Глава 2. Добро пожаловать домой 9 глава




— И отговорил бы! Разве кому-то стало лучше от того, что ты сбежал на материк? Гляди, к чему это теперь привело!

— Скорее всего, к этому бы и так пришло, — устало выдавил Мальстен.

— Да плевать! Зато я бы знал, что ты мне союзник, а не перебежчик, который может в любой момент сбежать по неизвестным причинам!

— Я не сбегу…

— Пока Малагория в опасности, да! — Бэстифар вздернул подбородок. — Но что потом? — Голос его зазвучал заметно тише, а глаза округлились. Он безотрывно смотрел на Мальстена, пытаясь найти этот пугающий ответ в его непроницаемом выражении лица. — Будь ты проклят, что потом?! Однажды мне снова доложит о твоем побеге стража? Если собираешься сбежать, если тебе плевать на цирк, на труппу и на всех тех, кому ты здесь нужен, так хоть наберись смелости сказать им об этом в лицо!

Мальстен прерывисто вздохнул. Руки его дрожали от боли.

— Мне никогда не было плевать, — еле слышно сказал он. — Жизнь в Грате — лучший период моей жизни.

Бэстифар опешил от болезненной честности, прозвучавшей в его голосе.

— Тогда почему? — Аркал отступил на шаг так, словно ответ сулил ему опасность. Лицо данталли вновь покривилось, и Бэстифар, казалось, лишь теперь вспомнил о том, что воздействует на него с помощью своих сил.

А ведь он не попросит меня прекратить. Никогда не опустится до этого, — с печальной усмешкой подумал он.

Сияние вокруг его руки погасло.

Мальстен выдохнул от облегчения, сумев перевести дух.

Бэстифар ждал, что снова увидит в глазах друга осуждение или даже ненависть, но этого не произошло. Мальстен не поднимал на него глаз — он стыдливо отводил их, будто и в самом деле винил себя за побег все эти три года.

— Я не мог здесь оставаться, — хмыкнул Мальстен.

— Почему? — требовательно повторил Бэстифар.

— В первую очередь из-за тебя. — Только теперь данталли поднял на него глаза. Бэстифар громко вдохнул и задержал дыхание.

— Что… — Он прочистил горло и покачал головой. — Что же такого ужасного я тебе сделал, что твоя жизнь здесь стала невыносимой?

Мальстен устало улыбнулся.

— Бэстифар, в моем решении покинуть Малагорию участвовало много факторов. То, что говорил мне Грэг, было одним из них, но не основополагающим. Я знал, что уже тогда являлся неплохим оружием для тебя и источником сил, с помощью которых ты мог влиять на людей. Ты применял свои силы и ко мне, для тебя это было игрой, состязанием…

— И пыткой, — поморщился Бэстифар. — Это ты забыл добавить?

— Ты не считал это пыткой, — вздохнул Мальстен. — У нас был разный взгляд на твое воздействие, но речь даже не об этом. Просто игры… надоедают, Бэс. — Он внимательно вгляделся в его лицо, стараясь найти там понимание, но встретил лишь недоумение. — И я бы со временем тебе попросту наскучил.

Бэстифар возмущенно округлил глаза.

— По-твоему, я тебя игрушкой считал? Наигрался и выкинул с глаз долой?! — Он снова повысил голос. Мальстен встретил его негодование спокойно и покачал головой.

— Во имя богов, прекрати ставить эти клейма, — устало попросил он. — И попробуй хоть раз прислушаться к тому, что я говорю тебе, а не к собственному возмущению.

Бэстифар набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но отчего-то прикусил язык и смолчал. Его поразила тягучая, тяжелая тоска, с которой говорил Мальстен. И пусть он никогда не пытался привлекать к ней ничье внимание, она будто всегда жила внутри него.

