.
.
.
- Хотя Вы - варвар, - сообщил Лорд Нисида, - вас уважают.
- Я польщён этим уважением, - ответил я.
Мой меч остался на входе в деревянный павильон, бывший самым большим строением в лагере. В данный момент мы с Лордом Нисидой находились в вестибюле этого здания.
- Иногда Лорда Окимото бывает трудно понять, - предупредил Лорд Нисида. - Это имеет отношение к ранению, полученному во время войны.
- Я понимаю, - кивнул я.
- Я попытаюсь быть насколько возможно полезным, - пообещал Лорд Нисида.
- Спасибо, - поблагодарил я.
- Возможно, мне придётся говорить больше чем ему. И Вы будете стоять, если только вам не разрешать сесть.
- Понимаю, - повторил я.
После этого я был препровождён в присутствие большой, инертной фигуры Лорда Окимото. На этот раз он был одет в алое кимоно, опоясанное жёлтым оби, из которого торчал дополнительный меч, лезвием кверху. Мужчина сидел со скрещенными ногами. В зале, когда мы вошли, помимо даймё присутствовали четыре контрактных женщины необычной красоты, однако, они тут же неслышно удалились. По бокам и несколько позади Лорда Окимото, скрестив руки на груди, стояли телохранители.
- Это - Тэрл Кэбот, тарнсмэн, командующий тарновой кавалерии, победитель в сражении за тарновый лагерь, о котором я докладывал, - представил меня Лорд Нисида.
Лорд Окимото степенно кивнул.
- Могу ли говорить? – уточнил я и, дождавшись кивка Окимото, продолжил: - Победителем в бою за тарновый лагерь был командующий этого лагеря, ваш коллега Лорд Нисида. Мне всего лишь была предоставлена честь командовать его кавалерией.
Лорд Окимото улыбнулся и, судя по движению его губ, что-то сказал.
- Вы можете сесть, - перевёл Лорд Нисида.
- Спасибо, - поблагодарил я, заключив, что это было значимым моментом.
- Я довёл до сведения Лорда Окимото, - сообщил мне Нисида, - ваши опасения, относительно спуска по Александре и выхода в открытое море с сезон, когда приближается зима, с её холодами, ветрами, штормами и опасностями моря.
- Надеюсь, он понимает всё это, - сказал я.
- Полностью, - заверил меня Лорд Нисида.
- Могу ли я понимать этот так, что Вы пересмотрели свои планы? - осведомился я.
На лице Лорда Окимото мелькнул тонкий намёк на улыбку, почти потерянный на пухлой массе широкого лица, на котором его глаза казались, маленькими щёлками. Шёлковое одеяние, облегавшее тучное тело мужчины, было изящным.
- Вижу, что Вы не пересмотрели его, - заключил я.
- Правильно, - подтвердил Лорд Нисида. - Это не практично.
- Насколько я понимаю, враги уже близко, - предположил я.
- Да, - кивнул Лорд Нисида.
- В таком случае, наиболее вероятно, что они сначала выйдут к устью Александры, - заметил я, - чтобы отрезать вас, а затем двинутся вверх по реке.
- Мы тоже так думаем, - сказал Лорд Нисида.
Разумеется, именно так я поступил бы на их месте.
- Насколько близко они подошли? - спросил я.
- Возможно, Вы сами знаете, - улыбнулся Лорд Нисида.
- Откуда я могу знать? – не понял я.
- Они слишком близко - сообщил Лорд Нисида. - И они торопятся, ускоряют свои марши.
- Через сколько дней они будут здесь? - уточнил я.
- Через несколько, - ответил даймё.
- Уничтожайте лагерь и уходите, - посоветовал я.
- Это не наш путь, - заявил Лорд Нисида.
- Ваше поражение неизбежно, - предупредил я, - от меча или моря.
- И всё же отбыть рискнули немногие, - заметил Лорд Нисида.
- По-видимому, это те, до кого дошло, в какую ситуацию они попали, - пожал я плечами.
- Возможно, - кивнул Лорд Нисида.
- И что же стало с теми немногими, - полюбопытствовал я, - кто, как Вы выразились, «рискнули отбыть»?
- Дезертирство не приемлемо, - намекнул Лорд Нисида.
- Я понял, - буркнул я.
Снаружи донёсся шум ветра. Теперь он преимущественно дул с севера.
- У вас всё ещё есть время, - сказал я, - разрушить лагерь и уйти.
- Понимаете ли Вы нас, Тэрл Кэбот, тарнсмэн? - спросил Лорда Нисида.
