Таджима начал было кружить вокруг Пертинакса и даже сделал два ложных выпада. Его противник неуверенно поднял свой клинок, но затем снова опустил, склонив голову.
- Теперь убей его, - велел Лорд Нисида Таджиме.
Мне вспомнилось, что он говорил, что Таджима учился.
Молодой человек отступил от Пертинакса и, встав лицом к Лорду Нисиде, сказал:
- Лорд, лучше прикажите мне зарезать привязанного верра.
Таджима стоял спиной к Пертинаксу, но моего опыта хватало, чтобы заметить, что каждый его нерв был напряжён, он был подобен лезвию меча или застывшему пламени.
Я верил, что Пертинакс не станет ничего предпринимать.
Таджима казался полностью расслабленным, от него веяло презрением и даже праздностью. Само его положении казалось оскорблением.
Но я верил, что Пертинакс воздержится от каких-либо действий, и через мгновение мне стало ясно, что Пертинакс не станет использовать благоприятный момент.
Улыбнувшись про себя, я внезапно, почти неслышно, быстро двинул ногой по земле.
Таджима обернулся немедленно. Его меч был готов отразить удар.
Его действие было настолько быстро, что даже я, знакомый с реакцией воинов, которые часто живут на грани жизни и смерти, восхитился им. А у Пертинакс от неожиданности перехватило дыхание. Его меч всё так же несчастно смотрел в землю.
- Ему можно разрешить жить, - заключил Лорд Нисида, - в течение какого-то времени.
Один из охранников вытащил оружие из рук Пертинакса.
- Хорошо сделано! – похвалил я Пертинакса.
- Но я же ничего не сделал, - растерянно сказал он.
- Именно поэтому Ты всё ещё жив, - пожал я плечами, а потом, повернувшись к Лорду Нисиде, сказал: - Благодарю вас, великий лорд.
Тот чуть заметно склонил голову.
|
|
Таджима же вернул свой меч за пояс.
Пертинакс отступил назад. Его заметно потряхивало.
- Теперь, если можно, - обратился я к Лорду Нисиде, - хотелось бы поговорить о важных вопросах.
А вопросов, требовавших разъяснений у меня накопилось предостаточно. Что здесь происходило? Почему я был высажен именно здесь? Что я должен был здесь делать? Чего от меня ожидали? Понятно, что всё это имело некоторое отношение к тому факту, что я был тарнсмэном, но, кроме этого, я понимал очень немного или, точнее, ничего.
- Согласен, - кивнул Лорд Нисида, - мы должны поговорить о важных вопросах, и вскоре мы это сделаем, но сначала мы должны уделить внимание к вопросу, который неважен.
Я отступил на шаг назад.
Тем временем Лорд Нисида посмотрел на белокурого мужчину, одетого в тунику неопределённого коричневого цвета, который не много говорил, но был очень внимателен ко всему, что происходило в павильоне. Своим видом сонной флегматичности он немного напоминал безразличных ларлов, сидевших по краям платформы. Я надеялся, что их хорошо накормили, прежде чем привести сюда.
- Я думаю, что Вы будете довольны, - заверил его блондин.
Лорд Нисида перевёл взгляд на Таджиму.
- Мы подумали, что было бы подходяще, - сказал тот, - если бы один агент, Мистер Грегори Вайт, представит другого агента, и по совместительству свою начальницу и коллегу, Мисс Маргарет Вентворт.
- Гре-гор-и-вайт и Мар-гар-ет-вент-ворт, - по слогам повторил Лорд Нисида. – Эти варварские имена такие трудные. Пожалуйста, продолжай.
Таджима вежливо поклонился, и затем кивнул Пертинаксу, давая понять, что тот должен следовать за ним, и направился к выходу их павильона. Вскоре после этого внутрь была введена невысокая фигура, полностью, с головы до пят, закутанная в большой кусок белой реповой ткани. С обеих сторон от фигуры возвышались охранники. Пертинакс шёл немного впереди и левее, а Таджима позади.
|
|
Наконец, вся группа остановилась перед платформой или постаментом.
Лорд Нисида слегка наклонился вперёд.
Невысокая фигура, как уже было отмечено выше, была скрыта с головы до пят реповой ткани.
Я предположил, что это должна была быть Мисс Вентворт, по крайней мере, рост, миниатюрность форм и реповая ткань указывали на это. Однако я ожидал, что Мисс Вентворт войдя в павильон, сразу проявит своё нетерпение и вокальные данные, а эта фигура сохраняла спокойствие и молчание. Так что я не исключал, что это могла быть и не она.
