Мне даже стало любопытно, если он сочтёт целесообразным заглянуть к ней, примет ли она, оказавшись в его присутствии, немедленно, первое положение почтения.
Если бы бывшая Мисс Вентворт этого не сделала, я почему-то был уверен, что он основательно воспользовался бы стрекалом.
- Я не знаю, узнаешь ли Ты теперь Пертинакса, - заметил я.
- Господин? - удивилась девушка.
- Он теперь стал другим, - сообщил я. - Он помогает на заготовке леса. Он взял в руки топор, и у него неплохо получается. Он загорел. Его мускулы становятся всё крепче. Если он теперь возьмёт тебя в свои руки, то Ты почувствуешь себя беспомощной и покорённой.
- И я буду чувствовать себя рабыней? - спросила она.
- Ты не только будешь чувствовать себя рабыней, Ты будешь рабыней, - заверил её я.
Бывшая Мисс Вентворт испуганно уставилась на меня.
- Так Ты хотела бы, чтобы я попросила Господина Пертинакса посетить тебя? - спросила Сесилия.
- Да, - закивала головой рабыня. - Пожалуйста! Пожалуйста!
- Ты хотела бы повидаться с ним, насколько я понимаю, - заключил я.
- Да! - подтвердила она.
- Вы просишь? – осведомился я.
- Прошу? – не поняла Сару.
- Да, - кивнул я.
- Да! - воскликнула рабыня. - Я прошу этого.
- Как рабыня? - уточнил я.
- Да, - заверила меня блондинка.
- Кто просит? - спросил я.
- Сару просит, - ответила она.
- Покорно? – продолжил я допрос. – Склонив голову? Как рабыня, которой она является?
- Да, - ответила она, склонив голову. - Да, да, да. Пожалуйста, передайте Господину Пертинаксу, что Сару, рабыня, как рабыня, которой она является, склонив голову, просит Господина Пертинакса повидать её, покорно просит об этом.
- Сесилия, - позвал я, - Ты можешь сообщить Пертинаксу о просьбе стойловой девки.
|
|
- Да, Господин, - обрадовалась Сесилия.
В этот момент снаружи послышался рёв тарлариона.
- Пожалуй, мы пойдём, - сказал я.
- Я могу поцеловать ваши ноги, Господин? - спросила Сару.
- Нет, - ответил я. - Ты слишком грязна.
- Да, Господин, - прошептала рабыня.
Я, в сопровождении семенившей следом Сесилии, покинул загон.
- Как Вы думаете, Господин, - поинтересовалась моя рабыня, - Господин Пертинакс придёт, чтобы повидать её?
- Не знаю, - пожал я плечами, - но подозреваю, что да. И я полагаю, что он захватит с собой стрекало.
- Да, Господин, - обрадовано сказала Сесилия. – А куда мы теперь?
- Здесь неподалёку в лесу есть тёплый пруд, - ответил я. – Им пользуются «странные люди» и другие тоже. Его показал мне Таджима, который часто бывает в тех местах, хотя, по какой причине помимо воды, я не знаю. Ты можешь искупать меня там и освежиться сама, а затем, на мелком месте, мы могли бы немного поплескаться.
- Да, Господин! – рассмеялась она.
- Позже мы вернёмся в хижину, и Ты приготовишь для меня ужин.
- Да, Господин.
- И после того, как Ты закончишь с работой, - пообещал я, - мы посвятим вечер нашим общим развлечениям.
- Я полагаю, что Господин будет доволен мною на одеяле, - заявила она.
- Если нет, - усмехнулся я, - мы освежим твоё знакомство с моей плетью.
- Да, Господин, - улыбнулась Сесилия.
- Я подумываю о покупке рабыни для Пертинакса, - поделился я с ней своими соображениями. – Была одна брюнетка на цепи человека по имени Торгус, с которым я познакомился на пляже. Мне она показалась готовой к владельцу.
