Густой серый туман струился над рекой, плавно обтекая корявые деревья. Малыш сидел у окна подперев рукой голову и задумчиво смотрел на туман. Никто не мог догадаться, о чём думает этот странный человек, всегда скрытные мысли его вызывали массу дискуссий за его спиной, но никто не мог в них проникнуть. Возможно, Малыш в такие минуту размышлений сочинял стихи, а может вообще ни о чём не думал - кто знает?
Малыш резко обернулся к Зосе и сказал:
- Всё ждёшь своего приятеля?
- Жду, - ответила та.
- Не жди, не придёт он.
- Почему?
- Потому что я здесь.
- Так чего же ты не уходишь?
- Так ты ж убежишь если я уйду, - усмехнулся Малыш.
- И тогда вы сможете поймать Павла.
- И ты готова так просто его сдать? - поразился Малыш. - Но это нам не нужно. Я здесь для того и сижу, чтобы взять твоего бойфренда если он рискнёт прийти за тобой, неблагодарной.
Сказав так, юноша отвернулся к окну, где туман уже начал рассеиваться, открывая речную долину.
- Ты злой, Малыш, - сказала она.
- Злой - не значит плохой, - парировал он не оборачиваясь.
- А если я попытаюсь убежать?
- Бесполезно, я тебя догоню, к тому же я сильнее не только тебя, но и этого твоего Павла, ведь так его зовут?
- Я тебя ненавижу, - прошептала Зося.
- Напрасно.
- Тогда придёт Павел и освободит меня. Союз тайной магии рано или поздно победит ваш отвратительный мировой порядок!
Малыш поднялся со старого кресла, подошёл к Зосе со спины, привычно положил голову ей на правое плечо и прошипел:
- Никогда вы не сможете нас победить! Даже если твой альфа-самец сможет со своими дружками победить лично меня, вам ни за что не одолеть системы! Человек против системы - ничто, червяк!
Сказав так, цыганёнок прошёлся по комнате, резко развернулся и спросил:
|
|
- Ты, конечно, спросишь, почему мы вас не уничтожили сразу? И я отвечу: мы хотим всё сделать по закону.
- Ты ведь убийца.
- Мы убиваем только тех, кто является преступником, но для поимки которых не хватает закона, но если их не трогать, то они совершат ещё большие злодеяния. Ясно?
Часов 31 минута).
Зося проснулась оттого, что ей стало зябко. За окнами стоял густой туман, из которого словно клешни фантастических ракообразных торчали кривые деревья. Девушка накинула куртку и вышла наружу. Малыша в доме не было, и она пошла искать его снаружи. Малыш без рубахи сидел на мостике и ловил рыбу, болтая в воде босыми ногами. Увидя такое, Зося удивилась, как в такой холод можно купаться? Но Малыш, словно услышав её мысли, шёпотом ответил:
- Когда я родился, матушка отнесла меня на рассвете на озеро и вымыла. У нас так принято.
- У кого - у вас? - так же шёпотом спросила девушка, присаживаясь рядом с ним.
- У нас - у цыган.
- Расскажи о себе, прошу тебя. А то вот сколько дней уж сидим вместе на этом болоте, а друг о друге ничего не знаем.
- Недели не прошло, - усмехнулся Малыш. - Ну ладно, не дуйся, расскажу. У меня четыре сестры, я самый младший. Как ты можешь догадаться, мои родители - люди пожилые, а я рос необузданным, дерзким и даже агрессивным. И сейчас я такой. Помню, мы часто ссорились с сёстрами, из-за чего - толком не помню, да и тебе незачем знать. Когда мне исполнилось десять, матушка, которую я видимо уже совсем забодал к тому времени, отвела меня в монастырь, в Оптину пустынь. Там как раз старец прозорливый жил, да и сейчас живёт. Велел он матушке моей везти меня в Стокгольм, стать возле Дворца Верховного Совета Земли рано утром, в пять часов, и препоручить меня заботам того, кто первым подойдёт ко мне, не к ней, а ко мне. Вокруг ходили люди, а я стоял на площади под статуей волка и смотрел на них почише того волка, люди шарахались от меня, хоть... Вобщем, около полудня ко мне подошёл пан Арвидос. Я тот день на всю жизнь запомнил...
|
|
Малыш замолчал глядя вдаль. Зосе вдруг стало его жалко и она неуверенно обняла его, он был тёплый и мягкий, и она быстро согрелась. Что ж это она замыслила, подумал Малыш. Или, возможно, действительно хочет с ним подружиться? Непонятно, но проверить не помешало бы... Ради эксперимента юноша положил голову ей на плечо, но как раз в этот момент закачался поплавок.
