Глубоко, но не в земле,
Не дыши, там смерть везде.
Вот. Я вспомнила, как Хуланна спрятала свои монеты – и мои – в месте, которое она звала надежным, а потом забыла, где оно было. Мы всю весну искали их, пока я не нашла их утром в гнезде малиновки под навесом сарая. Я отругала ее, а она рассмеялась.
- Но они же сбереглись, да? – ответила она.
У наших предков был тот же подход к хранению.
Я листала страницы, пока не нашла интересный список. Список правил Фейвальда.
Правила Фейвальда:
- Один входит, один выходит.
- Фейри не может врать. Если смертный врет фейри, он платит за это.
- Не ешьте и не пейте у них, не добавив соли.
- Сделка – это все.
- Никто не может помешать суженой паре.
- Никаких песен и музыки в Фейвальде.
- Никакого железа в Фейвальде.
- Никто не может вмешиваться в игру.
Рядом со мной раздался писк, и я вздрогнула, сорвала повязку и потеряла, где читала.
- Что ты делаешь? – заорала я, отскакивая от дергающейся мыши на земле у клетки.
Скуврель свернул зверьку шею.
- Оно собиралось меня убить, - спокойно сказал он.
- Мышь, - сухо сказала я.
- Конечно. Они ненавидят меня.
- Это мышь. Она не ненавидит тебя, - я посмотрела на мышь. У нее были маленькие уши и короткий хвостик. Такие жили в высокой траве равнин в горах.
- Эта ненавидит, как и все смертные существа, ведь знает, что я хочу ее съесть.
- Ты хочешь съесть мышь, - сухо сказала я. Он пытался получить реакцию, потому что любил драму. Я почти видела блеск его глаз. – Ты отчасти сова?
- Я все хочу съесть, - его улыбка была хищной. – Я хочу съесть целый мир как головку сыра. Ощутить, как он крошится на языке и тает во рту.
- От такого количества сыра тебе станет плохо, - сказала я, но страх пронзил меня.
Было просто забыть, каким был Скуврель, пока он крохой сидел в клетке. Было просто забыть, что он был опасен. Он убил мышь, прошедшую мимо. Он убил бы меня, если бы мог. Мне нужно быть осторожной, если я хотела заключать с ним сделки. Стоило все продумывать.
Дождь стал мелкой моросью, солнце садилось. Я читала, пока могла.
Я подбросила хвороста в костер, собрала еще про запас и вытащила еду, которую сложила мама. Козий сыр и хлеб. Я намазала сыр на хлеб и отломила кусочек для Скувреля, сдвинула повязку и осторожно протянула ему угощение.
- Может, вместо мира тебя устроит козий сыр.
- В обмен на что? – с опаской спросил он.
Я покачала головой. Не все должно быть сделкой, да?
- О, не знаю, - раздраженно сказала я. – Когда я проголодаюсь, ты меня покормишь? Справедливо? – он долго мешкал, и я рассмеялась. – Слишком много? А я думала, что фейри были храбрыми.
- Храбрость ни при чем. Если я соглашусь на это, я не смогу заморить тебя голодом, - его голос был бархатным, хотя он был в моем плену.
Я склонилась ближе, но не так, чтобы он мог схватить. Я сделала выводы из смерти мыши.
- Думаю, ты ошибаешься насчет своих сил, маленький фейри. Ты в моей клетке.
Он закатил глаза.
- Жизнь может пошутить. Сегодня я у тебя в плену. Может, завтра ты будешь в моем. Лучше думать о будущем, или прошлое съест кости.
Я хотела ответить умно, но тут ветер налетел на долину, обрушился на мой костер. Я с воплем вскочила на ноги и стала топтать костер. Воздух пронзил звук, будто кто-то трубил в рог.
Глава тридцать третья
Я забыла надеть повязку.
Как я видела костер духовным зрением? Но он был там, ярко горел у клетки Скувреля. И вокруг нас тьма ночи оживала криками и воплями, существа фейри хлынули из круга Звездных камней, понеслись галопом и полетели на полной скорости.
