разные стороны пробивался Бхимасена, кругом себя обращался и вверх, отражал и прыгал, наступал и отступал, являл выпады и оборону сын Панду. И некоторые, пораженные мечом сына Панду, великого духом, вскрикивали, в уязвимые места приняв удары, и падали бездыханные. А иные слоны с разрубленными бивнями и хоботами, с разбитыми лбами, лишившиеся седоков, топтали собственные рати, о Бхарата, и, громкие вопли испуская, падали на землю. И сломанные копья и луки, и головы погонщиков, и пестрые попоны, и подпруги, сверкающие золотом, также нашейные цепи, дротики, знамена и еще топорики, также колчаны, орудия всякие63, и луки, и жаровни с раскаленными углями, стрекала с анками, различные бубенчики, о царь, мечи в позолоченных ножнах, падающие и упавшие со всадниками вместе, видели мы; и земля там телами сраженных слонов, словно рухнувшими утесами, была покрыта, спереди и сзади и по хоботам порубленных. Сокрушив так огромных слонов, стал крушить коней бык среди мужей, и лучших конников он тоже поверг, о Бхарата, и ужасной была битва его с ними, о Бхарата. Уздечки, также поводья и хлысты, сверкающие золотом, и попоны, и дротики, и драгоценные тесаки, также латы, щиты и украшенные покрывала, сброшенные здесь и там, можно было видеть в той великой битве. Конской упряжью пестрой и блистающим оружием покрыл он землю, словно яркими цветами. Набрасываясь на колесничных воинов, сокрушал их и мечом повергал могучий сын Панду и со знаменами их. На него, прославленного, дивились в битве люди, когда внезапно совершал он прыжки, бросался в стороны, пробивался в различных направлениях. Одних сокрушал он ударом ноги, других, повалив, умерщвлял, иных
разрубал мечом, иных же устрашал криком, также толчком бедра на бегу повергал он иных на землю, а некоторые [уже] при виде его от страха дух испускали. Так огромное то войско храбрых калингов, ограждавшее в сражении Бхиш- му, устремилось на Бхимасену. Тогда, Шрутаюса во главе калингских воинов увидев, о бык среди бхаратов, направился к нему Бхимасена. Его приближение увидев, Калинга, неизмеримый духом, в середину груди поразил Бхимасену девятью стрелами. Стрелами Калинги уязвленный, словно слон,
понуждаемый стрекалом, воспылал гневом Бхимасена, как от лучин огонь. Тут Ашока, колесничий, колесницу, золотом украшенную, забрав, привел колесницу Бхиме. Тотчас на ту колесницу взойдя, сын Кунти, врагов сокрушитель, помчался на Калингу, восклицая: ≪Стой, стой!≫ Тогда могучий Шрутаюс, разъяренный, послал в Бхиму отточенные стрелы, умелость рук своих являя. С превосходного лука Калинги пущенными девятью отточенными стрелами сильно пораженный, сильно разгневался, о царь, великую славу стяжавший
Бхима, словно змей, пораженный палкою. И Бхима, сын Притхи, гневный, с силой напрягая лук, семью железными остриями, избранный из сильных, сразил Калингу. И двумя секущими стрелами обоих великомощных стражей колесницы Калинги, Сатью и Сатьядеву, он послал в обитель Ямы. И еще затем Кетумана неизмеримый духом Бхима в бою тремя острыми железными стрелами послал в обитель Ямы.
Тогда разъяренные калингские кшатрии с многотысячными ратями окружили гневного Бхиму. Затем с дротиками, палицами, мечами, копьями, пиками, секирами обрушились тогда, о царь, калинги на Бхимасену. Хлынувший ужасный ливень стрел отразив, рванулся с палицею вперед великомощный Бхима и семьсот героев отправил в обитель Ямы. И еще две тысячи калингов послал в царство Смерти врагов истребитель, и чуду это было подобно. Так снова и снова сокрушал в битве те рати калингов герой, на Бхишму великообетного обращая взоры. А слоны, чьих седоков великий духом сын Панду убил, метались среди ратей, как облака, рассеянные ветром, с ревом, страдающие от стрел, топча собственные рати. Тогда Бхима могучерукий затрубил в раковину, мощный, заставив трепетать сердца всех калингских воинов, и даже разума помрачение овладело калингами, о врагов сокрушитель, и воины, и ездовые животные содрогнулись повсюду. И Бхима, везде пробивающий себе в битве пути во многих направлениях, о царь, подобно слоновьему вожаку, туда
бросающийся и сюда и внезапно прыжки совершающий, в беспамятство [их] вверг. И затрепетало войско, потрясенное страхом перед Бхимасеной, как неоглядное большое озеро, водяным чудовищем взволнованное.
