Капитан ушел, и Шамус повернулся к людям у ворот. Они смогли выторговать кусок дуба из Великого леса. Если повезет, они получат новые двери к концу недели.
- Плотнее. Мы не хотим, чтобы туда протекал дождь, - сказал он, мужчины подняли молоты, показывая, что услышали его.
Он помогал разгружать поставку камней, но обернулся, услышав спешные шаги. Юноша бежал к замку, из-под ног вылетала земля. Его стало слышно, и он крикнул:
- Д-Драконша!
Шамус улыбнулся. Он убедился, что парню дадут чашку холодной воды, а потом побежал по тропе. На восстановление ног ушло пару дней, но он все еще не привык к ним. Он не знал, привыкнет ли когда-либо, но одно знал точно: он никогда не будет воспринимать боль тяжелого рабочего дня как должное.
Он встретил Килэй на половине пути. На ее бедре был белый меч, она выглядела неплохо. Он был удивлен видеть за ней Джейка.
- Я ожидал, что вы вернетесь, - сказал Шамус, взяв ее за руку. – Чем обязаны?
Она улыбнулась, и он увидел тяжесть в ее странных глазах, печаль, скрытую за улыбкой. Он знал этот угнетенный вид.
- Я подумывала остаться у вас на зиму. Хотя тут слишком жарко для зимы, да? – она уперла руки в бока и посмотрела, щурясь, на солнце. – Мне нужно задумать шалость, а Джейк решил, что он может быть полезным.
Шамус хлопнул его по плечу и подумал, что у него будут синяки от острых костей Джейка.
- Конечно. У нас много работы наверху. Ребятам понадобится магия, чтобы стройка шла проще.
- Хорошо, это я могу, - сказал Джейк и пошел впереди.
Шамус шел за Килэй медленными шагами. Она все еще изящно двигалась, но передвигала ноги так, словно лишилась солнечного света на своем небе. Он знал эту походку.
Когда Джейк ушел подальше, он склонил голову и прошептал:
- Он хороший, не пойми меня превратно. Но я думал, что ты вернешься не с ним.
Она тяжко вздохнула.
- Давно вы знали?
- С того дня, как увидел, как ты несешь его из Венедльгримм. Он был едва живой, ты так переживала за него, что я думал, что мы лишимся рук, если попытаемся забрать его у тебя.
Она слабо улыбнулась.
- Вполне возможно.
Они шли в тишине. На вершине холма она выдохнула:
- Выглядит иначе, - сказала она, окинув замок взглядом. – Рада видеть, что вы убрали эти ужасные лозы.
Шамус рассмеялся.
- Айе. Когда ведьма умерла, они завяли. А потом мы просто подожгли их, - он посмотрел на ее взгляд. – Ты видишь шанс, да?
Она кивнула.
- Когда-то это место было великим.
- Да. И будет снова.
- Хотя местами кажется, что камни стоят больше, чем само строение, - она посмотрела на покосившуюся башню. – Почему вы его чините?
Шамус пытался говорить спокойно.
- Месяц назад приплыл торговец и сказал, что продает свои товары. Я сказал ему, что это незаконно, а он сказал, что нет, потому что герцога свергли. Ты слышала об этом?
Она ухмыльнулась.
- Я многое слышала, Шамус. Многое – ложь.
- Хмм. Даже не знаю, теперь много капитанов с разными товарами заполняют мою пристань. Они забрали корабли, оставшиеся от армии герцога, и работают на них. Будто вернулись старые дни, люди трудятся, города назначают себе лордов. Я слышал, они выбрали канцлера. Как там его?
- Колдерой, - она подавила смех, говоря это. – Это было забавно. Никто не признается, что голосовал за него.
- Точно, - пробормотал Шамус. Он расправил плечи и глубоко вдохнул. – Я тут подумал, пока мы говорили о городах. В Коппердоке была благородная семья…
- Шептунов. Да, я слышала.
- И, - Шамус положил ладонь на ее плечо. – И нам нужна леди в Коппердоке.
Она смотрела на его лицо. А потом невольно отпрянула.
- Не думаю…
- Не думай, просто скажи, что сделаешь это. Мы простые, мы почти все время правим собой сами. Нам просто нужен официальный защитник, - он опустил голову к ее. – Останешься с нами? Станешь нашей леди?
Она смирилась.
- Что я получу за это?
- Все это, - он указал на Вендельгримм.
Она рассмеялась.
- Ты сможешь его переименовать.
- Я плохо умею давать имена.
- Ты же дракон? – он раскинул руки. – А это твой насест. Так почему бы не назвать его…
- Насест, - она широко улыбнулась. – Замок Насест. Гениально.
Они рассмеялись. Но имя осталось. Они шли, и он показывал ей, что нужно сделать, что они изменили. И они говорили, что в Насесте на потолках плесень, в Насесте в подвалах мыши, верхним этажам Насеста нужно больше опор, иначе они обвалятся. Чем больше они так говорили, тем больше Шамусу нравилось название.
Они смотрели, как Джейк магией нарезает ствол дерева на доски. Топором это было бы быстрее. Мужчины бегали за бревнами для него. Шамус не был уверен, с магами понять было сложно, но он думал, что Джейк счастлив.
- Хочу задать вопрос, - сказал он, Килэй вскинула брови. – Что за шалость ты хочешь совершить весной?
- Основная команда отправится в долины. Знаю, - сказала она, когда Шамус присвистнул, - это не прогулка по лесу. А я… подумывала поискать там, где жарче.
- И суше, и много песка? Да, я знаю, о чем ты, - Шамус ухмыльнулся. – Я не люблю пустыню, но не завидую беднягам, идущих за Гильдериком. О том месте ходят слухи. Надеюсь, они знают, куда идут.
Она сморщила нос.
- Вряд ли. Но они в хороших руках.
Он смотрел, как она разглядывает Насест, не видя его. Не было конца пустоте в ее глазах. Он не мог выдерживать это, он должен был спросить.
- Мы увидим юного мастера Каэла?
Ее плечи поднялись и опустились.
- Зависит от него.
- У тебя не было выбора?
- Не было, - ее взгляд стал тяжелее, она боролась с эмоциями. – Странное чувство… я словно ранена всем, чем можно было. Я не знаю, как продолжать. Как можно продолжать? – она повернулась к Шамусу, сталь в ее глазах сменилась болью. – Как это вытерпеть?
Бедняжка. Шамус положил ладонь на ее плечо, сжал, пока пальцы не заболели, но она вряд ли это ощутила.
- Ничего не поделаешь, - сказал он, пытаясь говорить мягко. – Это ранит всех, леди Дракон, какой бы прочной ни была броня. Это не исцелить. Нужно лишь накрыть это работой, а время сделает все остальное.
Она улыбнулась, хоть и печально. Она скрестила руки и посмотрела на море, а потом сказала, все еще улыбаясь:
- Времени у меня много. Я просто буду ждать его. Я буду ждать вечно… до последнего восхода солнца.