— Я не понимаю, — ошеломленно произнес Бэстифар. — Ты сказал, что жизнь в Грате была для тебя самым лучшим периодом. Как можно говорить о чем-то счастливом так, будто это причиняет тебе боль? Ее ведь… нет. Реальной. Я бы знал. — Он нервно усмехнулся и тут же нахмурился. — Но тебе, как будто… всегда… Я не могу понять.

Мальстен покачал головой.

— Бэс, ты говорил, что всегда благоволил мне. Что сделал мою жизнь в Грате такой, какая мне в Хоттмаре и не снилась. Ты говорил, что дал мне всё, — он серьезно посмотрел а глаза аркала, — и ты совершенно прав в этом. Это сделал ты. Беда в том, что моя жизнь, и мое благополучие в Грате целиком и полностью зависели от тебя.

Бэстифар неуютно поежился.

— Говоришь так, будто в этом есть что-то плохое, — нервно усмехнулся он.

Мальстен оставался чрезвычайно серьезным.

— День за днем я привязывался к этой чудесной стране. К людям. К цирку. — Он тяжело вздохнул. — Это было едва ли не первый раз, когда я чувствовал себя нужным. И каждый день я знал, что могу потерять это в мгновение ока, а повлиять на это… — Он печально ухмыльнулся, пожав плечами. — Я ведь обещал тебе больше нити так не использовать. Слово я держу. Ты знаешь.

Бэстифар озадаченно нахмурился. Опьянение отпускало его с каждым мгновением.

— Повлиять? — переспросил он. — Ты имеешь в виду… — Он потряс головой, собираясь с мыслями. — Проклятье, и мы снова возвращаемся к клеймам! Мальстен, каким же чудовищем я вижусь с твоей стороны, если ты решил, что я рано или поздно просто вышвырну тебя прочь и лишу всего? Я ведь не в игрушки играл, когда предложил тебе место в цирке, я говорил серьезно. Ты мне просто не верил? Или что заставило тебя сделать обо мне такой вывод?

Мальстен вздохнул.

— Ты и заставил.

— Но…

— Бэстифар, ты говоришь так, будто играть чужими судьбами не в твоих правилах, — внушительно посмотрев на него, сказал Мальстен. — Но посмотри на свои действия. Разве судьбой Аэлин ты не играл? Разве судьбу собственной матери не решил хладнокровно и без колебаний? Думаю, когда ты предъявил свои притязания на трон, своим многочисленным братьям ты тоже без труда навязал свои условия. И не без применения силы. Я уж молчу про гимнастов, с которыми ты расправился без колебаний.

Бэстифар поморщился.

— Это ведь совсем другое…

— Нет, — строго ответил Мальстен. — Это то же самое, Бэс.

— Я не…

— Послушай, — данталли внушительно взглянул на него, — просто представь себе ситуацию: вы с Карой решили завести детей.

— Боги! — нервно усмехнулся Бэстифар. — Был тут случай…

— Бэс.

— Ладно, молчу.

— Ты прекрасно знаешь, что Кара относится ко мне не так уж тепло. Как думаешь, какой выбор ты сделаешь, если она убедит тебя, что я опасен для нее и ваших будущих детей? — Мальстен пожал плечами.

— Не люблю рассматривать небылицы, но я бы нашел выход. Мальстен я бы не поступил с тобой так жестоко после всего, через что мы прошли.

— Скажи это Отару Парсу. Я знаю, с какими мыслями он умирал и как верно тебе служил. Ему бы очень понравились твои теперешние речи. — Холодный взгляд данталли буквально пригвоздил аркала к полу. Растерянный и обезоруженный, Бэстифар уставился на Мальстена, и в его темных глазах начало проступать понимание. — Скажешь, что я пессимист? Что зря опасаюсь? Что это невозможно?

Бэстифар опустил взгляд.