Судя по размерам фигуры и намёкам на скрытые под тканью формы, казалось ясным, что это была женщина, причём, вполне возможно, такая, за которую мог бы начаться энергичный торг на аукционе.
Я мог видеть, что материя была собрана в узел перед её телом, и удерживалась там изнутри двумя маленькими кулачками. Кроме того, было заметно, что женщина была босой.
Это должна быть Мисс Вентворт, но её молчание удивляло. По крайней мере, я от неё этого не ожидал. Возможно, она не понимала, что уже находилась в павильоне, и стояла перед постаментом Лорда Нисиды.
Мисс Вентворт очень смущала её туника, особенно после того, как я слегка изменил её, приведя к тому виду, который больше всего нравится мужчинам. Похоже, она расценила этот простой, изящный предмет одежды, как не только чрезмерно короткий, но и как непередаваемо оскорбительный. Также, насколько я понимаю, она подозревала о том влиянии, которое это могло оказать на мужчин, и это не могло не вызвать её серьёзной озабоченности.
|
|
Пожалуй, тут она была права. Любой мужчина, увидев её в таком наряде, несомненно, заключил бы, что она была точно тем, чем казалось, то есть рабыней.
И кто мог предсказать, что может за этим последовать?
Думай, что будет правильно, вставить здесь небольшое поясняющее примечание.
Дело в том, что гореанская свободная женщина, привыкшая к срывающим одеждам и вуалям, будучи униженной до неволи и одетой только в тунику, вынужденная ходить не только с обнажённым лицом, ввиду запрета носить вуаль, но ещё и одетой предельно откровенно, могла бы быть близка к смерти от стыда от того, что её увидят в таком виде. А вот у девушки с Земли столь эмоциональная реакция на короткую или отрытую одежду будет намного менее вероятной. Например, она знакома с мини-юбками, купальниками для загара и пляжного отдыха и многими другими видами современной одежды. Фактически, типичная гореанская рабская туника выглядит даже более скромно, чем большая часть того, с чем можно было бы столкнуться около бассейна на различных курортах, отелях, спортивных центрах и так далее. Приемлемость такой одежды для земной женщины гореанами, склонными к некоторому ханжеству в таких вопросах, разумеется, исключая рабынь, обычно принимается в качестве доказательства пригодности женщин Земли для ошейника. Любая гореанская женщина, появись она в таком виде публично, будет сочтена «ищущей ошейник». В такой ситуации государство может взять её в свои руки, заклеймить и продать. Нужно ли говорить о том, характер большой части земного женского нижнего белья только подтверждает мнение гореан и женщинах Земли? Рассмотрите миниатюрность, прозрачность и мягкость таких предметов одежды. Разве те, кто надевают их на себя, не являются тайными рабынями, только и ждущими своих рабовладельцев? Так что землянкам, попавшим на Гор, ещё предстоит изучить позорность и унизительность туники, что, впрочем, не слишком трудно сделать, стоит только присмотреться к контрасту между своей одеждой, и тем во что одеты свободные женщины, чтобы понять, как на тебя смотрят. Тогда они тоже научатся плакать от стыда от того, что их выставляют напоказ. Конечно, это будет всего лишь временная фаза, поскольку, вскоре рабыня, хоть варварка, доставленная сюда для продажи, хоть бывшая гореанская свободная женщина, униженная до неволи, обнаруживает, какой особенной, отличающейся и замечательной она вдруг стала, став простой рабыней. Они приходят к пониманию того, что они теперь желанны, как никогда прежде. Они начинают смотреть на свободных женщин как на опасные, но трогательно несчастные, подавленные существа. Они боятся свободных женщин, но, одновременно, по-своему жалеют их, поскольку им неизвестны экстазы, удовольствия и радости рабыни. Они приходят к новому пониманию своих тел, к миру с ними, возможно впервые в своей жизни, они радуются им и любят их, и начинают видеть их восхитительный и прекрасный контраст на фоне суровости и мощи, грубости и жёсткости мужских тел, которым они будут вынуждены подчиниться. Они приходят к пониманию великолепной