Б.Гермелин писал:
По всей видимости, эта когнитивная патология в основном заключается в неспособно-сти сократить воспринимаемую информацию путем извлечения ее основных элементов, отде-лив их от второстепенной информации. Нарушение этих процессов приводит к появлению хо-рошо запоминающихся стереотипных и ограниченных моделей поведения, которые становятся все более неадекватными по мере того, как повышаются требования к сложным гибким прави-лам поведения. Именно в областях развития речи и социального взаимодействия, которые под-чиняются этим сложным и гибким правилам, когнитивные нарушения у аутичных детей стано-вятся особенно выраженными.
Например, в одном эксперименте обследовалась вербальная память трех групп детей. Приведенное ниже краткое описание, дает возможность почувствовать дух эксперимента. По-дробно об этом эксперименте можно прочитать в книге, указанной в библиографии. На первом этапе детей попросили запомнить как можно больше слов из произвольного списка (например, «окно — яблоко — диапроектор — вода — книга — возможно — бежать»). Все группы спра-
вились одинаково хорошо, как и можно было ожидать от детей в одинаковом психическом возрасте.
На втором этапе эксперимента, слова были взяты из одного контекста: значение стало важным элементом, объединяющим их в одну группу (например, яблоко — грейпфрут — ли-мон — груша — машина — корабль — самолет). Услышав такой список слов, мы сразу поду-маем: Я знаю. Слова обозначают фрукты и транспорт. С самого первого момента, когда вос-приятие устанавливает связь со значением слов, наша память начинает работать более эффек-тивно: понимание значений помогает нам организовать нашу жизнь. На этом этапе экспери-мента у детей с обычным интеллектом и у детей с умственной отсталостью результаты стали намного лучше. При этом аутичные дети, несмотря на такой же уровень интеллектуальных способностей, остались на прежнем уровне, т.к. в значительно меньшей степени понимали значения воспринимаемых слов. Любой, кто глубоко задумается над этим экспериментом и попытается понять, о чем думает аутичный ребенок, может сделать интересные выводы.
Если человек, страдающий аутизмом, испытывает такие же трудности с пониманием значения в повседневной жизни, какие он испытал в данном эксперименте, скорее всего он бу-дет чувствовать себя изолированным от людей, т.к. понять значение можно только через ком-муникацию и социальное поведение. В таком случае он будет зависеть от перцептивной ин-формации намного больше, чем предполагает его психический возраст.
Психолог Джером Брунер исследовал когнитивное развитие обычных детей. Большое впечатление на него произвела их способность идти дальше простого восприятия (название одной из его книг «Beyond the Information Given» — «Что скрывается за информацией»). Обычные дети могут воспринимать то, что не вполне очевидно. Другими словами, у них есть способность делать выводы и понимать значение того, что они видят и слышат.
Мы видим, что с самого рождения одновременно с развитием средств коммуникации дети интуитивно осознают, что человеческие звуки важнее всех остальных. Со временем даже без уроков дети начинают понимать речь и учатся говорить. Это является огромным достиже-нием. Мы понимаем, какие огромные усилия требуются для этого, когда, будучи взрослыми (а мозг в это время уже не такой гибкий) пытаемся выучить иностранный язык. Таким образом, дети учатся добавлять значение к звуку, который они слышат. Они начинают понимать аб-стракции: слово «стакан» и сам предмет «стакан» имеют условную связь. В других языках лю-ди называют этот предмет по-другому: «glass», «verre», «vaso», «bicchiere».
Мы часто не задумываемся над тем, что социальное поведение также нуждается в по-нимании его значения. Видимо, способность понимать социальное поведение заложена в нашем сознании, и у большинства людей с проблемами в развитии она почти не нарушена. Несмотря на свои нарушения, глухие, слепые, люди с умственной отсталостью или с дисфази-ей не испытывают особых трудностей при понимании социального поведения или при добав-лении значения к социальному восприятию. Они понимают значение эмоций: ребенок, стра-дающий афазией, позволяет себя обнимать, глухой ребенок понимает значение материнской улыбки.
Но в случае с аутизмом мы такого не видим. Вспомните Человека Дождя и сцену в лифте, где девушка его брата, испытывающая к нему симпатию, спрашивает, целовала ли его когда-нибудь женщина. Знает ли он, что это значит, когда тебя целуют? Она целует его и нежно спрашивает, что он чувствует. «Мокро», говорит Человек Дождя.
Он прав. С точки зрения простого восприятия поцелуй мокрый. Его проблема в том, что он не может понять эмоции, стоящие за этим, не может добавить значение к буквальному вос-приятию. Это помогает нам понять печаль родителей, которые чувствуют себя отвергнутыми своим аутичным ребенком. Например, однажды, когда уже больше не было сил сдерживать чувства, мать разрыдалась. Ее сын Джон, увидев это, рассмеялся. «Он смеялся надо мной...» На самом деле его смех был вызван чем-то другим. В его восприятии слезы представляли со-бой забавное зрелище. Раньше он видел, что вода может литься только из крана, а сейчас она льется из чьих-то глаз: человек-кран?
Даже профессионалы иногда расстраиваются из-за этого вследствие тех же причин. Они вкладывают в этих детей столько эмоций, заботясь о них, но при этом часто чувствуют себя отвергнутыми детьми. Поэтому важно помнить, что людям, страдающим аутизмом, осо-
бенно трудно «читать» выражение лица и понимать эмоции, которые стоят за ним. Если они не могут распознать эти эмоции, им трудно их учитывать. Дети с аутизмом в отличие от обыч-ных детей не всегда имеют способность понять, что стоит за информацией, которую они полу-чают. Ина ван Беркелер назвала их «воспринимающие жизнь буквально».
С самого раннего возраста у обычных детей развивается социальная интуиция, и они рано начинают отдавать предпочтение человеку, а не предметам. Со временем их все больше и больше интересует жизнь людей вокруг них. Они также начинают больше понимать эту окру-жающую жизнь. Это видно из символических игр, в которых дети показывают, что понимают значение поведения других людей: они делают вид, что кормят своих кукол, укладывают их спать, усаживают в кресло и т.д.
Воображение (добавление значения к восприятию) и социальное поведение у детей, страдающих аутизмом, развиваются не так, как у обычных детей. Если аутичных детей при-глашают играть, они, как правило, предпочитают такие игры, где действия основаны на чи-стом восприятии, например — поставить предметы друг на друга или расположить их рядами. Отсутствие символической игры указывает на то, как мало они понимают поведение своих ро-дителей, братьев и сестер. (Сейчас трудно поверить, что было время, когда несимволическому поведению аутичных детей придавали большое символическое значение. Если ребенок стучал игрушечной коровой по столу, это рассматривалось как выражение агрессии по отношению к его матери).
Вкратце развитие процесса познания у детей, страдающих аутизмом, можно описать следующим образом. Во всем мире дети рождаются с биологически заложенной способностью добавлять значение к восприятию при минимальном социальном стимулировании. Благодаря этой способности они интуитивно предпочитают человеческие звуки, в определенный период они начинают анализировать и понимать общение и в конечном итоге могут общаться сами. Эта способность также помогает им правильно понимать поведение других людей, а затем не только понимать, но и развивать адекватное социальное поведение. Именно эта врожденная биологическая способность нарушена у людей, страдающих аутизмом. Она не «отсутствует» у них, а только нарушена. В действительности, многие аутисты понимают определенные значе-ния, которые выражаются через коммуникацию, социальное поведение и воображение. Труд-ности, которые они испытывают в восприятии и добавлении значения к нему, возможно» находятся на более высоком уровне.