— И все же, — покачал головой он, — с тобой я бы так не поступил.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

Как бы ни хотелось это опровергнуть, Бэстифар знал, что Мальстен прав. Приближенные к монархам могут в одночасье впасть в немилость, и тогда их судьба перевернется с ног на голову. Слишком много было в истории таких примеров, чтобы сбрасывать их со счетов. И хоть Бэстифар был уверен, что не позволил бы себе обойтись жестоко со своим лучшим другом, в словах Мальстена был резон, перекрыть который не получалось.

Должен же быть выход, — со злостью подумал аркал.

Идея, пришедшая в голову, на первый взгляд показалась полным безумием. На второй — заставила расплыться в победной улыбке.

— Что ж, — Бэстифар решительно поднял глаза и кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, — в таком случае, я подпишу документ. Приговор об изгнании. В нашей стране его нельзя отменить. Точнее… это может сделать царь, но если приговорен он сам…

Мальстен нахмурился.

— Что ты несешь?

— Остаюсь перед тобой безоружным. Уравниваю шансы. — Бэстифар осклабился. — Ты приверженец честных игр, так будь по-твоему. В случае, если твои опасения подтвердятся, ты впадешь в немилость, и я выгоню тебя из цирка, приговор вступит в силу. Я буду изгнан, лишен имени и права когда-либо возвращаться в Грат. Я потеряю трон, наследие и все, что когда-либо создал, если нарушу слово, которое дал тебе. А я даю тебе слово, что, пока я правлю этой страной, ты никогда не будешь отсюда изгнан. И пока ты стоишь на защите Малагории, Малагория так же будет вступаться за тебя.

Мальстен ошеломленно отступил.

— Бэс… это слишком…

— Честно? — перебил аркал, усмехнувшись. Собственная идея с каждой минутой нравилась ему все больше. — Именно. Я бы даже сказал, это очень в твоем духе. Но, знаешь, — ему потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с силами и сказать то, что он собирался сказать, — три года я ломал голову над причинами твоего побега. Теперь они мне известны. И я могу сделать так, чтобы их больше не возникало. Если тебя это не устроит, то ты лжешь — и себе, и мне, и всем остальным.

Мальстен медленно вздохнул, прислушиваясь к себе. Предложение Бэстифара было опасным и слишком уж хорошим, чтобы быть правдой.

— Но ответ мне нужен сейчас, — с вызовом произнес аркал. — Если я свяжу себя подобным договором, я должен знать, что это не напрасно. Все правда: ты — самое опасное существо, которое я встречал на Арреде. Самый искусный постановщик представлений. Талантливейший художник. Хороший стратег. Мне полезно держать тебя при себе, потому что я царь. Но прежде всего я хочу, чтобы ты остался, потому что ты мой друг, и в этой стране у тебя может быть и дом, и будущее. Если я свяжу себя таким договором, ты больше не станешь бежать?

Мальстен несколько мгновений помедлил.

— Договор не обязателен, мне достаточно твоего обещания…

— Нет, не достаточно! — покачал головой аркал. — В прошлый раз ты уже дал это понять, а слов я тебе сказал великое множество. — Он кивнул и вдруг направился к выходу из покоев данталли. Замер он уже в дверях. — Я подготовлю документ со своими законниками. Ты изучишь его так подробно, как пожелаешь, мы скрепим его подписями и отправим в архив малагорского суда. Раз уж твоя жизнь в моих руках, моя — пусть будут в твоих. — Он осклабился, вышел за дверь, и перед тем, как закрыть ее за собой, добавил: — Добро пожаловать домой.


 

Глава 3. Обитель Солнца

 

Чена, Анкорда

Пятый день Паззона, год 1489 с.д.п.

С громким криком кучера экипаж остановился на Центральной площади Чены.

Пассажир вздрогнул от неожиданного рывка и схватился за сиденье, чтобы не завалиться набок. Вторая рука отчего-то опасливо легла на эфес меча, закрепленного в ножнах на поясе.

— Вот я и дома, — зачем-то произнес он вслух.

Голос за последние полтора года, наконец, определился с тем, желает он принадлежать мальчику или юноше, и зазвучал басовито. В нем проскользнули нотки, характерные для отца юноши — нечто едва уловимое, но все же узнаваемое.