Помнится, в прошлом она была высокопоставленной женщиной Ара, которая с вместе с несколькими другими была выведена из Ара, когда в городе произошло восстание. Все они были порабощены, а их волосы острижены, чтобы не привлекать внимания. Если бы их поймали в городе, несомненно, они были бы посажены на кол, или для них, как изменниц, спекулянток и коллаборационисток придумали бы что-нибудь похуже.
|
|
- Я думаю, Господин, - сказала брюнетка, - что Господин Пертинакс может предпочесть другую рабыню.
- А, эта другая рабыня, - усмехнулся я, - может принадлежать другому.
- Верно, - вздохнула девушка.
- Однако все рабыни одинаково хороши, - заметил я.
- Честно говоря, я сомневаюсь в правильности этого утверждения, - заявила плутовка.
- Это верно, - согласился я, - некоторые продаются дороже, чем другие.
- А Вы продали бы меня? - спросила она.
- Смотря сколько мне предложат, - пожал я плечами.
- Я постараюсь быть настолько хорошей на одеяле, - немедленно заявила Сесилия, - чтобы у вас не возникло бы даже мысли о том, чтобы продать меня!
- Да Ты в общем-то и так хорошо подходишь к моим рукам, - заверил её я, - не говоря уже о соблазнительных формах, и том как, страстно Ты стонешь и извиваешься.
- Я ничего не могу поделать с собой в такие моменты, Господину, - призналась она.
- Но Ты и не должна ничего с этим делать, - напомнил я ей.
- Да, Господин, - согласилась Сесилия и, немного помолчав, окликнула меня: - Господин.
- Да? - отозвался я.
- А можно я завтра разыщу Господина Пертинакса и сообщу ему просьбе стойловой рабыни?
Пертинакс в настоящее время проживал в одном из бараков вместе с лесорубами.
- Подожди три дня, - велел я.
- Господин! – начала было протестовать Сесилия.
|
|
- Три дня, - отрезал я.
- Да, Господин, - вздохнула она.
- Давай дадим ей несколько дней поволноваться, - пояснил я. - Пусть она побоится, что Ты забыла, или что тебе запретили встречаться с Пертинаксом, или что он, получив информацию о её просьбе, предпочёл проигнорировать её. Позволим ей поразмыслить о таких возможностях, да и о многих других тоже.
- Но ведь она же будет мучиться, страдать, изводить себя, - посочувствовала Сесилия.
- Конечно, - кивнул я и, решив сменить тему, поинтересовался: - А не самое ли время сейчас, чтобы нам искупаться?
- Верно, - поддержала она. – Эти стойла были ужасны.
- Обычно, - объяснил я, - рабство в стойлах не столь уж и трудно или ужасно, поскольку у тамошних девок есть надлежащие инструменты для их работы. Безусловно, им обычно выбривают головы, или, как минимум, коротко стригут, по причинам простой гигиены. На Горе есть много рабств и похуже. Бесспорно, это - низкое рабство, и рабыни, готовы пойти на многое, своими женскими способами, чтобы заработать для себя неволю полегче и поприятнее.
- Надеюсь, Вы нас не обвиняете, - проворчала девушка.
- Конечно же, нет, - усмехнулся я.
- А ещё я надеюсь, что мой господин будет доволен мною на одеяле, - добавила Сесилия.
- Я уверен, что Ты приложишь все силы к этому, - кивнул я.
- Ну, я же не хочу освежать знакомство с плетью, - сказала она.
- Уверен, что в этом не будет нужды, - улыбнулся я.
- А что будет сделано со мной потом, Господин? – поинтересовалась Сесилия.
- На ночь я прикую тебя цепью в моих ногах, - ответил я.
- Да, Господин, - вздохнула девушка.
.
.
.
Глава 12.
Тренировочная площадка.
.
.
.
- А тренеры-то у вас есть? - спросил я Таджиму.
- Несколько человек, - ответил он. - Те, кто доставил тарнов из Тентиса сюда, и кое-кто из других мест.
Тентис славится стаями своих тарнов.