И когда герои, потрясенные необыкновенными подвигами Бхимы, опять обратились вспять и бежали толпами все калингские воины, молвил своим ратям предводитель знаменосного воинства панду, внук Пришаты: ≪Сражайтесь!≫ Вняв речи полководца, войска во главе с Шикхандином направились к Бхиме с отрядами стремящихся в бой колесниц. И Царь справедливости, сын Панду, к ним ко всем присоединился позади с огромной слоновьей ратью, как туча, темной. Так, призывая к бою все свои полки, внук Пришаты занял место рядом с Бхимасеной, добродетельному мужу подобающее. Ибо не было в мире у царя панчалов никого настолько жизни дороже, как Бхима
с Сатьяки. Он увидел того истребителя врагов Бхимасену мощнорукого, движущегося среди калингов, тот внук Пришаты, вражеских героев сокрушитель. Возликовав, взревел он многократно, врагов каратель, и в раковину затрубил в бою, и львиный рык издал. И Бхимасена ободрился, завидев знамя со знаком ковидары на украшенной золотом колеснице Голубиноконного64. Дхриштадьюмна же, неизмеримый духом, видя, как нападают на Бхимасену калинги, пришел в бою на его защиту. Издали завидев обоих героев, Дхриштадьюмну и
Волчебрюхого, мудрых, сражающихся с калингами в схватке, Сатьяки, внук Шини, лучший из побеждающих, туда поспешив, занял место, муж-бык, рядом с сыном Притхи и внуком Пришаты. Там он побоище учинил и, себя разъяривший, лук ухватив, сокрушал неприятелей в бою. А Бхима реку с тиною из плоти и крови рожденных в Калинге пустил струиться красным потоком; ее, между калингами и пандавами текущую, труднодоступную для переправы, преодолел Бхимасена великомощный. И когда узрели твои такую [мощь] в Бхимасене, возопили они, о повелитель: ≪То Смерть сама во образе Бхимы сражается с калингами!≫ Тогда Бхишма, сын Шантану, услышав тот крик в бою, направился поспешно в сторону Бхимы, предводитель ратей. К той колеснице Бхишмы, золотом украшенной, устремились Сатьяки, Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. Все они, мигом окружив сына Ганги в битве, тут же поразили Бхишму каждый тремя ужасными стрелами. В ответ их всех, великих лучников, напрягающих силы, пронзил отец твой Деваврата, тремя змееподобными каж-
дого. Затем, тысячью стрел отразив натиск великих воителей, он стрелами уложил коней Бхимы, в золотую сбрую одетых. Стоя на колеснице, где убиты были кони, Бхимасена блистательный метнул все же с силою дротик в колесницу сына Ганги. Прежде чем он достиг его, отец твой Деваврата рассек тот дротик в бою на три части и он разлетелся по земле. Тогда тяжелую мощную палицу из вороненой стали65 схватив, спрыгнул Бхимасена стремглав с колесницы, о бык среди мужей. Сын же Сатьяки66 тогда, помочь желая Бхиме, тотчас стрелами поверг колесничего старейшины куру. И когда сражен был его колесничий, Бхишму, лучшего из колесничных воинов, кони его,
мчащиеся с быстротою ветра, увлекли с поля битвы. Когда же увлекли они [Бхишму], великий обет вершащего, воспылал тогда Бхимасена, о царь, как разгоревшийся огонь, сожигающий древесину. Всех калингов истребив, он стал посреди ратей, и никто из твоих не смел подсту-
питься к нему, о бык среди бхаратов. Дхриштадьюмна, лучший из колесничных воинов, возвел его, прославленного, на свою колесницу и увез на глазах у всех воинов. Вожди панчалов и матсьи почести ему воздавали, он же, обняв Дхриштадьюмну, к Сатьяки потсдо приблизился. И пред взирающим [на них] Дхриштадьюмной молвил Сатьяки, истинно доблестный, Бхимасене, тигр [из рода] Яду, радуя его: ≪Благодарение судьбе, что и царь калингов, и царевич Кетуман, и Шакрадева Калингский, и калинги убиты в сече. Только мужеством
твоим и мощью рук твоих сокрушен великий боевой строй калингов со тьмою слонов, конников и колесниц!≫ Так сказав, внук Шини, мощнорукий врагов укротитель, с колесницы на колесницу перепрыгнув, обнял сына Панду. Потом, на свою колесницу опять взойдя, стал великий воитель, гневный, крушить твоих, силу Бхимы подкрепляя.