- Я так не думаю, - признался я.
- А какими мы представляемся вам? - полюбопытствовал он.
- Непримиримыми, безжалостными, жестокими, целеустремленными, бескомпромиссными и беспощадными, - ответил я.
- И точно такие же наши враги, - подытожил, Лорд Нисида. - Это - война, нож против ножа, война без пощады.
- Но ведь не здесь? - уточнил я.
- Нет, не здесь, - признал он.
- Тогда, уходите, - сказал я.
- Это не наш путь, - повторил даймё.
- В своей войне, Вы уже проиграли, - сказал я.
- Тогда у нас не было тарнов, - развёл он руками.
- Я думаю, что Вы безумны, - вздохнул я.
- Мы возвращаемся, - заявил Лорд Нисида.
- Но вообще-то я просил об этой аудиенции, - решил прояснить я, - не для того, чтобы ещё раз проинформировать вас о безнадежности той ситуации, в которой вы оказались. Я не сомневаюсь, что это Вы знаете сами, и, возможно, даже лучше меня. По большому счёту я не собирался ни внушать вам желательности той или иной стратегии, ни призывать к простой и житейской мудрости и здравомыслию, чтобы в такой безнадёжной ситуации как ваша просто отступить, пойдя более разумным или более рациональным путём. Я пришёл сюда по другой причине.
- Мы рады, - кивнул Лорд Нисида.
Лорд Окимото выжидающе посмотрел на меня.
- Говорите, - пригласил Лорд Нисида.
- Как-то раз, - начал я, - давно, я слышал, от одной рабыни, хотя она тогда, как ни забавно это прозвучит, ещё не сознавала себя рабыней, что на меня собираются оказать давление некого вида, используя женщину, чтобы принудить меня участвовать в ваших проектах.
- Интересно, - прокомментировал Лорд Нисида.
- Мне тоже так показалось, - сказал я.
- И насколько серьёзно Вы отнеслись к этой информации, - поинтересовался Лорд Нисида, - учитывая его источник? Всё же это слетело с, несомненно, прекрасных губ простой рабыни?
- Я не уверен, - пожал я плечами.
- Понимаю, - кивнул Лорд Нисида.
- А насколько серьезно, - спросил я, - следует отнестись к этому?
Снаружи снова донёсся вой разгулявшегося ветра.
- Боюсь, - ответил Лорд Нисида, - очень серьезно.
- Тогда ответьте, в чём состоит это давление, - попросил я, - и кто та женщина?
Он вопросительно посмотрел на Лорда Окимото, и тот склонил голову, похоже, поручая Нисиде продолжать.
- Мы надеялись, что Вы не услышите об этом, - наконец, проговорил Лорд Нисида.
- Не понял, - сказал я.
Каким образом они с помощью чего-то могли оказать давление на меня, если бы я ничего не знал об этом?
- Вы не понимаете многого, - заметил Лорд Нисида, - но, боюсь, что мы тоже мало что понимаем. Мы тоже слышали, и тоже косвенно, о том вопросе, о котором Вы ведёте речь, и несомненно, в конечном счете, из того же самого источника.
Про себя я отметил, что и при этом он не стал упоминать рабыню Сару, точно так же, как этого не сделал и я. Мне пришла в голову мысль, что Лорду Окимото ничего не известно о существовании Сару и её возможной ценности в качестве подарка сёгуну. Впрочем, я сразу отбросил её, маловероятно, чтобы в лагере было что-то, о чём он был бы не осведомлён. Наверняка, у него, как и у Лорда Нисиды, везде были свои щупальца, свои осведомители.
- Во-первых, - продолжил Лорд Нисида, - это вопрос не наших действий, и дела «давления» и женщины. Во-вторых, мы не знаем, кем могла бы быть рассматриваемая женщина. И в-третьих, мы подозреваем, что давление на вас планируют оказать, не для того, чтобы Вы служили нам, а чтобы предали нас.
- Вы утверждаете, что не собирались оказывать на меня давления? - уточнил я.
- Вы передали свой меч в наше распоряжение, - напомнил он, - свободно и добровольно.
- Тогда, кто за этим стоит? – поинтересовался я.
- Враг, - предположил даймё. – Рабыня, скорее всего, была введена в заблуждение шпионом, вероятно, ещё на юге, и послужила не более чем невольным передаточным звеном. Как нам кажется, её роль именно а этом и состояла, просто донести до вас мысль об угрозе, каковая, достаточно естественно было бы предположить, должна исходить от нас.