- Я спрашиваю, потому что сам я тарнов не тренирую, - пояснил я.
Мы шли по тропе, ведущей из лагеря лесорубов в глубину леса. Путь был отмечен вешками, простыми колышками, вбитыми по обе стороны тропы, но их вполне хватало, чтобы ларлы-охранники, которые порой мелькали среди деревьев, не трогали тех, кто идёт по тропе.
- Я знаю, - кивнул Таджима, - Вы - всадник и воин.
- Моя роль здесь, как мне дали понять, состоит в том, чтобы сформировать и натренировать отряд тарновой кавалерии, - сказал я.
В этот самый момент, издалека, возможно ярдов с двухсот - двухсот пятидесяти, справа и спереди от нас, раздался ужасный рёв, который мог издать только ларл. А мгновением спустя, последовал вопль боли и отчаяния.
- Нет! - крикнул Таджима, схватив меня за руку. - Не выходите за линию вешек!
- Кому-то нужна помощь! - закричал я, таща его за собой.
- Нет, - сказал Таджима. – Уже не нужна. Он уже мёртв. Не стоит беспокоить ларла, когда он ест.
- Кто-то вышел за пределы вешек? - предположил я.
- Сейчас и снова, - подтвердил Таджима, - некоторые пытаются убежать из лагеря.
Ларла обычно своим рёвом ошеломляет и обездвиживает добычу, а уже потом нападает.
- Лагерь, насколько я понимаю, покидать нельзя?
- Верно, - кивнул Таджима, - это запрещено.
- Почему люди бегут из лагеря? - поинтересовался я.
- Они боятся, - ответил Таджима. - Они не хотят умирать, но убегая, они умирают.
- А ещё здесь есть тайны, - добавил я, - и люди могут бежать, чтобы продать их.
- И это тоже, - не стал отрицать Таджима.
- Опасная авантюра, - покачал я головой.
- Верно, - согласился Таджима.
Люди, прибывшие в тарновый лагерь, были, если верить Пертинаксу, наёмниками, бандитами, разбойникам, ворами, убийцами, бродягами, изгоями, отлучёнными от Домашних Камней и прочим отребьем. Многие, насколько я понял, прежде входили в оккупационные силы, ныне выбитые из Ара. Слово таких людей всё равно, что шелест ветра среди кустов-пиявок. Верность большинства из них принадлежала их собственным шкурам и кошелькам. В целом они нанимались на самые тёмные дела подобно Ассасинам, за исключением того, что Ассасин, нарисовав на своём лбу чёрный кинжал, символ охоты, остаётся верен заказчику.
- Зачем вам и вашим людям понадобилась тарновая кавалерия? - полюбопытствовал я.
- Для войны, конечно, - пожал плечами Таджима.
- На континентальном Горе? – уточнил я.
- В другом месте, - неопределённо ответил Таджима.
В принципе, мне было понятно, что, независимо от того, какие планы могли бы осуществляться в этом лесу, они вряд ли будут иметь достаточный размах и потенциал, чтобы представлять угрозу для гореанских городов с их собственными силами тарновой кавалерии, исчислявшимися сотнями, а в прежнем Аре и тысячами всадников. Впрочем, у мощных островных убаратов, таких как Тирос и Кос, тоже не было особых причин опасаться, скажем, эскадрона разбойничающих тарнсмэнов. А ещё потребовались бы немалые средства, чтобы достигнуть этих государств, лежавших за сотни пасангов на запад от побережья. Тарн - птица сухопутная, и просто не полетит над морем. И даже если бы тарн мог бы сделать это, ни один тарн не выдержал бы перелёта такой дальности и просто упал бы в море, исчерпав силы. Они не морские птицы, которые могут планировать на ветру в течение многих анов, просто расправив неподвижные крылья, а если пожелают, то могут просто сесть на воду и отдохнуть.
- И где же? - спросил я.
- В другом месте, - вежливо, непреклонно уклонился от ответа Таджима.