Глава 51
Санджая сказал:
Когда миновала большая часть послеполуденного времени в тот день великого побоища колесниц, слонов, коней и пехотинцев и всадников, с сыном Дроны, Шальей и Крипой, великим духом, троими великими воителями, в бой вступил Панчалийский. Десятью острыми стрелами сразил мощнорукий сын царя панчалов коней сына Дроны, в мире славящихся. Тогда, коней лишившись, встал немедля сын Дроны на колесницу Шальи и сына царя панчалов стрелами окропил. Видя же, как схватился Дхриштадьюмна с сыном Дроны, о Бхарата, стремительно примчался сын Субхадры, отточенные стрелы сея. Он пронзил Шалью двадцатью пятью и Крипу девятью стрелами,
Ашваттхамана —восемью, о бык среди мужей. А сын Дроны тотчас пронзил тогда сына Арджуны стрелою оперенной, Шалья же —двенадцатью и Крипа —тремя острыми. Лакшмана же, внук твой, на твоего другого внука67 напал, ликующий, и начался бой между ними. И сын Дурьодханы, разъяренный, девятью стрелами пронзил в сражении сына Субхадры, о царь, и чуду это было подобно. Абхиманью же, разгневанный, пятьюдесятью стрелами, о бык среди бхаратов, пронзил, проворный, брата, о царь. Но Лакшмана тогда оперенной стрелою сломал его лук в месте держания, о великий царь, и криками тогда разразились люди. Тот сломанный лук оставив, сын Субхадры, сокрушитель вражеских героев, другой лук взял, красивый и более скородействующий. Оба там в бою, ликующие, жаждущие наносить и
отражать удары, разили друг друга, быки среди мужей, острейшими стрелами. Тогда царь Дурьодхана, видя, что уязвляет внук твой его сына, великого воителя, направился туда, людей владыка. И когда повернул туда сын твой, все властители окружили со всех сторон сына Арджуны полчищем колесниц. Теми трудноодолимыми героями окруженный в битве, о царь, не дрогнул герой, Кришне равный доблестью. Видя, что ввязался там в бой сын Субхадры, поспешил к нему Завоеватель богатств, разгневанный, сыну своему помощь оказать желая.
