Они опять серьёзно повздорили. Стычки между деканом Гриффиндора Гермионой Грейнджер и смотрителем Аргусом Филчем в последнее время стали происходить с завидным постоянством.
Всё началось год назад, когда Гермиона сделала школьному завхозу тактичное замечание об уходе за его питомицей Миссис Норрис. Кошка заметно похудела, её серо-пепельная шёрстка свалялась, яркие глаза потускнели. Может, кошке не хватает витаминов? Возможно, её необходимо показать ветеринару, чтобы он посоветовал специализированный корм? Шерсть нужно периодически вычёсывать, а ушки чистить.
Гермиона с детства обожала кошек и сама была обладательницей большого рыжего полукнизла. Ещё со школьных лет она помнила, с какой заботой и любовью Филч обращался с Миссис Норрис. Это был не просто домашний питомец – это был компаньон и член его семьи. Завхоз всегда холил и лелеял свою кошку, очень бережно к ней относился и отлично за ней ухаживал.
Но людям свойственно меняться. И часто не в лучшую сторону. Война отразилась на многих. Аргус Филч, который раньше скептически относился к алкоголю, начал выпивать. Он старался выполнять свои обязанности, отрабатывая скромную зарплату школьного завхоза и смотрителя, но уже не представлял свой вечер без пары-тройки стаканчиков огневиски, медленно превращаясь в тихого алкоголика. И его постепенно перестало волновать, накормлена ли Миссис Норрис и чисто ли в её лотке, находится ли она в его комнате или бродит за пределами школы. Кошка уже и не помнила, когда в последний раз её чесали за ушком или просто позволяли полежать на коленях, свернувшись клубочком.
Животное остро чувствовало перемену в хозяине, но не покидало его ни на шаг, преданно заглядывая в глаза. Вначале кошку подкармливали школьные эльфы, затем неладное заметила декан Гриффиндора. Тогда же она впервые уловила и запах алкоголя, исходивший от Филча.
Филч на вопросы и замечания молодого декана о его кошке ответил, что волноваться не о чем. Миссис Норрис уже в преклонном возрасте – отсюда и все изменения. У неё уже нет прежнего аппетита, былой быстроты и резвости.
Нет аппетита? Гермиона вспомнила, с какой скоростью бедное животное опустошило миску её Косолапуса. Кот сам опешил от такого напора и вежливо уступил свою еду кошке. С тех пор Миссис Норрис исправно питалась в покоях у гриффиндорского декана, но неизменно уходила к неблагодарному хозяину, пытаясь вернуть или заново заслужить его внимание и ласку.
Несколько раз на педсоветах Гермиона поднимала вопрос о неподобающем поведении Филча. Но завхоз не устраивал пьяных дебошей и не уходил в запои. Его никогда не видели выпившим студенты или их родители. Он не опаздывал и выполнял свою работу. К тому же Филчу совсем немного осталось до пенсии, нужно было дать ему доработать. Так остальные преподаватели отреагировали на возмущённые речи Гермионы.
Вот и сегодня, терпеливо дождавшись, пока кабинет директора покинут все коллеги, Гермиона со свойственным ей напором попыталась убедить Снейпа, что алкоголизму в школе не место.
Хватит Хогвартсу и Трелони, которая любила херес, в результате чего каждое занятие превращала в театрализованное действо. Но та хоть не часто покидала свою башню. А Филч передвигался по всей школе, имел доступ на кухню и в кладовые, прибирался в классах и кабинетах, также в его распоряжении были ключи от всех замко́в. А если что-то пойдёт не так? Если он что-то забудет или напутает? Ведь кругом дети!
Директор Снейп, на которого навалились все тяготы послевоенной разрухи и восстановления Хогвартса, скептически хмыкал и отмахивался от шумной всезнайки. Его больше волновал очередной ремонт башни Когтеврана и коридора на третьем этаже, своевременные поставки продуктов на школьную кухню и постоянные серьёзные конфликты между студентами Гриффиндора и Слизерина. Он руководил большой школой, вёл зельеварение у старших курсов и варил зелья не только для Больничного крыла Хогвартса, но и для клиники Святого Мунго, где продолжали лечиться некоторые тяжелораненые.
– Мисс Грейнджер, – Снейп скрестил руки на груди, устало откинулся на высокую спинку директорского кресла и внимательно всмотрелся в бледное лицо гриффиндорского декана, – советую вам побеспокоиться о состоянии своего здоровья, если не хотите опять упасть в обморок прямо во время практических занятий. Вы принимаете все необходимые зелья?
– Профессор Грейнджер, сэр. Я преподаю уже пять лет и заслужила свои звание и степень, – Гермиона сжала губы, увидев скепсис в чёрных глазах. – Да, я принимаю все зелья. Я упала в обморок всего один раз, и то в прошлом году, вы ведь прекрасно об этом знаете!
Гермиона покинула кабинет Снейпа в угнетённом состоянии. Эта неделя выдалась особенно трудной. Профессор Спраут слегла с тяжёлой формой ангины, и Гермионе в дополнение к своим парам по трансфигурации пришлось взять и её. В Больничном крыле с ангиной оказались и многие ученики, что очень беспокоило преподавательницу.