- Ваши силы, - заметил я, - по-видимому, не испытывают недостатка в средствах. Почему бы вам просто не нанять отряд тарновой кавалерии из другого города, скажем, из Трева на Волтае?
- Такая кавалерия, - усмехнулся Таджима, - будет их, а не нашей. Кроме того, как можно было бы скрыть такой наём?
- Правильно ли я понимаю, что вы уже потеряли несколько человек? – спросил я.
- Мы потеряли двадцать два человека, - признал он, - в когтях и клювах тарнов. Некоторые из них были тренерами.
- Значит, Вы имеете дело с дикими тарнами, - заключил я.
Такие потери вряд ли можно было бы ожидать, имея дело с обученными, одомашненными тарнами.
- Да, - подтвердил мою догадку Таджима, - но взятых поблизости от Тентиса, из Тентисских гор. Любая покупка значительного числа тарнов из вольер привлекла бы внимание.
- Несомненно, - согласился я.
В Тентисских горах дикие тарны обитают во множестве.
- Четверо из моих людей, - вздохнул Таджима, - убежали от тарнов, а двое не смогли заставить себя к ним приблизиться.
- Это понятно, - кивнул я.
- Но не приемлемо, - заявил Таджима. – Впрочем, каждый из них вернул свою честь.
- Признаться, не вижу, каким образом в этом случае может быть вовлечена честь, - заметил я, - храбрость, возможно, но причём здесь честь?
- Для нас честь вовлечена, - сказала Таджима. - Но не бойтесь, поскольку они вернули свою честь.
- Это каким же образом? - поинтересовался я.
- Ножом, - ответил он.
И тогда мы услышали крик тарна. Он раздался не дальше чем в сотне ярдов впереди нас.
- Мы около места обучения, - сообщил Таджима.
* * * *
- А теперь, если можно, мне хотелось бы сказать несколько слов, - сказал я в павильоне.
- Конечно, - разрешил Лорд Нисида.
- Я - благодарен, великий лорд, - начал я, - за ваше гостеприимство. Но я мало что понимаю в том, что здесь происходит. Я оказался в этом месте в результате сложной операции, потребовавшей много времени и средств. Агенты или сотрудники, тайно договорились о моём присутствии здесь. Я, наконец, хотел бы знать, что я должен делать, и как получилось, что я могу оказаться у вас на службе.
- Я полагаю, - заговорил светловолосый мужчина, - что Вы и сами знаете, что Вы здесь служите Царствующим Жрецам, богам Гора. Мы будем передавать их волю, а Вы будете повиноваться.
- Значит, Вы агент Царствующих Жрецов? – уточнил я.
- Да, - кивнул он.
- Действительно, - признал я, - Вы должны быть агентом Царствующих Жрецов. Просто потому, что иначе не может быть. Поскольку я был высажен на северном побережье в координатах предоставленных Царствующими Жрецами, разумеется, в секретных координатах. Здесь меня встретили двое агентов, несомненно, тоже служивших Царствующим Жрецам, хотя, очевидно, этого не знавших, провели меня на деляну Порт-Кара, свели с Таджимой, слугой Лорда Нисиды, который в свою очередь привёл меня сюда.
- Всё правильно, - кивнул Трасилик.
На лице Лорда Нисиды, казалось, мелькнула едва заметная улыбка.
Я сомневался, что Трасилик или Лорд Нисида надеялись на то, что я поверил, что они действительно работали на Царствующих Жрецов. Впрочем, очевидно, что им не казалось разумным, выражать сомнение относительно моих осуждений в данном вопросе. При этом мне и самому не казалось разумным, высказывать сомнения в их заявлении, или, возможно, правильнее сказать, в заявлении Трасилика, поскольку Лорд Нисида ни разу не этого не объявлял. Кстати, насколько я мог судить, его нисколько не заботило, чему я мог бы верить в этом вопросе.