- Чего же они могут хотеть от меня? - спросил я.
- Предательство, - предположил Лорд Нисида.
- В таком случае, их выбор кажется довольно бедным, - усмехнулся я.
- Давайте надеяться на это, - кивнул Лорд Нисида. – Однако, в истории немало примеров того, как мужчины убивали своих собственных братьев за город, за золото или за женщину.
- Верно, - не мог не признать я.
- Вы отпустили убийцу предпринявшего покушение на мою жизнь, Лициния Лизия из Турмуса, - напомнил мне Лорд Нисида.
- Мне не нравятся мучительные казни, - проворчал я.
- Асигару настигли его в лесу, - сообщил он.
- Не скажу, что я рад это слышать, - проворчал я.
- Из уважения к вашей чувствительности, - сказал даймё, - ему сохранили жизнь, для цепей и скамьи галеры.
- Хорошо, - кивнул я.
- Многие предпочли бы умереть на кресте, - заметил Нисида.
- Возможно, - согласился я.
Конечно, с этом случае смерть наступила бы скорее.
- С кем у вас было тайное рандеву ночью, неподалёку от тарнового лагеря? – спросил Лорд Нисида.
- Это личное дело, - ответил я.
- Вы, правда, думаете, что мы должны вам поверить? - осведомился он. – А что подумали бы Вы на нашем месте?
- А что подумали Вы? - уточнил я.
- Например, то, - ответил Лорд Нисида, - что другие предлагают цену за вашу службу и переманивают от нас на свою сторону.
- Это не верно, - пожал я плечами.
- Предательство катается смертью, - предупредил Лорд Нисида.
- Я не удивлен, - сказал я, уже задаваясь вопросом, выйду ли я из павильона Лорда Окимото живым.
- Без вас, - сообщил Лорд Нисида, - кавалерия может взбунтоваться.
- В этом я сомневаюсь, - отмахнулся я.
- Что вам известно об этой женщине и предполагаемом давлении на вас через неё? – продолжил допрос Лорд Нисида.
- Я знаю ровно столько, сколько и Вы, а скорее даже меньше, - ответил я.
- Неясность, имеет свойство доставлять беспокойство, - заметил Лорд Нисида.
- Это тоже часть жизни, - развёл я руками.
- Кто знает, - сказал Лорд Нисида, - откроются ли лепестки цветка, и, если так, то когда и который первым?
- А действительно, кто? - полюбопытствовал я.
Признаться, меня раздражала манера пани вести разговор.
- Наше терпение совсем небезгранично, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, - предупредил даймё.
- Кто та женщина? - прямо спросил я.
- Скажите нам, - предложил Лорд Нисида.
- Я не знаю, - развёл я руками. – Но разве Вы этого не знаете?”
- Нет, - ответил он.
- Нет ли у вас какого-либо предположения или, может, намека на то, кем может быть эта женщина? - Спросил я.
- Возможно, Вы сможете нам это объяснить, - предположил даймё.
- Я? - удивился я.
Лорд Окимото резко хлопнул в ладоши, в зал вошла одна из его контрактных женщин, семенящими шажками проследовала к нему, и замерла склонив голову.
- Это – Хисуи, - представил Лорд Нисида, - на службе Лорда Окимото.
Прекрасное создание, одетое в кимоно, совершенно не скрывавшее её фигуры, помимо гребенки в её волосах, носило ещё украшение, свисавшее с шеи и лежавшее между её грудей.
- Хисуи, - сообщил Лорд Нисида, - носит безделушку, которая для нас совершенно бессмысленна, но может быть значимой для вас.
- Могу я взглянуть? – спросил я, и девушка опустила голову так, что украшение повисло передо мной.
Я встал и поднял на ладони левой руки кулон, свисавший на легкой золотой цепочке с шеи красотки.
- Мы предполагаем, - объяснил Лорд Нисида, - что это некий символ. Он был предназначен для вас. Мы узнали это от его носителя, незадолго до того, как он умер, к сожалению, слишком быстро, покончив с собой.
Я выпустил кулон, и тот снова упал на грудь его носительницы.
Затем, повернувшись лицом к Лордами Нисиде и Окимото, я спросил:
- Вы возвращаетесь к «далёкому берегу»?
- Да, - ответил Лорд Нисида.
- Я пойду с вами, - сообщил я ему.
- Конечно, - кивнул он, и я повернулся и вышел вон.
Кулон был медальоном Убары Ара.
.
.
.