Наверное, матушка это тоже отметит, — подумал юноша, тяжело вздыхая. За последние три года ему с лихвой хватило этих сравнений: каждый второй считал своим долгом увидеть хоть какое-нибудь фамильное сходство и поддразнить его на этот счет.

В Нельнской Военной Академии, куда со времен послевоенной реформы стали брать мальчиков с двенадцати лет на специальное обучение, все сложилось столь символично, что можно было назвать это злой шуткой Криппа. Насмехался ли ректорат Академии, определив принца Альберта Анкордского в ту самую комнату, которую когда-то занимал командир Кровавой Сотни? Трудно было сказать наверняка.

Принц Альберт Анкордский, лишь хрупким сложением походивший на мать, унаследовал много внешних черт Рериха VII. Та же пушистая копна каштаново-рыжеватых волос, такие же широко посаженные зеленые глаза, такой же длинный нос и решительный прямой профиль. Разве что Альберт не обладал отцовской грузностью и высоким ростом — хотя именно этих сходств с королем Анкорды ему порой не хватало, когда приходилось ввязываться в драки с сокурсниками.

Альберт надеялся, что в скором времени мальчишкам надоест подтрунивать над ним и впутываться в драки, в результате которых все они ходили в синяках и получали дополнительные бессонные дежурства. И все к тому шло, пока в год выпуска не поползли слухи, что анкордский кукловод жив. Вскоре эти слухи подтвердил и Бенедикт Колер своим посланием к Совету Восемнадцати. В Нельнской Военной Академии эта весть разнеслась быстрее ветра, и сокурсники возобновили нападки на Альберта и заочно на его отца с усилившимся рвением. От этого не спасало ничто: ни статус королевского наследника, ни свойственная характеру гордая выдержка, ни готовность ответить обидчикам и даже разбить им лица в кровь. Что бы Альберт ни делал, призрак Мальстена Ормонта витал над ним и отравлял жизнь, превращая последний год обучения в Академии в пытку.

Принц покачал головой, отгоняя воспоминания, убрал руку с эфеса меча и потер рукой ноющий правый бок: ушиб ребер, полученный в последней драке перед самым выпуском, уже начал заживать, хотя все еще давал о себе знать при резких движениях.

Дверца экипажа открылась.

— Прибыли, Ваше Высочество! — зычно обратился к нему бородатый кучер.

— Спасибо, Крюгер, — рассеянно поблагодарил принц, выйдя на улицу.

Родной город почти тут же решил обнять Альберта порывами холодного, промозглого осеннего ветра, несшего с собой запахи города — чуть более резкие, чем те, к которым Альберт успел привыкнуть за три года в Академии, располагавшейся за городской чертой. Сточный ручей, текший в городские сливные подземелья, источал затхлый запах, перемешивающийся с кровавыми фимиамами из лавки местного мясника.

Альберт рассеянно оглядел Центральную площадь и вздрогнул, когда к его кучеру подбежал какой-то мальчуган лет десяти и начал неразборчиво зазывать его куда-то. Крюгер прикрикнул на него и отогнал прочь.

— Вот ведь сорванцы! Уже королевского кучера грабить готовы! Отвлекут, за собой потянут, а потом…

Альберт снисходительно улыбнулся ворчанию Крюгера.

— Ты хоть его слушал? Он зазывал тебя переночевать на постоялом дворе, — заметил принц. Крюгер недовольно сплюнул на брусчатку площади.

— Тем более, сорванец! Уже и принца своего с кучером не признал, не в курсе, что у меня отличное жилье при дворце!

Альберт вздохнул.

Когда меня отправляли в Нельн, этот мальчишка еще, наверное, и не понимал, что такое принц. Стал бы он о таком задумываться, играясь на улице с другими детьми?