По-видимому, оба они знали, что Царствующие Жрецы предоставили координаты кюрам Стального Мира прежде управляемого Агамемноном, а ныне Арцесилой, так что, по крайней мере, некоторые кюры, возможно, даже те, кто кому этого знать было не положено, несмотря на воображаемую конфиденциальность, могли получить доступ к ним. Кстати, такие имена как Агамемнон и Арцесила используются для удобства, поскольку подлинные имена, сказанные по-кюрски, невозможно передать в фонемах английского или гореанского. Два данных имени использовались людьми рассматриваемого Стального Мира, чтобы упоминать об упомянутых персонах. Я решил сохранить данную традицию.
В общем, я пришёл к выводу, что ни для Трасилика, ни для Лорда Нисиды не имело особого значения, поверил ли я в то, что они работают на Царствующих Жрецов или нет.
К тому же, почему они должны полагать, что я сам хотел бы работать на Царствующих Жрецов? В конце концов, Царствующие Жрецы обошлись со мной, мягко говоря, не слишком по-доброму.
С другой стороны, если для них не имело значения, чему я верил в этом вопросе, а чему нет, то почему это не имело для них значения?
Я помнил, что бывшая Мисс Вентворт, в тот момент Константина, говорила, что на меня собираются повлиять через некую женщину. Правда, мне не было ясно дано понять через какую именно. К тому же, я предположил, что этот вариант предусматривался только на тот случай, если я оказался бы колеблющимся или строптивым. Давление это, я был уверен, никоим образом не было связано с рабыней, Сесилией, которая, во-первых, была обесценена, поскольку являлась рабыней, а во-вторых, они, судя по всему, не знали о том, что я привёз её собой на Гор. Всё, что я знал, это то, что Царствующие Жрецы хотели, чтобы я был доставлен на открытое место северного побережья, в строго определённых координатах, из чего следовало, что они имели в виду некое задание для меня. Знать бы ещё какое. Возможно, я смог бы по косвенным признакам разобраться с этим, если бы продолжил потакать пожеланиям Трасилика и Лорда Нисиды. Трасилик, по моему убеждению, явно работал на кюров. Совершенно очевидно, что он был связан с определённой группой гореанских работорговцев, имевших доступ на Землю. Эти работорговцы получили от кюров корабли, и снабжались ими по мере надобности со Стальных Миров. В это были вовлечены настолько сложные технологии, что они лежали далеко вне возможностей не только людей Гора, но и, по крайней мере, в настоящее время, вне возможностей землям, которые даже не были подвергнуты законам Царствующих Жрецов ограничивающим оружие и технологии. Хозяева Гора обеспокоились тем, чтобы защитить себя и свой мир от невежества, хитрости и жадности тех, кого они, кстати, небезосновательно, расценивали как низшую форму жизни. Свобода, очевидно, не является абсолютной ценностью, как могли полагать глупцы. Свобода хороша лишь для тех, кто достиг определённого уровня развития. Детей нельзя выпускать играть на высоких мостах. Тарлариону нельзя позволять топтать засеянные поля. Рабыням нельзя разрешать носить предметы одежды свободной женщины и так далее. Экипажи кораблей со Стальных Миров могли состоять либо из людей, либо из кюров, но, я рискнул предположить, что редко команды были смешанными. Кюры - сильные и опасные существа, зачастую бывающие несдержанными. Лично я не хотел бы делить с ними ограниченное пространство корабля в течение многих дней подряд. Так же, я полагал, что большую часть дел кюров, как на Горе, так и на Земле, по очевидным причинам, вели их человеческие союзники. Очевидным стимулом для сотрудничества с кюрами у определенных гореан, например, некоторых членов касты работорговцев, был тот, который понятен всем мужчинам - женщины. На Горе женщины, точнее, рабыни, являются вполне ликвидным, ценным товаром, имеющим значение своего рода валюты. В действительности, на Горе даже зарплату могут выплатить в женщинах. Иногда гонорар