Тогда объединившиеся цари во главе с Бхишмой и Дроной в сопровождении колесниц, слонов и конников обратились против Савьясачина. Густая пыль, поднятая с земли слонами, колесницами и всадниками, явилась сразу взорам, солнца путь застилая. Те тысячи слонов и сотни властителей земли, на пути его стрел оказавшись, не могли нигде продвинуться дальше. Возопили все существа, омрачились страны света, знак тяжкой и ужасной невзгоды для куру явился. Ни воздушного пространства, ни стран света, ни земли, ни солнца не различить стало за роями стрел Увенчанного. Но видно было, какповалились знамена на слонах, и пали кони колесниц во множестве, и бежали с колесниц иные предводители колесничных ратей, и еще можно было видеть других колесничных воинов с браслетами на руках, колесниц лишившихся
и мечущихся с оружием. И конники, покинув коней, а бойцы на слонах — слонов, в страхе перед Арджуной, о царь, разбегались в разные стороны. Виднелись властители упавшие и падавшие с колесниц, со слонов и с коней, Арджуной избиваемые; и подъятые руки мужей с палицами, с мечами, о владыка народов, с дротиками, с колчанами, со стрелами, с луками, со стрекалами, со стягами здесь и там отсекал жестокими стрелами Арджуна, ужасающий образ принявший тогда. И груды тяжелых палиц и молотов, о достойный, дротиков, метательных клинков, мечей, в сражении [брошенных], секир и острых копий, о Бхарата, и доспехов на земле, и лат пробитых, знамен, щитов и опахал еще повсюду, зонтов, золотых жезлов и султанов, о Бхар ата, хлыстов, стрекал и еще поводьев, о достойный, виднелись там, разбросанные на поле битвы. Не было там ни единого человека из твоего войска, о Бхарата, кто к Арджуне мог бы, к герою, хоть как-то приблизиться в схватке, ибо кто бы в схватке ни близился к Партхе, о владыка народов, того острые стрелы в иной мир отправляли. И меж тем как разбегались твои воины повсюду, в свои превосходные раковины затрубили Арджуна и Васудева. Видя то разбитое войско, отец твой Деваврата, как бы усмехаясь, молвил на поле брани герою, сыну Бхарадваджи: ≪Этот могучий сын Панду, храбрец, с Кришной вместе такое творит с войсками, что только Завоевателю богатств и по силам. Его. нынче в бою ведь никак победить невозможно, коль скоро
являет он образ, Времени-Губителю68 подобный. И уже не повернуть обратно эту великую рать; смотри, друг на друга глядя, бегут эти воины скопом. К лучшей из гор, Горе Заката69, клонится солнце, всего мира образы словно забирая отовсюду. Потому, я полагаю, время умиротвориться, о бык среди мужей, устали и устрашены наши воины, они уже никак не могут сражаться≫. Так сказав Дроне, лучшему из наставников, Бхишма объявил твоим тогда об отступлении, великий воитель. И вот отступили тогда твои войска и их тоже, меж тем как закатилось солнце и наступили сумерки.
Глава 52
Санджая сказал:
А когда ночь сменилась рассветом, Бхишма, сын Шантану, повелел тогда войскам выступать, о Бхарата. И теперь великим строем Гаруды70 расположил их сын Шантану, победы желающий для твоих сыновей, —Бхишма, дед куру. На клюве Гаруды —сам отец твой Деваврата, оба глаза Бха-радваджа71 и Критаварман из рода Сатваты, Ашваттхаман же и Крипа заняли чело, прославленные, подкрепленные тригартами, матсьями с кекаями и еще ватадханами, Бхуришравас, Шала, Шалья и Бхагадатта, о достойный, мадры, также синдху-саувиры и жители Пятиречья с Джаядратхой вместе расположились на шее; в тылу —царь Дурьодхана с родичами и подчиненными; Винда с Анувиндою Авантийские и Камбоджийский72 с шаками составили хвост, о великий царь, и шурасены дополнительно; магадхи же и калинги
с полками дашераков на правом крыле строя стали, снаряженные; лесные [жители], викунджи, а также свободные пундравиши с огромным воинством на левое крыло пришли. В боевом же строю то войско видя, Савьясачин, врагов каратель, с Дхриштадьюмною вместе строй полумесяцем, наиустрашающий, на поле боя против него построил. На правом роге его став, блистал Бхимасена, царями из разных стран окруженный, разными [видами] оружия во множестве вооруженными, за ним следом —Вирата и Друпада, великий воитель, за ними сразу
шел Нила с нилаюдхами73, за Нилой же сразу —Дхриштакету, великий воитель, сопровождаемый чедийцами, кашийцами и карушами, также пауравами. Дхриштадьюмна и Шикхандин и панчалы, прабхадраки в середине великого строя стояли, к битве [готовые], о Бхарата, а также Царь справедливости, слоновьим войском сопровождаемый, а затем Сатьяки, о царь, и пятеро сыновей Драупади, затем вскоре Абхиманью, а затем следом Ираван, затем сын Бхимасены74, о царь, и Кекаи, великие воители, затем шел лучший из двуногих, левый
край занявший, всего мира хранитель, чей хранитель —Джанардана75. Так великий тот строй построили напротив Пандавы и те, кто принял их сторону, ради убиения твоих сыновей. Затем началась битва твоих и недругов, разящих друг друга, в которой смешались колесницы и слоны. Там и здесь можно было видеть, о владыка народов, как полчища конников и полчища колесниц сшибались и сокрушали друг друга. И грохот многих мчащихся рядами и сталкивающихся по отдельности колесниц мешался с барабанным боем, и в смятении стычки до
небес достигал крик храбрых мужей, твоих и тех, друг друга разящих, о Бхарата.