Глава 36.
Погребальный костёр.
.
.
.
«Вскоре, - думал я, - на носу большого корабля должны будут нарисовать глаза, и он выйдет в своё первое плаванье, сначала по Александре. Если он достигнет Тассы, то по выходе в море, должны будут принести жертву, подарив морю вино, соль и масло, чтобы тем самым испросить у него спокойных путей. Такова традиция».
Шесть дней назад на берегу был разложен большой костёр. Я стоял около него вместе с Атием, и десятками других, плотников, лесорубов, ремесленников, тех кто, заготавливал лес, строил корабль, выстругивал вёсла, шил паруса.
Мы отступали всё дальше, по мере того, как пламя взвивалось всё выше. Была ночь, и мы едва могли смотреть на огонь. Лица собравшихся вокруг костра мужчин, освещённые его красноватыми отблесками, были у кого бесстрастны, у кого опечалены. Из глаз многих текли слёзы. Это были крепкие мужчины, и всё же они плакали. Пани тоже стояли вместе с нами, среди множества моряков и наёмников. Завёрнутая в холст, а точнее в парус, фигура исчезала в пламени.
«Странно, - подумал я, - что погребальный костёр зажгли ночью».
Такие ритуалы обычно проводятся днём.
- Ему понравилось бы видеть нарисованные глаза, - вздохнул кто-то из мужчин.
Мне подумалось, что он был прав. Хотя Терсит, насколько я знал, был странным человеком.
- Этого не должно было произойти, - сказал другой.
- Мне хотелось бы повидаться с ним, - сказал я Атию.
- Он был нездоров, - буркнул тот, не глядя на меня.
- Что стало причиной его смерти? – полюбопытствовал я.
- Его здоровье было подорвано многолетними лишениями, - ответил Атий.
Мне вспомнилось, как он несколько лет назад выступал в Совете Капитанов. Было трудно думать о том, что это маленькое, жилистое, гибкое, энергичное тело, оказавшееся вместилищем для столь могучего и необычного ума, оказалось столь ослаблено, что уступило разрушительному действию болезни. Я разыскал в лагере врачей, членов зелёной касты. Ни одного из них не пригласили к нему. А четверым и вовсе было отказано в доступе в его апартаменты.
- Никогда не будет другого, такого как он, - вздохнул Атий.
- Несомненно, - согласился я.
Атий пристально посмотрел на меня, а затем отвёл взгляд.
Мы дождались, пока пламя не опало, а затем разошлись по своим жилищам.
Утром следующего дня, едва рассвело, я вернулся к остаткам погребального костра, превратившегося в груду почерневших углей, вперемешку с пеплом. Я не удивился обнаружив там Атия, сделавшегося то же самое.
- Что вам здесь надо? - неприветливо спросил он.
- Иногда, - сказал я, разгребая пепел носком сандалии, - остаются кости.
- Уходите, - потребовал Атий.
- Я вижу, что Вы уже нашли некоторые из них, - заметил я, бросая взгляд на маленький мешок, зажатый в его левой руке.
- Не подходите ближе, - потребовал Атий.
Но я взял его левую руку за запястье, и отобрал у него мешок.
- Убирайтесь! - крикнул Атий. - Нет!
Я опрокинул мешок и, вытряхнув кости в пепел, склонился над ними, не обращая внимания на стоящего рядом, беспомощно поникшего Атия. Я рассмотрел кости, а потом поднял пару из них и продемонстрировал Атию.
- Теперь Вы знаете, - вздохнул он.
- Да, - кивнул я.
- Вы подозревали, - догадался мужчина.
- Конечно, - подтвердил я, выпрямляясь.
Корабел быстро наклонился, к мешку и сердитыми движениями, торопливо покидал кости обратно. Можно было не сомневаться, что от них вскоре избавятся, вероятно, закопав в лесу.
- Я сохраню вашу тайну, - пообещал я.
- Было решено, что так будет лучше, - объяснил он, не глядя на меня.
- Почему? – полюбопытствовал я. - И кем?
- Я не знаю, - ответил Атий.
- Где теперь Терсит? - спросил я.
- Я не знаю, - вздохнул он. - Я делаю то, что мне говорят.
- Но ясно, что он жив, - констатировал я.
- Думаю да, - кивнул мужчина.
Я заподозрил, что отсутствие Терсита, его недоступность для представителей зелёной касты, погребальный костёр, зажжённый после наступления темноты были обманом или уловкой.