гореанина может быть равен двум или трём рабыням. Женщины Земли, в отличие от гореанок, которые защищены всей силой гореанских традиций и законов, практически беззащитны и легко достижимы. В чём-то они подобны дикорастущим фруктам, которые могут быть выбраны и сорваны, как кому понравится, для личного пользования, для торговли и так далее. Соответственно, доступ к женщинам Земли, рабским фруктам, созревшим для сбора, является значительным стимулом для гореан, чьи представления о женщинах имеют тенденцию быть менее романтичными, и более утилитарными и сексуальными. Фактически, один из сюрпризов для многих землянок, оказавшихся на Горе в клетках работорговцев, как раз в том и состоит, что в этом мире на них более не смотрят через призму искажения и вздора, но рассматривают, радикально и глубоко, как тех, кто они есть в своей основе и существе, как самок. Также, будучи рабынями, они узнают, что мужчины действительно существуют. Мужчины не в том смысле, к которому они были приучены на Земле, а в другом, совершенно отличающемся от того смысле. И они будут принадлежать этим мужчинам, мужчинам совсем другого вида, которые будут их владельцами, точно так же, или даже больше, как если бы они были, скажем, свиньями или собаками. Что интересно, мне всё больше казалось, что далеко не каждое судно, которое следует по трассе между Землей и Гором, находится на службе кюров. Похоже, что некоторое их количество, если вообще не большинство, теперь независимы, занимаются своим собственным бизнесом, ведут собственную разведку, составляют собственные списки приобретения и так далее. Вероятно, они уже обзавелись своими собственными базами на Земле или на Горе. Однако, у меня не было сомнений в том, что Трасилик был тесно связан с кюрами.
Дело в том, что нормальный гореанский работорговец обычно собирает свои «рабские фрукты», доставляет их на Гор, обеспечивает клеймом, ошейником и местом в загоне, даёт им некоторое обучение, чтобы они могли пережить первую ночь, после того как уйдут с платформы торгов, а затем продаёт их. Он не стал бы устраивать сложных игр, которые сопровождали появление на Горе Мисс Вентворт, с её использованием в особом обмане и всё такое. Ясно, что она была нанята как агент кюров, даже если она понятия не имела, кем могли бы быть эти кюры. Затем, по окончании её миссии, от неё можно было избавиться, тем или иным способом, обычно, предполагающим поход на рынок, причём не в качестве покупателя. Так что, нет ничего удивительного в том, что агентессы кюров почти всегда были весьма хороши собой. В конце концов, позже их собираются продать, а красавицы имеют тенденцию приносить более высокие доходы. Кроме того, большинство, как гореан, так и кюров, несмотря на их готовность пользоваться услугами подобных существ, к лгунам, лицемерам, предателям относятся крайне неодобрительно. Таким образом, судьба, выпавшая на долю прежней Мисс Вентворт, была ей предначертана с самого начала. Иногда такую агентессу, после порабощения и клеймения, отдают агенту мужчине, с которым она, возможно, была связана. Разве что обычно, устраивается продажа на рынке, чаще всего на самом низком, дабы избежать привлечения к ней внимания. Мисс Вентворт попутно была предназначена, чтобы удовлетворить особого заказчика из списка желательности.
- И чем же я могу быть полезным для вас? – наконец, прямо спросил я у Лорда Нисиды.
- Насколько мне известно, вам приходилось командовать отрядом на далёком юге, - сказал Лорд Нисида.
- Как-то раз, в землях Народа Фургона, - не стал отрицать я, - Я имел честь командовать тысячей всадников тачаков.
- Значит, Вы знакомы, - заключил Лорд Нисида, - с тактикой кавалерии, её движением, назначением и так далее.
- С лёгкой кавалерией, - уточнил я, поскольку мне никогда не приходилось возглавлять массированные, грохочущие, сотрясающие землю атаки отрядов на высоких тарларионах.
- Превосходно, - кивнул Лорд Нисида.