взаимозависимости природы, и своей прекрасной роли в этой взаимозависимости. Они теперь стали самими собой и ничем более, поскольку они, наконец, пришли к пониманию своей выдающейся ценности, даже притом, что они могут быть проданы не больше, чем за пригоршню медных тарсков. Рабыня знает, что она красива и желанна. Соответственно, она вскоре она начинает ходить счастливо и красиво, как ходит желанная женщина, как самая желанная из всех женщин, как рабыня, как кто-то, за кого мужчины готовы заплатить. Она теперь носит тунику или камиск? Ну и замечательно! Её больше не тревожит то, что её красота нагло выставлена напоказ. Наоборот, она теперь довольна этим! «Заметьте меня, Господа. Посмотрите на меня! Это та, на кого вы надели ошейник!» Красивое женское тело перестало быть тем, что следует прятать, как если оно было пятном или шрамом, чем-то, чего, как предполагается, надо стыдиться, а не тем, что следует принимать и наслаждаться. Итак, рабыня теперь радуется своей красоте. Она со всем своим женским тщеславием смакует тот факт, что её красота теперь, волей мужчин, но и её желанием тоже, демонстрируется для их удовольствия. И вот она, рабски одетая, появляется на публике. Рабыни города являются самыми красивыми и заметными его достопримечательностями. Любуйтесь на них на улицах и рынках! Как они волнующи, как красивы! Да разве может красота рабыни, которая так бесстыдно щеголяет ею перед господином, не соблазнить его взять её в свои руки! Как это мучает его и заводит! И эти, откровенно одетые, гибкие самки слина хорошо знают о том, что они делают. Они хорошо знают о той власти, которая скрывается в лодыжке или повороте головы. И пусть рабовладельцы нередко связывают и секут своих рабынь за их дерзость и тщеславие, зато потом, у его ног они смогут предложить свою красоту, жалобно напоминая, что всё это принадлежит ему, и что он может сделать с этим всё, чего бы ему ни захотелось. Разве они порой не улыбаются или даже смеются под плетью, скажем, до третьего или четвертого удара, получив неопровержимые доказательства своего влияния на него.
И я подозревал, что Мисс Вентворт с благодарностью сдёрнула с себя тунику и обрадовалась отрезу ткани, как спасению, в ожидании получения подходящего одеяния. Её озабоченность тем, чтобы появиться перед Лордом Нисидой как можно скорее и потребовать вернуть её на Землю без дальнейших проволочек, несомненно, предопределило её решение воспользоваться любым, что сошло бы за одежду, пусть простым куском ткани, лишь бы свет не был направлен сзади, сделав его прозрачным. В любом случае, я почти не сомневался, что под тканью не может быть никого другого, кроме Мисс Вентворт собственной персоной.
Безусловно, она по-прежнему должна была быть в ошейнике. Я проследил за этим.
Но с другой стороны, могло ведь быть и так, что это была не Мисс Вентворт. Вошедшая действительно казалась слишком молчаливой. На мой взгляд, это было необычно для Мисс Вентворт, не только по причине её предрасположенности и индивидуальных особенностей, но из-за её взвинченности и острого желания предъявить свои требования.
В любом случае эта тайна, если это была тайна, вот-вот должна была быть рассеяна.
Лорд Нисида сделал едва заметный жест правой рукой, и Таджима аккуратно поднёс руки к той части ткани, которая была обёрнута вокруг головы и лицу укутанной фигуры.
Как только она почувствовала, что руки молодого человека коснулись материи, изнутри донеслась череда недовольных, но нечленораздельных звуков.
Теперь появилось, по крайней мере, одно объяснение молчаливости миниатюрной фигуры.
Рабыня может просто получить приказ соблюдать тишину, и она будет молчать ровно до тех пор, пока ей снова не разрешат говорить. С другой стороны, свободной женщине, или женщине, которая полагает, что она свободна, может потребоваться что-то большее.
Наконец, Таджима аккуратно убрал ткань с головы фигуры. Ну что ж, это, действительно, была Мисс Вентворт, сердито замотавшая головой, словно собиралась как можно быстрее избавиться от складок ткани.