Шум Центральной площади отвлек его от раздумий. До принца доносились заунывные крики нищих, просящих подаяние. Невдалеке показалась парочка, вышедшая за калитку постоялого двора: захмелевший обрюзгший мужчина и хихикающая девушка в платье с откровенным вырезом. Они прошли мимо лавки кожевника, но не бросили ни единого взгляда на товары.

— Господа! Пожалуйте в теплые бани! — услышал Альберт зазывающий голос.

— Домашняя птица! Свежая! — донеслось из другого уголка площади под аккомпанемент завывающего осеннего ветра.

— Пожалуйте в лавку менялы! Договоримся! — призывно кричал щуплый, активно жестикулирующий мужчина, хитрость которого сквозила даже в нотках голоса.

— Зрелые фрукты! Последние из Малагории!

— Крупа! Честный развес!

— Покупайте молоко!

— Горячие булочки!

Альберт почувствовал, как проголодался с последней остановки экипажа, но не позволил себе пожаловаться на голод. В Академии он приучал себя к суровой дисциплине и не упускал шанса потренировать себя в терпении.

Обойдя экипаж, Альберт решительно вытащил из багажного отделения свой вещмешок, в котором было лишь самое необходимое. Когда принц начал отсылать то, что называл «излишками» домой, Ее Величество королева Лиана Анкордская написала сыну письмо о том, что ее беспокоит его склонность к аскезе. Альберт успокоил королеву ответным письмом, однако отсылать «излишки вещей» на родину продолжил. К концу обучения все его пожитки прекрасно умещались в одном вещмешке.

— Вы уверены, что отсюда хотите добираться пешком, Ваше Высочество? — обратился к нему кучер.

— Пешком и один, — благодушно кивнул Альберт. — Матушка едва не лишилась чувств, когда я известил ее о намерении идти пешком из самого Нельна, поэтому я согласился на экипаж. Но, полагаю, против моей прогулки по родному городу никто возражать не станет.

Крюгер пожал плечами.

— У меня нет власти отговорить вас, Ваше Высочество, но вы должны знать, что я против, — хмуро бросил он.

На тонких губах принца Альберта появилась кривая улыбка.

— Я знаю, Крюгер.

Водрузив вещмешок на плечо, принц Альберт Анкордский одернул ученический камзол, поправил пояс с мечом и двинулся по дороге, уходящей вверх и петляющей мимо улочек Чены. Это был один из самых долгих путей к королевскому замку. Чтобы не явиться туда раньше принца, Крюгеру придется колесить по городу около трех часов, и лишь на подъезде к воротам снова встретиться со своим пассажиром и ввезти его на территорию замка Рериха VII.

Чена, — думал Альберт, без труда сохраняя размеренное ровное дыхание на крутом подъеме, — город, где все началось.

С момента, как он попал в Нельнскую Военную Академию и началась травля, Альберт не переставал задаваться вопросами о Кровавой Сотне и обо всем, что связано с Мальстеном Ормонтом. Он верил, что боги не просто так заставили его столкнуться с призрачным следом анкордского кукловода. Альберт хотел разобраться в том, что произошло во время Войны Королевств. Насколько правдивыми были нападки его сокурсников? Принц даже слышал — хотя никто не осмелился сказать ему это в лицо — что Рерих VII исполнил уже несколько знамений из древнего пророчества, а это может значить, что он — тот самый Лжемонарх, приход которого ознаменует конец света.

Альберт не верил, что это может быть правдой. Его отец — вестник конца времен? Безумие. Но после трех лет постоянных намеков и напоминаний червь сомнения не мог не поселиться в душе принца.

Во имя чести страны и королевской династии, я не имею права сомневаться! — с жаром думал юноша. — Но если для меня лично было бы достаточно простой преданности семье и недоверчивости к слухам, то остальным нужны будут доказательства. И я должен их отыскать. Я должен выяснить, знал ли мой отец, кого принимает в ряды своей армии. Знал ли, что Мальстен Ормонт не погиб на Ста Кострах Анкорды? Какие отношения связывают его с Бенедиктом Колером? Я должен выяснить все.