Существо, похожее на молочно-белую лошадь с огромным рогом на лбу направилось ко мне, и я бросилась на землю, крича от боли, когда падение пришлось на сломанную руку. Я потянулась слепо за тростью и нащупала палку из запаса хвороста. Сердце колотилось в груди.
Единорог пропал из виду, во все стороны летели серебристые существа, помеси котов и сов, создания с клыками и из ветра, которых я не узнавала, и прыгающие существа когтей и смерти.
Я смотрела им вслед, а сердце сжималось. Их были десятки. Десятки существ фейри, которых я должна была убрать как охотница. Я не могла уберечь Скандтон от всех них.
Я ругалась, а Скуврель хохотал.
- Ты ни одного не поймаешь со сломанной рукой.
Я не знала, с чего начала бы с обеими здоровыми руками. У меня с собой была лишь дюжина стрел.
- Заключи со мной сделку, - проворковал Скуврель. Мое сердце таяло от звука. Я боролась с этим теплом, но почти безрезультатно.
Я с ворчанием села у его клетки и попыталась собраться с мыслями. Других вариантов не было. Только я могла решить эту проблему, и мне нужны были обе руки.
Нужно было осторожно составить условия сделки.
- Я дам тебе, - начала я, глядя, как он взволнованно встал на носочки, глаза сияли от моих слов, крылья из дыма появились за ним. – Набор для шитья и ткань. Иглу и поцелуй, как и обещалось, - я старалась не дрожать от мысли о поцелуе с ним, зная, кем он был, или желая узнать его ближе в его мороке. – Если ты… - я запнулась.
- Продолжай, - прошептал он пылко. Он смотрел на меня как на мандолину, когда Олэн играл на ней.
- Если ты, - я кашлянула. – Исцелишь мою руку, не навредишь мне и не попытаешься как-то убить меня, не сбежишь и не позовешь никого помочь тебе сбежать, пока ты вне клетки, и не заставишь меня помочь тебе сбежать, не станешь убивать себя или кого-то еще вне клетки и не попытаешься уничтожить клетку, убежать в портал или как-то еще не дать вернуть тебя в клетку, и что ты сразу же вернешься в плен клетки, как только моя рука будет исцелена, и не будешь искать лазейки, чтобы избежать своей судьбы.
Он рассмеялся.
- Думаю, мне понравится играть с тобой, Эластру. Ты хорошо придумываешь игры.
Я ощутила холодок на спине.
- Я принимаю условия, - сказал он с широкой улыбкой. – Тебе нужно сказать: «Мы договорились».
- Мы договорились.
Я ощутила холодный пот на лбу и между лопаток, сглотнула и приготовилась открыть клетку.
- Сделка – это сделка, - напомнил он мне, хитро улыбаясь, словно у него была тайна. Может, так и было.
Я осторожно убрала проволоку, он в предвкушении приоткрыл рот.
Я открыла дверцу клетки и выпустила его.
Он вырвался вихрем, из крохотного и духовного стал вдруг в полный рост и осязаемым, как я. Его крылья из черного дыма развернулись вокруг него, и зеленые, как трава, глаза хитро блестели, от этого мое сердце колотилось.
Он был хитростью во плоти, искушением в физическом обличье, воплощением разрушения. Мое сердце предательски трепетало. Как глупый мотылек, оно хотело подлететь близко к огню, который сожжет крылья.
Он был выше меня. Я забыла это.
И он стоял так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо.
Его убийственная улыбка стала шире, он окинул меня взглядом, прикусил губу, глядя на мою грудь, где сердце и легкие выдавали мои эмоции. Я скрывала их на лице.
- Переживаешь, маленькая охотница? – проворковал он.
- Не больше тебя, крохотный фейри, - ответила я, стараясь звучать бойко, но голос дрогнул.
- Эластру Ливото Хантер, - четко произнес он мое имя. – Иди в палатку и жди меня.
Я рассмеялась.
- Уже наглеешь?
Его глаза потрясенно расширились.