Блондинка принялась дико озираться, её встревоженный взгляд заметался по внутренностям павильона. Она издала сдавленный испуганный звук, и её ноги подкосились. Упасть ей не дали два охранника, схватившие её за спрятанные под тканью плечи и удержавшие ей вертикально. Её страх, был достаточно понятной реакцией на зрелище двух ларлов, замерших по сторонам платформы. Возможно, она никогда не видела ларлов прежде. Но даже если бы она и была знакома с этими огромными хищниками, то нахождение поблизости от них, когда они не отделены от тебя толстыми прутьями решётки или, скажем, не прикованы крепкими цепями, было достаточно серьёзным испытанием, способным заставить забиться быстрее сердце, даже более опытное и крепкое чем её. В любом случае, я, признаться, разделил с ней подобное нехорошее предчувствие, когда входил в этот павильон. Тот факт, что животные выглядели полусонными и, казалось, не вызывали особого беспокойства у остальных людей, присутствовавших в павильоне, конечно, значительно, если не полностью, успокоил мои опасения. Однако, не стоило забывать, что ларла полностью приручить невозможно. В нём, как и в тарне, бурлит дикая кровь. Кроме того, надо помнить о его инстинктах хищника. Ведь если Вы сделаете внезапное движение поблизости от него, он может чисто рефлекторно выбросить вперёд лапу, и Вы лишитесь кисти, а может и всей руки.
Мисс Вентворт продолжала отчаянно сжимать кулаки, удерживая ткань, не давая ей упасть.
Наконец, она успокоилась и выправила тело. До неё дошло, что эти два ларла, скорее всего, не представляют опасности. Вообще-то она сильно ошибалась, но это была рациональная догадка, основанная на том, что оба животных вели себя тихо, сидели на месте, и их присутствие, казалось, не беспокоило других присутствующих. Вероятно, женщина была бы не столь уверенна, знай она о ларлах больше. Очевидно, что эти два зверя были ручными ларлами, скорее всего, забранными у матери до того, как открылись их глаза, выращенными среди людей и обученными реагировать на определенные команды. С другой стороны, как уже было отмечено ранее, ларл никогда не приручается полностью. Тысячи поколений охоты и убийства дремлют, ждут своего часа, в каждой клеточке этих мохнатых, флегматичных гигантов.
Снова от Мисс Вентворт донеслись сдавленные, нечленораздельные звуки. В её глазах светилось что-то среднее между смущением, гневом и досадой. Её рот был широко открыт, ровно настолько, чтобы в нём поместился шар, закреплённый на месте ремешками, скреплёнными пряжкой на тыльной стороне её шеи.
Это - очень смущающий и оскорбительный кляп, особенно для гордой женщины. Действительно, она выглядит смешно или глупо, с широко открытым ртом, из которого торчит шар, избавиться от которого не получается при всём желании. Обычный гореанский кляп, прикреплённый к капюшону или нет, состоит из мягкой затычки и завязок или ремешков. Такая конструкция весьма эффективно глушит звуки и обычно используется, если, скажем, необходимо пронести связанную пленницу между спящими охранниками, скрыть закованную в наручники женщину в фургоне, пробирающемся через ворота города или в других похожих ситуациях. Пленница такого устройства может издавать только тихие, жалобные звуки. Обычный код в таком случае, если её следует допросить: один звук – «Да», и два «Нет». Кляп, закрепленный на Мисс Вентворт, напротив, позволяет издавать достаточно громкие звуки, и не годился бы для обычных ситуаций, в которых принимаются во внимание, прежде всего, вопросы тишины и безопасности. Тем не менее, он делит с общим кляпом одно неоспоримое достоинство, оно делает членораздельную речь невозможной. Когда женщина не может говорить, она обычно чувствует себя подавленной и беспомощной. Завязанные глаза или капюшон, в принципе, производят подобный эффект. Однако шаровой кляпа имеет один эффект, которого нет у обычного кляпа. Дело в том, что он заставляет женщину казаться смешной, с широко открытым ртом и торчащим из него шаром. Это наносит удар по тщеславию женщины, в результате чего она часто становится очень послушной, в надежде на то, что её как можно скорее избавят от этого неуважения. Впоследствии, простого хмурого взгляда или брошенного слова, может оказаться достаточно, чтобы заставить её замолчать. Она же не хочет снова подвергнуться оскорблению шара и ремня. Возможно, она запомнит, что не стоит говорить, если мужчины того не желают. Раз уж мы коснулись темы кляпа, то можно будет её развить и упомянуть ещё кое-что. Они могут быть закреплённым на месте, а могут быть просто палкой, которую женщине приказали держать в зубах и запретили уронить. Однако, и шар, и прикушенная палка в целом безопаснее обычного мягкого кляпа, поскольку они позволяют дышать через рот. Пленницу никогда нельзя оставлять без присмотра, если на ней использован обычный кляп. Например, в случае определенных недомоганий, скажем тошноты, кляп должен быть удалён немедленно. Пленницу же следует благополучно доставить в ваши цепи, а не потерять по дороге.