Дорога по витиеватым мощеным улочкам Чены, уставленной двух- и трехэтажными каменными домами, заняла чуть меньше трех часов. Принц Альберт, скрывающийся под формой выпускника Военной Академии, изучал свой родной город, старался проникнуть в его тайны, жалея, что времени у него хватит лишь на поверхностное изучение.

И был ли тому виной малый жизненный опыт принца Альберта или и впрямь нехватка времени — за три часа он так и не смог распознать, чем живет и дышит анкордская столица. Он пытался определить, как здесь живут люди, но встречал лишь множество контрастов: попадались ему и нищие, и богачи в роскошных одеждах, и простые работяги, и люди, достаток которых он никак не мог определить по внешнему виду. Еще сложнее становилось, когда явно измученный какой-то болезнью дворянин, проезжающий мимо в своем экипаже, бросал на улицу тоскливый изможденный взгляд, а сразу за ним по дороге шел крепко сбитый пышущий здоровьем работяга с огрубевшими руками. Нищие производили впечатления больных и убогих, едва держащихся на ногах калек, но Альберт видел, что некоторые из них лишь притворяются таковыми — снимают за углом обноски, накладные культи или налепленные язвы, и вот их уже не узнать.

Чена была сложным городом, состоящим из полутонов.

Полутонов серого камня, — вздернув подбородок, подумал Альберт, восхитившись поэтичностью и красотой своей мысли.

Пока он спускался с очередного холма Чены, приближаясь к королевскому замку, справа от него показалось большое поле, разделенное на секции и усаженное лавандой, пшеницей и боги знают чем еще — принц Альберт плохо разбирался в сельском хозяйстве. Это он также считал упущением и собирался наверстать эти знания.

Вскоре он подобрался к воротам замка. Затаившись за деревьями, он около четверти часа прождал Крюгера. Наконец экипаж подъехал, принц быстро запрыгнул на положенное место и пригладил волосы.

— Наши, что искали, Ваше Высочество? — послышался оклик Крюгера.

— Я посмотрел город, как и хотел, — громко отозвался Альберт. Он не знал, услышал ли его кучер, но дальнейших вопросов не прозвучало, и принц попытался расслабиться, хотя сейчас, по мере приближения к замку по огромной парковой территории, его волнение лишь росло. Попутно он радовался, что после тренировок в Военной Академии он легко мог пройти три часа по холмистой местности и не вымотаться. Даже боли в заживающих ушибленных ребрах он почти не замечал.

Это должно доказать отцу, что моя затеяне бред, — взволнованно подумал Альберт.

Экипаж остановился, Крюгер вышел и открыл дверцу перед принцем.

— Гм… прибыли, Ваше Высочество.

— Спасибо, Крюгер.

Альберт взял вещмешок с сиденья, спрыгнул на мощеную дорожку, змеящуюся меж деревьев, и, чуть поморщившись, поднял взгляд на огромный каменный замок короля Анкорды.

Принца приветствовали стражники, слуги и посыльные. Альберт учтиво кивал каждому из них. В Академии он отвык от столь вежливого обращения и пристального внимания.

— Ваше Высочество! — любезно окликнул его чей-то голос. Альберт вздрогнул и узнал герольда Карла. — Вы уже прибыли! Как добрались?

— Прекрасно, Карл. — Альберт постарался говорить так, чтобы юношеский голос не предал его и не сорвался ненароком на полудетский перепуганный писк. — Я полон сил и очень хочу встретиться с Его Величеством как можно скорее. Извести его о моем прибытии, будь любезен.

Карл окинул Альберта критическим взглядом и неловко поджал губы.

— Ваше Высочество, если позволите, Вам следовало бы сперва позаботиться о надлежащем виде. Вы ведь только с дороги…

Альберт неприязненно покривился, вмиг ощутив себя проштрафившимся школяром.