Возможно, он боялся за свою жизнь. Несомненно, теперь он был в безопасности, по крайней мере, на какое-то время.
Я отвернулся и покинул место костра. Кости были костями тарска.
.
.
.
Глава 37.
Корабль на плаву.
.
.
.
Как ни странно, и это встревожило, и меня, и многих других, но глаза на носу огромного корабля так и не нарисовали.
И всё же он должен был спуститься вниз по Александре и, если всё пройдёт, как запланировано, достичь Тассы. И если он достигнет моря, я верил, за борт будет вылит вино и масло, и высыпана соль, чтобы эта жертва подарила нам спокойствие в пути.
Я предпочел бы, чтобы это было сделано, прежде чем мы выйдем в открытое море.
Меня не покидала тревога. Я знал слишком мало из того, что мне хотелось бы знать.
Терсит был странным человеком. По-видимому, он отдал немало распоряжений. И Атий, я был уверен, будет уважать его требования, если они сделаны его наставником и учителем, хромым, блестящим, полубезумным Терситом.
Я знал слишком мало из того, что я должен был знать.
Разве что я точно знал, что Терсит был человеком странным.
Корка льда уже появилась у остывшего берега. Льдины, некоторые довольно крупные, то и дело появлялись в реке, несомые течением откуда-то из верховий.
Я плотнее закутался в свой плащ.
Рабыни теперь тоже были одеты в тёплые одежды, хотя, конечно, не в такие, которые носили бы свободные женщины. Зимние одежды сокрытия очень походят на те, что предназначены для из более тёплой погоды, за исключением более тёмных тонов, более плотных, тяжёлых и лучше удерживающих тепло материалов, несколько большего количества слоёв и так далее. Рабыни в холода носят короткие, примерно по середину бёдра, пальто с длинными рукавами, поверх нижнего платья. На ноги надевают брюки, подпоясанные шнуром. Так что, даже зимой ноги свободной женщины скрыты под одеждами, а у рабыни, хотя и тепло одетые, ясно дают понять, что они у них есть, и что они очевидно выставлены для взглядов мужчин. Стопы и икры укутывают шерстяными обмотками, поверх которых наматывают кожу. Последний предмет одежды - теплый плащ с капюшоном, который можно запахнуть вокруг тела. Лицо рабыни обычно обнажено, за исключением совсем уж суровой погоды, впрочем, в любом случае, учитывая её верхнюю одежду, она не может быть перепутана со свободной женщиной. Да и не было в лагере никаких свободных женщин. Кстати, среди многих гореанских моряков бытует суеверие, что свободная женщина на борту - это к несчастью. Причину возникновения этого суеверия, как мне кажется, понять нетрудно. Ведь даже если женщина, в подобной ситуации, изо всех сил старается скрывать проявления искушений, естественных для её пола, она всё равно остаётся женщиной. Если мясо нельзя есть, то будет ошибкой положить его перед ларлами. Они ведь могут устроить за него драку не на жизнь, а насмерть. Возможно, кто-то думает, что ларлы не должны быть плотоядными, или не должны быть голодными, однако природу не обманешь, они плотоядны и, действительно, время от времени бывают голодными. Если у кого-то в этом случае есть какие-либо возражения, их лучше предъявлять не к ларлами, а к природе, расположению и копированию генов, и другим процессам, без которых не было бы никаких ларлов и никакого мяса. Это суеверие, кстати, не относится к рабыням, поскольку они таковы, что, даже если недостижимы для вас, но Вы знаете, что, как собственность мужчин, они, по крайней мере, в теории доступны, то этого, что интересно, зачастую, вполне достаточно, чтобы успокоить мужчину. Кроме того, на них всегда можно полюбоваться, подразнить их, пококетничать, шлёпнуть по ягодице, приказать покрутиться перед вами, поставить перед собою на колени и так далее. Есть много способов обладать женщиной, не используя её для своего удовольствия напрямую. В конце концов, это тоже подготавливает её для её хозяина.
Их ошейники, разумеется, даже зимой остаются на их шеях. Они - рабыни.
Я больше ничего не слышал о приближении сил неприятеля, но не испытывал ни малейших иллюзий или сомнений относительно их опасности и реальности. Уже теперь они могли бы быть где-то неподалёку от Александры.
Удары больших молотов выбили подпорки, которые удерживали корабль Терсита на месте на огромной наклонной платформе.
Сотни мужчин собрались на пляже. Немало, если не все пришли сюда и рабыни. Куда же без них?
Прозвучал сигнал с юта большого корабля, и молоты ударили снова.