Всадники тачаков были подобны тучам, к которым было почти невозможно приблизиться. Грозные лучники, со своими короткими, роговыми луками, пригодными для стрельбы с седла в обе стороны, они могли, словно смертельным дождём, накрыть противника тысячей стрел, выпущенных почти мгновенно, а затем раствориться в степи. Потом они налетали снова, как шторм смерти, но уже с другой стороны, появляясь крошечными точками на горизонте, чтобы через считанные мгновения оказаться рядом, нанести удар и опять исчезнуть. А когда тачак оказывался рядом, впереди него летела кайва, а затем чёрная пика, сделанная из лёгкого темового дерева, как оса своим жалом, била и отступала, снова била и отступала, зачастую добивая убегающего пешего противника.
В общем, тачаки были ловкими и опасными противниками. Их тактика строилась стремительности и точности. Возможно, они были бы более известными, да только немного оставалось тех, кто мог бы рассказать о них, чтобы распространить эту известность. Даже их отступление могло быть не больше чем уловкой. Это одна из их излюбленных тактик. Увлекать за собой противника, а потом засыпать его стрелами, выпущенными назад с плавно скачущей кайилы. Войны тачаков можно охарактеризовать тремя словами, обман, хитрость и безжалостность.
- Не Вы ли командовали двадцать пятого Се-Кара? – спросил Лорд Нисида.
- Я, - ответил я, не видя смысла скрывать этот факт.
Однако, на мой взгляд, то, что произошло в тот день мало походило на столкновение небесных кавалерий.
- С каким противником Вы планируете встретиться? - поинтересовался я.
- Вы ведь разбираетесь, - спросил он, не обратив внимания на мой вопрос, - в командах барабанов, синхронности, взлётах и спусках, кружении, разворотах и прочих манёврах, не так ли?
- Боюсь, что вам нужен не я, великий лорд, - сказал я, - уверен, тысяча тарнсмэнов могла бы послужить вашим целям куда лучше меня.
- Но Вы разбираетесь в таких вещах? – не отставал от меня Лорд Нисида.
- Да, - признал я.
- Превосходно, - кивнул он.
- Возможно, другие могли бы сослужить такую же службу, - заметил Трасилик, - судить об этом мне не хватает опыта. Но Царствующие Жрецы выбрали Вас.
- Точнее, кто-то выбрал меня, - поправил его я.
- Царствующие Жрецы, - заявил коротко стриженый блондин.
- Почему? - полюбопытствовал я.
- Кто может понять мудрость Сардара? – развёл руками Трасилик.
- Несомненно, - согласился с ним я.
- Кто отказался бы передать это дело в руки Боска из Порт-Кара? - улыбнулся Лорд Нисида.
- Я предположил бы, что многие, - хмыкнул я. – Не исключено, что и Царствующие Жрецы в том числе.
- Царствующие Жрецы, - проворчал Трасилик, - приказывают тебе, принять Лорда Нисиду в качестве своего командующего, стать его капитаном, следовать его инструкциям, и всеми возможными способами поддерживать его проекты.
- Понимаю, - кивнул я.
Разумеется, кюры хорошо знали о моем неоднозначном отношении к Царствующим Жрецам. Разве с приходом к власти в Гнезде новой династии, они не повернулись против меня? Разве я не был заключен в прозрачную капсулу на Тюремной Луне, да ещё в такой манере, чтобы мучить меня, подвергая опасности мою честь?
Разве не мог я, после такого оскорбления, по собственной воле, отвернуться от Сардара, и искать союза со Стальными Мирами?
- Наша верный слуга, Таджима, - сообщил Лорд Нисида, - многое объяснит вам, и будет сопровождать вас.
Поняв, что аудиенция закончена, и я повернулся и, сопровождаемый Таджимой, покинул павильон.
Оказавшись снаружи, я встал лицом к Таджиме и прямо спросил:
- В ваши обязанности входит шпионить за мной?
- Боюсь, что так, - развёл он руками, - Тэрл Кэбот, тарнсмэн.
* * * *
Через несколько шагов тропа вывела нас с Таджимой на широкую, не меньше ста ярдов шириной, площадку, очищенную от деревьев.