Придя в дом, малыш поставил ведро с рыбой на стол и сказал Зосе:
- Чисти.
- Поможешь? - с надеждой спросила она.
- Ты что, не умеешь? - удивился цыганёнок.
- Не совсем...
- Ладно, так и быть помогу. Но на будущее учти: мужчина приносит добычу, женщина её готовит. И никак не иначе, хоть и двадцать второй век на дворе. Ясно?
- Ясно. Скажи, а тебе нравится твоя работа?
Малыш хмыкнул.
- Ну неужели ты думаешь, что мне может нравиться работа, которую я выполняю исключительно для того, чтобы избавить от неё других?
- Значит, не нравится?
- Какая разница - нравится или не нравится? Это долг.
- Но ведь тебя специально для этого выбрали, значит, ты подходишь для твоей работы.
- Значит, подхожу, - согласился юноша. - А что толку? Ты думаешь, солдатам нравится убивать? Сомневаюсь.
- Тебе приходилось убивать?
|
|
- Приходилось.
- И не тяготит? - с сомнением поинтересовалась Зося.
- До того как запретили аборты, врачи убивали миллионами - и никого это не тяготило. А если ты хочешь знать обо мне, то мне четырнадцать лет и я убил восемь человек. То есть, конечно, были не люди, а преступники.
- По приказу пана Арвидоса?
- По приказу пана Арвидоса. В нашей работе самодеятельности не место.
Малыш отпустил очищенную рыбу в миску, откинулся назад и отчётливо стукнулся затылком о стену.
- Прошу тебя, не говори со мной о работе! - простонал он. - Расскажи, как ты живёшь... О своих взглядах на жизнь.
- Мне не нравится то, как вы организовали жизнь других.
- А по-твоему как должно быть?
- Чтобы каждый сам решал как ему поступать, и чтобы все были свободны.
- Это невозможно, - возразил юноша. - А вдруг они захотят отказаться от свободы? Так уже было не раз. Об этом ты подумала?
- Почему ты думаешь, что люди откажутся от свободы? Это же так здорово.
- Это тебе так кажется. Люди боятся свободы. И ты тоже боишься. А если дать людям право выбора, они выберут негодяя с популистскими лозунгами.
- Ты слишком низкого мнения о простых людях, - скривилась девушка. - Наверное, потому что ты элита.
- Да, я принадлежу к элите, - ответил Малыш. - Но ты, говоря "элита", представляешь роскошь и вседозволенность. Но на самом деле мы не свободнее чем рабы на галерах. Нами руководит Мюнхенский манифест, созданный первыми исполнителями. Мы ежесекундно служим человечеству, за что имеем право пользоваться кое-какими поблажками.
- Понятно. А ты бывал дома после того как твоя мама отвезла тебя в Стокгольм?
- Нет, а к чему ты клонишь? - спросил цыганёнок приподнимаясь.
- Наверное, она страшно гордится сыном.
Малыш пристально посмотрел на неё.
- Не знаю... - растерянно пробормотал он.
В этот момент снаружи послышались шаги и раздался голос:
- Эй, есть здесь кто-нибудь?
Однако гость, не дожидаясь ответа, зашёл в сени и заглянул в комнату. Вид у пришедшего был бы опасный, если б не его миролюбивый тон.
- Привет, Малыш, - сказал он. - О, я не вовремя? - добавил он, заметив Зосю.
- Ничуть, - отозвался Малыш.
- Вот узнает пан Арвидос, что ты на казённую квартиру дам водишь - голову тебе оторвёт.
- Это по работе, - смутился юноша.
- А, тогда не оторвёт. Что у вас тут, рыба?
- Только что поймал, - сообщил Малыш.
- Отлично, - одобрил гость. - Продегустируем-с. А то в Стокгольме всё с консервантами. Ну, подруга, доставай сковороду, будем Малыша за то, что тебе не помогает, по горбу колотить, так?