Толпа выдохнула в единодушном порыве, а потом послышались радостные крики.
Под оглушительный треск брёвен, могучий корпус корабля, построенного Терситом, заскользил к реке, а затем, с громоподобным всплеском, подняв фонтаны брызг, ворвался в воду, погнав по Александре никогда не виданную здесь прежде огромную волну.
Толпы взорвалась приветственным рёвом.
Меж тем, корабль медленно повернулся вправо, направляя свой нос на запад, вниз по реке. Вода с журчанием разрывалась на исполинском пере руля, омывала борта, закручивалась водоворотами вокруг скул и, срываясь с форштевня, убегала дальше, возможно, торопясь поведать Тассе о новом, ещё невиданном прежде в её водах чудо-корабле.
Многие продолжали кричать, не в силах сдержать, рвущихся наружу эмоций.
Он хорошо вошёл в воду.
Он был величественным, грандиозным, и, конечно, в нём не чувствовалось никакая легкости чайки Воска, что и не удивительно, учитывая его массивность. Зато от него веяло бесспорной невозмутимостью и мощью, какая ощущается в каком-нибудь большом озёрном или речном тарларионе, на вид тяжёлом, неуклюжем и медлительном на земле, но в воде, в своей родной стихии странно изящном и опасном, настоящем Убаре своих владений.
Я присмотрелся к временным маркам осадки на его носу. В не гружёном состоянии и без галер в их гнездах, он должен был погрузиться в пресную воду реки по первую отметку. Так и было. Корабелы отлично всё рассчитали.
Немногие, как мне казалось, поняли, почему судостроители обнимали друг друга, кричали и подбрасывали свои шляпы в воздух.
Место на реке специально было подобрано так, чтобы после спуска на воду оставалась десятая часть пасанга для поворота судна носом вниз по течению. Учитывая отсутствие опыта постройки и вождения таких судов, не было ясно, насколько послушно оно будет рулю. Но для разворота ему явно не хватит полкорпуса. Безусловно, корабль ещё не принял на борт свои галеры, команду и пассажиров, продукты и снабжение, в общем, всё, что могло бы потребоваться в рейсе. Вдоль берега, около лагеря, пока шло строительство, велись и дноуглубительные работы, чтобы киль не задевал дно реки. Так же, ещё несколько месяцев назад, были проведены промеры фарватера, и лишь убедившись, что Александра судоходна вплоть до Тассы и составив карты, началась закладка киля будущего корабля. Во многих местах следовало держаться середины русла реки, в других местах проход был найден многократными промерами и были установлены бакены. Однако для безопасного плавания всё равно предполагалось пустить небольшие лодки с лотами для проверки глубин. Такие вещи могут измениться, и даже весьма быстро. Галеры, конечно, были мелкосидящими длинными кораблями и могли легко маневрировать на глубинах, где среднего роста человек мог спокойно стоять в воде.
Понадобилось приблизительно пятнадцать енов, чтобы поставить гиганта к длинному причалу. Десятки тросов были сброшены с его правого борта, и закреплены на тяжёлых, глубоко вкопанных брёвнах швартовных битенгов. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы компенсировать напор течения, и река не порвёт канаты, не переломит битенги или не утянет сам причал, оторвав его от свай.
Обернувшись, я увидел, что Лорд Нисида стоит рядом со мной.
- Он огромен, - прокомментировал даймё.
- Да, - не мог не согласиться я.
- Как Вы думаете, он достаточно надёжно пришвартован? - поинтересовался он.
- Нескольких швартовов не достаточно, - вынес я свой вердикт, - для такой массы нужно много тросов. Руль также следует закрепить в таком положении, чтобы течение само прижимало корабль к причалу, чтобы снизить нагрузку на швартовы.
- Я плохо разбираюсь в таких делах, - признался Лорд Нисида.
- Многие, - пожал я плечами, - мало что знают об этом. Мы сейчас зашли на неизведанную территорию.
- Что Вы думаете о нём? - спросил он.
- Пока не знаю, - ответил я.
- Он будет готов и оснащён парусами через два дня, - сообщил Лорд Нисида.
- Так скоро? – удивился я.
- Непременно, - подтвердил он.
- Понимаю, - нахмурился я.
Похоже, враги были уже совсем близко.
- Жаль, - вздохнул Лорд Нисида, - что Терсит не дожил до того, чтобы увидеть этот момент.
- Да, - согласился я, на что даймё вежливо улыбнулся и ушёл.
.
.
.
Глава 38.