По краям этой площадки, возвышалось несколько строений, по большей части грубых деревянных срубов, причём в основном без окон. С другой стороны, у некоторых из строений стена, выходившая на площадку, вовсе отсутствовала, причём два из них явно были мастерскими, одна кузней, другая шорницкой. Часть строений, похоже, служила складами, для продуктов и таких вещей как седла и сбруи. Другие помещения заняли под жильё тренеры и мастера, а также те, о которых можно было бы думать, в некотором смысле, как о курсантах. Было ещё одно здание с открытой стеной, отличавшиеся от других дощатым полом и большим размером. Как мне позже объяснили, это был додзё или тренировочный зал. С другой стороны имелся большой резервуар для воды и несколько стоек с которых свисало мясо, вероятно табук, лесной тарск и лесной боск. Больший лесной тарск, в отличие от обычного одомашненного тарска, может быть вырастать до весьма немалых размеров. В самом начале, когда только прибыл на Гор, мне на глаза попался гобелен с изображением охоты тарна на таких зверей, и оценив размеры, я решил, что сценка была основана на неком мифе или фантазии. Однако позже я обнаружил, что животные такого размера действительно не выдумка. Обычный тарск намного меньше. Когда рабыню или даже свободную женщину обзывают тарскоматкой, предполагается именно меньшее животное, обычный тарск. Иначе метафора была бы непонятной. Правда, стоит заметить, что большинство гореан никогда не видели лесного тарска, а многие так и не знают о его существовании. Лесные боски – животные территориальные, и, как я уже упомянул, довольно агрессивные и опасные.
Наиболее интересными для меня, конечно, были вольеры, которых в этом месте было несколько. В целом, это были импровизированные сооружения. Попросту области, огороженные верёвочными сетями, натянутыми между деревьями и большими, мощными столбами, несомненно, прежде бывшими местными деревьями, очищенными от коры и веток. Понятно, что использование верёвочных сетей, а не проволочных, было связано с желанием не повредить птиц. Противотарновая проволока, например, часто используемая, чтобы «покрыть крышу города», то есть защититься это от нападений с воздуха, почти невидима, и может легко срезать крыло пикирующей птицы. Есть и более легкая форма проволоки, называемая «рабской проволокой», но от этого она не становится менее опасной. Раб или рабыня, пытающиеся пробраться через такую проволоку, вероятно, окажутся порезанными в клочья и совершенно беспомощными внутри её витков. Всё что им останется, это жалобно просить о пощаде и помощи.
Две вольеры представляли собой большие конуса, сформированные из лёгких металлических трубок, соединённых в единую конструкцию. Это был весьма типичный вид вольера, встречающегося в открытых лагерях. Я предположил, что детали для них были приобретены в Тентисе, потом доставлены на побережье фургонами, а затем уже на север в трюме судна, как, несомненно, и многое другое, оказавшееся здесь снабжение.
- Я смотрю, у вас здесь много тарнов, - заметил я.
- В данный момент уже больше полутора сотен, - сообщил мне Таджима, - и ещё больше должны быть доставлены.
- А тарнсмэны есть? - спросил я.
- Их немного, - вздохнул он, - и все они из ваших людей. Моим ещё предстоит научиться управлять тарнами.
Обучение происходило на открытой площадке.
Между двумя наборами столбов были натянуты верёвки с закреплённой на них парой сёдел, в каждом из которых сидел мужчина. Курсантов раскачивало из стороны в сторону, швыряло то вниз, то вверх, вращало вокруг оси. Этими движениями управлял другие, дёргая за определённые верёвки. Парни продержались недолго, вскоре вылетев из сёдел и рухнув на песок с высоты порядка десяти футов. Их место тут же заняли другие. А двоих упавших поставили на узкую доску, лежавшую в стороне, и заставили пройти по ней до конца, под крики и проклятия, летевшие со всех сторон. Едва один из них упал с доски, по-видимому, от головокружения, на него набросились со стрекалами.