Глгава 53
Санджая сказал:
После того как построились рати, твои и чужие, о Бхарата, Завоеватель ботств стал твою колесничную рать истреблять, повергая в битве стрелами предводителей колесничных отрядов. Сокрушаемые Партхой, словно Временем самим на исходе юги, бились изо всех сил сыны Дхритараштры в сражении с Пандавами, взыскуя блистательной славы, предпочитая смерть отступлению. Предавшись единой цели, они прорвали во многих местах ряды войска Пандавов, но и сами опрокинуты были [во многих местах] на поле сражения. Меж бегущих, и сокрушенных, и мечущихся пандавов и куру уже ничего различить там было невозможно. Пыль поднялась с земли, затмевая дневное светило, и еле различимы были для них страны света и направления, где что. И бой тогда шел здесь и там по догадке, по всяким знакам, по [возглашаемым] именам и родам, о владыка народов! Но нисколько не сломлен был тот боевой строй кауравов, хранимый верным и мудрым сыном Бхарадваджи. И точно так же великий строй сторонников Пандавов, Савьясачином хранимый, не дрогнул, Бхимою превосходно
охраняемый. Из первых рядов в бой бросались вперед мужи обоих воинств, о царь, на колесницах и слонах, там вместе смешавшихся. Всадники всадников на поле брани повергали в той великой битве копьями и дротиками с блистающими остриями; колесничный воин, напав на колесничного, стрелами, золотом украшенными, повергал его в бойне той премного ужасающей; воины на слонах воинов на слонах стрелами тяжелыми и легкими и дротиками, сталкиваясь, повергали отрядами, твои и чужие; отряды пехоты пеших пращами и бердышами поражали, друг другу урон нанося в боевом задоре, и в схватке пехотинец разил колесничного воина, а колесничный воин пехотинца остры-
ми стрелами —с обеих [враждующих] сторон; всадники на слонах всадников на конях тогда повергали, а конники —воинов на слонах, и словно чудо то было. Здесь и там видеть можно было пехотинцев, повергаемых отборными, на слонах [сражающимися] воителями, и так же теми [повергаемых] слоновьих бойцов; было видно, как пехотные отряды всадниками, а конные отряды пехотинцами сотнями и тысячами во прах повергались. И там брошенными стягами, луками, копьями также и дротиками и булавами, тяжелыми палицами, кампанами, метательными снарядами, яркими латами, каналами76, также стрекалами, блестящими мечами и еще стрелами с золоченым опереньем,
конскими и слоновьими попонами, богатыми покрывалами блистала земля, о лучший из бхаратов, словно лентами венков украшенная. И от тел павших в великом сражении людей, и коней, и слонов непроходимой грязью из мяса и крови покрылось поле. Улеглась пыль на земле, орошенная кровью, и прояснились все страны света, о владыка людей. Неисчислимые безглавые трупы77 поднялись отовсюду как знамения гибели мира, о Бхарата! И меж тем как продолжалась та необычайно свирепая и ужаснейшая битва, было видно, как бежали в разные стороны колесничные воины. Тогда Дрона, Бхишма, Джаядратха Синдхийский, Пурумитра, Викарна и Шакуни, сын Субалы, трудноодолимые в бою, львам равные отвагой, снова и снова громили рати Пандавов. И точно так же Бхимасена, ракшас Гхатоткача, Сатьяки, Чекитана и сыны Драупади, о Бхарата, в бою обращали в бегство твоих сторонников и сыновей твоих со всеми царями вместе, как Тридцать78 [обращают в бегство] данавов. И те быки среди кшатриев, наносящие удары друг другу в битве, покрытые кровью, ужасные обликом, демонам были подобны. Герои обоих воинств, врагов одолев, выглядели в то же время, величественные, как светила на небе.