Шар в прекрасном, но широко распахнутом рту Мисс Вентворт был синим, а ремешки, которые его удерживали на месте – жёлтыми. Цвета работорговцев.
Мисс Вентворт теперь соблюдала тишину, абсолютную, по-видимому, не желая и дальше выставлять себя на посмешище.
Она бросала жалобные взгляды на Лорда Нисиду, в которых уже было меньше гнева и больше мольбы. Конечно, он ведь должен понять тяжесть её положения, и сжалиться над нею.
Похоже, предположил я, она теперь поняла кое-что о том, что значит, быть во власти мужчин. Она продолжала плотно сжимать ткань в своих кулаках, а тем временем двое охранников придерживали её за плечи.
Я отметил покраснение на левой стороне её лица и некоторое загрязнение на ткани в районе её коленей.
Палец Лорда Нисиды чуть шевельнулся, указывая, что столь смущающее женщину препятствие для её речи можно было удалить.
Она сердито посмотрела на одного из охранников, того что справа, и в её взгляде мелькнуло что-то вроде мстительного триумфа.
Я предположил, что, должно быть, именно он был тем, кто проследил за её неудобством и замешательством. Таджима, неторопливо и аккуратно, расстегнул пряжку, извлёк кляп и вручил его охраннику, стоявшему по левую руку от Мисс Вентворт. Тот сразу прибрал его в свой кошель. По-видимому, это он предоставил данный аксессуар своему коллеге.
- Лорд Нисида! – воскликнула блондинка.
- Пожалуйста, - заговорил Таджима из-за её спины, - сохраняйте пока молчание. Вы ещё не были представлены.
- Я сама могу себя представить! - сердито выкрикнула она, прижимая ткань ещё плотнее к себе. Две контрактные женщины не без интереса смотрели на неё. Я предположил, что им было в новинку, что женщина говорила с мужчиной в таком тоне.
Но Лорд Нисида только улыбнулся и чуть заметно, отрицательно покачал головой, а затем поднял руку в доброжелательном, но предостерегающем жесте.
- Тогда представьте меня! - в ярости потребовала Мисс Вентворт.
- Один момент, - сказал Таджима и потянулся к её волосам.
- Что Вы делаете? – возмутилась она.
- Пожалуйста, - вежливо попросил Таджима.
Он вытащил волосы Мисс Вентворт из-под покрывала и сначала поднял их в стороны, продемонстрировав их длину и блеск, а затем тщательно уложил за спиной, равномерно распределив по ткани.
Лорд Нисида кивал, явно довольный увиденным.
Я отметил также интерес двух контрактных женщин, стоявших на возвышении позади и левее Лорда Нисиды. Похоже, они, учитывая их предполагаемое происхождение, видели немного примеров таких волос, длинных, блестящих, шелковистых рыжих или вообще светлых волос.
Таджима, казалось, удовлетворенный делом своих рук, отступил на шаг назад.
А вот Мисс Вентворт, выглядела так, словно в ней уже клокотала и бурлила ярость.
Наконец Таджима повернулся к Пертинаксу и вежливо попросил:
- Мистер Вайт, пожалуйста, окажите нам честь и представьте Мисс Вентворт Лорду Нисиде.
- Сделай это поскорее, болван, - бросила блондинка.
- Лорд Нисида, - объявил Пертинакс, - перед вами мисс Маргарет Вентворт.
Лорд Нисида немного склонил его голову, любезно признавая её присутствие.
- Меня заставили ждать, - тут же заговорила женщина. – С какой стати?
- К сожалению, прежде чем у нас появилась возможность уделить время вашему августейшему присутствии, нам было необходимо проявить внимание к некоторым определённым незначительным деталям наших дел, - ответил Лорд Нисида.
- Задержка, была оскорбительна и непростительна, - заявила она. - Я вижу, что неотёсанный воин, полуголая никчёмная рабыня и мой служащий, Вайт, оказались здесь раньше меня. Между тем, именно у меня приоритет перед каждым из них. Очевидно, что никакие дела не могут быть важнее моего.
- И каково же ваше дело ко мне? - поинтересовался Лорда Нисида.