Ноябрь в этом году выдался особенно дождливым и ветреным. Солнечные дни можно было пересчитать по пальцам одной руки. Вот и сейчас, идя по тёмному школьному коридору, Гермиона не слышала звука своих шагов. Дождь хлестал с неимоверной силой, барабаня по окнам и карнизам, вода с грохотом стекала по водосточным трубам, завывал ветер, жалобно скрипели, словно стонали от боли, старые деревья.
Гермиона чувствовала, как опять начал ныть под грудью шрам, оставленный проклятием Антонина Долохова, когда она ещё училась на пятом курсе. Девушка подошла к высокому стрельчатому окну и, закрыв глаза, прижалась пылающим лбом к холодному стеклу. Она старалась дышать медленно, пережидая приступ. Паники и страха не было – она уже свыклась и даже смирилась со своим состоянием, научилась жить и работать, превозмогая боль.
Тогда, после битвы в Министерстве, она оказалась в Больничном крыле. Проклятие Долохова подействовало на неё не в полную силу, поскольку чёрный маг не успел произнести заклинание вслух. Но мадам Помфри, осмотрев Гермиону, заявила, что «здесь определённо есть над чем поработать». Гермиона горько усмехнулась. Определённо, работать было над чем. Интуиция не обманула медиковедьму. Но это нужно было делать тогда, семь лет назад, когда проклятие было свежо, а маг, наложивший его, жив.
Да, тогда Гермиона принимала с десяток целебных настоек, рану тщательно обрабатывали, и девушка быстро шла на поправку, с нетерпением ожидая, когда ей разрешат покинуть Больничное крыло. Силы быстро восстановились, рёбра перестали болеть, а шрам с годами превратился в еле заметную серебристую ниточку под грудью. И только во снах Гермиона продолжала видеть, как упивающийся взмахивает волшебной палочкой и посылает в неё огненный луч проклятия, который больно ударяет её в грудь.
Настоящие кошмары начали приходить уже после смерти Долохова. В них огненные языки яростно охватывали всё её тело, нещадно опаляя и пожирая плоть. И Гермиона просыпалась, пылая от жара, будто она заживо сгорала в адском пламени, извиваясь от боли, часто чувствуя во рту солёную кровь от прикушенной губы.
Смерть Долохова активировала проклятие – так медики из Святого Мунго объяснили Гермионе её ночные кошмары, высокую температуру, сильные сердечные боли и периодические обмороки. Опытные целители разводили руками, не зная, как полностью снять с волшебницы проклятие упивающегося. Зелья, которые Гермиона начала принимать немного позже, улучшали работу сердца, снижали боль и увеличивали время между приступами.
Из задумчивости Гермиону вывел лёгкий толчок. Что-то мягкое коснулось её голени. Это кошка Филча робко тёрлась о женские ноги, пытаясь обратить на себя внимание. Гермиона смахнула непрошенные слёзы и несколько раз похлопала ладонью по подоконнику.
– Иди сюда, милая, – позвала она кошку.
Но запрыгнуть на подоконник кошка не смогла, как ни старалась: слабые лапы не могли с достаточной силой оттолкнуться, и животное неуклюже оседало на пол. Гермиона молча наклонилась и подхватила кошку на руки, а затем усадила на подоконник. Миссис Норрис осторожно ткнулась мордочкой в ладонь Гермионы и замерла, всматриваясь в потоки дождя за стеклом. Так и сидели они, волшебница и кошка, прижимаясь друг к другу и невольно вздрагивая от завывания ветра и треска ломающихся веток.
– Не знаю, почему, но Филч не разрешает мне тебя лечить, – задумчиво проговорила Гермиона и повернулась к кошке. – Я думаю, что тебе для начала стоит сменить хозяина, Миссис Норрис. И для этого мне нужно побеседовать с нашим смотрителем.
Она осторожно спустила кошку на пол и заспешила в свои комнаты за деньгами.
Полчаса спустя Гермиона Грейнджер стала полноправной хозяйкой ещё одного животного. Миссис Норрис обошлась гриффиндорскому декану в пятьдесят галлеонов.* Именно такую цену озвучил Филч. Гермиона молча отсчитала монеты и протянула мешочек ухмыляющемуся сквибу. Миссис Норрис задержалась в его комнате ровно на столько, сколько нужно было для подписи в купчей.
____________
Примечание: Для того чтобы вывести магический курс валют, энтузиастам пришлось внимательно перечитать все 7 книг о приключениях юного волшебника. В каждой из них нашлось несколько упоминаний «магической стоимости» обычных вещей, которые можно купить и в нашем, магловском, мире. Получилось, что один галлеон (самая крупная денежная единица магического мира) стоит примерно 25 долларов. Из этого следует, что более мелкие – сикль (1 галлеон = 17 сиклей) и кнат (1 сикль = 29 кнатов) – оцениваются в 1,5 доллара и 5 центов соответственно.