Тогда сын твой Дурьодхана с тысячью колесниц ринулся в битве на Пандавов и ракшаса Гхатоткачу. И так же все Пандавы с великим войс-
ком вышли в сражении навстречу Дроне и Бхишме, героям, врагов укротителям. Увенчанный же выступил, гневный, против лучших из могучих властителей земли, а сын Арджуны и Сатьяки вышли против войска сына Субалы. И вновь продолжилось тогда сражение, вздымающее волосы дыбом, между твоими и чужими, [равно] жаждущими в бою победы.
Глава 54
Санджая сказал:
Тогда те властители земли, гневные, узрев Пхальгуну в бою, не одною тысячью колесниц его со всех сторон окружили. Так полчищем колесниц, как стеною, в кольцо его заключив, они великим множеством стрел со всех сторон ему путь преградили. И копья блестящие, тяжелые булавы с палицами, дротики, также секиры, молоты и еще дубины метали они, гневные, в колесницу Пхальгуны. Но ливень тот оружия, налету саранчи подобный, со всех сторон отразил Партха стрелами, золотом украшенными. И видя то сверхъестественное проворство Бибхатсу, боги, данавы, гандхарвы и пишачи, змии и ракшасы, о властитель царей, возгласили Пхальгуне хвалу. ≪Хорошо, хорошо!≫ С войском великим гандхары-герои вместе с ратниками сына Субалы осадили в сражении Сатьяки и Абхиманью. Там воины сына Субалы, разъяренные, в бою оружием всякого рода в куски разнесли в ярости превосходную колесницу вришнийца. Сатьяки же, меж тем как длилась та ужасная схватка, покинув колесницу, быстро на колесницу Абхиманью взошел, врагов каратель. Те двое, на одной колеснице объединившись, тотчас острыми стрелами, крепко слаженными, рать сына Субалы разгромили. Дрона и Бхишма, в битве ретивые, рать Царя справедливости острейшими стрелами, перьями цапли оперенными, истребляли. Тогда царственный сын Дхармы и оба отпрыска Панду, сыны Мадри, на войско Дроны на глазах у всех полков обрушились. Великая битва там произошла, гремящая, волосы вздымающая дыбом, как некогда ужаснейшая битва между богами и демонами. А вершащих великий подвиг Бхимасену и Гхатоткачу, напав на обоих, потеснил тогда Дурьодхана. Там узрели мы необычайную отвагу сына Хидимбы, коею в бою он превзошел отца, сражаясь, о Бхарата! Бхимасена же, сын Панду, разъяренный, пронзил неистового Дурьодхану в грудь пестрою стрелою-ланью79, как бы усмехаясь. Тогда царь Дурьодхана, тяжелым ударом потрясенный, опустился на пол колесницы и впал в беспамятство. Увидев, что он лишился сознания, его колесничий торопливо увез его с поля битвы, о царь, и тогда дрогнуло его войско. Бегущее в беспорядке воинство Кау-
равов преследовал тогда Бхима по пятам, жестокими стрелами его поражая. И внук Пришаты, лучший из воителей, и сын Дхармы, отпрыск Панду, на глазах у Дроны и на глазах у сына Ганги поражали войско отточенными, жестокими, чужие рати громящими [стрелами]. И то бегущее с поля боя войско твоего сына не могли остановить Бхишма с Дроною, великие воители. Как ни пытались остановить его Бхишма и Дрона, о владыка народов, продолжало разбегаться то войско у Бхишмы и Дроны на глазах. И меж тем как тысячи колесниц мчались прочь отовсюду, сын Субхадры и мощный бык рода Шини, стоя оба на одной колеснице, довершали на поле боя разгром войска сына Субалы. И блистали тогда оба —внук Шини и мощный бык рода Куру, —как вступившие в ночь новолуния Сома и Сурья80 на небосводе.