- Прежде всего, - сказала Мисс Вентворт, - давайте разберёмся с тем, что меня не только держали снаружи, заставив ждать, но ещё подвергли насилию!
- Да что Вы говорите? - покачал головой Лорд Нисида.
- Я потребовала впустить меня, но получила отказ от этого животного, - пояснила блондинка, кивнув на одного из охранников, стоявших по бокам от неё. – От меня потребовали замолчать, чего я делать не собиралась. А потом меня ударили! Ударили!
Теперь я понял причину покраснения на её левой щеке. По-видимому, она получила пощёчину, шлепок открытой ладонью. Женщин не бьют кулаком, как могли бы ударить мужчину.
- Я даже представить себе не могла, что кто-то посмел бы поднять на меня руку, - возмущённо заявила она. - Когда я выразила своё негодование и предупредила его, что прослежу, чтобы он был примерно наказан. Вместо извинений он вставил мне в рот это отвратительное, унизительное устройство, которое Вы видели. А затем меня вынудили встать на колени. Меня, свободную женщину! Я должна была ждать снаружи, неспособная говорить, да ещё и стоя на коленях, в ожидании пока меня не пропустят внутрь.
- Прискорбно, - признал Лорд Нисида.
Теперь стали понятны грязные пятна в районе её коленей. Выходит, всё это время она простояла на коленях. Учитывая личность, происхождение и понимание ситуации Мисс Вентворт, я мог понять её расстройство и возмущение.
Впрочем, она, конечно, сама виновата в большей часть того, если не во всём, что навлекла на себя.
Послушную рабыню, разумеется, почти никогда бы не ударили. В этом не было бы никакого смысла. Точно так же, если бы она стояла на коленях, скажем, скрытая под капюшоном, то не придала бы этому особого значения, поскольку она - рабыня, а рабыня, как правило, знает, что с ней будет сделано всё, что рабовладельцу понравится.
- А потом, - продолжила Мисс Вентворт, - когда меня поставили на ноги, и я уже приготовилась войти внутрь, мне на голову натянули покрывало так, что, я не могла видеть куда иду!
- Это распространено, - пояснил Лорд Нисида, - когда такая как Вы должна быть представлена перед даймё.
- Что? – не поняла Мисс Вентворт.
- Лорд, - сказал Таджима.
- Что значит, такая как я? - спросила блондинка.
- Да, - поддакнул Таджима.
Это мало чем отличалось от практики при дворах некоторых Убаров, когда ему представляют подарок определённого вида или дань.
Позже я узнал, что даймё, или «великие имена» были вассалами сёгуна, верховного лорда, обычно военного правителя, имеющего в своём распоряжении армию. Номинально сёгун подчинялся императору, однако роль последнего была в значительной степени церемониальной, а истинная власть, как это обычно случается, была в руках тех, кому подчинялись мужчины с оружием.
- Я по праву обвиняю это животное, - заявила Мисс Вентворт. - Он ударил меня, он лишил меня возможности говорить, да ещё и посредством оскорбительного предмета, закреплённого в моем рту, и он поставил меня перед ним колени. Я, на коленях, перед мужчиной! Я требую его наказать. Он должен быть убит или запорот до полусмерти!
- Так каково ваше дело ко мне, о котором Вы так хотели поговорить? - осведомился Лорда Нисида, направляя разговор в более конструктивное русло.
- А разве это не очевидно? - спросила блондинка.
- Пожалуйста, объясните, - предложил Лорд Нисида.
- Вы, я полагаю, слышали о мире, называемом Земля, - начала Мисс Вентворт.
- Да, - кивнул Лорд Нисида.
- Так вот, на Земле на меня вышел агент, несомненно, работавший на вас, - продолжила она, - и нанял меня от вашего имени за оговоренную компенсацию выполнить определённую работу по проведению в жизнь неких планов на этой планете, а именно, вступить в контакт с Тэрлом Кэбот и проследить, чтобы он прибыл на встречу с вашим агентом в зоне интересов города, называемого Порт-Каром. Чтобы осуществление этого проекта прошло без проблем, было решено, что я буду замаскирована под гореанскую рабскую девку. И я даже позволила одеть себя в оскорбительную отвратительную одежду этих холёных, никчёмных, похотливых, деградировавших, мелких животных. Чтобы маскировка была безупречной, нужен был кто-то, кто играл бы роль рабовладельца, и я потребовала, чтобы это был мой подчиненный. У меня не возникло каких-либо трудностей с подбором для этой роли подходящего слабака, незначительного служащего из той же самой компании, в которой я работала. Это был один из нескольких, безнадежно опьяненных моей красотой дураков, который стал бы слушаться меня, без сомнений и оговорок.