Да будь ты хоть самим королем, школяр должен держать форму в порядке! Вычистись и заступай на внеочередное дежурство! И смой кровь с лица!

Альберт прерывисто вздохнул, вспоминая слова инструкторов, невольным движением утерев рукавом нос.

— Чтобы сыну встретиться с отцом, нужен надлежащий вид? — нервно уточнил он. Герольд несколько раз мигнул, непонимающе глядя на него.

— Чтобы встретиться с королем — нужен, — и поспешно добавил, — Ваше Высочество.

Альберт направился в свои покои, чувствуя себя почти оскорбленным.

Он отослал прочь служанок, собиравшихся помочь ему принять ванну. Девушки удалились, и до Альберта донеслись легкие смешки. Он смущенно зарделся, чувствуя себя неловким и жалким — особенно после того, как невольно отметил привлекательность дворцовых служанок, непозволительно долго задержав взгляд на их бедрах или груди.

Приняв ванну, Альберт облачился в чистую одежду, с трудом выискав среди вычурного многообразия нечто простое и неприметное.

Все-таки я совсем отвык от дворцовой жизни, — подумал он, понимая, что привыкать к ней заново вовсе не хочет.

Слуга постучался в его покои, объявив, что «Его Величество Рерих VII желает видеть Его Высочество». Альберт небрежно бросил, что скоро будет, и слуга напомнил ему, чтобы он явился в тронную залу.

О тихой семейной встрече, видимо, можно и не мечтать, — подумал принц, в который раз тяжело вздохнув. На улицах Чены он чувствовал себя свободнее, чем в королевском замке. Там, в городе, он мог быть невидимкой, нести ответственность лишь за самого себя, изучать, размышлять. Здесь, при дворе… он даже не знал, как его принимают и воспринимают ли всерьез.

Стоя у дверей в тронную залу, Альберт слушал, как герольд объявляет:

— Его Высочество принц Анкордский!

Стражники раскрыли створки резных дверей, выкрашенных в белый и голубой цвета с позолоченными узорами. Залитая светом из высоких тонких окон тронная зала являла собой огромное пространство, и дорога от резных дверей до возвышения, на котором стоял королевский трон, занимала больше минуты.

Наконец, когда Альберт, держа спину прямой, а голову чуть приподнятой, приблизился к трону, Рерих поприветствовал его:

— Здравствуй, сын! Ты возмужал в Академии. Я знал, что она пойдет тебе на пользу.

Альберт перевел взгляд с крупной фигуры отца на застывшую позади него и держащуюся в тени королеву Лиану. Хрупкая и бледнокожая, она казалась спокойной и почти безучастной. Альберт удивился, увидев мать такой — по письмам, которые она писала ему в Академию, он три года грел в сердце образ энергичной и эмоциональной женщины. Какая она на самом деле, он толком не знал: привыкнуть к ее компании в детстве, проведенном в обществе наставников и нянечек, ему не довелось.

Выходит, я ошибался. Интересно, в чем еще? — с тоской подумал Альберт.

— Обучение в Академии, безусловно, было полезным, Ваше Величество, — с почтением отозвался он. — Я не раз писал об этом в письмах.

Рерих отмахнулся, и Альберт сделал вывод, что отец не читал ни одного письма. Зато королева Лиана явно читала их все. Стало быть, то, что она добавляла в свои ответы от Рериха, было сделано без его участия.

— Вы их не читали, отец?

— Детали пересказывала мне твоя мать, — без тени стеснения ответил Рерих VII. — Говорила, что ты полюбил дисциплину и склоняешься к аскезе.

— Поражен вашей участливостью, — спокойно произнес Альберт.

Зачем ты начинаешь дерзить ему? — одернул он себя. — Тебе ведь нужно, чтобы он выслушал тебя!

— Государственные дела оставляют мало времени для отцовского участия. Когда-нибудь ты это поймешь, — назидательным тоном отозвался Рерих. — К тому же, раз ты учился дисциплине, должен был чтить и самостоятельность, разве нет?