Арджуна же тогда, гневный, окропил твое войско, о владыка народов, тьмою стрел, словно ливнями туча. И бежало то войско Кауравов, истребляемое в битве стрелами Партхи,.обуянное отчаянием и страхом. Видя их бегущими, Бхишма с Дроной, великие воители, остановить их пытались, яростные, о благе Дурьодханы радея. Тогда и царь Дурьодхана, придя в себя, о владыка народов, стал останавливать то войско, разбегающееся в разные стороны. И где бы кто-нибудь из кшатриев ни увидел сына твоего, о Бхарата, там сразу останавливались они, великие воители. Тогда, видя, что остановились они, и другие мужи тоже, иные —друг перед другом рвение являя, еще другие —устыдившись, твердо, о царь, на месте стали. И воодушевление их, воспрявших вновь, о владыка народов, подобно было вздыманию моря при восходе луны. Тогда, видя, что они возвращаются, слово молвил царь Суйодхана, подойду поспешно к Бхишме, сыну Шантану: ≪О
дед, внемли тому, что скажу я, о Бхарата! Невероятным мнится мне, чтобы в то время, как жив и ты, потомок Куру, и Дрона, лучший из знатоков оружия, вместе с сыном своим и с друзьями, и Крипа, великий лучник, тоже, —бежало это воинство! Никак не равны тебе Пандавы силою, о царь, ни Дроне в бою также, ни сын Дроны и ни Крипе. Поистине милость являешь ты сынам Панду, о дед, если терпишь, о герой, истребление этой рати. Следовало тебе сказать мне еще прежде сражения, о царь, что не будешь ты биться ни с Пандавами в бою, ни с внуком Пришаты и с Сатьяки тоже. Если бы такую речь я от тебя услышал и от наставника и от Крипы, тогда, конечно, поразмыслил бы я [еще] вместе с Карной, что нам делать. А коль не собираетесь вы оба81 покинуть меня здесь, на поле боя, да сразитесь вы, о мужи-
быки, с подобающей вам мощью!≫ Выслушав эту речь, Бхишма, снова и снова разражаясь смехом, молвил твоему сыну, в гневе сверкая очами: ≪Ведь много раз говорил я, о царь, истинно и во благо [тебе]: непобедимы Пандавы в бою даже и для богов с Предводителем Васу вместе! А что могу я, старый, совершить сегодня, о лучший из царей, то совершу по мере сил. Зри ныне с родичами своими! Сегодня всем сынам Панду вопреки я отражу их вместе с войсками их и союзниками на глазах у всего мира≫. И когда сказал так Бхишма, сыны твои, о владыка людей, затрубили в раковины, ликуя, и подчиненные громко забили в барабаны. И Пандавы тоже тогда, о царь, тот громовый грохот слыша, затрубили в раковины, и загремели их барабаны и литавры.
Глава 55
Дхритараштра сказал:
А когда в той ужаснейшей битве обещал это Бхишма, злополучным сыном моим разгневанный необычайно, что сотворил там Бхишма со сторонниками Пандавов, о Санджая, или что панчалы —с дедом, о том расскажи мне, о Санджая!
Санджая сказал:
Когда к полудню приблизилось время в тот день, о Бхарата, и торжествовали уже победу великие духом Пандавы, отец твой Деваврата, закона во всех подробностях его знаток, ринулся на быстрых конях на рать Пандавов, великим войском и сынами твоими со всех сторон прикрытый. И началась тогда битва, гремящая, вздымающая волосы дыбом, наших с Пандавами — по твоей вине, о Бхарата! От гудения луков, от ударов по тетиве, там великий шум поднялся, словно раскалывались горы. ≪Стой! —Стою! —Вот он! — Отступай! —Не уступай! —Стою! —Рази!≫ —слышались крики отовсюду. И грохот от падения золотых панцирей, шлемов и стягов стоял, словно от [ударов] камней о скалы. Bq≫ множестве катились по земле увенчанные головы, сотнями и тысячами падавшие. А некоторые лучшие из мужей,
обезглавленные, еще стояли, воздев луки, с оружием в руках. Струилась стремительно река из крови меж тел слонов, как меж утесов, страшная, окровавленными трупами запруженная; из тел отборных коней, людей и слонов истекая, она направлялась тогда к океану иного мира, радующая стервятников и шакалов. Не видано было и не слыхано о подобной битве, о повелитель, как та, что [происходила] между сынами твоими и Пандавами, о Бхарата! Не было пути для колесниц из-за тел павших в битве бойцов, и павшими слонами покрыто было [поле], словно темными горными утесами. И, усеянное разноцветными доспехами, стягами и зонтами, о достойный, блистало то поле
брани, как осенний небосвод. Некоторые [воины], пораженные стрелами, смертную муку терпя, бесстрашно с оружием бросались в схватку на врагов. Другие, восклицая: ≪Отец! —Брат! —Друже! —Родич! —Товарищ! — Дядя мой! —Не покидай меня!≫ —падали на поле битвы. ≪Поспеши! — Подойди! —Не беги! —Чего ты боишься? —Куда ты сбежишь? — Выстою в бою! —Не бойся!≫ —восклицали еще другие.