- Имеется в виду Мистер Вайт? - уточнил Лорд Нисида.
- Да, - подтвердила Мисс Вентворт. - И теперь я пришла выставить свои требования.
- Но, простите, - сказал Лорд Нисида. – Никто из моих агентов на контакт с вами не выходил.
- Я не понимаю вас, - растерялась женщина.
- Вы можете заварить чай? – поинтересовался он и добавил: - Должным образом?
- А это как? – озадаченно переспросила блондинка.
- А можете ли Вы правильно расставить цветы?
- Нет, - призналась она.
- Вы умеете играть на струнных инструментах, на лире, лютне, сямисэне?
- Нет, - ответила блондинка.
Я видел, что две контрактных женщины обменялись удивленными взглядами. Одна из них, та, что справа даже тихонько хихикнула. Её реакция явно не понравилась Таджиме, но девушка не казалась сколь-нибудь смущенной его неодобрительным взглядом.
Лорд Нисида вообще не посчитал нужным как-то реагировать на неучтивость контрактной женщины.
Как я узнал позже, эту женщины звали Сумомо, и Таджима интересовался её контрактом, но не смог себе этого позволить.
- Может быть, Вы умеете танцевать, - предположил Лорд Нисида.
- Нет, - снова ответила Мисс Вентворт.
Лорд Нисида, конечно, вряд ли имел в виду танцы, которые могли бы быть характерными для его собственной культуры. У Мисс Вентворт, по определению, не могло быть таких навыков. Они были совершенно чужды ей.
Скорее он должен был бы подразумевать, как мне казалось, гореанский рабский танец.
Впрочем, я нисколько не сомневался, что она точно так же ничего не знала и об этом виде искусства.
Я предположил, что танцы женщин «странных людей», должны быть прекрасны и основаны на богатых культурных традициях, однако я также был уверен, что они будут сильно отличаться от рабского танца известного на всём остальном Горе.
Хоть гореанский рабский танец может быть столь же тонким как раскрытие лепестков цветка, обычно он богато, обильно, явно, откровенно, нахально эротичен. Трудно представить себе, что женщина может быть более красивой чем в рабском танце, когда рабыня, босиком на песке, в круговороте прозрачного шёлка, в монистах, колокольчиках и ошейнике танцует перед сильными мужчинами.
Квалифицированная танцовщица обычно стоит хороших денег. Мне когда-то давно принадлежала одна такая, по имени Сандра. Я продал её перекупщику заработав на этом золотой тарн.
Многие рабовладельцы требуют от своих рабынь, научиться хотя бы основам такого танца. Думаю, не сложно догадаться, что является побуждением этого.
- А может, Вы искусны, - не отставал от неё Лорд Нисида, - в умении поддержать беседу?
- Нет, - буркнула Мисс Вентворт, - и я не понимаю смысла этих странных вопросов.
- Для чего же тогда Вы хороши? - спросил Лорд Нисида.
- Я не понимаю, - пожала она плечами. - Я выполнила свою часть сделки, и теперь требую причитающейся мне оплаты, а также чтобы меня проводили к некому месту, из которого я могу быть быстро возвращена на Землю в город Нью-Йорк. Пожалуйста, обеспечьте необходимую сумму как можно скорее, или проследите за её отправкой на Землю, поскольку я не намерена задерживаться здесь и тратить впустую своё время.
- Мы проследим, - заверил её Лорд Нисида, - чтобы ваше время не было потрачено впустую.
- Отлично! - обрадовалась блондинка.
- Но я боюсь, что это не в пределах моей власти, - продолжил мужчина, - обеспечить ваше возвращение на вашу планету.
- Но мне обещали! - возмутилась она. - Ваш агент или какой-то агент, который улаживал это дело! И вообще, я не понимаю, что здесь происходит.
Не трудно было заметить, что Мисс Вентворт теперь была не только озадачена, но напугана. Она, как было указано, выполнила свою часть сделки, пусть это и означало попросту предательство, и теперь она оказалась в чужой среде, о которой она немного, а точнее практически ничего не знала.
- Вайт, Вайт, - обернувшись воскликнула она, - что здесь происходит?