- Твое имя… разве это не оно?
- Конечно, оно, - я ехидно улыбнулась. – Ты слышал, как меня так звала мама.
- Но это не работает, - он выглядел потрясенно.
- Работает? Оно указывает, что ты обратился ко мне. Что еще он делало бы?
- Это твое имя? – снова спросил он, шагнув вперед, его лоб чуть не касался моего. Его крылья окружили меня дымом. Я переминалась, как заяц, гадающий, в какую сторону побежать. – Твое настоящее имя?
- Да, - я совладала с тоном. Я не думала, что он будет таким… неотразимым. Таким сильным. Таким непреклонным. Я выпустила его, не помня, каким сильным он был. А теперь я не знала, могла ли заставить его выполнить сделку. Могла ли вернуть его в ту клетку.
Часть меня не знала, стоило ли. Было ли правильно запирать живое существо? Но я видела, что он сделал с другими фейри в клетке. И они были ранены. Я видела, что он сделал с мышью.
Его лицо было в дюймах от моего, он заглядывал в мои глаза своими ярко-зелеными глазами. Я пискнула как мышь.
Он рассмеялся бархатным голосом.
- Сделка, - выдавила я. – Придерживайся сделки.
- О, конечно, - его улыбка стала дразнящей. – Ты меня боишься, маленькая охотница? Или хочешь меня? Жаждешь поцелуя?
Он растянул слово «поцелуй» так, что все нервы в моем теле встали дыбом. Он не ошибался.
- Я видела твою истинную природу, - напомнила я ему… и себе.
Он цокнул языком.
- То не моя истинная природа.
- Ты сказал, что исцелишь мою руку.
Он улыбнулся шире.
- Да, маленькая охотница, но я не сказал, когда.
Я ощутила, как кровь отлила от лица, но он рассмеялся и покачал головой.
Он нежно обхватил мою руку ладонями, размотал повязку на шине. Я вздрогнула от вспышки боли, скрипнула зубами, рука пылала.
- Я думала, правило один за одного, - процедила я, стараясь отвлечься от боли. – Как выбрались те существа?
- Один за одного для людей и фейри, - бодро сказал он. – Существа служат фейри. Они не скованы теми правилами.
И фейри могли посылать столько, сколько хотели. И мне придется на всех охотиться.
- Твоя сестра знает прекрасно, что такое количество зверей тебя отвлечет, - он приподнял брови, словно это было забавно. Он сиял бирюзовым светом для моего духовного видения, и это подчеркивало его идеальные черты. Он снял шину и цокнул языком при виде опухшей руки. Он коснулся кожи, я подавила вопль, и он прошипел. – Горячее. Хуже, чем ты думала.
- Как моя сестра связана с существами фейри? – я подавляла слезы боли.
- Она же послала нас сюда? – он взглянул мне в глаза, проверяя, что я знала. – Двое других были у нее при дворе. Я был пленником. Три фейри, чтобы поймать одну смертную девушку. Это звучало просто.
- Зачем ей посылать пленника? – спросила я.
- Может, она думала, что ты убьешь меня.
- Тогда зачем убивать двух других? Видимо, это были ее союзники, раз ты их убил.
- Может, ей все равно, что умрет.
- Это на нее не похоже.
- Может, ты плохо ее знаешь.
Я нахмурилась, недовольная этими «может», но боль стерла эмоции с лица, ослепила меня и наполнила агонией. Я хотела кричать, рыдать, бежать.
Прошло много времени, и боль убежала как раненая лань. Я моргнула и увидела его перед собой. Он все еще сжимал мою руку, склонив голову.
- Что это было? – охнула я.
- Цена. Магия не бесплатна.
- Я думала, ценой были набор для шитья и поцелуй! – мое лицо пылало не только от стыда. Тело покалывало от отчаянного желания ударить его.
Он рассмеялся.
- Это была цена за мою помощь. Магия берет свою цену. Она ускорила исцеление. Ты испытала недели боли в мгновении. Хороший обмен, да?