Там Бхишма, сын Шантану, лук непрестанно вращая, стрелы посылал со сверкающими остриями, ядовитым змеям подобные. Стрелами все направления сливая воедино, твердый в обетах, сражал он воителей Пандавов, в кого бы ни целился, о Бхарата. Приплясывая на дне колесницы, являл он проворство рук своих. Здесь и там, о царь, огненным колесом представал он взорам, и из-за проворства этого казался Пандавам и сринджаям в бою один [этот] герой за не одну сотню или тысячу. Мнилось, что словно волшебством воссоздает там себя Бхишма, —[едва] его на востоке узрев, уже на западе зрели его люди, завидев на севере, [тут же] опять на юге, о владыка, —так в битве
являлся взорам герой, сын Ганги. И никто из людей Пандавов не мог взглянуть на него, зрели они только многие стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. К нему, вершащему подвиг в сражении и сокрушающему рати, к отцу твоему, шествующему в нечеловеческом облике, [обратившись], возопили там, на поле боя, герои многократно и многообразно. Словно мотыльки, падали цари, влекомые судьбою, тысячами на погибель в огонь гневного Бхишмы. И ни единая стрела Бхишмы в бою не пропадала даром, каждая из множества вонзалась без промаха в тела людей, слонов и коней. Одной стрелою оперенной, искусно пущенной, он пробивал доспехи, одетые на слона, словно оружием грома
великую гору, и крепкой и очень острой стрелою сражал отец твой сразу двоих или троих воинов на слонах, хотя и искусных, и в латы одетых. И кто бы ни приблизился в битве к Бхишме, мужу-тигру, —через мгновение я уже видел того повергнутым на землю. Так великая та рать Царя справедливости разгромлена была несравненной мощью Бхишмы и бежала тысячью путей. Окропляемое ливнем стрел, рас-
сеялось великое войско на глазах у Васудевы и у великого духом Партхи. И как ни старались те герои, они не могли остановить бегущих великих воителей, стрелами Бхишмы уязвляемые. Истребляемая тем, что равен был могуществом великому Индре, рассыпалась рать, о великий царь, и не было и двоих, что бежали бы вместе. С израненными людьми, слонами и конями, со сломанными стягами и дышлами колесниц, обеспамятевшее, разразилось воплями отчаяния воинство сынов Панду. Разил там отец сына, а сын отца, друг бросал вызов милому другу, силою судьбы побуждаем. Иных воинов сына Панду можно было видеть бегущими, бросив доспехи, с развевающими-
ся волосами, о Бхарата. И словно разбежавшееся коровье стадо выглядело то войско сына Панду, чьи разбегались тогда с жалобными криками предводители колесничных отрядов.
Видя, что терпит поражение то войско, любимец Деваки сказал сыну Притхи Бибхатсу, остановив лучшую из колесниц: ≪Настал тот час, о Партха, которого ты ждал. Порази его, о муж-тигр, если не лишит тебя рассудка безумие! Вот что было изречено тобою, о герой, некогда в собрании царей: "Сынов Дхритараштры, воинов, предводимых Бхишмою и Дроной, с союзниками их вместе всех я убью, кто будет сражаться со мною в этой битве!" Сделай же так, о сын Кунти, чтобы правдивы были эти слова твои, о укротитель врагов! Смотри, о Бибхатсу, войско твое со всех сторон крушится, и бегут все властители земли, что из воинства Юдхиштхиры! Только завидев на поле боя