В отличие от Малыша, которому готовка была в тягость, гость очень ловко зажарил рыбу в печи, хотя сам попутно уверял молодых людей, что уже лет десять только разогревал полуфабрикаты в микроволновке. Пока рыба жарилась, он продолжал с ними разговор.
- Как зовут тебя, подруга?
- Зося.
- Зося? Красивое имя. Польшча?
- Ага.
- Я сразу понял, что ты не белоруска, у них говор другой. Да ты не робей, доставай миски. Небось, Малыш тебя тут совсем запугал? Он такой только с виду, на самом деле он добрый и мягкий, как и его пузо, - с этими словами он в шутку ткнул Малыша в живот, тот улыбнулся.
- Да не пугал я её, - оправдывался он. - Она сама такая зашуганная.
- Принимая в расчёт твои методы пугания, верю. Охотно верю. Садитесь, отроки, рыба готова. Насколько могу судить, к её приготовленью мы все приложили усилия, так что будем только хвалить...
Часов 14 минут).
Зося и Малыш читали, Зося сидела за столом, а Малыш лежал на топчане на боку и время от времени поглядывал на девчонку. За неделю, проведённую рядом, они привыкли друг к другу и почти сдружились, точнее их взаимоотношения перестали быть открыто неприязненными. Малыш даже давал ей почитать то, что читал сам, а читал он на удивление много, в основном теории социального устройства.
Внезапно внимание Малыша привлёк еле слышный звук и он настороженно посмотрел на дверь.
- Что такое? - тихо спросила Зося.
- Пришли, - несколько удивлённо ответил юноша, снял очки, соскользнул с топчана и направился к двери. Выйдя из сеней, он не увидел никого, но тут он почувствовал движение воздуха сзади, хотя и ничего предпринимать не стал, хотя мог. Просто у него был такой приказ.
- Стой, не рыпайся, - прошептал Сорманский, приставив к горлу Малыша нож.
- Стою, - согласился убийца.
- Иди внутрь, - это уже другой голос. - И без глупостей, жирная свинья.
Малыш фыркнул, но вошёл в хату. Зося, увидев Павла, тут же, позабыв как они мирно болтали с Малышом, бросилась к нему, поэтому ему пришлось оттолкнуть Малыша в сторону, тот схватил с книжной полки охотничий нож и всем видом выразил готовность поцарапать недругов. Однако приятель Сорманского и это предусмотрел, поскольку через секунду Малыш увидел прямо перед собой отверстие двадцать девятого калибра и опустил нож.
- Как я рада, что ты пришёл! - повторяла Зося, обнимая Сорманского, в то время как его приятель с трудом повалил упитанного цыганёнка на топчан и связывал ему руки.
- Он приставал к тебе? - первым делом спросил Павел.
- Нет, - вдруг ответила девушка и заметила, что Малыш посмотрел на неё с удивлением и благодарностью.
Взяв Зосю за поясницу, Сорманский направился было к выходу, но тут его остановил его приятель:
- Подожди, а с этим что делать? - указал он на Малыша.
Павел развернулся, шагнул к лежащему на топчане убийце и приставил тому пистолет к голове и тут заметил в ухе Малыша серьгу. У представителей тайной планетарной элиты, ревностно придерживающейся некоторых традиций, это означало, что Малыш - единственный сын в семье. Тогда Сорманский нежданно для себя смутился, тем более что цыганёнок никак не отреагировал на наставленный на него ствол и продолжал спокойно смотреть на Павла.
- Нравится выполнять всякую грязную работу за Кирвиса? - насмешливо осведомился Сорманский.
- Во-первых, не за Кирвиса, - спокойно возразил Малыш. - Во-вторых мои руки не грязнее твоих. И в-третьих, обернись, пожалуйста.
Трое адептов СТМ взглянули назад, в дверном проёме стоял сын пана Арвидоса. В руках у него был пистолет. Павел медленно, стараясь не делать резких движений, положил своё оружие на стол и поднял руки вверх. Держа колдунов на прицеле, сын пана Арвидоса взял со стола нож Малыша и разрезал верёвку у него на руках. Не произнося ни слова, цыганёнок поднялся на ноги, взял со стола пистолет Павла, приставил тому к голове и нажал курок. Однако, ничего не произошло, Малыш отбросил оружие, бросил другу "Я в тебе не сомневался" и вышел в сени. Стукнула дверь, за окном прошла тень, и сын пана Арвидоса таинственно заметил:
- И всё же он человек...