Вот. Это делало Светлый народец опасным. Я сглотнула желчь. Сделки, которые они считали «хорошими», были жестокими.
Я не стала отвечать, показывать слабость. Вместо этого я проверила руку, двигая в стороны, проверяя, что она зажила правильно. К моему удивлению, мои руки обвивало зеленое сияние в форме шипов. Я охнула.
- Что ты со мной сделал?
- Это не я. Ты ничего не знаешь о цене магии?
Я хмуро посмотрела на него.
Я видела, что он подавлял смех, когда он сказал:
- Первое прикосновение магии оставляет осадок. В соответствии с твоей природой. Этот осадок говорит мне, что ты будешь колючей и склонной проливать кровь.
- Дай угадаю, - я чуть не сплевывала слова. – Твоим осадком магии были змеи.
Он рассмеялся и показал мне руки, и впервые я поняла, что то, что я приняла за татуировки, было чернильным узором тьмы, не-света. Они были в форме перьев.
- Ты – шипы, охотница. Я – легкий, как перышко.
Я закатила глаза от его смеха.
- Для тебя это смешно.
- А ты не веришь, - его глаза невинно расширились, улыбка стала ангельской. – Разве не удобно, что мое развлечение исцелило тебя?
Я не могла отрицать этого, так что и не пыталась.
- Ты сказал, что вернешься в клетку, когда закончишь.
- Я жду плату, - сказал он, глаза стали дикими, и я от этого нервничала. Сердце забилось быстрее. – Вижу, и ты этого хочешь.
Я облизнула губы. Поцелуй. Он говорил о поцелуе.
Я не могла забыть, как он выглядел без морока – хищный взгляд, спутанные волосы, острые зубы, ладони в крови и обрывки плоти на скелетах крыльев.
И я не могла перестать смотреть на него в мороке. Идеального во всем. Идеальное зло.
И я не знала, боялась или восторгалась. Хотела ли отчаянно, чтобы сделка завершилась, или жалела, что он не попросил больше.
Я уже почти ощущала его вкус, прикосновение его губ. Он укусит? Это пугало?
Он отпустил мою исцеленную руку и шагнул ближе, склонился лбом и моему лбу.
Мое сердце стучало отрывистым ритмом.
- Не будет поцелуя, в клетку я не вернусь, - прошептал он.
Я могла прогнать его туда.
- Меня будет не так просто поймать во второй раз.
Я подняла голову, принимая и боясь одновременно. Я не знала, поцеловал меня он, или это сделала я. Губы не встретились нежно. Это был не милый поцелуй влюбленных. Его поцелуй был диким, он настойчиво прижимался губами к моим, сжал мою талию и притянул меня к себе. Он ощущался голодно, словно на самом деле хотел проглотить весь мир.
И я была голодна.
Потребовалась вся сила воли, чтобы остановиться. Перестать целовать его, пробовать его, желать его.
Как только голова прояснилась, я оттолкнула его как можно сильнее. Триумф на его лице убивал.
- Сделка завершена, - сказала я.
Триумф пропал, сменился уязвимостью и отчаянием, а потом он пропал.
Не исчез. Он вернулся в клетку в миниатюрном облике, и его лицо выражало гнев и горькое разочарование.
Я тоже это ощущала.
Я быстро надела на глаза повязку, чтобы не видеть его. Я не хотела представлять иной исход. Я не хотела видеть его отчаянное желание того, что я не дала ему. Я обвила проволокой дверцу, надежно закрыв ее, просунула в клетку набор для шитья и ткань. Вот. Я свою роль выполнила. Я не снимала повязку – не осмелилась.
Но я шепнула ему:
- Это был худший поцелуй в моей жизни.
- Я готов спорить на десять корон, что это был твой первый поцелуй, - бодро сказал он, но укол вины подсказал мне, что бодрый тон скрывал боль.
Зачем я жалела Сияющего? Я была дурой, если сочувствовала ему.
Одно я знала точно. Я не собиралась больше выпускать его из той клетки. У него было слишком много сил. И убийственные способности.