Альберт поджал губы.

Что, думаешь, папочка защитит? Да твой папочка плюнет на тебя, как плевал на своих верных солдат! — прозвучали в его голове слова дразнящих сокурсников.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Я… забылся, — выдавил Альберт.

— Постарайся впредь помнить, что ты принц и должен вести себя соответственно, — кивнул Рерих.

— Я это учту, Ваше Величество. — Альберт прочистил горло. — И, дабы не отнимать времени у государственных дел, перейду к своему вопросу, если позволите. Скажите, матушка не упоминала, как часто во время обучения мне приходилось отстаивать честь нашей страны в драках?

Задав свой вопрос, он тут же потупился. В его голове эти слова казались куда более громкими и весомыми, а на деле прозвучали как жалоба обиженного ребенка, которая вызвала у Рериха лишь снисходительную улыбку.

Королева Лиана подалась вперед, но ничего не сказала. Шаг она также сделать не решилась.

— Драки школяров трудно назвать защитой чести страны, Альберт, — с оттенком легкой насмешки произнес Рерих. — Хотя в свое время и меня отсылали учиться в Военную Академию, и я тоже дрался с сокурсниками. — Его лицо озарилось легкой улыбкой ностальгии. — Правда, защитой чести страны я это не называл даже тогда.

Альберт сжал кулаки, почувствовав какое-то странное опустошение, которому не мог найти объяснения.

— Возможно, во времена вашего обучения никто не понукал вас историей о Ста Кострах Анкорды, и вам не приходилось жить в комнате, которую когда-то занимал анкордский кукловод.

При упоминании Мальстена Ормонта Рерих вспыхнул, лицо его раскраснелось, брови угрожающе сдвинулись. Королева Лиана все же сделала шаг вперед, но тут же замерла, посмотрев на сына. Альберт не сумел разобрать ее взгляд, но нашел его многозначительным. В его душе всколыхнулась тревога, какую он привык испытывать в Академии в те моменты, когда дело доходило до драк. Принц сделал осторожный шаг назад.

— Что ты хочешь этим сказать, сын? — пробасил Рерих.

— Репутация страны всплывает в мелочах, Ваше Величество. Военная Академия полнится слухами, и, полагаю, не только она. Во многих уголках Арреды над именем нашего рода нависает нечто недоброе, и, обучаясь, я чувствовал, будто должен изменить это.

— Пытаясь рьяно опровергнуть то, что болтают невежды, ты лишь укрепишь эти слухи, Альберт! — с нажимом произнес король. — Ты еще слишком юн, чтобы понимать это, поэтому просто поверь на слово.

Неубедительно, — пронеслось в голове Альберта, и, казалось, лишь взметнувшаяся в душе тревога заставила его не сказать этого вслух.

— Но вся Арреда уже обратила внимание на эти слухи. Теперь, когда выяснилось, что анкордский кукловод…

— Одним тем, что ты произносишь это гнусное прозвище, ты потакаешь тупым россказням! — прорычал Рерих. — Мальстен Ормонт тайно проник в ряды армии нашей страны, нарушив Вальсбургскую Конвенцию…

— Но не вы ли приняли его, Ваше Величество? — перебил Альберт.

— Мой собственный сын обвиняет меня в нарушении Конвенции? — нервно усмехнулся Рерих. В его усмешке все еще слышалась угроза.

— Я не…

— Твоя мать говорила, что ты чтишь дисциплину, но, похоже, ты преувеличил степень своего почтения! — грозно воскликнул Рерих.

— Отец, — тихо произнес Альберт, чувствуя, как в ответ на это замечание лицо его предательски вспыхивает красками смущения, — выслушайте меня. Я ведь не клевещу на вас, я стремлюсь достичь понимания и благополучия. Как бы вы этого ни отрицали, по Арреде расползаются нехорошие слухи о вас…



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-11-19 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: